– И у тех, кто противостоит нам? – спросил я.

– Именно так, – сказала она. – Ни в коем случае нельзя недооценивать интеллект наших врагов. Поскольку они находятся на стороне зла, то рассматривают такие варианты нашего уничтожения, о которых и подумать страшно. Они искуснейшие соблазнители, искуснейшие игроки на человеческих слабостях. К тому же в их распоряжении имеются легионы духов менее значительных. Многие, однако, еще не подпали под их господство. Вот почему иногда мы можем пользоваться такими бесхозными духами в наших интересах. Или заключать с ними сделки, как Азбаас – с могущественными созданиями, которые иногда выходят из повиновения своим хозяевам и не подчиняются их командам.

– Так Элам относился к таким демонам? – спросил я.

– Я думаю, да, – сказала Джанела. – И он оказался в ссылке – а не заблудился – в наказание за неповиновение. Однако демон Азбааса гораздо менее силен и умен, нежели Элам. Он не изгой, а дикий, забытый дух в заброшенном краю.

– И каков же твой план? – спросил я.

– Ну, это еще не план, – сказала она. – Назовем это наброском плана, мой дорогой Амальрик.

Я собирался выспросить подробнее, но открылась дверь, и в наши апартаменты вошел Физайн.

– Прошу прощения за вторжение, дорогие гости, – сказал он. – Но вы должны поторопиться и приготовиться. Вас почтил вызовом наш король.

Нас с Джанелой посадили в большое золоченое кресло, и восемь рабов рысцой понесли нас по городу. Квотерволз и Митрайк поспешали сзади в кольце окружавшей нас надежной охраны. Физайн, сидя в таком же кресле, возглавлял процессию. Был разгар дня, но город стоял странно пустым и тихим. Двери и окна домов были распахнуты, а признаки жизни подавали лишь несколько собак да увечных оборванцев в переулках. Пусто было и на рынках, где прилавки ломились от товаров, но продавцы и покупатели словно улетучились. Главная улица упиралась в большие деревянные ворота, которые широко распахнулись по крику Физайна; мы оказались за городом и двинулись дальше по широкой дороге, вымощенной толстыми бревнами. С час или более дорога петляла сквозь густой лес. Рабы замедлили было шаг, когда дорога пошла вверх по склону крутого холма, но засвистели плети, послышалась брань, и скорость нашего передвижения вновь возросла.

Когда мы оказались наверху, я глянул вниз и увидел цель нашего путешествия. В долине раскинулся громадный, окруженный деревянным забором загон. Посредине его стоял огромный красно-желтый павильон без стен, что позволяло продувать его ветерком. Рядом с павильоном, возвышаясь над ним, располагалась массивная статуя демона. Джанела подтолкнула меня локтем, но ничего не сказала. У идола было тело присевшей собаки и голова человека. Как и та статуя, что видел Квотерволз, эта тоже служила печью. Дым поднимался из отверстий для глаз, а из каменного рта вырывались языки пламени.

Когда мы добрались до ворот загона, вновь по команде Физайна они распахнулись. Теперь нас несли гораздо медленнее в проходе между толпами, которые образовывало, похоже, все население Каджи. Стояла тишина, и, если не считать непоседливо топчущихся малышей, никто не шевелился, лишь движением головы провожая нас.

Когда мы проезжали мимо идола, тот выбросил дым и пламя, отчего защипало глаза и стало трудно дышать. Я ощутил слабость и собственное ничтожество перед лицом такого могущественного короля, как Азбаас. Джанела махнула рукой перед моим носом, и я вздрогнул, ощутив волну свежего воздуха с запахом сосны. Я тут же почувствовал прилив сил. Но следовало отдать должное королю. Такие фокусы устраивают те колдуны, которые не очень уверены в себе, и если их вовремя не одернуть, то они схватят вас за горло. И других вариантов во взаимоотношениях с ними не предусмотрено.

Я шепнул Джанеле:

– Слушайся меня. Она шепнула в ответ:

– Держись поближе, чтобы я могла помочь.

Физайн выкрикнул команду, и процессия остановилась перед высокой платформой. Не дожидаясь приглашения, мы с Джанелой выбрались из кресла. Физайн удивленно поглядел на меня, когда я повелительным жестом руки подозвал к себе Квотерволза и Митрайка.

Я прошествовал мимо Физайна и взошел на платформу с таким видом, словно я правил тут.

Азбаас восседал на страшноватом троне, сделанном из костей, шкур и голов могучих лесных зверей. Король оказался крупным мужчиной в мантии, расшитой птичьими перьями золотого цвета. Мне стало жалко этих изумительных пернатых созданий, павших жертвой пустого тщеславия. Король с гордостью демонстрировал могучий торс и литые мышцы, окрашенные красным. На шее его висело ожерелье, состоявшее из позолоченных крошечных черепов зубастых животных. Роль короны исполняла голова дикой лесной пантеры, клыки которой нависали надо лбом правителя.

Не обращая внимания на всю эту показную свирепость, я поднял повыше голову и, увесисто ступая по доскам платформы, изобразил на своем лице полное высокомерие.

Король хорошо скрыл свое изумление моим поведением, лишь бросив раздраженный взгляд на Физайна.

Он прищурил глаза, всматриваясь в нас. Губы искривились в ухмылке. Он даже немного напугал меня, когда его усиленный магией голос загремел над долиной.

– Большая любезность с вашей стороны, господин Антеро, прибыть так быстро, – сказал он. – И надеюсь, мой спешный вызов не доставил вам неудобств?

Он усмехнулся, а Физайн и прочая челядь ожили, задергались, как марионетки, и засмеялись над шуткой хозяина.

Джанела дернула меня за рукав, и я изобразил преувеличенно низкий поклон. Джанела сунула мне в руку что-то влажное. Выпрямляясь, я незаметно разжал ладонь. Это оказался маслянистый камешек, и я сунул его в рот.

Когда я заговорил, голос мой зазвучал столь же маслянисто и любезно:

– Какие неудобства, ваше величество? Я как раз был занят тем, что играл в крестики-нолики с моим магом. – Я кивнул на Джанелу. – Кстати, я выигрывал.

Я услыхал, как зашипели от злости Физайн и остальные придворные. Митрайк прошептал:

– Он же нас всех погубит! А Квотерволз сказал:

– Тихо ты, дубина! – И рассмеялся так же громко, как и королевская челядь над шуткой господина.

И вновь Азбаас с трудом подавил изумление.

– Крестики-нолики? – фыркнул он. – Я думаю, мы можем предложить вам развлечения получше, господин Антеро.

Я слегка поклонился.

– Тогда я к вашим услугам, ваше величество. А то мне не-много прискучило находиться в покоях для гостей, пусть апартаменты и роскошны, как им и подобает. – Я обратился к Джанеле: – Хотя там, пожалуй, несколько холодновато, не так ли?

– Именно так, мой господин, – согласилась она. Азбаас уставился теперь на Джанелу.

– Я слышал, что вы весьма могущественный маг, госпожа Серый Плащ, – сказал он. – Это правда, или вы просто ослепляете ваших поклонников своей красотой?

– Видимо, и так и этак, ваше величество, – сказала Джанела. – Хотя я согласилась бы с вашим мнением. Кто же лучше оценит мага, как не другой маг?

– Я как раз и полагал, что это станет частью нашего сегодняшнего развлечения, – сказал Азбаас, вновь скривив в ухмылке подведенные черным губы.

Я огляделся по сторонам.

– Так эта толпа собралась здесь ради нас, ваше величество? – спросил я. – Тогда нам следовало бы взимать с них плату за такое представление.

– На самом деле, – сказал Азбаас, – я пригласил вас сюда стать свидетелями охоты на ведьм. Иногда у нас случаются такие неприятные происшествия, и я решил, что лучший способ борьбы с ведьмовством – регулярно изгонять их из нашей среды.

Он махнул Физайну, и нам принесли два стула. Я отметил, что мы должны были сидеть гораздо ниже его. Тогда я тоже махнул рукой, приказывая сесть на них Квотерволзу и Митрайку.

– Если не возражаете, ваше величество, я лучше постою, – сказал я. – Боюсь, моя задница совсем уже перестала что-либо чувствовать от столь долгого сидения в наших апартаментах. Однако я не отказался бы от бокала вина, если вы будете столь любезны и предложите мне его.

Моя бесцеремонность вызвала новую волну перешептываний придворных.

Мы с королем долгое мгновение пристально смотрели друг на друга. Еще одно мое слово – и наша судьба повиснет на волоске. Но чувствовалось – Азбаас боится потерять собственное лицо. Любой тиран может править самым жесточайшим образом, день и ночь угнетая подданных. Но стоит уверенному в себе человеку прознать об одной-единственной его слабости – и конец правлению, сколько бы копий и демонов ни состояло у него на службе. Азбаас наверняка рассердился. Однако же он не стал проявлять недовольство публично, скрыв его внутри. По его сжатым губам я понял, что он по-прежнему настроен подчинить нас своей воле. И вновь нас одарили королевской улыбкой.

Он откинулся на спинку трона и кивнул Физайну. Тот выкрикнул приказ, и над ареной разнесся грохот тысяч барабанов. Открылись боковые ворота этого огромного загона, и появилась толпа мужчин и женщин, подгоняемая ударами плетей и пинками солдат.

Большинство несчастных представляли собой жалкое зрелище: полуобнаженные и изголодавшиеся, с торчащими ребрами. Послышались мольбы о пощаде, король расхохотался, за ним придворные и вся внезапно развеселившаяся толпа.

За идолом я разглядел шестерых жрецов, торжественно снимающих покров с огромного горна, такого же, который видел Квотерволз. Жрецы водрузили горн на прямоугольный постамент, к которому, тряся складками жира на теле, подошел полуголый человек.

– Это Билат, – представил его Азбаас. – Мой старший шаман.

Я ничего не сказал, лишь завороженно наблюдал, как Билат впивается губами в мундштук горна и дует.

Послышался глубокий звук, пробирающий до костей, помощники Билата застучали в огромные барабаны. Во мне зашевелился зверь, испуганный зверь, снедаемый внезапным желанием броситься со всех ног к хозяину и попросить прощения. Я услыхал, как выругался Квотерволз, глянул на него и увидел, как он изо всех сил удерживается, противясь могучему призыву. Митрайк же, не выказывая никаких эмоций, лишь заблестел удивленными глазами. Билат дунул еще раз, и страстное желание склониться и ползти, ползти к хозяину вызвало слезы на моих глазах.

Азбаас хрипло рассмеялся.

Джанела шагнула вперед, подняла руку и выдернула декоративное перо из своей шляпы. Перо было зеленого цвета, в тон ее туники и бриджей. Она положила перо на ладонь и дунула. Оно поднялось в воздух, Джанела дунула еще раз, и перо, подобно копью, полетело над ареной. Она сделала движения руками, пробормотала заклинание, которое я не расслышал, и тут же перо превратилось в громадную страшную черную птицу, которая закружила над шаманом, выкрикивая:

– Билат! Билат!

Тут она выпустила струю помета, и шаман, отмахиваясь и ругаясь, отскочил от горна. Толпа разразилась хохотом, еще более рассердившим его. Он потряс кулаком, а птица вновь осыпала его белыми фекалиями.

Джанела хлопнула в ладоши, и птица с прощальным криком «Билат!» исчезла.

Джанела обернулась к Азбаасу, который с трудом удерживался от смеха. Король относился к тем людям, которым доставляло удовольствие видеть других в унизительном положении. Джанела сдернула с себя шляпу, и рот ее округлился от удивления.

– А куда же делось перо? – раздосадовано спросила она. Она щелкнула пальцами, и Азбаас вздрогнул, когда одно из перьев с его мантии перелетело в руку Джанелы. – Надеюсь, вы не будете сильно возражать, ваше величество? – спросила она с невинной улыбкой. – Эта шляпа просто нуждается в перышке.

Развеселившийся король со смехом кивнул в знак согласия. Джанела воткнула перо в шляпу и шагнула назад, с любопытством наблюдая, как разгневанный Билат отвесил пощечину одному из смеющихся жрецов.

Наконец королю надоело созерцать гримасы Билата.

– Скажи этому дураку, чтобы продолжал, – приказал он Физайну и нетерпеливо вздохнул.

Билат кое-как совладал с собой. Он махнул рукой, и магические барабаны загрохотали вновь. По его следующему жесту к грохоту барабанов прибавилось шипение, как из логова встревоженных змей. Он откинул голову назад и взревел как зверь; тут же он и еще два жреца подняли эбеновые палочки, к которым розовыми лентами были привязаны челюсти громадного волка. Билат, пританцовывая, заметался по площадке, встряхивая эти челюсти. Он двигался легко, и уже ничего смешного не было в этой фигуре камлающего шамана. Его помощники пританцовывали рядом. Он двинулся к толпе предназначенных в жертву. Когда он приблизился, мужчины и женщины завопили от страха, дети заплакали, вцепившись в родителей.

Билат приговаривал:

Ведьма… ведьма…

Ты не спрячешься

Ведьма… ведьма…

Ты не уснешь

Ведьма… ведьма…

Зрители подхватили:

Ведьма… ведьма…

Ты не спрячешься

Ведьма… ведьма…

Ты не уснешь

Ведьма… ведьма…

Билат и жрецы кружили возле жертв, все теснее сжимая кольцо, и толпа стискивалась, страшась прикосновения к ним. Ослабевшие падали под ноги. Один мужчина выскочил из толпы и бросился перед Билатом на колени, прося пощады.

Билат челюстью волка ударил его в лицо. Подскочили солдаты, подхватили стонущего человека и поволокли его к идолу.

Тут трудились другие жрецы, раздетые по пояс и вспотевшие от жара пылающего в идоле пламени. Дверца в брюхе каменного идола была открыта, и жрецы подбрасывали в печь поленья. Жрецы расступились, и солдаты бросили живого человека внутрь. Тот не издал ни звука, а я взмолился богам, чтобы они ниспослали ему смерть до того, как пламя охватит тело.

Билат трудился изо всех сил, танцуя, как демон огня, голос его взвивался над причитаниями толпы:

Ведьма… ведьма…

Где ведьма?

Ведьма… ведьма…

Иди ко мне, ведьма

Ведьма… ведьма

Азбаас ждет…

Ведьма… ведьма…

Билат замолчал. Он вскинул руки, и толпа стихла.

– Мой король! – воскликнул он. И слова раскатились над ареной. – Они все колдуны! Они все предатели!

Обреченные в ужасе завопили, но солдаты ударами заставили их замолчать.

Азбаас поднялся с трона. У него в руках оказалась такая же волчья челюсть, как у Билата, но позолоченная и покрытая драгоценными камнями. Он обратился к идолу демона:

– О великий Митель, – нараспев произнес он. – Вновь твои подданные предали тебя. Вновь среди нас ведьмы и колдуны. Помоги нам, великий Митель. Избавь нас от чумы неверия.

Он встряхнул челюстью и нарисовал в воздухе какую-то фигуру.

– Возьми их, Митель, – выкрикнул он. – Убери их с наших глаз.

Дым и огонь вырвались изо рта идола; и тут истукан ожил, встав на дыбы и яростно взревев. Он добрался до своих жертв в два громадных скачка. Солдаты бросились врассыпную, а идол ворвался в гущу толпы.

Я отвернулся от картины резни, не обращая внимания на усмешку Азбааса над проявлением моей слабости.

– Ну теперь-то вы развлеклись, господин Антеро? – спросил он.

Я ощутил, как страх и отвращение во мне стихли, сменившись внезапным пониманием того, что надо делать. Виски и запястья охватило приятное тепло, а в воздухе пронеслась волна аромата роз.

Я посмотрел на короля и усмехнулся в ответ.

– Такие зрелища, может быть, и поражают ваших людей, ваше величество, – сказал я. – Что же касается меня, то я рад, что не успел позавтракать.

Затем я обратился к Джанеле:

– Обычно в путешествиях я расширяю свой кругозор полезными знаниями. А тут… Впрочем, что ждать от дикаря.

Джанела поняла намек:

– Особенно от дикаря, у которого хозяином собака.

– Хозяином? – вскричал Азбаас, и голос его эхом разнесся над долиной. – У меня нет хозяина! Здесь правит только Азбаас!

Я зевнул.

– Не буду спорить, – сказал я. – С радушным хозяином спорить невежливо.

Азбаас повернулся в сторону демона, утолявшего голод телами приговоренных.

– Митель! – взревел он. – Ко мне!

Мы с Джанелой с интересом наблюдали, как поведет себя демон, услыхав такое прямое повеление. Тот поднял голову, с его клыков стекала кровь. Затем вновь опустил ее и продолжил кровавую трапезу.

Я усмехнулся, доводя этим Азбааса чуть ли не до бешенства. Он завопил:

– Ты что, не слышишь, Митель? Сейчас же иди к хозяину! Демон вновь поднял голову. Азбаас быстренько изменил тактику.

– Вот еще неверующие ожидают тебя, о великий Митель, – указал он на нас. – Иди и посмотри, что за лакомое блюдо я приготовил тебе.

Мы не стали дожидаться, кто выйдет победителем из этого состязания характеров. Джанела взяла меня за руку, мы спустились с платформы и направились к демону. Позади нас Азбаас вопил, требуя нашей крови.

Демон увидел нас. Он грозно взвыл и двинулся нам навстречу; от его шагов затряслась земля. Но я не испытывал страха. Поняв, что следует делать, я шепнул Джанеле:

– Коробочка. Доставай коробочку!

Она уже вытаскивала мешочек из сумки. Спокойно вынув коробочку, она жестом попросила меня остановиться. Открыв крышку, она положила коробочку на песок. Из своего каменного заточения выглядывал изящный стеклянный лепесток.

Мы спокойно стояли на месте. Демон приближался. Дыхание его опаляло жаром, из пасти вылетали языки пламени и дым.

Джанела подняла руки и сказала:

Вожделение демона

В нашей власти

Сердце демона

Погружено в камень.

Демон сгруппировался для решающего прыжка. И тут из коробочки вырвался розовый дым, благоухающий прекрасными ароматами. Приняв форму танцовщицы, он закружился под неизвестно откуда зазвучавшую музыку.

Демон замер. Челюсти его со стуком сомкнулись, а глаза расширились и замерли, не отрываясь от призрачной танцующей фигурки.

Джанела что-то зашептала. Подул легкий ветер, и розовый дым двинулся на демона. Тот взвыл – не то от удовольствия, не то от боли… Затем его вой перешел в какое-то бульканье, доносящееся из пасти, оттуда же протянулся луч света. Луч завис в дыму, стал опускаться ниже и ниже, погружаясь в коробочку. Джанела быстро шагнула вперед и закрыла свет в коробочке крышкой.

Я поднял глаза и увидел, что каменный истукан застыл неподвижно, лишенный жизни, а где-то в небесах послышался скорбный вой.

Когда мы двинулись обратно к королю, наступила мертвая тишина, толпа смолкла, даже ни один ребенок не пищал.

Азбаас не стал нас дожидаться. Он в сопровождении свиты пошел нам навстречу. Солдаты остриями копий окружили Квотерволза и Митрайка.

Король приблизился к нам и остановился. Черты его лица и глаза выражали такое безумие, что я на мгновение решил – он убьет нас раньше, чем мы осуществим наш план. Он открыл рот, собираясь отдать приказ. Но Джанела подняла перед собою коробочку, и король остался безмолвным.

– Здесь твое могущество, король, – сказала она. – Без демона ты никто, обычный шаман. К тому же слабенький.

Азбаас посмотрел на каменного истукана, затем на коробочку и облизал пересохшие губы. Он протянул руку, пытаясь выхватить коробочку, но Джанела сделала рукой кругообразный жест, и та исчезла.

Толпа шумно зароптала, а Азбаас задрожал.

– Предлагаю сделку, – сказал я. – Мы свободно пересекаем границы вашего королевства. И, если вы будете любезны по отношению к нам, возможно, мы вернем вам вашего демона.

Король оказался умным человеком. Он не стал тратить время на пустые угрозы, понимая, что во власти Джанелы лишить его демона навсегда. Не стал он и распаляться в гневе, что еще больше уронило бы его престиж в глазах придворных. Он сказал вполне спокойно:

– Очень хорошо. С моей стороны – полное согласие. Можете ехать хоть сейчас. А обмен мы совершим на нашей границе.

Он повернулся и удалился.

Совершенно раздавленный Физайн проводил нас до причала, где нас ожидали товарищи.

Я быстро объяснил Келе и остальным, что произошло. Мы торопливо выгрузили все необходимое для длительного путешествия по суше. Наши охранники лишь злобно сверкали глазами, когда по моему приказанию Физайн открыл арсенал, где хранилось отобранное у нас оружие. Затем я потребовал карту королевства Азбааса, и мы принялись разрабатывать маршрут.

Уже почти стемнело, когда мы закончили приготовления. Но никто из нас не испытывал ни малейшего желания оставаться здесь еще на одну ночь, поэтому я сказал Физайну, что мы выступаем через час. Вскоре разыгралась непогода, но мы настолько были обрадованы предстоящей свободой, что не обращали внимания на дождь и холод. На западе грянул гром, и я заметил зловещий всполох на горизонте.

Джанела встревожено окликнула меня:

– Амальрик, они приближаются!

Я решил, что она имеет в виду короля. И, обернувшись, действительно увидел появляющихся из темноты короля и его свиту. Физайн, защищая короля от дождя, держал над его головой широкий зонт из звериной шкуры.

Когда они подошли ближе, Азбаас огляделся и криво усмехнулся.

– Вижу, вы уже готовы, мой дорогой Антеро, – сказал он.

– Готовы, – ответил я. – Что же касается нашего предложения, то когда мы доберемся до границы…

Король ленивым взмахом руки прервал меня.

– О, не утруждайтесь, – сказал он. – Похоже, вам придется погостить у меня немного дольше.

Магический гром вновь ударил на западе, и только тут я понял, о чем говорила Джанела. Король зловеще рассмеялся.

– Ваш сын был прав, – сказал Азбаас, – утверждая, что вы стары и слабы.

Сердце мое сжалось, а король сказал:

– Видите ли, мы поддерживали связь с министром Модином из Вакаана и вашим сыном Клигусом. Поначалу я им не поверил, когда они сообщили, что вы так могущественны. Я-то полагал, что просто немного развлекусь с вами и вашей маленькой смазливой ведьмочкой. Оказалось, что вы совсем не те гости, которых я ждал.

Он скроил скорбную физиономию.

– Но все поворачивается по-иному. – Он зловеще захохотал. – Когда вы продемонстрировали ваши штучки на арене, их предложение стало выглядеть гораздо более привлекательным. К тому же чем больше я размышлял, тем становилось яснее, что мне совершенно нечего страшиться человека, который не в состоянии управиться с собственным сыном.

Азбаас фыркнул.

– Что же касается демона – оставьте его себе. Не так уж он мне и нужен. Ваши друзья предложили мне сделку гораздо более выгодную. Если я передам вас в их руки, они поклялись исполнить самое заветное мое желание. А это, разумеется, желание могущества. Такого могущества, которым не обладает ни один маг в этих диких краях. Власть над всеми врагами. – Он улыбнулся, глядя на меня. – Власть из самой Тирении. Из Королевств Ночи.

Он указал на всполохи на горизонте.

– Клигус и Модин, пока мы тут разговариваем, подслащивают вкус сделки. Доказывая честность намерений, сейчас они атакуют эту болотную сучку королеву Бадрию. К утру они обещали доставить ее мне. И тогда мы все сядем на нашу королевскую баржу и отправимся на встречу с вашим сыном.

Но тогда зачем Азбаас вернул нам оружие? Что ж, хорошо, подумал я. Коли суждено мне погибнуть, то и королю не миновать погребального костра. Я подал сигнал к атаке и выхватил саблю. Я бросился на Азбааса. Но король расхохотался, и между нами грянула молния. Я вдруг обнаружил, что стою на коленях в грязи и полностью лишен сил. Струи дождя жгли раскаленными иглами мою плоть. Послышались стоны – это Азбаас заклинаниями расправлялся с моими товарищами.

Король заговорил, и его голос звучал так громко, что барабанные перепонки в моих ушах чуть не лопнули:

– Как видишь, они уже поделились со мной некоторой долей могущества. Чтобы продемонстрировать собственную щедрость, как они сказали. Но мы с тобой понимаем, что дело совсем в ином. Просто они хотят, чтобы я смог захватить тебя в плен.

Он вытащил мою саблю из грязи и острием коснулся моего глаза.

– Интересно, если я ослеплю тебя, они сильно будут возражать? – задумчиво сказал он.

Рядом послышался стон Джанелы. Она стонала так же, как и остальные, и я понял, что все потеряно. Но тут же мне удалось разобрать в ее стенаниях слова.

– Думай о пере, Амальрик, – говорила она. – Думай о пере! Король тоже услыхал ее. Он испуганно отдернул кинжал и спросил:

– О пере? О каком пере?

И я вспомнил про золотое перо, которое Джанела позаимствовала с его мантии. В воображении появился неясный образ, и я почувствовал, как дух Джанелы подключается ко мне, ослабляя воздействие заклинания и все больше придавая сил.

Мы оба подумали о том редкостном существе, павшем жертвой королевского тщеславия. И тут же перо превратилось в маленькую золотую птичку. Она становилась все больше и больше, наконец превратилась в орла с заостренным кривым клювом и острыми когтями. Птица сердито закричала и расправила крылья. Она обрела плоть и бросилась на Азбааса.

Королевское заклинание рассеялось. Мы еще с трудом поднимались на ноги, а короля уже терзала огромная золотая птица. Азбаас завопил, призывая на помощь, но ошеломленные Физайн и солдаты не могли двинуться с места. Птица уже в два раза превосходила размерами человека. Крылья ее гулко захлопали, и она поднялась в воздух, унося короля в когтях. Она поднималась все выше, а крики Азбааса становились все слабее. Внезапно когти ее разжались, и король с воплем полетел к земле.

Солдаты бросились врассыпную, когда птица спикировала за своей жертвой, подхватила тело и скрылась в разыгравшейся буре.

Никто не препятствовал нашему прохождению через город. Все королевские солдаты разбежались, а жители, видя наш отряд, захлопывали окна и запирали на засовы двери. Буря улеглась, и наш путь освещал яркий месяц. Слышался лишь скрип ремней да стук наших башмаков. Изо всех пещер Каджи выскакивали пленники и устремлялись кто куда, на свободу.

Прежде чем покинуть берег озера, мы подожгли наши корабли, и Джанела воспользовалась несколькими капельками моей крови, чтобы сотворить особое заклинание. «Ибис», «Искорка» и «Светлячок», охваченные пламенем, развернулись и ушли в море, управляемые лишь заклинанием, чтобы встретиться с флотом Клигуса и Модина на горе нашим врагам.

У задних ворот города никого не оказалось. Они были закрыты заклинанием, и мы просто подожгли их.

Мы шли по грубому деревянному настилу дороги, ведущей через край той долины, где состоялась наша стычка с Азбаасом. Мы шли всю ночь, дорога превратилась лишь в наезженный проселок, но мы шли и шли до самого утра.

Мы разбили лагерь в том месте, где эта дорога вновь стала мощенной, на этот раз булыжником. Вдоль стен стояли столбы с ликами демонов.

Нам оставалось лишь молиться о том, что где-то впереди эта дорога заканчивается в Тирении.