Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Стэн (№8) - Конец империи

ModernLib.Net / Фантастический боевик / Банч Кристофер, Коул Аллан / Конец империи - Чтение (стр. 26)
Авторы: Банч Кристофер,
Коул Аллан
Жанр: Фантастический боевик
Серия: Стэн

 

 


Кое-что здесь было правдой.

За десять лет он создал коммерческую империю, равных которой история не знала. Новые идеи вселили энергию в производство, появились замечательные, не виданные доселе товары, да и цена на них оказывалась доступной для большинства. Гигантские сельскохозяйственные комбинаты стали производить продукты питания в невиданных количествах. Расцвела наука. Были сделаны замечательные изобретения. Космические корабли легко достигали самых далеких звезд. Инженеры занимались терраформированием на многих десятках миров вроде Порт-Ричардса, – Федерация становилась все более-могущественной. Даже искусства процветали в атмосфере свободных денег и новых, необычных идей.

Никто не мог отрицать, что все это – плоды гения Кеа Ричардса. АМ-2 был основой всего. Система доставки топлива полностью осуществлялась при помощи многократно усовершенствованных роботов. АМ-2 прибывала регулярно и в больших количествах; при этом сохранялась полная секретность, и никто не знал, откуда поступает уникальное топливо.

Естественно, у Кеа Ричардса были враги. Множество врагов. Поднимаясь вверх по холму, Кеа наблюдал за тем, как один из его телохранителей пустил вперед собаку, которая искала мины.

Он разделял своих врагов на три группы: идеалисты, завистники и безумцы. Идеалистов он всячески поддерживал, особенно слабых; свободное волеизъявление и открытые дебаты придают правлению чудесный налет демократии. Завистников он либо покупал, либо уничтожал. Что же до безумцев... Кеа увидел, как еще два охранника добрались до вершины олма... ну, с этими ничего не поделаешь. Можно только соблюдать меры предосторожности.

Разум подсказывал Кеа, что за десять лет ему удалось совершить чудо – он занимает должность президента вот уже два срока. Фазлур, открыв АМ-2, предсказал грандиозные перемены. Контролируемая Ричардсом Антиматерия-Два не просто перевернула мир, она его качественно изменила. Если остановиться сейчас, все будет потеряно. Мир вернется на крути своя. Баргета и им подобные вновь захватят власть в свои руки.

И опять начнется застой. Несколько старых семей все еще живут на Земле. Они принадлежат к группе завистников, которым Кеа сохранил жизнь. Позволил управлять старыми фабриками. Разрешил продолжать загрязнять планету. Пусть эксплуатируют бедняков, живущих на Земле. Каждый день сотни людей покидали ее на кораблях с двигателями, предоставленными Кеа Ричардсом и работающими на АМ-2. Они бегут из хаоса и страданий в новые миры, которые открывает их президент.

"Все происходит так быстро, – думал Кеа. – Так быстро и так успешно. То, что я построил за десять лет, может быть с легкостью удвоено. А за пятьдесят... кто знает? Жаль, что я не доживу до этого времени".

Внутри у Кеа все похолодело. Он чувствовал то же самое, когда Фазлур предложил им исследовать другую вселенную. О Господи, как бы ему хотелось посмотреть, что будет дальше.

С противоположного склона холма донесся рокот, и Кеа поспешил на вершину. Над огромным строящимся космопортом завис, заходя на посадку, корабль Федерации. Прибыла официальная делегация представителей комитета по выборам.

Они прилетели сообщить ему, что народ просит его остаться президентом. Не на третий срок. Не просто на следующие пять лет.

Кеа Ричардса выбрали Пожизненным Президентом.

Сюрприз. Ребята выполнили данное ему обещание.

На Ганимеде – десять лет назад – парень из профсоюза удивленно выдохнул:

– Это как – пожизненно?

– Пока он не умрет, дурак, – прошипела Деловая Женщина. – Или не захочет подать в отставку.

– Вот именно, все верно, – сказал Кеа. – Если мне придется управлять, я хочу, чтобы все было так, словно это моя собственная компания. Выборы каждые пять лет свяжут мне руки. И лишат перспективы.

– А что сказали те, другие? – спросил Большие Деньги.

– Им это не понравилось, – ответил Кеа.

– Потому что они не сумеют этого сделать, – догадался Профсоюз.

– Угу, – кивнул Кеа. – Они признались, что у них ничего не выйдет.

– Не вижу проблемы, – сказала Деловая Женщина. – Для нас тут нет ничего невозможного.

– Только мы не сможем проделать это сразу, – предупредил его Премьер. – Придется все как следует подготовить. Протоптать дорожку.

– Думаю, только к концу второго срока, – хмыкнул Профсоюз. – Он ведь пользуется колоссальной популярностью. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Если мы согласимся на эти условия... – заговорил Большие Деньги, – в качестве верных союзников и любимых друзей...

Кеа кивнул – жест был почти королевским.

– ...то вскоре станете доверенными советниками, – добавил он.

Большие Деньги улыбнулся. Его устраивала такая постановка вопроса.

– Да. Именно. И в качестве таковых советников сможем ли мы рассчитывать на то, что нам будет позволено высказывать свое мнение по поводу вашей политики относительно АМ-2?

– Естественно, – сказал Кеа. – По правде говоря, я обсуждал на днях долгосрочную стратегию по этому вопросу со своими менеджерами. Пришла пора положить конец тому, что люди называют монополией. Мы сейчас разрабатываем план лицензированной продажи АМ-2, империума-Х и модифицированных двигателей тем, кто сможет достойно ими владеть. – Он со значением посмотрел на своих собеседников. – Я буду крайне признателен, если у вас будут какие-нибудь предложения на этот счет.

В комнате моментально посветлело. Все сияли, предвкушая богатство, которое так и потечет им в руки.

– Позвольте мне первым назвать вас – господин Президент, – объявил Профсоюз и радостно протянул руку, которую Кеа пожал.

Вот так все и произошло. Рукопожатие обеспечило президентское кресло. Детали были разработаны позже при помощи адвокатов, специализировавшихся на конституционных законах и процедуре проведения выборов. Первый раз за все время Кеа использовал АМ-2 в качестве наживки и вытащил крупную рыбину. Время шло, и он все чаще и чаще стал прибегать к подобной политике.

Кеа следил за тем, как делегация спускается по трапу. Гравитолет должен доставить прибывших официальных лиц в лагерь. Именно здесь они сообщат ему о новом титуле. Сегодня вечером будет праздник. Завтра он вернет несколько долгов. И тогда все будет принадлежать только ему одному.

Эта история ужасно напоминала старомодный брак. Древние монархи прекрасно разбирались в жизни. Королевство должно стать источником величайшей радости и величайшего страдания. Королевство – твой супруг. Навсегда. Теперь Кеа стал Императором – и не важно, что он не обладает этим титулом, ему принадлежит вся полнота власти. Он не испытывал ни малейших угрызений совести по поводу того, что купил свое королевство, заплатив за него тем, что сохранил только для себя величайшее открытие в истории человечества. Китайские императоры веками не расставались с секретом времени. Зачем людям этот секрет, спрашивали они придворных ученых, ведь нужно обладать достаточным умением и мужеством, чтобы взять на себя такую ответственность. Это наша ноша – и только наша.

Кеа вспомнил строчку из детского стихотворения: "Разве время имеет значение для несчастной свиньи?"

Он вспомнил и об омерзительной жадности, охватившей всех на борту "Фортуны-1". Рут убила Фазлура и осирианку. Сама погибла от руки Мерфа. А Мерф хотел покончить с Кеа.

С тех пор Кеа Ричардс сильно пересмотрел свою концепцию добра и зла. Придумал собственную шкалу ценностей и решил, что человечество есть весьма недостойное сообщество живых существ.

Впрочем, разве подобное решение не должно остаться прерогативой Высшей Власти? Самого Бога? Возможно, и так. Но ведь Кеа Ричардс побывал в другой вселенной... и вернулся. И нигде не встретил Бога. Может быть, существует Нечто. Бог, сидящий на своем троне, где-то далеко, за звездами. Однако, пока Бога никто не видел, этому миру придется считаться с Кеа Ричардсом.

Он начал спускаться вниз по холму. Если поторопиться, можно успеть переодеться для встречи с делегацией. Кеа прибавил шагу. Охранник, идущий рядом, удивленно на него посмотрел. Тоже пошел быстрее. Кеа побежал. Он чувствовал себя молодым... ему было хорошо.

Неожиданно он услышал звук, похожий на раскат грома. Далекий и одновременно... совсем близкий. Глаза заволокло красной пеленой.

В голове пронеслось: "Нет! Еще рано... Я не готов!"

И прежде чем тело Кеа коснулось земли, он потерял сознание.

Испуганный охранник опустился рядом с ним на колени. Перевернул. Неумело принялся определять, жив ли Президент. Нащупал едва уловимое биение пульса и быстро включил коммуникатор. Прошло всего несколько секунд, а склон холма наводнили гравитолеты и люди, готовые сражаться до последнего за жизнь своего Вечного Президента.

* * *

ГАНИМЕД, 2222 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.

– Ваши доктора не ошиблись. Это был удар. – Великого врача звали Имброциано. Она специализировалась в области анатомических повреждений и регенерации и не имела себе равных.

Кеа инстинктивно вцепился в онемевшую левую руку. Вспомнил свою беспомощность на борту "Фортуны-1", когда рука была плотно прибинтована к боку. На этот раз бездействовала вся левая сторона.

Имброциано кивнула в сторону руки:

– Мы можем восстановить функцию: имплантация нервных окончаний. Очень сложная операция. Должна предупредить... это вас заметно ослабит.

Кеа заставил себя успокоиться. Необходимо мужество.

– Это меня беспокоит не очень сильно. Как насчет другой части диагноза?

Доктор вздохнула:

– К несчастью для вас, и в этом вопросе я полностью согласна с остальными докторами. Существует большая вероятность, что удар может повториться. Через неделю? Через год? Больше? Не могу сказать. Но вот что я знаю... вряд ли вы переживете второй такой удар.

Кеа резко рассмеялся.

– Вы не очень-то церемонитесь со своими пациентами, – заявил он.

– Ложь только отнимает время, – пожав плечами, ответила Имброциано, – а времени у вас как раз и нет.

Кеа снова рассмеялся, на этот раз весело. До него дошел смысл шутки. Разве его последней мыслью не была мысль о том, что императоры управляют временем?

"Оказывается, не любое время им подвластно, – подумал Кеа. – С биологическим временем императоры справиться не в силах".

Имброциано посмотрела на него, а потом удовлетворенно кивнула.

– Вы хорошо держитесь, – проговорила она. – Никаких истерик.

– Это не в моем характере, – ответил ей Кеа.

– Да, наверное... господин Президент.

Она поднялась, чтобы уйти, но Кеа остановил ее.

– Мои люди предупредили вас, что все случившееся необходимо держать в секрете?

Имброциано передернуло.

– Они очень упорно... убеждали меня в этом. На самом деле, сэр, не было никакой необходимости мне угрожать. Президент или нет, вы мой пациент. А я еще ни разу не нарушила своей клятвы.

– Простите их рвение, – проговорил Кеа. Он думал о том, что, если враги узнают о его болезни, они довольно легко смогут убедить доктора изменить отношение к клятве Гиппократа. – Я был бы вам крайне признателен, если бы вы остались... пока я не решу, что делать дальше.

– Вы продолжаете рассматривать возможность операции, – проговорила Имброциано, – даже несмотря на то, что это испытание, скорее всего, не даст никаких положительных результатов.

– Я сообщу вам о своем решении, – ответил он.

Имброциано ушла. Она была в высшей степени озадачена. Но не более, чем сам Кеа. О чем он думал? Что можно сделать? Самый лучший врач Федерации несколько минут назад сообщил ему, что он обречен. Советники настаивают на том, чтобы он назвал преемника – имея в виду одного из них. Они не говорят этого вслух, но все ясно и без слов – он должен раскрыть им секрет местонахождения АМ-2.

"Если я сейчас умру, – думал Кеа, – система – безупречная система, которую я придумал, прекратит свое существование. Бесследно. Секрет АМ-2 умрет. Эта система – настоящая защита против врагов. Знание, которое охраняет от наемных убийц. Теперь же... Есть ли какой-нибудь смысл хранить секрет? Без АМ-2 Федерация погибнет. Все труды пойдут прахом. И что? Если ты отдашь им свой секрет, станет еще хуже, разве не так? Начнутся страшные войны – все будут стремиться получить контроль за АМ-2!".

Он запрашивал компьютерные прогнозы. И всякий раз количество предполагаемых смертей достигало головокружительного уровня.

Слишком поздно думать о наследнике. Кроме того, Ричардс с самого начала отказался от этой идеи, потому что прекрасно знал историю королей и их детей. Наследники жили, дожидаясь только одного – когда умрет их венценосный родитель и они смогут занять его место. Иногда вступали в заговоры. И почти никогда не были в состоянии предвидеть, что королевство, созданноедоних, погибает со смертью старого короля. Достаточно посмотреть на историю клана Баргета, чтобы увидеть, с какой скоростью вырождались его члены – от поколения к поколению.

Ладно, хватит предаваться пустым размышлениям. Нужно принимать решение. Кто станет преемником? Кому доверить секрет АМ-2? Ответ пришел мгновенно: никому.

"Должно быть некое решение, – настаивал упрямец, спрятавшийся где-то в глубине души. – Должно быть".

"Но ведь все умирают... рано или поздно", – слабо спорил Кеа.

"Только мы отличаемся от всех, – убеждал его тот же странный голос. – Мы особенные. Потому что знаем то, что не известно никому, кроме нас. И это отличает нас от остальных живущих сейчас людей... и от тех, что жили до них тоже".

Кеа пытался сражаться с этими безумными идеями – решив, что, вероятно, уже давно спятил. Наконец он заснул. Он куда-то плыл. Но при этом ему ничего не снилось.

Врачи, контролировавшие его состояние при помощи самых разнообразных приборов, заметили, что все процессы пришли в норму.

Кеа проснулся. Почувствовал себя отдохнувшим. В полном порядке. Ужасно хотел есть. Приказал принести завтрак.

И позвать Имброциано.

Она ответила на все вопросы, затем внимательно выслушала Президента. Спокойно. Без каких бы то ни было эмоций.

– Да. Я могу это сделать, – сказала она наконец. – Я могу создать живое тело... человеческое... совершенно такое же, как у вас. Существуют, конечно, теоретические препятствия. Но имея необходимую команду специалистов и достаточно средств... мы сможем справиться с задачей.

– Вы это сделаете? – спросил Кеа.

– Нет.

– Почему, ради всех святых?

– Человек не имеет права спорить со смертью, господин Президент, – сказала она. – А вы именно это и намереваетесь сделать. Вы должны понять, что ваша идея абсолютно неразумна. Я могу скопировать вас, сделать дубликат. Но... я не могу заставить новый организм быть вами!

– А какая разница? – настаивал на своем Кеа. – Если у него будут мои мысли... мои знания... мотивации... такие же точно клетки... все то, из чего я состою... в таком случае это буду я. Разве нет?

Имброциано вздохнула.

– Я врач, а не философ. Философ смог бы объяснить вам разницу.

– Вы станете очень богатой, – пообещал Кеа. – Я могу вас наградить.

– Я знаю, – ответила Имброциано. – Вы можете дать мне столько, что мои этические принципы замолкнут навсегда. Но если я приму участие в этой затее и добьюсь успеха, я буду постоянно думать о том, что собственноручно подписала свой смертный приговор. Согласитесь, мне станет известен очень опасный секрет.

– Я учел это, – кивнул Кеа. – Однако вам, вероятно, понадобится не один год, чтобы сделать то, о чем я прошу. Возможно, у вас на это уйдет остаток жизни. И ваша жизнь будет роскошной. Это я могу вам гарантировать.

Имброциано думала очень долго. А потом сказала:

– Если я откажусь, вы найдете кого-нибудь другого. Менее умелого.

– Конечно, – ответил Кеа.

– А это будет означать, что я опять попаду в тяжелую ситуацию. Потому что слишком много знаю.

– Точно, – сказал Кеа спокойно.

– Ну, в таком случае давайте приступать к работе, – проговорила Имброциано. – У нас, возможно, не так много времени.

* * *

ГАНИМЕД, 2224 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.

Удача вернулась. Вместе со здоровьем благодаря способностям Имброциано. Операция на нервных окончаниях прошла успешно. Реабилитационные упражнения были настоящей мукой, но они того стоили.

Ричардс встал с кресла и прошел в дальний конец кабинета. Он был один. Пока шел, внимательно смотрел на свое отражение в зеркале. Остался доволен. Теперь только небольшая хромота сохранилась после паралича, явившегося результатом удара. Он с легкостью скрывал это от посторонних. У политиков был большой опыт в подобных вопросах. "После операции, – подумал Кеа, – мало кто вообще знал, что я прикован к инвалидному креслу".

Он снова вернулся к письменному столу. Опустил свое пятидесятидевятилетнее тело в глубокое мягкое кресло. Взял графин.

Виски.

С наслаждением сделал глоток. Сейчас он отдыхал от своих утомительных обязанностей. Почувствовал легкую головную боль и напрягся. Сердце сжалось – неужели? Но боль прошла, и вместе с ней исчез страх. "Благодарение Господу, – подумал Кеа, – мне больше не нужно об этом беспокоиться".

Имброциано практически завершила свою работу. Все в порядке. Стоит только сказать слово, и могущественные темные силы примутся за дело.

Кеа отчаянно трудился, чтобы добраться до этого момента. Менял персонал, дергал за самые разнообразные веревочки. Создавал и рушил целые бюрократические аппараты. Заметал след, издавая великое множество государственных декретов и законов. В его распоряжении были огромные фабрики и заводы, директора которых понятия не имели, что делается на соседних предприятиях. Приказы Кеа исполняли капитаны звездных кораблей. Он придумал сложнейшую, сверхсекретную сеть, где опытные шпионы пользовались самым современным электронным оборудованием.

Одновременно Имброциано и ее команда тоже работали день и ночь, потому что нельзя было терять ни минуты. Причем в их распоряжении находились все средства государственного бюджета.

Кеа потягивал виски, чувствуя, как тепло разливается по телу.

Он решил обмануть смерть, и первый этап его плана был совсем не сложным. Имброциано создаст ходящий, говорящий, думающий дубликат Кеа Ричардса. Второй этап, который предстояло претворить в жизнь, был еще проще.

Когда Кеа думал об этом, в его душу закрадывался холодный ужас. Не стоит предаваться праздным размышлениям. Придет время, и он справится с этой проблемой тоже.

А вот третий этап плана был невероятно сложным. Во-первых, Кеа решил внести кое-какие изменения в старую систему. Нужно будет заняться генной инженерией, чтобы его организм стал неподвластен болезням и старению. Кеа выбрал самый лучший возраст – тридцать пять лет. Именно тогда он добился почти всего. Поскольку этот процесс займет несколько лет, его подданные не-заметят, что Пожизненный Президент сбрасывает средний возраст, точно змея кожу. Теоретически новый Кеа Ричардс сможет путешествовать по векам, не старея.

Настоящее бессмертие.

– По правде говоря, – сказала Имброциано, – я сомневаюсь, что это возможно. Организм – в особенности мыслящий – слишком сложная штука. Он подвержен влиянию многих вещей, о которых мы не имеем ни малейшего представления. И я сейчас говорю не о физическом здоровье. Необходимо принять в расчет еще и психологический аспект проблемы.

– Я могу сойти с ума, – проговорил Кеа, – или меня захватят враги. Заставят делать что-то против желания, вынудят выдать информацию.

– И это тоже, – согласилась Имброциано.

Необходимость решить эту проблему привела к возникновению главной части плана. Будучи инженером в душе, Кеа начал с машины. Машины, которая была призвана судить. Ее снабдили сложными программами. В ее функции входило принимать решения на предмет физического и морального состояния Кеа Ричардса и оценивать наличие угрозы извне. В новый организм Кеа Ричардса будет имплантирована бомба. При возникновении угрозы пытки, сканирования мозга или нападения бомба взорвется – причем взрыв будет такой огромной силы, что погибнут все, кто находится рядом. То же самое произойдет, если машина-судья решит, что Кеа больше не в состоянии – с точки зрения здравого смысла – управлять Федерацией. Ричардс придумал название – Фактор Калигулы. Он не имел ни малейшего желания стать тираном, который правит бесконечным адом.

"Я никогда не перестану гордиться собой, – подумал он, сделав очередной глоток виски. – Тайный подарок моему вечному королевству".

Впрочем, в моменты откровенности с самим собой он иногда признавал, что довольно широко трактует понятие умственного расстройства. Но во время этих приступов честности Кеа уговаривал себя, что у его будущей личности, возможно, возникнет необходимость в пути к отступлению. Он не мог представить себе, с какими обстоятельствами ему придется столкнуться за многие века бессмертия. То, что кажется безумием сейчас, может показаться совершенно разумным в будущем.

Машина, контролирующая его жизнь, находилась на борту полностью автоматизированного госпитального корабля; он был построен со всевозможными предосторожностями, может быть, даже излишними. Кроме того, корабль был обеспечен системой самоанализа и автоматизированными ремонтными приспособлениями.

Кеа спрятал корабль там, где никакие враги не смогли бы его отыскать, – в альтернативной вселенной, рядом с источником АМ-2.

Про себя он называл это место N-пространство.

А на случай, если врагам все-таки удастся выследить корабль, его снабдили самым мощным оружием века. Вряд ли кому-нибудь из нападающих удастся остаться в живых. Госпитальный корабль будет находиться в полной готовности, дожидаясь сигнала к действию. По этому сигналу роботы создадут нового Кеа Ричардса – чтобы заменить им того, которого только что... убрали. Плоть вырастет из генов, которые Имброциано уже сейчас запасает в больших количествах, делая бесконечные биопсии. Сознание – личность Кеа Ричардса – будет тоже полностью реконструировано. Вплоть до самых последних мыслей... тех, что посетили его перед... смертью.

– На это нужно время, – предупредила его Имброциано. – На реконструкцию потребуется немногим более трех лет. Вам следует это иметь в виду.

Кеа справился с проблемой, установив сложный библиотечный компьютер. Он будет записывать все новости и сообщения о событиях, происходящих в Федерации. Эти данные будут сообщаться новому организму сразу после его пробуждения – во время курса обучения.

Тут нужно быть начеку. Психологи Имброциано сказали, что слишком обширные знания в чистом виде, не подтвержденные опытом, могут оказаться смертельно опасными для растущего организма.

Возвращение к власти будет происходить постепенно. Лестница опыта. Осторожный подъем вверх, ступенька за ступенькой. А машина-судья станет решать, подходит ли новый организм для уготованной ему роли... и в случае необходимости уничтожит его – чтобы начать все сначала.

Как ни странно, самой простой проблемой в подготовке бессмертия оказалась проблема политическая. Потому что у Кеа Ричардса была козырная карта – АМ-2.

Когда он умрет, поставки АМ-2 автоматически прекратятся. И до его возвращения никто не сможет надолго захватить власть в свои руки. Начнется экономический хаос. Упадет производство. Тот, кто займет его место, будет крайне ослаблен к моменту возрождения Кеа, так что скинуть его с трона не составит никакого труда.

Возвращение героя.

Можно создать великолепные легенды.

Кеа посмотрел на старинные часы на каминной полке. Пора начинать. Имброциано ждет.

Он допил виски. Поставил стакан на поднос и отодвинул в сторону.

Вызвал Кемпера – главу целой армии обслуживающего персонала. Они еще раз обсудили, что должно быть сделано в отсутствие Президента. Юридические тонкости, о которых вспоминаешь в последнюю минуту. Назначения на высшие должности и аналогичные решения.

Люди, окружавшие Ричардса, начали привыкать к его загадочным исчезновениям. Он намеренно пропадал на несколько дней, чтобы приучить их к этому. Иногда под видом обычного инженера по имени Рашид. Иногда вместе с несколькими избранными для реализации тайных дипломатических задач.

– А что, если возникнет какая-нибудь необычная ситуация, господин Президент? – серьезно спросил Кемпер. Он знал ответ, но считал правильным удостовериться. – Как мы сможем вас разыскать?

– Не беспокойтесь, – ответил ему Ричардс. – Я буду отсутствовать недолго.

После того как Кемпер ушел, Ричардс вытащил из ящика стопа увесистый несессер. А затем нажал на кнопку под столом. Часть стены отодвинулась, и Кеа скрылся в темном проходе. Через мгновение все снова было на своих местах. А еще через некоторое время Кеа ступил на борт небольшой космической яхты и услышал, как капитан болтает о пустяках со своим первым помощником – они ждали разрешения на взлет.

Кеа повернулся в своем кресле, чтобы проверить, удобно ли устроилась Имброциано и ее команда. Она помахала ему рукой и улыбнулась – грустно. Кеа помахал ей в ответ и приготовился к взлету.

Ускорение вдавило его в кресло, в ушах загудело... он ощутил невесомость.

Кеа наслаждался каждой минутой, словно это был последний полет в его жизни.

Неожиданно донесся голос Имброциано:

– Хотите снотворного?

Он повернулся к ней. Показал рукой, чтобы она села рядом. Имброциано опустилась на соседнее кресло. Под глазами у нее были синяки – она явно недосыпала.

– Лучше не надо, – сказал Кеа. – Знаете... я бы хотел... оставаться в сознании.

– Понимаю, – ответила Имброциано. – Но мы доберемся до места назначения только завтра. Почему бы вам не отдохнуть?

– Если из нашей затеи ничего не выйдет, – поморщился Кеа, – у меня будет масса свободного времени. На вечный сон.

– Все еще можно отменить, – сказала Имброциано. – Правда. Прошу вас.

– Я уже принял решение, – отозвался Кеа. – Вам не следует испытывать чувство вины.

Имброциано замолчала. Подергала рукав платья. А потом промолвила:

– Если вам так будет легче, могу сказать: завтра вы не почувствуете никакой боли. Ничего. Сначала я сделаю вам инъекцию транквилизаторов. Страха не будет. Только после этого вы получите летальную дозу. Вы сделаете вдох... и прежде, чем успеете полностью выдохнуть... умрете.

– Чтобы родиться снова, – с наигранной веселостью ответил Кеа. – А еще можно сказать: поменяю один сосуд на другой.

– Но это будете не вы! – воскликнула Имброциано. – Возможно, формально, да. Оно будет говорить, ходить и думать, как вы. Но это все равно будете не вы. В каждом из нас есть суть, которая делает нас личностями. Душа.

– Сейчас вы напоминаете мне проповедника, – вздохнул Кеа. – Я инженер. Прагматик. Если оно будет ходить по-утиному, разговаривать по-утиному... оно все равно должен быть Кеа Ричардсом.

Имброциано откинулась на спинку кресла – усталость, поражение. Потом она погладила его по руке, поднялась и вернулась на свое место.

Кеа искренне сожалел о том, что должно случиться совсем скоро. Достал свой несессер. Отодвинул в сторону небольшой кусочек ткани и посмотрел на углубление. Выключатель, реагирующий на тепло.

Ему нравилась Имброциано. Несмотря на сдержанные манеры, она обладала удивительной способностью к сопереживанию.

Привязанность к ней была второй причиной, по которой Кеа решил изменить план.

Первая причина была прагматичной. Начало должно быть максимально эффективным. Подозрение на несчастный случай, чтобы возникли взаимные обвинения и политические интриги. Правительство в замешательстве. Ликование по поводу чудесного возвращения Президента заставит забыть о странных обстоятельствах, при которых он исчез. Некоторые из них он обойдет завуалированными намеками о надежно укрывшихся врагах, а остальное можно будет изменить, просто переписав историю.

У него будет достаточно для этого времени.

Второй причиной была жалость. К Имброциано. Его огорчала мысль, что она страшно расстроится, узнав, что он солгал ей. Ужасное переживание для человека, который должен быть рядом с ним в момент его смерти. Даже хуже, чем предательство.

Он ей доверял.

И все же не мог рисковать.

"Никому не доверяй, – советовал однажды старый король своему более молодому коллеге. – Даже мне, твоему другу... особенно мне!"

Решение было трудно принять, однако необходимость победила. Кеа знал, что всегда будет скорбеть о Имброциано. Так же, как и о других. Тяжелая ноша короля. Но он вынесет ее.

Ричардс придвинул палец к углублению на крышке несессера. Когда он его коснется, бомба уничтожит корабль. Все умрут. Мгновенно. Кроме...

...Кроме Кеа Ричардса?

Неожиданно он покрылся потом. Сердце отчаянно забилось в груди.

А что, если Имброциано права?

"Да... твоя душа. Твоя проклятая..."

Кеа с трудом вдохнул. Выдохнул. Сделал еще один вдох. Закрыл глаза. И подумал о тонком огненном занавесе, развевающемся на космических ветрах. Он проплывал сквозь этот занавес. И видел, как частички мечутся вокруг словно живые.

Пора? Сделать это сейчас?

Нет.

Еще одно мгновение. Еще одна мысль.

Кеа вдохнул застоявшийся воздух каюты. Он показался ему восхитительным.

"Я буду вечным королем, – подумал он. – Вечным Императором".

И нажал на кнопку.

Глава 28

N-ПРОСТРАНСТВО, ГОД ПЕРВЫЙ.

Человек спокойно сидел в кресле и наблюдал за игрой света и тени сквозь нечто, похожее на корабельный иллюминатор. Смуглая кожа, отлично сложен, удивительные голубые глаза. Он наблюдает за ослепительным мельканием огней уже много... дней... недель... месяцев?

Зрелище ему не надоедало, хотя временами глаза начинали болеть. Постоянное переменчивое движение теней разной формы. Неожиданные, ослепительные вспышки одного цвета. Эта картина всегда его успокаивала. Но не сегодня. Он был весь напряжен, задыхался в уютной атмосфере каюты.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34