Стэн (№8) - Конец империи

Проклятье, она уже по нему скучает, по Алексу Килгуру. Теперь, получив повышение по службе и технически не являясь его подчиненной, она могла бы соблазнить его пообедать вместе, пропустить парочку стаканчиков, ну и... кто знает? Пусть только вернется...

По крайней мере она хотя бы узнает правду про его титул – лорд Килгур из Килгура. Если он и вправду какой-нибудь там барон, что он тогда делает с мятежниками? Потому что на самом деле ему следовало бы находиться под тепленьким боком у Императора.

– Похоже, она замерзла, – объявил бхор, в голосе которого не было и тени жалости.

– Точно.

Марль почувствовала некоторую жалость к разведчице, которая медленно к ним приближалась. Но быстро прогнала эти глупые мысли. Ей будет предоставлен выбор.

– Хотите еще стрегга? – спросил констебль Пэн.

– Повторяю в последний раз – люди не могут заглатывать стрегг в таких количествах, как это делаете вы, ребята, и продолжать функционировать на полную катушку.

– Килгур может.

– Килгур не человек, это точно.

– Тут вы правы.

Пэн осушил свой стаканчик – миниатюрную копию традиционного рога для стрегга, – сложил его и убрал подальше.

– Ну что, пойдем заберем нашу новую подружку?

Марль и Пэн выскользнули из гравитолета, сознательно не закрывая за собой дверь – в ночной тишине любой звук напоминает пушечный выстрел. В зарослях кустарника сидели, дожидаясь приказа начать действовать, двадцать бхорских полицейских.

Где-то наверху, у них над головами, разведчица прикоснулась к кнопкам, и скорость ее падения замедлилась, генератор Маклина сражался с земным притяжением. Век чудесных моторчиков, которые прикреплялись бы прямо к спине и которые могли бы отнести тебя, куда ты только пожелаешь, еще не наступил – даже несмотря на антигравитационные возможности генератора Маклина. Впрочем, по крайней мере теперь не нужно пользоваться такой опасной штукой, как парашют.

Разведчица направилась к краю большой открытой поляны, где в соответствии с планом должна была приземлиться, – последний пункт М в системе переправки агента. Под ней лежал неподвижный спящий лес. Где-то очень далеко – не меньше чем в пяти километрах, – светились огни маленькой фермы.

Все идет по плану. Засады нет.

"А вдруг, – подумала разведчица, и ей стало немного не по себе, – ее друзья – имперский агент, работавший под именем Хоне, или те, кого он послал, – не пришли в назначенное место встречи?" Впрочем, в этом не будет никакой трагедии. Она заляжет где-нибудь на один планетный день – такой вариант был предусмотрен во время инструктажа. В рюкзаке у нее есть еда и батарейки для поддержания тепла, а комбинезон сохранит тепло тела, так что бояться холода нечего.

Если никто не появится и к этому времени, она все равно знает, что нужно делать. Закопает генератор Маклина и свой комбинезон и отправится в столицу. Разведчица запомнила три адреса, по которым могла встретиться с агентами.

Земля приближалась. Разведчица направилась туда, где было побольше снега, заставляя себя не смотреть на землю внизу: она знала, что под пушистом снежным покрывалом прячутся острые, словно ножи, камни. Перевела взгляд на горизонт. Неожиданно вспомнила о предупреждении инструктора и быстро нажала кнопку на ремне, чтобы пятиметровая веревка, прикрепленная к контейнеру, отбросила его в сторону и он не оказался пристегнутым к ее ноге, когда она коснется земли.

Контейнер с передатчиком упал менее чем в полуметре от того места, где приземлилась разведчица. Она выполнила все так, как ее учили: ступни, колени, нос... и ее пронзила боль. Девушка вскрикнула и быстро прижалась к снегу.

– Вот проклятье! – выругалась Марль, когда полицейские выбрались из своего укрытия и направились к распростертой на снегу фигуре. – Если она сломала коммуникатор, я собственноручно оторву ей голову! У нас и так уже не хватает двух штук.

Чтобы сделать копию одного из секретных имперских приборов, компактного сверхмощного передатчика, требовалось много времени – разведчик переставал действовать и вынужден был придумывать правдоподобное объяснение своего молчания.

Марль ни секунды не сомневалась, что они смогут перевербовать и этого агента тоже. Или подвергнут ее сканированию мозга, чтобы узнать пароли, имена связников, электронные схемы, а потом казнят.

До сих пор только трое из агентов Внутренней Безопасности выбрали Патриотизм и Дорогу в Тибурн – трое из двадцати девяти, которых Пойндекс послал в созвездие Волка в ответ на сообщение Хоне о прибытии туда Стэна.

Остальные двадцать шесть превосходно себя чувствовали в уютных квартирах, разбросанных по разным планетам созвездия – такую жизнь, конечно, нельзя было рассматривать как свободу, но и тюремным заключением она не была. Агенты послушно передавали на Прайм все, что приказывали новые хозяева. Марль, а через нее Килгур, а через него Стэн контролировали шпионскую сеть Императора в этом уголке Вселенной.

Все получилось именно так, как и планировал Алекс.

* * *

Незадолго до этого одной из коллег Рикор дали необычное задание. Поскольку она являлась специалистом по рекрутированию солдат, ей приказали подготовить кампанию, предназначенную для побежденных миров Таана. Поначалу Рикор отнеслась к этой идее как к чему-то абсолютно немыслимому, но она была достаточно прагматична и понимала, что военные всегда набирают новых солдат среди побежденного и поверженного в прах врага.

Однако ее коллега объяснила, что в приказе особый упор делался на возрождение старого самурайского культа Таана, пути к смерти, с которым Император поклялся покончить после того, как победил в таанской войне.

"Интересно, неужели Император настолько неразумен, что считает, будто с нищетой можно справиться, надев на бедняков военную форму?" – думала Рикор. Впрочем, она понимала, что здесь все не так просто. Тщательный анализ показал – это еще одно свидетельство прогрессирующей психопатии Императора. Он, вне всякого сомнения, решил создать армию, которой собирался воспользоваться. Поскольку никаких известных внешних врагов, защита от которых требовала бы содержания огромной армии, у него не было, новая военная организация ставила своей целью уничтожение врагов внутренних. Иными словами, граждан Империи.

Поскольку таанская доктрина проповедовала ксенофобию, расовое превосходство, считала великодушие вещью абсолютно недопустимой и утверждала, что слабые должны подчиняться сильным, новая армия Императора должна была стать самым настоящим сборищем варваров.

Рикор провела тайное расследование и обнаружила, что другие миры, где царили такие же первобытные, дикие законы, неожиданно стали центром пристального внимания Императора. Невероятно интересно.

К счастью, кампания проводилась совсем просто, без каких бы то ни было хитростей – по крайней мере с точки зрения существа, обладающего способностями и знаниями Рикор в том, что касалось вопросов психологии масс. Помешать успеху кампании было совсем не трудно.

Рикор связалась со специалистами-психологами и со студентами, изучающими эту науку. Она задавала им одни и те же вопросы:

Вы любите путешествовать?

Как вы переносите одиночество?

Можете ли в случае необходимости солгать и не испытать при этом угрызений совести?

Можете ли выполнять работу, результаты которой не видны?

Можете ли взять на себя выполнение миссии, зная, что не получите в случае успеха никаких наград?

И так далее, и тому подобное.

К сожалению, Рикор не могла набрать и подготовить столько специалистов по контрпропаганде, сколько было необходимо, – ведь официально она по-прежнему находилась на службе у Вечного Императора.

Впрочем, противоядие против этого опасного психологического вируса начало распространяться очень быстро и само по себе. Идея Рикор сработала, потому что в ней было достаточно правды, а кроме того, она поставила перед собой цель помешать кампании Императора в самом начале.

Например, одного из добровольных помощников Рикор звали Стенджерс. Ему придумали надежную легенду и отправили на один из имперских миров, где он совершенно открыто путешествовал, представляясь студентом социологии из университета в Хизе – бывшей таанской столице. По чистой случайности он появлялся в тех местах, где только что побывал авангард имперских вербовщиков, тоже работавших под прикрытием, и куда еще не успели прибыть основные силы.

Стенджерс ничего особенного не делал: он только изображал удивление и задавал вопросы, особенно тем таанцам, кто раздумывал над предложением вступить в имперскую армию.

Например:

Если Император хочет, чтобы вы восстановили честь Таана, почему же тогда он предлагает вам служить так далеко от родного дома? Трудно обрести честь, когда тебя окружает мрак, – так гласит одна из таанских пословиц.

Иногда он говорил более откровенно:

Интересно. Из этого района, где живут одни фермеры, на императорскую службу отправилось восемнадцать таанцев, так мне по крайней мере сказали. И никто из них не вернулся? Двое погибли? Как же, наверное, тяжело умирать вдали от родины, на службе у человека, который не в состоянии оценить, сколь велика эта жертва.

Или:

Если Император вдруг стал высоко ценить таанцев и их традиции, почему тогда в этом регионе царит такая ужасающая нищета? Властитель сказочно богат, а вы дрожите от холода, потому что ваши очаги едва теплятся. Почему мир, из которого я сюда прибыл, совсем не богаче вашего, но там в каждом доме имеются печи, работающие на АМ-2?

И совсем грубый подход:

Отличный способ загубить Таан – Император забирает самых лучших и отправляет их на пограничные миры умирать.

Стенджерс и его коллеги показывали заснятые фильмы: тщательно подобранные военные баллады Таана, главной идеей которых была вера в то, что Император и его приспешники – всего лишь черви под ногами таанцев...

Следующий доклад о наборе добровольцев в имперскую армию, отправленный на Прайм, содержал разочаровывающие статистические данные о неожиданном падении количества волонтеров...

* * *

Стэн предупреждал Килгура, чтобы он вел себя на Земле крайне осторожно. Даже несмотря на то, что акция, предпринятая ими на реке Ампкуа, была направлена против Тайного Совета, офицеры безопасности есть офицеры безопасности. Вполне вероятно, что громилы, облюбовавшие для собственных надобностей покинутую жителями деревушку в Кус-Бей, которую Стэн с Алексом использовали в качестве своей базы, по-прежнему не сменили профессию, только теперь служат другому хозяину. Гестапо не меняется с годами – так гласит совершенно непонятная архаическая поговорка.

Никаких проблем. Алекс поклялся Стэну соблюдать максимальную осторожность. Он вообще намеревался держаться подальше от провинции Орегон. Потому что рассчитывал, что разгадка тайны, которую он собирался раскрыть, – а именно с какой целью Вечный Император предпринял загадочное путешествие на Землю, лежала очень далеко от Орегона. В данном случае "далеко" означало – на территории ближайшего крупного космопорта.

Сан-Франциско, самый крупный город Калифорнии, гордился тем, что его население достигло невероятно высокой цифры – 100.000 человек. Молодые влюбленные – Хотско, по крайней мере, подходила под одно из этих определений – говорили всем, что прибыли в Калифорнию из небольшой провинции со столицей Санта-Ана. Они сели на роскошный гравитолет, который пролетел над болотистыми берегами реки Сан-Хоакин, над деревушкой Бейкерсфилд и дальше на север.

На самом же деле контрабандистский корабль Хотско был спрятан в пятидесяти метрах под водой в заливе, где стоял Сан-Франциско, недалеко от острова Пеликанов. Одного сигнала передатчика Хотско будет достаточно, чтобы робот-спасатель отправился на поиски.

Изображая из себя туристов, пара сняла номер в одном из новых псевдовикторианских отелей, построенных прямо среди дикой природы недалеко от Твин-Пике. Они были восхищены, когда узнали, что когда-то через весь мыс шел мост, слушали мечтателей, утверждавших, что настанет день и через пролив будет вновь переброшен грандиозный мост. Отказались от предложения поохотиться на тигра-людоеда, обитавшего в непроходимых джунглях, которые когда-то были парком. Послушали споры о том, стоит ли расчищать район Миссии – некоторые клялись, что невысокие холмы есть не что иное, как горы обломков небоскребов, рухнувших после какого-то грандиозного землетрясения. Танцевали в ресторане огромного старинного особняка, восстановленного на вершине холма после того, как много веков назад он был разрушен – еще до эры правления Вечного Императора.

Они вежливо отклонили предложение двух весьма хорошеньких женщин, которые хотели слиться с ними в сексуальном экстазе Любовного Танца Древних Меркинсов. Бесплатно. Алексу показалось, что Хотско заинтересовалась, а потом была несколько разочарована, когда он напомнил ей, что обычно любовники, которые лишь недавно познакомились, неохотно принимают участие в подобных мероприятиях. Однако он взял на заметку, что эта женщина имеет весьма любопытные представления о способах релаксации.

А еще они ели. Крабов, которых ловили сами при помощи взятого напрокат оборудования под другим давно рухнувшим мостом, когда-то пересекавшим залив. Длинные ломти изумительного хлеба. Жареную рыбу. Сырую рыбу, искусно приготовленную вместе с рисом. Бараньи ноги. Цыпленка табака. Алекс, ни в коей мере не сибарит и тем более не гурман, начал подумывать о том, что он, весьма возможно, ошибался.

Они много разговаривали. Со всеми и обо всем. В особенности в барах и ресторанах возле небольшого космопорта, находившегося к югу от города. Алекс представлялся торговцем предметами роскоши, а Хотско играла роль его новой партнерши. Что, спрашивали они, можно экспортировать с Земли, учитывая тот замечательный факт, что именно отсюда вышло человечество? Чем прельстить разборчивых обитателей Империи? Что же все-таки можно вывезти с Земли легально?

Шесть земных дней спустя – тут Алекс не мог не улыбнуться: это действительно были земные дни – никто так и не понял, с чем связаны расспросы Килгура, а он нашел то, что искал. Работница таможни с обостренным чувством долга – а это значит прекрасное чутье на любые неприятности, в особенности если кто-то пытался действовать через ее голову, чтобы при помощи высшего начальства избежать установленной процедуры.

Все будет в порядке, успокоил ее Килгур. Никто из них никогда... это достойно полнейшего презрения... бизнес нужно вести честно... кстати, мисс Тжантинг... одна из самых ужасных вещей в моей профессии... некоторые торговцы... я слышал истории о том, что очень высокопоставленные официальные лица нарушают законы...

Ему не пришлось долго ее уговаривать.

Да, очень высокопоставленные официальные лица. Непосредственно с Прайма. Алекс очень этим интересовался.

Таможню через Комиссию по контролю над космоплаванием поставили в известность, что провинция Орегон закрыта для всех нетрадиционных видов перевозок. Однако для Тжантинг это не имело никакого значения. Она знала, что там находятся владения Императора – и чем он или его люди занимаются, ее не касалось. Конечно, как и всякому благонадежному гражданину, ей интересно, бывает ли там Император. Конечно, она знала – нет.

Откуда она могла это знать, заинтересовался Алекс.

Ну... тогда бы сообщили по телевизору, не так ли? Однако Тжантинг догадалась совсем по другой причине. Потому что, если бы Вечный Император узнал, как нарушается закон под прикрытием его имени, он был бы очень недоволен.

Примерно за две недели до заявления, продолжала Тжантинг, в Сан-Франциско приземлился коммерческий транспортный корабль. Они хотели пройти таможню здесь, чтобы сразу отправиться в пункт назначения – императорские владения в нескольких сотнях километрах от города. Тжантинг сама поднялась на борт и сразу почувствовала: здесь что-то не так. Корабль содержался в идеальном порядке, а команда выполняла приказы так, словно это было не гражданское судно, а императорский крейсер. Хотя по-настоящему и всерьез смутил Тжантинг сам груз.

Шкипер сначала вовсе отказался дать ей разрешение на инспекцию, заявив, что корабль несет секретный груз – собственность Императора. Однако он не смог показать никаких бумаг, подтверждавших это. Корабль вполне мог иметь в качестве груза обычные товары – и тогда Император, как и всякий честный гражданин, был обязан заплатить правительству Земли таможенную пошлину.

Тжантинг настаивала на том, чтобы командир корабля разрешил ей провести полную инспекцию, иначе она грозилась вызвать силы безопасности и задержать корабль вместе с командой. Капитан был вынужден уступить.

Груз оказался медицинским – сложное оборудование и лекарства, словно кто-то собирался открыть маленький, но первоклассный хирургический центр. Так, во всяком случае, заявил ее коллега, специализирующийся на подобных грузах, когда она зачитала ему список того, что нашла на корабле.

Проблема заключалась не в том, что медицинское оборудование облагалось таможенным сбором; скорее всего, из гуманитарных соображений платить за него пошлину не требовалось. Тжантинг интересовал один вопрос, на который она не получила ответа: зачем вообще нужно все это оборудование? Таможня отвечала за карантин и состояние здоровья населения Земли. Значит, кто-то из придворных Императора заболел? Или нуждается в хирургической помощи? Создавалось впечатление, что начинается эпидемия.

Она доложила обо всем своему начальству, и ей было сказано, что следует подождать – руководство таможни свяжется с людьми Императора в Орегоне. Это заняло всего несколько минут. В Орегоне никто ничего не знал о грузе с медицинским оборудованием.

Тжантинг была совершенно уверена, что засекла контрабандистов, действующих с удивительной наглостью.

Потом им позвонили с севера, и, прежде чем смена закончилась, Тжантинг вызвали к начальству и начали сурово отчитывать за "ничем не обоснованное вмешательство в личные дела Вечного Императора". Кроме того, ей было заявлено, что она вечно лезет куда не просят и если в ее планы входит продвижение по службе, следует немедленно изменить отношение к делу.

К этому времени женщина уже кипела от возмущения. Алекс успокоил ее и принес еще выпить – отвратительное сочетание сладкого кампари, газированной воды и бренди. "Какое чудовищное неуважение к хорошему коньяку!" – подумал Алекс, но ничего не сказал.

Хотско, подыгрывая ему, всячески сочувствовала собеседнице, а Килгур в это время обдумывал то, что она рассказала. Итак, прежде чем Император прибыл на Землю, кто-то из его приятелей решил подготовить тут небольшую операционную. Трудно поверить, что в поместье, где намеревался остановиться Император, нет медицинского оборудования. Следовательно, они собирались провернуть здесь что-то необычное, верно? Операцию?

Прооперировать самого Вечного Императора? Сделать такую малюсенькую, тайную операцию, о которой никто не должен узнать?.. Да, странно все это. Очень, очень странно.

На самом деле все совсем просто, сообразил Килгур, если принять во внимание присутствие среди персонала, обслуживающего Императора, специалистов по разминированию. Алекс знал о том, что существует практика имплантации хирургическим способом бомбы в тело человека – фанатики не раз прибегали к такому довольно убедительному способу доказательства собственной правоты. А еще он слышал о героях, которые добровольно подвергались подобной операции, прежде чем отправиться на какое-нибудь смертельно опасное задание, чтобы враг не смог захватить их в плен, подвергнуть пыткам и выведать все тайны.

Тем не менее извлечение бомбы – что-то новенькое. Похоже, именно это здесь и произошло, отметил Килгур.

"М-м-м, теперь мы знаем, что взрывается, когда умирает Император, верно? Бомбу засовывают ему в брюхо где-нибудь рядом с аппендиксом, например. Ай, ладно, не имеет значения, куда именно. Только вот мне страшно интересно, кто проделал с ним эту весьма симпатичную штуку? Вот как странно получается, – грустно размышлял Килгур, – чем больше я копаю эту историю, тем меньше и меньше я в ней понимаю. Тут уж никаких сомнений не остается... Впрочем, если ты мечтаешь о жизни, где все ясно и понятно, мог бы остаться простым солдатом".

Алекс приказал себе остановиться – стоит начать делать выводы из недостаточного количества данных, как на свет рождаются весьма сомнительные идеи. Он подумает об этом позднее.

Алекс с Хотско уговорили Тжантинг выпить еще несколько порций ее любимого пойла, а потом объявили, что им пора возвращаться в гостиницу. Тжантинг долго смотрела вслед влюбленной парочке, потом нахмурилась, и на ее лице появилось удивленное выражение.

* * *

На противоположном краю Империи два человека сидели в небольшом кабачке неподалеку от строительной площадки и поглощали чистый спирт, запивая его домашним пивом. Один из них был сварщиком, а другой – вице-президентом банка, который обожал проводить свободное время в трущобах.

– Ты слышал, – начал сварщик, – о том, что произошло, когда Вечный Император позвал к себе девицу для развлечений? Сначала он сказал: "Я возьму тебя, и ты будешь стонать". Так он и сделал, и она стонала. Потом он сказал: "Я возьму тебя, и ты будешь кричать". Так он и сделал, и она кричала. После этого он сказал: "А теперь ты у меня попотеешь". Тогда девица отступила на парочку шагов и спросила: "Да?" – "Да, – ответил Вечный Император, – потому что в следующий раз ты подумаешь, что наступила летняя жара..."

Банкир вежливо ухмыльнулся.

– А я слышал, что Император просто считает, что есть вещи, о которых мужчина должен заботиться сам, и это – одна из них.

Сварщик вежливо хихикнул в ответ, а потом вдруг стал серьезным.

– Слушай, Вело, ты никогда не обращал внимания на то, что Император не появляется на экранах телевизора с женщинами во время каких-нибудь официальных церемоний?

– А зачем ему это?

– Верно, – согласился сварщик, – только лично я так понимаю: если бы ты взобрался на самую верхушку, к тебе сразу стали бы липнуть всякие там красотки, верно? Представь себе, что тебя назначили самым главным в твоем банке... ну, что будет?

– Может, ты и прав. Только моей жене это совсем бы не понравилось.

– А у Императора и жены нет.

– Возможно, именно поэтому он никогда не умирает, – предположил банкир. – Экономит свои драгоценные естественные ресурсы.

– Если они у него есть.

Собутыльники фыркнули и стали смотреть на экран телевизора, где начался четвертьфинальный матч по гравиболу.

Обе "шутки" изобрел персонал Рикор. Были они веселыми или нет, не имело никакого значения – их рассказывали с совершенно другой целью: разрушить представление жителей Империи об Императоре как о всемогущем существе. В данном случае речь шла, причем весьма откровенно, о его потенции.

Эти шутки и сотни тысяч других в соединении с действительно отвратительными слухами и историями распространялись по Империи со скоростью, намного превышающей световую.

* * *

Перед сном Алекс каждый раз проделывал один и тот же ритуал: проверял, не появились ли в номере какие-нибудь "жучки", пока они с Хотско прогуливались и расспрашивали жителей Земли. Затем он мылся в душе. После этого Хотско принимала душ, приводила себя в порядок и присоединялась к нему в старомодной пуховой постели. Но только затем, чтобы мирно заснуть до следующего утра. Алекс, профессионал и моралист, и помыслить не мог о том, чтобы воспользоваться легендой для своих, корыстных целей. Впрочем, стройная молодая женщина не казалась ему особенно привлекательной. Совсем не в его вкусе.

Так он по крайней мере говорил – и, надо сказать, довольно часто.

Килгур помылся, а затем стал наслаждаться мягкой, теплой водой, которая слегка покалывала тело. При этом он вспоминал о заданиях, когда вода у них была только питьевая, да и ее не хватало. Повернулся, чтобы переключить кран с позиции "Иголки" на "Поток", и услышал, как кто-то тихо хихикнул, примерно в двух сантиметрах от него – так подсказало натренированное ухо Алекса.

– А ну-ка подвинься, – велела Хотско. – И дай мне мыло. Пора помыть спинку.

– Эй, барышня...

– Я сказала, подвинься!

Алекс повиновался, и Хотско принялась мыть ему спину, медленно, возбуждающее касаясь кожи губкой.

– Я на тебя не смотрю, – объявила она. – Но, мне кажется, я знаю, что прячет шотландец под своим килтом.

– Да? – спросил Алекс и почувствовал, как у него на лице расцветает глупая улыбка.

Хотско тоже улыбалась. Ее пальцы продолжали двигаться и нащупали пунцовый жесткий шрам на бицепсе Килгура.

– Что это?

– Напоминание о глупости. Раны как раз и существуют для того, чтобы твое эго не слишком зарывалось. Барышня, это уже не спина...

– Угу, не волнуйся, – томно проворковала Хотско. – Это и не мыло тоже.

– Учти, если я повернусь, – голос Килгура немного сел, – то начну принимать твою игру всерьез.

– М-м-м...

Алекс повернулся, наклонился и поднял Хотско на руки.

* * *

Через некоторое время они вышли из душа. Им пришлось воспользоваться халатом Килгура вместо полотенца, поскольку, заглянув в ванную комнату, можно было спокойно предположить, что там прорвало трубу – со всеми вытекающими последствиями.

За окном внесла луна, заливая призрачным сиянием залив Сан-Франциско. Кое-где еще горел свет в домах.

– А теперь, – заявил Килгур, – зароемся в пуховые перины, и мне не придется беспокоиться о том, что генератор Маклина выдохнется.

– Ты так это называешь? – удивилась Хотско.

Она подошла к зеркалу, взяла тюбик с ароматическим маслом и начала медленно втирать его в кожу, улыбаясь Алексу через плечо.

– Если ты специализируешься на губке с мылом, – заявил Алекс, – я готов помочь тебе немного с этой мазилкой. По-моему, это было бы только справедливо.

Взял из рук Хотско тюбик, выдавил немного масла на пальцы... И тут инстинкт заставил Алекса забыть о плотских утехах. Он оттолкнул Хотско в сторону, прямо на роскошную постель. Девушка плюхнулась на перину и от удивления даже не вскрикнула – как раз в этот момент зеркало на туалетном столике, возле которого спутница Килгура стояла всего секунду назад, разлетелось на мелкие кусочки.

Алекс откатился к двери, приподнялся, в его руке, словно по волшебству, появился мини-виллиган. Он встал на колени, прицелился, три раза выстрелил... и грудь убийцы, спрятавшегося на балконе, взорвалась.

Кто-то или что-то стукнуло в дверь, и Килгур послал еще три заряда с АМ-2 – в разные стороны полетели щепки, а за дверью закричали.

Алекс положил крошечный радиопередатчик в рот – это был их единственный путь к отступлению – и подхватил одной рукой Хотско. Сделал два гигантских прыжка к балконной двери, выскочил на балкон и спрыгнул вниз. Хотско вскрикнула. До земли, поросшей травой, было семь метров, и Алекс, падая, перевернулся, подобрал под себя ноги и воспользовался полицейским, который смотрел на него, широко разинув от изумления рот, в качестве подушки.

Ребра полицейского затрещали, и он отчаянно завопил. Килгур приземлился на колени, затем быстро вскочил и, не останавливаясь, держа Хотско в одной руке, а пистолет в другой, помчался в сторону зарослей кустарника, окружавших гостиницу. Рядом с ним взорвалась пуля, начиненная АМ-2. Тогда Килгур, не целясь, выпустил четыре пули прямо в комнату, которую они только что покинули столь необычным способом. И снова помчался вперед.

Однако к тому моменту, как отряд захвата, считавшийся лучшим в полиции Сан-Франциско, и оперативники из Внутренней Безопасности пришли в себя, голый представитель мира тяжеловесов уже скрылся в кустах.

Взревели сирены, всюду загорелся свет, и заработали коммуникаторы.

Только Килгур был уже далеко.

* * *

Алекс остановился лишь после того, как пробежал два километра. По его представлениям, они оказались в джунглях, на самой оконечности полуострова, где по ночам бродят тигры, выпущенные из зоопарков несколько веков назад.

"Придется тиграм рискнуть собственной шкурой, если им придут в голову какие-нибудь глупые мысли", – подумал Килгур.

– Я сейчас совсем не в настроении для дурацких шуточек, – объявил он шепотом. – У меня были совершенно другие планы на сегодняшний вечер.

И хотя Хотско выросла по другую сторону того забора, что большинство честных граждан называют законом, к подобным эскападам она не привыкла – особенно когда события начинали развиваться с такой головокружительной скоростью.

– Насколько я понимаю, – заявила она, – Империя нас вычислила.

– Угу, – ответил Алекс. – И у них есть виллиганы. Девица из таможни настучала. Не помню, как ее звали, Хотско. Может быть, Кэмпбелл?

Казалось, он совершенно не обращает внимания на то, что они оба голые. И что единственным оружием против города и целого мира, который вот-вот спустит на них своих ищеек, является крошечный передатчик и мини-виллиган.

– Ну, что будем делать? – поинтересовалась Хотско.

– У нас есть два варианта, – начал Алекс. – Первый и наиболее подходящий – отыскать тех двух барышень, что клеились к нам в баре. Вряд ли они испугаются, увидев парочку любовников, которые решили их навестить в чем мать родила. И продолжим то, что мы – прошу прощения, милая, – начали... пока шум не стихнет. Ты не прихватила с собой их визитную карточку?

– Забыла в номере, – ответила Хотско. Она уже немного пришла в себя, и ситуация показалась ей ужасно забавной. – Там, в отеле. Хочешь, схожу поищу?

Алекс задумался.

– Нет, пожалуй, не стоит, – совершенно серьезно проговорил он. – Можно ведь человеку немного пофантазировать. Возможность номер два: доберемся до доков и либо украдем какую-нибудь лодочку, либо доплывем до того островка, где гуляют эти дурацкие птицы с громадной пастью. Ну, что тебе нравится больше?