Эдмон Бали
      Игра вслепую
      Перевод с французского Виктории Мурашовой
      Глава первая.
      1
      Мало приятного - очутиться рядом с трупом, если под рукой нет свидетельства о смерти данного субъекта. Конечно, любой мало-мальски опытный врач причину летального исхода тут же определил бы: остановка сердца. Но вот почему сердце остановилось, почему перестало качать кровь по организму - другой вопрос. И ответ на него тоже был очевиден: кровь просто вытекла в отверстие, пробитое небольшим, но острым куском металла. А после этого сердцу уже ничего и не оставалось, как замереть...
      Не могу сказать, чтобы я так уж мечтал найти врача: нож, который оборвал жизнь этого типа, все ещё был у меня в руке. Сам я стоял на дороге, у моих ног валялся труп, а к горлу волнами подступал тошнотворный страх. Даже не знаю, что хуже: убить знакомого или совершенно постороннего человека. "Своего" покойника я до сегодняшнего дня в глаза не видел.
      Я стоял и вспоминал, как все это произошло.
      Самолет сбавил высоту над полуостровом Рейкьян и приземлился в международном аэропорту Кефлавик точно по расписанию. С неба сыпал противный мелкий дождь, а таможенники выглядели невыспавшимися и особенно злыми. Я порадовался про себя, что не стал брать пистолет: не любят стражи порядка вооруженных людей. А старинный, почти что сувенирный нож их не заинтересовал: мало ли полоумных возит с собой любимые игрушки? Особенно если этот нож принадлежит шотландцу.
      А ведь этот нож действительно можно было бы назвать моей любимой игрушкой. Точнее, талисманом. Я получил его от своего деда, а тот - от своего, так что сувенирчику этому было по меньшей мере полтора века. И это было идеальное орудие убийства: ничего лишнего, даже украшения абсолютно функциональны.
      Рукоятка слоновой кости была с одной стороны украшена замысловатым кельтским плетеным рисунком, а с другой - абсолютно гладкой. Так что было удобно и держать, и всаживать. Лезвие имело ровно столько сантиметров, сколько нужно для поражения всех жизненно важных органов, а драгоценный камень великолепно балансировал при полете ножа. Промахов я не припомню.
      Висел нож всегда у меня на поясе (естественно, в ножнах) и наверное поэтому никогда не привлекал к себе особого внимания. Странно, но большинство людей просто не замечают очевидного, таможенники не являются исключением. Меня даже не досматривали: паспорт, испещренный всевозможными визами, говорил сам за себя. Хотя, возможно, дело было в том, что я достаточно часто посещал Исландию и неплохо знал язык, то есть был уже как бы не чужим.
      - Опять решили порыбачить, мистер Стюарт? - спросил меня таможенник.
      - Да, надеюсь поймать пару лососей, - улыбнулся я в ответ. - Лицензия у меня есть.
      В кафе аэропорта, куда я должен был отправиться согласно инструкциям Слейда, было мало посетителей. Я заказал кофе по-ирландски, закурил и тут же кто-то подсел на соседний стул и положил на столик свежий номер "Нью-Йорк Таймс". Я невольно усмехнулся про себя: вся эта игра в шпионов меня порядком забавляла.
      - А здесь погода хуже, чем в Штатах, - заметил мой сосед.
      - Даже хуже, чем в Англии, - меланхолично отозвался я.
      Черт побери, не я устанавливал правила, не мне их и нарушать. Пароль, отзыв, место встречи, опознавательные знаки... Классический набор дешевого шпионского боевика. Неизбежные атрибуты моей жизни. Способ зарабатывать на хлеб... с маслом и икрой. Дурацкие игры взрослых детей, которые не умеют решать свои проблемы по-другому.
      - Оно завернуто в газету, - загадочным шепотом сообщил мне "связник", низкорослый, лысеющий мужчина с каким-то стертым лицом. По таким приметам даже фоторобот не составить.
      - Оно - что? - постучал я по газете.
      - Понятия не имею, - прошипел он. - Вам ведь известно, куда это нужно отвезти?
      - Естественно, - пожал я плечами. - Но почему вы сами это не можете сделать?
      - Не могу, - отрезал он. - Я улетаю ближайшим рейсом обратно в Штаты.
      Сказав это, он с видимым облегчением откинулся на спинку стула и даже положил ногу на ногу, всем своим видом демонстрируя: больше меня это не касается, я вообще тут случайно оказался.
      - Расслабьтесь, - доброжелательно посоветовал я. - Постарайтесь быть естественным. Кофе хотите?
      - Благодарю вас, - отмахнулся он так, будто я предложил ему хлопнуть стаканчик мышьяковой настойки. - Вот ключи от машины, она на платной стоянке за углом, номер написан на газете.
      - Вы очень любезны, - чопорно поблагодарил я. - Машина! А я-то собирался взять такси.
      - Не благодарите меня, - важно ответил коротышка. - Я просто выполняю приказ, а не делаю вам личное одолжение. И, в свою очередь, собираюсь приказать вам учесть некоторые изменения. Вы поедете не по автостраде, а через Крюсуик.
      Я как раз сделал глоток кофе и чуть было не захлебнулся.
      - Какого черта мне нужно делать такой крюк? - спросил я, откашлявшись. - Расстояние вдвое больше, да и дорога ужасная.
      - Понятия не имею, просто передаю вам приказ. Ситуация изменилась в последнюю минуту, подробности мне неизвестны. Возможно, возникла какая-то угроза...
      - Очень мило! - ледяным тоном отозвался я. - Вы не знаете, что в свертке, понятия не имеете, почему изменился план, с какой стати я должен менять маршрут. Держу пари, вы даже не знаете, который сейчас час.
      Странно, но он не обиделся, а как-то плутовато усмехнулся.
      - В любом случае, я знаю больше вас, - кротко заметил он.
      - Это несложно, - мрачно отозвался я.
      Узнаю манеру работы Слейда. Минимум информации, и та выдается по каплям в последнюю секунду. Так он страхуется от возможного провала. Ну-ну.
      - Когда закончите работу, оставьте машину на стоянке возле отеля "Сага". О ней позаботятся.
      Выпалив это, он припустил прочь, ни разу не оглянувшись. Вот это мне совсем не понравилось: его очевидная нервозность и даже страх во время нашего короткого разговора. Как-то это не вязалось с характером поручения, которое он выполнял. Слейд обычно предпочитает работать с несколько иным типом людей.
      Я расплатился с официантом, встал и взял газетный сверток. Он оказался удивительно тяжелым, будто бы внутри была металлическая болванка в форме коробки, но сквозь газету мало что можно было разобрать: кто-то предусмотрительно плотно завернул коробку-болванку в мешковину. Однако!
      Машина оказалась серым "Фордом". Я положил сверток рядом с собой, но подумал, что делаю глупость, снова завернул все в газету и переправил на заднее сидение и завел машину. Хотелось бы мне взглянуть в глаза идиоту, который придумал изречение: "Окружной путь обычно бывает самым коротким". Дождь прекратился, но в целом погода не улучшилась, как и мое настроение. Исландские дороги - это отдельная сказка, любой сельский проселок в Англии по сравнению с ними - новехонькое шоссе. Но и такие дороги есть не везде: во внутреннюю часть страны зимой практически невозможно попасть. Недаром тренировки астронавтов перед высадкой на Луне проводились именно в Исландии.
      Некоторое время спустя я ехал по почти безлюдной дороге, вьющейся вдоль склонов, на которых тут и там поднимались струйки пара из-под земли. Недалеко от озера Клейфавет я увидел съехавшую с дороги машину и водителя, машущего рукой: он явно надеялся на помощь.
      Рефлекс автомобилиста оказался сильнее профессиональных навыков, и я затормозил возле мужчины, подававшего сигнал бедствия. Правда, дурака свалял не только я, но и этот "потерпевший": он был один, и ему никто не объяснил, что тет-а-тет со мной - довольно рискованное занятие. Для мужчин, естественно. Пока.
      Мужчина обратился ко мне на ломанном датском языке, потом перешел на шведский. Я одинаково владел обоими, но меня не насторожило это обращение. Длительное отсутствие практики давало себя знать.
      - Малькольм, - представился мужчина.
      - Стюарт, - машинально ответил я и пошел к машине.
      Если бы он хотел меня убить, то выстрелил бы сразу, но почему-то он воспользовался свинцовой дубинкой. Я давненько не работал, но профессионализм не пропьешь, поэтому в последнюю секунду я резко отпрянул в сторону и дубинка опустилась на мое плечо. В следующее мгновение я перестал чувствовать правую руку, а мой оппонент - левую ногу, по которой я изо всей силы пнул ботинком. Пока он шипел и корчился от боли, я отошел чуть-чуть и вытащил нож. Очень удачно, что он предназначен для левой руки, поскольку правой я все равно не мог бы пользоваться.
      Увидев нож, мужчина на секунду замер, а потом полез за пистолетом. Но ему мешала его замечательная дубинка, кожаная петля которой туго охватывала запястье. А тут несколько мгновений решали все. Впрочем, как почти всегда и везде.
      Он качнулся ко мне - и налетел на острие ножа. Так что я, строго говоря, не убивал его, просто так сложились обстоятельства. А я оказался на пустынной дороге с холодеющим трупом у ног, окровавленным ножом в руке и совершенной пустотой в голове. Удивительнее всего было то, что ещё две минуты тому назад я безмятежно катил по своим делам. Две минуты!
      Но тут уже заработали другие рефлексы - результат многолетних тренировок. Я сел в свой "Форд" и проехал немного вперед так, чтобы заслонить тело. Как бы пустынна ни была дорога, пренебрегать возможным риском не следовало. Да и я не был готов давать ненужные объяснения, хотя бы потому, что их у меня не было. Пока.
      Потом я взял "Нью-Йорк Таймс", впервые в жизни не проклиная эту газету за непомерный объем, и застелил свой багажник, куда тут же определил труп. Кровавую лужу на дороге я засыпал песком и мусором, а потом сел в машину своего мимолетного врага и повернул ключ. Машина тут же завелась, так что её хозяин был не только дураком и убийцей, но и вруном. А я врунов не переношу.
      Я поставил его машину прямо на засыпанную лужу крови: теперь появился шанс, что все успеет высохнуть, пока кто-нибудь обнаружит пустую машину. Вот только с испачканной одеждой ничего не мог сделать, но кровь на кожаной куртке была не так уж и заметна.
      Я продолжил путь, постепенно успокаиваясь. Прежде всего, я пожелал Слейду гореть в преисподней вечным пламенем. А потом перешел к более реальным делам и начал прикидывать, как избавиться от трупа в багажнике. А это вообще довольно трудная задача, а в юго-западной части Исландии трудная в квадрате, поскольку именно здесь проживает основное население.
      Я ехал по дороге и думал, сколько времени у меня в запасе. Выходило, не так уж много, особенно если ещё потратить его на переодевание. В чемодане у меня было все необходимое, но остановиться даже на несколько минут пока не представлялось возможным: на этой пустынной дороге внезапно оказалось машин не меньше, чем на Бродвее в час пик.
      Но все-таки я неплохо знал эту страну. Большая часть Исландии - это вулканы, причем юго-западные районы покрыты застывшей лавой. Кроме того, есть почти незаметные со стороны отверстия в земле, откуда выходят вулканические газы. Вот в одно из таких отверстий я решил сбросить труп, и вскоре свернул с дороги...
      Все было именно так, как я и предполагал: кратер потухшего вулкана, открытый с одной стороны с дымящимся отверстием. Я подогнал машину как можно ближе к газовому отверстию, вышел и бросил камень в его зияющую пустоту. Судя по всему, он полетел к центру земли. Так что я спокойно отправил вслед труп: вряд ли его там обнаружат.
      Перед этим я обыскал Малькольма: у него был шведский паспорт, но это ещё ничего не значило, такой документ очень легко достать. Еще у него была дубинка и пистолет тридцать восьмого калибра. Это я оставил себе на память и спрятал в чемодан вместе с чертовой посылкой Слейда. Потом переоделся, испачканную одежду тоже уложил в чемодан и поехал в Рейкьявик.
      У меня было у меня смутное подозрение, что никто меня там не ждал. Но работа есть работа, а нулевой результат - тоже результат.
      Плохо было одно: я очень устал.
      2
      Два события произошли одновременно: село солнце и я приехал к гостинице "Сага". Первое было очень кстати: последний час я ехал строго на запад и практически ослеп от прямых лучей. Именно поэтому я попался на очередную глупую случайность, которых на сей раз было просто невероятно много.
      Когда я доставал чемодан из багажника, от дверей отеля отделилась какая-то фигура и двинулась ко мне. Я уже сжал рукоятку своего верного ножа, но интуитивно понял, что нападения не будет. Прищурился, чтобы фигура перестала расплываться и... узнал приближавшегося ко мне мужчину. Лучше бы это был очередной убийца!
      - Алан Стюарт!
      Берни Рагерсон, собственной персоной. Летчик и брат моей подруги.
      - Привет, Берни, - отозвался я с умеренным энтузиазмом.
      - Элин ничего не говорила о твоем приезде.
      - Это экспромт, - объяснил я. - Все решилось в последнюю минуту, у меня даже не было времени позвонить.
      - Ты собираешься остановиться в гостинице? - с изумлением спросил Берни, глядя на мой чемодан.
      Нужно было срочно что-то придумать. Я совершенно не хотел впутывать Элин в это дело, она была мне слишком дорога, но если её брат меня видел...
      - Я выполняю одно поручение, - туманно сказал я. - Должен оставить машину у этой гостиницы, вот и все. А сейчас возьму такси и поеду к Элин.
      - Надолго к нам? - спросил сразу успокоившийся Берни.
      - Как обычно, на все лето.
      - Значит, порыбачим вместе?
      - Почему бы и нет? Кстати, ты уже стал отцом?
      - Ждем через месяц, - мрачно сообщил он. - Я нервничаю.
      - По-моему, нервничать должна Кристина, - рассмеялся я. - Для тебя ничего и изменится, ты и дома-то бываешь между двумя рейсами.
      - Это точно, - согласился Берни. - Кстати, мне пора, лечу в Гренландию. Позвоню тебе через пару дней.
      - Заметано!
      Он уехал, а я взял такси и отправился к Элин, причем меня не покидало чувство того, что я поступаю опрометчиво. Меньше всего мне хотелось впутывать её в мои дела, потому что... В общем, Элин значила для меня слишком много, чтобы рисковать ею.
      Мы познакомились три года назад, когда Элин работала гидом в туристическом агентстве. Я уговорил её стать моим персональным гидом на все лето: наверное, чувствовал, что это перерастет во что-то более серьезное, чем мимолетный роман. Так оно и произошло. С Берни, кстати, я познакомился тем же летом и немного боялся, что он станет задавать ненужные вопросы. Их не было, и это очень способствовало укреплению отношений. Ничто так не расхолаживает мужчину, как давление со стороны.
      Я понимал, что долго так продолжаться не может, и собирался предпринять необходимые меры. Но согласитесь, нельзя делать предложение в тот день, когда только что избавился от трупа.
      У меня были ключи от квартиры Элин, но я предпочел позвонить. Элин открыла почти сразу и легкое удивление на её лице тут же сменилось откровенной радостью. Даже я почувствовал какую-то теплоту внутри, чего со мной практически никогда не случается. Но Элин - это Элин.
      - Ален! - воскликнула она. - Почему же ты не предупредил?
      - Сюрприз. Все решилось в последнюю минуту.
      Она бросилась ко мне в объятия, прижалась головой к груди и чуть слышно прошептала:
      - От тебя так давно не было никаких вестей и я подумала...
      - Понимаю. Но я просто был очень занят, дорогая.
      Она внимательно посмотрела мне в лицо:
      - У тебя действительно усталый вид.
      - Я бы поел что-нибудь.
      - Пойду приготовлю. Не разбирай чемодан, я потом сама это сделаю.
      Я сразу вспомнил об окровавленной одежде.
      - Не волнуйся. Это минутное дело.
      Я взял чемодан и пошел в свою комнату. Я называю эту комнату своей, потому, что в ней хранятся мои вещи, но на самом деле вся квартира - моя, поскольку я за неё плачу. Оформлено она на Элин, но это дела не меняет: поскольку я ежегодно провожу в Исландии несколько месяцев, иметь постоянное жилье очень удобно.
      В шкафу каждый костюм висел на плечиках, упакованный в специальный чехол. Нечего было и думать о том, чтобы спрятать испачканную одежду здесь: Элин была маниакально аккуратной. Кончилось тем, что я запер чемодан на ключ и убрал его на антресоли. Вряд ли Элин станет его оттуда доставать.
      Когда Элин позвала меня ужинать, я уже переоделся, умылся, чувствовал себя много лучше и стоял у окна гостиной, бесцельно разглядывая знакомую улицу. Внезапно мое внимание привлекло чуть заметное движение в проходе между двумя домами. Было похоже, что там кто-то прятался. Я придвинулся к окну поближе, но ничего не смог разглядеть. Показалось?
      За ужином я спросил:
      - Машина в порядке?
      - На прошлой неделе прошла техосмотр и теперь - в полной боевой готовности.
      Мы говорили о джипе-внедорожнике. Исландцы вообще предпочитают такой тип машин, а наша была ещё и с удлиненным кузовом, так что при случае служила фургоном во время наших путешествий. А в джипе мы неделями напролет колесили по стране, лишь изредка пополняя запасы продовольствия, и предпочитали этот вид отдыха всем остальным. Но на сей раз все могло обернуться совершенно по другому из-за чертовой посылки Слейда.
      Помимо всего прочего, мне нужно было подумать о том, как, не вызывая у Элин подозрений, съездить в Акурейри одному. Слейд обещал, что работа будет легкой, но покойный мистер Малькольм очень осложнил дело и теперь мне совершенно не хотелось, чтобы Элин была рядом. Вот когда доставлю посылку, мы будем отдыхать вместе с Элин как обычно.
      - У тебя действительно усталый вид, - сказала вдруг Элин. - Наверное, слишком много работал.
      Я изобразил что-то вроде улыбки:
      - Тяжелая зима, много снега, приходилось гораздо больше заботиться о стаде... Кстати, ты хотела посмотреть вид долины, я привез фотографии.
      Больше всего Элин понравились деревья.
      - Как красиво! - мечтательно сказала она. - Прекрасная Шотландия!
      Типичная реакция для жительницы Исландии: деревья здесь - большая редкость.
      - А лосось в Шотландии есть?
      - Только треска, - усмехнулся я. - За лососем будем ездить сюда.
      - А вот эти поля, - спросила Элин, разглядывая следующую фотографию, - какое из них твое?
      - Они все мои.
      - Вот как...
      В голосе Элин послышалась какая-то заминка.
      - Никогда не задумывалась над этим, Ален, но ты, наверное, богатый человек?
      - Ну, я, конечно, не Крез. Три тысячи акров лугов особого дохода не приносят, но овцы в горах и лес в долине - это надежный кусок хлеба, а американские туристы, которые приезжают охотиться на оленей - масло на этот хлеб. В общем, пора тебе самой все это увидеть.
      - Было бы хорошо, - просто сказала она.
      И вот тут я быстро все выложил:
      - Мне нужно исполнить одно поручение в Акурейри. Полечу туда самолетом, так быстрее. Не могла бы ты сесть в джип и встретить меня там? Это не сложно?
      Элин весело рассмеялась:
      - Да я вожу машину лучше тебя! Вполне смогу быть в Акурейри на следующее утро, это всего-то четыреста пятьдесят километров.
      - Никакой безумной спешки нет, - небрежно заметил я. - Остановлюсь в отеле Вардборг, там и встретимся.
      Слава богу! Пока все складывалось удачно: я мог успеть избавиться от посылки до того, как Элин присоединиться ко мне. И не нужно её ни во что впутывать.
      Но когда мы отправились спать, я почувствовал, что напряжение последнего времени не прошло даром. Я обнимал Элин, а передо мной стояло лицо Малькольма и к горлу подкатывала тошнота. Я слегка отодвинулся и прошептал:
      - Прости.
      - Не важно, дорогой, - прошептала она. - Ты действительно устал. Поспи.
      Но спать я тоже не мог. Я лежал и прокручивал в памяти каждый момент минувшего дня, в том числе и беседу со связным в аэропорту. Ведь он точно подчеркнул, чтобы я не ехал по автостраде, это он отправил меня в объезд, а там меня уже поджидали и чуть не убили. Это случайность или умысел?
      Мужчина в аэропорту был человеком Слейда, во всяком случае, он сказал правильный пароль. Пароль можно было узнать, такое случается, но зачем нужно было меня убивать? Из-за посылки? Так она уже была у связного. Отпадает, придется начинать сначала.
      Пусть он действительно человек Слейда и все-таки сознательно направил меня к убийце. Тогда это ещё глупее, но опять-таки посылка тут не при чем. В общем, получалось, что связной и убийца никак не были связаны друг с другом. Но Малькольм определенно поджидал меня, он ведь уточнил мое имя прежде чем напасть. Откуда же, черт побери, он мог знать, что я появлюсь на этой второстепенной дороге? Вот на этот вопрос я никак не мог найти ответа.
      Когда я убедился, что Элин крепко спит, то тихо выбрался из кровати и, не зажигая свет, пошел на кухню. Открыл холодильник, налил себе стакан молока, пошел в гостиную и сел у окна. Короткая северная ночь заканчивалась, но было ещё достаточно темно, и я увидел на другой стороне улицы огонек сигареты.
      Вот тут я снова забеспокоился, потому что уже не был так уверен в безопасности Элин.
      3
      Мы оба встали рано. Элин хотела поскорее отправиться в Акюрейри, а мне нужно было забраться в джип раньше нее. Там я спрятал пистолет Малькольма - прикрепил его клейкой лентой к основному шасси. Дубинку я предусмотрительно оставил при себе: какое-то оружие обязательно должно было быть при мне.
      Гараж находится сзади дома, так что мне не пришлось выходить через парадную дверь и наблюдатель не мог меня видеть. Но я-то его хорошо рассмотрел: взял бинокль и устроился у окна на лестнице. Это был высокий, худой мужчина, с тонкими усиками и совершенно окоченевший. А если он провел на улице всю ночь, то не только замерз, но ещё и порядком проголодался. Эта мысль привела меня в неплохое расположение духа и я с аппетитом позавтракал.
      - Ты повеселел, - заметила Элин.
      - Просто ты очень вкусно готовишь.
      - Смеешься? Каждый умеет варить яйца.
      - Так, как ты - никто!
      На самом деле, меня перестали мучить угрызения совести. Хотели убить меня, я опередил убийцу, вот и все. Теперь нужно, чтобы Элин оказалась в безопасности, а остальное - уже совсем мелочи.
      - Я полечу одиннадцатичасовым рейсом, - сообщил я, допивая кофе. Так что у меня ещё достаточно времени, чтобы тут все убрать. А ты собирайся.
      Я спустился вместе с Элин в гараж и крепко поцеловал её на прощание. Она пристально посмотрела на меня и тихо спросила:
      - У тебя правда все в порядке, Ален?
      - Странный вопрос. Конечно, в порядке.
      - Женская интуиция, дорогой мой. Ну, увидимся в Акурейри.
      Я помахал вслед джипу и быстро огляделся по сторонам. Ничего подозрительного поблизости не наблюдалось, тогда я вернулся в квартиру к окну гостиной. Наблюдатель был на месте, похоже, он и не подозревал об отъезде Элин. У меня будто камень с души свалился.
      Вымыв посуду, я приступил к главной своей задаче. В футляр от фотоаппарата спрятал проклятую посылку, которая там отлично поместилась. Теперь уж я не расстанусь с этой штуковиной до последней секунды. Потом вызвал такси и отправился в аэропорт. Это вызвало определенные действия моих неведомых оппонентов: почти одновременно с такси подъехала машина, которая и сопровождала меня до самого аэропорта. По-видимому, мужчина, следивший за домом, продолжил свое занятие.
      В аэропорт я приехал задолго до регистрации, но мне удалось уговорить девушку за стойкой оформить мой билет, тем более, что со мной не было даже ручного багажа - только фотоаппарат на плече. Наблюдатель - я это видел краем глаза - болтался где-то поблизости, но я решил этим пренебречь и пошел выпить кофе. Не тут-то было: он тоже купил билет и устроился за столиком кафе неподалеку от меня.
      Но тут мне неожиданно повезло: голос из динамика сообщил по-исландски на весь зал:
      - Господина Бухнера просят к телефону.
      Когда то же самое объявление повторили по-немецки, мой наблюдатель встал и отправился к телефонной кабинке. Теперь я знал, как его зовут, а было это имя настоящим или вымышленным, не имело особого значения. Он продолжал следить за мной из будки, явно полагая, что я сбегу. Но я разочаровал его, заказал ещё кофе и углубился в чтение газет.
      Наконец объявили посадку на мой рейс. Господин Бухнер сел в салоне практически за моей спиной, а меньше чем через час мы уже заходили на посадку в Акурейри - самом крупном городе Северной Исландии с населением около десяти тысяч человек. По меркам этой страны - настоящий мегаполис. Когда колеса коснулись посадочной полосы, я отстегнул ремень безопасности и услышал, как господин Бухнер позади меня сделал то же самое...
      Нападение было произведено молниеносно и очень профессионально. Я уже вышел из здания аэропорта и направлялся к стоянке такси, когда меня окружили четверо мужчин. Один подошел ко мне спереди, крепко схватил за правую руку и закричал, как он счастлив меня видеть и с каким удовольствием покажет мне все достопримечательности города. А второй взял меня за левую руку и шепотом сказал по-шведски:
      - Не устраивайте скандала, господин Стюартсен, или умрете.
      Я ему поверил, потому что почувствовал, как в спину мне уперлось дуло пистолета.
      Раздался негромкий щелчок. Я чуть повернул голову в тот самый момент, когда мужчина справа маленькими ножницами перерезал ремень фотоаппарата. Мужчина сразу же исчез вместе с футляром, а его компаньон положил руку мне на плечо, а другой рукой сунул под ребра пистолет.
      Между прочим, я видел Бухнера в нескольких метрах от себя. Но он лишь мазнул по мне пустым взглядом, сел в такси и уехал. Почти тут же я услышал:
      - Господин Стюартсен, сейчас мы вас отпустим, но советую не делать глупостей.
      Сказано было по-шведски, но они могли вообще промолчать. Я не видел оружия, но оно у них было, да и выражение их лиц не вызывало легкомысленных желаний. К тому же посылки у меня уже не было, следовательно, не было и повода рисковать. Я и не стал. Одернул пиджак и взял такси до гостиницы. Судя по всему, это не было глупостью: они меня не убили и даже не задержали.
      4
      Я успел только воткнуть вилку в первый кусок ростбифа, как в ресторане гостиницы появился Бухнер и прямиком направился ко мне.
      - Мистер Стюарт?
      Я слегка поклонился:
      - Уж не господин ли это Бухнер? Чем могу служить?
      - Меня зовут Грэхем, - холодно отозвался он. - Мне нужно с вами поговорить.
      - Утром вас звали Бухнером, - миролюбиво заметил я. - Но я, пожалуй, тоже поменял бы такое имя. Прошу вас, присядьте. Здесь готовят отменный суп, рекомендую.
      Он сел так прямо, как если бы внутри у него был железный прут, и сообщил ледяным тоном:
      - Избавьте меня от этой клоунады. Вот мои документы.
      Я взял бумажку, которую он мне протянул, и обнаружил, что это половина стокроновой купюры. Достал из своего бумажника вторую половину, сложил и вопросительно посмотрел на Грэхема-Бухнера:
      - Ну, с первого взгляда все в порядке. Чем могу служить?
      - Посылку, - потребовал он.
      - Вы же знаете... - сокрушенно покачал я головой.
      - Что именно? - нахмурился он.
      - Что посылки у меня нет. Уже нет.
      Его усы дернулись, а взгляд оледенел.
      - Я же сказал, довольно балагана. Посылку.
      - Черт побери! - взорвался я. - Да вы же все видели сами!
      - О чем вы?
      - О маленьком происшествии возле аэропорта. Вы как раз садились в такси.
      - Допустим, садился. Дальше.
      - Они отняли у меня футляр от фотоаппарата и исчезли. В футляре была посылка.
      - Вы хотите сказать, что посылка... похищена?
      Голос его заметно дрогнул.
      - Скрупулезно подмечено, - с сарказмом согласился я. - Вот именно: по-хи-ще-на. Если вы должны были охранять меня, поздравляю. Слейду это не понравится.
      - Боже правый, конечно, не понравится, - с чувством произнес Грэхем.
      Под его правым глазом задергалась какая-то жилка.
      - Значит, посылка была в футляре?!!
      - Пятерка за догадливость! Это же был мой единственный багаж! Вы стояли в метре от меня, когда я регистрировался в аэропорту Рейкьявика. Должны были видеть...
      - Считаешь себя умником, - огрызнулся он с явной неприязнью. - А ведь будет жуткий скандал. Так что оставайся поблизости, скоро понадобишься.
      - Куда я денусь? - пожал я плечами. - За номер в гостинице заплачено вперед, а я экономный, как и все шотландцы.
      - Что-то ты слишком спокоен.
      - Может, мне зарыдать? Не валяй дурака, Грэхем.
      Он нахмурился, встал и молча ушел. А я посидел ещё минут пятнадцать, погруженный в глубокие раздумья и переваривание ростбифа. Раздумья закончились тем, что я принял единственно верное решение: выпить. И я пошел в бар. В холле, в телефонной будке я заметил Бухнера-Грэхема, явно занятого очень тяжелой работой. Во всяком случае, по его лицу градом катился пот, а в помещении было, мягко говоря, прохладно.
      5
      Я проснулся потому, что кто-то сильно тряс меня за плечо.
      - Стюарт! Проснись, Стюарт!
      Я открыл глаза, увидел склонившегося надо мной Грэхема, и снова зажмурился.
      - Мне казалось, что я запер дверь.
      - Запер, - хихикнул он, - обязательно запер. А сейчас просыпайся и включай мозги. Будешь давать интервью.
      - Который час?
      - Пять утра.
      Я невольно хихикнул:
      - Прямо как в гестапо. Если не возражаешь, я побреюсь.
      Грэхем тут же насупился:
      - Поторопись. Он будет здесь с минуты на минуту.
      - Он - кто?
      - Увидишь.
      Я пожал плечами и стал готовить бритвенные принадлежности. Намылил щеки и спросил:
      - А что ты должен был делать, Грэхем? Как охранник - ты пустое место, так что эта роль отпадает.
      - Подумай лучше о своей роли, - едко посоветовал он.
      - Обязательно, - отозвался я.
      Процесс бритья всегда действовал на меня угнетающе. Если четно, я предпочел бы жить во времена королевы Виктории: тогда растительность на лице мужчины не уничтожали, а холили и лелеяли. Наверное, я все-таки нервничал, потому что почти сразу же порезался, и настроения мне это не улучшило. А тут ещё открылась дверь и в комнате появился Слейд собственной персоной, который не стал тратить время на всякие церемонии, а просто рявкнул:
      - Ну, в чем дело?
      Лучший способ застать человека врасплох - это задать ему дурацкий вопрос во время бриться. Я проигнорировал и Слейда, и его хамство, потому что не хотел снова порезаться.