19. Как я преодолевал межпланетное пространство

Мне пришлось ждать три дня, прежде чем Нево объявил, что, наконец, готов к отправлению. Оказалось, нужно было дождаться момента, пока часть Сферы, в которой находились мы, поравняется с Землей, совершающей свой путь по орбите.

Мои мысли были возбуждены предстоящим путешествием — это был не страх. Поскольку мне. Очевидно, уже пришлось проделать этот путь в межпланетном пространстве, пусть в бессознательном состоянии. Скорее, это был чисто научный интерес — каким образом устроен корабль для таких перемещений? Судя по всему, это должен быть какой-то управляемый снаряд, вроде того, в котором отправил своих героев на Луну корифей фантастического жанра французский писатель Жюль Верн. Фантастика фантастикой, однако по моим расчетам для запуска подобного снаряда нужна была сила, способная преодолеть гравитацию — и при старте от человека вполне могло остаться только мокрое место. Нас с Нево просто размазало бы по стенкам такого корабля, точно клубничный джем.

Как же это могло сработать?

Общеизвестно, что между планетами нет никакого воздуха. Это совершенно пустое пространство, называемое вакуумом. Естественно в природе нет ничего абсолютного — и всякий вакуум относителен — это сильно разреженные газы, электромагнитные поля и прочее — но одно совершенно ясно: дышать в этом пространстве нечем — и пороховой заряд также не сработает, поскольку нет воздуха, а, значит, нет кислорода, необходимого для реакции. Мы не способны летать как земные птицы, которые опираются крыльями о воздух. Нет воздуха — нет и толчка! Возможно, космическая яхта, в которой нам предстояло лететь сквозь космос, должна передвигаться с помощью ракеты — причем в состав горючего обязательным образом должен входить кислород. В газообразном виде его много не захватишь в дорогу, значит — жидкий кислород с низкой температурой замерзания.

Впрочем, откуда мне известны технологии 657 208 года? Кораблю предстояло преодолеть гравитацию солнца и огромной Сферы. Возможно, при помощи тех же магнитных полей, о которых рассуждал Нево.

Как только мы вновь спустились в темный мир морлоков, утопавший в вечной тьме, я поднял голову, мысленно прощаясь со светлым Внутренним миром. Я снял очки и пообещал себе, что в следующий раз мое лицо осветит Солнце моего, девятнадцатого столетия!

Я ожидал, что попаду в какой-нибудь порт, с торчащими эбонитово-черными стволами ракет, напоминавших крейсера в доках.

Далеко идти не пришлось. Всего в нескольких милях пути по движущимся дорожкам Пола находилось это место. Небольшая коробка в рост человека, похожая на кабину лифта.

По знаку Нево я зашел внутрь. Морлок за мной. С шипением двери за нами закрылись. Коробка была абсолютно прямоугольной, однако закругленные углы делали ее внутри похожей на ромб. Кроме нас здесь ничего не было: ни стула, ни стола, лишь стержни, торчавшие из стенки «лифта».

Нево коснулся паучьими пальцами одного из стержней.

— Приготовьтесь. После старта гравитация изменится.

Эти слова, сказанные совершенно спокойным тоном, не на шутку взволновали меня. Глаза Нево за непроницаемыми очками хранили все то же отрешенное выражение. В его лице была смесь любопытства и аналитической работы ума. Я заметил, что его пальцы цепко обволокли стержни.

И тут — это произошло быстрее, чем я мог вообразить — пол распахнулся под ногами. Лифт провалился сквозь пол вместе со мной и Нево!

Я закричал и вцепился в один из поручней, как ребенок в материнскую юбку.

Бросив взгляд вверх, я увидел в прозрачный потолок кабины удалявшуюся Сферу. Вскоре кабина стала кувыркаться в пространстве, и Сфера то исчезала вверху, то появлялась под ногами. Нас бесцеремонно вышвырнули из того мрачного, почти подземного мира в еще большую пустоту и мрак открытого космоса.

Подо мной распахнулась глубочайшая на свете пещера, полная звезд, в которую стремительно скатывались мы с Нево.

— Заклинаю — что с нами происходит? Запуск сорвался?

В этот момент я стал замечать, что ноги мои оторвались от пола. С Нево происходило то же самое. Мы повисли над полом кабины, хватаясь руками за поручению Меня стало мутить. Мы болтались в пространстве точно горошины в спичечном коробке.

Нево посмотрел на меня:

— Мы открепились от Сферы. Все в порядке. Именно так и происходит межпланетное перемещение. А остальное — это невесомость и эффект вращения.

— Понимаю, — перебил я, — но почему? Почему так? Мы что, так и будем падать до самой Земли?

Его ответ добил меня окончательно.

— Естественно, — подтвердил морлок. — До самой Земли.

Тут у меня уже не осталось сил на дальнейшие расспросы. Я парил по кабине совсем как беспризорный воздушный шарик, но, в отличие от людей, шарикам тошнота и головокружение незнакомы.

Наконец мне удалось взять себя в руки. То есть свое тело. То есть научиться им управлять, пусть с грехом пополам.

Нево объяснил мне, как происходит полет на Землю. И только тогда я смог по достоинству оценить этот изящный и экономичный способ передвижения между планетами.

Да, многие светлые умы моего века предсказывали, что для полетов в космосе потребуются недюжинные затраты энергии. Но дело в том, что наш лифт, запущенный с экватора Сферы, уже получил могучую энергию вращения. Это был прощальный пинок, которого удостоила нас гостеприимная Сфера. Скорость вращения на экваторе была изрядная, так что у морлоков не было надобности ни в ракетах, ни в пушках для запуска кораблей или снарядов. Начиненных туристами, на Землю. Достаточно было просто выбросить капсулу за борт, остальное доделывала природа.

Так с нами и поступили. При такой скорости, как заверил меня мой провожатый и уже коллега — в этой катапульте мы должны были достичь орбиты Земли за каких-нибудь сорок семь часов.

Сколько я ни осматривал капсулу, не было и следа управляемых двигателей. Да и шума двигателей тоже не чувствовалось. Я просто кувыркался в кабине, моя борода развевалась как облако, а сюртук то и дело норовил слезть с плеч.

— Ну, принципы запуска мне понятны, — сказал я Нево, чтобы хоть как-то скрасить предстоящие часы. — НО как управляется эта капсула?

Несколько секунд он медлил с ответом, как будто колеблясь.

— Мне показалось, что вы меня поняли, но теперь вижу, что это не так. Я же сказал — это запуск с помощью центростремительной силы и…

— Это я понял, — агрессивно перебил я. Тут и ежу понятно. Но если мы обнаружим, что отклонились в сторону — мы что, так и пролетим мимо Земли?

В уме я уже сложил, что даже отклонение на градус при запуске может привести к кардинальной перемене курса — учитывая межпланетные расстояния. Мы можем пролететь в нескольких миллионах миль от Земли — и поплывем потом в бесконечные дали космоса, пока не кончится воздух в кабине!

Вид у моего собеседника был явно смущенный.

— Ошибки быть не может, — промямлил он.

— И все же, — настаивал я, — если что-нибудь произойдет, как нам выровнять траекторию?

Подумав некоторое время, он, наконец, ответил.

— Нет, это невозможно.

— Что невозможно?

— Отклонение невозможно. Это исключено.

— Вы в этом так уверены?

— Уверен. Ни в какой корректировке курса капсула не нуждается.

Я вынудил Нево повторить это несколько раз, пока не поверил ему окончательно. Капсула после запуска летела наобум, точно камень, выпущенный из пращи, как беспомощный снаряд из романа Жюля Верна.

Мой протест и несогласие с таким антинаучным подходом вызвали у морлока некоторый шок.

Капсула бултыхалась, вращаясь в космосе: многочисленные звезды и уникальная Сфера крутились по сторонам, а я с трудом убеждал себя, что все в порядке, и что наш путь заранее рассчитан, и прибытие на родную планету так же неизбежно, как наступление весны. Впрочем, после остановки вращения Земли такие понятия как времена года потеряли смысл. Несколько часов я провел в параличе страха. Определенно, такое путешествие имело все признаки кошмара — падение в бездонную тьму и полная беспомощность и невозможность как-то повлиять на события. Видимо, морлоки стопроцентно доверяли своей технике — но я не родился морлоком, и оттого опасения не оставляли меня.

И вот мы заметно стали притормаживать. Или мне это лишь показалось?

20. Рассказ о далеком будущем

На второй день полета Нево стал интересоваться деталями моего первого путешествия в будущее.

— Итак, все кончилось простым угоном машины у ваших негостеприимных морлоков.

— Собственной, заметьте, машины.

— И, стало быть, вы погнали дальше, в будущее той истории.

— Сначала я просто не сразу пришел в себя, оттянув рычаг, и мне, честно говоря, дела не было, куда я мчусь — в прошлое или в будущее. Наконец мне пришло в голову взглянуть на циферблаты-счетчики, и я обнаружил, что ускользаю на грандиозной скорости в будущее.

В другой Истории, — продолжал я рассказывать ему, так как заняться было все равно больше нечем, — никто не выпрямлял ось Земли и не останавливал планету. Дни мелькали привычно, сменяясь ночами, и периоды Солнцестояния сменялись один за другим, чередуясь со временами года. Но потом…

— Земля стала крутиться медленнее, — догадался Нево.

— Да. К тому же температура солнца заметно упала. Хотя короткие вспышки случались ярче, нежели его обычное сезонное свечение. И каждый раз после очередной вспышки оно начинало тускнеть. И тогда я начал останавливаться.

Ландшафт вокруг напоминал марсианский — такой, как я его представлял себе. На Землю это было уже непохоже. Громадное бездвижное Солнце повисло над горизонтом, остальную часть небосклона занимали упрямо светившие звезды — с ними ничего не приключилось. Земной ландшафт покрывали искрошенные скалы и жизнеспособный сорняк, ядовито-зеленая трава, короткая как мох, обросла восточную сторону, откуда ловила последние лучи солнца.

Моя машина стояла на песке, косо спускавшимся к стеклянно-незыблемому морю. Воздух был холоден и разрежен, его едва хватало для дыхания. Казалось, я в прибрежной зоне. А где-то высоко в горах. От привычного ландшафта Темзы почти ничего не осталось. Легкий ветер со стороны моря, хранивший в себе морозное дыхание ледников — и ни одного следа присутствия человека.

Мы с Нево висели в космосе, и я трагическим голосом продолжал свой рассказ о будущем Земли — том, первом будущем, которое безвозвратно исчезло после моего первого возвращения. Я вспоминал детали, которых не успел поведать тогда, за ужином в компании друзей на Земле.

— Я заметил животное, похожее на австралийского кенгуру, — вспоминал я. — Примерно трех футов роста. Оно растерянно прыгало по берегу — наверное. Заблудилось. Серая шкурка слиплась, оно беспомощно копалось среди камней, тщетно пытаясь грызть жесткий неподатливый лишайник. Но тут я заметил одну странность. Дело в том, что это было не совсем обычное кенгуру. Оно было пятипалым. Да-да. Причем как нижние, так и верхние конечности… И еще — странно высокий лоб у этого животного наводил на мысль, что это какой-то мутант. И глаза… Я начал догадываться, что, возможно, передо мной экземпляр деградирующего человечества.

Но тут новый непривычный звук отвлек меня — я развернулся в седле. Точнее, это был не звук — мне показалось, что мое ухо пощекотало нечто пушистое.

За спиной стоял еще один представитель земной фауны. Это была какая-то много ножка — но какая! Три-четыре фута толщиной и около тридцати в длину, с телом, покрытым хитиновыми чешуйками. Темно-красного цвета разреза говядины, оно ползло в песке. Ползая, перемещалось по песку. Ползло оно на ресничках, каждое величиною в фут, одной из них оно и коснулось меня. Задело своим волоском. Оторвав голову от песка, оно широко раззявило пасть с шевелящимися мандибулами. Шестиугольные глаза уставились на меня с нескрываемым вожделением.

Я тут же схватился за рычаг и унесся от монстра сквозь будущее.

Потом я очутился на том же самом берегу, по прошествии многих десятков и сотен лет. Теперь на меня наступало целое стадо тех же многоножек, хаотично переваливаясь друг через друга и шурша хитином. Извиваясь, они недвусмысленно ползли в мою сторону. На берегу я заметил ссохшиеся останки этого, быть может, последнего кенгуру.

Не в силах вынести этой тошнотворной сцены, я снова выжал рычаги и перескочил сразу через миллион лет.

И увидел все тот же пустынный песчаный пляж. Но теперь ко мне по склону спускалось существо, похожее на исполинскую бабочку, вспархивая в небо и то и дело приземляясь грузным телом. Размером оно было с человека, с большими, почти прозрачными крыльями. Оно издавало страшные звуки, местами напоминавшие человеческий голос.

Тут я обратил внимание на движение совсем рядом: это были красные камни, словно позаимствованные с марсианского пейзажа. Они двигались ко мне. Нечто, похожее на краба: только размером с диван, короткими щупальцами и глазами на высоких стеблях, которые раскачиваясь, пялились на меня все с тем же странно-человекоподобным выражением. Челюсти их непрерывно двигались, а панцирь порос все тем же живучим и вездесущим лишайником.

Как только неуклюжая псевдо-бабочка приблизилась, крабы тотчас налетели на нее. Атака не удалась, но в клешнях осталось немного алой плоти.

— Видимо, это неизбежно, — кивнул Нево, — с тех пор как живое и разумное разделилось на элоев и морлоков, в природе установилось незыблемое отношение хищник-жертва.

— Но формы, формы…

— Природа не устает удивлять в процессе эволюции все новыми и неожиданными формами. Главное остается: одни формы питаются другими. Им не привыкать к видоизменениям. Охотник всегда безошибочно распознает добычу.

— Итак, — продолжал я, — мое путешествие сквозь будущее продолжилось, сопровождаемое все теми же страшными картинами. Даже через миленниум все те же крабы ползали по побережью, стуча о камни своими панцирями, разъеденными лишайником. Солнце становилось все больше и все холоднее.

Последняя моя остановка была через тридцать миллионов лет от момента моей отправки. Падал снег, покрывая землю ледяной коркой. Чтобы хоть как-то согреться, мне пришлось сунуть руки под мышки. Всюду высился снег, голубовато отсвечивая в звездном сиянии. Гигантские фигуры айсбергов, словно тени призраков, плыли по вечному морю.

Крабы, по-видимому, исчезли с лица земли, но лишайник, упрямо цеплявшийся за жизнь, остался. На мелководье я заметил черный предмет, проявлявший признаки жизни.

На Солнце пало затмение — возможно, какая-то планета проходила в данный момент по орбите напротив. Все это объяснимо, Нево, с астрономической точки зрения, но тогда мной овладел такой ужас, что застыла кровь в жилах и я рванул рычаг на себя, сделав остановку лишь когда Солнце вернулось к прежнему сиянию. Тогда я разглядел существо, ползущее по отмели. Оно не имело конечностей. Где-то чуть больше ярда в поперечнике, оно барахталось в воде, шевеля усиками-ложноножками. Пасть напоминала клюв, а над ним блестели два глаза, хранивших начатки разума.

Даже описывая это существо бесстрастному Нево, я понимал сходство большеглазых монстров с представителями его рода, а также с загадочным существом, плавучим зеленым «Наблюдателем», как я мысленно назвал его про себя.

Я замолчал. Как знать, быть может, этот самый «Наблюдатель» — гость из более далекого будущего, который должен был присмотреть за мной? Предупредить меня? Или же просто удержать от чего-то. Быть может, я зарвался, и путешествия в будущее были вовсе не таким уж безобидным занятием? И существо, явившееся с Края Времен, должно было остановить меня.

— Итак, — сказал я в завершение рассказа. — Дальнейшее продвижение в будущее показалось мне не безопасным и я вернулся в свое время.

Глаза Нево блеснули — в них отразилось все то же, человеческое выражение.

Пару дней проведенных в космосе, оставит неизгладимое впечатление на меня — ничего похожего в жизни мне испытывать не приходилось. Временами. Паря в невесомости, мне казалось, что время остановилось и стало равно одному удару пульса — как тогда, в седле Машины Времени, когда в секунду передо мной мелькали века и эпохи. Я чувствовал себя повисшим в вечности и смотрел на всю свою жизнь, словно потусторонним взглядом отрешенного наблюдателя. Я словно обрел вторую молодость, отрешась от всего: жизни, любви и политики, искусства и даже от сна! Я пытался представить себе, что произойдет после приземления — как мне удастся провести морлока за нос и удрать в прошлое. Поймите меня правильно — однако даже при этом мне казалось, что все это должен сделать не я, а кто-то другой. Я был просто Наблюдателем.

Наконец мне пришла в голову идея, как можно обрести свободу: не только от морлоков, но и от своего времени, и от Времени вообще. Ибо чем окажется моя жизнь даже при благополучном возвращении? Я лишь беспомощный мотылек, уносимый ветрами времени. Как только гигантская тень земли надвинулась на нас из встречного космоса, и звездный свет отразился в океаническом брюхе глобуса, мысли застучали в голове с новой силой, как заведенные до упора пружины часы.

До сих пор мне снится это двухдневное путешествие от Сферы до родной планеты, в компании молчаливого спутника-морлока — и этих ощущений мне не забыть никогда.

— Так значит, вы преодолели тридцать миллионов лет, — сказал морлок после некоторых размышлений.

— Если не больше, — откликнулся я. — Возможно, я мог бы уточнить хронологию, если бы…

Он махнул рукой.

— Тут что-то не так. Вы довольно складно описываете эволюцию солнца, но его разрушение, как это описано нашей наукой наступит не раньше, чем через тысячи миллионов лет.

— Я отвечаю за свои слова, Нево, — сердито заметил я.

— Не сомневаюсь. Но и в той истории эволюция солнца не могла пройти без внешнего вмешательства.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что некая неуклюжая попытка повлиять на солнечную активность, интенсивность излучения или продолжительность светлого времени суток или даже возможно как у нас — овладения всей энергией в полном размере — должны были иметь место.

Использование вещества звезды, например, в качестве строительного материала.

По гипотезе Нево, Элои и морлоки не отражали в себе всю историю человечества — в той пропавшей навсегда истории. Возможно, рассуждал Нево, некая раса инженеров-изобретателей покинула Землю и пыталась что-то делать с Солнцем, как и предки Нево.

— Однако попытка сорвалась, — вымолвил я, подавленно.

Да. Эти Инженеры никогда уже не вернулись на Землю, которая осталась наедине с трагедией элоев и морлоков. И механизм солнца остался недоделанным, отчего светило стало меркнуть.

Я вновь содрогнулся, вспомнив этот пустынный пляж на побережье, и жуткие существа, чьи вопли до сих пор звенели в моих ушах. Это была последняя агония человеческой истории. В том, так и не сбывшемся прошлом. А, может быть, как раз и сбывшемся, но пропавшем — навсегда и бесследно. Оставив только мурашки, бегущие по спине.

Наконец Земля захватила нас в свои объятия — мы достигли орбиты. Но прежде Необходимо было сбросить несколько миллионов миль в час, чтобы сравняться со скоростью движения Земли по орбите.

Несколько заходов и Нево поведал мне, что капсула связалась с гравитационными и магнитным полями Земли — благодаря специальным материалам обшивки и не без помощи искусственных спутников планеты.

Я прижался, что есть сил, к стенке капсулы, не отрывая глаз от распахнувшегося подо мной земного ландшафта. Постепенно поверхность планеты приближалась, и вскоре я уже мог видеть разбросанные в изобилии светящиеся колодцы морлоков. Возле одного из них, помнится, я оставил машину. Потом появились высокие башни — они высовывались из облаков. Нево объяснил, что это для запуска капсул в обратную сторону.

По всей длине башен пробегали огни: там морлоки готовились унести к своей Сфере, которая, наверное, и была их истинным домом. Так, наверное, доставили и меня, после того как я потерял сознание, а вместе с ним — и мое изобретение, плод двадцатилетних трудов. Башни работали на манер лифтов, поднимая капсулы за пределы атмосферы.

Скорость капсулы, запускаемой таким образом, была, конечно же, несравнима с той, что придается ротацией Сферы, и путешествие в обратную сторону занимало куда как больше времени. Но по приближении к Сфере мощное магнитное поле быстро завладевало капсулой, ускоряя ее на подходе и облегчая посадку.

Наконец мы вошли в атмосферу. Обшивка сразу стала разогреваться, и Нево предупредил, чтобы я держался покрепче.

Оставляя за собой фонтан искр и огня, мы падали на планету точно метеорит. Стены капсулы дрожали. Вот уже, кажется, у меня перед глазами пронеслось изогнутое ребро Темзы, и я стал гадать, на какой скорости мы сверзимся вниз и разобьемся о гостеприимные камешки матушки Земли!

Но тут…

Впрочем, сразу предупрежу, что мои впечатления о дальнейшем обрывочны и смутны. В памяти только корабль, захвативший нас в когти, словно коршун, налетающий с неба на перепелку. Причем проглотивший нас в момент. В полном мраке утробы этого хищника я чувствовал, что корабль сбрасывает обороты и мы медленно планируем вниз.

Следующее, что я увидел — это звезды. И никакого корабля-коршуна рядом не было. Наша капсула лежала на сухой безжизненной почве Ричмонд Хилла, всего в сотне ярдов от Белого Сфинкса.

21. Ричмонд-хилл

Нево распахнул капсулу, и я вышел наружу, тут же нацепив очки. Пропитанный ночью пейзаж тут же прояснился, и в первый раз я смог увидеть в деталях земной мир 657 208 года.

В бриллиантовом от звезд небе шар Сферы был виден отчетливо. Ржавый запах исходил от вездесущего песка и сырости, а, быть может, так пах мох или же лишайник. И всюду воздух был пропитан приторным морлочьим запахом.

Я с облегчением выбрался из ненадежной капсулы, вновь обретя под ногами твердую землю. Я стал карабкаться по склону к покрытому бронзой пьедесталу Сфинкса, и остановился там, на полпути по Ричмонд-Хилл, на той его стороне, где раньше находился мой дом. Чуть дальше на холме располагалось новое здание: небольшая приземистая хибарка. Но нигде ни одного морлока. Совсем непохоже на те, первые впечатления от земной обстановки, когда мне, запнувшись во тьме, — казалось, что они лезут отовсюду.

Машины Времени тоже не было ни следа. Только борозды остались в песке, да странно-узкие отпечатки морлочьих следов. Может, они опять заволокли машину в подножие Сфинкса? И, стало быть, История повторяется? Так, во всяком случае, думал я.

Кулаки мои сжались и подъем, вызванный межпланетным путешествием, сразу моментально испарился, — во мне закипело негодование. Я постарался сдержать себя в руках. В самом деле — а чего я еще ожидал? Что Машина Времени так и будет меня поджидать у распахнутой капсулы?

Однако план бегства срывался, что не могло не вызывать раздражения.

Вскоре Нево присоединился ко мне.

— Похоже, мы здесь одни. — Заметил я.

— Детей перевели в другое место.

Даже в темноте я почувствовал. Как начинаю краснеть. Как будто мне снова напомнили о моей оплошности.

— Неужели я настолько опасен?.. Кстати, а где Машина?

Он снял очки, и я встретил непроницаемый взгляд его красновато-серых буркал.

— С ней все в порядке. Она в надежном месте. В целости и сохранности. Если желаете, можете прямо сейчас проверить ее.

Словно невидимый стальной трос связывал меня с машиной. Больше всего мне сейчас хотелось вскочить в седло и… Но не будем торопиться, Надо сохранять спокойствие. Нарочито спокойным голосом я произнес:

— В этом нет необходимости.

Что значило: «Да ладно, успеется».

Нево повел меня вверх по холму, к небольшому зданьицу, которое я заметил еще раньше. Это была постройка морлоков: все те же прозрачные стены и неприхотливый дизайн: напоминало кукольный игрушечный домик с чуть скошенной крышей и единственной дверью. Внутри была койка, застеленная одеялом и кресло, а также поднос с пищей и водой. На кровати я увидел свой рюкзак.