Рубашка Кэла была мокрой от пота. Неудивительно, ведь он все утро занимался починкой изгородей вокруг ранчо. Он снял шляпу и вытер со лба пот. Если сейчас так жарко, то что же будет летом?
      Кэл несколько раз глубоко вдохнул, и его грудь неожиданно сдавило. Наверное, так тело реагировало на жаркий климат и тяжелую работу. К тому же он порядком отвык от физических нагрузок, проведя весь прошедший год в четырех стенах.
      Господи, как же он ненавидел работу в офисе. Он часто сомневался в том, что правильно выбрал себе профессию. Ему следовало бы стать лесничим и проводить больше времени на свежем воздухе.
      Остановись, Вебстер, эти мысли заведут тебя в тупик, приказал он себе, подойдя к огромному дубу и хлебнув воды из фляжки.
      С утра Кэлу помогал его старший рабочий, но затем он отпустил Арта до конца дня, а сам продолжил работать. Он никогда не начинал того, что не смог бы довести до конца. К тому же с помощью тяжелой работы он пытался отвлечься от грустных мыслей.
      Виной всему был прошлый вечер.
      У Кэла снова сдавило грудь, но не из-за жары. Он затеял опасную игру, но на этот раз с людьми, которые были ему дороги, что только повышало ставки.
      На самом деле, во всем была виновата Эмма.
      За короткое время он очень к ней привязался. Что бы он ни делал, где бы ни находился, он не переставал думать о ней. Это становилось похоже на одержимость. Вместе с тем он испытывал огромное чувство вины.
      – Черт побери, – пробормотал Кэл, снова вытирая лоб.
      У него над головой защебетали птицы. В любой другой раз он бы улыбнулся. Ведь он снова у себя на ранчо занимается любимым делом.
      Как он тосковал по дому! Выполняя секретные спецзадания, Кэл мечтал о том, чтобы вдохнуть чистый воздух, почувствовать прохладный ветерок на своей коже, послушать пение птиц.
      Только сейчас он не замечал всего этого. Его мысли занимала Эмма и те чары, которыми она его опутала. Желание снова ощутить на своих губах вкус ее губ завладело всем его существом. Он не увлекался так ни одной женщиной, даже красавицей Конни. Он всеми силами пытался подавить внезапно вспыхнувшее чувство, осознавая, что Эмма Дженкинс для него запретный плод и нужно сохранять дистанцию хотя бы до тех пор, пока не будет улажен вопрос об опеке. Мысль о том, какой будет реакция Эммы, когда она узнает правду, была невыносимой. Он солгал ей и с каждым днем все больше запутывался в паутине собственной лжи.
      Но уже поздно что-либо менять. Своим обаянием Эмма поймала его в ловушку, и Кэл был только рад этому.
      Особенно после того, как снова ее поцеловал.
      Кэл мысленно перенесся в ту минуту, когда Логан выплюнул ему на лоб персиковое пюре, и они с Эммой дружно рассмеялись. То, что произошло после, навсегда перевернуло его мир.
      Их взгляды встретились. Они так долго смотрели друг на друга, что Кэл едва мог дышать.
      – Тебе нужно умыться, – сказала Эмма одними губами.
      Ни один из них не пошевелился. Кэлу хотелось, чтобы это волшебное мгновение никогда не кончалось, но он прокашлялся и сказал:
      – Пожалуй, ты права.
      Логан напомнил им о своем присутствии, дернув Эмму за волосы.
      – Не надо, солнышко, – произнесла она, поймав его маленькие ручки. – Тебя пора купать.
      Кэл улыбнулся.
      – Пожалуй, мне стоит присоединиться к нему. От меня плохо пахнет.
      Эмма улыбнулась ему в ответ.
      – Пока нет, но будет, если ты не умоешься.
      Следуя за ней в ванную, Кэл был вынужден сжать руки в кулаки, чтобы не погладить ее упругие ягодицы, обтянутые джинсовыми шортами.
      Пока Эмма наливала воду для купания Логана, он умылся и вытер лицо полотенцем. Затем Эмма раздела малыша и посадила в ванну, а сама села рядом на корточки. Немного помедлив, Кэл присоединился к ней, стараясь не касаться ее.
      Причудливый аромат духов Эммы будоражил его чувства. Кэл не мог отвести от нее глаз, когда она поливала малыша водой. Ему хотелось погладить ее по щеке, воспользоваться неожиданной близостью. Интересно, как бы она на это отреагировала?
      Он нахмурился и решил не рисковать.
      – Послушай, маленький негодник, – сказала Эмма, смеясь. – Дай мамочке вымыть тебя, а затем будешь играть.
      Логан улыбнулся и продолжил плескаться.
      – Тебе лучше немного отойти, – обратилась она к Кэлу, – иначе ты промокнешь до нитки.
      Он засмеялся.
      – Это будет не самое худшее, что со мной случалось.
      – Особенно после того, как на тебя выплюнули персиковое пюре, – напомнила Эмма, улыбаясь.
      – Как видишь, я остался жив, – хрипло произнес он.
      Эмма сосредоточила внимание на Логане, будто боясь снова встретиться с ним взглядом. Господи, как же она сексуальна! Эмма была самой чувственной из всех женщин, с которыми ему приходилось иметь дело.
      В отличие от Конни, она явно не придерживалась какой-либо диеты. У нее была высокая пышная грудь, казавшаяся слишком большой для ее фигуры. При виде ее крутых бедер и округлых ягодиц у него текли слюнки.
      Только присутствие ребенка удерживало его от того, чтобы взять ее за подбородок и поцеловать мягкие сочные губы.
      Кэл устало вздохнул. В этот момент Эмма крикнула:
      – Логан, прекрати!
      Кэл резко повернул голову, и ему в лицо полетели мыльные брызги. Не открывая глаз, он слышал, как Эмма рассмеялась, а затем сказала:
      – Несносный мальчишка! Посмотри, что ты наделал.
      Улыбаясь, Кэл протер глаза, затем открыл их. Эмма, держа одной рукой ребенка, широко раскрытыми глазами уставилась на него; ее губы приоткрылись.
      – Я…
      Застонав, Кэл совершил невероятное. Он наклонил голову и впился ртом в ее губы. Казалось, они оба на мгновение застыли, затем его язык стремительно проник вглубь ее рта. На этот раз Эмма застонала от наслаждения. Кэл взял в ладони ее грудь и начал поглаживать, пока соски не затвердели. Ему казалось, что его шорты лопнут по швам, когда он представил, как их обнаженные тела переплелись на полу в страстном объятии.
      Но Логан остановил это безумие. Издав радостный вопль, он заставил их отпрянуть друг от друга.
      – Логан, что такое…
      В ответ малыш улыбнулся и скорчил смешную рожицу. Ему явно не нравилось, когда про него забывали.
      – Кажется, он таким образом пытается привлечь твое внимание, – отдышавшись, сказал Кэл.
      Не глядя на него, Эмма кивнула.
      Снова повисла напряженная тишина, и Кэл задумчиво смотрел на ее профиль, проклиная себя за то, что своим опрометчивым поступком все испортил.
      – Думаю, тебе лучше уйти, – произнесла она дрожащим голосом.
      – Ты права.
      Снова молчание.
      – Посмотри на меня, Эмма.
      – Не хочу, – произнесла она тоном обиженного ребенка.
      Он вздохнул.
      – Прости, если я…
      – Пожалуйста, уйди.
      Кэл не стал спорить и выполнил ее просьбу. Только очутившись в кабине своего грузовика, он понял, что так и не поел. Не имеет значения, заверил он себя, заводя мотор. Все равно в присутствии Эммы он не смог бы проглотить ни кусочка. К концу вечера ему хотелось лишь одного – напиться до полусмерти.
      Подъехав к своему дому, Кэл еще какое-то время оставался в машине. Вдруг какое-то жужжание рядом с головой вернуло его к реальности. Увидев осу, Кэл вылез из кабины. Посмотрев на покосившийся забор, он поморщился и пробормотал:
      – Черт с ним.
      Все, на сегодня хватит. Прокручивать в уме непростую ситуацию, в которой он оказался, – пустая трата времени. Что сделано, то сделано. Он чувствовал себя изможденным, но знал, что не сможет спокойно отдыхать. Безумие это или нет, он примет душ, а затем сделает то, что должен сделать, – поедет к своему сыну.
      Логан.
      Этот очаровательный малыш был его плотью и кровью, и Кэлу отчаянно хотелось стать с ним одной семьей. Но пока Логан был для него недосягаем, и это причиняло ему мучительную боль.
      Все же он сам выбрал для себя этот путь, и у него нет другого выхода, кроме как пройти его до конца. Или хотя бы попытаться.
      Собрав инструменты, Кэл решительной походкой направился к дому.
      – Сколько еще грязи может съесть этот ребенок?
      Эмма закатила глаза.
      – Логан, прекрати. Сейчас же.
      Барри засмеялся, когда она села на корточки и начала вытаскивать у малыша изо рта травинку. Несмотря на вчерашний инцидент, она приняла его приглашение погулять в парке. Прошел уже целый час, а Логан все еще носился как угорелый. Когда же он, наконец, угомонится?
      – О чем ты думаешь? – поинтересовался Барри.
      – Мечтаю, чтобы Логан поскорее захотел спать.
      Барри ухмыльнулся:
      – Попробуй рассказать ему сказку.
      – Сказкой делу не поможешь. Понадобится настоящее чудо, чтобы наш постреленок успокоился и заснул.
      На этот раз он запрокинул голову и громко расхохотался, и у Эммы перехватило дыхание. Затем в довершение всего он подмигнул ей. Тогда, чтобы не выдать себя взглядом, она опустила голову и вновь переключила свое внимание на Логана.
      – Ты можешь убежать, но тебе не спрятаться, – хрипло произнес Барри.
      – Не понимаю, что ты имеешь в виду.
      – Уверен, что понимаешь, – протянул он.
      Нет, приказала Эмма самой себе, не поддавайся на его обаяние. Барри уже два раза целовал ее, и если она не будет соблюдать осторожность, добром это не кончится. Ей следовало выбросить Барри из головы и вернуться к привычной жизни. Хотя ее влекло к нему, он по-прежнему оставался для нее загадкой. Разве можно доверять мужчине, который ничего не рассказывает о себе?
      – Сегодня ты особенно красива, – произнес он тем же хриплым голосом.
      Не подумав, Эмма подняла голову и утонула в его глазах, которые бессовестно разглядывали ее с головы до пят. Это было больше, чем она могла вынести.
      – Э-э-э… спасибо, – пролепетала Эмма, краснея.
      Она не старалась сегодня особенно наряжаться. На ней были розовые капри, расшитые внизу бисером, и короткий топ того же цвета, оставляющий открытой часть загорелого живота.
      – Пожалуйста, – насмешливо протянул Барри.
      Не в силах противиться нарастающему сексуальному напряжению, Эмма отпустила Логана и поднялась. Он сразу же побежал по дорожке, и она последовала за ним.
      Ничто не предвещало беды. Но вдруг, споткнувшись, Логан упал и пронзительно закричал.
      – О боже мой, – запричитала Эмма, наклонившись.
      Когда она увидела кровь, текущую из его брови, к горлу подступила тошнота.
      – Что случилось? – спросил Кэл, опустившись на колени рядом с ними.
      Прежде чем Эмма смогла что-либо ответить, он подхватил ребенка на руки и сказал:
      – Поторопись.
      Десять минут спустя они уже сидели в приемной врача, и Эмма прижимала к ране Логана носовой платок Кэла.
      – Мамочка с тобой, мой сладкий, – прошептала она на ушко малышу, виня во всем себя.
      Если бы она в тот момент не думала о Барри, ничего бы не произошло. Чувствуя, что ее сейчас стошнит, она пересадила Логана на колени Барри. Он ошеломленно посмотрел на нее.
      – Я сейчас вернусь. – С этими словами Эмма побежала в туалет, где ее вырвало. Она прополоскала рот и умылась холодной водой, а затем достала из кармана сотовый телефон.
      Когда она вернулась, Логан плакал.
      – С тобой все в порядке? – спросил Кэл, передав ей ребенка.
      – Да.
      Он поморщился.
      – Я тебе не верю.
      У Эммы не было сейчас никакого желания спорить, и она пожаловалась:
      – Ну почему они так долго?
      – Мы следующие, – заверил ее Логан.
      Увидев, что платок насквозь пропитался кровью, он попросил медсестру принести марлевую салфетку.
      – Думаешь, ему понадобится накладывать швы?
      – Вряд ли.
      Она облегченно вздохнула.
      – Одна мысль о том, что его нежную кожу будут прокалывать иглой, приводит меня в ужас.
      В этот момент Барри смертельно побледнел; на его лице появилось какое-то странное выражение. Поймав направление его взгляда, Эмма увидела своего отца, входящего в приемную.
      – Слава богу, ты пришел, – сказала она, поднимаясь.
      – Это какая-то шутка? – дрожащим голосом произнес Патрик.
      Эмма почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Отец, прищурившись, смотрел на Барри, который тоже встал.
      Она молча переводила взгляд с одного мужчины на другого, затем обратилась к отцу:
      – Вряд ли рану на лбу моего сына можно назвать шуткой.
      – Я говорю не о Логане, – процедил сквозь зубы Патрик, – а о том подонке, который сейчас находится рядом с тобой.
      Эмма облизала сухие губы, пытаясь понять, что происходит.
      – Черт побери, девочка, ты сошла с ума?
      – Ты знаешь о Барри что-то, чего не знаю я?
      – Барри?! – Голос Патрика сорвался на крик. – Этот человек не кто иной, как Кэл Вебстер, бывший муж твоей покойной сестры.

      Эмму охватил ужас.
      Затем к нему присоединились головокружение и тошнота.
      – Черт побери, Эмма, – сказал Патрик, подойдя к ней и схватив ее за руку. – Только не смей падать в обморок. Этот сукин сын того не заслуживает.
      Резкие слова отца помогли Эмме взять себя в руки. Внутренне содрогнувшись, она вцепилась в ребенка и, бросив испепеляющий взгляд на Кэла, прошипела:
      – Как ты посмел так подло обманывать меня?
      – Я не хотел, – уныло ответил Кэл.
      Эмма горько рассмеялась.
      – Ты принимаешь меня за идиотку?
      Патрик обнял дочь одной рукой за плечи и притянул ее и Логана к себе.
      – Ты зря тратишь время, разговаривая с этим отродьем. Ты ничем ему не обязана…
      Обстановка накалилась еще больше.
      – Вы правы, она ничем мне не обязана, – ответил Кэл.
      Эмма продолжала с ненавистью смотреть на него.
      – Ты должен был знать, что однажды обман откроется. – Несмотря на все попытки Эммы сохранять спокойствие, ее голос дрожал.
      – Я собирался сам все тебе рассказать. – Хриплый голос Кэла больно резанул ее по сердцу.
      Громко рассмеявшись, Эмма произнесла голосом, который был так мало похож на ее собственный:
      – Так я тебе и поверила.
      – Немедленно убирайся отсюда, – процедил сквозь зубы Патрик.
      Кэл пристально посмотрел на Эмму.
      – Ты этого хочешь?
      Эмме казалось, что она вот-вот задохнется от ярости. Ее подмывало наброситься на него, выцарапать ему глаза за то, что он все это время ее обманывал. Но она сдержалась и произнесла ледяным тоном:
      – Да, я хочу, чтобы ты ушел и больше никогда не возвращался.
      – Этого я не могу тебе обещать.
      Эмма почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, и в душу вселился ужас. Ее самый страшный кошмар вот-вот станет реальностью. Нужно бороться, неистово сказала себе женщина. Она не привыкла сдаваться, и не намерена делать этого сейчас, когда так много поставлено на карту. Она соберется с силами и непременно выиграет предстоящую битву.
      Только Логан пока еще не мой сын.
      У нее подогнулись колени, когда она столкнулась с жестокой реальностью.
      Вдруг Логан захныкал, и она переключила свое внимание на него.
      – Все хорошо, солнышко. Мамочка с тобой.
      – Где этот чертов доктор? – пробурчал Кэл.
      – Ты не останешься, – твердо произнесла Эмма. – У тебя нет никаких прав.
      Кэл выступил вперед, его глаза горели от гнева.
      – Вот тут ты ошибаешься.
      Почувствовав, как дрожит ее подбородок, Эмма разозлилась на себя. Она должна быть мужественной, несмотря на то, что ее сердце кровоточит так же сильно, как лоб ее ребенка.
      – Нет, не ошибаюсь, – наконец ответила она. – Ты не знаешь наверняка, что Логан – твой сын.
      – Раз в его свидетельстве о рождении указано мое имя, значит, это так.
      – Уходи, Кэл, – произнесла она.
      – Я уйду, когда удостоверюсь, что с моим сыном все в порядке.
      Эмме пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. В любом случае сейчас было не время и не место для разбирательств. Из двери кабинета вышел молодой высокий доктор и спросил:
      – Ну, что у нас здесь?
      Испытав облегчение, Эмма повернулась спиной к Кэлу и понесла Логана в кабинет доктора.
      Двадцать минут спустя, прижимая к себе ребенка, Эмма вышла из больницы в сопровождении отца. По ее лицу текли слезы облегчения: рана Логана оказалась неглубокой, и ему не понадобилось накладывать швы. Доктор велел наблюдать за малышом до утра и в случае, если у него начнется рвота и повышенное потоотделение, немедленно позвонить ему. Впрочем, сотрясение мозга, по его мнению, было маловероятно.
      Эмма знала, что не сомкнет ночью глаз, наблюдая за малышом. И в голову полезут непрошеные мысли о Кэле, о том, как он предал ее.
      Черт бы его побрал.
      – Ну, вот мы и пришли, дорогая, – сказал Патрик, когда они оказались рядом с его машиной.
      Голос отца вернул ее к реальности. Обнаружив, что Кэл по-прежнему следует за ними, Эмма обернулась и выпалила:
      – Повторяю еще раз, держись от нас подальше.
      – Ты же знаешь, я не могу, – отрезал он.
      – У тебя нет выбора, – яростно бросила Эмма. – Он мой.
      Кэл поморщился.
      – Пока суд не решит иначе.
      – Ублюдок.
      – С этим я согласен.
      – Значит, у тебя есть хоть капля совести, – сказала Эмма, внезапно почувствовав проблеск надежды.
      – Мне жаль, что я тебя обманул, но я не могу отказаться от своего сына. – Кэл прищурился. – Даже не надейся, – отрезал он.
      С этими словами он повернулся и зашагал к своему грузовику. Эмма растерянно смотрела ему вслед, пока он не покинул стоянку.
      – Садись в машину, – сказал Патрик.
      Когда они выехали на шоссе, Эмма почувствовала на себе пристальный взгляд отца.
      – Не беспокойся, дочка, это ничтожество больше не приблизится к вам с Логаном.
      – Что… если закон не на моей стороне? – с трудом вымолвила она.
      – Разумеется, на твоей, – заверил ее Патрик. – Мой адвокат позаботится обо всем.
      Эмма не ответила. Она наклонила голову, поцеловала Логана в щеку, на которой все еще были заметны следы слез, и крепко прижала его к себе.

* * *

      – Нам предстоит серьезная схватка. Я здесь, чтобы сказать тебе об этом.
      Хотя Эмма сама все прекрасно понимала, ей было неприятно услышать подтверждение своих страхов от адвоката отца. С другой стороны, ей сейчас было необходимо знать правду.
      – Черт побери, Расс, на чьей ты стороне?
      Услышав враждебность в голосе Патрика, Эмма взглянула на Расса Хинсона. Он пользовался репутацией одного из лучших адвокатов в области семейного права.
      – Вы прекрасно знаете, на чьей я стороне, – ответил Расс, вставая.
      – Вы хотите сказать, что мы не сможем остановить Кэла? – напрямик спросила Эмма.
      – Наконец-то вы прозрели, Эмма, – саркастически заметил адвокат.
      – Почему мы не можем? – воскликнул Патрик, привыкший, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. – Ведь именно за это я собираюсь заплатить вам большие деньги.
      – Не все можно купить за деньги, папа, – сухо ответила Эмма, расстроенная таким поворотом событий.
      – Будь я проклят, если это так.
      – Эмма права, – произнес Расе. – Я здесь, чтобы сказать вам, что деньги не всегда являются панацеей, но вы и сами прекрасно это знаете. В данный момент вы цепляетесь за последнюю соломинку, и я вас не виню.
      – Вы хотите сказать, что ничего нельзя сделать? – От страха у Эммы пересохло в горле. – Что у нас нет выбора и этот… этот человек может забрать моего сына?
      – Логан не ваш сын, Эмма. Вы всего лишь его временный опекун.
      Хотя тон Расса был мягким, напоминание о собственном шатком положении вонзилось в ее сердце острым ножом.
      – А если бы я была постоянным опекуном, это бы что-нибудь меняло?
      – Вряд ли.
      Ее охватило отчаяние.
      – И что мы будем делать, Расе?
      – Бороться.
      – Но вы же сами только что сказали… – Эмма замолчала и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
      – Теоретически у Кэла есть шанс получить Логана, но в ближайшее время этого не произойдет.
      – Вы говорите наверняка? – спросила она. Расс презрительно посмотрел на нее.
      – Вам придется полностью довериться мне, а я буду действовать исключительно в ваших интересах.
      – Я вам доверяю, но… – Эмма снова осеклась.
      – Сначала мы потребуем у Кэла Вебстера сделать анализ ДНК, чтобы подтвердить его отцовство. Если результаты окажутся отрицательными, то разбирательство закончится, не успев начаться.
      – Вы правы, – ответила Эмма, чувствуя, что напряжение немного ослабло.
      – Но как ты собираешься поступить с самим Вебстером? – спросил Патрик. В его голосе слышалась горечь. – Я хочу уничтожить этого сукина сына.
      – Я думал, вас в первую очередь беспокоит судьба Логана, – усмехнулся адвокат.
      Эмма заметила, что ее отец побледнел. Патрик не любил, когда ему перечили. Он привык к тому, что из-за его денег и положения в обществе все ходят перед ним на задних лапках. Хотя его поведение часто ставило Эмму в неловкое положение, сегодня был особый случай. Если деньги помогут ей выиграть дело об опеке, она не станет возражать.
      – Это так, черт побери, – ответил Патрик с нескрываемой враждебностью.
      – Пожалуйста, папа, давай доверимся Рассу, хорошо?
      Отец повернулся и посмотрел на нее.
      – Хорошо, Эмма, пусть будет по-твоему.
      Она обратилась к адвокату.
      – Пожалуйста, позвоните мне домой и сообщите, что я должна делать.
      – Обязательно. Не беспокойтесь, все будет хорошо.
      Сейчас, забравшись с ногами на диван в гостиной, Эмма раз за разом прокручивала в голове разговор, который состоялся в офисе Расса сразу после того, как они покинули больницу.
      Хотя было уже поздно, она знала, что этой ночью не сомкнет глаз. Страх, завладевший всем ее существом, не даст ей спокойно уснуть.
      И имя ему Кэл Вебстер.
      Эмма никак не могла поверить, что оказалась такой наивной дурочкой и не узнала в овечьей шкуре волка. Подумать только, она хотела заняться любовью с Кэлом Вебстером… Вдруг у нее внутри все похолодело. Но как она могла догадаться?
      Как бы там ни было, Эмма считала себя полностью ответственной за произошедшее. И, вопреки голосу разума, она все еще находила Кэла привлекательным. Даже в больнице она ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела.
      У нее сжалось сердце, когда она увидела боль в его глазах. Похоже, он действительно привязался к Логану.
      – Прекрати, – пробормотала Эмма.
      Этот человек не достоин ничего, кроме гнева и презрения. Когда она узнала, кем он является на самом деле, он стал ее врагом.
      Однако она не могла остановить ход своих мыслей, постоянно вспоминая о горячих, страстных поцелуях Кэла. Когда он коснулся ее груди, она испытала неземное блаженство. Что бы она почувствовала, если бы он овладел ею?
      С губ Эммы сорвался стон.
      Как она может думать о подобных вещах, когда Кэл собирается отобрать у нее ребенка? Неужели она такая же, как ее сестра?
      Ее сестра. Как ей, Эмме, могло прийти в голову заниматься сексом с бывшим мужем Конни? Одна мысль об этом вызывала у нее отвращение. Пытаясь заглушить мучительную боль, Эмма обхватила руками колени и уперлась в них подбородком.
      Сколько времени она провела в этом положении, Эмма не знала. Она была уверена лишь в том, что не собирается сдаваться. Если Кэл Вебстер хочет борьбы, он ее получит.
      – Я не отдам моего малыша, – всхлипывала Эмма. – Не отдам.

      Кэл чувствовал себя ужасно.
      Он ненавидел ноющую боль в груди, которая не давала ему покоя вот уже несколько дней. И неудивительно: ему нанесли удар, которого он не ожидал, хотя должен был подготовиться к такому повороту событий.
      Его лошадь фыркнула, и он обнаружил, что находится посреди пастбища, лицом к востоку, где над горизонтом ярко светит солнце.
      Великолепное зрелище! Кэл вздохнул. Ему так не хватало всего этого, когда он работал на правительство. Он любил открытые пространства, потому что на лоне природы ему лучше думалось.
      Однако сейчас думать было уже поздно.
      Все получилось не так, как он надеялся, и его снедало чувство вины. Доехав до ближайшего дерева, Кэл слез с лошади, достал из рюкзака термос и налил себе кофе. Сегодня необходимо закончить ремонт забора. Арт предлагал свою помощь, но он снова от нее отказался. Ему нужно занять себя тяжелой работой, чтобы отвлечься от мучительных мыслей.
      Сдвинув шляпу на затылок, он вздохнул. Несмотря на ранний час, воздух был жарким и влажным, и Кэл знал, что ему предстоит изрядно попотеть.
      Внезапно у него пропало всякое желание заниматься починкой забора. Может, все же следует позвать Арта? Подумав немного, он отказался от этой идеи, подошел к своему рюкзаку и достал оттуда молоток и скобы.
      Когда два часа спустя Кэл вернулся под дуб, его дыхание было учащенным, а сердце бешено стучало. Он выпил две бутылки пива, чтобы прийти в себя, но это не помогло. Мысли о Логане и Эмме по-прежнему не давали ему покоя.
      Как он ни старался, ему не удалось выкинуть их ни из головы, ни из сердца. Они навсегда поселились там.
      – Черт побери, – пробормотал Кэл, снимая шляпу и вытирая со лба пот.
      Почему он чувствовал себя негодяем?
      Да, он солгал Эмме, потому что только так мог подобраться к Логану. И все же он обманул ее, о чем сейчас ужасно сожалел. Но было уже слишком поздно, и он не мог ничего изменить. Первое слушание в суде назначено на послезавтра.
      У него нет другого выбора, кроме как бороться за свое право видеться с сыном. Позже состоится слушание по делу об опеке, если они с Эммой к тому времени не придут к компромиссу.
      Ему нужен его сын, но и Эмма ему тоже дорога. При этой мысли Кэла бросило в дрожь. Он помнил, с какой ненавистью она смотрела на него тогда в больнице, и знал, что ее чувства не изменятся. Кэл надеялся, что, заслужив доверие Эммы, сможет видеться с Логаном, не прибегая к судебным разбирательствам, но теперь об этом можно было забыть.