– Эй, парень, почему мы никогда не видели тебя под кайфом?
      Кэл внутренне сжался, когда колумбиец подошел к нему и, глядя на него своими глазками-бусинками, коснулся смуглым пальцем кончика иглы шприца. Кэл не пошевелился. Он сохранял спокойствие.
      От этого зависела его жизнь. И все же, если бы он мог выбирать для себя пытку, он бы предпочел русскую рулетку грязному шприцу с кокаином.
      – Потому что я никогда не был под кайфом, – наконец признался Кэл.
      Колумбиец зловеще ухмыльнулся.
      – Мы об этом позаботимся, мой друг.
      Кэла так и подмывало наброситься на наглеца и задушить его, но он знал, что не должен так поступать, если хочет выйти живым из этой передряги. В руке у колумбийца был шприц, по бокам от него стояли двое его сообщников, готовых схватить Кэла, если он сделает резкое движение.
      – Ну, давай же, приступай, – невозмутимо произнес Кэл, хотя его сердце бешено колотилось от страха.
      Колумбиец улыбнулся еще шире.
      – Хороший ответ, мой друг. Ты же знаешь, мы не можем тебя отпустить. Если хочешь присоединиться к нам, тебе нужно зарекомендовать себя и взять шприц.
      – Ну же, чего ты тянешь, давай, – равнодушно ответил Кэл, хотя его душил страх, подступивший комком к горлу.
      – Что здесь, черт возьми, происходит?
      Все четверо мужчин, находившихся в сырой, мрачной комнате, обернулись и увидели главаря банды, которого Кэлу было поручено уничтожить. Это был самый жестокий человек из всех, с кем ему доводилось встречаться. Он мог перерезать человеку главную артерию и наблюдать за тем, как тот истекает кровью, при этом с аппетитом поглощая свой обед.
      Не услышав ответа, главарь громко рявкнул:
      – Вы что все, оглохли?
      Колумбиец со шприцом в руке задрожал. Кэл едва не закричал от облегчения. Однако опасность еще не миновала, напомнил он себе. Главарь мог приказать колумбийцу продолжить начатое. Кэл знал, что в этом случае ему не выжить. Если его не убьет наркотик, это сделает грязная игла.
      – Мы как раз собирались приобщить его…
      – Не сейчас, – отрезал главарь. – У меня есть более срочные дела. Вы все пойдете со мной. Ну же, пошевеливайтесь.
      Колумбиец нагнулся и прошептал Кэлу на ухо:
      – Твое время придет, мой друг. – Он зловеще ухмыльнулся. – Когда ты меньше всего будешь этого ожидать.
      Кэл резко подскочил в постели. Все его тело было покрыто холодным потом, желудок свело судорогой. Он тяжело дышал, его взгляд бешено метался по комнате.
      Осознав, что он находится на своем ранчо в Техасе, Кэл почувствовал слабость во всем теле, затем так сильно задрожал, что застучали зубы. Зная, что бороться с последствиями подобных кошмаров невозможно, он всегда давал выход своему напряжению. Наконец его тело расслабилось, и дрожь прекратилась.
      Он чувствовал себя обессиленным, словно перед этим много часов подряд занимался тяжелым физическим трудом. Глубоко вдохнув, он упал на подушку и поморщился: она насквозь промокла от пота. Хотя ему было некомфортно, он не пошевелился. Потому что не мог. Он был слишком изможден.
      Кэл знал, что, немного полежав, придет в себя. Подобные кошмары постоянно преследовали его, когда он работал на правительство. Его предупреждали о возможных последствиях, он ожидал их, но не мог смириться. Он считал эти кошмарные сны проявлением слабости, которую был обязан преодолеть.
      Для того чтобы жизнь вошла в нормальное русло, понадобится время.
      Кэл часто попадал в ситуации, когда казалось, что каждый его вздох мог стать последним. При этом зачастую ему было все равно. Общаясь с преступниками и отбросами общества, он потерял смысл своего существования.
      Но ему было суждено жить дальше, и теперь он знал, ради чего.
      У него есть сын. Эта мысль повергла его в благоговейный трепет. Ему хотелось кричать об этом на весь мир. Поняв, как это нелепо, мужчина пробормотал вслух:
      – Возьми себя в руки, парень. Ты сходишь с ума.
      В свое оправдание Кэл подумал, что человек, недавно прошедший через ад, имеет право на радость. Если бы только не нужно было принимать во внимание реальное положение дел…
      Реальность была жестокой. С чего он взял, что из него получится хороший отец? Но Кэл снова нашел довод в свою защиту. Он может научиться быть хорошим отцом для Логана. Прежде он не думал о детях. Они с Конни никогда не обсуждали таких важных вопросов. Их связывал только секс.
      Кэл тяжело вздохнул. Хотя о мертвых плохо не говорят, он с самого начала чувствовал: женившись на Конни Дженкинс, он совершил главную ошибку своей жизни. Теперь Кэл так не считал – ведь в результате их союза на свет появился малыш Логан.
      Воспитание ребенка – огромная ответственность. Кэл был вынужден признать, что пока не готов взять ее целиком на себя. Нельзя сбрасывать со счетов эмоциональный груз прошлых лет, который может отрицательно сказаться на его дальнейшей жизни. Ему не хотелось ни с кем обсуждать свое прошлое.
      Выходит, получив опеку над Логаном, он подвергнет своего сына опасности. Этого нельзя допускать.
      Вдруг его осенило: он же ушел в отставку, с секретными операциями покончено.
      Кэл поморщился, вспомнив, что ему предстоит довести до конца еще одно дело. Оно не потребует особых усилий, и не будет представлять опасности ни для него, ни для малыша.
      Кэл был уверен, что, если дело дойдет до суда, он сможет убедить в этом судью.
      А как насчет Эммы?
      Какая роль во всей этой истории отводится ей? Безусловно, она была единственной матерью, которую Логан когда-либо знал. Кэл обнаружил, что его самого влечет к ней. Помимо кошмаров, ему снились эротические сны, в которых он занимался с ней любовью. Он целовал ее сочные губы, пышную грудь, а она выгибалась дугой, желая принадлежать ему.
      Почувствовав приступ возбуждения, Кэл выругался, поднялся с кровати и пошел принимать холодный душ.
      Интимная близость с Эммой Дженкинс абсолютно невозможна. Ставки в игре, которую он ведет, слишком высоки. Лишние осложнения ему ни к чему. После их предыдущего разговора Кэл не сомневался, что и Патрик, и его дочь презирают его и считают виновным в смерти Конни.
      Все же он не собирался упускать Эмму из виду, надеясь на то, что ему удастся расположить ее к себе и уладить дело полюбовно.
      – Я так рада тебя видеть, папочка.
      Патрик улыбнулся Эмме, затем наклонился и поцеловал ее в щеку.
      – Что-то не так, дорогая? – Он посмотрел на Логана, который, сидя на качелях, грыз резиновую игрушку. Судя по следам высохших слез на его щеках, он только что плакал. – Кажется, наш малыш капризничает.
      – Это мягко сказано, – вздохнув, ответила Эмма. – У него была настоящая истерика.
      – Из-за чего?
      – Разве ему для этого нужна причина? – раздраженно спросила Эмма.
      Сегодня, как и много раз прежде, она задалась вопросом, подходит ли она на роль матери. Все же женщина знала, что ни при каких обстоятельствах не сможет расстаться с Логаном.
      Он был ее сыном.
      – Может, мне забрать его на время?
      – О, папочка, это было бы чудесно. Сейчас я просто завалена работой, а Дженет как назло заболела.
      Патрик нахмурился.
      – Почему ты не наймешь еще кого-нибудь? Ты ведь можешь себе это позволить.
      – Дело не в деньгах.
      – Тогда в чем? Ты ведь хочешь больше времени проводить с Логаном.
      – Ты прав. – Эмма запустила руку в волосы. – Я не смогла бы оставить его надолго.
      – Поэтому ты должна нанять еще одну помощницу.
      – Я подумаю, – пообещала Эмма. – Ты ничего больше не слышал о Кэле Вебстере?
      Рот Патрика дернулся.
      – Нет, но я всерьез подумываю о том, чтобы нанять частного детектива и узнать, что он замышляет.
      – Не уверена, что хочу об этом знать.
      – Послушай, давай не будем волноваться раньше времени, – успокоил ее Патрик. – Я уже говорил тебе, что не подпущу Вебстера к нашему малышу. Ты должна мне доверять.
      – Я тебе доверяю, – ответила Эмма, улыбаясь. – Посмотри, кажется, он уснул. Думаю, будет лучше оставить его здесь.
      Патрик нахмурился.
      – Ты уверена? Ты же знаешь, я охотно присмотрел бы за ним.
      – Я очень тебе за это признательна, папочка, но, когда Логан проснется, он раскапризничается еще сильнее.
      – Я тебе не завидую, – ответил Патрик, улыбаясь.
      Он подошел к качелям и нежно поцеловал малыша в щечку, а затем, подмигнув дочери, направился к своей машине.
      Эмма все еще улыбалась, когда полчаса спустя перед входом в магазин послышался шум грузовика. Когда она открыла дверь, ее сердце затрепетало при виде Барри, идущего к дому. Увидев ее, он остановился.
      Они долгое время пристально смотрели друг на друга, затем он зашагал к ней. У нее перехватило дыхание. Почему он всегда так сексуально выглядит?
      Эмма больше не могла отрицать, что ее влечет к этому мужчине. При виде Барри с ее телом творились странные вещи.
      Тряхнув головой, Эмма произнесла:
      – Я на сегодня ничего не заказывала.
      – Я знаю. – Его взгляд блуждал по ее телу.
      Эмма почувствовала, что краснеет.
      – Тогда зачем вы здесь?
      – Я думал, вы знаете.
      Она сглотнула.
      – Нет, не знаю.
      – Знаете, – хрипло произнес Барри. – Я приехал, чтобы увидеть вас.
      – Не думаю, что это хорошая идея.
      – Возможно, вы правы.
      Застигнутая врасплох его согласием, Эмма опустила глаза.
      Он улыбнулся.
      – Но это вовсе не означает, что я сейчас уйду.
      – Барри…
      – Что, Эмма? – спросил он дразнящим тоном. – Как насчет того, чтобы поужинать вместе?
      – Я не могу.
      – Почему?
      – Со мной Логан.
      – Это не проблема. Мы возьмем его с собой.
      – Вы не понимаете.
      – Тогда объясните мне.
      – Барри, – раздраженно произнесла она.
      – Эмма, – насмешливо сказал он. – Пожалуйста.
      Эмма закусила нижнюю губу, зная, что ее отказ подольет еще больше масла в огонь.
      – Хорошо. Приезжайте ко мне, я приготовлю ужин.

      Она снова это сделала – последовала велению сердца, а не разума. Эмме было некого винить, кроме самой себя. Она приложила огромные усилия, чтобы подготовить дом к визиту Барри, но, даже выполняя физическую работу, не переставала думать о нем.
      Почему ее так влечет к Барри? Когда он предложил ей снова встретиться, она, не раздумывая, согласилась.
      Просто ей хочется заняться с ним любовью.
      При этой мысли ее бросило в дрожь. Она безумно хотела его, поэтому и повела себя так опрометчиво.
      Когда Эмма пригласила Барри на ужин, атмосфера между ними накалилась до предела. Она сама загнала себя в ловушку и боялась, что, когда к ней вернется дар речи, все только усложнится. Она совсем не хотела проводить с ним еще один мучительный вечер наедине. Тогда что ей мешало держать рот на замке?
      – С удовольствием принимаю ваше приглашение, – ответил он.
      Эмма наблюдала за тем, как дергается его кадык.
      – Вы уверены?
      – Более чем. – Барри поймал ее взгляд. – Мне что-нибудь принести?
      Она облизала губы.
      – Только самого себя.
      – На вашем месте я не стал бы этого делать.
      – Чего? – удивилась Эмма.
      – Облизывать губы.
      – О. – Это все, что она смогла сказать.
      В его глазах загорелись искорки смеха, губы изогнулись в сексуальной ухмылке.
      – Мне нравится, как вы это делаете, Эмма Дженкинс.
      Смущенная, она опустила глаза, испугавшись, что он прочтет ее мысли по глазам.
      – Может, мне все же что-нибудь принести, например вина или пива?
      – У меня есть и то, и другое, – ответила Эмма, радуясь тому, что они сменили тему.
      – Вы очень предусмотрительны. – Его улыбка стала еще шире.
      Эмма не ответила. Она чувствовала себя словно девочка-подросток на первом свидании.
      – Тогда увидимся в…
      Она подняла голову и, пристально посмотрев на него, сказала:
      – Семь.
      Пытаясь навести порядок в доме, Эмма поняла, что зря тратит силы. Выругавшись, она швырнула тряпку, которой вытирала пыль.
      В этот момент зазвонил телефон. Может, Барри решил предупредить ее, что не придет, с надеждой подумала она.
      – Привет, дочка, – раздался в трубке голос. – Я заказал еду в китайском ресторане, но боюсь, что мне одному с ней не справиться. Ты же любишь китайскую кухню. Может, я заеду?
      – Прямо сейчас? – ошеломленно спросила Эмма.
      Патрик засмеялся.
      – Что за вопрос, девочка? Ну, разумеется.
      – Боюсь, сейчас не самое подходящее время, – заявила Эмма и тут же поняла, что совершила ошибку. Отец потребует объяснений, а это означает, что ей придется ему солгать. Она не была готова рассказать Патрику о своем увлечении Барри Мак-Брайдом. Зачем зря беспокоить отца. Кроме того, ее интерес к водителю грузовика, скорее всего, быстро пройдет.
      Отец часто настаивал, чтобы она ходила на свидания с мужчинами, но Эмма не верила, что он делал это искренне. Ему хотелось быть единственным отцом Логана.
      – Послушай, папа, я устала, а Логан все еще капризничает.
      Патрик ничего не ответил.
      – Прости. – Она с трудом подыскивала слова утешения. – Я не хотела тебя обидеть.
      – Ты меня не обидела, – озадаченно произнес Патрик. Его дочь никогда прежде не отказывалась от подобных предложений.
      – Мы поговорим завтра, хорошо?
      На том конце провода повисла тишина, и Эмма затаила дыхание.
      – Конечно.
      Когда отец повесил трубку, Эмма облегченно вздохнула. Она была бы рада увидеться с Патриком, но не могла рисковать. Время поджимало.
      По крайней мере, она успела приготовить ужин, правда довольно скромный. Отец всегда говорил, что салат из цыпленка ее коронное блюдо. К нему Эмма решила подать круассаны, свежие овощи и жареный картофель, а на десерт купила кексы с вишневой и абрикосовой начинкой.
      Эмма собралась было идти переодеваться, как вдруг раздался детский плач. Она тут же примчалась в детскую и, склонившись над манежем Логана, спросила:
      – Что случилось, мой сладкий?
      – Мама, – жалобно протянул он, обняв ее за шею и уткнувшись в плечо.
      Гладя его по спинке, Эмма чувствовала, как он понемногу успокаивается.
      – Тебе приснился страшный сон? Логан еще крепче прижался к ней. Посмотрев на часы, Эмма обнаружила, что до прихода Барри остаются считанные минуты. Но она ни за что не оставит ребенка ради того, чтобы переодеться и подправить макияж. Ничего страшного не случится, если она предстанет перед Барри в футболке и шортах. Она же не собирается производить на него впечатление.
      Или все же собирается?
      Не желая отвечать ни на этот вопрос, ни на многие другие, что вертелись у нее в голове, Эмма села и начала укачивать Логана. Но малыш продолжал хныкать.
      – Все хорошо, солнышко, – прошептала она ему на ушко. – Мамочка никому тебя не отдаст.
      Внезапно вспомнив об отце малыша, она крепко прижала Логана к себе. С тех пор как Патрик рассказал ей о возвращении Кэла Вебстера, она боялась, что Кэл однажды проберется к ней в дом и навсегда заберет ее сына.
      Жаль, что они так и не познакомились. Прежде ей было все равно, потому, что брак Конни оказался ошибкой и продлился недолго, но теперь все изменилось. Завтра она на всякий случай попросит отца описать ей Вебстера.
      Всякий раз, когда ее посещали эти ужасные мысли, она впадала в панику и успокаивалась, только взяв на руки Логана и прижав его к груди.
      Наконец, малыш заснул, и Эмма осторожно уложила его в манеж. Понаблюдав за ним с минуту, она улыбнулась. Скоро Логан вырастет, и ему понадобится настоящая кровать.
      При этой мысли женщина загрустила. Она не хотела, чтобы он так быстро рос, ей нравилось заботиться о нем ежесекундно. Скоро Логан будет сам принимать решения, без ее помощи. Вздохнув, Эмма на цыпочках вышла из детской, тихо закрыв за собой дверь.
      Она успела только почистить зубы и причесаться, как в дверь позвонили. Эмма сделала глубокий вдох, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Она старалась не думать о том, что ее соски затвердели и проступают сквозь ткань футболки.
      Едва она открыла дверь, их взгляды встретились.
      – Привет, – хрипло произнес Барри.
      – Привет, – с трудом вымолвила она.
      Барри стоял, прислонившись к дверному косяку. Как и она, он был одет в шорты и футболку, не оставлявшую сомнений в размере его бицепсов. От одного его вида у Эммы захватывало дух.
      – Входите, – наконец произнесла она.
      В его глазах загорелись искорки смеха.
      – Спасибо. – Очутившись в гостиной, он заметил: – Ммм, как здесь мило.
      – Мне… нам здесь нравится.
      – А где ваш маленький непоседа?
      Эмма улыбнулась.
      – Он спит, но в любую минуту может проснуться. Скоро время кормления.
      – Хорошо.
      Кажется, Барри прикипел к Логану. Наверное, он очень любит детей. Эмма напомнила себе, что почти ничего не знает о нем.
      Если они продолжат видеться, возможно, все изменится. Барри знал о ней больше, чем она о нем, и это было несправедливо.
      – Не хотите чего-нибудь выпить? – спросила Эмма, нарушив неловкое молчание.
      – Пива, если можно.
      – Садитесь, я принесу.
      – Вам помочь?
      – Нет, спасибо.
      – Тогда возвращайтесь скорее.
      Ошеломленная, Эмма с трудом собрала остатки самообладания и, пройдя на кухню, бессильно прислонилась к столешнице.
      Нужно взять себя в руки. Ее реакция на этого мужчину была ненормальной. Может, ей следует взять быка за рога, наброситься на Барри и зацеловать его до посинения?
      Интересно, как бы он отнесся к такому повороту событий?
      С раскрасневшимися щеками Эмма начала разливать напитки. Поставив стаканы на поднос, она понесла их в гостиную. Барри стоял у окна и любовался ее ухоженным садом. Когда она вошла, он обернулся.
      – Если остальные ваши работы такие же удачные, как эта, то вы талантливый ландшафтный дизайнер.
      Его комплимент застал Эмму врасплох.
      – Спасибо.
      – Пожалуйста, – насмешливо ответил Барри, подходя ближе.
      Эмма вздрогнула и захотела отстраниться, но поняла, что не должна этого делать. Не хватало только, чтобы он догадался, как сильно действует на нее его близость.
      Аромат чисто вымытой мужской кожи будоражил чувства. Если она сейчас закроет глаза, то пошатнется, и ее притянет к нему, словно магнитом.
      Этого не должно было произойти, но произошло. Наверное, Эмма покачнулась, потому что его сильные руки легли ей на плечи. По всему ее телу пробежал электрический ток.
      Открыв глаза, Эмма вздохнула, увидев перед собой мужественное лицо Барри.
      – Я… как насчет пива? – запинаясь, пробормотала она, отчаянно пытаясь разрядить обстановку.
      – Забудь о нем, – хрипло произнес Барри, проведя тыльной стороной пальцев по ее щеке. – У тебя ничего нет под футболкой, ведь так?
      С губ Эммы сорвался приглушенный стон, и он коснулся пальцем ее нижней губы.
      – Ты не хочешь мне ответить?
      Он прекрасно знал, что она не может ему ответить, знал, какой пожар полыхает в ее теле. Глаза мужчины потемнели от желания.
      – Да… нет, – наконец промолвила Эмма.
      Барри снисходительно улыбнулся.
      – Можешь ничего не говорить.
      Ее руки сами собой легли ему на грудь. Позже она убеждала себя, что хотела его оттолкнуть, но сейчас даже не думала об этом. Эмма не могла больше сопротивляться. Барри застонал и коснулся губами ее губ.
      Хотя поцелуй был неглубоким, Эмму словно пронзила молния. Ее губы покорно раскрылись, и его язык стремительно проник вглубь ее рта. Волна желания, поднявшаяся из глубин женского естества, накрыла Эмму с головой. Она испытывала незнакомую и вместе с тем приятную боль, все ее тело горело огнем неудовлетворенной страсти. Впервые в жизни она поняла, что значит по-настоящему хотеть мужчину. Только бы этот поцелуй длился вечно…
      Но Барри прервал его.
      Выругавшись себе под нос, он вцепился в ее руки, а затем резко отстранился.
      – Это безумие, – пробормотал он.
      Эмма не смогла сдержать стон разочарования. Черт побери, она ведет себя как ее сестра, чего поклялась никогда не делать. Она испытывает вожделение к малознакомому мужчине, наслаждается его ласками.
      Господи, что с ней творится?

      – Ты хочешь, чтобы я ушел? – тихо спросил Барри.
      Эмма сложила руки на груди, пытаясь унять охватившую ее дрожь. Разумеется, она хотела, чтобы он ушел, и в то же время не хотела. Казалось, ему было еще труднее прийти в себя после внезапного поцелуя, чем ей, и Эмма невольно насторожилась. Почему он так неожиданно остановился?
      Неужели ему не дает покоя какая-то страшная тайна? Что, если он солгал, сказав ей, что разведен? А вдруг он был судим? Что, если…
      Она прервала лихорадочный ход мыслей, не желая думать о плохом.
      – Эмма, – хрипло позвал Барри.
      Облизав губы, она спросила:
      – Чего ты хочешь?
      – Чего ты ждешь от меня?
      Эмма украдкой посмотрела на него. Его лицо было бледным, на щеке дергался мускул.
      – Почему ты остановился? – В конце концов, это он отстранился первым. У нее самой для этого не хватило бы сил.
      – Эмма…
      – Мы могли бы забыть… – Внезапно замолчав, она беспомощно уставилась на него.
      – Как занимались любовью губами? Эмма открыла рот от удивления.
      – Значит, мы не просто поцеловались?
      – Твои губы не дадут мне солгать, – тихо произнес Барри.
      Господи, он снова пытается ее очаровать, но на этот раз она не поддастся искушению.
      – Я никогда раньше не делала подобного.
      – Ты о чем?
      Казалось, ему доставляло удовольствие мучить ее.
      – Я никогда не целовалась с незнакомцем. Его глаза сузились.
      – Мне казалось, мы достаточно хорошо изучили друг друга.
      – Но я многого о тебе не знаю.
      – Например?
      – Почему ты водишь грузовик? – Эмма прикусила язык. Зачем она задала этот неуместный вопрос?
      Если ее слова и застали Барри врасплох, он не подал вида. Его губы медленно расплылись в улыбке, от которой у нее внутри снова разгорелся огонь.
      – Я буду заниматься этим, пока мне не подвернется другая работа.
      – Связанная с обеспечением безопасности?
      – Верно.
      Тишина, повисшая в воздухе, звенела от напряжения. Барри первым нарушил ее, сказав:
      – Я хочу остаться.
      – Тогда оставайся, только…
      – …только не распускай руки, – закончил за нее Барри.
      – Думаю, так будет лучше для нас обоих, – ответила Эмма, отведя взгляд.
      Вдруг раздался плач Логана.
      – Подожди немного, я сейчас вернусь.
      Войдя в детскую, Эмма склонилась над манежем. Когда она посмотрела на Логана, перед ее внутренним взором внезапно предстал образ сестры. Эмму охватило отчаяние. Ее репутация должна быть безупречной, если она хочет убедить судью, что достойна быть матерью Логана.
      Завести сейчас роман было бы опрометчивым шагом. Отец Логана вернулся в город, и пора всерьез задуматься о будущем малыша. Она надеялась, что, став законным опекуном племянника, убедит Вебстера отказаться от своих родительских прав.
      Тогда она усыновит Логана, и никто не сможет их разлучить.
      Эмма не допускала мысли о том, что Вебстер не согласится. Она боялась даже думать, что с ней будет, если ее план потерпит неудачу.
      Ее бросило в дрожь.
      – Мама, – снова заплакал Логан, вернув ее к реальности.
      Он стоял, вцепившись пухлыми ручонками в ее футболку.