Кэлхан Вебстер был настолько потрясен, что не мог вымолвить ни слова.
      На лице Хэммонда Кайла, его друга и поверенного, появилось подобие улыбки.
      – Твоя реакция мне понятна. На твоем месте я бы тоже лишился дара речи.
      – Ты меня разыгрываешь, Кайл? – грубо спросил Кэл. – Если это так, то лучше признайся сразу.
      – Успокойся, Кэл. Разве можно шутить такими серьезными вещами? – Прищурившись, Хэммонд провел рукой по своим седым волосам. – Как я только что сказал, у тебя есть сын.
      Кэл устало вздохнул, чувствуя, как кровь отлила у него от лица. После работы в Колумбии он никак не мог вернуться к нормальной жизни и быстро уставал.
      – Не возражаешь, если я сяду?
      – Я как раз собирался тебе это предложить, – улыбнулся Хэммонд. – Мне бы не хотелось, чтобы здоровый мужик грохнулся в обморок в моем кабинете.
      Бросив на друга сердитый взгляд, Кэл плюхнулся в одно из мягких кресел. В его голове проносились сотни мыслей, но он не мог выстроить их в определенном порядке и сказать что-либо вразумительное.
      У него есть сын?
      Исключено.
      Невозможно.
      Пристально посмотрев на Кайла, он сказал:
      – Должно быть, это ошибка.
      – Я бы не сообщил тебе, если бы не был уверен на сто процентов, – убежденно произнес Хэммонд.
      – Но, насколько мне известно, Конни мертва, – отчаянно возразил Кэл.
      Хэммонд раздраженно посмотрел на него.
      – Когда твоя бывшая жена ушла от тебя, она была беременна, но, очевидно, решила это скрыть. – Он глубоко вздохнул. – Такое часто случается. Любой разведенный мужчина, узнав, что у него есть ребенок, почувствует себя полным идиотом.
      Кэл стиснул зубы и вцепился в подлокотники кресла с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
      – Вот тварь, – пробормотал он себе под нос.
      – Ты знал это, когда на ней женился, – резонно заметил Хэммонд.
      Его брови сошлись на переносице.
      – Ты прав, – согласился Кэл. – Однако я не могу понять, почему она не сообщила мне о своей беременности. – Его голос дрожал отболи и злости.
      – Мы оба знали, что она не подарок.
      – И все же я на ней женился.
      – Хорошо, что ребенок не погиб вместе с ней, – сказал Хэммонд. – Если это, конечно, тебя утешит.
      Кэл помрачнел.
      – Я слышал, во время аварии она была в машине не одна.
      – Когда Конни ушла от тебя, она закрутила роман с каким-то мотоциклистом. Они оба погибли в дорожно-транспортном происшествии.
      – Они были женаты?
      – Я точно не знаю, но, по слухам, они жили вместе.
      – Тогда как я узнаю, мой ли это ребенок?
      – Твое имя указано в свидетельстве о рождении, – сказал Хэммонд, протягивая ему документ.
      Изучив бумагу, Кэл поднялся и подошел к окну.
      Прошло уже больше двух лет с тех пор, как он официально развелся. Работая на Управление национальной безопасности, Кэлу приходилось жить по большей части в тех странах мира, где процветала наркомафия.
      До того, как стать правительственным агентом, Кэл считал себя нормальным человеком. Возможно, чуть более упрямым и необузданным, чем остальные, но, женившись на Конни Дженкинс, он начал сомневаться в этом. Их свадьба была самой большой ошибкой, которую он совершил до сих пор.
      Теперь он, наконец, уволился с работы и мог начать новую жизнь, но под внешним спокойствием прятался страх. Поскольку Кэл долгое время имел дело с преступниками, он больше не знал, кто он такой и где его место. Возможно, он даже стал одним из них. Время покажет.
      Ну, какой из него отец! Впрочем, если ребенок действительно его, он готов пожертвовать свободой.
      Он, конечно, далеко не святой, но никогда не уклонялся от своих обязанностей и не собирается делать этого сейчас.
      – Кэл, ты меня слушаешь?
      Резко обернувшись, он натолкнулся на пытливый взгляд друга.
      – То, что ты мне сказал, все еще не укладывается у меня в голове.
      – Ты можешь сделать анализ ДНК, – посоветовал Хэммонд. – Ты имеешь на это право, поскольку она встречалась с другим мужчиной.
      – Я мог бы забыть, что ты рассказал мне о ребенке, и спокойно жить дальше, – произнес Кэл, приподняв одну бровь. – Ведь я могу так поступить, не правда ли?
      Хэммонд пожал плечами.
      – Ну, разумеется.
      – Только я не собираюсь этого делать, – твердо заявил Кэл. – Если мое имя указано в свидетельстве о рождении, значит, ребенок мой, и я не собираюсь от него отказываться.
      – Это меня не удивляет, дружище. Ты привык доводить все до конца. И я уважаю тебя. – Хэммонд подошел к бару и налил себе чашку кофе, затем предложил Кэлу, но тот покачал головой. Сделав глоток, Кайл добавил: – Но может, тебе действительно лучше оставить все как есть, и забыть о ребенке? Поверь, это не самый худший выход из ситуации.
      – Но не для меня, – резко сказал Кэл.
      – Прости, что сообщил тебе о ребенке сейчас, когда ты только что вернулся в город. Но я подумал, будет лучше, если ты все узнаешь от меня, а не из сплетен. В нашем городке новости распространяются молниеносно.
      – Не извиняйся. Ты поступил правильно, и я рад, что могу тебе доверять.
      – Ты можешь доверять многим людям, Кэл, – серьезно произнес Хэммонд. – У тебя есть друзья, которые очень рады твоему возвращению.
      – Я знаю, только мне понадобится много времени, чтобы возобновить знакомства.
      – Я понимаю, почему ты не хочешь рассказывать, через что тебе пришлось пройти, но неужели это было настолько ужасно?
      – Хуже, чем ты можешь себе представить, – ответил Кэл.
      – Ладно, по крайней мере, все закончилось, и ты нашел другую работу.
      – Пока еще рано об этом говорить.
      Хэммонд сел и допил свой кофе.
      – Я думал, тебя уже наняли.
      – Мне дали шесть недель на раздумье.
      – У меня создается такое впечатление, что ты медлишь.
      – Черт побери, Хэммонд, на этот раз мне предложили работать в стране, где с безопасностью все в порядке.
      – Правда?
      – Да, просто я хочу немного побыть дома.
      – Значит, последний год тебя действительно не было в Штатах, – предположил Хэммонд.
      Кэл, прищурившись, посмотрел на него.
      – Я этого не говорил.
      – Ладно, я понимаю, что это секретная информация.
      – Тогда прекрати меня допрашивать.
      – Я просто полюбопытствовал, и все.
      – Тогда тебе лучше поумерить свое любопытство, потому что я не имею права обсуждать с тобой свою работу.
      Губы Хэммонда искривились в ухмылке.
      – Готов поспорить, ты отлично с ней справился. Ты всегда был упертым.
      – Должно быть, ты разговаривал с моим бывшим тестем, – саркастически заметил Кэл, но Хэммонд не улыбнулся, и это его насторожило.
      – Почему ты так думаешь? – протянул Хэммонд, не глядя на него.
      – Так ты общался с Патриком Дженкинсом?
      – Нет. – Хэммонд уставился на свои ботинки.
      – Не лги. Ведь ребенок у него? – догадался Кэл.
      – Нет. У его дочери Эммы.
      Кэл мрачно выругался.
      – Я знал, что тебе это не понравится.
      – Да уж. Патрик ненавидит меня всеми фибрами души. Уверен, его дочь тоже, хотя я не имею удовольствия быть с ней знакомым.
      В каждом слове Кэла звучал сарказм. После развода с Конни он не хотел иметь ничего общего с ее родными, но, видимо, этого было не избежать.
      Кэл потер шею. Все его тело было напряжено, как струна.
      – Лично мне наплевать, что они думают обо мне, но…
      – Но теперь у них находится то, что принадлежит тебе.
      – И я заберу ребенка, чего бы это ни стоило.
      – Рад слышать, Кэл. – Хэммонд встал, подошел к бару и налил себе еще кофе. Когда он снова посмотрел на Кэла, его лицо было мрачным. – Я боялся, что, когда скажу тебе, у кого находится ребенок, ты повернешься и уйдешь.
      – Наверное, мне следовало бы так поступить.
      – Никто тебя не заставляет. Я уверен, что Логан…
      – Значит, так зовут малыша, – перебил его Кэл.
      – Да. На днях я случайно встретил Патрика Дженкинса в магазине. Мальчик был с ним.
      – Он похож на меня? – произнес Кэл дрожащим голосом, пытаясь разобраться в переполнявших его эмоциях.
      Черт бы побрал эту Конни, подумал он, не испытывая никаких угрызений совести из-за того, что проклинает свою покойную жену.
      Пусть это характеризует его с плохой стороны, но Кэл никогда не был лицемером. Он всегда называл вещи своими именами и подчас вел себя беспощадно, если того требовала ситуация. Именно по этой причине правительство задействовало его для борьбы с одним из крупнейших международных наркосиндикатов.
      Но этот период его жизни подошел к концу, напомнил он самому себе. Ему придется заново научиться жить среди обычных людей. Однако при мысли о встрече с Патриком Дженкинсом и его дочерью ему стало не по себе.
      – Я не успел как следует рассмотреть ребенка, – наконец сказал Хэммонд. – Теперь, когда тебе известно, где находится Логан, что ты собираешься предпринять?
      – Пока не знаю.
      – Ты не можешь просто взять и появиться у них на пороге.
      – Почему?
      Хэммонд закатил глаза.
      – Глупый вопрос.
      – Сестра Конни никогда меня не видела.
      – Ты собираешься нанести ей визит?
      Кэл пожал плечами.
      – Возможно. Я должен все хорошенько обдумать.
      – Правильно. По всем вопросам, касающимся юридической стороны дела, можешь смело обращаться ко мне.
      – Спасибо, дружище.
      Поставив на стол чашку, Хэммонд пристально посмотрел на Кэла.
      – Очевидно, Дженкинс души не чает в мальчике и не собирается сдаваться без боя. Уверен, его дочь настроена не менее решительно.
      – Что тебе о ней известно, кроме имени? – спросил Кэл.
      – Ей принадлежит садовый питомник.
      Кэл фыркнул.
      – А сам Дженкинс до сих пор занимается строительным бизнесом?
      – Да, его компания процветает.
      – Его дела шли в гору еще в те времена, когда я был женат на Конни. В этом-то и заключалась проблема. Она была избалованной папиной дочкой, привыкшей к тому, чтобы ей все подавали на блюдечке с голубой каемочкой.
      – Я слышал, Эмма совсем на нее не похожа, но я не могу быть полностью в этом уверен. Люди любят сплетничать о богатых и влиятельных, таких, как Дженкинсы.
      Кэл снова фыркнул.
      – Была бы моя воля, я бы держался от них подальше.
      – Мне очень жаль, что я впутал тебя во все это.
      Кэл пожал плечами, затем поднялся и направился к двери.
      – Ты сделал то, что должен был сделать.
      Поняв, что встреча подошла к концу, Хэммонд протянул руку.
      – Держи меня в курсе.
      – Разумеется, – пообещал Кэл, выходя из кабинета друга.
      Оказавшись внутри своего нового пикапа, он перевел дух, а затем разочарованно ударил кулаком по рулю.
      Что делать в сложившейся ситуации? Ему хотелось увидеть своего сына, и в то же время он боялся предстоящей встречи. Черт побери, эта ответственность слишком велика для него, особенно сейчас. После всего, через что ему пришлось пройти, он не в состоянии как следует позаботиться о ребенке. Закрывая глаза, он до сих пор видел дуло пистолета, приставленное к его виску. Судьба продолжала играть с ним в русскую рулетку.
      Внезапно Кэла прошиб холодный пот, к горлу подступила тошнота. Он испугался, что его стошнит прямо на тротуар, но каким-то образом ему удалось взять себя в руки и немного успокоиться.
      Жизнь нанесла ему очередной удар, но он выдержит и его. Если Конни после развода действительно родила сына, ничто не помешает ему видеться с собственным ребенком.
      Сначала нужно придумать план. Это несложно. Он был специалистом по разработке планов. Дженкинсы не знают, с какой стороны он нанесет удар.
      Кэл никогда не уклонялся от вызова и не собирается делать этого сейчас. Впервые с тех пор, как он вернулся к цивилизованной жизни, у него появилась цель в жизни.
      И это было чертовски приятное ощущение.

      Какой чудесный весенний день!
      Эмма остановилась и всмотрелась в голубое техасское небо, на котором не было ни облачка. Садоводу лучшей погоды и пожелать нельзя. Впрочем, сама она редко работала на земле. Как владелице питомника, ей приходилось в основном заниматься бумагами.
      Однако бывали дни, когда она, как сегодня, могла обойти свои владения и насладиться ароматом роз.
      Разумеется, своим процветанием «Питомник Эммы» был обязан ее отцу. Несколько лет назад он одолжил ей стартовый капитал, но она уже вернула ему деньги. Путь к успеху потребовал огромных усилий и трудолюбия, но этого Эмме было не занимать. Она привыкла добиваться своей цели.
      – Ты очень упряма и практична, девочка, – часто говорил ей отец, но Эмма знала, что Патрик восхищался ее упорством, потому что сам был сделан из того же теста.
      При мысли об отце Эмма улыбнулась. Хотя она, в отличие от светловолосой Конни, не была его любимицей, он всегда ее уважал.
      Занимаясь строительным бизнесом, Патрик сколотил себе состояние в несколько миллионов и, несмотря на преклонный возраст, даже не думал идти на пенсию. Этого слова не существовало в его лексиконе. Патрик жил работой и внуком.
      В свои тридцать пять Эмма все еще была не замужем и не собиралась ничего менять, особенно сейчас, когда стала опекуншей полуторагодовалого Логана. В ее жизни было несколько мужчин. За одного из них она даже могла бы выйти замуж, если бы обстоятельства сложились по-другому, но она ни о чем не жалела. У нее была любимая работа и маленький Логан, который нуждался в ее заботе. Таким образом, ее жизнь складывалась вполне удачно.
      – Доброе утро, дорогая. Как дела?
      Эмма повернулась и одарила отца лучезарной улыбкой.
      – Замечательно, а у тебя?
      – У меня тоже.
      Судя по его виду, это было совсем не так, и у Эммы сжалось сердце. С тех пор как погибла Конни, она начала бояться неожиданностей. Этим утром она сразу поняла, что что-то произошло. На несколько секунд Эмма замерла как вкопанная, но, не желая выдавать своей тревоги, встала на цыпочки и поцеловала Патрика в щеку.
      В свои шестьдесят восемь ее отец отлично выглядел. У него была возможность повторно жениться, но он этого не сделал. Когда несколько лет назад мать Эммы умерла от рака, Патрик долго горевал, но все изменилось, когда в его жизни появился Логан.
      Малыш был сыном Конни, и это делало его особенным. Патрик обожал свою младшую дочь, хотя Конни вышла замуж против его воли. Ее преждевременная смерть стала для него большим потрясением, чем смерть жены.
      – У тебя есть кофе? – нарушил тишину Патрик.
      – Конечно. – Сняв садовые перчатки, Эмма направилась к маленькому кирпичному зданию, в котором находился ее кабинет и магазин подарков.
      Войдя в просторную светлую комнату, в которой пахло свежесрезанными цветами, Патрик внезапно остановился и широко улыбнулся.
      – Что он здесь делает?
      Взгляд Эммы упал на кресло, в котором спал ее полуторагодовалый племянник.
      – Сегодня утром у него немного поднялась температура, и он не захотел остаться дома.
      – Значит, вы с Дженет присматриваете за ним по очереди. – Это прозвучало как утверждение.
      – Да, хотя обычно я предпочитаю не брать его сюда.
      – Иногда можно. От этого не будет никакого вреда. – Патрик продолжал с обожанием смотреть на внука.
      – За исключением того, что он вертит мной, как хочет, когда не спит, – возразила Эмма снисходительно улыбаясь.
      Патрик фыркнул.
      – Могу себе представить.
      – Я знаю, что сильно его балую, но кто бы говорил.
      – Я и не спорю.
      Улыбнувшись отцу, Эмма налила две чашки кофе. Сев за стол, они потягивали горячий напиток и наблюдали за спящим малышом.
      Наконец Эмма не выдержала и, уставившись на Патрика поверх чашки, спросила:
      – Что случилось?
      – Ничего. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
      – Тогда почему у тебя такое мрачное лицо?
      – Кэл Вебстер.
      Руки Эммы задрожали. Поставив на стол чашку, она в ужасе уставилась на Патрика.
      – Он вернулся в город.
      Патрик произнес слово «он» так, словно это было ругательство.
      Положив руку на сердце, Эмма посмотрела на спящего ребенка.
      – О боже.
      Патрик поднялся, затем снова сел.
      Она уже давно не видела отца таким взволнованным. Если быть точнее, со дня смерти Конни. Впрочем, тогда он не был взволнованным. Опустошенным – вот более подходящее слово. И обозленным на весь белый свет. Эта же ярость искажала его черты сейчас.
      – Папа…
      – Не думаю, что есть причины для паники, – отрезал Патрик. – По крайней мере, пока.
      – Как ты можешь так говорить? – воскликнула Эмма.
      – Один мой друг видел его в городе. – Патрик остановился и пристально посмотрел на нее. – Не думаю, что он знает о Логане.
      – Не думаешь? – Эмма встала и начала беспокойно ходить по комнате. – Этого недостаточно.
      – Дай мне немного времени. Но, насколько я знаю Кэла Вебстера, если бы у него возникло хотя бы малейшее подозрение, что его сын находится у меня, он бы уже пришел.
      – Я и не собиралась паниковать. Одна лишь мысль о том, что я могу потерять Логана…
      Патрик поднял руку, и она замолчала.
      – Успокойся. Даже если этот ублюдок узнает про сына, он его не получит. Он уже забрал у меня одного человека, которого я любил, но больше такого не повторится.
      Эмма знала, что любой, кто посмеет перейти дорогу ее отцу, не останется безнаказанным. Патрик Дженкинс имел большое влияние в городе. Иногда Эмме казалось, что ее отец ведет грязную игру, чтобы добиться своего, но у нее не было доказательств и она предпочитала не думать о плохом. Особенно сейчас. Эмма пошла бы на все, чтобы Логан остался с ней, пусть даже ее будут считать такой же, как Патрик.
      – Что мы будем делать? – наконец спросила она.
      – Ничего.
      – Ничего?
      – Да. Пусть Вебстер сделает первый шаг. Зачем рассказывать ему о том, что у него есть сын? Готов поспорить, ребенок – это последнее, чем он хочет себя обременять. Когда они с Конни были женаты, он вел себя как настоящий дикарь.
      – Я до сих пор удивляюсь, как Конни могла выйти замуж за такого человека. – Эмма содрогнулась. – Дитя улицы.
      – Я называл его хулиганом, – мрачно ответил Патрик. – Родители были бездельниками; отец спился.
      – Неудивительно, что он такой отчаянный, – печально заметила Эмма.
      – Сложное детство – не оправдание, – отрезал отец.
      – Вероятно, именно поэтому он и стал работать на правительство. – Она снова содрогнулась. – Ты не знаешь, чем он занимался?
      – Не знаю и знать не хочу. Надеюсь, я больше никогда не увижу этого сукина сына.
      Эмма глубоко вздохнула.
      – К счастью, я никогда с ним не встречалась.
      Когда ее сестра закрутила роман с Кэлом Вебстером, Эмма училась в Европе. К моменту ее возвращения их брак распался и Вебстер исчез.
      – Когда твоя сестра впервые привела его к нам в дом, он мне сразу не понравился, – вспоминал Патрик. – Для человека, у которого не было ни кола, ни двора, Вебстер показался мне слишком дерзким и самоуверенным.
      Зная, что этот разговор может пробудить болезненные воспоминания, Эмма подошла к отцу и положила руку на его плечо.
      – Все хорошо. Наверное, он выполнил очередное задание и скоро снова уедет.
      – Так было бы лучше всего, – сердито произнес Патрик.
      Прежде чем Эмма успела что-либо ответить, заплакал Логан. Повернувшись, она подбежала к креслу и опустилась рядом с ним на колени.
      – Привет, малыш, – сказала она, улыбаясь. – Мамочка здесь и дедушка тоже.
      Патрик подошел к внуку и взъерошил его темные волосы.
      – Если ты будешь хорошо себя вести, я куплю тебе мороженое.
      – Мороженое, – повторил Логан, улыбаясь.
      Патрик сказал Эмме:
      – Увидимся позже. У меня через пять минут совещание.
      Она кивнула:
      – Разумеется.
      Когда он ушел, Эмма так крепко прижала к груди малыша, что он захныкал.
      – Прости меня, сыночек, я не хотела сделать тебе больно.
      Положив руку ему на лоб, она обнаружила, что температура спала.
      – Мама, – сказал малыш, улыбаясь во весь рот.
      Эмма прислушалась.
      – Кажется, к нам едет Микки.
      – Микки, – повторил Логан.
      – И это значит, что маме нужно идти. Ты побудешь с Дженет, пока я не вернусь.
      Когда появилась ее помощница и взяла малыша на руки, его нижняя губа задрожала.
      – Не плачь, солнышко, Дженет поиграет с тобой.
      Обняв Эмму за шею своими маленькими ручонками, Логан чмокнул ее в щеку. Радостно рассмеявшись, Эмма вышла на улицу.

* * *

      Кэл не был уверен, что это хорошая идея. И все же он не собирался отказываться от своего плана. Кроме того, отступать уже слишком поздно. Тяжело вздохнув, он припарковал пикап, нагруженный рассадой, возле питомника свояченицы.
      Он вспотел так, словно колол дрова, несмотря на то, что на улице было прохладно. Черт побери, он нервничает. Кэл чуть было не рассмеялся над нелепостью данной ситуации: человек, прошедший огонь, воду и медные трубы, боится встречи с женщиной.
      Но вся проблема заключалась в том, что Эмма Дженкинс – не обычная женщина. Она – опекунша его сына.
      Он должен взять себя в руки, иначе не сможет выбраться из грузовика. Кэл не привык терять над собой контроль, потому что это могло стоить ему жизни.
      Мрачно выругавшись, мужчина вылез из машины. Увидев Эмму, идущую ему навстречу, он замер как вкопанный.
      Хотя Эмма не была так привлекательна, как Конни, их родство не вызывало сомнений. У них одинаковый овал лица, форма губ, но на этом сходство заканчивалось.
      Большинство техасских женщин ни за что бы не вышли из дома без макияжа. Эмма Дженкинс была исключением. Хотя ей было уже за тридцать, ее кожа выглядела молодой и гладкой. Внимание Кэла привлекла одежда молодой женщины. Скучный сиреневый комбинезон освежала белая тенниска, обтягивающая полную грудь. Кэл догадался, что на Эмме не было бюстгальтера, но при ближайшем рассмотрении он понял, что она в нем не нуждалась.
      Ее грудь была высокой и упругой.
      Остановись, Вебстер! Он уже давно не смотрел на женщину с таким интересом и не должен делать этого сейчас. Ведь Эмма – его свояченица.
      С трудом оторвав взгляд от груди молодой женщины, Кэл принялся изучать ее лицо. В отличие от Конни, она не была классической красавицей, но обладала особым шармом.
      Эмма была высокой, с коротко подстриженными темными волосами, оттеняющими кремовую кожу. Но больше всего Кэла поразили ее глаза – ярко-синие, опушенные густыми черными ресницами.
      – Микки, ты как раз вовремя… – Эмма нахмурилась и резко замолчала. – Ой, вы не Микки, – добавила она.
      – Нет, мэм, – протянул Кэл.
      – А где Микки? – спросила она, разглядывая его.
      Интересно, о чем она сейчас думает? Вспомнив свое отражение, увиденное утром в зеркале, он решил, что Эмма осталась разочарована.
      Его волосы давно нуждались в стрижке, джинсы и футболка изрядно полиняли. Неряшливый вид вряд ли произвел на нее благоприятное впечатление, но у Кэла не было ни времени, ни желания приводить себя в порядок.
      – Кажется, его направили в другое место. Я узнал о вакансии из объявления в газете.
      Наклонив голову набок, Эмма подозрительно посмотрела на него.
      – Тогда кто вы?
      Немного помедлив, Кэл приветливо улыбнулся и протянул ей руку.
      – Барт Мак-Брайд, но друзья зовут меня Барри.

      Ничего себе!
      Это была первая мысль, пришедшая Эмме в голову после того, как она встретилась с ним взглядом. За годы работы в питомнике ей довелось иметь дело со многими курьерами, но ни один из них не мог сравниться с мужчиной, который в данный момент стоял перед ней. Было бы преувеличением назвать его красавцем, но он сразу же привлек ее внимание.
      Возможно, все дело в его суровом взгляде, подумала Эмма, чувствуя, как у нее внутри все трепещет. Кто он? Как она может так реагировать на незнакомого мужчину, который вдобавок является всего лишь водителем грузовика?
      Обычно Эмме нужно было нечто большее, чем высокий рост, мускулистая фигура и загар, чтобы взглянуть на мужчину во второй раз:
      Но сейчас она сама себя не узнавала. Ее взгляд был прикован к незнакомцу. Даже почувствовав, что краснеет, Эмма не смогла отвернуться. Может, тому виной были ямочки на его щеках? Или ровные зубы, казавшиеся белоснежными на фоне загара?
      Настоящий образчик мужественности. Ну и что? Она и раньше сталкивалась с подобным типом мужчин, но ни один из них не вызвал у нее подобной реакции.
      Тогда почему это происходит сейчас?
      Нет, он определенно не ее тип. Для нее он слишком суров. В наступившей тишине взгляд Эммы скользнул вниз по широкой груди, обтянутой потрепанной футболкой, подлинным мускулистым ногам в потертых джинсах, не упустив из виду внушительный бугорок чуть ниже талии.
      У Эммы по спине побежали мурашки. Поняв, что это глупо, она резко подняла глаза и обнаружила, что Барри изучает ее с таким же интересом.
      – Полагаю, вы Эмма Дженкинс, – наконец произнес он.
      Его низкий хрипловатый голос был таким же сексуальным, как и его внешность. На мгновение Эмма потеряла дар речи. Что, черт возьми, происходит?
      Ничего, с вызовом сказала она самой себе. Просто ее тело адекватно реагирует на привлекательного мужчину.
      Прокашлявшись, Эмма заставила себя ответить:
      – Да, это я. – Она вымученно улыбнулась. – Надеюсь, с Микки все в порядке, – добавила она, пытаясь ослабить напряжение, возникшее между ними. – Он часто сюда приезжал, и мы успели подружиться. Странно, что он не сообщил мне о своем переводе на другое место.
      – О, я уверен, он обязательно вас навестит, – протянул Барри. – Все, что находится в кузове моего грузовика, принадлежит вам.
      – Да, я сделала большой заказ на прошлой неделе.
      – Должно быть, ваш бизнес процветает.
      – Вы угадали.
      Барри ухмыльнулся, тем самым повергнув ее в еще большее смятение.
      – Полагаю, мы теперь будем часто видеться.
      – Пока Микки не вернется.
      – Думаю, в ближайшее время этого не произойдет.
      – Если вы его увидите, попросите заехать ко мне.
      – Ладно.
      Наступила неловкая тишина. Прокашлявшись, Барри собирался спросить, куда разгружать, но вдруг послышался какой-то шум. Оглянувшись, Эмма увидела Логана, за которым шла взволнованная Дженет.
      – Прости, Эм, но он от меня убежал.
      Эмма улыбнулась и, взяв ребенка на руки, потрепала его по щеке.
      – Ты плохой мальчик.
      – Какой красивый малыш.
      – Спасибо.
      – Он ваш? – спросил Барри.
      Эмма промолчала. Странно, но, когда Микки задал ей тот же самый вопрос, она сразу ему ответила.
      Похоже, ее злило не то, что Барри спросил про Логана, а то, как ее собственное тело реагировало на этого мужчину. Ей хотелось, чтобы он остался. К своему ужасу, она была заинтригована.
      Помедлив немного, Эмма ответила, улыбаясь:
      – Да. Точнее говоря, скоро станет моим.
      – Может, объясните, что это значит?
      Пораженная его дерзостью, она с натянутой улыбкой сказала:
      – Не сейчас.
      Рассмеявшись, Барри подмигнул ей.
      – Пока я вам не надоел, думаю, мне лучше поскорее разгрузить машину и уехать.
      – Отличная идея.
      Еще раз оглядев ее с головы до ног, Барри обошел грузовик, открыл заднюю дверцу и приступил к работе. Закончив, он принес ей на подпись накладную. Он стоял так близко, что Эмма чувствовала исходящее от него тепло, и у нее внутри снова все затрепетало.
      Если этот мужчина прямо сейчас не уберется отсюда…
      – Увидимся, Эмма, – улыбнулся Барри, и она заметила, что на его щеках снова появились ямочки.
      – Да, конечно. Спасибо.
      – Берегите малыша, – на прощанье сказал он.
      До тех пор, пока грузовик не скрылся из виду, она не двинулась с места. Сердце бешено колотилось, ноги подкашивались. Отведя Логана в дом, Эмма передала его на попечение Дженет, затем заперлась в своем кабинете, села в кресло и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
      – Прекрати, – приказала Эмма самой себе и взяла ручку, чтобы подписать счета, но ее мысли витали далеко. В водителе грузовика было что-то такое, что взволновало ее.
      Прекрати, повторила Эмма про себя. Много лет назад она поклялась, что никогда не будет такой же, как ее сестра. Эмма грустно улыбнулась. Даже если бы она и захотела, у нее вряд ли бы получилось.
      Конни была миниатюрной светловолосой принцессой. Помимо привлекательной внешности, она обладала легким характером. Люди тянулись к ней, особенно мужчины. Но под ангельским обликом южной красавицы скрывалась страстная натура, которую Конни не умела контролировать.
      Казалось, мужчинам это в ней нравилось. Она привлекала их, они – ее. С Эммой все обстояло по-другому. Она почти не интересовалась противоположным полом, что всегда вызывало насмешку у ее сестры.
      Конни постоянно твердила:
      – Господи, ты такая отсталая, сестренка.
      – Мне жаль, что ты так считаешь, – спокойно отвечала Эмма.
      – Тебе нисколько не жаль, и это самое ужасное, – с улыбкой говорила Конни, хлопая длинными темными ресницами. – Почему бы тебе не познакомиться с одним из моих приятелей?
      – Спасибо, меня это не интересует, – категорически возражала Эмма, и Конни принимала вызов.
      – В чем твоя проблема? – спрашивала она издевательским тоном. – Может, ты предпочитаешь женщин?
      Слова сестры задевали Эмму за живое, но она сохраняла спокойствие, зная, что Конни в любом случае выйдет победителем в словесной борьбе.
      В ответ она невозмутимо улыбалась и говорила:
      – Ты ведь прекрасно знаешь, Конни, что я предпочитаю сама выбирать себе мужчин.
      В ответ на это ее сестра презрительно фыркала и гримасничала.
      Тяжело вздохнув, Эмма прогнала от себя мучительные воспоминания. Конни умерла, и не имело смысла вспоминать плохое, хотя хорошего, честно говоря, было мало.
      Конни была любимицей Патрика, хотя он и старался этого не показывать. Он продолжал обожать младшую дочь даже после того, как она вышла замуж, развелась и пристрастилась к наркотикам. Родив ребенка, Конни не остепенилась и вскоре сбежала с каким-то мотоциклистом, назначив Эмму опекуншей своего сына. После этого ни Эмма, ни Патрик больше не видели Конни живой.