"Что за город? "
      Отчетливо шевеля губами - чтобы она могла прочитать по их движениям выговариваю название.
      Она прижимает к моему ветровому стеклу бумажку с написанным на ней "ХОМИНИ? " Я отрицательно качаю головой и проговариваю слово еще раз.
      "ХОМЛИКК? "
      Я повторяю еще раз - ветер уносит слово прочь.
      "ЭМЭНДИ? "
      "ОЛМОНДИК? "
      "ОЛБЭНИ? "
      "ЭЙБЭНИ "
      Я продолжал проговаривать слово - все быстрее и быстрее, менее и менее четко.
      "ЭЙБИЛИН! "
      Я кивнул, и она принялась глядеть вниз на город под крыльями, имея теперь возможность как следует его исследовать.
      Три дня биплан летел на восток, удовлетворенный тем, что ему удалось переместить меня в его время и представить этой шустрой юной леди. И ни разу больше двигатель не заглох и не дал сбоя, даже когда на подлете к @йове на него обрушился ледяной ливень.
      "Мы что, собираемся сопровождать эту грозу до самой Оуттумвы? "
      В ответ я мог только кивнуть и вытереть с очков брызги.
      На слете я встретил друзей со всей страны. Жена - тихая и счастливая все время была рядом. Она почти ничего не говорила, но внимательно ко всему прислушивалась, и ясные ее глаза подмечали каждую мелочь. Казалось, ей доставляет радость полуночный ветер, трепещущий в ее волосах.
      Через пять дней мы отправились домой. Меня беспокоил скрытый страх ведь мне предстояло вернуться к жене, с которой я больше не был знаком. С насколько большим удовольствием я стал бы скитаться по стране со своей новой женой-возлюбленной!
      Первую записку я получил от нее над равнинами Небраски, после того, как мы отлетели от Айовы уже на несколько часов.
      "На слет собираются личности. Об этом говорит все - и то, где они бывали, что совершили, что знают, что планируют на будущее. "
      Потом она долго молчала, глядя на два других биплана, с которыми мы возвращались на Запад, каждый вечер звеном из трех машин скользя сквозь неподвижность пламенеющего заката.
      Наконец пришел тот час - он не мог не прийти рано или поздно - и мы во второй раз пересекли горы и пустыни, оставив брошенный ими нам вызов безмолвно лежать, обратясь в бесконечность небес. Последняя ее записка была следующей: "Я думаю, Америка станет более счастливой страной, если каждый ее житель по достижении восемнадцати лет проделает воздушное путешествие над всей ее территорией. "
      Наши спутники покачали на прощание крыльями и круто отвернули от нас в направлении своих аэропортов. Мы были дома.
      В очередной раз биплан вернулся в свой ангар. Мы сели в машину и молча поехали домой. Мне было грустно, как бывает грустно всякий раз, когда закрываешь прочитанную книгу и неизбежно прощаешься с героиней, в которую успел влюбиться. Не важно, настоящая она или нет, просто хотелось бы побыть с ней подольше.
      Я вел машину, она сидела рядом. Но через несколько минут все это должно было закончиться. Разметанные полуночным ветром волосы будут собраны в аккуратную прическу, и она снова сделается центром приложения запросов своих детей. Она вновь войдет в мир домашнего уюта, мир повседневности, в котором ни к чему разглядывать что-либо ясными глазами, незачем ни рассматривать сверху пустыню и горы, ни противостоять величественным ветрам.
      Но книга все же не совсем закончилась. В потоке дел и суеты в самый странный и неожиданный миг юная леди, которую я открыл для себя в 1929 году и в которую влюбился еще до своего рождения, вдруг бросает на меня озорной взгляд, и я вижу слабый след масляных брызг вокруг ее глаз. И тут же она ускользает - прежде, чем я успеваю вымолвить слово, поймать ее руку и воскликнуть:
      - Постой!
      Аэропорт имени Кеннеди
      Увиденный мною впервые международный аэропорт имени Кеннеди воспринимался как вполне конкретное место - этакий гигантский остров из бетона, песка, стекла и окрашенных поверхностей, перманентная стройка с кранами, то и дело склонявшими стальные жирафьи шеи для того, чтобы осторожно взять в зубы очередную балку и поднять ее высоко в задымленные керосиновой гарью небеса, туда, где высятся железобетонные деревья каркасов все новых и новых конструкций.
      Вполне конкретное место. Мне никогда даже в голову не приходило, что может быть иначе. Стерильное безмолвие темной предрассветной пустыни в a"%b+k% часы сменялось безумием часа пик начала двадцать первого столетия. Очереди из сорока, а то и шестидесяти авиалайнеров, ожидающих, разрешения на взлет, посадка самолетов, прибывающих с пятичасовым опозданием, непрерывно плачущие дети на сумках и громадных чемоданах и взрослые, которые тоже нет-нет да и пустят слезу от усталости и нервного перенапряжения.
      Но чем дольше я за всем этим наблюдал, тем яснее начинал отдавать себе отчет в том, что "Кеннеди" - не столько конкретное место, сколько железобетонная мысль с острыми и твердыми углами. Гордая каменная идея, над которой мы каким-то образом обрели власть во времени и пространстве, решив собраться здесь, в границах этого места, чтобы общими усилиями верить в ее реальность.
      Где-то там уплотнение мирового пространства остается не более чем абстрактной умозрительностью, а рассуждения о пяти часах до Англии, обеде в Новой Зеландии и ужине в Лос-Анжелесе - досужими вымыслами. Но только не здесь. Ибо здесь нет места вымыслам и абстрактным допущениям. Здесь это происходит наяву. Вы смотрите на часы, поднимаясь на борт рейса номер 157 британской авиакомпании. Десять часов. К трем часам пополудни вы рассчитываете либо стать жертвой чудовищной катастрофы, либо ехать в лондонском такси.
      Все в "Кеннеди" было создано для того, чтобы обратить эту идею в свершившийся факт бытия. Бетон, сталь, стекло, самолеты, рев двигателей, даже сама земля, которую возили сюда на грузовиках, чтобы засыпать трясины бескрайних болотистых пустошей - все здесь служит этой одной-единственной цели. Здесь никто не читает лекций о разрывности пространственно- временного континуума, здесь просто его разрывают. С помощью бритвы гигантского крыла, рассекающего безумный ветер, с помощью сотрясающего землю рева мамонтоподобных двигателей, которые яростно вгрызаются в атмосферу разинутыми металлическими пастями воздухозаборников и каждую минуту пожирают десять тонн холодного воздуха, вспыхивающего керосиновыми кольцами огня и темнеющего затем в агонии, чтобы с бешеной силой быть выброшенным из угольно-черных сопел и превратиться в скорость и в полет.
      Аэропорт имени Кеннеди - достойное творение великого мастера магического искусства. Поскольку независимо от вероисповедания человек попадает в Лондон через пять часов, а тот, кто завтракал в Нью-Йорке и съел обед на борту, ужинать будет уже в Лос-Анжелесе.
      x x x
      Толпы. Мне они обычно не нравятся. Но почему же тогда я стою сейчас здесь - в час пик в одном из крупнейших аэропортов мира - и чувствую себя уютно и счастливо, наблюдая за тем, как роятся вокруг тысячи и тысячи людей?
      Потому, вероятно, что эта толпа - особого сорта.
      Человеческие реки в любом другом месте мира, струящиеся по тротуарам, вливающиеся в поезда подземки, протекающие сквозь автобусные станции каждое утро и каждый вечер - это потоки людей, которым известно только то, где они и куда направляются, а также то, что этот путь был многократно пройден ими до, и будет пройден после, еще, и еще, и еще много раз. Такого рода знание облекает подавляющее большинство представителей человечества в маску лжи, и редко кто обнаруживает свой внутренний самообман, скрывая страдания, которые испытывает в попытках преодолеть житейские проблемы, и наслаждение прошедшими и грядущими радостями жизни. Бредущие в этих толпах не есть люди, но лишь тени - носители людей, сосуды с людьми, заточенными внутри. Это напоминает бесконечную процессию экипажей с зашторенными окнами.
      Однако в аэропорту имени Кеннеди толпа не составлена из людей, которые появляются здесь каждое утро и каждый вечер. И отнюдь не всякий из присутствующих вполне уверен в том, где он находится, или же в том, где ему следует находиться. Кроме того, воздух напоен таинственным ароматом исключительности ситуации, близкой к критической, и потому вполне естественным здесь выглядит обращение к совершенно незнакомому человеку, /`. al! о помощи и сама помощь тому, кто растерян в большей степени, чем ты сам. Путы, которыми укреплены маски, дают слабину, занавески задернуты не так плотно, и время от времени можно увидеть того, кто внутри.
      Как-то, стоя на балконе второго этажа и глядя вниз, я вдруг подумал, что люди со всего мира, толпящиеся там - это те, кто правит странами, кто направляет весь ход истории. Это было так неожиданно. В этом человечестве чувствовался разум, и юмор, и уважение к ближнему. Вот они - те, кто управляет правительствами, протестует против несправедливости, изменяет устройство общества; вот они - члены высшего суда своей страны, обладающие большей властью, чем любой государственный институт, любая армия, соединением воли своих сердец они способны опрокинуть любое зло, они суть те, к чьим идеалам взывают жаждущие творить любое благо. Для них выходят газеты, делаются вещи, снимаются фильмы, пишутся книги.
      Должно быть, в толпах "Кеннеди" есть и преступники - подлые и развратные, грязные жестокие людишки. Но вряд ли их так уж много, вероятно единицы. Иначе как могло случиться, что я ощущаю такую теплоту внутри, глядя на скопление народа внизу?
      Здание для пассажиров международных рейсов. Вот в потоке людей темноволосая девушка в дорожном костюме цвета темного вина. Она медленно продвигается к выходу, хотя видно, что ей хотелось бы проделать свой путь как можно быстрее. Пятница, восемь четырнадцать вечера. Девушка направляется к автоматическим дверям в северной части здания. Может быть, прилетела, а может - улетает. Лицо ее в некотором беспорядке, она, уделяет не слишком много внимания проблеме перемещения в пространстве, но в общем, с полной невозмутимостью позволяет толпе увлечь себя в направлении выхода.
      - ОСТОРОЖНО! - кричит носильщик, пытаясь притормозить багажную тележку в последнее мгновение перед тем, как та мягко толкает девушку. Но он все же немного отвернул в сторону, поэтому стальные колеса прокатились в двух дюймах от пальцев ее ног.
      Темноволосая девушка в костюме цвета вина наконец заметила тележку, мгновенно остановилась на полушаге, на лице ее беззвучно возникло выражение "Ай! ".
      Тележка прокатывается мимо нее и ее улыбки по поводу этого маленького представления, адресованной носильщику, рассыпающемуся в извинениях за то, что не доглядел.
      Потом он говорит:
      - Осторожнее надо быть, мисс.
      И они расходятся, не переставая улыбаться. Она выходит через одну дверь, он - через другую, а я остаюсь стоять на балконе с чувством привязанности и любви ко всему человечеству.
      Смотреть на людей в аэропорту имени Кеннеди - это все равно, что созерцать огонь. Или море. Я могу часами молча стоять на балконе просто созерцая людские водовороты внизу и время от времени подкрепляясь купленным в буфете бутербродом. Каждую секунду я встречаю десятки тысяч людей, узнаю их, прощаюсь с ними, а они либо не знают того, что я вижу их, либо им нет до этого никакого дела, они бредут мимо, погруженные в размышления о чем-то своем - о том, что им делать со своими жизнями и своими странами.
      Я не люблю толпу вообще, но некоторые толпы мне нравятся.
      x x x
      В заполненном бланке значилось:
      Линора Эдвардс, девяти лет. Говорит по-английски, самостоятельно путешествующий ребенок. Рост: маленький для ее возраста. Адрес: Мартинсайд Роуд Кингз Стэндинг ЗБ, Бирмингем, Англия. Прибывает одна рейсом авиакомпании "ТВА". Должна сделать пересадку на рейс до Дэйтона, штат Огайо. Просьба встретить и обеспечить пересадку. Ребенок направляется на три недели к отцу. Родители в разводе.
      На один день я присоединился к сотрудникам службы содействия путешествующим. Мне всегда хотелось узнать, чем занимается эта служба. Я часто видел ее представителей на железнодорожных вокзалах, но никогда не замечал, чтобы они кому-то в чем-то содействовали.
      Марлин Фельдман, хорошенькая девушка, в прошлом работавшая секретарем в юридической фирме, взяла бланк, вручила мне нарукавную повязку службы содействия и повела в сторону здания прибытия международных рейсов. Наша малышка должна была прилететь в три сорок выходного дня. Около шести нам стало известно, что ближе к семи часам, возможно, поступит информация о времени ожидаемого прибытия рейса из Лондона.
      - Похоже, не успеет пересесть на дэйтонский рейс, - констатировала Марлин тоном, говорившим о ее умении всегда быть готовой к самому худшему. Наверное, у адвоката, на которого она работала, был хороший секретарь. Ни капли не теряя самообладания, она спокойно пыталась собрать воедино расползавшиеся во все стороны нити еще совсем недавно казавшегося столь безупречным плана сопровождения крошки Линоры Эдвардс.
      - Ежедневно часами толчешься в аэропорту, но тем не менее каждый взлет и каждая посадка остаются захватывающим зрелищем. И когда кто-нибудь взлетает, думаешь: "Жаль, что я не у них на борту: " Алло, "Юнайтед"? Служба содействия на проводе. У вас есть ночной рейс до Дэйтона, Огайо?
      Ночного рейса до Дэйтона не было.
      В восемь вечера самолет, на борту которого находилась Линора Эдвардс, все еще не приземлился. В аэропорту стояла невообразимая духота из-за чудовищного скопления пассажиров и встречающих. Воздух был наполнен гулом двигателей.
      Марлин Фельдман не отходила от телефона ни на минуту. Предполагалось, что ее рабочий день должен был закончиться в пять. В восемь тридцать она все еще не обедала.
      - Еще минутку. Один звонок и пойдем есть.
      Она в двенадцатый раз набирает "ТВА", и наконец-то они дают время ожидаемого прибытия: Осталось двадцать минут.
      - А вот и обед, - сказала Марлин.
      И это буквальным образом соответствовало истине. Все рестораны в "Кеннеди" всегда безнадежно переполнены и сплошь увиты длиннющими очередями томящихся в ожидании столика, зато конфетные автоматы почему-то не пользуются популярностью. На обед она купила в автомате сырный сандвич с орехами, а я - батончик "Эрши".
      Линору мы отыскали в толпе возле таможни. Она стояла в ожидании своего белого чемодана у линии подачи багажа.
      - Добро пожаловать в Америку! - приветствовал я ее.
      Она никак не отреагировала.
      Однако с Марлин заговорила - очень ясным голоском с британским произношением:
      - Я полагаю, мой самолет уже улетел?
      - Боюсь, что да, солнышко, а следующий рейс будет только завтра утром. Но ты не волнуйся, мы все устроим наилучшим образом. Хорошо долетела?
      Через таможню мы проскочили, даже не остановившись возле конторки. Я питал слабую надежду на то, что белый чемоданчик в моих руках не набит битком контрабандными алмазами или героином. Выглядел он вполне безобидно, но никогда нельзя быть ни в чем уверенным на сто процентов.
      Мы медленно протискивались сквозь толпу, людей, стоящих в очереди на автобус до Нью-Еарз-Таймс-Сквер, направляясь к офису службы содействия. Простите! Извините, пожалуйста! Позвольте! Разрешите пройти! О чем думала бедная малышка? Вся эта неразбериха, два незнакомых взрослых человека, самолет улетел, следующий рейс - только на следующий день: Она была спокойна, как поверхность чая в чашке на столе. Если бы в девять лет я оказался один в чужой стране, с пятичасовым опозданием: Я бы уже дымился зеленым дымом от нервного перенапряжения.
      Марлин снова села на телефон, стараясь дозвониться до Дэйтона и поговорить с отцом девочки за его счет.
      - Мистер Эдвардс? Служба содействия аэропорта имени Кеннеди. Линора у нас. На свой рейс она не успела, поэтому в аэропорт ехать не нужно. На ночь мы ее пристроим, не волнуйтесь. Как только все образуется, я вам позвоню.
      - Как ты, малыш? - спросила она у девочки.
      - Нормально.
      Наконец все было устроено. Линора осталась в международной гостинице компании "ТВА", ее взяла с собой стюардесса рейса, которым прилетела девочка, с тем, чтобы утром отвезти малышку в терминал компании "Юнайтед Эйрлайнз".
      Звоним отцу в Дэйтон, чтобы сообщить имя стюардессы и телефон их номера в гостинице:
      - Линора прилетит завтра. Рейс 521 до Дэйтона, прибытие десять двадцать шесть утра. Правильно. Да. Да. Да, конечно, обязательно. Пожалуйста.
      Она положила трубку.
      - О'кей, Линора, - сказала она, когда со звонками наконец было покончено, - завтра утром - в восемь пятнадцать - я встречу тебя возле справочного бюро "Юнайтед" и мы посадим тебя в твой самолет. О'кей?
      Подошла стюардесса "ТВА". Прежде чем они растворились в толпе. Линора положила в сумочку книжку, которую читала. Книга называлась "Животный мир лесов".
      - Я не думал, что ты должна приходить на работу раньше половины девятого, Марлин, - сказал я. - Разве тебе не нужно выспаться, если накануне пришлось на пять часов задержаться на работе?
      Она пожала плечами:
      - Восемь тридцать, восемь пятнадцать - какая разница? В любом случае не погибну, если даже пятнадцать минут не досплю.
      x x x
      - Восемьдесят процентов людей, находящихся в данный момент в аэропорту имени Кеннеди, в большей или меньшей мере заблудились, - объясняла мне сотрудница бюро информации. - Некоторые так нервничают, что совершенно теряют способность мыслить здраво. И потому понятия не имеют, куда идут. Везде все написано, но они не читают указателей:
      ПОСАДКА НА МЕЖДУНАРОДНЫЕ РЕЙСЫ ВЫХОДЫ 1-7 СМОТРОВАЯ ПЛОЩАДКА С ЮНАЙТЕД В НЕБО ВЫХОД АЭРОПОРТ ЛОС-АНЖЕЛЕС ОСТАНОВКА АВТОБУСА ВЕРТОЛЕТНАЯ СЛУЖБА НЬЮ-ЙОРК ЭЙРУЭЙЗ ИНФОРМАЦИЯ И ЗАКАЗ МЕСТ В АВТОБУСАХ ПО ТЕЛЕФОНУ СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ ПРИБЫТИЕ ОТПРАВЛЕНИЕ КАССЫ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ПРОДАЖИ БИЛЕТОВ ВНИМАНИЕ ПО ЭСКАЛАТОРУ НЕ БЕЖАТЬ ЭТО ОПАСНО PERSONAS SIN BOLETAS NO MAS ALLA DE ESTE PUNTO METERED ТАКСИ С ЛИЦЕНЗИЯМИ ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ЦЕНА УСЛУГ ПО СОДЕЙСТВИЮ В ПЕРЕСАДКЕ В АЭРОПОРТУ ИМЕНИ КЕННЕДИ 25 ЦЕНТОВ ПРОКАТ АВТОМОБИЛЕЙ СТОЙКА МЕЖДУ ВЫХОДАМИ А И Б БЕСПЛАТНАЯ СЛУЖБА СОДЕЙСТВИЯ ПЕРЕСАДКЕ ДЛЯ ПРИБЫВШИХ К ВОСТОЧНОМУ ТЕРМИНАЛУ ЛЕСТНИЦА НА ВТОРОЙ ЭТАЖ У КАССЫ НЕВОСТРЕБОВАННЫЙ БАГАЖ ДОСТАВЛЯЕТСЯ В ОФИС БАГАЖНОЙ СЛУЖБЫ К ВЫХОДАМ НА ПОСАДКУ 1234567 СТОП ВОЗЬМИТЕ БИЛЕТ РЕГИСТРАЦИЯ РЕЙСЫ 53 311 409 SЕ PROHIBE FUMAR DESPUES DE PUNTE ESTE АНГАР ТОЛЬКО ДЛЯ АВТОБУСОВ ПАРКОВКА АРЕНДОВАННЫХ АВТОМОБИЛЕЙ ДВИЖЕНИЕ ПО ЛЕВОЙ ПОЛОСЕ НЬЮ- ЙОРК БРУКЛИН ЛОНГ-АЙЛЕНД И СТОЯНКА ЛЕВЫЙ ВЫЕЗД СТОЛОВАЯ ОТКРЫТА ДО 3 АЭРОФЛОТ МОСКВА ОСТАНОВКА АВТОБУСА ОБСЛУЖИВАЮЩЕГО ТЕРМИНАЛЫ ЭКСПРЕСС ДО АЭРОПОРТА ЛА ГУАРДИА КИНОЗАЛ ТЕЛЕФОН ПОПРОБУЙТЕ НЕБЕСНЫЙ КОКТЕЙЛЬ ОТКРЫТО С 10. 30 ДО ПОЛУНОЧИ ПОЧТОВЫЕ МАРКИ ПРОВЕРЯЙТЕ БАГАЖНЫЙ ЧЕК ЧТОБЫ НЕ ПЕРЕПУТАТЬ БАГАЖ МНОГО ПОХОЖИХ СУМОК ПОЖАЛУЙСТА СРАВНИТЕ ЧЕК С ЯРЛЫКОМ НА СУМКЕ СПАСИБО ИНФОРМАЦИЯ О НАЛИЧИИ МЕСТ И БИЛЕТЫ БЕСПЛАТНЫЙ ТЕЛЕФОН ДЛЯ ПРЯМОЙ СВЯЗИ 1 НАЖАТЬ НУЖНУЮ КНОПКУ 2 СНЯТЬ ТРУБКУ И ГОВОРИТЬ В СЛУЧАЕ ПОЖАРА СТЕКЛЯННУЮ ДВЕРЬ РАЗБИТЬ ТАКСИ ДО ТАИМС-СКВЕР $9 ДО СТАНЦИИ ГРАНД- ЦЕНТРАЛ $9 ДО АЭРОПОРТА ЛА-ГУАРДИА $4 АВТОБУСЫ ДО ГРИНВИЧ-ВИЛЛЕДЖ РИВЕРСАЙД СТАМФОРДА ДАРЬЕНА НОРУОЛКА УЭСТПОРТА БРИДЖПОРТА МИЛФОРДА НЬЮ- ХЭЙВЕНА МЕРИДЕНА И ХАРТФОРДА ИНФОРМАЦИЯ ПО ЭТОМУ ТЕЛЕФОНУ ПРЯМОЙ СВЯЗИ @BRNNAQKSFHB@MHE НЬЮ-ДЖЕРСИ ТРЕНТОН ВУДБРИДЖ ПРИНСТОН БЕРГЕН-КАУНТИ БРЮНСУИК НЬЮАРК АЭРОПОРТ УЭСТЧЕСТЕР АВТОМОБИЛИ ДО НЬЮ-РОШЕЛЬ УАЙТ-ПЛЭЙНС ТЭРРИТАУНА И РАЙ-РОКЛЕНД-КАУНТИ ДО НЬЯКА И СПРИНГ-ВЭЛЛИ СЛУЖБА СОДЕЙСТВИЯ ПУТЕШЕСТВУЮЩИМ ОБРАЩАЙТЕСЬ В В БЮРО НАХОДОК СТРАХОВАНИЕ ПАССАЖИРОВ НАЗЕМНЫЕ КОММУНИКАЦИИ JFK КОКТЕЙЛИ ПОЖАЛУЙСТА СТОЙТЕ НА СЕРЕДИНЕ БЕГУЩЕЙ ДОРОЖКИ ДЕРЖАСЬ ЗА ПОРУЧЕНЬ БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ ПРИ ВЫХОДЕ ПОСЕТИТЕ КАФЕ С ВИДОМ НА ЛЕТНОЕ ПОЛЕ ОБЕДЫ УЖИНЫ КОКТЕЙЛИ ИНФОРМАЦИЯ О ПОГОДЕ РАСПИСАНИЕ ИНФОРМАЦИЯ О ПРИБЫТИИ И ВЫЛЕТЕ РЕЙСОВ ВЫХОД ВЫХОД ВЫХОД ПАРКОВОЧНАЯ ПЛОЩАДКА НОМЕР 3 ВНИМАНИЕ ВСТРЕЧАЮЩИХ ПАССАЖИРЫ ПРИБЫВАЮТ К ВЫХОДАМ ВЕРХНЕГО УРОВНЯ ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ НЕ ПАРКОВАТЬ ЗОНА ПРИНУДИТЕЛЬНОЙ БУКСИРОВКИ ПЕШЕХОДНАЯ ДОРОЖКА ВЫ НЕ ЗАБЫЛИ ЗАПЕРЕТЬ АВТОМОБИЛЬ? ПЛАТНОЕ СТЕНОГРАФИРОВАНИЕ НАЧИНАЯ С ЭТОГО МЕСТА КУРЕНИЕ ЗАПРЕЩЕНО РАЗМЕН ДЕНЕГ КРЫТАЯ СТОЯНКА НАЖАТЬ ВОРОТА ОТКРЫВАЮТСЯ АВТОМАТИЧЕСКИ ПЕШЕХОДАМ ВЫХОДИТЬ НА ПОЛОСЫ ДВИЖЕНИЯ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ОТКРЫТО НЕ ВХОДИТЬ ОБМЕН ВАЛЮТ СПРАВКИ КАССА СТОЙКИ РЕГИСТРАЦИИ А В С ПАССАЖИРЫ УКАЗАННЫХ РЕЙСОВ ПРИБЫВАЮТ В ЗОНУ ВЫДАЧИ БАГАЖА НА НИЖНЕМ УРОВНЕ ОСТАНОВКА И ПОСАДКА ЗАПРЕЩЕНЫ ЭСКАЛАТОР БАР АВАРИЙНАЯ ОСТАНОВКА ИНФОРМАЦИЯ МОЖЕТ ИЗМЕНЯТЬСЯ; ИНФОРМАЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА АВИАКОМПАНИЯМИ ДЛЯ НОЧНЫХ РЕЙСОВ О РЕЙСАХ НЕ УКАЗАННЫХ В РАСПИСАНИИ СПРАВЛЯЙТЕСЬ В ОФИСАХ КОМПАНИИ НА ПЕРВОМ ЭТАЖЕ ИЛИ В ДИСПЕТЧЕРСКОЙ СТОИМОСТЬ РАДИО СПРАВКИ 10 ЦЕНТОВ ОПУСТИТЬ ОДИН ДАЙМ ИЛИ ДВЕ ПЯТИЦЕНТОВЫЕ МОНЕТЫ И НАЖАТЬ НУЖНУЮ ВАМ КНОПКУ ПРОСЬБА К ПРИБЫВШИМ ПАССАЖИРАМ ПРОЙТИ В ВЕСТИБЮЛЬ ПЕРВОГО ЭТАЖА ИНФОРМАЦИЯ DEUTCH ESPANOL FRANCIAS ITALIANO ПЕРЕХОД К ЭЙР КЭНЭДА НЭШНЛ ТОЛЬКО ДЛЯ АВТОБУСОВ КОМПАНИИ ТРАНСКАРИБИЭН 2 ЗДАНИЕ ПРИБЫТИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ РЕЙСОВ 3 ПОСАДКА НА РЕЙСЫ ДО ЛАС-ВЕГАСА ЛОНДОНА РИМА ПАРИЖА КЛИВЛЕНДА ЛОС-АНЖЕЛЕСА САНФРАНЦИСКО МАДРИДА ЧИКАГО ОКЛЕНДА БОСТОНА СЕНТ-ЛУИСА ТЕЛЬ-АВИВА АФИН ЦИНЦИННАТИ АВТОМАТИЧЕСКАЯ ДВЕРЬ НЕ РАБОТАЕТ ВОЗЬМИТЕ БИЛЕТ БЕЗНАЛОГОВАЯ ТОРГОВЛЯ СУВЕНИРЫ ПОЧТА БЕЗНАЛОГОВАЯ ТОРГОВЛЯ СПИРТНОЕ 322 323 КРУГЛОСУТОЧНАЯ СТОЯНКА СТОП ЗОНА ОТПРАВЛЕНИЯ-ПРИБЫТИЯ СЛЕДУЮЩИЙ ВЫЕЗД НАЛЕВО - 150Я УЛИЦА ГРУЗОВАЯ ЗОНА СЕВЕРНЫЙ ПАССАЖИРСКИЙ ТЕРМИНАЛ СТОЯНКА ТАКСИ ТОЛЬКО ТАКСОМОТОРАМ АДМИНИСТРАЦИЯ АЭРОПОРТА ПРИНОСИТ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ВРЕМЕННЫЕ НЕУДОБСТВА СВЯЗАННЫЕ С РАСШИРЕНИЕМ ЗДАНИЯ ПРИБЫТИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ РЕЙСОВ И КОРПУСА ДЛЯ ЛЕТНОГО СОСТАВА МЫ ЗАБОТИМСЯ О ВАШЕМ БЛАГЕ СТОЯНКА МУНИЦИПАЛЬНОГО ТРАНСПОРТА ПРИ НАРУШЕНИИ ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ БУКСИРОВКА ЗА СЧЕТ ВЛАДЕЛЬЦА ТОЛЬКО ДЛЯ ТРАНСПОРТА ПАССАЖИРОВ "ТВА" СТОЯНКА ЗАПРЕЩЕНА РЕГИСТРАЦИЯ БАГАЖА ТЕЛЕФОНЫ К САМОЛЕТАМ ПРОХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПАССАЖИРОВ ВЫСТАВКА ЖИВОПИСИ И ИЗДЕЛИЙ НЬЮ-ЙОРКСКОГО ЦЕХА ХУДОЖЕСТВЕННЫХ РЕМЕСЕЛ ВЫХОДЫ 8-15 ДАЛЬШЕ ПРОВОЖАЮЩИМ ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН ПРОСЬБА НЕ НАРУШАТЬ ГАЗЕТЫ МИРА РАЗВОЗКА СОТРУДНИКОВ СТОЯНОЧНОЕ ПОЛЕ НОМЕР 7 ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПЕШЕХОДАМ ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН ПРОХОД К СТОЯНКЕ - ТОЛЬКО ПО ПЕШЕХОДНОМУ ПЕРЕХОДУ КРАТКОВРЕМЕННАЯ ОСТАНОВКА ДЛЯ ВЫСАДКИ И ПОСАДКИ ВХОД ОСТАНОВКА АВТОБУСА НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ - ВЪЕЗД ДЛЯ ТРАНСПОРТА СЛЕДУЮЩЕГО ОТ ВОСТОЧНОГО ЗДАНИЯ ОБЩЕСТВЕННЫЙ ТРАНСПОРТ ПОГРУЗКА ВНИМАНИЕ ВОДИТЕЛЕЙ ГРУЗОВИКОВ РАБОТАЮТ ЛЮДИ АВТОБУСЫ ДО НЬЮ-ЙОРКА ДАЛЬШЕ ПРОХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПАССАЖИРОВ С БИЛЕТАМИ.
      Везде все написано, но никто не читает указателей.
      x x x
      Аэропорт имени Кеннеди - аквариум. Он построен на самом дне грандиознейшего из океанов. Мы прибываем сюда в крохотных воздухонаполненных носителях и быстренько перебираемся в воздухонаполненные камеры, функционирующие на дне в режиме полного самообеспечения. В каждой камере свои кафе, рестораны, книжные лавки, комнаты отдыха, смотровые площадки, с которых открывается вид на обширные равнины подводной вселенной.
      Из этой вселенной являются диковинные рыбы, полого спускаясь с верхних уровней. Они разворачиваются, светя всеми оттенками невиданных радуг, мерцающих в окружающем их жидком пространстве. Золото и серебро, красный и . ` - %"k), и зеленый, и черный, тысячекратно выросшие обитателя тропических морей. Стотонная рыба-ангел, макрели весом в полмиллиона фунтов каждая роятся прямо напротив наших гигантских иллюминаторов. Самые разные размеры, расцветки, формы - каждое семейство рыб кучкуется на своем собственном месте кормежки.
      Они длиннее, чем тепловоз, они возвышаются на семьдесят футов, их огромные плавники раскинулись на пятьдесят футов в каждую сторону, они движутся величественно и безмолвно, и бесконечное спокойствие несут с собой, направляясь каждая к своему гроту. Нежные людоеды, способные заглотить сотню или три сотни Ион, каждый из которых в большей или меньшей мере страшится судьбы и верит в то, что великая рыба дружественно отнесется к нему еще в одном, всего лишь в одном-единственном странствии.
      Сами же рыбы невозмутимы. Гигантские левиафаны уткнулись носами прямо в наше стекло, и мы можем заглянуть им в глаза и увидеть в них целенаправленную мысль - они думают, они готовятся к очередному путешествию сквозь весь океан, к очередному прыжку с одного континента на другой.
      Когда последний Иона надежно запечатан внутри, жабры делают вдох, хвостовые плавники начинают шевелиться. Рыба бодро отплывает, поворачивается, демонстрируя все свои цвета и надписи, и направляется к месту, где, как ей известно, имеется свободное пространство, достаточное для того, чтобы в нем протянулась длинная стрела восходящего броска прочь от океанского дна.
      Они кажутся такими маленькими издалека - они взвешены в прозрачной бесконечности океана, сосредоточившись на устремлении к цели, позабыв обо всем другом, упорно и настойчиво прокладывая свой путь сквозь ветры и вихри моря, взмывая все выше и выше над дном в облаках текучего ила, и по плавной кривой поднимаются все ближе к поверхности моря, чтобы там развернуться и отыскать свой путь, и, устремившись к своему бесконечно удаленному горизонту, раствориться в безмолвии прозрачной голубизны.
      Они приходят и уходят, они аккуратно отрыгивают Ион всего мира и так же аккуратно заглатывают следующую их порцию. Рыбы - планетарные странники приходят для того, чтобы в свое время с ними познакомились те, кто сейчас наблюдает за их жизнью сквозь иллюминатор смотровой площадки. Некоторые из наблюдателей уже имеют в этом деле огромный опыт, они помнят названия рыб на латыни, знают все их привычки и места обитания.
      Другие же знают лишь то, насколько могучи эти великие рыбы.
      &
      x x x
      Много лет тому назад, когда самолеты еще не имели радиосвязи, а диспетчерские вышки только появились, у диспетчера на вышке была "световая пушка", из которой он должен был стрелять цветным лучом в направлении самолета, сигнализируя пилоту, что именно тому, по мнению диспетчера, следовало в данный момент делать. Прерывистый зеленый: свободно для руления. Непрерывный красный: стоп. Непрерывный зеленый: разрешаю посадку.
      Сегодня вся связь между диспетчером и пилотом осуществляется с помощью первоклассного радиооборудования, которое всегда работает безупречно. Еще бы - потратив на приобретение одного комплекта радиоаппаратуры три тысячи долларов, авиакомпания вполне вправе рассчитывать на безупречность его работы.
      И тем не менее первым, что привлекло мое внимание, после того, как я преодолел последний пролет лестницы, ведущей в диспетчерскую центра управления аэропорта имени Кеннеди, была световая пушка. На кабеле она свисала прямо с потолка. Совершенно неподвижно. Ее покрывал толстый слой пыли.
      По периметру квадратного - двадцать на двадцать футов - помещения до уровня талии взрослого человека размещались стойки радио и радиолокационной аппаратуры, блоки включателей освещения взлетно- /. a $. g-ke полос, блоки диспетчерской связи, самописцы дистанционных регистраторов погодных условий, индикаторы датчиков скорости и направления ветра. (Мне всегда было немного странно, что даже стотонный авиалайнер вынужден садиться против ветра. Казалось бы, такая прозрачная и почти эфемерная вещь, как ветер, можно было бы уже давно обрести независимость от него - ан нет).
      В комнате было пять человек, четверо молодых и один постарше начальник смены, сидевший за своим столом. Остальные стояли, глядя вниз - на расстилавшиеся перед ними дали их королевства - аэропорт имени Кеннеди.
      Позднее утро пасмурного дня - все вокруг покрыто непроницаемой чашей серого тумана. На востоке ничего не видно дальше Джамайка Бэй, на юге дальше правой полосы номер тринадцать. На севере и западе видимость ограничена границами территории аэропорта.
      Диспетчерская вышка возвышается в самом центре огромного круга, по периметру которого проходят рулежные дорожки - по часовой стрелке на юг от вышки, против - на север. Периметры сходятся к началу дорожки, ведущей к правой взлетной полосе номер тринадцать.
      Ее сестра - левая полоса номер тринадцать - предназначена только для посадки. Сейчас она уже заброшена, почти никто здесь не приземляется. В тумане она выглядит особенно одиноко.
      Немыслимо круто самолеты взмывают вверх, едва оторвавшись от взлетной полосы, и я с невольным содроганием слежу за тем, как решительно они вгрызаются в высоту. Это говорит о мастерстве, этим взлетом пилоты зарабатывают свой хлеб. И самолеты исчезают в пасмурном небе с носами, неестественно устремленными вверх.
      В данный момент - двадцатиминутная задержка взлета. Двадцать минут ожидания в очереди на взлет. Но на вышке все спокойно. Молодые сотрудники пользуются передышкой, чтобы поговорить о том, кто когда пойдет в отпуск, потянуться и перекурить прямо здесь в кубике комнаты с кондиционированным воздухом.
      Внизу виднеется бассейн-охладитель системы кондиционирования. Его фонтаны сейчас выключены.
      На стоянках - много свободных мест. Вдоль раскинувшихся по дуге терминалов протянулось редколесье работающих кранов. Три возле терминала британской авиакомпании, четыре - возле "Нэшнл", три - возле "ТВА", два рядом с "Пан-Америкэн". Авиакомпании строят ответвления терминалов для принятия новых больших самолетов. Всего - пятнадцать работающих кранов. Они поднимают бетонные блоки и стальные балки.
      Начальник смены - опытный сотрудник - открывает измятый белый кулек и выкладывает на стол три бутерброда с ветчиной на ржаном хлебе. К нему обращается диспетчер наземных перемещений:
      - "Истерн" запрашивает время задержки. Есть новые данные?
      - Так, шесть: - говорит сам с собой начальник, - скажи - полчаса.
      Диспетчер щелкает кнопкой микрофона:
      - "Истерн" триста тридцать, ориентировочная задержка - полчаса.
      У каждого диспетчера - наушники, настроенные на свою собственную радиочастоту, поэтому мне не слышно, что ответил: триста тридцатый. Наверное:
      - А-а-а, есть.
      - Хороший бутерброд, - непроизвольно вырвалось у начальника смены.
      Это открыло тему - завязался разговор о видах бутербродов, потом - об обедах вообще, о курином бульоне:
      В диспетчерской: - четыре экрана радиолокаторов.
      А также экземпляр "Нью-Йорк Пост".
      И звук открывающейся двери доносится снизу. Человек поднимается не спеша, задумчиво пожевывая зубочистку.
      - А, Джонни, пришел. - говорит наземный диспетчер, - а я совсем уже было решил, что сегодня останусь без обеда.
      Он кратко обрисовывает сменщику обстановку - кто где - и вручает ему микрофон, Сменщик кивает и открывает банку "Колы", не переставая жевать a". n зубочистку.