– Картины?! – захохотал Федор Игнатьевич. – Не смешите меня! Картины… Эти каракули!

– Они обладают целительными свойствами! – продолжала я, не обращая внимания на его издевки.

– Девушка, что вы ерунду-то городите? – зло проговорил хозяин. – Какие свойства у простой мазни? Чушь это все. Как я сказал, так и будет! А с этого дня я вообще ему запрещу брать в руки карандаши и все, чем можно рисовать! Знаете, мне кажется, садик плохо влияет на Тимофея. Я подумаю о том, чтобы отдать его в закрытую военную школу, как только это будет возможно по возрасту.

Мать тихонько охнула и закрыла рот руками. В ее глазах заплескалась откровенная паника.

– Мария Анатольевна, ну поддержите же вы меня! – обратилась я к ней. – Объясните мужу, что быть художником – вполне почетное и уважаемое занятие для мальчика. Вспомните Репина, Сурикова…

Но женщина сидела ни жива ни мертва. Она опустила глаза и не смела возразить мужу. Мне стало так горько.

– Все эти, с позволения сказать, деятели искусства для меня – пустой звук. Я же никогда не позволю сыну размениваться на бесполезные занятия! Я выращу из него настоящего мужчину, мужика! А вы, девушка, идите-ка лучше домой. И запомните: если будете внушать этот бред моему сыну, сделаете себе же во вред. Если дорожите работой, не лезьте в чужие семьи и не занимайтесь воспитанием чужих детей сверх того, что вам дозволено государством! Вас проводить до двери?

Я с надеждой кинула последний взгляд на Марию Анатольевну, но та сидела, все так же опустив глаза. Надежда разбилась вдребезги.

– Не надо, я сама уйду, – спокойно сказала я, но в душе бушевало разочарование.

Я вышла из квартиры, дверь за мной захлопнулась, и я на подгибающихся ногах стала спускаться вниз. Вот и все. У меня ничего не вышло. Что же делать? Что я теперь могу поделать? Я не справилась с заданием… Я уже перешагнула порог подъезда, как услышала звук хлопнувшей сверху двери и детский голос:

– Я проверю почту и приду!

Я замерла на месте. Вэнс вопросительно качнул головой. Я знаком попросила его молчать и шагнула обратно.

– Как хорошо, что вы еще не ушли! – услышала я радостный шепот и увидела быстро спускающуюся ко мне Катерину. Она боязливо глянула наверх и загремела почтовым ящиком.

– Я слышала, о чем вы разговаривали с моими родителями, – шептала она, возясь с замком, – и я считаю, что папа не прав. Но мама никогда не поспорит с ним. А я думаю, что Тимка и правда очень хорошо рисует. И хоть папа запрещает, я прячу у себя карандаши и краски. А когда папа на работе – я даю их Тимке рисовать! Вы не беспокойтесь, я даю вам слово, что я буду и дальше помогать Тимоше. Пусть тайком, пусть придется папу обманывать, но братик не перестанет заниматься рисованием. Ему это важное он даже сейчас понимает это и сам говорил мне. В общем, я буду его учить, следить, чтоб ничего не мешало ему развиваться, обещаю! Вы сегодня убедили меня в этом окончательно…

Из моих глаз вдруг брызнули слезы. Я ощутила волну блаженства, которая накрывает меня с головой всегда, когда задание выполнено. Я поняла, что Катя сдержит слово. Теперь все сложится так, как и должно. И мир обретет еще одного гения, целителя человеческих душ.

– Спасибо тебе, милая девочка, спасибо! – Я обняла ее крепко-крепко. – Я тебе верю. Береги братика.

Она на секунду замерла. А потом быстрее улыбнулась. Вытащила из ящика газету, захлопнула его и побежала наверх. На следующем лестничном пролете она оглянулась и с улыбкой помахала мне.

Я вышла из подъезда, чувствуя себя опустошенной и одновременно обновленной. Все бурлило внутри, энергия волнами катилась по телу.

– Ну? – спросил Вэнс, вставая мне навстречу.

– Получилось! – радостно засмеялась я. Он обнял меня.

– Так, теперь скажи – где то место, откуда тебе возвращаться? – деловито спросил Вэнс, отстраняясь.

– Рядом с детским садиком.

Я вдруг почувствовала легкое головокружение, но не стала ничего говорить.

– Ну если у тебя здесь дел больше нет, то поехали? – вопросительно произнес Вэнс.

– Ага…

Следующий приступ головокружения толкнул меня в сторону. Я покачнулась, но устояла.

– Эй, с тобой все нормально? – Последнее, что я помню: встревоженные глаза Вэнса и его руки, подхватывающие меня…

Полет… В россыпи радужных огней, наполняющих мое тело приятными волнами. Это уже было, я уже летела так, я помню это ощущение. Но где? Когда?

Белизна, окружающая меня, постепенно рассеивалась, таяла… А внизу – восхитительная долина и белоснежный замок! Я уже была здесь однажды! Вспомнила!

И дракон, тот самый золотистый дракон, встретивший меня в прошлый раз, все так же дремал на шпиле одной из башенок замка. Я помахала ему издалека. А он даже не полетел меня сопровождать. Лишь лениво трепыхнулся и выпустил в воздух внушительных размеров струю переливающегося пламени.

– Ладно, сойдет за приветствие, – засмеялась я и опустилась перед замковыми воротами.

Вошла и двинулась к замку по тропинке. На этот раз я более внимательно осмотрелась по сторонам и насладилась зрелищем чудесного цветущего сада. Где-то недалеко, судя по журчанию, находился либо ручей, либо даже фонтан. Вот бы погулять здесь поосновательнее! Но какая-то сила не давала мне свернуть с тропинки и влекла вперед.

На этот раз я даже не успела постучать. Едва я протянула руку к серебряному молоточку, как двери стали медленно раскрываться. Я насладилась торжественностью момента и шагнула внутрь. Камин пылал, но не слепил, как в первый раз. Кресло уже ждало меня. Я с удовольствием утонула в нем.

– Добро пожаловать сюда снова, милое дитя! – Голос ласкал и обволакивал, я даже зажмурилась от наслаждения.

– Здравствуйте!

– Ты удивлена, что опять находишься здесь?

– Ну в общем… да нет. В последнее время столько всего удивительного происходило, что я уже все воспринимаю спокойно. Но хотелось бы знать, с чем все-таки связаны посещения этого места. Впервые я попала сюда после посвящения, и вот теперь. Я так понимаю, это никак с заданиями не связано? – полюбопытствовала я.

– Нет, не с заданиями. А с твоей трансформацией.

Я вопросительно приподняла брови.

– Да-да. В тебе происходит процесс трансформации, ты меняешься. Очень стремительно. Трудно сейчас сказать, к чему это приведет, этого не знает никто.

– А почему это происходит? – пытала я.

– Ответ в тебе самой. Вспомни слова Даниэля.

– А! О том, что я приобрету от его укуса? – задумалась я.

– Именно. Он от этого не успел ничего получить, но ты – да.

– Но я не замечаю в себе перемен!

– Потому что все происходит слишком быстро. Ты не так давно стала ведьмой. События движутся с молниеносной скоростью. Такого еще не было ни с кем.

– Замечательно, – пожала я плечами, – и что теперь со мной будет?

– Все будет зависеть теперь только от тебя!

– Ой как часто я в последнее время это слышу… – проворчала я.

– При любом исходе мы еще встретимся, когда ты достигнешь пика своих возможностей. И тогда перед тобой откроются многие тайны.

– Заманчиво, интригует. Однако у меня и сейчас есть вопросы, которые, к сожалению, не знаю, кому задать… Все так завертелось…

– Я выслушаю тебя, говори. – Голос был очень мягким.

– Что, если я больше не хочу быть ведьмой? – твердо произнесла я.

Возникла пауза. Голос молчал.

– Я больше не хочу во всем этом находиться. Не хочу жить в страхе перед завтрашним днем, во лжи перед близкими людьми, в ощущении неизбежности потери любимого человека, который уже отдалился от меня. Я не хочу никаких наград и способностей, я хочу просто жить и любить. Не хочу, чтоб моя жизнь зависела от того, выполню ли я задание или нет…

Мой голос сорвался от перенапряжения. Я сглотнула комок в горле, и мысли мои заметались. Я размышляла: что теперь будет? Какой я получу ответ?

– Ты совсем ничего не знаешь, – ласково прозвучал голос, – ты очень сильно заблуждаешься.

– Что?! – От возмущения я вскочила. – Вы издеваетесь?! На моих глазах погибла Лора. Из-за того, что любила. И не хотела потерять свою любовь, предпочла уйти за любимым. Которого, кстати, тоже уничтожили за то, что он рвался быть рядом с ней. Мне приходится обманывать мужа ради его спокойствия и безопасности. Я постоянно сталкиваюсь с Инквизитором, который пообещал, что в следующий раз придет по мою душу. В конце концов, я всегда рискую своей жизнью, на каждом задании… Этого мало? Я не просила этих приключений, не искала их!

– Они нашли тебя потому, что так было предначертано.

– Какое, к черту, предначертание?! Я не верю в судьбу!

– Сядь и послушай меня, – приказал голос. Я уселась обратно и глубоко вздохнула.

– Смерти нет.

– Что? – не поняла я.

– Это всего лишь переход. Мы все скитаемся по мирам. Постоянно. Но для людей, жителей твоего мира, переходом является смерть. Для ведьм же – нет никаких препятствий, чтоб путешествовать туда-обратно. Заодно они выполняют некие задания, как бы мимоходом…

– Ага! Или не выполняют и…

– Лишаются возможности перехода раз и навсегда.

– То есть становятся вновь людьми? – уточнила я.

– Не совсем. Они просто переходят в другой мир без возможности возвращения.

– В мир мертвых… – догадалась я.

– Да. Это такой же мир, как и многие другие, – невозмутимо ответил голос, – кстати, так его называют только люди.

– Но я не хочу умирать!

– Это чисто человеческое восприятие. Очень скоро ты иначе взглянешь на мир, на жизнь и смерть. Эти тайны откроются и. тебе.

Я сидела, завороженная.

– И тогда ты поймешь, как ошибалась сейчас. С переходами любовь не теряется, если она есть. Лора и Даниэль сейчас вместе. Они не потеряли ничего, они не были привязаны к своему миру, и сейчас они гораздо счастливее, чем раньше. Если бы сейчас им предложили выбор, они бы никогда не вернулись назад. Они в том мире, где все видится иначе сейчас они весело смеются над собой вчерашними…! Они обрели свободу. Понимаю, что тебе сейчас с трудом в это верится. Просто подожди немного.

– Слишком многое в этом мире мне дорого и я не хотела бы это потерять… – растерянно проговорила я, осмысливая услышанное, – друзья, муж… Если я погибну, то мы разделимся и вряд ли я буду жаждать их смерти, чтоб воссоединиться в другом мире. По мне их будет не хватать!

Голос вздохнул.

– Все мы рано или поздно совершаем переход. Время – ничто, нельзя сказать, что можно что-то приблизить или отдалить. тем более нельзя говорить о сроках. Не бывает ранней или закономерной смерти, переход всегда происходит своевременно. Возраст не играет здесь совершенно никакой роли.

– А что играет?

– Готовность, внутренняя зрелость.

Я промолчала. Такой поток информации требовал усиленной обработки.

– Один готов к переходу в десять лет, а другому и семидесяти не хватило, чтоб созреть. Мудрость – вот ключ к дальнейшему пути. Не житейский, внешний опыт, а внутренняя мудрость, которая есть в каждом из нас, но не каждый в себе ее находит.

– А как же привязанность, которая возникает у нас к тем, кто нас окружает? Как быть с ней? Как можно покинуть любимых, не испытывая душевной боли? Или отпустить их.

– Понимание этого приходит с обретением мудрости. Сейчас ты внутренне не готова принять мои объяснения, потому что смотришь в другую сторону. Но ты обязательно узнаешь все, тайны раскроются перед тобой. Но не сейчас…

– А когда?

Я ощутила, что что-то происходит. Я поняла, что, вероятно, сейчас я вернусь назад и крепко вцепилась в подлокотники кресла.

– Я еще не получила ответы на свои вопросы! Мне очень важно это знать! Почему это происходит – почему мы с мужем отдаляемся друг от друга? Кто виноват в этом? Я? Настолько, что он, возможно, разлюбил меня, нашел другую… – Я едва не плакала, я ощущала настоящее горе, оно рвало сердце на части. Мне огромных усилий стоило выговорить то, что я сказала.

– Для тебя это важно? Любит ли твой муж тебя.

– Конечно! – выкрикнула я. – Я очень люблю его, я не хочу его потерять!

– Потерять можно вещь, но нельзя потерять человека. Потерять можно лишь то, что тебе принадлежит. А принадлежать может только вещь, но никогда – человек. Любовь – безусловна. Она ничего не требует от любимого, не привязывает его к себе, не страдает, когда он уходит. Любовь – это счастье от знания того, что любимому хорошо – неважно, с тобой ли или с другим человеком.

– Прописные истины, – покачала головой я, – а как в жизни?

– А в жизни так, как мы хотим сами. Если относимся к человеку, как к вещи, то не можем требовать в ответ преданности. Вещи не бывают преданными, благодарными, любящими… Вещи бездушны, они несвободны, у них есть хозяин. Ты хочешь сделать таким своего любимого? Прописные истины прописаны счастливыми, но люди предпочитают учиться на ошибках несчастных, а не на примерах счастливых.

– Я правда люблю Олежку… – Я не выдержала и заплакала. – Я не собираюсь его ограничивать, удерживать, и, если он будет счастлив не со мной, – я это приму. Но мне очень больно будет без него, без его души. Без его жизни в моей…

– Живи настоящим. Не думай о том, что может быть. Все будет так, как ты проживаешь настоящую секунду. Каждый миг – кирпичик будущего, которого еще нет, но которое строишь только ты. Своими мыслями, желаниями, чувствами. Поняла?

– Да… – Я ощутила, что действительно поняла. Мне стало намного легче. Потому что я почувствовала, что счастлива. Сейчас, в эту самую секунду. А значит, счастливой будет и следующая…

И я знала сейчас, что Олежка любит меня. Я верила, что, если он разлюбит – я почувствую. И отпущу. И поблагодарю за дни счастья, которые он мне подарил. И благословлю его на всю дальнейшую жизнь, пусть даже и без меня. Потому что наши души соприкоснулись однажды, и это – на всю жизнь. Я сохраню свою любовь вопреки всему.

И не буду больше слушать никого. Слов, которые направлены на то, чтоб вызвать мою обиду, ревность, разочарование, тревогу, переживания, страх…

Я не заметила, как вернулась.

– Ведьмочка! – Вэнс нежно гладил меня по щеке. Я открыла глаза так резко, что он вздрогнул и в следующий миг улыбнулся. – Я переживал за тебя. Ты куда-то переносилась?

В ушах у меня еще стояли последние слова моего невидимого собеседника. А потому я почувствовала сейчас к Вэнсу легкую неприязнь. Ведь это именно он меня настроил на волну недоверия к мужу своими словами и «предупреждениями». Я пошевелилась – оказалось, что я сидела на мотоцикле, куда он отнес меня, вероятно, на руках, – и мягко освободилась из объятий Вэнса. На улице уже стемнело.

– С тобой все в порядке? – заботливо спросил Вэнс.

– Да, – рассеянно кивнула я. – Сколько прошло времени?

– Минут пять.

– Хорошо. Мне нужно возвращаться. Довезешь?

– Конечно, – он повернул меня к себе и за глянул в глаза, – с тобой точно все нормально? Ты на себя не похожа.

– А на кого? – усмехнулась я. – Вэнс, прости, но мне и правда хочется поскорее вернуться в свой мир. Пожалуйста, не задерживай меня…

– Хорошо, – пожал он плечами, но голос прозвучал как-то печально.

Я неожиданно для себя вдруг поняла, о чем он подумал.

– Вэнс, я не могу, – я потерла виски, – и даже разговаривать сейчас об этом не могу, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул он, – ведьмочка, тебя нет необходимости мне что-то объяснять. Я чувствую тебя. Без слов.

Я благодарно улыбнулась. Он не мои видеть этого в темноте, но он почувствовал: я знаю.