Ведьма

Амулет прыгал на моей груди. Кольцо светилось – я только сейчас заметила.

Серафим что-то крикнул и выскочил из машины.

– Фима!!! – крикнула Вася рыдая и рванулась вслед, но Светка удержала ее.

В тот же момент мимо моего окна пронесся со свистом огненный шар! Честное слово, как в кино про магов! Я вскрикнула и отпрянула от окна. Потом быстро нашла взглядом Серафима и обомлела.

Он стоял недалеко от машины. А напротив него, шагах в двадцати, позади машины, стояли Роза, Антон и Софья Яковлевна, собственной персоной. Их силуэты как-то странно мерцали сиреневатым огнем. Софья Яковлевна вытянула руки над головой, и перстень с огромным камнем на ее левой руке светился, искрился, и именно он являлся источником сияния, окутывавшего их.

Руки Розы и Антона были вытянуты в сторону Серафима. И из кончиков их пальцев струился такой же сиреневый свет. Внезапно Роза пошевелила пальцами так, словно сматывала струи света в клубок, слепила в воздухе маленький шарик и метнула его в нашу сторону. Шарик в полете рос. Серафим мгновенно описал рукой в воздухе дугу, и уже у самой машины шар изменил траекторию и улетел в кусты. Те сразу же сочно запылали.

А потом я увидела, что он и сам испускает сияние, только нежно-голубоватое. Теперь он стоял, вытянув руки к ним, ладонями в их сторону. А потом из ладоней ударили два потока голубого сияния. Эти потоки просто уничтожали шарики, посланные в него, прямо на подлете.

Софья Яковлевна охнула и правой рукой схватилась за горло. Но потом я увидела, что она сорвала с шеи какие-то причудливые крупные бусы и махнула ими в сторону Серафима. Бусы порвались, и огромные бусины зависли в воздухе, как рой пчел. А в следующую секунду устремились на Серафима. Он растерялся, не в силах одновременно защищаться и отбиваться. А Роза и Антон снова «лепили» шарики. Вася отчаянно вскрикнула.

– Не высовывайтесь! – заорала я и стала выбираться из машины.

Я не знала, что должна делать, что могу и как это делать. Но едва я оказалась снаружи, как мое тело стало действовать само.

Я была отделена от Фимы автомобилем. Но с этой стороны мне было хорошо видно нападающих. Я вскинула руки, и из них ударил такой же свет, как у Фимы. Теперь внимание Розы переключилось на меня, а Серафим сосредоточился на Антоне. Софья Яковлевна (видимо, закончились подручные средства типа бус) закрыла глаза и, сжав зубы, видно, решив служить своим детишкам генератором энергии. Струившаяся из их пальцев сила вдруг выровнялась и приняла форму потоков-стрел. Тактика «лепки снежков» сменилась тактикой потокового боя. То есть, проще говоря, они проделали то же, что мы с Фимой. Наши потоки: Серафим – Роза, я – Антон – столкнулись в воздухе, и я ощутила упругое сопротивление. Я собрала всю силу воли и почувствовала, как мой голубой поток усилился и стал сдвигать сиреневый назад в сторону Антона. Он растерялся немного и сразу ослабил силу. И едва не поплатился за эту оплошность. Но усилием воли удержал поток и снова стал сдвигать в мою сторону. Его взгляд сейчас был пустым, как у куклы. И я поняла, что это не он сам проделывает, а им управляет… возможно, Софья Яковлевна.

– Ненавижу! – заорала вдруг Роза. – Как же я вас ненавижу!!!

– А у нас нет к тебе ненависти! – крикнул Серафим, и я подивилась его самообладанию.

А потом поняла, что негатив уменьшает силу, делает слабее. Позитив же наоборот. И я, мысленно поблагодарив его за подсказку, начала генерировать внутри ощущение любви. Не к кому-то конкретному, а вообще. К жизни, к людям…

– Лицемер! – заорала Роза. – Я-то знаю, что ты бы с удовольствием меня сейчас убил!

– Я не хочу убивать тебя, Роза! – прокричал Фима в ответ.

И я по голосу поняла, что он не обманывает. Настолько искренне это прозвучало.

– Послушай меня! – продолжал он, делая шаг в ее сторону.

Я шагнула тоже. Тем более что мне удалось поселить в себе такое стойкое ощущение вселенского счастья и уверенности, что мой поток вырос вдвое и продолжал вытеснять слабеющий поток Антона.

– Роза, прекратите то, что задумали! – про должал Серафим. – Никогда еще ненависть не была победителем ни в одном бою. А злоба – плохой советчик.

– Самый мудрый, да?! – заорала Роза, теряя самообладание, и тут же поток Серафима сильно оттеснил и ее энергию.

Но тут же все почти выровнялось. У меня возникло подозрение, что Серафим ослабляет время от времени поток энергии, что его цель только защита, но не нападение. Он продвинулся еще на два шага. Я сделала то же самое. Восторг захлестывал меня. Сейчас я в полной мере ощутила, что значит «добро побеждает зло». Внутри меня все пело, все переливалось. Я сейчас весь мир была готова обнять, искренне любя каждого человека, каждую травинку… Антон же слабел все больше и больше. Я тоже приуменьшила нажим, совсем не хотелось ему причинить вред, он же лишь марионетка. Посмотрела на Софью Яковлевну. Она побелела и что-то шептала, не открывая глаз. Я вдруг ощутила, что ее сила на исходе. Ее уже трясло.

– Серафим! – крикнула я, кивая на старуху. Он понял.

– Роза, одумайся! – закричал он. – Подумай о бабушке!

И тут сияние вокруг наших противников потухло. От неожиданности мы с Фимой не успели остановиться, и наши потоки ударили в Розу и Антона. К счастью, несильно, их слегка откинуло. А вот Софье Яковлевне было хуже. Я увидела, как она падает без сознания. Мы с Фимой одновременно метнулись к ней. Я все же посторонилась, пропуская его.

Серафим подхватил бабулю и уложил на траву. Белое как мел лицо, без единой кровинки. И холодная. Фима схватил ее за руку и крепко сжал в своих ладонях.

– Бабушка!!! – вдруг истерично завопила Роза, кидаясь к нам.

– Стой! – крикнула я ей. – Не подходи, подожди…

Роза почему-то послушалась. Но ее всю трясло. Похоже, она до смерти перепугалась. Антон очумело сидел на земле, тряся головой и даже не пытаясь встать.

– Инсульт, – быстро проговорил Фима, – полное энергетическое истощение. Я сейчас не много помогу, но нужно в больницу, срочно!

Роза рыдала в голос, но с места не двигалась.

– Алин, в машине мой мобильный, позвони в «скорую», – скомандовал Фима, и я побежала.

Светка и Вася приподнялись и с ужасом наблюдали за происходящим.

– Что там? – дрожащим голосом спросила Светка, когда я влезла в машину.

– Старушка истощилась до инсульта, – проговорила я, разыскивая телефон. А потом быстро набрала номер «скорой». – Свет, где мы находимся?

Продиктовала координаты врачам и отключилась.

– Алина! – тут же позвал меня Серафим.

– Сейчас, – махнула я девчонкам и помчалась обратно.

– Вызвала? – Он сосредоточенно держал ладонь правой руки на лбу Софьи Яковлевны, а другой – на макушке. Роза рядом уже не рыдала, а скулила, порываясь и одновременно боясь притронуться к бабушке.

– Я не справляюсь один, – простонал Фима и скомандовал: – Роза, Антон, сюда!

Они моментально оказались рядом. Даже Антон, хотя все еще находился в состоянии шока.

– Роза, клади ладони ей на грудь, а ты – на живот! – распоряжался Фима и, повернувшись ко мне, попросил: – А ты, Алюш, если не устала, положи руки мне на голову…

Я, если честно, была вымотана. Но выполнила просьбу. Потому что Серафиму досталось больше, чем мне. Он устало улыбнулся.

– Может, отвезем на нашей машине? – спросила я.

– Не получится. Аккумулятор разряжен полностью. Ничего, все будет нормально. «Скорая» приедет без проблем. Я позаботился, доберутся в минимальный срок. Минут через десять.

Софья Яковлевна стала заметно розовее. На в сознание не пришла.

– Больше ничего не могу сделать, – сказал Серафим, буквально валясь с ног от усталости. Роза и Антон тоже отпустили, потому что по виду были недалеки от бабушки, бледные как смерть. Антон пополз в сторону, его стало рвать.

– Бедный парень, – покачал головой Фима, стирая испарину со лба. А потом встал и повернулся к Розе, протягивая руку. – Давай отойдем, мне нужно тебе кое-что сказать…

– Бабушка…

– Сейчас мы ничем не можем ей помочь.

Роза послушно, с его помощью, встала на ноги. Он, придерживая ее, повел куда-то в сторону, в лес. Девушка подчинялась, она была измотана и, похоже, о многом уже пожалела. Я посмотрела им вслед и побрела к машине. Девчонки уже выбрались наружу и со страхом взирали на картину «Поле после боя». Очень живописно: полуживая бабулька и блюющий под деревом парень…

– Теперь-то объясни… – слабо попросила Вася, ища взглядом Фиму.

– Сама все видишь, – вздохнула я, от слабости ужасно кружилась голова.

– Какой кошмар, – прошептала Светка,-чего они хотели?

– Теперь уже значения не имеет, – покачала я головой, – все закончилось.

И в следующий миг все завертелось у меня перед глазами и мир померк.

Я очнулась лежащей на траве, неподалеку от машины. Подо мной было заботливо подстелено одеяло.

– Алиночка, – выдохнула Вася, сжимая моет руку, – наконец-то!

– Она пришла в себя! – крикнула Светкам и тут же появился Фима.

– Бедняжка, – виновато улыбнулся он, – прости, я злоупотребил твоей силой…

– Все нормально. – Я попыталась привстать!

– Лежи, лежи… – остановил меня Фима, – сейчас попьешь сока. Гранатовый. А потом переберешься в машину.

– А где…

– «Скорая» увезла Софью Яковлевну, Роза. и Антон уехали с ними, – пояснил Фима.

– Хотели и тебя забрать, но мы не дали. Фимочка сказал, что ты просто перенервничала и… в общем, он сам тебе поможет.

– Спасибо, что не дали увезти, – улыбнулась я, – не понимаю, почему у меня постоянно такие, проблемы: голова кружится… Но в обморок впервые упала.

– У тебя сильное нервное истощение, – констатировал Фима, протягивая мне сок, – но мы тебя подлечим.

Я выпила сок, и друзья помогли мне перебраться в машину.

– А как же мы доберемся, у нас же разряженный аккумулятор?

– Я вызвал «техпомощь», с минуты на минуту будут, – пояснил Фима, – сказал, что конкретно у нас, они сразу привезут новый аккумулятор.

– Хорошо. – Я откинулась на спинку кресла. Мне вдруг до жути захотелось спать. Просто уплывала куда-то.

– Поспи, – проговорил Серафим, – во сне наберешься сил. Тебе сейчас необходимо.

Это последнее, что я услышала, прежде чем провалилась в царство Морфея.

Я вновь стояла на взлетной полосе. Вдалеке – здание аэропорта. Сердце гулко бьется: «Успеть! Успеть! Успеть!»

Ветер бьет в лицо.

Я здесь уже была… Когда? Почему? Что это за место? Я двинулась к зданию, с трудом подавляя желание побежать.

Сзади заходил на посадку огромный лайнер.

Меня вдруг замутило. Ноги сами бежали, а сердце отказывалось, протестовало попадать туда, куда меня несло. Я словно знала, что меня там ждет. Что-то страшное, неприятное, непоправимое. Смерть! Моя? Не знаю. Голова закружилась. Я остановилась, задыхаясь. Здание маячило метрах в двухстах. Как же быстро я до него добралась. Как во сне, в котором все ускоряется. А может, это сон?…

Я закрыла глаза, а когда открыла, то находилась внутри здания аэропорта. Вокруг меня шумел, бурлил людской поток. Люди с вещами шли к терминалу, гул голосов вызвал нестерпимую головную боль. Захотелось убежать. По я не могла. Ноги словно приросли к полу.

И тут я вспомнила! Да, я уже была здесь! Убийца, здесь среди людей убийца. Я должна его остановить. В прошлый раз не смогла, может, мне дали еще один шанс? Но как это сделать???

И в эту секунду грянул выстрел. И мир померк вокруг меня…

Я открыла глаза, и села с бешено колотящимся сердцем. Я находилась в незнакомой маленькой комнатке, на кровати. Небольшой столик и стул, немного разбавляли унылую серость стен, и все. Почти сразу вспомнила, как уснула в машине, и подумала, что, вероятно, мы приехали и я нахожусь в домике Матвея. Интересно, как долго, я спала? Олежка уже приехал?

Я вскочила с кровати, тут же забыв о кошмаре, и ощутила себя прекрасно отдохнувшей. Немного кружилась голова, но это и немудрено – после таких потрясений. Сейчас бой – с огненными шарами казался чем-то далеким, не – реальным… Я не могла и представить, что это возможно наяву.

Вышла из комнаты и отправилась на поиски друзей. Дверь вывела меня в небольшую, но светлую прихожую, в которой находилось еще три двери и четвертая – входная. С улицы доносились голоса, смех. Я приоткрыла дверь и выглянула. Вокруг домика восхитительный природный ландшафт, всюду зелень, зелень… И где-то далеко, в тени деревьев, виднеется ограда. Впрочем, чисто символическая, старый деревянный штакетник. И лес с трех сторон. Дом – на его опушке. А с четвертой стороны речка…

Я, зачарованная этой красотой, ступила на крыльцо. Все были здесь в полном сборе, но Олега я не увидела. Серафим разводил костер, Матвей, одетый в футболку, легкие брюки и солнцезащитные очки, что делало его зрительно моложе лет на двадцать, ставил мангал. Вася со Светкой накрывали стол под огромным раскидистым деревом.

– Алин! – замахала рукой Светка, первой заметившая меня.

Все сразу повернулись в мою сторону.

– Привет! – смущенно улыбнулась я Матвею, он засмеялся.

– Привет-привет! Укачало в дороге?

– Немножко, – повинилась я и посмотрела на Серафима.

Он невозмутимо возился с костром, лишь кивнул мне, и я поняла, что он ощущает мое состояние. И от его эмоциональной поддержки мне стало тепло.

– Я долго спала? Олежка еще не приехал? – осторожно поинтересовалась я, сойдя со ступенек.

– Недолго, – засмеялась Вася, – полчаса как мы тут. Ты в порядке? Поможешь на стол накрыть?

– Нет, блин, буду стоять как столб и смотреть, только изредка подгонять вас! – съязвила я, и мы расхохотались.

– Ну пойдем! – Вася увлекла меня обратно в дом на кухню.

На кухне шипели, фырчали и издавали сногсшибательно аппетитные ароматы какие-то блюда на плите. На столе – готовые салатики. Вася деловито засуетилась, помешивая и пробуя на вкус, меня же подрядила нарезать лук кольцами. Я решила прояснить некоторые моменты.

– Вась, расскажи, что произошло после того, как я отрубилась у машины?

– Ну… мы со Светкой перепугались, тебя уложили… Хотели бежать искать Фиму, но он и сам появился. Они с Розой вышли из леса, о чем-то увлеченно болтая. Она даже улыбалась. Мы его позвали, он подбежал, а она пошла к бабушке и там сидела, пока «скорая» не при – ехала. Вроде она такая успокоившаяся была, даже улыбалась. И с Антоном о чем-то говорила…

– А что Фима ей сказал? О чем они говорили? – перебила я.

– Он подробно не рассказывал, только сказал, что она многое обдумала, пересмотрела и поняла и теперь у нее появились другие цели в жизни.

– Это радует… – одобрила я, – если это всерьез.

– Думаю, да, – кивнула Вася, – а что ей еще остается? Фима сказал, что ее бабка хоть и выживет, но способностей своих она лишилась. «Перегорела».

– У-у-у.

– Ага.

– Аля!!! – донесся Светкин голос со двора.

Я переглянулась с Васей и бросилась в прихожую. И уже на крыльце меня поймал в свои объятия Олежка. Хорошо, что он успел передать огромный тортище Матвею, а то бы мог и не удержать. А у меня было ощущение, что мы не виделись целую вечность…

Олег довольно быстро освоился и влился в нашу дружную компанию. Когда стол был полностью накрыт, мы застали мужчин, увлеченно беседующих на тему изменения сознания в сторону нового позитивного мышления. На наши приглашения они лишь рассеянно отзывались и тут же забывали. Пришлось сесть в чисто женском составе, и только наше с Васей дружное: «Ну за именинницу!!» – наконец оторвало их от обсуждения участи человечества в планетарном масштабе. Наконец они виновато шмыгнули за стол, и дальше пошло веселье!

Пили мы исключительно мои и Матвея вин! собственного приготовления (по особым, оригинальным рецептам). Опьянеть почти невозможно, но настроение поднимается и будоражит. Все было так вкусно, что мы едва не забыли о шашлыке, жарящемся на мангале. То, что предполагалось легким перекусоном, насытило нас настолько, что больше ничего уже не хотелось. Решили угоститься шашлычком попозже. А перерыв решили сделать на речке!

Как же здорово сидеть на берегу, опустив ноги в бегущие воды реки. Прохладная водичка доставляла такое удовольствие! Я прилегла на грудь к Олежке, в его нежные объятия, и, щурясь на солнышке, полуприкрыв глаза, слегка дремала под неспешные разговоры. Говорили ни о чем…

А потом я поймала на себе чей-то целеустремленный взгляд. Я уже знала, что это Фима. И знала, о чем он думает. Но глаза открывать не стала.

Незаметно Серафим перевел разговор на тему своей работы и обращался все больше к Олегу. Он исподволь стремился выяснить его отношение к этой теме. тут Олег меня удивил. Он с интересом поддержал разговор, расспрашивал подробнее о специфике работы. Былого недоверия, как в разговоре со мной о ведьмах, не было и в помине. Или он не отрицал существования паранормального, потому что у Серафима это было работой, а у меня простым интересом? В любом случае я тоже заинтересовалась, ведь сама знала об обсуждаемой теме только в общих чертах. Выбралась из объятий мужа и подсела еще ближе к воде, а оттуда прислушивалась.

– …В первый сеанс я разговариваю с человеком, смотрю его, выясняю причину его проблемы. Рассказываю ему ее. А потом даю рекомендации по ее устранению. За это оплата чисто символическая. И даю определенное время. Если по истечении этого времени человек не справился с проблемой, я помогаю ему устранить следствие, но еще раз напоминаю о причинах. Это второй этап, и оплата здесь уже серьезная. Человек избавляется от проблемы чаще всего за один сеанс моего вмешательства. Но насколько – зависит от него самого. Если он справится с причинами, породившими проблему, сможет измениться: в образе жизни ли, или в отношении к жизни, – проблемы этой больше не возникнет. Если он выкинет из головы мои слова и примется за старое, все вернется на круги своя… В этом случае наступает третий этап – самый неприятный для меня. Когда человек приходит ко мне в третий раз и просит еще разочек устранить проблему, дескать, на этот раз он возьмется за ум и не допустит ее повторного возникновения! Тогда я терпеливо еще раз объясняю ему, ЧТО он должен сделать САМ, и отпускаю его. Денег за это не беру, но и не делаю больше ничего своими руками.

– И как чаще всего, получается? – поинтересовался Олежка. – Каким этапом в среднем все заканчивается?

– Еще лет десять назад большинство людей доходило до третьего этапа, – вздохнул Фима, – то ли мое умение убеждать было не на высоте, то ли менталитет тогда был другим у большинства. Но люди были уверены, что кто-то может раз и навсегда избавить их от проблем, а они сами ничего сделать не в силах. Была и такая категория – верующие, которые отчаянно уверовали в то, что все – по воле божьей, а человек – раб божий и большее, на что способен, – стараться не грешить и каяться постоянно, даже не согрешив, просто так, на всякий случай! Так вот, мои рекомендации они слушали вполуха. А когда результат, естественно, был кратковременным, они опускали руки, говоря: такова божья воля – и готовились умирать. При всем этом вера в Бога вполне уживалась в них с завистью, обидами на ближних и алчностью.

– А разве церковь не настроена против таких, как ты? – спросил Матвей.

– Представители церкви, может, и убеждают свою паству в этом, однако же были случаи, когда священнослужители прибегали к моей помощи. И вот они-то как раз следовали моим советам, вероятно, все-таки были думающими людьми. Одного так и не пойму: почему они тогда настраивают верующих против меня?

– Да потому, что любая религиозная организация старается внушить человеку страх перед богом и ощущение собственной ничтожности. Иначе люди начнут думать, размышлять… А это чревато тем, что они попросту поймут, как во многом их дурачат, – резко сказал Олег, – запуганными легко управлять.

– А сейчас? Что изменилось сейчас? – спросила я. – Ты говорил о том, что было десять лет назад. А сейчас?

– Сейчас люди стали очень сильно меняться, – улыбнулся Серафим, – и раньше ко мне приходило очень много народу (запретный плод, как говорится, сладок), и сейчас тоже. И в большинстве – люди пытливые, думающие, которые способны помочь себе уже после первого посещения.

– Или им становится жалко денег, когда узнают, сколько стоит второе посещение, – засмеялась Светка, – и не особо стараются.

– Знаете, – задумчиво улыбнулся Серафим, – я особенно счастлив, когда так происходит… Но самое большое счастье для меня – когда люди приходят ко мне второй раз, но лишь за тем, чтоб рассказать, что у них все получилось! Поблагодарить, разделить со мной свою радость!

– Ты – святой! – фыркнула Светка. – Тебе то это невыгодно должно быть.

– По деньгам, вероятно. Но по душевному удовлетворению – самое выгодное событие! – засмеялся Фима, шутливо толкая ее легонько в плечо.

– Сейчас бы сюда бокалы с вином, – проговорила Вася, – а то мы о причине праздника забыли!

– Да! – подскочила Светка. – Допить вино здесь, а потом можно прийти сюда на закате с шашлычком…

– Я схожу принесу, – поднялся Фима, – си! дите, девчонки!

– Я помогу, – вдруг поднялся Олежка.

Я поняла, что он о чем-то хочет поговорить с Фимой наедине. И Фима это тоже понял и кивнул. Они ушли. Матвей сгреб Светку в охапку и нежно целовал за ушком, для них сейчас больше никого не существовало. Вася придвинулась ко мне:

– Может, сейчас поговоришь с мужем? Мне кажется, он очень даже позитивно воспринимает эту тему.

– Посмотрим… – туманно пообещала я. Я хорошо успела узнать Фиму, чтоб понять, что он сейчас по максимуму разведает ситуацию и даст мне знать.

И точно – через минуту к нам с бережка спустился Олежка с четырьмя бокалами вина, которые он виртуозно зажал между пальцами.

– Вась, Серафим подумал, что стоит взять еще что-нибудь на закуску, салатик или что еще. Он попросил, чтоб ты пришла, помогла набрать, – обратился он к подруге.

– Олеж, у меня нога затекла, – сморщилась Вася, – пусть Алюша сбегает, не возражаешь?

– Сбегаю, конечно, – улыбнулась я, понимая, к чему подруга клонит.

И побежала на консультацию к нашему парапсихологу.

Фима деловито шнырял взглядом по столу, накладывая на большое блюдо разномастные, кучки всяких закусок.

– Алин, – кивнул он, – возьми там вилок для всех.

– Фима, ну что? – Я пытливо взглянула на него, покончив с розыском столовых приборов. – Что скажешь?

Серафим поставил блюдо на стол, молча присел на край скамейки и неожиданно улыбнулся.

– Поздравляю, Алюш, Олег не только нормально относится к тому, о чем ты так боялась ему рассказать, но и даже больше…

– Что больше???

– У него офигенные, просто другого слова не могу подобрать, способности. Такое ощущение, что они отлично развиты и даже натренированы!

– Что?!

– Именно. Знаешь, у меня даже появилась идея! – Серафим взял меня за руку, усадил рядом и с воодушевлением продолжил: – Создать центр парапсихологии! Мы бы вполне могли работать втроем. Я, ты и Олег. Что скажешь?

– Даже и не знаю… Шутишь?

– Нет, я серьезно. Матвей ученый-философ близкий к нашей области, он отлично вольется в наше дело. А девчонки будут помогать нам. Как думаешь?

Меня вдруг эти планы тоже захватили не на шутку.

– Завораживает, – азартно произнесла я, – и работа предстоит интересная…

– Замечательно! Прямо сейчас, за вином, и обсудим. Гениальные идеи приходят нечасто, надо за них хвататься, – засмеялся Фима. – Готова бросить свою работу ради такой?

– Легко, – засмеялась я в ответ, – тем более что у меня стойкое ощущение, что нашей пейджер-компании недолго осталось. Люди переходят на сотовую связь.

– Видишь, все – за наши планы! Серафим легко вскочил, взял у меня вилки, сунул мне в руки два бокала, сам подхватил блюдо с закуской, бутылку и совсем уже собрался идти к реке.

– Стой! – окликнула я. – Подожди!

– А?

– А как же… Что мне делать сейчас? Рассказать Олегу обо всем?

– Тебе решать, – вдруг нахмурился Серафим, – возможно, не сейчас, не здесь…

– Почему? Почему ты передумал? – удивилась я. – Вы же все говорили, что здесь наилучшее время и место!

– Некоторые обстоятельства изменились… – Серафим вдруг посмотрел на меня как-то стран но, словно не узнавал меня или пытался что-то понять.

– Фима, какие еще обстоятельства?! – воз мутилась я. – А если я завтра исчезну?! Я и так живу как на минах…

– Завтра ты не исчезнешь… – медленно про – говорил Серафим. – Скажи, ничего странного не происходило за последние дни?

Я задумалась.

– Да нет вроде… Хотя… Единственное – мне вчера приснился кошмар, а сегодня, когда я спала в дороге, он повторился. Немного по-другому, но сон, в общем, был тот же…

– Подожди-ка, – Фима снова присел, – рас! скажи поподробнее…

Я в общих чертах обрисовала увиденное! Фима, по своему обыкновению, глубоко задумался. Но все это время он смотрел на меня в упор, я бы даже сказала – сквозь меня.

– Ты скоро действительно снова отбудешь на задание, – наконец сказал он.

– Я чувствовала… – обреченно пробормотав ла я. – А как ты узнал?

– Сон. Что-то мне подсказывает, чтя между ним и твоим следующим заданием есть связь.

– Господи… Мне что, придется убивать???

– Надеюсь, что нет. Во всяком случае, в этом! сне есть какая-то подсказка.

– Фим, я боюсь… – загрустила я. – А вдруг все плохо закончится? У меня какое-то мрачное предчувствие.

– У меня есть свои предчувствия, – Фима вертел вилки в руках, теперь не глядя на меня, – и весьма неоднозначные…

– Не томи!

– Хорошо, буду честен до конца. Я вижу смерть.

– Ч-чью?…

– Не знаю. Вот этого не знаю. И одновременно с этим вижу жизнь.

– То есть кто-то умрет, а кто-то будет жить? – подытожила я.

Серафим неопределенно пожал плечами и снова посмотрел на меня странным взглядом. Так смотрят перед тем, как хотят сказать что-то совсем уж из ряда вон выходящее, но не могут собраться с духом.

– Самое главное – не бойся, – начал он, – страх причиняет всегда больше вреда, чем какой-то внешний фактор. А также страх может этот внешний фактор спровоцировать…

– Не бояться? Я не могу не бояться неопределенности, мне с трудом удается в себе это подавлять…

– Ты не одна, – твердо сказал Серафим.

– Но там тебя не будет рядом и…

– Ты не одна, – повторил Фима, – просто запомни.

– Полагаю, это должно мне придать сил? – усмехнулась я.

– Еще каких! – улыбнулся он. – Когда ты сама увидишь, ты это поймешь.

– И когда я увижу?

– Когда будешь там, – вновь посерьезнел Фима.

– Значит, я не одна…

– И потому я сейчас за тебя особенно переживаю. – Теперь его взгляд был странно нежным.

– Совсем меня запутал! Сказать подробнее не можешь?

Он молча покачал головой. А потом все же ответил:

– Сама не чувствуешь? Не догадываешься, о ком я?

И я подумала о Вэнсе. Ну конечно! Не может быть, чтоб Серафим его не ощущал, ведь «там» Вэнс всегда поблизости, всегда помогает мне. Так и есть! Однако слабое утешение. Действовать-то все равно придется только мне.

– Ладно, – сказала я, вставая, – идем. Если ты говоришь, что у меня точно есть хотя бы одна ночь в запасе, я хочу провести это время наиболее полно и счастливо.

– Никак прощаешься? – подколол Фима. – Даже не надейся!

– Твой оптимизм заразителен. И на чем он основан?

– На том, что у нас большие общие планы на будущее. И даже не думай увильнуть.

Я рассмеялась. И мы наконец отправились к ребятам, которые нас, вероятно, уже заждались. Я не стала расспрашивать его о том бое, что случился у машины. У нас еще будет время поговорить. Я еще поверю в реальность случившегося. И вероятно, это не единственное, что Фима умеет, и он поможет мне справиться со своими спонтанными способностями.

До самого заката мы пили вино, провозглашали тосты за Светку и в придачу за Матвея. Было так весело, легко и замечательно. У меня слегка кружилась голова. А потом вдруг Фима со странной заботой забрал у меня бокал и заметил, что мне сейчас не надо пить много – пока я не восстановилась окончательно. На что Олег недоуменно поднял брови, а Светка быстро ему пояснила, что меня в дороге укачало и все такое…

Потом мы вернулись за стол, ели шашлык, снимались на видеокамеру, играли в фанты на желания. Смешно было смотреть, как Матвей изображал младенца, а Фима с Олегом – влюбленную пару. Нам, девчонкам, повезло – задания были самыми невинными, ну и еще мы жульничали немножко…

А когда уже совсем сгустились сумерки, застрекотали в траве сверчки, заухали какие-то ночные птицы, мы разожгли высоченный костер и расселись вокруг него, немного усталые, но переполненные впечатлениями и эмоциями. Светка разрезала торт, разложила его по блюдцам, раздала вместе с ложками, и мы неторопливо ели и разговаривали. И тут-то Серафим и рассказал о нашей задумке. Я-то уже было подумала, что он шутил, раз сразу не поделился со всеми, но… Поддержали единогласно и на ура. Олег даже не спросил, почему Серафим особо выделил нас троих. И это хорошо, потому что сейчас уж совсем неподходящий момент объяснять. Мы взялись за руки и, как в каком-то мистическом фильме, скрепили договор «клятвой», потом подурачились, и Матвей принес гитару! Полночи мы пели и слушали его пение. Сердце просто замирало… Его голос звучал восхитительно в этом ночном лесу, под звуки ночной природы, завораживал, возносил куда-то… Я задремала. Потом, уже в полусне, слышала, как все засобирались спать. Олежка взял меня на руки, я не сопротивлялась, только сонно прошептала, что безумно хочу спать, и отнес в домик. Вероятно, там были подготовлены комнаты для всех, потому что я помню только, как Олежка уложил меня на кровать, раздел аккуратно, и… я окончательно провалилась в сон. Мне кажется или я действительно стала слишком быстро уставать и много спать в последнее время?