Люда проснулась оттого, что полоска солнечного света, пробившаяся сквозь щель в шторах, наконец-то доползла до ее лица. С удовольствием потянувшись, крепко сжимая кулачки, она почувствовала, как ее заполняет радостное ожидание чего-то хорошего. Она встала, прочитала записку Николая, сполоснулась под душем, потом хорошо промыла волосы заветным французским шампунем, который мама привезла в прошлом году из туристической поездки в Париж. Волосы она высушила на балконе под лучами жаркого уже солнца. Затем слегка позавтракала и уже прикидывала, не стоит ли пропылесосить квартиру, когда раздался звонок Николая.
      Положив трубку, она моментально начала действовать. За пару минут побросала в спортивную сумку, с которой ходила на аэробику, все, что может понадобиться на первое время, не забыв косметичку. Сунула туда же джинсы и кроссовки. Взгляд ее упал на любимые серьги, лежавшие в прозрачной коробочке на трюмо. Она моментально одела их, благо замочки защелкивались легко и просто. Кинула на себя взгляд в зеркало, три раза махнула щеткой по волосам.
      – Ну что, нормально. Легкая блузка, мини юбка, босоножки. Девушка спешит заниматься спортом, – одобрила она себя и только тут почувствовала, как бешено стучит сердце.
      В это время зазвонил телефон. Первой мыслью было не брать трубку, потом она подумала, что это может быть Николай, и поспешно сняла телефон.
      – Здравствуйте, – услышала она спокойный мужской голос, – сегодня у нас гидравлическая проверка системы отопления после ремонта. У вас будет кто-нибудь дома в течение ближайших трех часов на случай, если где-нибудь в квартире начнется течь?
      – Конечно, конечно, – поспешно ответила она, – я никуда до обеда не собираюсь.
      Стоя перед дверью, ведущей из квартиры, она заглянула в глазок. На площадке никого не было. Она глубоко вздохнула три раза и, попытавшись придать себе беззаботный вид, и постоянно повторяя про себя, – Я спокойна, я спокойна, – вышла из квартиры. Сразу же нажала кнопку лифта и только после того, как распахнулись двери кабины, закрыла дверные замки квартиры.
      Внизу в подъезде никого не было. Она, собравшись с духом, открыла дверь и, чуть не выронила сумку. Метрах в десяти от подъезда стояли и курили два незнакомых парня. Люда, не глядя на них, свернула к ближайшему углу дома.
      – Эй, красавица, может, познакомимся?! – крикнул ей вслед один из парней.
      Люда, чувствуя, как еще дрожат ноги, облегченно вздохнула и, не отвечая, свернула за угол. Когда она уже подходила к проспекту Мира, навстречу в переулок свернул темно-серый джип с тонированными стеклами. Как раз в это время солнце, до того закрытое маленьким, невесть откуда набежавшим облачком, опять бросило свои раскаленные лучи на землю, и стразы в серьгах девушки разбили солнечный свет на десятки крошечных зайчиков. Она не обратила на машину никакого внимания и не видела, как взгляды нескольких мужчин, сидевших в нем, почти синхронно скользнули по фигуре симпатичной девушки. Точно так же она не обратила внимания на серый фольксвагеновский фургон, который тоже свернул в переулок, следуя метрах в ста за джипом.
      Дойдя до перекрестка, Люда взглянула на часы. Николай обещал подъехать через час, минут двадцать с того времени прошло, значит осталось сорок минут. Она огляделась вокруг и увидела невдалеке зонтичные тенты летнего кафе. От волнения и жары у нее давно уже пересохло в горле, она решила пойти сесть там и попить сока или минералки. Перекресток оттуда просматривался хорошо.
      В это время джип медленно ехал по улице Годовикова.
      – Твою мать, – выругался сквозь зубы сидевший за рулем Шнур, – где же этот гребаный дом?!
      – Остановись тут. Пятак, вылезай, поспрашивай народ, – скомандовал Чингиз.
      Взмыленный Пятак вернулся через пять минут.
      – Ну, какой-то мудрила придумал. Это за десятым домом, тут недалеко.
      Когда подъехали к дому, Чингиз провел краткий инструктаж.
      – Работать тихо. Сначала в квартиру идут Штифт и Пятак. Шнур на стреме, так чтобы из квартиры не было видно через глазок. Изображаете слесарей, вода, мол, в нижнюю квартиру льется. Если никого нет, или клиент не открывает, Штифт вскрывает замок, Пятак стрелой вниз, за нами. Но учтите, парень – боец! Поэтому сразу показать ему стволы, чтобы сидел тихо. Если соседи выползут, Шнур, покажешь эфэсбэшные корочки, на такое они поведутся. Пошли!
      Через пять минут Пятак приоткрыл дверь подъезда и махнул рукой, приглашая Чингиза и Вальтера присоединиться к остальной компании. Когда они поднялись вверх, Штифт уже открыл замки. Шнур вытащил из наплечной сумки «Макаров» с глушителем и, осторожно приоткрыв дверь, первым вошел в квартиру. За ним последовал Пятак, тоже с пистолетом, а потом и все остальные.
      В квартире стало понятно, что она пуста. Чингиз пошел на кухню, дотронулся до чайника, стоявшего на газовой плите и отдернул руку, чайник был горячим.
      – Разговаривать шепотом. Они были здесь недавно, не больше чем минут пятнадцать-двадцать назад. Шнур, тихо и аккуратно обшмонать квартиру, искать коробку и цацки. Вот фотография с цацками, объясни Пятаку и Штифту.
      Через минуту возбужденный Шнур влетел обратно в кухню. В руках он держал фотографию девушки в пластиковой рамке.
      – Вот, нашел в серванте! Это она только что навстречу попалась, и цацки у нее в ушах! Помните, сверкнуло? – еле сдерживая себя, свистящим шепотом говорил Шнур.
      Вальтер взял в руки портрет симпатичной смеющейся девушки, у которой и в самом деле были в ушах серьги. Шнур подал помятую фотографию, найденную в мусорном ведре в квартире Николая.
      – Да, походят, – согласился Вальтер.
      – Пятак, бери ствол и с нами. Вы, двое, – кивнул Чингиз Шнуру и Штифту, – остаетесь. Шмон продолжать, но ушки на макушке. Ствол держать под руками.
      Чингиз вел машину быстро, но аккуратно, даже притормозил, пропуская ковыляющую через дорогу старушку с палкой.
      – Эх, пораньше бы, – ерзал на заднем сиденье Пятак, – давно уж на каком-нибудь автобусе укатила.
      – Твое дело старших слушать, а не гнать порожняк, – обрезал его Чингиз, – Звонком насчет испытаний мы ее все-таки, видно, спугнули. Парень у нее с машиной, она была одна, значит, где-то он должен ее подхватить. Но сначала на остановках посмотрим, сегодня воскресенье, транспорт ходит не часто.
      Подъезжая к ближайшей остановке на проспекте, расположенной метрах в ста от перекрестка с переулком, из которого они выехали, Чингиз сильно газанул и нагнал едва отошедший от остановки троллейбус. Поравнявшись с ним, он замедлил ход, но в троллейбусе никого похожего на девушку, которую они искали, не оказалось. Чингиз резко развернул джип, благо встречная была почти пуста в этот момент, и рванул к остановке на противоположной стороне, но тоже безрезультатно. Они вернулись к перекрестку, Чингиз затормозил, огляделся.
      – Вроде вон она! – Пятак ткнул пальцем в сторону полосатых тентов летнего кафе, расположенного метрах в пятидесяти от перекрестка.
      – Похоже, – согласился Вальтер, – ну, что, пошли?
      – Нет, – решительно сказал Чингиз, – вам лучше не показываться, пойду я один. Надо, чтобы она сама подошла и села в машину. Но, если что, подъедете поближе.
      Чингиз вышел, сделал вид, что осматривается вокруг, и направился к кафе, играя роль человека, который кого-то ищет. Он напряженно всматривался в лица встречных девушек, а подойдя к тентам так же внимательно осмотрел лица всех сидящих. Когда его взгляд перешел на Люду, он сначала вопросительно посмотрел на нее, потом как бы решив про себя, – Да, вот это она, – он с улыбкой узнавания направился к ней.
      – Вы ведь, Люда? Хорошо, что я нашел вас. Меня к вам просил подъехать Николай Денин. Он тут недалеко, в трех кварталах отсюда попал в аварию.
      – Господи, что с ним? – вырвалось у Люды.
      – Да жив, жив, пара ссадин, да нос разбил. Но там сейчас гаишники разбираются, и скорая приехала. Он описал мне вас и попросил меня подъехать сюда к перекрестку. Он очень о вас волнуется. Поедемте туда, потому что непонятно, когда вся эта бодяга закончится.
      У Люды, охваченной тревогой за Николая, не возникло даже и тени сомнения. Она подхватила сумку и поспешила вслед за Чингизом.
      – А мы как раз с друзьями на дачу собрались. Я ехал за машиной вашего приятеля, сам еле успел затормозить, – Чингиз говорил не переставая. Он знал, что в таких случаях самое главное – не дать человеку опомниться, постоянно держать его внимание на чем-то, отвлекающем от ситуации.
      Подойдя к джипу, Чингиз открыл заднюю дверь и сделал приглашающий жест. У Люды впервые шевельнулось, какое-то сомнение, но она тут же одернула себя, решив, что это уже на грани мании, и села на заднее сиденье, рядом с накаченным бритоголовым парнем, который держал на коленях какой-то сверток в черном полиэтиленовом пакете. Чингиз сел на водительское место, тронулся и тут же заблокировал все двери. Только когда машина почему-то свернула в переулок, ведущий к улице Годовикова, к ее дому, Люда запаниковала.
      – Почему мы повернули сюда? Где Николай? Кто вы такие?!
      – Слушай, девочка, – перебил ее Чингиз, – я обещаю, что мы ни тебя, ни дружка твоего не тронем, но у него есть кое-что, принадлежащее нам. Если он это возвратит, то проблем у вас не будет. А сейчас мы едем к тебе домой. Ты уж извини, мы без спроса зашли к тебе в гости, но тебя не оказалось дома. Только учти, мы всякие непредвиденные эксцессы не любим. Если ты начнешь дергаться, звать на помощь, стучать в двери соседей, то мы сумеем призвать тебя к порядку и успокоить. Пятак, покажи успокоительное.
      Бритоголовый, сидевший рядом с Людой, развернул пакет и вытащил оттуда пистолет с круглым черным набалдашником на стволе, при виде которого Люда дернулась и прижалась к двери.
      – Учти, – строгим учительским тоном добавил Чингиз, – никто даже ничего не услышит. Поэтому будь паинькой. Сейчас ты с Пятаком спокойно поднимаешься наверх, а мы с дядей подойдем через пять минут, чтобы соседи не волновались при виде столь большого числа твоих гостей.
      Когда Люда с Пятаком скрылись в подъезде, Вальтер спросил, – Может быть стоит вернуться с ней туда и в кафе ждать, пока он подъедет?
      – Его трудно будет захватить, кругом люди. Потом он на машине, и, очевидно, что она должна была подойти к нему. Отпустить ее одну мы не можем, а при виде сопровождающих, он просто уедет. А так у нас приманка, и рыбка будет ходить кругами, пока мы ее не подсечем.
      Через короткий промежуток все оказались в квартире Люды. Ни в подъезде, ни на лестничной площадке никто им не встретился. Все шло не так быстро, как хотелось, но вполне успешно.
      Войдя в квартиру, Чингиз первым делом снял телефон и набрал номер. Он подождал, пока прозвучат три длинных гудка, и положил трубку. Потом набрал тот же номер повторно.
      – Технарь? Сейчас на своем телефоне оставишь такое сообщение. Николай, срочно позвони Люде, она у себя дома. Если будут звонки с номера, с которого я сейчас звоню, можешь снимать трубку сразу, это буду я. На остальные звонки не дергаться.
      Чингиз положил трубку.
      – Вот что, красавица, – обратился он к Люде, – не знаю, сколько мы здесь у тебя проведем, но хочу, чтобы ты уяснила, что если ты будешь вести себя так, как я скажу, то ни тебе, ни твоему приятелю ничего не грозит. Нам тоже хотелось бы поскорее закончить с этим делом. На телефонные звонки будешь отвечать ты, но упаси тебя бог дать кому-либо знать о том, что здесь происходит. Само собой, за исключением твоего дружка. Ему можешь рассказать все и даже больше. Только сначала с ним буду разговаривать я.
      – Теперь, бойцы, посидите-ка пока в соседней комнате, а мы тут с девушкой посплетничаем, – обратился Чингиз к Шнуру с Пятаком.
      Когда те вышли, Чингиз сказал, – А сейчас объясни-ка красавица, откуда у тебя эти сережки?
      – Дядя подарил, – растерянно ответила Люда, – а вам то что? Еще скажите сейчас, что я их у вас украла.
      – Ну, ну, не ершись. Богатый у тебя дядя, сережки с изумрудами племяннице дарит.
      – Да какие изумруды! Это стразы.
      – Что, Фаберже и ширпотреб делал?
      – Господи, вон вы куда! Да возьмите, посмотрите, – и Люда сняла обе сережки и протянула их Чингизу. Тот принял их в ладонь, поднес сережки поближе к глазам, внимательно посмотрел на них и вопросительно глянул на Вальтера, который в ответ недоуменно пожал плечами.
      Чингиз взял со стола помятую фотографию, лежащую изображением вниз, и на которую Люда не обращала внимания.
      – У тебя лупа дома есть? – спросил он.
      Люда молча достала из ящика стола небольшую пластиковую лупу и подала ее Чингизу. Только сейчас она начала понимать, что эти люди как-то узнали, что Николай нашел клад, и теперь они хотят получить его, а ценой выкупа будет она, Люда.
      Чингиз внимательно сравнивал настоящую сережку и фотографию. Сделав для себя какие-то выводы, он передал лупу Вальтеру.
      – Да, похожи, но не те, – сказал Вальтер через минуту. – А мы сейчас проверим.
      Он подошел к окну и провел краем сережки по стеклу раз и другой.
      – Точно, липа чистой воды, на стекле ни следа.
      Чингиз поставил себе стул, сел напротив Люды и протянул ей фотографию колье, глядя при этом в лицо.
      – Ну что, Люда, давай-ка рассказывай все, что знаешь об этом.
      – Ничего. Я вообще вижу это в первый раз.
      – Понятно. А то, что сережки на фото похожи на твои, – простое совпадение.
      Люда замолчала и уставилась в пол, теребя фотографию. В это время зазвонил телефон.
      – Бери, – приказал Чингиз, -Если это твой приятель, сразу передашь трубку мне.

      Серый «Фольксваген-транспортер» стоял в тени возле дома номер десять по улице Годовикова. Шофер в кабине дремал, открыв обе дверцы, казалось, поджидая кого-то. На самом деле в фургоне находилась аппаратура радиослежения, и сидящий там оператор напряженно слушал все происходившее в машине Чингиза, а затем и в квартире Люды. Еще вчера на джип Чингиза тайком были установлены радиомаячок и микрофон, спрятанные за обшивкой водительского кресла. Кроме того, микрофон с передатчиком был и у одного человека из группы Чингиза. И сегодня с утра «Фольксваген» ехал за ними, стараясь держаться подальше, что было не так уж трудно благодаря маяку. Поэтому оператор слышал, как снаряжалась погоня за девушкой. Он доложил об этом координатору, и на проспекте джип Чингиза был подхвачен неприметным «москвичонком», который следовал за ним, пока девушка не была доставлена домой.

      Выехав на кольцевую, Николай погнал по левому ряду, сев на хвост какому-то джипу «Чероки», чтобы избежать внимания гаишников. Свернув на Ярославское шоссе, пришлось сбавить скорость. Он то и дело смотрел на часы. Прошло минут пятьдесят с момента разговора с Людой. Он успокаивал себя мыслью о том, что все прошло нормально, и через десять-пятнадцать минут он ее увидит. Проезжая мимо ВДНХ, Николай бросил взгляд на довольно густой поток людей, несмотря на жару, стремящихся на территорию выставки, которая уже несколько лет представляла собой гигантский рынок. Даже здесь была слышна гремящая из репродукторов музыка. Медленно крутилось колесо обозрения, возле киосков с мороженым уже стояли длинные цепочки очередей. Выходной шел своим чередом. Николаю на миг показалось, что все происходящее с ним это просто сон.
      Он остановился невдалеке от переулка, ведущего на Годовикова. Несколько раз огляделся вокруг. Подождал несколько минут. Нервы его просто звенели от напряжения, в душе нарастала тревога. Так, самое главное, не поддаться панике. Но что же делать-то, что делать? Он еще раз осмотрелся. Невдалеке летнее кафе, под тентами сидят с десяток посетителей, едят мороженое, пьют пиво, все тихо и спокойно. Что еще есть поблизости? Продуктовый, обувной…но оттуда она бы давно уже дошла, вряд ли она в таком положении занимается примеркой обуви. Ну что, придется выйти посмотреть, сначала по магазинам, потом в кафе, можно спросить у продавцов, а что, собственно говоря, спрашивать? Фотографии ее у него с собой нет. Единственная примета – она должна была провести там много времени, если поделить сорок – пятьдесят минут, которые у нее были, то на каждую точку приходилось по пятнадцать-двадцать минут. Посетителей тут не так уж и много, могли запомнить.
      Обувной магазинчик только-только открылся, и девушка с беджиком, на котором было гордо написано «Ваш личный консультант», сказала, что Николай вообще первый посетитель, который сегодня зашел в магазин. В круглосуточном продуктовом за прилавком стояла толстая тетка, осатаневшая от жары, усугублявшейся старыми витринами-холодильниками. На вопрос, не видела ли она девушку, которая в магазине ждала кого-то, она посмотрела на Николая, как на сумасшедшего, и стала жаловаться на какого-то Ашота, который вместо того, чтобы поставить кондиционер или хотя бы заменить старые холодильники, покупает золото этой суке Райке, а она и за так дает всем, налево и направо.
      Подойдя к прилавку кафе, Николай дождался, пока девушка за прилавком обслужит очередного любителя пива, и спросил, – Простите, у вас за последние полчаса не было здесь симпатичной девушки лет двадцати, которая долго здесь кого-то ждала?
      – Да, вроде была такая, у нее еще сережки очень красивые, с зелеными камнями, мне так понравились. Потом к ней какой-то дядька подошел, такой крепкий, невысокий, восточного вида, с косичкой, и она с ним ушла. Народу сегодня немного, поэтому на каждого посетителя внимание обращаешь.
      Николай, ошарашенный такой новостью, отошел от прилавка и быстро направился к машине. В голове была звенящая пустота. Он не знал, что делать. Автоматически, совершенно не думая, куда и зачем, тронул с места и погнал по проспекту Мира.
      В себя он пришел только тогда, когда перед очередным светофором чуть не въехал в остановившийся на красный свет троллейбус. Он свернул к спорткомплексу и остановился у небольшой старинной церквушки. Служба уже закончилась, и из дверей вытекал жидкий людской ручеек. Николай зашел внутрь, купил свечку, поставил ее у большой иконы Богоматери. Он не считал себя истинно верующим человеком. Однако стараниями бабушки был крещен и с детства помнил многие молитвы. Бабушка иногда брала его в церковь, подводила к причастию. Маленькому Коле это даже нравилось. Пахло ладаном, трещали перед иконами свечки, распевно звучали, читаемые старым священником, отцом Сергием молитвы, а со стенных росписей и икон смотрели странные люди, каких никогда и нигде не увидишь. Большеглазые и печальные, с непропорционально вытянутыми телами, они поднимали вверх тонкие руки с длинными пальцами, как будто звали посмотреть на какой-то совсем другой мир.
      После службы бабушка подходила к священнику поговорить о жизни. Отец Сергий клал ласково свою сухую большую руку на голову Коле, спрашивал у него, как он учится, наказывал слушать отца, мать и бабушку, а под конец давал поцеловать крест и руку. После окончания службы Коля с бабушкой заходили в магазин, где покупали чего-нибудь вкусненького, а, придя домой, садились пить чай вместе с мамой и папой.
      Прочитав несколько молитв, Николай как в детстве поднял голову вверх. Там на фоне синей лазури в белоснежных одеждах стоял тот, кто, как говорила бабушка, может сделать все, если веришь.
      – Господи, помоги! – взмолился в душе Николай. Он не знал, что еще можно было сказать и, помедлив несколько секунд, вышел из церкви. На противоположной стороне улицы стояли несколько телефонных будок. Николай пересек дорогу, зашел в первую кабину, но трубка там оказалась обрезанной. В следующей кабине в трубке не было гудка, и только с третьим телефоном все оказалось в порядке. Николай решил позвонить сначала себе домой. К его удивлению заработал автоответчик, но голос в трубке был ему незнаком. Его просили позвонить Люде. В голове у него первоначально промелькнули какие-то полубредовые мысли о том, что может это все-таки милиция или ФСБ. Но это было бы слишком хорошо для реально происходящего, и он быстро взял себя в руки и набрал номер Люды.
      – Я слушаю, – раздался в трубке знакомый голос.
      – Люда, с тобой все в порядке? Что случилось-то? Они у тебя?! – стараясь скрыть тревогу в голосе, торопливо выпалил Николай.
      – Да, только это совсем не то, о чем ты говорил. Ты, извини, но они сейчас требуют поговорить с тобой.
      В трубке неразборчиво слышны были два мужских голоса, затем послышался неясный звук приближающихся шагов, и спокойный мужской голос произнес,
      – Вот что, парень, я с тобой разговаривать буду без церемоний. Тебе волею случая попало в руки то, что по праву принадлежит другому. Я имею в виду ювелирные изделия. А у нас в руках, как ты понимаешь, твоя подруга. Сейчас тебе следует подъехать в ее квартиру для проведения, так сказать, переговоров об обмене. Мы возвращаем тебе твое сокровище, ты нам наше, и расходимся довольные друг другом.
      – Хорошо, – помедлив, ответил Николай, – я готов обсудить обмен, но сначала дайте мне нормально поговорить с моей девушкой. Кстати, как вас зовут? Меня Николай.
      – Зови меня Чингиз. А с девушкой, конечно, поговори… Только учти следующее, нам известны кое-какие события, связанные с находкой, так что рассчитывать на помощь ментов тебе не приходится. Более того, мы можем, как раз с их помощью, возбудить уголовное дело, и у тебя не будет никаких шансов отвертеться, и девочка твоя вряд ли тебя дождется. Вот передаю ей трубочку.
      – Коля, я не понимаю, что происходит. Они требуют вернуть колье и сережки. Чуть мои не отобрали. Ты же говорил, что тебя ищут из-за этих акций.
      – Ты не беспокойся, я сейчас поговорю, они тебя освободят. Давай сразу договоримся, если они это не сделают, попытаются обмануть, то ты при разговоре со мной по телефону два раза скажешь «Коля, Коля» с паузой в две три секунды. Если же все нормально будет, то ты сразу уезжай. Я думаю, что я завтра окончательно с ними разберусь и приеду к тебе. Поживу у Володьки с неделю. А что касается колье, то бог с ним, только бы с тобой все было нормально.
      – Слушай, только сюда сегодня не приезжай…, – голос в трубке вдруг оборвался, раздался короткий треск. Затем в трубке снова возник голос Чингиза, на этот раз в нем чувствовалась злость.
      – Вот что, Николай, мы пока общались с твоей подружкой по-хорошему, но можем и по– плохому. Условия буду ставить я, так уж карта легла. Так что приезжай сюда и привози цацки, тогда твоя подружка будет опять вольной птичкой.
      – Сегодня я ничего привезти не могу, у меня все в банке в хранилище, а там сегодня выходной. И уж извините, но я все-таки сделаю свое предложение. Я готов обменять Люду на себя. Давайте, я еду сейчас домой к себе. Там мы встречаемся, вы даете команду, и ваши люди уходят от моей девушки. А завтра мы едем в банк, там я забираю из хранилища ваши драгоценности и передаю лично вам в помещении банка, чтобы никаких недоразумений не было.
      – Ну, парень, ты прямо на ходу подметки рвешь. Только в твоем варианте ты для себя двойную защиту выстроил, а мы все преимущества сразу теряем. Кроме того, есть еще один момент, который ты не учитываешь. Наш специалист должен проверить подлинность украшений, сам понимаешь, в банке это делать невозможно.
      – Ладно, дайте подумать полчаса, я перезвоню. А пока девушку мою позовите.
      – Хорошо, мы тоже тут свои дела перетрем. А вот и твоя красавица…
      – Да, Коля, ну что? – снова услышал он голос Люды.