Боня чинно сидел за столом, Шут примостился на краешке кровати. Все глядели друг на друга и молчали. Минуты через две молчанки и гляделки Тим заерзал на табурете.
      - Кушать хочется, - сказал он в потолок. Боня молчал, постукивая пальцами по столу.
      - Есть хочу! - потребовал Тим. - С голоду помереть можно, пока ваш отшельник заявится. Вдруг его еще месяц не будет! Мне что, целый месяц тут оголодавшим сидеть?
      Боня подмигнул Шуту.
      - Момент, - резиновый человечек сорвался с места, шмыгнул в дверь. Вернулся Шутик с полупустым мешком в одной руке и Нигой в другой.
      - Вот, решил заодно Нигу выгулять. А то бедная все в мешке да в мешке. Того и гляди ослабеет. Нельзя-с!
      Хозяйственный взвесил мешок в руке, покачал головой.
      - Ну мы и едим! С таким крутым аппетитом скоро голодать начнем. Похудеем. - Боня сделал страшные глаза и высыпал продукты на стол; нашлась в мешке и банка с малиновым вареньем. На сладкое.
      - Налетай, - он отрезал кусок копченой колбасы и принялся старательно его грызть.
      - Боня, - Тимыч с отвращением глянул на стол, - надоело мне лопать всухомятку. Давай супчик сварганим, с галушками. Печка под рукой!
      - Точно, - Хозяйственный уронил колбасу в кучу еды, - гениальная идея! Я там поленицу дров приметил, сейчас мы печурочку растопим, - и выскочил на улицу.
      Дрова оказались напрочь сырыми, Хозяйственный замучался, пытаясь их разжечь. Настучавшись до одури кресалом, он обрадовал Тима:
      - Придется тебе, Тимыч, без галушек пожить. Видишь, какая незадача нужна сухая трава для розжига, а где ее на болоте взять?
      - Вот, - Тимыч распахнул над печкой слюдяные дверцы, выбрал из глубины пучок поменьше и протянул Боне. - Жги! Тут этой ерунды полным-полно. Приправа, наверное. Укроп, петрушка там всякая. Хозяин не заметит, точно. Давай вари суп!
      Хозяйственный, недолго думая, беззаботно сунул жухлый пук между дров и высек кресалом сноп искр на траву. Ярчайший всполох света залил комнатку, словно одновременно сработал десяток фотовспышек. Ветер... нет, ураган промчался от печки до входной двери, легко вынеся ее с петель во двор, заодно перевернув стол и табуретки. Звонко лопнуло окно. Тимыча, как кеглю, закатило под кровать, где крепко заклинило между ножками. Хозяйственный неведомым образом вдруг оказался рядом с крыльцом и поверх снесенной двери. Лицо его было залито чем-то липким; к счастью, это оказалась не кровь, а варенье. Лечебное, малиновое.
      Лежа на двери, Боня с трудом продрал глаза. Сначала левый, потом правый. Взгляду Хозяйственного предстало незабываемое зрелище: по синему небу, молитвенно сложив руки, тихим ангелом летел Шут, все дальше и выше. Скоро он исчез из виду.
      - Мха-гр. - Боня встал, выплюнул изо рта варенье и только сейчас услышал страшный треск. Он посмотрел вверх: из трубы избушки бил изумительный фонтан синего бенгальского огня, разбрызгивая искры далеко вокруг дома.
      - Тим! - Хозяйственный, спотыкаясь о ступеньки, влетел в комнату.
      - Я тут, - глухо закричал Тим из-под кровати, - в ножках запутался.
      - Ох ты горе, - Боня перевернул лежанку, поднял мальчика с пола.
      - Боня, ты ранен? - всполошился Тимыч, глядя ему в лицо.
      - Что? - Хозяйственный не сразу понял, коснулся пальцем щеки. - Нет, ерунда. Варенье, - он кинулся к печке. Как ни странно, пожара не намечалось - дрова лежали целехонькие, лишь слегка обуглились; пучок травы, медленно съеживаясь, горел все тише и тише. Скоро он погас, оставив в воздухе кислую пороховую вонь.
      - Вот тебе и супчик, - расстроенно сказал Хозяйственный, оглядывая комнату. Да, разгром был произведен капитальный, с размахом.
      - Специально постараться и то такое не учинишь, - согласился с ним Тимыч. Он подобрал Нигу и сейчас приводил ее в чувство, легонько похлопывая по обложке.
      - В обмороке, - пояснил Тим Боне, - очень она у нас пугливая. Вроде первоклашки. Ей бы к нам в школу, да в моем классе поучиться хотя бы годик. Боевой бы стала, отчаянной. Как учебник по карате.
      Вдруг стало темно. Низкая кряжистая фигура закрыла солнце, повисшее точно посреди дверного проема.
      - Кер, бир! - хриплым голосом крикнула фигура, воздев мощные руки над собой.
      - Вот и... - Хозяйственный осекся на полуслове, застыв в неестественной позе, с приподнятой ногой и протянутой к двери рукой. По его одежде фольгой засеребрилась изморозь, лицо покрылось пушистым снегом, а усы превратились в две рыжие сосульки.
      - Кер, бир! - снова прохрипели от двери. Тим на мгновение почувствовал, как сквозь него промчался ледяной вихрь, промчался и исчез, только мурашки по коже побежали. Тимыч поежился.
      - Ты почему не замерзаешь? - неторопливо входя в разрушенную горницу, строго спросил болотный отшельник. Что это именно он, Тим не сомневался. Вид у отшельника был абсолютно болотный: балахон и штаны, связанные из грубых серых стеблей, травяные лапти на босу ногу, широкая борода и волосы до плеч в зеленых лохмотьях мха.
      - Чего? - растерянно переспросил Тим, пряча Нигу за спину.
      - Почему не мерзнешь, спрашиваю. - Отшельник подошел к Боне, потрогал ему лоб. - С этим все в порядке, сработало заклинание. А вот тебя не заморозило. Ты колдун? - деловито спросил отшельник, поставил табурет на ножки и грузно осел на него, скрестив ноги. - Или лурдин работник?
      - Я... - Тим беспомощно оглянулся на Хозяйственного. От Бони тянуло вкусным морозным запахом, он весело блестел в солнечных лучах мелкими кристалликами льда. - Я не колдун и не лурдин слуга, - Тимыч почувствовал себя уверенней оттого, что колдовство на него почему-то не подействовало, я Тим, а замороженный дядька - рыцарь Бонифаций. Мы путешественники. Вот к вам в гости завернули.
      - Вижу, какие вы гости, - кивнул отшельник, раскачиваясь на табурете, удава моего сторожевого прогнали, в травках поковырялись, мебель переколотили. Нормальные гости. Долгожданные.
      - Нет! - с досадой воскликнул Тим. - Все не так! Мы не хотели беспорядок делать. Нас Шут сюда привел, а я хотел супа, а дрова были сырые, вот мы сухой травой печку и разжигали.
      - Шут? - Отшельник, оглядываясь, закрутил головой, подошел к дверному проему и посмотрел на улицу. - Где этот балабол?
      - Улетел, - Тим кивнул на печку, - у вас трава сильно взрывной оказалась. Мы и подумать не могли, что на болоте такая может расти.
      - На болоте все расти может. - Отшельник плюхнулся на табурет. - Совсем не обязательно в печку что ни попадя кидать! Повезло вам, что именно синь-траву в огонь сунули, легко отделались.
      - Я пучок поменьше искал, - стал оправдываться Тим, - думал, укроп это.
      - Не правда ли, ядреный укропчик оказался, - развеселился бородач, отменный укропчик. Взял бы ты какую другую связочку, мы бы с тобой теперь не разговаривали. А строил бы я вскорости здесь новую избу. Попрочнее. Нет, как это вам нравится! - Отшельник всплеснул руками. - Глушь болотная, ни одного путника за многие годы. Изба заговоренная, чтобы не видна была! Дверь на крючке! Так все одно нашли, открыли, взорвали. Это просто талант надо иметь, чтобы такое натворить. - Отшельник принялся приводить комнату в порядок: поставил на место кровать, стол, скатал половички и взялся за веник.
      - Постойте, - Тимыч показал на Боню, - разморозьте его, пожалуйста. Он не виноват. Он хороший!
      - Да? - бородач исподлобья глянул на Тима, - вот пусть ваш Шут сюда придет и подтвердит твои слова. Тогда поглядим. Ты хоть не колдуешь, зато маленький. Если что и так с тобой управлюсь, - отшельник показал Тиму здоровенный кулак, - без всякой там магии. А этот пусть постоит, - он кивнул на Хозяйственного. - Целее будет.
      Отшельник вдруг протянул руку и рывком подтащил мальчика к себе.
      - Что ты за спиной все прячешь? Дай-ка сюда, - он выдернул Нигу из тимкиной руки.
      - Не смейте! - покраснел от злости Тим. - Не ваша книга! Отдайте!
      - Уймись, козява, - отшельник повертел книгу в своих лапах, постучал согнутым пальцем по обложке. - Занятная вещи...
      Нига ослепительно сверкнула, грянул гром, в воздухе запахло послегрозовой свежестью. Отшельник грохнулся на спину и больше не шевелился; Нига выпала из его руки.
      - Хам! - сварливо сказала Нига. - Выучил пяток дешевых заклинаний и возомнил себя пупом земли. Терпеть не могу самоучек! Особенно таких грязных. Весь болотом провонял! И туда же - не помыв рук, ценнейшую книгу хватает. А если пятно на обложку мне посадил?
      - Ты его случаем не убила? - Тимыч наклонился над бородачом, прислушался к дыханию. - Живой.
      - Жаль, - Нига зло засопела, - таких убивать надо обязательно. Руки он не моет! Моих друзей обижает!
      - Ну и дела... - Тим разогнулся, упер руки в бока, посмотрел на Нигу. Что мы имеем? Один замерз, другой улетел, третьего током прибило... Что делать? Подскажи.
      - Как что? - Нига громко зашелестела страницами. - Будем размораживать Хозяйственного.
      - Да, но ты не можешь раскрывать записанные в тебе заклинания, изумился Тимыч.
      - Верно, - охотно согласилась Нига, - не могу. Но я имею право просто попеть для собственного удовольствия? Просто попеть, - казалось, она убеждает саму себя. - Вот спою... кому какое дело, что я петь буду... просто песенка... Би-ир, кри! - затянула она дрожащим голосом, - би-ир, кри...
      - Вот что, - понял Тим. Он подошел к Боне и громко произнес:
      - Бир, кри!
      Хозяйственный дернулся. Изморозь паром сошла с него, снег росой потек по лицу. Боня опустил ногу и закончил начатую час тому назад фразу:
      - ...хозяин дома пришел.
      - Пришел, - подтвердил Тим, - не хозяин, а холодильник какой-то. Дед Мороз бандитский! Он тебя в снеговика превратил. Хотел и меня заодно охладить, но не вышло, - мальчик, поддерживая Хозяйственного под руку, вывел его на солнце.
      - Х-холодно, - пожаловался Боня, стуча зубами. - Чайку бы.
      - Придется Каника беспокоить. - Тимыч нехотя пошел в дом за книгой Олафа. - Я к этой окаянной печке теперь ни ногой.
      Тимыч забрал Нигу, взглянул на отшельника. Тот безмятежно спал, разбросав ноги и руки. Обморок у него перешел в глубокий сон.
      - Так-то лучше, - Тимыч скатился по ступенькам во двор, достал из повозки свою сумку, из нее драконий стаканчик. Вскоре Боня взахлеб глотал обжигающий горячий чай. Тимыч быстренько рассказал Кане последние новости. Дракон от души посочувствовал Хозяйственному:
      - Надо же! Лугушкой был, сосулькой был. Не удивлюсь, если завтра он бабочкой порхать будет.
      - Типун тебе на язык, - невнятно, брызгаясь чаем, ругнулся Боня.
      - Все-все, не буду мешать, - засмущался Каник, - я никого не хотел обидеть. Извините.
      - Извиняю. - Хозяйственный допил чай, встал и с хрустом потянулся. Эх, хорошо! Как снова на свет появился. Силушки-то сколько! Всего так и распирает... Гору бы своротил, честное слово.
      Тимыч посмотрел на болото. Там, вдалеке, мелькало что-то большое и черное. Голова болотного удава. Он плыл к ним, и плыл очень быстро.
      - Насчет гор не знаю, - Тим ткнул рукой в сторону удава, - но как тебе такая возможность силу показать?
      - Дай секиру! - азартно потер руки Боня, - будем сражаться. Очень уж подраться хочется.
      - Не сметь! - рыкнул с крыльца отшельник. Он стоял, покачиваясь на полусогнутых ногах. Одной рукой отшельник держался за перила, другой за голову.
      - Не трогайте мою змейку! Давайте решим дело мирно.
      Глава 3
      Нига идет на грозу
      Дочиста отмытый отшельник благодушно восседал во главе стола. Сейчас он выглядел не таким диким, как при первой встрече - по случаю гостей отшельник был одет в новую белую косоворотку, вишневого цвета штаны и скрипучие хромовые сапоги, расчесан и даже слегка пах одеколоном.
      - Другое дело, - удовлетворенно сказала Нига, увидев такое преображение, - на человека хоть стал похож. В эдаком виде и в библиотеку не стыдно, в читальный зал. Зря только бороду не сбрил.
      - Не буду бриться, - возразил отшельник, - положено мне с бородой. Для солидности.
      Застланный пестрой скатертью стол был богато уставлен всяческой снедью; посреди блестел начищенными гранями необычный самовар-куб. Над самоваром вился дымок, разгоняя случайных комаров.
      - А я вас за наемных убийц поначалу принял, - бородач макнул в чай баранку, - честное слово! Решил, что по мою душу явились. Подумал, что наш добрый король все никак не простит мне давнишнюю бильярдную историю. После стольких лет!
      Бонифаций шумно схлебывал чай с блюдечка, изредка мелко покусывая брусочек свежего сотового меда: Хозяйственный тоже сиял свежестью и чистотой. После неприятного дневного приключения отшельник, стремясь загладить свою вину, устроил гостям баньку с отменным паром, богатым веником и мятным растиранием. Вот тогда, в баньке, недоразумение как-то само собой и уладилось. Боня рассказал о своих злоключениях, отшельник - о своих. Вышли они из парилки не скоро и очень даже в хорошем расположении духа. После чего началось угощение.
      Один Тимыч сидел за столом слегка грязный. Точнее, наполовину чистый, так как в парилку идти он отказался наотрез. Сказал, что лучше от грязи помрет, чем добровольно в паровое пекло полезет. Где к тому же еще и веником зачем-то дерутся! Тим проявил незаурядное мужество, когда Боня попытался все-таки втащить его в парную - вовсю махал руками и дрыгал ногами, визжал, перевернул шайку с водой. Но свое право быть немытым отстоял. Ополоснулся кое-как теплой водичкой, на том баня для него и закончилась.
      - Благородное дело вы задумали. - Отшельник промокнул полотенцем пот с шеи. - У всех эта ведьма в печенках сидит. Я бы и сам с вами пошел, но не могу, самый травяной сбор сейчас начался. День упустишь - все пропало... Может, обождете меня? Погостите недельку-другую, а там вместе в поход и двинемся.
      - Нет, так долго мы не можем, - Боня подлил себе чая, - нынче время работает против нас. Надо спешить, пока Лурда ничего не знает. Опять же Шута найти надо. Где-то он сейчас?
      Отшельник поморщился.
      - Вы мне про него лучше не напоминайте. Гостил этот резиновый типчик у меня однажды, надоел хуже болотной лихорадки. Все травы мне поперепутал, крышу развалил, Каську - удавиху мою - чуть не до смерти защекотал. Обалдуй резиновый!
      - А крышу он зачем? - Тим зевнул, потер глаза.
      - В воздушный шар играл. Отрабатывал точность посадки. - Отшельник встал и, собрав со стола объедки, направился к выходу.
      - Каську покормлю, - пояснил бородач, - и будем отдыхать, - он исчез в ночной темноте.
      - Завтра с утра обязательно дверь на место повешу, - сам себе пообещал Боня, - главное, не забыть! - и тут же забыл.
      Отшельник поднялся ни свет ни заря. Он разжег печь и долго возился возле нее, вываривая в маленьких горшочках разные травы; полученный отвар поочередно, из каждого горшочка понемногу, слил в пару стеклянных бутылочек. После завтрака отшельник вручил пузырьки Боне и Тиму.
      - Не знаю, как дальше повернутся у вас дела, но мой подарок вам обязательно пригодится, - убежденно сказал отшельник. - Только попусту зелье не тратьте.
      - Это что, от комаров? - Тимыч разглядывал бутылочку на свет. Жидкость в ней была мерзко-зеленая, от одного ее вида во рту становилось горько и как-то неприятно сжималось в животе.
      - Ни в коем случае. В бутылке эликсир силы, "всесил". Так он у специалистов называется. У знахарей то есть. В миру такой состав зовут отваром кремень-травы, что совершенно не верно и глупо. Нет такой кремниевой травки.
      - Ух ты! - Хозяйственный не мог отвести восхищенного взгляда от пузырька. - Много об этом отваре слышал. Дорогая вещь! Но видеть никогда не приходилось... Его как, с водой принимать? И сколько за раз - каплю или стакан?
      Бородач улыбнулся:
      - Стакан не надо. Глотнул разок из горлышка и хватит. Действует снадобье недолго, минут пять. Но зато целых пять минут будешь сильным и неуязвимым! Ни нож, ни копье тебя не возьмут. Однако часто пить нельзя, отравишься!
      - Нужный напиток, - с уважением сказал Тим, пряча тяжелый пузырек в свою сумку, - для школьников просто необходимый. Особенно если старшеклассники на переменке то и дело по шее норовят дать. Пусть теперь попробуют!
      Отшельник с сомнением поглядел на Тима.
      - Ты, дорогуша, случай особый. Не знаю, сработает ли у тебя снадобье. Вспомни, как мое морозильное заклинание на тебя не подействовало! Ты же из другого мира. С одной стороны это, право, хорошо. Значит, и Лурда на тебя не сможет сильно влиять. Но с другой стороны... - Отшельник развел руками.
      - Подействует! - бодро воскликнул Тим. - Это плохое колдовство мне нипочем. А полезное обязательно подействует. Которое для моей пользы.
      - Вот и славно, - бородач дружески пожал мальчику руку.
      Отшельник проводил друзей до самого берега. Собственно, берег начинался рядом, шагах в тридцати от избушки: Тимыч вчера не разглядел его из-за тумана и густого камыша. Люпа вытянула повозку на сухую землю и остановилась, поджидая людей. Боня и Тим тепло попрощались с отшельником, помахали напоследок Каське-удавихе: растопырив уши, змея всю дорогу зонтиком нависала над отшельником, заботливо прикрывая его от горячих солнечных лучей.
      И снова перед путешественниками разворачивалась дорога. Лес по-прежнему обступал ее по сторонам; казалось, глухим зарослям никогда не будет конца.
      - Боня, взгляни по карте, - Тим оторвался от кубика-рубика с разрезными портретами, - скоро там лурдины владения? Я заранее волшебного отвара напьюсь и приготовлюсь громить все подряд.
      - Вот еще, громила нашелся, - Хозяйственный погрозил Тимычу пальцем, тебе ясно сказали, что отвар действует недолго. Зачем добро переводить? Вот когда Лурда тебя за шкирку схватит, тогда пей смело и большими глотками. Чтобы лучше действовало. А до Сторожевой горы нам ехать и ехать. Будет впереди еще агромадных размеров степь... Скорее даже не степь, а пустыня. Голое место! Ну и лурдин замок после нее. Короче, есть еще время продумать наши боевые действия.
      - Чего там думать, - Тим презрительно скривил губы, - мы теперь знаем, что колдовство у ведьмы стухло. По глотку отвара каждому и на штурм! Бац, бац! По мордасам, по кумполу, хрясь слева, хрясь справа! И в дамках.
      - Тим, ты меня порой просто убиваешь, - Боня в сердцах бросил вожжи, Люпа немедленно остановилась. - Убиваешь своей непосредственностью. Бац, хрясь! Колдовство протухло! Откуда ты знаешь? Со слов "пальцев"? Так они соврут - недорого возьмут. Может, у них одна только цель - стравить нас и ведьму. А самим под шумок удрать на край света. К свободе. Во-вторых: если волшба отшельника на тебя не подействовала, то не думай, что и лурдины заклинания будут безвредными. Она профессионал, а не болотный самоучка! Есть разница, однако.
      - Ладно, убедил, - Тим был огорчен словами Хозяйственного, потому что тот говорил правду. Мальчик попытался сменить неприятную тему:
      - Боня, как нам с Шутом быть? Надо срочно его поиск организовывать, пока он не сдулся.
      - Начинай, - Боня ткнул рукой в стену леса, - прямо сейчас. Когда всласть наищешься и сам заблудишься, тогда кричи погромче. Авось и смогу тебя найти.
      - Нет, ну ты сразу... - замялся Тимыч. - Но делать все же что-то надо! Вдруг его волки погрызли? Которые резину едят.
      Боня хмуро подергал вожжи, повозка тихонько поехала дальше.
      - Тим, поверь - я тоже беспокоюсь за Шута. Но это не значит, что мы должны сутками бегать по лесной глухомани и аукать дурными голосами. Шут парень с головой, хотя и пустой... Насос у него с собой, еда и сон ему не требуются. Так что неизвестно, кто кого искать должен. Скорее, он нас, чем мы его. - Хозяйственный отмахнулся веточкой от мух. - Одно меня успокаивает, что взрывной волной Шута понесло как раз в сторону леса. В нужную сторону понесло. Думаю, скоро встретимся. Н-но! - Боня шлепнул Люпу веткой по хребту, - веселее, милая!
      - Ладно, будем ждать, - философски заметил Тим и взялся за кубик.
      Степь началась резко, словно лесную границу обозначили взмахом гигантской косы. Только что были вековые деревья, высокие, мрачные. И вдруг - ровная выжженная земля, лишь кое-где покрытая рыжей травой да чахлыми кустиками. Степь влево и вправо, до горизонта. А впереди - далекие сине-черные горы, неведомые, зловещие. Опасные.
      - Крепко печет, - Тим из-под ладони посмотрел на бесцветное знойное небо, - попотеем сейчас. Как в твоей любимой парилке, - он пихнул Боню локтем.
      - Да уж, - согласился Хозяйственный, ловко мастеря из полотенец что-то вроде тюрбанов. - Надевай давай, не то солнечный удар схлопочешь. Солнце вон какое! Совершенно невыносимое.
      - Классно! - восхитился Тим, разглядывая себя в зеркальце. - Вылитый бедуин.
      - Точно, бедуин, - согласился Боня, - от слова "беда". Поехали, бедаин.
      Чтобы Люпе было легче идти по такой жаре, Тим и Боня слезли с повозки и шли рядом. Тимыч, скучая, посматривал по сторонам. Смотреть, собственно, было не на что. Земля, трава, жара. В общем, тоска.
      - Хоть бы дождик пошел, - пожелал вслух Тим. - Жарко мне... Ух ты! Что это там?
      Боня, услышав его, мельком взглянул на небо. Где-то далеко, рядом с горами, быстро набухала неприятного вида туча.
      - Эге, Тимыч, ты не колдуешь случаем? - Хозяйственный перебросил на другое плечо кожаную сумку с Нигой, - бросай такое желать. Гроза в степи очень и очень опасна, только ее нам не хватало!
      Туча явно увеличивалась в размерах. Сейчас она горбатой черной лепешкой повисла в небе, закрыв собой вершины гор; внутри лепешки посверкивали тонкие молнии. Далекий пушечный грохот всколыхнул сухой воздух.
      - Тьфу ты! Нажелал-таки. - Хозяйственный завертел головой. - Прятаться надо. В лес, что ли, вернуться? Пока не поздно.
      - Боня, возле леса какие-то люди, - Тим ткнул пальцем назад, в сторону деревьев, - в доспехах. Охотники, да?
      Хозяйственный пристально вгляделся в далекие муравьиные фигурки, выходившие из леса и растягивавшиеся цепочкой вдоль деревьев.
      - Охотники, - Боня повернулся лицом к молниям. - За нашими головами. Это, Тим, отборная королевская пехота. Не думал я, что они сюда сунутся... Все, Тим, возврата нет. Идем на грозу.
      Тимыч схватил Хозяйственного за пояс:
      - Дай Нигу! Надо с ней посоветоваться.
      Боня расстегнул сумку, протянул Тимке волшебную книгу. Тим пощекотал обложку ногтем:
      - Нига, проснись. Да проснись же скорей!
      Внутри книги зашуршало.
      - Никогда... - зевнув, пролепетала Нига, - ...я так часто... а-ах... не отключалась. В вашем мешке я как попугай под одеялом - все сплю и сплю. Разве так можно? Всю... а-ах... дорогу проспала.
      - Нига! - Тимыч слегка потряс книгу. - Дело плохо. Сзади королевские стражники, впереди жуткая гроза. Нужна помощь.
      - Ну-ка, подними меня повыше, - деловито приказала Нига, - надо оглядеться.
      Тим вытянул руку с книгой вверх.
      - И впрямь солдаты, - удивилась Нига. - Они за нами по пятам шли? Делать им нечего. Так-с, а что с этой стороны? - книжка замолчала. Видно, пыталась разобраться в чем-то, для нее непонятном.
      - Чего? Чего там? Не тяни, - изнывая от нетерпения, Тим топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу. - Рука устала!
      - Опускай, - разрешила Нига. - Значит, так. Никакая это не гроза. То есть не настоящая гроза, не природное явление, а обычная нормальная колдовская буря. Приграничная ловушка. Чтобы не шастал кто попало мимо лурдиного замка. Если мы вернемся в лес, туча уползет обратно. Если нет, то сейчас такое будет! Ого какое будет! Мало не покажется.
      - Ты меньше пугай, - остановил Боня книгу, - лучше посоветуй, как от бури уберечься. В лес мы вернуться не можем, сама понимаешь - загребут нас солдаты и повезут к Торсуну на свидание. Он нас ждет не дождется. Особенно тебя.
      - Надеваем плащи, раскрываем зонтики и идем вперед, - сказала Нига.
      - Вот так совет! - возмутился Хозяйственный. - Очень дельный, умный совет. Спасительный. Эхма! - он снял с головы полотенце, обмотал им Люпе морду: пока они совещались, туча затянула все небо. Толстенные молнии били в землю настолько близко, что волосы на голове вставали дыбом; воздух был пропитан электричеством. Грохочущая стена дождя и града надвигалась медленно, но неотвратимо - земля дрожала от ударов.
      - Приплыли, - кисло произнес Боня, - размажет нас сейчас, как тараканов. Даже усов от меня не останется.
      - Нига, - Тим быстро зашептал в обложку, - родненькая, спасай! Ты можешь, я знаю.
      - Не могу, - отказалась Нига, - нельзя мне.
      - Брось, - уговаривал ее Тимыч, - давай так. Я ничего у тебя не прошу, а ты для собственного удовольствия чуть-чуть попой. Как в доме у отшельника.
      - Попеть? - Нига откашлялась. - Понимаешь, там случай был особенный. А сейчас... Подумаешь, дождик. Помочит и пройдет.
      - Нигонька! - Тим сжал книжку так, что она ойкнула, - именно сейчас случай суперособенный! Мы вот-вот погибнуть можем. Никто тогда Олафа из плена не выручит, понимаешь, никто!
      Нига без всяких предисловий пронзительно запела, перекрывая шум небесного водопада.
      - Нашла время, - Боня покрутил пальцем у виска.
      Тимыч, не обращая внимания на гром, внимательно вслушивался в песенку: короткая труднопроизносимая фраза все время повторялась в ней немузыкальным припевом. Зажмурив глаза от напряжения, Тим сосредоточился на словах. И пока они держались в памяти, громко их крикнул. Горячий ветер ударил его со всех сторон разом, яркий дневной свет мазнул по закрытым глазам.
      - Мамочки, - донесся изумленный голос Бони, - Тимыч, ты только глянь, что делается! Ничего не понимаю.
      Тим открыл глаза. Сверху, сквозь идеально круглую дыру в туче, светило солнце: друзья оказались в столбе солнечного света. Гроза яростно бушевала вокруг отряда, ветвистые молнии скользили по невидимым стенкам, сваркой высвечиваясь сквозь серое месиво дождя. И, что самое поразительное, было тихо. Ненормально тихо. Словно сверху опустился колпак из толстенного стекла - Тим слышал, как под Люпиными копытами похрустывает сухая трава.
      - Твоя работа? - с подозрением спросил Боня, торопливо снимая с лошадиной морды полотенце.
      - Наша, - ответил Тим. - Совместное производство, Нига энд компани. Пошли быстрей! Я не знаю, как долго будет держаться защита.
      - Верно, - согласился Боня, - не загорать же собрались.
      Они осторожно, то и дело поглядывая над собой, двинулись в ливень. Дыра в туче перемещалась вместе с ними, надежно ограждая людей солнечными стенами от убийственной стихии. Шли неторопливо, чтобы не потерять направление - в этом сумасшедшем дожде, если сбиться с курса, можно было блуждать всю жизнь: в отличие от обычной грозы колдовская могла продолжаться бесконечно.
      Колеса липко чмокали раскисшей землей. То и дело под ноги попадались вывороченные с корнями кусты и крупные, с орех, градины. Ледышки сразу таяли, едва на них падал солнечный свет.
      - Не хотел бы я такой градинкой по макушке получить, - Боня с подскока зафутболил в дождевую темень ледяной кусок размером с теннисный мячик. - У меня бы тогда точно зубы в пупке оказались.
      Тим не ответил на шутку. Он держал Нигу плотно прижатой к уху и внимательно слушал ее. Что-то с ней было не так - сквозь лихорадочный шелест страниц изнутри доносились глухие мучительные постанывания.
      - Нига, что с тобой? - с тревогой уже который раз спрашивал Тимыч у книги. Но ответа не было.
      - Боня, - Тим протянул Нигу рыцарю, - ей плохо. Она умирает!
      Хозяйственный приложил ухо к обложке. Усы у него встали торчком.
      - Вздор! Книжки не могут умирать. Тебе показалось. Люпа! - впервые за все путешествие он заорал на лошадь. - Бегом! Надо немедленно выбраться из дождя! - Боня вскочил в повозку, втянул за собой мальчика и Люпа помчалась сквозь бурю, не разбирая дороги.
      - Скорей! - надрывался Хозяйственный, - можем не успеть!
      Лошадь старалась изо всех сил. Хлопья пены летели с ее крупа, грива заплеталась в мокрые косички. Солнце прыгало над головами в такт бешеной скачке, ледяные булыжники с треском рассыпались под колесами.
      Внезапно дождь исчез, впереди расстилалась сухая степь. Пробежав еще немного по инерции, Люпа перешла на тихий шаг, часто раздувая бока и мотая опущенной головой. Боня озабоченно слушал Нигу, сильно вдавив ухо в обложку.
      - Потерпи, милая. Выбрались мы из поганого дождя! Сейчас тебе станет лучше, - он оторвался от книги и стал баюкать ее на руках. Ухо у Хозяйственного оттопырилось и пламенело, как стоп-сигнал на машине. В эту секунду исчезли защитные чары - неожиданный рык грома, шипение и треск далеких молний испугали Тима после неправдоподобной тишины. Он оглянулся. Дождь висел позади серой непроницаемой завесой и вовсе не собирался исчезать.
      - Наверное, солдаты за ними погнались, - догадался Тимыч, - то-то душ не выключается. Нет, не хотел бы я сейчас оказаться рядом с ними. Эх, служба! - мальчик слез с повозки, снял с головы ненужный тюрбан и аккуратно вытер им мокрые бока измученной лошади. Потом он несколько раз трусцой бегал к дождю, полоскал в воде полотенце и, слегка отжав его, старательно мыл лошадь. Люпа наконец отдышалась, благодарно закивала.
      - Как здоровье Ниги? - Тимыч, перекинув мокрое полотенце через плечо, подошел к Боне.
      - Нормально, - Хозяйственный приложил к Ниге другое ухо, не фонарное. Уже не стонет. И страницами не трещит. Спит она.
      - Вдруг умерла? - всполошился Тим. - Мертвые тоже не стонут.
      - Не думаю, - Хозяйственный завернул Нигу в сухую тряпку и бережно уложил в сумку, - не верю! - Неловко спрыгнув на землю, Боня подошел к Люпе.
      - Ты извини меня, - виновато сказал Боня лошади, - грубо я с тобой обошелся, не по-товарищески. Не хорошо. Так получилось, - он погладил ее морду. Люпа лизнула протянутую руку, фыркнула.
      - Простила! - обрадовался Хозяйственный. - Ах, какая ты у меня лапушка! Ладно, - строго добавил он, - нечего стоять. Пошли, спасительница, - и Боня, как ни в чем не бывало, зашагал в сторону высоких близких гор. Люпа покосилась на Тима и мальчику на миг показалось, что лошадь улыбается.