– Хотя бы тем, – признался Маршал, – что буду работать на кого-то. Это здорово ломает мои собственные планы. Но, как говорится, из двух зол выбирают меньшее. Так что не обращай внимания. Надо делать дело, а сожалеть или радоваться будем потом. А почему ты спросил?

– У тебя в глазах досада, – улыбнулся Станислав. – Только поэтому.

– Ты наблюдателен, – направляясь следом за Белым, отметил Маршал.

– Есть немножко, – засмеялся Бобров. Артем был вне себя. Все, к чему он так долго шел, летело в преисподнюю. Найти Белого, парней, совершить налет, затем убийство женщины, Павлюка и Птицына, и все это ради того, чтобы он снова работал на кого-то. И он не мог спать спокойно, даже если все пройдет удачно. Маршал мучительно искал выход и не находил его. Олич взяла их за горло. Она знает все.

«Ладно, – обреченно решил Маршал, – пусть будет так, как будет. Но малейшая ошибка, госпожа Олич, и вам могила покажется раем».

– Вот ручей. – Остановившись, Белый подождал, пока к нему не подойдут подельники.

– Отлично, – одобрил Стае и взглянул на Маршала.

Тот кивнул. Он был просто поражен. Белый действительно нашел идеальное место для налета и прекрасный путь отхода.

«Я недооценивал его», – подумал Маршал и сказал:

– Завтра нужен макет. Подключите парней. Сейчас скрываться нечего. Олич – женщина очень серьезная и своих людей, то есть нас, в обиду не даст. И еще. Сейчас берем по камню весом примерно двадцать килограммов и засекаем время.. По моему сигналу идем.

– Да я на первых метрах сдохну, – поднимая булыжник килограммов на пять, буркнул Белый.

– Вот это самое то, – взяв большой камень, кивнул на примерно такой же Стае.

– Пойми, – резко сказал Маршал Белому, – нам с золотом уходить. И если уложимся в сорок пять минут, можем остаться живыми.

Бросив легкий камень, Белый с матом поднял большой.

– Пошли, – бросил Маршал и рванулся по ручью вниз.

За ним, поднимая тучи брызг, побежали Стае и Белый.

– Тяжело в учении, – напомнил Стае чуть отставшему Алексею, – легко в бою. Суворов не дурак был.

– Да я через Альпы тоже перескочил бы, – зло выпалил Белый. – А этого фельдмаршала сюда – он бы с ходу крякнул.

Вячеслав поправил прожектор на крыше монитор-ной будки. Под ярким лучом яма бункера стала более видимой. К краю ямы подошел бульдозер. С шумом свалил грунт и откатился назад. Направив на грунт мощную струю монитора, Вячеслав за шумом не услышал шагов сзади. Из-за угла выскользнул человек. Следом появился еще один. Первый с силой опустил приклад винтовки на голрву мониторщика. Вячеслав рухнул на спину.

…Пожилой мужчина остановил откатывающийся до края полигона бульдозер и опустил ковш. Туг же на гусеницу запрыгнул человек и направил пистолет на застывшего в испуганном удивлении бульдозериста.

– Ша, дядя, – угрожающе предупредил он. – Не надо дергаться. Мигни фарами.

Подающий в бункер монитора грунт второй бульдозерист, нагребая новую порцию для промывки, медленно, натужно воя мотором, шел вперед. Внезапно бульдозерист увидел дважды вспыхнувшие фары стоявшей на краю полигона «сотки». Он остановил машину и, подняв ковш, задом покатился в ту сторону. Остановив бульдозер, опустил нож и вылез на гусеницу.

– Что у тебя, Степан?! – спрыгивая, крикнул он. Не услышав ответа, шагнул вперед. – Эй? Сте…

– Лапы в гору, – раздался голос сзади. И бульдозерист почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в спину. Он поспешно поднял руки.

Анатолии услышал короткий вскрик за окном вагончика. Вскочил и от сильного удара по голове рухнул.

– Замерли! – потребовал угрожающий голос. – А то свинцом накормлю!

Вспыхнул свет. Тряхнув головой, Толик увидел неподвижно лежащего у стены Глеба Борисовича. В открытую дверь вагончика от сильного толчка с поднятыми руками влетел Иван Антонович.

– Вы что делаете?! – возмущенно спросил заброшенный толчком в двери Захарыч. – Зачем бить-то?! Грабьте, сволочи, коли решились! Но бить-то зачем?!

– Умри, сука! – Рыжий с коротким выдохом ударил его кулаком в солнечное сплетение.

Приходько, ахнув, согнулся и повалился головой вперед к ногам вошедшего Валентина.

– Какая встреча, – радостно оскалился тот. Присел, приподнял Захарыча за уши и плюнул ему в лицо. Затем резко и коротко ударил кулаком в нос. Встав, снова плюнул. – Мразь поганая. Надо бы тебя, суку, завалить, ну да ладно. За щеку тебе навалю, и сойдет. Верно, братва? – Повернулся он к двоим парням с пистолетами и к верзиле с автоматом наизготовку.

– Власов? – Чуть приподняв голову, Приходько с ненавистью уставился на Валентина.

– Узнал, падлюка. – Тот снова присел рядом. – Вот и встретились. – Гад! – Приходько схватил Власова за горло.

Валентин снизу ударил его в живот. Стряхнув руки Захарыча, встал и несколько раз с силой пнул его.

Вячеслав с поднятыми руками, пошатываясь, подошел к стоявшим на коленях двум бульдозеристам.

– Встань, как они! – Рыжий ткнул его стволом пистолета.

– Да хрен тебе, гнида! – рассвирепел Вячеслав. – Я перед «духами» не вставал! А ты…

– Че? – протянул по-блатному рыжий и, размахнувшись, хотел ударить его пистолетом по голове. Чуть присев, Вячеслав впечатал кулак ему в низ живота и в прыжке достал ноги другого бандита. Дважды выстрелил пистолет. Бульдозеристы бросились на стрелявшего в Вячеслава парня.

Услышав выстрелы от стоявших с включенными фарами бульдозеров и увидев в свете фар схватившиеся фигуры, Валентин зло заорал:

– Туда! Кончайте все!

Глеб Борисович со стоном начал медленно подниматься. Развернувшись, Валентин, прицелившись, дважды выстрелил в него. Затем всадил пулю в затылок Захарыча.

– Мразь! – Отбросив парня, к нему прыгнул Иван и вцепился в горло.

Глухо хлопнул выстрел. Содрогнувшись, Иван cделал шаг назад и, прижимая ладони к животу, упал.

– Прикрывайте! – бросил бульдозеристам Вячеслав и с пистолетом в руке бросился к вагончику.

– Что? – в один голос громко спросили бульдозеристы.

– Да стреляйте, мать вашу! – рявкнул Славик. Вскинув руки с пистолетами, оба начали расстреливать патроны. Анатолий с разворотом достал левой ногой одного из бандитов и ударом кулака свалил второго. Валентин выстрелил в его сторону. Вспоров правый бок Толика, пуля пробила стену вагончика и ушла в темноту. Анатолий схватил табуретку и с размаху бросил ее в Валентина. Дернувшись вправо, тот сумел избежать удара. Сиденье табурета врезалось в лицо верзилы. Утробно икнув, тот с разбитым в кровь лицом грохнулся на стол, а со стола соскользнул на пол. Из спины у него торчало дно бутылки из-под лимонада. Валентин направил пистолет на Анатолия и нажал на курок. Сухо щелкнул боек. Толик с криком прыгнул к нему и ударом головой в грудь выбросил лысого из вагончика.

– Захарыч! – подскочил он к Приходько. Увидев его развороченный пулей затылок, бросился к Глебу.

Вячеслав с пистолетом в руке, подбегая к вагончикy, увидел, как из дверей вылетел человек и, упав на спину, неподвижно раскинулся. Не обращая на него внимания, бывший прапорщик ворвался в вагончик. Увидел сидевшего возле Ивана Антоновича Толика с застывшим лицом. Коротко выматерившись, выскочил назад. Двое подбежавших бульдозеристов с придыханием, как при рубке дров, били монтировками неподвижно лежащего Валентина. Вячеслав хотел что-то сказать, но, вздохнув, махнул рукой, опустил руку с пистолетом и медленно пошел к «ниве».

– А-а-а! – С громким протяжным криком выскочив из-за автомобиля, на него бросился узкоглазый с ножом.

Не останавливаясь, Вячеслав выстрелом навскидку свалил его. Проходя мимо, дважды выстрелил ему в живот. Подошел к «ниве», рукояткой разбил стекло и открыл дверцу. Сев за руль, поднял пистолет и несколько секунд смотрел на него. Затем коротким движением, без замаха отбросил. Нащупал и рванул к себе провода зажигания. Очень скоро «нива» завелась. Вячеслав открыл дверцу, вышел и подобрал пистолет.

– Время не то, чтобы оружием кидаться, – пробормотал он.

– Все это в общих чертах, – устало проговорил Маршал. – Ясно одно: с золотом нам уйти не дадут.

– Опять голяк тащим! – психанул Белый. – Во нажили канитель! С булыгами, как спартанцы, бегаем!.. – Не находя слов, закончил матом.

– Но ты сам говорил, что план хорош. – Стае взглянул на Маршала.

– Много неясностей, – буркнул тот. – А в таком деле любая неточность – и все. Неужели ты думаешь, те сорок пять минут, что мы бежать будем, милиция будет осмотр места происшествия делать? Все-таки не рабочая получка. Так вроде все получается. – Он закурил. – Но «вроде» в таких делах плохо. Потому что… – не закончив, махнул рукой.

– Приедет Олич, – немного помолчав, сказал Стае, – все узнаем в подробностях. Ведь она предупредила, что это, – кивнул он на папку, – только план основных действий, то есть сам налет. В конце концов, те сорок пять минут, которые она отвела на уход, мы нашли. Даже сорок три. И это сейчас, во время подготовки. А когда будем действительно с золотом уходить, наверняка минуты три-четыре выиграем. Страх подстегивать будет.

– Вот что! – выпалил Белый. – Если и с этим голяк, то на хрену я видел все ваши золотые дела. Берем инкассаторов!

«План может сработать, – думал Маршал. – Но это не мой план, и дополнений я в него внести не смогу. И в самом плане еще много неясного. Олич, конечно, все продумала и знает, куда что приложить».

– Но это не мое, – сам того не замечая, он закончил вслух.

– Что не твое? – уставился на него Белый.

– Как по макету стреляли? – уходя от ответа, спросил Маршал.

– Да вроде все как надо, – кивнул Стаc. – Чучела продырявлены. Но это макет. Как все на деле будет, кто его знает, – тихо закончил он.

– Короче… – Белый в упор взглянул на Маршала. – Будем работать или нет?

– Приедет Олич, – неопределенно отозвался тот, – решим. Я повторяю, – с раздражением добавил он, – все вроде сходится. Но «вроде» в таких делах не дает стопроцентной гарантии. Под этим я подразумеваю само дело и отход. Именно последнее мне и не нравится. Сорок пять минут – это время. – Маршал вздохнул. – А уже после первых выстрелов оно, время, будет работать не на нас. Допускаю, что о нападении милиция узнает через семь минут. Максимум – через десять. И все – перекроются все пути. Я не знаю, на что рассчитывает Олич. Но сорок пять минут бега по сопкам – это много. У нас безопасных будет минут десять максимум. Это, повторяю, максимум.

– Завтра приедет Олич, – заметил Стаc. – Пусть все объяснит. Мы выскажем ей свои сомнения, а она…

– В рот того! – воскликнул Белый. – На кой мы спортом занимались, рафик в фанеру одевали, пуляли по точкам? А в оконцовке – все комом и в парашу! Ведь ты обеими лапами был за работу, – зло уставился он на Стаса, – меня фаловал. А в оконцовке – хрен на рыло. Да мне…

– Мы отработали то, – прервал его Маршал, – на что указывала Олич. И все сошлось. Завтра выясним детали, которые нас интересуют. Но если что-то не так…

– Она нас за горло взяла! – заорал Белый. – Ты же сам базарил, что отказа она не примет. У нее на нас есть козыри. И все черной масти, и тузов восемь штук. А мы что? – махнул он рукой. – Этими бумаженциями закрываться будем? Мол, мы тебе, сучка, карьеру испортим? Да она положит на нас хрен с присвистом и будет зубки скалить. Ей все эти бумаженции до фени. Мы здесь уже…

– Хватит! – крикнул Маршал. – Вот что я тебе скажу, – уже тише произнес он. – Если думаешь, что кого-то можешь напугать, ошибаешься. Твои крики, выражаясь твоим языком, на хрен не упали. Надо думать о том, как и что сделать, чтобы не остаться в дураках. А если и придется ими быть, то богатыми. Потому как с деньгами этого никто не увидит. План нападения хорош. Но нам надо не только взять золото, но еще и уйти с ним. А в этом и загвоздка. Завтра мы все узнаем и тогда будем решать. Сотрясать воздух ненужными криками нет смысла. За это мы не получим ни рубля, ясно?

– Да уж куда яснее… – Белый оскалился в усмешке. Он хотел что-то сказать, но, махнув рукой, вышел.

– Зря ты с ним так, – сказал Стаc. – Он увлекся этим делом и желает того же, что и мы, – взять золото. Поэтому…

– Взять мало, – резонно заметил Маршал. – Нужно еще уйти с ним. И вот тут и получается небольшая накладка, которая портит все. Неужели ты этого не понимаешь? И если завтра Олич, даже объяснив все, не убедит меня в том, что мы сможем уйти с золотом, придется принять предложение Белого, – мрачно закончил он. – Потому что из двух зол выбирают меньшее.

– Ты что?

Выйдя из подъезда, Белый увидел сестру. Не отвечая, она всплеснула руками, бросилась к нему, обхватила за шею и заплакала.

– Что с тобой? – Осторожно отстранившись, Белый посмотрел в ее заплаканные глаза. – Кто тронул?

– Толика ранили, – сквозь слезы проговорила Ника. – Он в больнице. Может, и убили. Нам сегодня на разнарядке рассказывали.

– Что рассказывали? – обнимая вздрагивающие плечи сестры, спросил он.

– На артель напали, – чуть слышно начала Ника. – Убили почти всех. Толик в больнице. Мне Матвеевна сказала. Говорит, он ранен.

– Ну и что ты в слезы ударилась? – Удивленный Белый попытался успокоить Нику. – Раненый – значит, не жмур. Все путем. – Он похлопал сестру по спине. – Сейчас возьмем тачку и вперед. Где он лежит?

– В больнице поселка имени Расковой.

– Покатили, – кивнул Белый.

– Я сказал все, что было! – резко проговорил Вячеслав.

– Не надо так, громко, – вздохнул сидевший перед ним молодой мужчина в штатском. – Значит, вы были у монитора. И…

– Слушай, ты! – не выдержав, закричал Вячеслав. – Мы уже сто раз одно и то же жуем. Я же все написал. Говорили про это уже…

– Орехов, – раздраженно прервал его оперативник, – не надо выказывать своих нервов. Я просто выясняю истину. Все-таки согласитесь: девять трупов и четверо раненых – много даже для Колымы. Я вас ни в чем не обвиняю, вы действовали в пределах самообороны. Но одного из нападавших, Власова, просто-напросто забили. Вы это понимаете? К тому же не хватает оружия бандитов. Экспертизой установлено, что стреляло шесть пистолетов. Найдено только пять. Карабин…

– Все, – устало буркнув Орехов. – Давай на завтра отложим. Я в больницу к Гордееву собирался. Видишь, передачу приготовил. – Он кивнул на набитую сумку. – Парень раненый. А в вагончике с тремя управился. Если бы не он…

– Орехов, – укоризненно проговорил оперативник, – не надо делать из кого-то героя. Мы разберемся, и все…

– Да иди ты к черту! – не сдержавшись, заорал Орехов. – Надо было брать их сразу. А то приехали, предупредили, и все – дальше, ребята, сами. Мы смогли управиться с ними. У нас трое убитых и раненых двое. Ты же пытаешься из нас преступников сделать. Ты сам хоть раз стрелял в человека? – зло спросил он. – Или только в камере допрашивал? И то, наверное, наручники надевал. Короче, вот что… – Он встал. – Я в больницу еду, и говорить с тобой мне не о чем, понял? Не пытайся остановить меня, – предупредил он поднявшегося оперативника.

– Да что ты из себя строишь? – пренебрежительно усмехнулся тот. – Я тебя… – Что ты до мужика докопался? – недружелюбно спросил его стоявший у двери участковый. – Он тебе сказал все, как было. Ты всего-навсего дознаватель. А строишь из себя комиссара Мегрэ. Иди, Славик. – Он махнул рукой. – Привет мужикам передавай.

– Что вы себе позволяете, капитан? – рассердился оперативник. – Я послан сюда…

– Замолкни, – грубовато прервал его участковый, – а то я тебя тоже пошлю. И гораздо дальше, чем думаешь.

– Я доложу о вашем поведении, – выходя, угрожающе пообещал оперативник.

– Будут у тебя неприятности, – засмеялся Орехов.

– Да ну, – отмахнулся участковый. – Он зеленый еще. Вот и строит из себя начальника. Но пистолет действительно пропал. – Капитан покачал головой. – Впрочем, может, и найдут где. Там сейчас все осматривают. Но ты вроде в больницу собирался, – напомнил он Вячеславу. – Иди. Привет от меня мужикам.

– Да все нормально, – попытался успокоить плачущую Нику Анатолий. – Пуля правый бок задела, вскользь. Кожу надорвала, ничего страшного. Я хоть сейчас могу…

– Я же говорил, – усмехнулся Белый, – все путем. А она кипиш устроила. Мол, Толька концы отдает. Хотели на тачке катить. Но тут ее начальница сказала, что на прииск вертолет летит. Вот мы и здесь. Дело прошлое, – признался Белый, – меня в самолетах и то подташнивает. А на этих погремушках, – вспомнив свой полет на вертолете, поморщился, – вообще хана. И все время кажется: сейчас винт, на хрен, отвалится и поминай, как звали. В гробу я эти вертушки видел.

– Ой, – опомнилась Ника, – нам пора. Через пятнадцать минут вертолет назад летит. А мне сегодня в ночь заступать. Людмила Матвеевна поэтому и договорилась с вертолетчиками, чтобы взяли.

– Во влип, – огорчился Белый, – снова на этой хреновине лететь. Ну, покедова, Толян, – обреченно вздохнул он. – Ежели что, не поминай лихом.

– Я приеду, – сказал Анатолий. – Выпишут, получу деньги и приеду. Где-нибудь там найду какую-нибудь работу. Мы с мужиками, которые остались, – опустил он голову, – так решили. Разделим деньги, которые есть, на семерых. Отошлем их семьям Глеба Борисовича и Ивана. Долю Приходько переведем в детский дом. – Ответив на поцелуй прильнувшей к нему Ники, провожая ее и Белого взглядом, добавил: – Может, и остаться можно. Вячеслав предлагает. Но я не смогу больше.

– Не хрена тебе здесь делать, – остановившись, повернулся к нему Белый. – Выпишут, прикатишь в Сусуман. Ее цепанешь, – кивнул он на сестру, – бабок я дам, и вперед. Короче, ждем в Сусумане. Ника недовольно покачала головой, но промолчала.

– В общем, сделаете так, – поочередно осмотрев Зверобоя и Власа, сказал Маршал, – как сказал. Ты сегодня вечером, – кивнул он на Ивана. – Ты завтра в обед. Скажешь…

– Ничего говорить не надо, – услышал он голос от дверей. Обернулся и увидел Олич. – Дамам их сердец я сама все объясню. А сейчас, молодые люди, – сделала она выпроваживающий жест рукой, – до свидания.

Парни, как по команде, одновременно повернулись к Маршалу.

– Пока, – буркнул тот.

Когда парни ушли, Олич приказала стоявшему с той стороны двери телохранителю:

– Закрой дверь. Ждите на улице.

Села на стул и вопросительно взглянула на Маршала. С легкой улыбкой он достал из-под лежавшей на тумбочке книги конверт и положил его перед Майей Яновной. Она бросила на него удивленный взгляд, взяла конверт, вынула листок, быстро прочитала.

– Отлично, – кивнула она. – Значит, Яков Павлович не ошибся в выборе. Вернее, он его сделал благодаря твоей же подсказке. Так, – перешла она к делу, – основное вы проверили. Теперь…

– Секунду, – перебил ее Маршал. – Работать я буду не один. Поэтому давайте подождем всех. Операция разработана вами, и, значит, вы должны ознакомить с планом всех. А мы, в свою очередь, при вас решим, кто чем конкретно будет заниматься. Так что, – повторил он, – подождем остальных. – Отвечая на ее удивленный взгляд, добавил: – Вполне возможны вопросы по самой операции.

– Ну что же, – согласилась Олич. – Мне это даже нравится, чувствуется серьезный подход к делу.

– А чтобы это поняли и мы, – сказал Маршал, – пригласите сюда остальных участников. Нам, – сказал он с нажимом, – нужно знать, на что они годятся. Стрелять должны пятеро, и пятеро – брать золото. У нас это могут выполнить на «отлично» двое. И если из ваших людей трое не могут проделать это на таком же уровне, придется подстраховываться. То есть стрелять будут двое плюс шестеро. В одну и ту же точку вместо троих будут стрелять шестеро.

– Разумное решение, – немного подумав, согласилась Майя Яновна. – А почему вы говорите это без остальных? – спросила она. – Ведь несколько минут назад вы настаивали…

– Вы сразу обратились ко мне на «ты», – напомнил Маршал, – поэтому не надо выканья.

– Ладно, – просто согласилась Олич. – А теперь, чтобы, дожидаясь остальных, не терять времени, хочу задать тебе два вопроса. Первый о вашей… – Вспомнив его просьбу, рассмеялась. – О твоей манере разговора. Ты как бы стал персонажем гангстерского фильма тридцатых годов. Зачем?

– Вы наниматель, – усмехнулся Маршал, – и я посчитал, что вам так понятнее.

– Хорошо, – кивнула она. – И второй вопрос: как ты попал в плен?

«Этим она дает мне понять, что знает обо мне больше, чем я думаю», – подумал Маршал. Пожав плечами, монотонно заговорил:

– Я начал службу…

– На пянджском участке границы, – перебила его Олич. – Недалеко от города Пяндж, на берегу одноименной реки. Я спросила, как ты попал в плен, – напомнила она.

– На острове, – нехотя сказал Маршал. – Там прихватили меня и сержанта. Сержанта убили сразу. Я был контужен. Очнулся уже там. – Он махнул рукой. – Восемь месяцев меня пытались приучить к мысли., что нет другого выхода, как только сотрудничать с ними. Со мной постоянно общался один довольно корректный тип. – Он усмехнулся. – Был всегда вежлив, даже когда бил.

– Представляю, что испытывала твоя жена. – Олич покачала головой. – Кстати, – засмеялась она, – узнав, как ты женился, я сначала в это не поверила. Просто посчитала, что в наше время такое невозможно.

Говоря это, Майя Яновна не сводила пристального взгляда с лица Маршала. Он принял ее слова совершенно спокойно. Пожав плечами, продолжил:

– Потом мне удалось бежать. Видно, посчитали, что я, как говорится, созрел, и этот вежливый тип вывез меня в горы. Я убил его. Очень вежливо, – добавил он.

«Или ему плевать на свою так нечаянно обретенную женушку, – подумала Олич, – или у него чертовски хорошая выдержка».

«Ты зря мне сказала про Ирку, – наливая в чайник воды, криво улыбнулся Маршал» – потому что теперь я тебя убью. Сделаем дело, и ты умрешь. А вполне возможно, и раньше. Перед самым делом. Когда я буду знать все подробно».

– Кого мы ждем? – посмотрела на часы Олич. – Молодых людей ты отправил сам. Оста…

– Они будут через пять минут. – Маршал взглянул на свои часы. – Придут вместе со Стасом. Белый опоздает. Он улетел в больницу в поселок имени Расковой. Там ранен друг его сестры.

– Слышала, – вздохнула Майя. – И виню за это себя. Надо было самой покончить с Власовым. Надеюсь, ты понял…

– Конечно, – усмехнулся Маршал. – Сейчас даже первоклассник знает, что на месте преступления нельзя оставлять отпечатки пальцев.

– Но твои парнишки в Воронежской области это сделали, – смеясь, напомнила она. – Я все о вас знаю. Не волнуйся, собирала информацию я сама. Поэтому нигде и ничего не вытечет. При условии, разумеется, что вы будете вести себя соответственно.

– Значит, и Дарью вы? – вслух предположил он.

– Это было нетрудно, – улыбнулась Майя Яновка. – Она услышала то, о чем иногда думала. Двое «людей Курова» восхищались тем, как ловко он вернул на Колыму жену.

– Ясно, – кивнул Маршал. – Что будетс Нонной и…

– Они умрут, – как о давно решенном, сказала она. – в тот день, когда мы приступим к операции. Риту ждет та же участь. Но Белому об этом можно ие говорить.

– Ему лучше не знать о Даше, – поправил ее Маршал.

– Спасибо за подсказку, – серьезно поблагодарила Олич. – Я бы, наверное, все-таки проговорилась. Думаешь, он любил ее?

Ответить Маршалу помешал вошедший Стаc. За ним по одному в комнату шагнули Влас, Кощей и Иван.

– Белого еще нет, – сказал Стаc.

– Начнем без него, – решил Маршал.

– Саша! – крикнула Майя Яновна. – Позови своих.

– Хорошо, что на вертолете. – Ника помахала рукой смотрящему им вслед молодому мужчине.

– Не завидую я твоему Толику, – хмуро проговорил брат. – Уж больно ты хороша для жены. На тебя эти вертолетчики пялились. Я думал, что расшибемся, на хрен.

– Лешка, – сердито сказала Ника, – ты без этих хренов говорить можешь?

– Да могу, – кивнул он, – но для связки слов самое то. Ну лады, – остановившись около первого из трех такси, достал деньги. – Кати на моторе. Вот. – Он протянул деньги.

– Спасибо, братец, – язвительно поблагодарила Ника и чмокнула его в щеку.

Усмехнувшись, он подошел к другой машине.

– Куда, красавица? – посмотрев на севшую рядом Нику, спросил водитель.

– Просто вперед, – спокойно ответила Ника. – Только пусть та машина нас перегонит. Как это произойдет, сразу возвращайтесь. Я поеду на другой машине.

– Слушай, девушка, – раздраженно проговорил водитель, – мне такие игры ни к чему. У нас очередь…

– Я заплачу, сколько надо. А вы скажете, что сломались.

– Ну, если так, – с улыбкой покачал головой водитель, – ладно.

– А где Ника? – поправляя кобуру с револьвером, спросила молодая женщина в форме ВОХРа.

– Матвеевна отпустила ее сегодня, – сказала пожилая охранница. – У нее парень ранен.

– Значит, стреляют пятеро. – Маршал поставил точки на плане крутого поворота, переходящего в спуск. – Здесь, – провел он линию на изгибе поворота, – вырыта во всю ширину дороги канава. Ширина восемьдесят сантиметров. Глубина сорок. Сейчас она закрыта вложенным в нее бруском. Заметить невозможно. Верхняя пластина выкрашена в тот же цвет, что…

– Отлично, – кивнула Майя Яновна.

Она была довольна. Маршал с сообщниками сделали макет микроавтобуса и отрабатывали на нем стрельбу. В ее плане были даны точные размеры перевозящего золото микроавтобуса и указаны точки, куда стрелять из бронебойных ружей. При стрельбе в эти точки попадание в охранников было стопроцентным. Но на настоящем автобусе этих точек, разумеется, не будет, и она приятно удивилась, узнав о решении Маршала приучить стрелков бить по воображаемым точкам. Олич видела изготовленный из фанеры макет, который закреплялся на купленном по дешевке у районной больницы рафике. И отдала должное мастеру, изготовившему макет. Это была копия микроавтобуса, перевозящего золото. На ее вопрос о мастере Маршал улыбнулся.

– Он мертв? – спросила она.

– Жив, – засмеялся Маршал, – он перед вами. в детстве ходил в кружок моделирования и отлично рисовал. Вообще был талантливым мальчиком. Пятеро сидят вот здесь, – указал он места по обе стороны дороги. – Двое – здесь. – Карандаш поставил еще две точки. – И трое тут.

– Почему стрелки расположены с одной стороны? – не поняла Олич.

– Отметины, по которым нужно стрелять, – быстро взглянул на нее Маршал, – проставлены только справа. Я говорил об этом еще в прошлый раз. Значит, вы…

– Нет, нет… – она покачала головой. – Просто я сейчас как-то забыла об этом.

– Процент попадания в охранников, – спросил Стаc, – велик?

– Естественно, – ответила Майя Яновна. – Расположение они меняют только в случае нападения. Тогда каждый занимает свою позицию. Это абсолютно точно.

– Рад слышать столь категоричное утверждение, – ухмыльнулся Стаc, – потому что в противном случае…

– Прошу впредь в моих словах не сомневаться, – сухо заметила Олич.

– Сомнение помогает выяснить истину, – сказал Стаc. – В таком деле, как наше, оно просто необходимо. Я говорю про сомнение, – уточнил он.

– Привет, – в комнату вошел Белый.

– Вопросы еще есть? – Олич посмотрела на Маршала.

Тот взглянул на остальных.

– Я ухожу, приеду через три дня. Они, – кивнула Олич на четверых крепких парней, – в вашем распоряжении. До свидания. – Процокав каблуками, быстро вышла.

– Вы тоже можете идти, – выпроводил ее людей Маршал. Когда они вышли, посмотрел на Стаса. – Ну, что ты об этом думаешь?

– Мое мнение не изменилось, – спокойно ответил – Золото можно взять. Единственное, о чем она молчит, это уход. Правда, отметила у себя на карте то место, куда мы вышли по ручью. И ее это устроило.

– Я заметил, – согласился Маршал.

– Мне-то кто-нибудь разжует, что к чему? – спросил Белый. – Кто такие качки, которые только что слиняли?

Когда Белый, уходивший последним, закрыл за собой дверь, Маршал некоторое время сидел неподвижно. Через три дня он узнает о деле все. Правда, ему не нравилось, что в течение сорока трех минут они будут уходить с золотом. Пусть по ручью и засыпав следы после налета кайеннской смесью – старое, испытанное средство, чтобы сбить собак со следа, – но уходить. Чтобы не поселить волнения среди сообщников, он придумал сказочку о воздушных ямах, которые якобы заглушают сигнал радиоволн. И ему поверили. Но сам Маршал знал, что это не так и уже через семь минут центр найдет пеленгом автобус и примет меры. Нажать кнопку тревожной связи старший охранник не успеет. «Правда, при условии, что он будет убит, – возразил себе Маршал. – Стрелять по видимым мишеням одно. Стрелять наугад по движущемуся, пусть на малой скорости, но все же движущемуся автобусу – совсем другое. Правда, Олич уверяет, что пули попадут в охранников».

Он вытащил из-под кровати завернутые в брезент пять внешне похожих на противотанковые ружья времен Отечественной войны винтовок с откидывающиеся для стрельбы с упора ножками. По маркировке понял, что винтовки изготовлены в. Японии. Патронов к каждой было по три. «В сущности, это уже много, – усмехнулся он. – Для повторного выстрела времени просто не будет». Поставив ножки винтовки на стол, прицелился в дверь, которая вдруг стала открываться. Он сдернул винтовку со стола и замотал ее в одеяло. В комнату вошла Ника. Она посмотрела на него странным, испытующим взглядом.

– Что случилось? – Маршал подошел к ней. – Что-нибудь с Алексеем?

– Нет. Я все слышала, – сказала девушка.

– И что? – улыбнулся он. – Пойдешь заявлять в милицию?

– Нет. – Она опять покачала головой. – Я хочу участвовать в этом.

– Вот как? – весело удивился Маршал. – В качестве кого? Может, вместо Белого? – Перестал улыбаться и серьезно проговорил: – Иди домой. И забудь все. В противном случае у Алексея будут большие неприятности. Тебе, может быть, он безразличен, но он тебя любит и за свою сестру готов черт знает на что. Иди! – Он нетерпеливо махнул рукой на дверь. – Я хочу спать.