Наемник - Кровь на золоте

Поднес к золоту отверстие гильзы и зубной щеткой начал сметать в гильзу драгоценный металл. Заткнув пробкой гильзу, засмеялся. Не сумев уговорить Анатолия, Вячеслав приехал на прииск и получил в конторе допуск старателя-одиночки, или, как их называют, вольно добытчика. Ему выдали разрешение на промывку золота старым способом, то есть лотком и скребком. Не тяжелая на первый взгляд работа здорово выматывала. Полдня проработав киркой и лопатой, нагребая на лоток грунт, около получаса стоя в воде и понемногу добавляя ее в лоток, скребком осторожно размягчаешь грунт. Затем так же осторожно, отделив попавшие камешки, выбрасываешь их. Вольноприноситель, так тоже звали одиночек, несмотря на кропотливый труд, сдавал золото по цене гораздо ниже, чем даже старательские звенья, не говоря уже об артелях. И все же Вячеслав был доволен. Участок оказался золотоносным.

Посмотрев на часы, Орехов положил в неглубокую ямку три таблетки сухого спирта, поджег их и поставил на два камня маленький закопченный чайник. Достал из потертого рюкзака пластиковый мешочек с двумя бутербродами.

– Бог в помощь, – раздался за его спиной насмешливый голос.

Резко обернувшись, Орехов увидел стоявших на отвале троих. Двое были с карабинами, один придерживал на груди автомат. С шумом посыпавшихся камней они спустились к нему.

– Допуск? – спросил автоматчик.

– Вот.

Достав из внутреннего кармана куртки завернутый в целлофан допуск, Вячеслав подал его автоматчику.

– Что это? – насмешливо посмотрел тот на Вячеслава.

– Ты же допуск спрашивал, – хмуро ответил Орехов.

Он понял, что эти трое не инспекторы «СВЗ», а так называемые контролеры богатой, работающей в километре от него артели, которая принадлежала какому-то «новому русскому».

– Сколько? – вздохнул Орехов.

– Понятливый, – засмеялся автоматчик. – На какое время допуск?

– До конца сезона. Вячеслав поднялся.

– Значит, еще не раз увидимся, – подмигнул ему автоматчик.

– Не думаю, – смерил его далеко не дружелюбным взглядом Орехов.

– Он, видите ли, еще и думать умеет. Главарь повернулся к приятелям. Те глухо расхохотались.

– Вот что… – стараясь говорить спокойно, Орехов посмотрел ему в глаза. – Я здесь второй год горбачу. Был в звене. В артели у Захарыча. Так что давайте не будем терять времени. Я заплачу раз. Больше не…

– Короче, так, – зло бросил автоматчик, – первый взнос золотом. И не кажи зубы, – насмешливо посоветовал он, – а то здесь вечная мерзлота, останутся твои кости, как бивни мамонтов, для далекого потомства. Гони, что есть.

– А вот этого не хочешь? – хлопнув левой ладонью по локтевому сгибу правой руки, Орехов показал знакомую всем комбинацию.

Нырком уйдя от удара автоматчика, он врезал носком сапога ему по колену. Взвыв, тот свалился. Двое других рывком сдернули с плеч ремни карабинов и замерли. В вытянутой руке вольноприносителя они увидели пистолет.

– Лапы в гору! – приказал Вячеслав. – Бросьте стволы!

Они моментально бросили.

– Два шага назад!

Не сводя с них взгляда, Орехов пинком отбросил автомат и с силой рубанул рукояткой пистолета автоматчика по плечу. Тот снова взвыл и покатился по земле.

– Берите его! – Вячеслав снова направил пистолет на дернувшихся вперед двоих. – И бегом отсюда! Ну! – зычно подстегнул он.

Подхватив визгливо матерящегося старшего, двое торопливо потащили его вверх по отвалу.

– «Духи»! – рявкнул им вслед Орехов.

Взбежав за ними следом, увидел, что двое затащили третьего в «ниву», сели сами.

Орехов надел брезентовые рукавицы, сложил карабины и автомат на большой кусок брезента, завернул и обвязал тонкой бечевкой. Лоток и скребок положил в рюкзак. Подумав немного, сунул в него пистолет. Взвалил на одно плечо замотанное в брезент оружие, повесил на другое ремень рюкзака и быстро пошел вдоль ручья.

– Что?! – гневно воскликнула Олич. – Как ушли?!

– Вечером, – испуганно ответил невысокий лысый старик. – Поздно вечером, – поправился он. – Решили посмотреть, кто у озера Танцующих Хариусов па…

– Найти! – зло крикнула она. – Обоих! Ты кого набрал?! Я же предупреждала, чтобы никуда не выходили! Никто! До тех пор, пока смена не приедет!

– Но, – развел руками старик, – они…

– Найти! – топнула ногой Майя Яновна. – Слышишь?! Найти!

Проклиная создателей «москвича», Стае с силой пнул по переднему колесу. Но вдруг замер и прислушался. Выматерившись, рванулся вверх по сопке, потом быстро вернулся к машине. Открыл заднюю дверцу, схватил бутылку и несколько раз прополоскал рот водкой. Теперь он явственно слышал звук мотора быстро приближавшейся машины. Сев за руль, Стае положил голову на руки и закрыл глаза. Минуты через три рядом с «москвичом» остановились «жигули» ГАИ. Два милиционера рывком вытащили Стаса из машины.

– Что, милые? – пьяно пробормотал он.

– Я тебе дам, милые!

Милиционер врезал ему кулаком по спине. Утроб-но икнув, Стае мешком упал ему под ноги. Милиционер пнул его в бок.

– Хорош тебе, – остановил его второй. – Дед в дребодан, вот и рванул от нас. Мы бы его сразу достали, да сели.

Оглянулся он на забрызганные грязью «жигули».

– Вы чаво? – промычал Станислав. – Я щас поеду. – Встал и, пошатываясь, сделал вперед два шага.

– Я тебе щас поеду! – зло передразнил его первый. Посмотрел на напарника и спросил: – Что делать-то? Бросать этот «гроб» здесь нельзя, – кивнул он на «москвич». – Где документы? – наклонившись к упавшему Стасу, спросил он.

– Я щас, – пытаясь подняться, проговорил Стаc. – Щас поеду. Меня старуха, наверное…

– Давай его до Расковой, – решил второй. – Может, оттуда он. А нет, так машину на стоянку, его в вытрезвитель. Район-то уже не наш.

– Давай, – посмотрев на часы, кивнул напарник. – На хрен бы он нужен был, – недовольно сказал он. – Догнали нарушителя! – Засмеявшись, подошел к Стасу. – Давай грузить старого. Ты нашу поведешь. Я на «гробе» поеду. Всю жизнь мечтал на рухляди прокатиться.

Стаc решил возвращаться в Сусуман другим путем. Он не мог понять, чем привлек старый «москвич» двух маявшихся от безделья гаишников, но остановиться не мог. Документы, разумеется, были в порядке, но как раз поэтому Стаc и проскочил мимо махнувшего дубинкой сержанта. Доверенность была липовой, как и водительские права. Но в кармане лежал настоящий паспорт, и, уходя от бросившихся к машине гаишников, Станислав последними словами крыл себя за то, что взял его. Понимая, что на скорости ему не уйти, он свернул на первую же тракторную дорогу, ведущую на старый полигон. Потом повторял это еще трижды, надеясь, что гаишники потеряют его. Проплутав около часа по заброшенным полигонам, выехал на трассу. И понял, что влип. Он Увидел «Жигули» ГАИ. Остановившись за поворотом, ьпрятал все документы и прополоскал рот водкой.

Убивать милиционеров не хотелось. Но ехать в отделение он не мог. Решив все-таки расправиться с гаишниками, ждал их приближения.

Вячеслав вышел на дорогу, сбросил свою поклажу и облегченно вздохнул. Вдали показался ЗИЛ-130. Вячеслав поднял руку. Грузовик пропылил мимо. Сплюнув, Вячеслав поднял свой груз и пошел по дороге. Чтобы веселее было идти, запел.

Быстро оттащив тело одного гаишника в кусты березняка, Станислав вернулся за вторым. Из-за поворота вывернул идущий на скорости ЗИЛ. Рывком поддернув мертвого сержанта к «Жигулям», Стае поднял тело, сумел усадить на сиденье и наклонился к окошку машины, словно разговаривая с сидящим. Картина для дороги обычная. Когда ЗИЛ проехал, Бобров взялся за плечи милиционера. Замер. Из-за поворота раздалась громкая песня. Чертыхнувшись, Стае бросился к «москвичу». Тот на удивление быстро завелся.

– … горе не беда, – во весь голос пел Орехов, коверкая мотив.

Услышав звук заводящейся машины, бросил ношу и рванулся вперед. Пробежав пять метров, увидел тронувшийся «москвич». Он закричал, замахал руками и, увидев стоявшие у обочины «жигули» ГАИ, облегченно вздохнул. Бегом вернулся за ношей и с криком «Подождите!» заспешил к «Жигулям».

– Сержант, – разглядев погоны как-то неловко сидящего на переднем сиденье гаишника, громко сказал Орехов. – Тут такое дело. Я…

Подойдя к открытой дверце, замолчал. Что-то прошептав, бросил оружие и рюкзак, вытащил сержанта на дорогу. Увидел слева на груди порез, пощупал пульс.

– Во дела, – выпрямляясь, прошептал он. Увидел оставшуюся после волочения чего-то полосу, пошел по ней.

Оставив «москвич» на первой же уходящей в сторону от трассы дороге, Стае бегом вернулся к месту убийства гаишников. Бесшумно приблизился и замер. Около «Жигулей» рослый молодой мужчина перевязывал горло одетому в бронежилет гаишнику. В это время из-за поворота выскочила «нива». Набирая скорость, понеслась дальше и вдруг затормозила. Четверо выскочили из «нивы» и бросились к машине ГАИ.

– Вот он! – заорал один из бегущих.

– Руки в сторону и вверх! – вскидывая пистолет, закричал худой мужчина в штатском.

Вскинув голову, Орехов узнал в нем допрашивавшего его оперативника.

– Да брось ты! – Поднявшись, махнул рукой.

– Замер! – выстрелив, крикнул оперативник.

– Попался, сука! – подбегая к растерянно замершему Орехову, радостно воскликнул автоматчик. – Ну, мы тебя!.. Сей… – Скользнув взглядом по лежавшим гаишникам, замолчал.

– Руки на кабину! – угрожая пистолетом, потребовал оперативник.

– Да ты что?! – закричал Орехов. – Это же… Один из приятелей автоматчика с разбегу ударил его кулаком в лицо. Вячеслав упал. Подскочив, двое начали его пинать. Автоматчик присел рядом с завернутым в брезент оружием и достал автомат. Серебряной рыбкой блеснул в воздухе брошенный из кустов нож. Оперативник сделал нетвердый шаг вперед и рухнул лицом вниз. Из кустов дважды хлестнули выстрелы. Пинавшие Вячеслава парни получили по пуле в голову и рухнули на дорогу. Испуганно вскочив, старший с автоматом в здоровой руке метну лея за жигули». Пуля впилась ему между лопаток и перебросила тело через капот. Выскочивший Стае, схватив раненого милиционера, на руках отнес его в сторону. Приложил пальцы с его сонной артерии и довольно улыбнулся. Вложил пистолет в руку милиционера. Выскочил на дорогу и подбежал к оперативнику. Присел. Увидев, как поднимается Орехов с окровавленным лицом, крикнул:

– Иди сюда!

Вячеслав сделал несколько шагов вперед. Увидел седого бородатого мужчину, удивленно спросил:

– Ты кто?

– Лесник, – кратко отозвался тот. – Вот бандюги…

– Это милиционер, – увидев в спине оперативника нож, испуганно сказал Орехов.

– Да? – удивленно вскинул голову Стаc. Что-то пробормотав, приложил пальцы к пульсу.

Увидев на его руках тонкие перчатки, Орехов хотел что-то спросить.

– Жив, – кивнул Стаc. – Вытащи нож! Сейчас перевяжем!

Нагнувшись, Вячеслав ухватился за рукоятку обеими руками и с силой рванул нож к себе. Станислав обхватил пальцами безвольную руку оперативника с пистолетом, чуть приподнял ее и дважды нажал на курок. Первая, попавшая в живот Вячеслава пуля согнула его. Вторая вошла в левый глаз. Стае достал из кармана кисет с сухим порошком и посыпал свои следы, быстро вошел в заросли. В это время из-за поворота показался автобус. На переднем стекле была табличка «Большевик – Кулу».

Станислав быстро побежал в сторону оставленной машины.

– Отлично, – довольно улыбнулась Олич.

– Хотите в кабину? – приглашающе протянул руку молодой мужчина в летном шлеме.

– Боже упаси, – отмахнулась она. – Я вообще боюсь летать. А на этом аппарате… – Недоговорив, отмахнулась обеими руками.

– Этот аппарат, – немного обиженно сказал летчик, – удобен и прост в управлении. Сконструирован по типу вертолета, может садиться даже на…

– Все это очень хорошо, – перебила его Олич. – Скоро вы продемонстрируете мне свое искусство. А сейчас извините… – Она взглянула на часы. – Мне пора. – Махнула рукой на прощание и неторопливо пошла к машине.

– Странная дамочка, – заметил пожилой мужчина, стоящий у небольшого самолета с винтом сверху. – Заказывает нас, мы прилетаем, а она…

– Да и черт с ней, – усмехнулся человек в шлеме. – Главное – она пообещала очень прилично заплатить, а то мы с этим японским чудом, – звучно хлопнул он по обшивке, – надеялись через месяц миллионерами стать. А на деле получаются одни убытки. Оленеводы вроде наняли, но потом передумали.

– И все-таки интересно, – пробормотал старший, – что за работа такая.

– Как только они сядут здесь, – вполголоса сказала Олич Эдуарду, – убрать. Это чудо сразу сжечь. Когда будет вертолет?

– За два дня до названного вами числа. Вертолетчики – свои ребята. Им все равно, что делать и какой груз. Тем более они и знать не будут, что…

– Как только получишь сигнал о помощи, – прервала его Майя Яновна, – сразу вылетай с вертолетом сюда. Заберете мужчину, которого изрядно порвал медведь. Так что вылет вертолета будет вне подозрений. Раненого вместе с грузом доставь в областную больницу. Там все перегрузите на машинy. Раненого в это время будут передавать врачам.

– Интересно, – покачал головой Эдик, – где же найдете порванного медведем человека?

Услышав в его голосе недоверие, Олич рассмеялась и подошла к железной будке в котловане, бросила в нее камень. Ответом на стук был громкий медвежий рык. Эдик стремительно отскочил в сторону.

– Он у меня уже неделю, – сказала Олич. – Я ко всему готовлюсь основательно. Двоих из охотничьего домика нашли? – тут же строго спросила она.

– Нет, – покачал головой Эдик. – Найдут, – зло пообещал он, – лично голову оторву.

– Ладно. – Олич посмотрела на часы. – У меня через два часа встреча со старателями.

– Майя Яновна, – нерешительно начал он, – я понимаю, что вы гениальная женщина, но… – Не решаясь продолжать, замолчал.

– Ну? – взглянула она на него.

– Почему вы так верите Маркову с его командой? Ведь…

– Милый Эдик, – весело сказал Олич, – они у меня вот где. – Открыв дверцу «джипа», показала небольшой кейс. – Когда мне Лена, дочь Якова, сообщила, что ей удалось узнать о Маркове и Белом, я сделала запрос своим хорошим знакомым в Курске и получила подробную информацию о Маркове. Трофимов перед этим прислал мне письмо с фамилиями двух помощников Маркова, которые расстреляли в Воронежской области трех человек. О Белом и собирать ничего не надо было, он личность довольно известная.'О Станиславе Боброве мне все подробно рассказал Яков Павлович. А дополнительные сведения я получила уже от них самих. Убедилась, что смерть Яшки и его дочери – дело их рук. А кроме того, – сунув кейс обратно, улыбнулась она, – Маркову это дело самому нравится. Станиславу тоже. Двоих из охотничьего домика, скорее всего, убил Станислав. Ведь ты говорил, что он куда-то уехал. Я бы очень удивилась, если бы они не попытались найти место, где могут находиться компрометирующие их бумаги. В том, что они есть, Марков уверен. Кстати, – перевела она разговор, – что произошло на трассе около Кулу?

– Скорее всего, некто Орехов, бывший «афганец», у работал ножом гаишников. Из-за чего, никто не знает, и навряд ли это будет известно. Мимо ехали оперативник Микин и трое из вольной охраны артели Загуева. Один гаишник был еще жив. Он и пристрелил охранников. Микин, видать, в последний момент смог дважды выстрелить в Орехова. Но это только версия. Правда, она устраивает всех. Микин был плотно завязан с артелью Загуева. Тот, конечно, отказывается от всего. Правда, есть подозрение, что именно Загуев и инсценировал все это. Такие специалисты у него имеются.

– Было бы неплохо подтвердить причастность Загуева к этому, – кивнула Майя Яновна. – А то из-за его стремления сделать государство богаче мы теряем в золоте. Но трогать его нельзя, небезопасно. Он набрал себе крутых ребят, и они за него готовы идти в огонь и в воду. Правда, самовольничают, сами собирают со старателей-одиночек золото. Он, конечно, знает об этом. Но в целях своей безопасности закрывает на это глаза. Ладно, – решила Олич. – После дела с автобусом займемся им.

– Да, – не отрываясь от лежащей перед ним раскрытой школьной тетради, крикнул Маршал.

– Можно? – услышал он тихий голос Ники.

– Конечно. – Он встал.

– Добрый день, – застенчиво поздоровалась девушка.

– Привет. – Улыбаясь, он пригласил: – Иди кофе пить. Я умею заваривать по-турецки. Берешь…

– У Анатолия товарища убили, – негромко сказала Ника, – и обвиняют его в том, что…

– Ника.. – Маршал поставил на стол кофейник. – Давай не будем стараться защитить чье-то доброе имя. У нас на это просто нет времени. Ты мне вот что скажи… – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Толик знает о…

– Нет, – покачала головой девушка. – И, надеюсь, не узнает. Я сама не знаю, как все получилось, – опустив голову, прошептала она.

– Ника! – Подойдя, Маршал положил руки ей на плечи. – Я понимаю все. Но постарайся понять и ты. Отступать уже поздно. Слишком много отдано этому, если не сказать – все. Так что…

– Ты неправильно понял меня. – Вскинув голову, она обожгла его вызывающим взглядом. – Я не собираюсь отступать. Я почти ничего о тебе не знаю, но хорошо помню, как жила я. Знаешь, почему я приехала на Колыму? – грустно улыбнулась девушка. – Из-за ста сорока восьми граммов золота, которые мама когда-то давно спрятала около поселка Артельного. Когда я случайно устроилась на работу в охрану золотоприемной кассы, вдруг начала думать о том, как было бы здорово взять хоть какую-то часть золота. И начала придумывать план ограбления. – Она вздохнула. – Меня увлекло это. Но я прекрасно понимала, что все это – плод моей фантазии. И вдруг неожиданно появились вы. Я еще в Марьинке по обрывкам ваших разговоров поняла, что вы хотите что-то сделать на Колыме. И именно для этого вам и нужен Славкин тесть. Когда увидела вас здесь, я начала уже серьезно разрабатывать ограбление перевозящего золото автобуса. Конечно, все это фантазия глупой…

– Я так же думал, – кивнул Маршал. – Но когда прочитал внимательно, то понял, что это сработает. Правда, надо кое-что подправить. – Он посмотрел ей в глаза. – Знаешь, – немного удивленно проговорил он, – я не думал, что ты так легко…

– Ты не дал мне договорить. – Стряхнув его руки, Ника отступила назад. – Я с удовольствием учила бы детей. Потому что еще в детстве мечтала стать учителем. Но понимаешь, – горько вздохнула дика, – все не так. Особенно это чувствуешь, когда возвращаешься из Тамбова, с сессии. К тому же, и это, пожалуй, главное, – постоянное безденежье. Нам по три, а иногда и по четыре месяца не платят зарплаты. Иногда отдают колбасой, – снова горько улыбнулась Ника. – Я не против демократии. Хотя бы потому, что сейчас жить стало интереснее. Есть все. Но когда не на что купить… – Недоговорив, порывисто вздохнула. – Но я пришла не за тем, чтобы жаловаться. Тем более что по моей вине прольется кровь. Но дело не в этом, – упрямо повторила она. – Дело в Толике. Я не хочу, чтобы он был здесь, когда это случится. Потому что никто не может знать, чем все закончится.

– А теперь слушай меня, – спокойно сказал Маршал. – Чем бы это ни закончилось, тебя это не затронет никак. Конечно, если все получится, а скорее всего, так оно и будет, ты станешь богатой. В противном же случае, я учитываю и это, останешься с тем, с чем была. Как я понял, ты больше не вернешься в школу.

– Ты правильно понял, – кивнула Ника. – Чему может научить детей учительница, которая планирует ограбление золотоперевозящего автобуса?

– Ладно, – заканчивая разговор, сказал Маршал, – я постараюсь уговорить Толика уехать. Правда, не уверен, что из этого что-то выйдет. Он любит тебя и не захочет оставлять. Послушай… – Маршал кашлянул. – А почему бы Толику тоже не участвовать…

– Вот что! – воскликнула Ника. – Если Толькa хоть что-то узнает, ничего не будет! Ясно?

Не дожидаясь ответа, быстро вышла. Проводив ее взглядом, Маршал криво улыбнулся.

– Вот до чего доводят постоянные невыплаты зарплаты. Молодая учительница, которая заочно учится в институте, бросает все и готовит вооруженное нападение.

– Здорово!

В комнату вошел Станислав. Маршал молча кивнул. Он с трудом узнал Стаса в чисто выбритом моложавом мужчине в джинсовом костюме.

– Пришлось, – виновато улыбнулся Стаc. – Я влип в одну историю.

Белый с усмешкой смотрел вслед четверым здоровякам. Он гонял их, если так можно сказать, до седьмого пота. Белый видел, что они с трудом сдерживались, чтобы не наброситься на него. Но безропотно выполняли все его распоряжения. И ему это нравилось. Он, конечно, понимал, что они подчиняются ему, следуя строгому распоряжению Олич, и поэтому с садистским, ранее не изведанным удовольствием гонял этих крутых, каковыми они себя, конечно, считали. Усмехнувшись, тронул рафик, бока которого уже не единожды залатывались. Макет микроавтобуса легко разбирался, и его части умещались в салоне. Белый загнал рафик в арендованный гараж.

– Скорей бы дело, – прошептал он. Рита, перепуганная смертью Артура и Курова, почти постоянно сидела в квартире и боялась каждого шороха. Узнав о гибели Даши, Белый с трудом сдержался, чтобы не свернуть Ритке шею. Подняв голову, посмотрел на тусклый свет в плотно занавешенном окне второго этажа. Криво улыбнулся и неторопливо пошел в подъезд.

– Ну что же, – выслушав Стаса, кивнул Маршал. – Ты сделал все правильно. Машину вернул?

– Да, – усмехнулся тот, – и сразу переоделся, подстригся и побрился. Он дотронулся пальцами до подбородка. – A то щеки по сравнению с верхней губой и подбородком, можно сказать, черные. А так вроде нормально.

– Вполне, – согласился Маршал. – Плохо только что ты ничего не выяснил о бумагах Олич.

– Знаешь, мне кажется, она их с собой постоянно возит. Потому как не тот Майя Яновна человек, чтобы доверять нужные ей документы сейфу. Ведь она все время в разъездах. Мало ли что может произойти в доме, где квартира, или в том же охотничьем домике. Так что…

– Ты, наверно, прав, – согласился Артем. – Тогда наша задача упрощается. Одним ударом мы уберем ее и захватим бумаги.

– Вроде все так просто, – дурашливо хохотнул Станислав.

– Не понял… – Маршал бросил на него внимательный взгляд.

– Ты забыл одну существенную деталь, – сказал Стаc. – Мы не знаем…

– Путь ее следования, – закончил за него Маршал. – Но это ты забыл про него. Когда Олич уезжала, то предупредила, что приедет через три дня. Значит, завтра она должна появиться здесь. Это наш последний шанс. Упустить его мы не можем. Потому что я хочу, взяв золото, быть просто счастливым и не думать, что где-то живет взбалмошная бабенка, которой придет в голову совершить покушение на пре…

Договорить ему не дал хохот Стаса.

– Что в этом смешного? – нахмурился Маршал. – Или ты…

– Именно о покушении на президента подумал и я, когда решил, что бумаги, скорее всего, при ней.

– Моя бабка на это говаривала, – усмехнулся Маршал, – что у дураков мысли схожи. В общем, так. Не знаю, как ты и Белый, а я пойду ва-банк. Меня не остановит даже то, что Олич останется жива. Конечно, в случае удачи она постарается найти меня и прижать. Но это дело десятое. Будет день – будет и пища. Я, в конце концов, тоже не мальчик для битья. К тому же у меня будет преимущество. Зная о том, что она прижмет меня в случае, если найдет, я буду защищаться всеми возможными и невозможными способами. Но это в будущем. А сейчас главное для меня – взять золото. И я возьму его.

– Присоединяюсь, – спокойно сказал Стаc. – Хотя бы потому, что на мне как на киллере поставили крест. И мне по возвращении в центр придется вести войну. Верных людей у меня очень мало. А золото поможет набрать таких, каким был я. Спасибо за Вишневскую. Все-таки…

– Я сделал это, – перебил его Маршал, – потому что это отвечало моим интересам. Вообще-то сначала я хотел убить тебя.

– Знаю, – засмеялся Станислав. – Но если уж мы вспомнили прошлое, то ответь: что произошло в приемной секретарши? Ее ты уложил, но, по-моему, досталось и тебе. Ты..

– Я не имею черного пояса по карате, – улыбнулся Маршал, – и не спец в рукопашном бою. Зная это, ударил одного, который был к ней ближе, и успел разбить голову ей. Второй ударил меня. В общем, несколько секунд я был в нокауте. А почему ты спросил?

– Не люблю неясности, – засмеялся Стаc.

– Тогда вернемся к нашей госпоже Олич, – вздохнул Маршал. – Убивать ее здесь не хотелось бы, потому что это шум. К тому же…

– У нее здесь много людей, – добавил Стаc. – Как я узнал у одного из егерей, где-то в Сусумане Эдика, КГБ Олич, как назвал его бич, нужно найти и убрать первым.

– Ни в коем случае, – быстро проговорил Маршал. – Это насторожит Олич. Она, конечно, догадалась, что на озере побывал ты. Что же касается Эдика – улыбнулся Маршал, – то, по-моему, через него мы подали Майе Яновне надежду на то, что готовимся к делу.

– Как это? – не понял Стаc.

– За нашими тренировочными стрельбами тайно наблюдал какой-то тип. Сейчас, по-моему, ты назвал его имя.

– Почему ты ничего he сказал раньше? – удивился Стаc.

– Если бы вы узнали об этом, то не смогли бы вести себя так естественно. Если удастся разделаться с Олич, мы покончим и с Эдиком. Я знаю, где он живет. – Увидев в глазах Станислава удивленное восхищение, хлопнул его по плечу. – У меня неплохая школа за плечами. Что за пограничник я был бы, если бы не заметил наблюдателя. Сначала я подумал, что это просто случайный человек, и хотел убить его. Но потом понял – это человек Олич. К тому же вспомнил, что видел его в тот день, когда она приезжала ко мне. Ну, а узнать, где он живет, было гораздо легче, чем ты думаешь. Сейчас ознакомься с планом. Здесь, – положил он на стол исписанный от руки лист, – он в общих чертах. Завтра соберем всех и обговорим детали.

– А как сюда вписываются четверо людей Олич? – подвигая к себе лист, поинтересовался Стаc. – Пока никак. Но обязательно впишутся, если Олич умрет. Правда, – добавил Маршал, – при условии, что они не узнают об этом.

– Все должно получиться, – прошептала Майя Яновна. – В семнадцать двадцать четыре они атакуют автобус. В тридцать две, они уложатся в это время, уже с золотом бегут к ручью. На это у них уйдет, самое большее, четыре с половиной минуты. Спустятся в ложбину. – Она провела линию на крупномасштабной карте. – Это они делали за пять минут двадцать четыре секунды. Значит, максимум шесть. Японский вертолетик должен быть в ложбине в семнадцать сорок три. Погрузка займет не более трех минут. Еще за две они сами сядут. Через двенадцать минут будут на месте, то есть в восемнадцать часов золото будет на площадке. За раненым по срочному вызову вертолет «скорой помощи» прилетит в восемнадцать ноль две. Отлично. – Отложив карандаш, Олич потерла глаза. – Марков – молодец. Оружия просит столько, сколько нужно для работающих в автобусе. Пять пистолетов. Это тоже правильно. С автоматами, как он сказал, в автобусе, если придется все-таки добивать охранников, намного труднее. Ключ надо отдать, – решила она, – пусть привыкнет к нему. Как только золото прибудет в Магадан, всех сразу переправлю в Охотск. Подальше не получится – не будет времени. Все аэропорты будут тщательно проверять. В Охотске они поживут некоторое время. Затем по одному отправлю их, куда каждый захочет. Двоих находящихся в розыске мальчишек придется убить. Марков, по-моему, поймет, что это правильно. Надо будет оговорить с ним цену. Интересно, он возьмет золотом или долларами? И сколько захочет Марков? Платить им за работу буду я. Именно платить за работу, а не отдавать какой-то процент как соучастникам. Они исполнители, и не более. – Посмотрев в зеркало, Майя Яновна рассмеялась. – Государством должны править женщины, – подмигнула она своему отражению. – Только тогда в мире не будет больших войн и народы начнут процветать. Может, в двухтысячном году выставить свою кандияатуру? – весело спросила она себя и, расхохотавшись, покачала головой. – Аппетит приходит во время еды. Давай пока займемся золотом.

– Не знаю, как ты, – сказала Нонна в телефонную трубку, – а я уезжаю. Сначала на юг, потом куда-нибудь…

– Я из дома боюсь выйти, – ответил ей нервный голос Риты, – не то чтобы куда-то ехать. Ты думаешь, Артура действительно Валентин убил? – понизив голос, спросила она.

– Если бы я так думала, – тоже тихо отозвалась Нонна, – я бы не уехала. Но тебе-то чего бояться? Конечно, если Олич узнает про рыбу и меха… И то, наверное, ограничится строгим выговором и штрафом. Я – совсем другое дело. Я была связана с Артуром. Ведь он поставлял мне золото для моих протезистов.

– Но я тоже получала золото со звеньев старателей Артура! – воскликнула Рита.

– Знаешь, – немного помолчав, проговорила Нонна, – нам надо встретиться. У меня есть одна идея.

– Если ты о том, чтобы использовать против Майки Алексея, – вздохнула Рита – то не получится. Я уже говорила с ним об этом.

– Не так говорила, – убежденно сказала Нонна. – Можно…

– Добрый день, – услышала она голос Ивана.

– Перезвоню потом, – сказала Нонна и положила трубку. – Ты долго спишь, – подставив щеку для поцелуя, весело упрекнула она Зверобоя.

– Видик смотрел, – зевнул тот, – поэтому…

– Ты встречаешься со своими друзьями? – неожиданно спросила она, и он увидел ее пытливый, какой-то странный взгляд.

– А почему ты спросила? – в свою очередь, задал он вопрос.

– Но ты же говорил, – улыбнувшись, напомнила Нонна, – что ты их почти не знаешь. И вдруг…

– Да просто встретились и решили посидеть. А что?

– Хватит, Ванечка, – проговорила Нонна. – Вы преступники. Вас всех сюда позвала Олич. Может, скажешь, что и ее не знаешь? – Она криво улыбнулась.

– Я что-то не пойму… – Иван пожал плечами. – Чего тебе надо? Если ищешь причину выгнать меня, скажи прямо. Не дурак, пойму.

– Мне угрожает опасность. – Нонна вытерла рукавом халата еще не выступившие слезы.

«Вот в чем дело, – вспомнил Зверобой слова Маршала: „…может попытаться использовать тебя против кого-то. Согласись, но сразу оповести меня об этом“.

– Если бы ты любил меня, – снова печально вздохнула она, – то…