«А ведь он прав, – подумал Маршал. – Сейчас их можно не трогать».

– Нашел что-нибудь? – спросил Станислав.

– Я вижу, ты тоже начинаешь проявлять нетерпение, – усмехнулся Маршал.

– Не то чтобы нетерпение, – уклончиво проговорил Стае, – но если что-то делать, то надо работать. Если же ничего, то остается брать инкассаторов. У нас кончаются деньги, у парней тоже. Впрочем, Иван и Влас, может, и не почувствуют этого. А вот Николаю тяжело. Он же своих хозяев постоянно держит под мухой, потому что когда они трезвые, то болеют с похмелья и начинают его выгонять. Так что времени осталось от силы дней десять.

«Правильно я поступил, – подумал Маршал, – что взял его на дело. Без него уже, наверное, был бы срыв». Налив чайник, поставил его на плитку.

– Был я в одном месте, – начал Маршал, – визуально, так сказать, наблюдал. Взять можно. Но, во-первых, золото там не чистое. Ведь его, прежде чем отправить на переработку в Карамкен, на горно-обогатительный комбинат и в лабораторию по сортировке и очистке золота, в золотоприемных кассах очищают от шлаков и грязи. Я узнавал – из ста граммов собранного с промприборов чистого получается только девяносто. В лучшем случае – девяносто пять. А у старателей со ста граммов можно смело отбрасывать граммов шесть-семь, если не более. К тому же, по моим подсчетам, за пять дней они намывают килограмм. Пусть два, – увидев, что Стаc хочет возразить, поправился он. – Получается, что, даже если мы возьмем эти два килограмма, а иногда у старателей вообще ничего нет, раздели их на пятерых. Овчинка выделки не стоит. Мы у Яшки взяли больше. А шум будет большой. Если бы мы взяли золото у государства, то нами и занимались бы соответствующие органы. Но если мы возьмем у старателей, против нас будут все.

«А он прав», – мысленно согласился Стаc.

– Но что-то надо делать, – вслух сказал он. – Время уходит, кончаются деньги. К тому же не исключена война с местными. Кто-то из них может пойти к Нике. И тогда Белого уже не удержать. Он наплюет на все золото мира, но сестру в обиду не даст. И нам его не удержать.

– Где он сейчас? – быстро спросил Маршал и, поняв нелепость вопроса, поднялся. – Надо сходить к нему.

– Это сделаю я, – шагнул к двери Стаc, – меня уже знают. Ты же пока неизвестный, и в этом наша сила. Неизвестность всегда страшна, – закончил он словами восточного мудреца.

Артур остановил машину, вышел и шагнул к гаражу. Появившийся за его спиной, почти невидимый в темноте человек, взмахнув зажатым в руке разводным ключом, опустил его на голову Артура. Ткнувшись лбом в ворота гаража, он сполз на землю. Человек еще трижды резко ударил его. Бросив орудие убийства, достал из кармана полбутылки водки, осторожно положил у ворот и шмыгнул за гараж.

– Значит, семеро, – усмехнулся Валентин. – Точно?

– Да я че, – обиделся сидевший перед ним невысокий узкоглазый мужчина, – слепой, что ли, или считать не умею?

– Отлично, – довольно проговорил лысый. – А то надоело костями с барского стола питаться. Можно было, конечно, два звена Артуровых хлобыстнуть. Но у них там мелочь. – Он пренебрежительно махнул рукой. – А здесь наверняка хапнем. В общем, так: ты не спускай с них глаз. Узнаешь, через сколько дней они возят золото сдавать, и все. – Ребром руки чиркнул себя по горлу. – Амба им. На нас и не подумают, – сказал он троим сидевшим за столом приятелям. – Ведь все-таки далековато от…

– На тебя могут выйти, – возразил один. – Ведь…

– Все! – рявкнул Валентин. – Это уж мое дело. А там видно будет, куда кривая вывезет.

– Валек, – вошел рослый парень, – тебя мусора шарят.

– Что? – не понял тот.

– Менты тебя ищут, – повторил рослый. – Неаккуратно ты Артура сделал. Разводной ключ, которым черепушку ему раскроил, рядом нашли. А на нем твои пальчики. И полбутылки водки. Ты что, в дупель, что…

– Что базаришь?! – вскочив, заорал Валентин.

– Мне участковый сказал, – пожал тот плечами. – Хана, говорит, Власову. У тебя на хате мусоpa сидят. И по Сусуману разыскивают. Валить тебе отсюда надо. А то здесь и загребут.

– Да ты что?! – снова заорал Валентин. – Какого Артура? Какой, на хрен, ключ?! – Понимая нелепость вопроса, расширил глаза. – Значит, Артура шлепнули, – прошептал он. – Подставили, суки!

– Тебе-то что щекотаться? – недоуменно спросил один из сидевших. – Если что, мы подтвердим…

– И вас по делу цепанут! – воскликнул Валентин. – Мусора давно на меня зацепку ищут. А тут труп есть и ключ с моими пальцами. Вот суки! Я часа полтора назад матери газовый баллон ставил.

– Тогда сваливать надо, – решил рыжий худощавый мужчина. – А то, в натуре, ни за что на парашу угодим. К тому же у Артура связи были. За него и в камере получить могут, он же с золотом крутился.

– Короче, так, – решил Валентин. – Собирай парней. Всех! Сделаем напоследок дельце и винтанем.

– За труп тебя во всероссийский объявят, – предупредил рыжий.

– В федеральный, – поправил его коренастый парень.

– Знать бы, кто подставил, – негромко подал голос третий – рябой верзила.

– А может, в натуре, ты его по бухе уделал? – осторожно предположил рослый. – Ведь видели, как ты…

– Умри, сучара! – Валентин с кулаками кинулся к нему. – Я сейчас тебе, псу, череп проломлю!

– Хватит, Валек.

Трое, вскочив, удержали Валентина, который с перекошенным от ярости лицом рвался к рослому.

– А что он? Падло! – заорал лысый.

– Вали отсюда, – повернувшись к рослому, сказал рыжий. – Собирай парней. Ждите у моста.

…«Похоже, кто-то контролирует все происходящее. – Стоя у окна, Маршал выбросил окурок и закрыл форточку. – Почему знакомая Белого сожгла своего бывшего мужа? Кто убил Артура? Что не тот, кого ищет милиция, это понятно. Да и ищут его просто символически. Что же происходит? Почему не трогают Нонну? Риту? Ведь они из той же команды, что Куров и Артур».

От Маршала только что ушел Белый, который и рассказал все. Того ввела в курс дела Рита. По словам Алексея, она перепугана. И все время твердит, что это Олич.

– Кто такая Олич? – вслух спросил Маршал. – То, что сообщила о ней Рита, ничего не говорит о том, почему она угробила Артура. Стоп, а почему нельзя связать смерть Курева с Олич? Даша, как говорит Ника, несколько раз до этого виделась с мужем. Белому она говорила, что он предлагал ей что-то и она якобы хотела посадить его в тюрьму. И вдруг обливает бензином и сжигает. Так… – Достав новую сигарету, размял ее. – Почему она сожгла его? Да потому, что мать погибла при взрыве газового, баллона, а сын умер от ожогов, – внезапно нашел он ответ. – Но если она думала, что в этом виноват Куров, она не приняла бы его помощи при переезде на Колыму, – возразил себе Маршал. – Но я где-то рядом, – пробормотал он. – И это даже можно принять за версию. Ей надо было как-то сказать, что именно Куров виновен в смерти сына и матери. Потому что где-то в глубине души она считала, что в случившемся виновен Куров. Не во взрыве, конечно, а в ее несчастьях. В ее безрадостной жизни. Именно поэтому она приняла Лешку. Значит, ей подсказали, и поэтому она сожгла Курова. Но кто? – Не находя ответа, закурил. – Курю часто, – уже не в первый раз решил он. – Кто же этот неизвестный умник? Кто?

– …Борода, – обратился к Стасу давно не бритый невысокий бич. – Там тебя дамочка спрашивает. Клевый бабец! – Он подмигнул.

– Меня? – удавился Станислав.

– Ну да, – кивнул бич; – Бороду, говорит, позовите. И на пиво дала. – Он показал зажатую в грязной руке десятитысячную бумажку.

Бобров встал и направился к выходу. Он увидел стоявшую у дома светлую иномарку. Стаc не разбирался в машинах, но все же отличал отечественные марки от заграничных. Около машины стояли два крепких молодых человека. С заднего сиденья на Стаса смотрела женщина в больших зеркальных очках. Задержавшись у выхода, он пытался рассмотреть лицо женщины.

– Тебя зовут, – услышал позади насмешливый мужской голос.

– Не надо дергаться, – посоветовал другой, – а то можешь и умереть. Вперед.

– Не совсем вежливо, – спокойно отреагировал Стаc. – Как я понял, меня приглашает дама. Не могу же я предстать в таком виде. Нужно хотя бы…

Ответом ему был довольно чувствительный толчок в спину. Сделав три семенящих шага, он сумел остановиться и, обернувшись, увидел выходящих следом двух крепких молодых мужчин.

– Не знаю, кто из вас позволил такую грубость, – улыбнулся Стаc, – поэтому разбираться буду с обоими.

– Топай, – угрожающе посоветовал один. Увидев любопытствующие взгляды бичей, Стае неторопливо направился к машине. Один из стоявших возле открыл заднюю дверцу.

– Какая честь, – усмехнулся Станислав.

– Садитесь, Стаc, – услышал он приятный женский голос.

– Не могу отказать даме, – пробормотал он. Усевшись, повернулся к женщине. – Добрый день. Давайте познакомимся. Меня зовут…

– Станислав Павлович Бобров, – договорила за него женщина. – Я знаю о вас все. Даже то, что именно вы убили своего брата. А самое главное, – засмеялась она, – почему вы здесь. Признаться, я не ожидала, что вы сумеете договориться с Марковым и Белым. Впрочем, команда хорошая. Только двух парнишек ищут. Они расстреляли троих в Воронежской области. Но то, что сумели добраться до Колымы, доказывает, что Яков Павлович сделал правильный выбор. Правда, мне пришлось вмешаться чуть раньше, чем следовало, но не могла же я допустить, чтобы вас втащил в свою авантюру Куров.

«Вот и ответ, – мелькнуло в голове Стаса, – на вопрос о том, что происходит».

Машина тронулась.

– Куда едем? – скрывая беспокойство, поинтересовался он.

– К вашему другу, – улыбнулась женщина. – Маркову Артему Михайловичу, или Маршалу, как вы его зовете.

– Кто вы? – спросил Стаc.

– Всему свое время, – сказала женщина.

– Майка? – удивился Белый.

– Майя Яновна, – поправила Ника. – Она была у меня полчаса назад. Когда узнала, что мама умерла, заплакала. Ведь они были подругами. Потом…

– Дальше я знаю, – прервал ее Белый. – Но ты ее вроде не знаешь. Откуда же…

– Мама говорила мне о Майе Яновне, – сказала Ника, – но я встретила Дашу и поэтому не заехала к ней.

– Как она узнала, что ты в Сусумане?

– Не знаю. – Ника пожала плечами. – Может, просто просматривала списки охранников. Ведь она…

– Хрен с ней, – грубовато перебил ее брат. – Короче, вот что. Ты обо мне ничего не знаешь, усекла? А то начнут хреновину пороть. Мол, брательник – уголовник, а ты в охране работаешь. Я вечерком заскочу.

– Я сегодня в ночь заступаю, – крикнула ему вслед Ника.

Маршал с удивлением смотрел на сидящую перед ним женщину. На вид ей было лет сорок с небольшим. Среднего роста, с хорошей фигурой и стройными ногами. Выкрашенные в белый цвет длинные волосы тщательно и умело уложены.

– Оценил? – засмеялась она.

Маршал, не отвечая, взглянул на стоящего у окна Стаса. Когда они вошли, Маршал подумал, что женщина – тот человек, который продает золото. Правда, увидев вошедших следом двух рослых молодых мужчин, понял, что ошибается.

– Она тебя удивит, – буркнул Стаc.

– Итак, – серьезно начала женщина, – меня зовут Майя Яновна Олич. Зачем вы приехали на Колыму, я знаю. Правда, тебя, Марков, – покачала она головой, – я ждала раньше. Ведь Яков Павлович посылал тебя проверить план ограбления. Ты не появился, хотя Яков передал, что ты вылетел. И я поняла: ты решил взять дело в свои руки. Но, честное слово, не думала, что сумеешь увлечь этим его. – Она кивнула на Стаса. – Хотя, если учитывать его ссору с Вишневской, то конечно. О том, что ты здесь, я узнала совсем недавно. О том, что приехали он, – взгля-иула она на Станислава, – и Белый, узнала сразу. Даже подумала, что они убили тебя. Но, слава Богу, ошиблась. – Женщина улыбнулась.

– А почему вы так беспокоитесь за мою жизнь? – сухо поинтересовался Маршал.

– Нам вместе работать, – пояснила она, – поэтому я и навела порядок в Сусумане. Куров узнал Стаса и Белого. Он наверняка начал бы шантажировать вас и предложил бы вам какое-нибудь дело. Например, убить меня. – Тряхнув волосами, рассмеялась. – А допустить этого я, разумеется, не могла. Теперь будем говорить серьезно. Вы, конечно, проверили план и убедились в невозможности его исполнения. Но это не означает, что я отказалась от нападения на большое золото. Просто…

– Зачем вы говорите это нам? – перебил ее Маршал. – Мы договаривались с Яковом Павловичем. Его не стало. Все люди смертны, – усмехнулся он. – Мы проверили то, что он нам дал. Проверили просто из любопытства и решили, что…

– Меня не интересует, что вы решили! – резко сказала Олич. – Сейчас вы молча, не задавая вопросов, выслушаете меня. Вернусь я через три дня, и вы дадите ответ. Не о том, согласны вы или нет, а о том, насколько, с вашей точки зрения, реален мой план нападения на золотоперевозящую машину.

Артем и Стае, переглянувшись, снова уставились на нее.

– Вот, – махнула она рукой, и стоявший слева от нее мужчина положил на стол папку, – здесь мои соображения, то есть маршрут, время, численность охраны, их вооружение и, что наиболее важно, связь с центром, отвечающим за доставку золота в аэропорт. Вы пройдете маршрут и выберете наиболее удобное, по вашему мнению, место нападения. Потом вы изложите мне свои соображения. Мы сообща найдем приемлемое решение. Вас семеро. Если…

– Ошибаетесь, – улыбнулся Маршал. Он мог и не говорить этого, но не удержался от желания хоть немного осадить эту строящую из себя королеву бабу. – Нас…

– Разве Анатолий не с вами? Гордеев, – уточнила Майя Яновна, – учитель географии.

– Вы прекрасно осведомлены, – захохотал Маршал, – но сразу хочу вас огорчить: учитель к нам никакого отношения не имеет.

– Хорошо, – согласилась она. – Значит, вас шестеро. С моей стороны в нападении будут или, если угодно, могут участвовать четверо. Сразу расставим все по местам. Ты, Марков, прекрасный организатор и знаешь предел риска. Белый, если так можно сказать, бандит-профессионал. Станислав – трезвый человек, готовый на серьезное дело, пусть даже с долей риска. Допустимого риска. Ваши мальчики боготворят Маркова и Белого. Они сделают все, что вы им скажете. Мои люди умеют отлично стрелять и все такое. То есть они просто прекрасные исполнители. Все это, – кивнула Олич на папку, – я разработала сама. Но участвовать в операции не могу по той простой причине, что ужасно боюсь крови. А доверять руководство проведения операции кому-то из своих тоже не могу по причине, о которой я уже говорила. Они солдаты. Ты же, Артем, – Маршал. Они будут выполнять все, что ты скажешь, в этом я тебя заверяю. И еще, – добавила Олич, – вы должны отработать путь отхода с места нападения протяженностью в пять километров. Учтите, каждому из вас придется нести, самое малое, по двадцать килограммов золота. Вполне возможно, что и больше. Ибо точного веса никто знать не может до погрузки.

– А что будет через пять километров? – спросил Маршал.

– Об этом позже, – ответила Олич. – Сейчас Равное – отработать сценарий захвата и отхода. По моим подсчетам, на операцию уйдет не менее восьми минут. Это много, и хотелось бы время сократить. Впрочем, здесь, – положила она руку на папку, – все отмечено. А теперь, – посмотрев на часы, встала, – до свидания.

В это время в комнату вошел Белый.

– Что за тачка… – начал он, но, увидев шагнувших к нему мужчин, отскочил в угол и выхватил пружинный нож.

– Ты все такой же, – весело заметила Олич.

– Майка? Какая ты стала… – Сложил нож, сунул в карман. – Какого хрена ты здесь делаешь? К Нике зачем ныряла?

– Тебе все объяснят, – выходя, сказала Олич.

– Ты откуда ее знаешь? – едва она вышла, спросил Маршал.

– Так подругой моей матери была. Потом вверх полезла. В управу «Северовостокзолото» устроилась. Наверное, подвернула кому-нибудь из партийных боссов. В управу брали только избранных. Она и мать туда звала, конечно, не в кабинетах сидеть, а убирать их. Но маманя не пошла. Я, говорит, баба простая и, если меня какой-нибудь начальник за задницу ухватит, сразу по морде тряпкой врежу. А сейчас Олич в законе, – ухмыльнулся он, – многое под себя загребла. Миллионами ворочает.

– Вот он, ответ, – вдруг громко сказал Маршал. – Ей просто охота поиграть в ограбление века. Я уверен, что и Якова Павловича она втянула в это. Ведь он неожиданно для всех бросил заниматься золотом. Он начал готовить нападение. Но почему она так спокойно говорит об этом при своих «гориллах»? Ведь кто знает, что может произойти. Странно… – Он покачал головой.

– Ты забыл, что она сказала о четверых, – напомнил ему Стае. – И двоих из них мы видели.

– Ладно. – Взяв папку, Маршал достал нож и надрезал целлофан. – Посмотрим, что здесь.

– Может, разжуете мне, – подошел к столу Белый, – что за дела?

– Нас заставляют работать, – доставая несколько плотных листов, ответил Маршал, – по написанному сценарию. Если она так же составила план, – пробормотал он, – как и говорит, то это очень серьезно. Так, – приглашая обоих к столу, махнул рукой. – Тщательно изучаем все по очереди. Потому что это уже очень серьезно.

– Во влипли, – усмехнулся Белый. – Шкура за горло взяла.

– Я бы не драматизировал ситуацию, – открыв первый пронумерованный лист, сказал Маршал. – Вполне возможно, что это наш шанс. Ведь в мире все течет, все изменяется. Она, как ты только что сказал, имеет самое прямое отношение к золоту и, значит, здесь… – Его рука осторожно коснулась первого листа. – Возможно, есть то, что поможет нам взять золото. Это, повторяю, наш шанс. Если для нее нападение – скорее всего, игра, то это дает нам возможность оставить даму с носом.

– Ага, – насмешливо согласился Белый. – Да она нас потом…

– Когда у нас будет золото, – покачал головой Маршал, – просто так к нам не подступишься. Шантажировать нас ей неудобно хотя бы потому, что в случае ареста мы о ней молчать тоже не станем. Даже если ее причастность к налету доказать полностью не удастся, ей все одно крышка. Олич это понимает. И именно поэтому не привлекает к делу своих людей. Ибо в случае неудачи даже трупы будут говорить против нее. Наша смерть от руки ее людей маловероятна. Хотя бы по той простой причине, что мы можем оставить бумаги, которые в этом случае пойдут в органы. Стоит лишь сказать, что мы пересняли о, – кивнул он на листы, – уверяю, – засмеялся Маршал, – ее это не обидит. Так что начали.

Он перевернул первый лист, который оказался подробной схемой отрезка дороги длиной в семь километров.

– Работают посменно. – Узкоглазый махнул рукой на промприбор с монитором и два подающих грунт бульдозера. Один ссыпал грунт в бункер, другой подталкивал землю с дальних краев полигона. – Трое днем, трое ночью. В случае остановки промпри-бора ремонтом занимаются все, в том числе и Заха-рыч. Живут там, – показал он на будку-вагончик. – Оружие видел только у заступавших в ночь, у бульдозеристов есть двустволки. У мониторщика в будке наверняка тоже что-то имеется. Золото после съемки относят в вагончик. Съемку делают под вечер. При-ходько и с ним трое. В этом случае все с ружьями.

– Так, – кивнул Валентин. – Значит, их лучше брать ночью. Те дрыхнут, а этих… – Он пренебрежительно махнул рукой. – Быстренько успокоим. Бульдозеристы когда-нибудь бывают у мониторщика? – спросил он. – Оба?

– Да, – кивнул узкоглазый. – Во время обеда. Они, правда, приходят по очереди. Мониторщик вообще ест на ходу. Но все втроем они там, когда первый бульдозерист уходит, а второй приходит. Около трех минут они втроем.

«Вот в это время мы их и хапнем», – решил Валентин.

– Мы впятером берем будку, – он повернулся к рыжему. – Ты с парнями – вагончик. Мочить не торопитесь, – предупредил он, – а то базар пойдет по артелям и нам кранты. Кто-нибудь да заметит и вложит. А так молчать будут, даже если увидят. Ведь не их обули, – захохотал он, – а конкурентов. К ним кто-нибудь приезжал?

– Раз был капитан милиции, – кивнул узкоглазый, – участковый. Он около часа сидел с Приходько в вагончике. Вообще-то Захарыч часто уезжает. Наверное, на прииск ездит. Потом привозит или продукты, или какие-то железяки. Вон его «нива». – Он показал на стоявшую около вагончика машину.

– Значит, брать их надо послезавтра, – немного подумав, решил Валентин, – потому что послезавтра они повезут сдавать золото. По дороге выцеплять невыгодно. Наверняка золото они везут не все. Кроме того, в вагончике еще и деньги есть. В банках они их не держат. Это я точно знаю.

– Во, – приглушенно, словно боясь что его услышат у вагончика, проговорил рыжий, – менты.

Все мгновенно пригнулись. Валентин сквозь ветви стланика видел, как из остановившейся милицейской машины вышли четверо с автоматами.

– Маловероятно, – пожал плечами здоровяк в камуфляже, – но все-таки повнимательнее – Власов не один. С ним еще человек восемь-десять. Они исчезли сутки назад. Вряд ли он Артура убил, но пальцы на бутылке и ключи – его. Это-то и сомнительно. Но, однако, веская причина, чтобы взять его. В общем, поглядывайте.

– Значит, он освободился? – удивленно спросил Вячеслав.

– Год назад, – сказал капитан. – Он и был на поселении. Вы это… – предостерег он троих старателей, – Захарычу не говорите. Он же его искать сразу пойдет.

– А почему вы приехали? – настороженно спросил невысокий старатель. – Думаете, он сюда может…

– Маловероятно, – не дал договорить ему здо-ровяк, – но все-таки…

– Здорово, Якин. – В вагончик вошел Приходько. – Что это у вас за тревога? – увидев еще троих с автоматами, удивился он. – С Омчака, что ли, кто бежал?

В ста двадцати пяти километрах в сторону Магадана был лагерь особого режима Омчак.

– Да пока Бог миловал, – усмехнулся капитан, пожимая ему руку. – Просто здесь один убивец может появиться, знакомый твой.

– Знакомый? – заливисто засмеялся Захарыч. – Плохо же ты обо мне думаешь, – весело упрекнул он капитана.

– Власов… – Здоровяк хотел было упрекнуть участкового, но потом понял, что будет лучше, если Приходько узнает об этом от них.

Глаза Захарыча мгновенно потемнели. Порывисто отвернувшись, он стиснул кулаки.

– Нас послали по артелям, чтобы предупредить, – сказал молчавший до этого майор милиции, – ну, а тебя, Степан Захарович, особо. И не потому, что он может напасть на вас. Просто сами не…

– Все, майор, – глухо проговорил Приходько, – спасибо за предупреждение. Боль до сих пор во мне, но о кровной мести я уже не думаю. Это тогда, сразу. Спасибо Якину, – взглянул он на капитана, – удержал и дела не завел. В общем, спасибо, – повторил он и быстро вышел.

– Все одно он бы узнал, – отвечая на взгляд майора, сказал Якин. – А так хоть настороже будет. Вдруг Власов его на дороге перехватит.

– Тоже правильно, – согласился майор.

«Все получилось, – сидя в накинутом на плечи шелковом халате, довольно думала Олич. – Я вовремя вмешалась. Иначе бы Куров и Артур…»

– Майя Яновна… – 'В спальню заглянул молодой атлет. – Вызывали?

– Да, – не оборачиваясь, сказала она. – С сегодняшнего дня ты и твои люди освобождаетесь от всех дел. Учитесь стрелять и освойте взрывчатку. Кроме того, съезди в Магадан и привези бронебойные ружья. И еще. – Посмотревшись в зеркало и оставшись довольна своей внешностью, Олич повернулась к нему. – Тех, кто работал в Сусумане, убрать. Немедленно. Строители готовы? – без перехода задала она новый вопрос.

– Да, – кратко ответил он.

– Место для площадки я укажу через три дня. Она должна быть готова в течение пяти дней. И, разумеется, рядом должны быть все материалы для строительства коттеджа. Иди.

Атлет с поклоном вышел.

Майя Яновна вздохнула.

– Марков – интересный мужчина, – прошептала она. – А главное – он непредсказуем и этим особенно хорош. Интересно… – Олич улыбнулась. – Что он решил? Попытается убить меня или нет? Скорее всего, нет. Ибо понял, что только я могу дать возможность уйти с золотом. Наверное, они сейчас размышляют о причине, побудившей меня начать это дело. Я не думала, что хаос в России продлится так долго. Три года назад план Боброва, несомненно, сработал бы. Просто я не стала тогда всерьез им заниматься, не было исполнителей. Убивать их, как того желал Яков, я не стану. – Она покачала головой. – А вот когда через год они почувствуют вкус жизни, ведь сейчас наличие настоящих, больших денег позволяет абсолютно все, я приглашу их. И мы опять будем работать. И на этот раз очень по-крупному. Хотя нападение на перевозящую для отправки в Карамкен золото машину, особенно если оно удастся, станет настоящим взрывом в мировой истории преступлений. И, черт возьми… – Она пошевелила плечами. – Я помолодела и душой, и телом. – Майя игриво повер-пулась на одной ноге. – Я снова почувствовала себя той молоденькой девчонкой, которая всеми доступными, а чаще недозволенными способами завоевывала себе место под солнцем. Мне сейчас сорок девять лет, и к своему юбилею я сделаю себе прекрасный подарок.

– Майя Яновна, – раздался женский голос, – пришел Соков.

– Пусть войдет, – разрешила она.

– Добрый день.

В спальню вошел невысокий молодой мужчина в спортивном костюме.

– Машина готова?

Она строго посмотрела на него. Увидев утвердительный кивок, тем же тоном предупредила:

– Она очень скоро понадобится. И не дай Бог… – недоговорив, многозначительно погрозила пальцем.

– В рот мента, – с чувством выдохнул Белый. – Я так от мусоров не бегал. – Прислонившись к стволу лиственницы, рукавом вытер пот с шеи и лица.

– А мне это даже нравится, – тоже отдуваясь, заметил присевший рядом Стае. – Разогревает отлично. Впрочем, если бы я с бичами не жил, – улыбнулся он, – тоже…

– Семь минут сорок три секунды, – недовольно проговорил подошедший Маршал. – Непонятно, как мы будем попадать в автобус. – С этим, – кивнул он на стоявший внизу на повороте рафик, – мы управились за семь минут сорок три секунды. Правда, Олич сказала, чтобы мы просто отработали время захвата, начиная с первых выстрелов. Место выбрано удачно. А ты здесь, кажется, бывал раньше. – Он посмотрел на Белого. – Знаешь про ручей, что выше.

– Я здесь хотел инкассаторов хлопнуть… – Белый глубоко вздохнул.

– Мне непонятно, как мы будем брать автобус, – отпив из фляжки, сказал Стае. – Ведь мы видели, что он бронирован. Стекла тоже. К тому же вполне возможна машина сопровождения.

– Нет, Олич обязательно учла бы это. А здесь все конкретно. Место, время и, что мне особенно нравится… – Маршал звучно хлопнул комара на шее. – Именно в этой ложбине девять минут не работает связь. Во-первых, со всех сторон сопки. Чуть выше – приборы метеостанции и это… – Он махнул рукой на железные опоры высоковольтной линии. – Все это не пропускает сигнала. Я проверял, – показал он на мощный японский радиоприемник. – Он вообще ничего не принимает. А значит, более слабые сигналы тем более не пройдут. Как здесь написано, – похлопал он по висевшей на ремешке планшетке, – это одна из так называемых воздушных ям. Над этой ложбиной даже вертолеты не летают. Я слышал о подобном, но не верил. А то, что этот отрезок дороги в День доставки золота в аэропорт закрывается на три часа, просто великолепно. Вот только… – Он снова пристукнул комара. – Как мы будем расправляться с охраной? Здесь есть все. – Он вновь коснулся планшетки. – Кроме этого. Ладно, приедет Майя, все выясним. Теперь нужно искать отход длиной в пять километров. Наверное, там нас будет ждать какой-то транспорт. Как я думаю, вертолет. Время ограничено сорока пятью минутами. По сопкам с оружием и двадцатью килограммами золота мы в школьный урок не уложимся. Но мне нравится, что маршрут выбираем мы сами. Значит, она учла все. И мы должны найти наиболее легкий для нас путь. У этой бабы голова варит.

– Как мы будем броню дырявить? – спросил Белый.

И Маршал, и Стае услышали в его голосе заинтересованность.

– Я думаю, что-то вроде бронебойных ружей, – сказал Станислав. – На пятом листе, где описывается собственно налет, указаны места, куда стрелять. Охраны вместе с водителем пятеро. И выстрелов столько же. Но бить по корпусу идущей, пусть на малой скорости, машины, не видя фигур, очень сложно. И вероятность попадания…

– Нужно сделать макет, – решил Маршал. – Автобус изображен на рисунке точно, даны все размеры. Указаны места, куда стрелять. Нужен макет, и каждый выберет себе место, откуда и куда будет стрелять. Сразу же после выстрелов – они должны быть произведены в одно мгновение – пятеро остальных, замаскированные в придорожной канаве, берут автобус. Он передними колесами провалится в открытую канаву и встанет.

– Так, может, пусть он сначала в канаву нырнет, – высказался Белый. – По неподвижному и шмалять легче.

– Когда автобус внезапно затормозит, – отозвался Маршал, – все, кто в нем, невольно, по инерции сместятся со своих мест, и мы просто зря продырявим стенки.

– А ты уверен, что охранники сидят именно там, куда будем стрелять? – спросил Стае.

– Уверен, – кивнул Маршал. – У них, у каждого, определенное место, и каждый знает, что делать в случае нападения. Олич это рассчитала правильно. Ладно, – махнул он рукой, – хватит отдыхать. Пошли искать место отхода. Желательно, чтобы было все время чуть под уклон и без зарослей, ям и прочих природных препятствий.

– Я тут знаю один ручеек, – поднялся Белый, – неглубокий, и на дне камешки. Он туда уходит. – Он махнул рукой в сторону склона сопки. – Километра три по нему шпарить можно. Может, конечно, и больше, но это вряд ли. А дальше я на тракторную дорогу выходил, – вспомнил он. – Там бы тачку оставил. По ней вверх по сопке около пяти километров, и на дорогу до поселка Дусун.

– Я вижу, ты все тщательно спланировал, – усмехнулся Маршал.

– Пошли. – Белый направился к сопке.

– Что с тобой? – как только они остались одни, спросил Маршала Стае. – Ты работаешь и вроде кажешься довольным. Но ведь это не так. Чем ты недоволен?