Но так было в давно работающих одним коллективом в артелях. Таких было очень немного. По словам бичей, две, ну, от силы три. Потому что только они имели золотоносные участки и могли позволять себе платить милиционерам за охрану. Хотя они тоже работали на полигонах и были в доле сезонного заработка. Заинтересованный словами «имели золотоносные участки», Стаc осторожно, между словами о работе старателей выяснил, как это понимать. Оказывается, артели, как только она образовалась, нужно получить разрешение на промывку золота. Когда оно выдается, артели отводится определенный участок. Узнав почему, Стаc сначала не поверил. Оказывается, золото на каждом участке имело свою особенность, и при сдаче его проверяли на пробу местонахождения.

Точнее, как вполне серьезно добавил один из старателей, места рождения.

Закурив, Станислав поморщился. Теперь ему приходилось курить дешевые сигареты. И, конечно, «прима» не шла ни в какое сравнение с «ЛМ», к которым он привык. «Может, вообще пока бросить?», – уже не в первый раз, затянувшись на удивление едким дымом, подумал он.

– Борода, – хрипло обратился к нему грузный мужчина в порванной на груди матросской тельняшке, – задымить не дашь?

Это была еще одна особенность бичей. Они никогда не просили «дай». Потому что среди своих отказывать не принято, а очень часто у бича, к которому обращались, оставалась одна сигарета. А последнюю, как известно, и мент не берет.

– Держи, – протянул ему полпачки Стае, – я себе достану, – подмигнул он.

– Слышь, Борода, – обрадованно принял сигареты грузный, – я вчера слышал, ты про артели расспрашивал. Мое дело, конечно, маленькое… – Он понизил голос почти до шепота. – Но ты мужик свойский. Ежели хочешь золотишка прикупить, то могу свести, есть у меня знакомый. Ранее мы с им это самое золото мыли потихоньку и продавали. Платили неплохо.

Стаc, не перебивая, внимательно слушал. Он понимал, что бича придется убить. Тот, видно, понял, что у него повышенный интерес к золоту. Стае вспомнил, что во время его разговора с бывшими старателями грузный, явно прислушиваясь, несколько раз хотел что-то сказать, но не решился.

– Вот я и говорю… – Грузный с жадностью затянулся. – Ежели пожелаешь, могу свести с человеком. Он так, помалу занимается золотишком. Сейчас ведь страшно стало: не закона бойся, а мафии. Золотишко всегда в цене было и есть. Вот эта самая мафия и заправляет всем. Ежели артель более или менее хорошую добычу ведет, к ним и едут. Я слыхал, что за охрану какую-то часть берут. И дают. Куда же деваться? Прибьют и под отвалом схоронят. И искать никто не будет. Так как? – спросил он. – Свести тебя с человеком?

– Что ты за это хочешь?

– Так знамо чего… – Бич ощерил в заискивающей улыбке гнилые зубы. – Бухары и деньжат маненько. Мне на билет хотя бы до Хабаровска. Ну и пожрать в пути. И одежонку, значит, поприличнее.

– А с чего ты вдруг решил, что я золотом интересуюсь? – улыбнулся Стаc. – Просто на Колыму попал, вот и захотелось разузнать.

– Я таких, как ты, знаешь, сколько повидал, – ухмыльнулся бич, – которые только вроде поговорить о золоте желают. Так этим, – мотнул он головой в сторону сидевших группой бичей, – можно говорить. К золоту просто так интерес не проявляют, – Уже серьезно закончил он.

«Ты сам себя приговорил», – мысленно сказал ему Стаc, а вслух спросил:

– И когда ты меня со своим приятелем сведешь?

– Да хоть сегодня.

– Он ногу сильно ударил, – недовольно сказала Рита. – В ванной на мыло наступил и об ванну коленом треснулся.

– Он знает, куда ты поехала? – спросил Артур.

– Как всегда, – засмеялась она, – по участкам хлеб повезла для продажи.

– Думаешь, не догадывается, что ты его не из-за любви пригрела? – лениво пережевывая жвачку, спросил лысый здоровяк.

– Так он же меня в хлебном два раза видел, я как раз отпустила девку, у нее ребенок заболел, он и зашел. А во второй раз…

– Надо предлагать ему, – обратился к лысому Артур. – Он наверняка клюнет. Главное – пообещать побольше.

– Жалко, что не пришел твой ухажер, – с досадой проговорил крепкий человек. – Хотелось бы поглядеть, чтобы понять, с чем его едят. Значит, говоришь, сидел два раза? И все по мелочи?

– Это он так говорит, – поправила его Рита. – Я на этих бывших насмотрелась. По-моему, он серьезный преступник. Я ведь совершенно случайно с ним познакомилась, в самолете из Магадана вместе летели. Как увидела наколки, сразу завела разговор. Хищник он, а не случайный преступник, – убежденно добавила она. – Поэтому…

– А как мужик он тебя не устраивает? – засмеялся Артур. – Ведь сама говорила…

– Одно другому не мешает, главное, чтобы он хоть раз согласился, – сказал лысый, – а дальше уговаривать легче будет. Правда, сначала заплатить придется.

– …Можешь сходить куда-нибудь, – опустив стекла в «ниве», сказал Вячеслав. – Захарыч там около часа будет. Пока пробу снимут, потом на место проверять. Завес, проба и разное другое – не меньше часа. Сходи погляди Сусуман. Здесь не заблудишься. Кстати, за углом, – махнул он рукой, – пивбар отличный. Я бы тоже пошел, но, – с сожалением развел он руками, – за рулем.

– А что у Захарыча с ребенком случилось? – вспомнил вчерашний разговор Толик.

– Так ты не знал? Жена ему двойняшек родила. Мальчишек. Он как раз на Артельном, там твоя теща работала, начальником участка был. А на драге авария. Вот он туда и увез механиков с прииска. А за женой машину послал. Когда из роддома «уазик» шел, в них пьяный на «татре» и врезался. Можно сказать, с дорогой сровнял. Захарыч, как узнал, чуть не умер. Потом на суд с ружьем рвался. Хотел того водителя пристрелить. Еле удержали. Он запил. С начальников турнули. Из партии исключили. А тут как раз Горбачев СССР развалил. Слышал, как ему по харе какой-то мужик шибанул? Где-то в Сибири. Я бы, доведись рядом быть, тоже врезал! – Он сжал кулаки. – Такую державу развалил.

– А как Захарыч в старатели попал? – спросил Анатолий.

– Так его приятели, Глеб Борисович и Иван Антонович, ты с ними в смене работаешь, все время в артелях были. Захарыч каждый отпуск тоже с ними вкалывал. Вот они его и подобрали. Он же спец в промывке. Сделали председателем. Два года назад плохо у них пошло, они втроем остались. Но выправились. А теперь мы очень даже ничего зарабатываeм. Захарыч с Борисычем решили тебя по полной норме провести. Обычно, кто первый год работает, пятьдесят процентов получает. Но мы все не против, чтобы ты наравне получил. Вкалываешь будь здоров. И готовишь отменно. Я бы тебя в роте поваром поставил. – Он похлопал смущенного парня по плечу. Хотел что-то добавить, на, взглянув на Анатолия, удивленно округлил глаза. – Ты что? Привидение, что ли, увидел? – Проследив за взглядом, казалось, потерявшего дар речи парня, захохотал. – Ничего девчонка. А наган на бедре ей даже идет.

У выхода с двумя мужчинами в камуфляже стояла светловолосая стройная девушка в форме ВОХРа. На ремне справа, спускаясь на округлое бедро, висел наган в кобуре.

– Ника, – прошептал Толик.

– Ты ее знаешь? – удивился Вячеслав. Казалось, девушка услышала Анатолия. Как-то сразу замолчав, замерла. Некоторое время они оба стояли неподвижно.

– Толька! – с громким радостным визгом Ника бросилась к нему.

Он успел сделать всего два шага, как она, подбежав, повисла у него на шее.

– Толька, – со слезами радости на глазах шептала Ника. – Толька.

Отпустив растерявшегося парня, словно не узнавая, несколько секунд рассматривала его.

– Ника, – сумел прошептать он, – ты здесь?

– Иванова! – раздался от дверей строгий голос. – Куда с оружием ушла? А ну-ка быстро назад!

– Я в два на обед пойду, – оглянувшись, быстро сказала Ника. – Дождись, ладно? – Не отрывая от него взгляда, попятилась назад.

– Ника! – заорал Толик и бросился к ней.

Она тоже.

– Иванова! – уже зло закричала женщина из окна. – А ну-ка быстро…

– Да уймись, Матвеевна, – прервал ее один из людей в камуфляже. – Не видишь, что ли? Она с парнем своим повстречалась. А за пушку не боись, – подмигнул он замолчавшей женщине. – Он и волоску упасть с нее не даст.

– Так ведь не положено с оружием, – пробормотала женщина.

– А ты выдь, – подмигнул ей второй, – я тебя так зажму, что весь арсенал отдашь.

Женщина хотела что-то ответить, но, не выдержав, рассмеялась и закрыла окно.

– Ты дождись меня, – сказала Ника, – я в два…

– Так мы, может, уедем, – расстроены? проговорил он. – Сейчас…

– Дождется, – заверил девушку Вячеслав, – слово старшего прапорщика. Я сейчас для верности все колеса проколю. Так что не боись. – Он улыбнулся.

Часто оглядываясь, Ника торопливо пошла к зданию.

– Кто она тебе? – чуть слышно спросил Вячеслав провожавшего ее взглядом Толика.

– Ника, – блестя счастливыми глазами, ответил он. – Невеста моя.

– Отлично, – довольно кивнул Маршал. – Конечно, надо перепроверить кое-что. Но в основном с работой старателей все сходится.

«Он тоже где-то получал информацию», – понял Стаc. Это его не задело. Наоборот, он с еще большим уважением стал относится к Маршалу.

– Сходи к Белому, – попросил Маршал, – тебя е равно там видели. Скажи, что он мне нужен.

– Думаешь, согласится на старателей? – усмехнулся Стаc. – По-моему, он загорелся идеей насчет инкассаторов. Быстрее, да и хлопот меньше.

– А что после этого будет, он понимает? – процедил Маршал. – Это же крест на нашем деле. Я ему не дам бросить бомбу.

– Я схожу, – кивнул Стаc.

– Передай, что он мне нужен срочно! – раздраженно напомнил Маршал.

– Вот за этим я и приехала, – виновато посмотрела на Толика Ника, – потому что не хотела, вернее, была уверена, что ты не поедешь за золотом.

– Значит, золото ты забрала, – вздохнул Толик. – Знаешь, может, даже и к лучшему. Но как ты оказалась здесь, – спросил он, – да еще в охране?

– В Москве я встретила старую знакомую. Мы с ней переписывались, она Лешкина ровесница, у нее мать и сын погибли. Она отправила сына к матери в де – ревню, а у них газовый баллон взорвался. Сын еще немного жил. В общем, сам понимаешь, каково ей. Вот она и приняла предложение бывшего мужа, который давно хотел, чтобы она на Колыму вернулась. Я, правда, ее и не узнала. Постарела она за эти дни. Мы из Магадана сюда вместе долетели. Потом я сказала, что хочу посмотреть родные места. Она меня на машине туда отправила. Забрала я золото и подумала: всего двести граммов. Может, еще денег заработать смогу. Даша, так зовут женщину, устроила меня в золотоприемную кассу, в охрану. Я сначала не хотела – думала, придется со съемщиками по полигонам ездить. Но начальница, Людмила Матвеевна, сказала, что я постоянно буду в кассе. Она маму знала, – опустив голову, тихо проговорила Ника.

Толик осторожно положил ей на плечи руки.

Вздрогнув, она резко вскинула голову.

– Знаешь, как хорошо, что ты здесь! – обхватив его шею руками, воскликнула Ника. – Ты просто не знаешь, как это здорово!

– А как же институт? – стараясь не обидеть ее, спросил он. – Школа? Ведь институт…

– Знаешь, Толька, – как о давно решенном, сказала Ника, – я больше не могу, да и не хочу жить в деревне и работать, не получая зарплаты. Ты почему здесь? – Она заглянула ему в глаза. – Тоже из-за этого.

– Я школы не брошу, – твердо сказал Анатолий.

– Бросишь, милый ты мой Толька, – засмеялась она. – Женишься на мне и бросишь всю свою живность и школу. Купим коттедж где-нибудь у реки и будем жить-поживать и детей наживать. Или ты не хочешь от меня детей? – Ника лукаво улыбнулась. – Предпочитаешь учить чужих? – Обняв, прижалась к нему. – Я шучу, – прошептала она, – но все-таки мы здесь, и поэтому надо заработать как можно больше.

– Так они всю ночь обниматься будут, – проворчал Приходько.

– Тогда зову… – Вячеслав положил руку на клаксон.

– Я тебе позову! – Схватив руку, Захарыч снял ее с руля. – Ишь что удумал. Пускай, пока молодые, поворкуют, все одно завтра поедем.

– Ты-то себя в старики больно рано записал, – шутливо сказал Вячеслав.

– Моя молодость кончилась, – глухо отозвался Приходько, – когда колеса «татры» по Миле и сыновьям проехали. – Вздохнув, он задрожавшими руками достал сигарету.

– Лешка! – услышал Белый женский голос. «Тезка нашелся», – не останавливаясь и внешне никак не реагируя на голос, мысленно усмехнулся он. Позади раздался быстрый перестук каблуков.

– Леша, – перегнав его, остановилась перед ним хрупкая седая женщина.

– Дашка, – ахнул он. – В рот мента и весь угрозыск. Тебя и не признать. Ты какого хрена здесь делаешь?

Не отвечая, она вдруг тихо заплакала.

– Ты что? – вытаращил он глаза. Уткнувшись лицом ему в грудь, Даша зарыдала.

Ника долго, провожая «ниву» глазами, стояла неподвижно. Затем, вздохнув, пошла по тротуару. Матвеевна под напором троих своих подчиненных отпустила ее домой по причине встречи с Толиком. Ника свернула к общежитию и вдруг услышала громкий женский плач. Она обернулась и увидела обхватившего Дашу за плечи мужчину.

– Отпусти ее! – бросаясь к ним, закричала Ника. – Гад! – На бегу подхватив суковатую палку, размахнулась.

– День сюрпризов, – снова вытаращил глаза Белый.

Узнав брата, Ника растерялась и, не выпуская из руки палки, медленно пошла к нему. От общежития послышалась трель милицейского свистка.

– Осади мусоров, – бросив в ту сторону быстрый взгляд, попросил сестру Белый, – а то повяжут ни за хрен собачий.

– Тварь! – бросив телефонную трубку, разъяренно выдохнул Артур и взглянул на лысого здоровяка. – Сказала, что, если не получит свою долю в течение недели, отдаст бумаги налоговой полиции. А это все. – Он провел ребром ладони по горлу. – У нее номера банковских счетов записаны. Они проверят бумаги, и караул. Ведь на мне только бензоколонка. Я налог платил с нее. А про два звена старательских не знает никто. Представляешь, что будет? Налог-то хрен с ним, как-нибудь откручусь. Но если на мужиков выйдут, те скажут, что золото отдавали мне. Я им деньги как бы от золотоприемной кассы отдавал. Тварь! – снова взъярился он. – Надо ее давно было…

– А вот хрен ты угадал, – возразил лысый. – Она наша дырка во всей этой системе поиска золота на самолетах. Не знаю как, но через нее до ста килограммов уходило. В Хабаровске получали. Правда, шкуру, конечно, дерет, но зато без всякого атаса злато на материк вывозим. Там сейчас цены на него бешеные. Зря ты в это дело Ритку втянул. – Он помотал головой. – Ревизией какой-то ее пугаешь, налоговой полицией. У нее, конечно, рыло в пушку, но не настолько, чтобы на убийство идти. А лихая бабенка, – неожиданно восхитился он, – с ходу Лешеньку выцепила и привязала махом! А чего? – Он хохотнул. – И ей мужик под боком, и вы на него вроде поставить хотите. Не прогадаете? А то попадете, как кур в ощип. Он, может, и дела не сделает, а вас за горло ухватит. Ритка же говорит, что крученый фраер. Я давно предлагаю взять парочку артелей, перед тем как они золото повезут сдавать, и на материк. Куда-нибудь в среднюю полосу. Купим пару ларьков и магазинчик. И все. Откуда деньги на покупку, даже дураку понятно – с Колымы приехали. Сейчас металл можно на материке за большие бабки продать. Правда, и обуть могут. Палец в рот никому не клади, – усмехнулся он, – с ходу Руку по локоть оттяпают.

– Я думал об этом, – сказал Артур. – Но для этого надо людей нанимать. А они…

– На хрен кого-то нанимать, – оскалился лыcыи. – Мои парни и состряпают это. За ночь можнo артели три обуть. Хватятся их не раньше, чем дня через три. И то если кто-то приедет. А к тому времени мы уже на материк все вывезем.

– Вон ты что хочешь, – понял Артур. – И деньги взять и расчет произвести.

– Да! – зло выпалил лысый. – Меня из-за него в пересылке чуть гребнем не сделали. Хорошо, поселение дали, а то бы наверняка «кукареку» запел. Сам смотри, – сунул он Артуру местную газету, – это про него пишут. Ведь что-что, а золото мыть он умеет.

– Ладно, – кивнул Артур. – Я переговорю с Константином. И если…

– Кстати, – желчно улыбнулся лысый, – его благоверную сегодня у общаги какой-то мужичок прижимал. Она, видать, от радости слезы лила.

– Костя – мужик с головой, – усмехнулся Артур. – Она ему здесь не как баба нужна. И ведь нашел способ, как ее на Колыму вернуть.

– Ты-то какого хрена здесь делаешь? – тихо, но зло спросил Белый сестру.

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Может, я и ошибаюсь, но мы здесь, если так можно сказать, по одной и той же причине.

– Что? – угрожающе протянул Белый.

– А ты разве приехал на Колыму не за тем, чтобы заработать денег? – удивилась Ника. – Неужели просто решил навестить места своего детства? Не думала я, что ты такой романтик.

– Ты зубы-то не кажи, – огрызнулся он, – не выросли еще.

– Ну почему же, – спокойно возразила сестра, – с таким братом можно и такими, какие есть, больно укусить.

– Ты мне прямо скажи, – вновь спросил он, – по кой ты…

– Лешка, – рассердилась Ника, – ты видел, как я живу? И.Толик не лучше. А мы с ним, между прочим, – улыбнулась она, – желаем создать ячейку общества, то есть семью. Надеюсь, на свадьбу приедешь?

– Я те дам ячейку, – слабо возразил он. – Или ты уже того, – он испуганно взглянул на сестру, – влипла?

– Ага, – обреченно вздохнула Ника, – влипла.

– Убью козла! – крикнул Алексей. – Короче, вот что, – решил он, – я бабок дам на дорогу, скоро еще пришлю. Ты давай отсюда в темпе вальса. А этому…

– Я твой разговор, – перебила его Ника, – значение твоих слов не всегда понимаю. То торопишь, чтобы уезжала быстрее. То в темпе вальса. А вальс считается теперь медленным танцем.

– Все! – рявкнул он.

– Тише. – Ника приложила палец к губам. – Дашу разбудишь.

– Ну, ты капканы мочишь, – он понизил голос. – Институт бросила и брюхатая…

– Да ты что говоришь! – рассердилась Ника. – Какая же я брюхатая. – Проведя рукой по упругому животу, засмеялась.

– Я про то, что беременна, – пояснил Алексей.

– Что? – весело спросила Ника и, прикрывая рот ладонью, засмеялась.

– Сама же сказала, что влипла… – растерялся Белый.

– Я про то, что влюблена в Толика, – уже откровенно издеваясь, сказала сестра. – А как ты мог подумать, что я сюда приехала, потому что влипла! Толик тоже здесь. Он в старателях работает.

Взглянув на ошеломленного брата, она фыркнула и выскочила из комнаты.

– Вот это да, – помотал головой Белый, – день орпризов. Как в шизике – ищешь окурок, а находишь пачку сигарет и коробок спичек.

– Леша, – слабо прошелестел голос из-за двери, – ты уходишь?

– Да куда же я уйду…

Он вошел в соседнюю комнату. Даша со смущенной улыбкой лежала на кровати.

– Ты извини меня. – Она вздохнула. – Я когда тебя увидела, глазам не поверила. И за слезы извини. Думала, уже все выплакала. – Снова вздохнув, махнула рукой.

– Ты сюда-то на кой прикатила? – стараясь говорить мягче, спросил он.

– Я бы там с ума сошла. Костю, мужа бывшего, терпеть не могла. А когда появился, на похороны Лешки приехал, обрадовалась. Он ведь мне и раньше предлагал на Колыму вернуться. А в этот раз я сама его об этом попросила. В Москве Нику встретила. И знаешь, – благодарно улыбнулась она, – как-то сразу легче стало. Ну, а здесь почти в себя пришла. Я только из-за этого и на прииск имени Расковой не поехала. Там ведь почти все маму знали. А я не хотела, чтобы снова и снова напоминали о ней. – На глазах Дарьи появились слезы.

– А муженек твой где? – чтобы отвлечь ее, спросил Белый.

– Не знаю, – безразлично ответила Даша. – Он иногда заходит просто так. Он меня в охрану устроил. У него какие-то дела с золотом. Он, наверное, хочет и меня вовлечь. И знаешь, я тоже этого хочу. Посажу я их всех. – Ее голос окреп от ненависти. – Конечно, тебе это знать незачем. Ты уж извини, что я… – Даша махнула рукой. – Спасибо тебе, Лешка. И иди. Мне одной побыть надо.

– Пока, – буркнул он и тихо вышел.

– Уходишь? – спросила Ника.

– Угу, – кивнул он и, закрыв плотнее дверь, строго предупредил: – Ты это, в дела с золотом не вздумай лезть. Костик, муж Дашки, что-то мутит. Она его посадить хочет. Так ты в эти…

– Я знаю, – прервала ег;о Ника, – но это, как говорится, их семейное дело. Ты-то зачем сюда приехал? – Она подозрительно посмотрела ему в глаза. – Наверное, и приятель твой здесь, Артем, – вспомнила Ника имя Маркова.

– Тебя это не касается, – отрезал Белый.

– Точно так же, как и тебя то, почему я здесь. До свидания.

Круто развернувшись, Ника вошла в комнату к Даше и закрыла дверь.

«В меня, – усмехнулся Алексей. – Не дай Бог, кто обидит, пришибу с ходу, – выходя, пообещал он и нахмурился. – Она сказала, что и Толян здесь. Во дела, как сажа бела».

Постукивая тростью, быстро спустился по ступенькам.

– Этот? – услышал он молодой наглый голос.

– Он, – с усмешкой отозвался второй.

– Что ты, сука, по чужим бабам ходишь? Плечистый верзила загородил Белому дорогу. Справа от него, помахивая милицейской дубинкой, стоял коренастый парень. Слева медленно надвигался еще один.

– Ты кого сучишь? – зло спросил Белый. – Гребень!

Трость, описав дугу, сухо треснула по колену верзилы. Белый, отпрянув назад, успел пропустить рассекающую воздух дубинку и тростью ткнул бьющего. На Удар третьего среагировать не сумел. Отлетел к стене и упал. Подскочив, третий с размаху пнул его ногой в бок. Замахнулся еще, но выросший за его спиной Стае сцепленными в замок руками сильно ударил его меж-ду лопаток и с разворотом добил ногой падающего пария. Потом забросил себе на плечо мычавшего Белого и, согнувшись, вышел из подъезда. Увидев стоящее у лодъезда такси, подошел к машине.

– На Приисковую, – открывая заднюю дверцу, сказал он.

– Занят, – лениво отозвался водитель. – Пассажиров жду, так что…

– На Приисковую, – затаскивая Белого на заднее сиденье, повторил Стаc. – Держи, – протянул он возмущенно повернувшемуся таксисту сто долларов.

– Вообще-то успею, – сразу решил водитель. – Они сказали, минут десять. Покатили.

– Ты как здесь оказался? – промычал Белый.

– У дома тебя ждал. И они тоже. Потом один сказал, что ты, наверное, у какой-то Дашки. Я шел за ними.

Хорошо, недалеко.

– Чего же сразу не влез? – Потирая бок, Белый взглянул на Стаса.

– Как услышал шум, сразу вошел.

– Приехали, – повернулся к ним водитель. – Открыв дверь, Стаc хотел помочь Белому выйти из машины.

– Сам, – оттолкнул тот его руку.

– Что твоя мадам скажет, – усмехнулся Стаc, – если узнает, что ты у Дашки был? Может, все-таки объяснишь, что за Дашка?

– Тебе какое дело? – огрызнулся Белый.

– Тебя срочно просил зайти Артем, – остановившись перед подъездом, сказал Станислав.

– Ой, Ванечка! – вскрикнула женщина. – Милый. Хоро…ой… Ванюша…

Требовательно прозвонил телефон. Резкие звонки заглушали тихие стоны женщины.

– Хороший мой, – целуя Зверобоя, пошептала женщина и, легко перебравшись через него, взяла трубку. – Да.

– Нонна Семеновна, – раздался в трубке торопливый голос, – ваша помощь нужна. Тут троих парней здорово отделали. Одному ногу сломали. Второму… Ну, в общем, между ног ему крепко врезали. А третий в отрубе.

– Как ты не вовремя, – сказала женщина. – Сейчас привезу кого-нибудь.

Положив трубку, встала и начала быстро одеваться.

– Ты куда? – приподнял голову Зверобой.

– Вызов. – Она наклонилась и нежно чмокнула его в щеку. – Спи, милый мой.

– Значит, он был у бабы? – зло спросила Рита телефонную трубку.

– У Дарьи Куровой, – повторил Артур. – Его засек около золотоприемной кассы Валентин. Они довольно страстно обнимались. Он послал парней. Как выглядит твой уголовничек?

– Да внешне нормально. Нога у него болит. Но это…

– А вот паренькам Валентина не поздоровилось, – дрогнул усмешкой голос.

– Вот как? – удивилась она.

– В общем, ты нашла подходящего человека, – заключил Артур. – Он подходит. Только не убивай его за измену, – насмешливо посоветовал он. – Мертвый он нам не нужен.

Положив трубку, Рита несколько секунд стояла неподвижно.

– Вот это да, – пробормотала она. – С больной ногой троих избил, вот это Лешенька. Может, мне его по-своему использовать? – задумалась она. – Тем более его приятель, наверное, тоже мужик что надо. Когда я зашла, он лежал. А поднялся спокойно, как ни в чем не бывало. Да, – кивнула Рита, – надо мнe дело в свои руки брать.

– С кем ты встречаешься? – спросил Константин Дашу.

– А почему ты спрашиваешь? По-моему, это тебя совершенно не касается.

– Вообще-то ты права, – зло сверкнув глазами, но спокойно сказал он. – Просто что-то у меня осталось к тебе. Когда узнал, мне Матвеевна сказала, что ты какому-то мужику в грудь выплакивалась, не по себе стало. Слушай, Дарья, – нерешительно начал Константин. – Может, сойдемся снова? Ведь мы еще не так стары, может, и родишь сына или дочку. А нет, так из роддома возьмем.

– А почему бы тебе прямо не сказать, – пристально посмотрела на него Даша, – что ты от меня хочешь. Ведь ты постоянно предлагал мне вернуться на Колыму. А сейчас, когда я здесь, устроил меня в золотоприемную кассу. Зачем? Неужели рассчитываешь на мою помощь?

– Ладно, – немного помолчав, решил Константин, – давай будем говорить откровенно. Да, я занимаюсь золотом. И хочу, чтобы ты помогла мне. Не торопись говорить «нет», – опередил он засмеявшуюся Дарью. – Выслушай. Помалу сейчас брать можно, но это невыгодно. Во-первых, риск все равно остается. Лучше, как говорится, взять один раз, но столько, чтобы хватило. Как вывезти десять килограммов с Колымы, я знаю. А это… – Его глаза алчно блеснули. – Новая жизнь и неограниченные возможности. Я не шутил, когда говорил о ребенке. Но нужны деньги.

– Ясно, – кивнула Даша. – Значит, именно за этим ты и привез меня сюда. Я думала, что тебе просто по-человечески стало жаль меня. И была тебе даже благодарна. Здесь я, если так можно сказать, пришла в себя. А ты, оказывается, все такой же. – Вздохнув, Даша пристально посмотрела на него. – Неужели и вправду думаешь, что я смогу с тобой начать все сначала? Неужели забыл, что мне пришлось пережить? Забыл, какие оргии ты закатывал, когда я была беременна? А когда я приехала на Матырский, ты же покоя мне не давал. Ты ушел, когда Лешке было два года. Знаешь, он никогда тебя не вспоминал. А если и говорил, то только с ненавистью. И ты знал об этом. Но снова и снова приезжал. Хорошо, я помогу тебе, но при условии, что ты дашь мне письменное обещание раз и навсегда оставить меня в покое. Ну и, разумеется, отдашь мне какую-то часть денег. Потому что ты прав, – вздохнула она. – Без больших денег жить сейчас очень и очень плохо. Теперь скажи о том, какую помощь я тебе должна оказать. Но сразу предупреждаю, сначала ты дашь мне это самое письменное обещание. И еще, – твердо добавила она, – напишешь, зачем я тебе нужна. Я хочу иметь против тебя надежную защиту. И эта бумага будет моим щитом. Потому что, если хоть один раз ты заявишься ко мне, бумага немедленно пойдет в органы.

– Ты считаешь меня идиотом? – усмехнулся он.

– Это ты видишь во мне дурочку. – Она покачала головой. – Если бумаги не будет, разговор окончен. Уходи.

– Ну и хахаль у тебя, – усмехнулся Артур. – Двоих клюкой под орех разделал. Жить будут? – насмешливо спросил он.

– У одного колено смещено, – засмеялась Рита, – второму здорово по яйцам попало. А вот третьему досталось – два позвонка между лопатками смещены. Но его бил не Лешка.

– Наверное, этот, седобородый.

– Кто он? – повернулся Артур к лысому.

– Черт его знает, – пожал тот плечами. – Мои парни вроде всех проверили. Нет такого специалистa. Может, где-нибудь на участке живет, старатель.

– Нет, – возразил Артур, – здесь что-то друroe. Скорее всего, они приехали сюда подзаработать. И думают, как это сделать. Где-нибудь в центре наследили здорово, вот и приехали на Колыму. Здесь детом наплыв народа большой. Затеряться, если ничего не делаешь, легко. Но этого бородатого нужно отыскать, – сказал Артур, – потому что инкогнито нам не подходит. Мы должны знать о нем все. И вот тогда…

– Ты мне объясни, чтобы я понял, – прервал его Валентин, – на кой ты кого-то ищешь? Мои парни сделают все как надо, и платить не нужно, это, как говорится, входит…

– Нужны именно чужие, – не дал договорить ему Артур, – чтобы в случае провала их никак не могли связать с нами. Ни с кем из нас, – добавил он.

– А как же я? – сразу спросила Рита. – Ведь многие знают, что я сожительствую с мужчиной. Лешку видели почти все мои соседи.

– Во-первых, – терпеливо начал объяснять Артур, – ты его сожительница, и не более. Чем он занимается, не знаешь. Во-вторых, если на него выйдет милиция, то ты для них то же самое, что и во-первых, – ты просто делила с ним постель.

– А если он им скажет, что я предложила ему?..

– Он этого не скажет, – попытался успокоить ее Артур. – А даже если вдруг… то тебе в любом случае веры будет больше. Тебя знают, и то, что ты могла нанять кого-то для убийства почти незнакомой тебе женщины, просто смешно и, самое главное, недоказуемо.

– Все равно. – Рита помотала головой. – Мне этого не надо.

– Значит, пусть приезжает ревизия? – усмехнулся Артур. – Ты думаешь, старатели не скажут, чем они с тобой расплачиваются за продукты и одежду? Они будут молчать до тех пор, пока их об этом не спрашивают. Колыма есть Колыма, и золото здесь – разменная монета. На него покупают и за него продают. Тем более что мы сумели найти такие артели. Таких, может, на всю Колыму раз-два, и обчелся. Но повторяю: молчат они о вашем бартере только до первых вопросов милиции.

«Во дает! – восхищенно подумал Валентин. – Со своих работяг ей золотом платит и ее же за горло этим держит. И золото пополам дербенят. Работает у него котелок. Но надо линять отсюда, пока не припекло, – решил он. – Взять золотишка поболе и, пока Олич не взбрыкнула, уходить».