— Тсс, не пугайся, — услышала она чей-то шепот.
      Ее сердце ушло в пятки, когда она увидела, как эта фигура пробирается все дальше в пещеру. Наконец она ощутила теплую кожу девушки.
      — Кто вы? — прошептала Глория.
      — Такая же сумасшедшая, как и вы, — прозвучало в ответ.
      — Сумасшедшая?
      — Как вы могли поверить словам монахов, которые, обещая вам рай, сами отвели вас в пещеру ужасного Молоха?
      — Я ничего не понимаю, — пробормотала Глория. — Меня никто не обманывал. Меня похитили каким-то мистическим способом. Я здесь не по своей воле.
      — Смотри-ка, — послышалось в ответ, — тогда с вами та же история, что и с Брендой Шорт, которую они наградили имечком Локи.
      «Бренда Шорт», — размышляла Глория. Она где-то встречала, это имя, в какой-то газете.
      — Локи, то есть Бренда, унаследовала от отца ценную коллекцию картин — как она сама нам рассказывала, — продолжала девушка. — Она выставила эти картины для продажи и бесследно исчезла с лица Земли. Приземлилась она здесь. Без картин и без денег.
      Глория горько усмехнулась.
      — Моя история похожа, — прошептала она. — Только все наоборот. Молох и его помощники не имели в виду мое состояние, но обещали мне рай.
      — Который закончится в аду, — прошептала девушка. — Кстати, меня зовут Карла Престон, по прозвищу Пина.
      — Карла Престон, я не могла вас раньше видеть по телевизору? — спросила Глория.
      — Да. Карла, знаменитая поп-звезда в ущелье Молоха из Балморала, как я его окрестила, — продолжала она.
      — Как вы здесь очутились, Карла?
      — Потому что у меня крыша поехала, — призналась она. Случайно, благодаря паре знакомств, я попала на лекцию и проповедь в одну индийскую секту. Слова проповедника мне понравились, и он меня убедил, что можно стать счастливым, только если лишиться всего состояния. Один кришнаит пригласил меня на моление. Там они заморочили мне голову, накачали наркотиками и довели до того, что я все завещала гуру. Счет в банке и спортивный автомобиль я выбросила на ветер.
      — А как обстоят дела с другими послушницами? — поинтересовалась Глория.
      — Так же, как и с нами, — прошептала Карла Престон. — И что самое ужасное, почти все верят предсказаниям Молоха и сами хотят принести себя в жертву, чтобы поскорее попасть в рай.
      — Зачем вы пришли и рассказываете мне все это?
      — Я подслушала ваш разговор с Канон, этой фанатичкой, объяснила бывшая певица. — Мне показалось, что вы хотите попасть к Молоху. Я тоже сопротивлялась, когда пришла в себя и мне помогли открыть глаза. Я не хочу, чтобы с вами было, как с другими, которые впитали в себя каждый слог Молоха, как евангелие.
      Глория Стэнфорд кивнула.
      — Я постараюсь сохранить ясную голову, — сказала она, хотя и не была уверена, что это ей удастся. Один вопрос так и вертелся у нее на языке: — А как изгоняют дух, Карла?
      — Я и пришла предупредить вас, — прошептала певица, и Глория почувствовала, как Карла рядом с ней задрожала. — Это странная церемония, во время которой всеми силами попытаются переправить твой дух в потусторонний мир. Делайте как я, идите быстро и естественно, насколько это возможно.
      Карла замерла, услышав легкие шаги босых ног.
      — Мне надо исчезнуть, — прошептала она и продвинулась осторожно к выходу из пещеры.
      Шаги стихли, и секунду спустя девушка исчезла.
      Глория Стэнфорд не имела понятия, сколько времени она провела здесь. В полной тишине и темноте она потеряла чувство времени,
      Страх сменился озабоченностью. Никто из ее друзей не знал, что она уехала в Шотландию. Когда-нибудь они спохватятся, но подумают, что она уехала за границу, как уже бывало не раз.
      И вообще, будет ли ее кто-нибудь искать?
      Уже стемнело, когда инспектор Джон Мак-Алистер приехал в Крэтл и остановился перед «Прыгающей собакой». С маленьким чемоданчиком в руке он вышел из автомобиля и вошел в полный народу ресторан при отеле.
      Конечно же, для него нашлась свободная комната, и как бы между прочим он сказал, что пишет для’ одной газеты на юге страны. Разве кого-нибудь должно касаться, что он интересуется, в основном, мистическими историями?
      От своего коллеги Уайтла он получил описания свидетелей. Клиффа Богарта, столяра, среди посетителей ресторана не было. Сначала он хотел поговорить с ним, и поэтому отправился в его мастерскую. Столяр был занят изготовлением гроба.
      — Чем могу служить, сэр? — спросил Богарт удивленно, увидев незнакомого человека.
      — Мак-Алистер, — представился инспектор. — Я работаю на одну газету, и мне сказали, что вы были единственным свидетелем ужасной смерти три дня тому назад.
      Клифф смущенно махнул рукой.
      — Главный свидетель — это сильно преувеличено, мистер Алистер, — сказал он. — Просто я первым там оказался. Это было ужасно, скажу я вам. Убийца перерезал ей горло.
      — Но, говорят, секс здесь ни при чем, — сказал Джон Мак-Алистер.
      — Сначала все так и подумали, — возразил Богарт. — Но все-таки эта история очень темная.
      Мак-Алистер кивнул.
      — Говорят, у жертвы быта татуировка — цветок на животе, продолжал он. — Здесь есть где-нибудь хиппи?
      — Никогда не видел.
      — Ну, а убийцу вы видели? — продолжал спрашивать инспектор.
      — К сожалению, только сзади, да и то одну—две секунды, ответил Богарт. — Сильный голый тип с лысым черепом. Интересно, кто это бегает по ночам в таком виде. Насколько я знаю, насильники не раздеваются, когда они… ну, вы понимаете, что я имею в виду.
      — Мне это тоже непонятно, — сказал инспектор. — А в последнее время здесь не случалось ничего странного? — продолжал он допытываться у столяра.
      Богарт пожал плечами и почесал в затылке.
      — Что здесь может произойти?
      — Рассказывают о людях, которые бесследно исчезают, продолжал Мак-Алистер. — Говорят, что полиция этим занималась, но все напрасно.
      Клифф Богарт облизал губы.
      — От говорильни пересохло во рту, — хитро ухмыльнулся он. — Может, продолжить в «Собаке», тут, неподалеку?
      — Неплохая идея, — сказал инспектор. Пара хороших глотков сделает его еще более разговорчивым.
      Через десять минут они сидели за столиком в углу под любопытными взглядами посетителей и хозяина.
      Перед ними стояли два полных стакана виски. Богарт сделал основательный глоток и закатил глаза от удовольствия.
      — Да, тут на самом деле приключилась одна история, — разговорился он. — Дело было в четверг, за день до убийства девушки. Барт, хозяин, считает, что дело, правда, не стоит и выеденного яйца.
      — Что, кто-нибудь пропал?
      — Да не совсем, чтобы так, — продолжал Богарт. — У него была постоялица, богатая леди, скажу я вам. Ночью она исчезла из своего номера, но оплатила счет и оставила записку, что ей нужно срочно уехать. Странно, не так ли?
      — Может быть, — сказал Мак-Алистер. — Кто была эта женщина?
      Столяр пожал плечами.
      — Понятия не имею, — сказал он. — Могу лишь сказать, что деньги у нее были. Это сразу видно. И машина у нее дорогая.
      — Бывают люди, которым ночью приходят в голову бредовые идеи, — сказал инспектор.
      — Ясное дело, — согласился Клифф Богарт, — но тут все равно не чисто. А когда потом в пятницу в деревне появился хромой Дориан…
      — Хромой Дориан? — прервал его Мак-Алистер.
      — Дориан Мак-Килларн, — объяснил Клифф Богарт. — У него есть старое поместье Девилз Лодж и куча долгов, как говорят. Каждую пятницу он появляется у нас, идет в банк, а потом ковыляет назад, в свою развалину. Мы тут все не можем понять, что он там делает.
      — Есть какая-то связь между уехавшей женщиной и Дорианом? — спросил Мак-Алистер.
      Богарт сделал еще один глоток и подкачал головой.
      — Связи я не вижу, — сказал он. — Но мне все это не нравится.
      — А что за человек этот Мак-Килларн? И почему его связывают с пропавшими? — спросил Джон.
      Толкового ответа он Богарта он так и не получил, но детектив встревожился.
      — Кстати, я запомнил номер ее машины, — вдруг сказал столяр. Он вытащил измятый листок из кармана и протянул его инспектору. — Может, вы знаете, что с этим делать.
      Мак-Алистер взглянул на цифры и буквы. Он сразу понял, что машину зарегистрировали недавно, только в этом году.
      — А вы были когда-нибудь в Девилз Лодж, мистер Богарт?
      Столяр кивнул.
      — Года три назад я отвозил туда гроб. — Богарт наклонился над столом. — Я тут об этом никому не говорил, чтобы надо мной не смеялись. Но я слышал странные звуки и песнопения, как будто бы из-под земли.
      — Может, это было радио? — спросил инспектор.
      — Вообще-то, почему бы нет, — согласился Богарт, — но Девилз Лодж все равно — темная берлога. Как-то раз я видел машину, ну как в банках, где деньги возят. Как броневик, с двумя охранниками, на дороге в Девилз Лодж. Что там делать такой машине, спрошу я вас?
      — Может, Мак-Килларн торгует ценностями, — предположил инспектор.
      — Да, ценностями, которые он и его дружки снимают с жертв, — проворчал Богарт.
      — У вас есть доказательства?
      — К сожалению, нет, — Клифф Богарт осушил свой стакан.
      Инспектор поговорил еще немного со столяром и ушел в свою комнату, но ложиться не стал. Он сел у окна и, глядя в темноту, еще раз проанализировал весь разговор.
      Он понимал, что многое из того, что ему рассказал Богарт, обычные сплетни. Однако некоторые соображения столяра неплохо было бы проверить.
      После того, как он прикончил полпачки сигарет «Нейви Кат», инспектор пришел к выводу — уехать еще до восхода солнца, чтобы подойти к истории с другой стороны и не поселять в Крэтле ненужные подозрения.
      На следующее утро Мак-Алистер уже в десять часов сидел в кабинете своего коллеги Уайтла. Они продвинулись вперед и сумели установить личность убитой девушки. Ее звали Сьюзен Лоусон из Ливерпуля. Она исчезла девять месяцев назад после того, как выиграла в лотерее большой приз и уехала с ним в Лондон. Там ее след затерялся. Расследование показало, что она сняла все деньги со счета в банке.
      — Больше двадцати тысяч фунтов, — прорычал инспектор Уайтл. — За такие деньги надо попотеть.
      Вскоре из Лондона поступил телекс.
      Наморщив лоб, Джон Мак-Алистер читал телеграмму.
      — Машина женщины, которая уехала ночью, принадлежит Глории Стэнфорд из Оксфорда, коллекционерше и эксперту, наследнице миллионного состояния.
      Инспектор Уайтл пискнул, как мышь-полевка.
      — Еще одна богатенькая девочка, — проворчал он. — Кто-нибудь знает, где она?
      — Привратник сказал, что она в прошлый четверг уехала в своей машине и с тех пор ее никто больше не видел.
      Следуя какому-то чутью, он набрал номер своего бюро в Скотланд Ярде. Сержант Эшли сразу же ответил.
      — Разузнайте, какими банками пользуется мисс Глория Стэнфорд, Эшли, — сказал он, — и объявите розыск на нее и ее машину.
      — Слушаюсь, сэр, — раздалось в ответ. — Когда вы вернетесь в Лондон?
      — Это зависит от хода следствия, — ответил инспектор.
      Он положил трубку и посмотрел на Уайтла, который тоже разговаривал по телефону и делал какие-то пометки. Выглядел он при этом, как охотничья собака.
      Когда он наконец положил трубку, то торжествующе посмотрел на Джона Мак-Алистсра.
      — Я разговаривал с главным отделением Крофт-банка, — сообщил он.
      — Это банк, у которого филиал в Крэтле? — включился в разговор инспектор из Ярда.
      Уайтл кивнул.
      — Они говорят, — сообщил он, — что бы вы думали, делал Дориан Мак-Килларн в прошлую пятницу в банке?
      — Разменивал фунтовую ассигнацию на мелочь?
      — Намного интереснее, — заявил инспектор. — Он предъявил чек на 800000 фунтов стерлингов и поручил перевести их на его счет в Барклей-банк в Лондоне. Что вы на это скажете?
      — Чек был выписан Глорией Стэнфорд, не так ли? — выдохнул Мак-Алистер.
      — Именно.
      — Это значит, мисс Стэнфорд уехала ночью в Дэвилз Лодж, размышлял вслух инспектор.
      — Чтобы отвезти Мак-Килларну чек? — инспектор Уайтл покачал головой. — Это можно сделать и утром.
      — В общем-то да, — согласился Мак-Алистер. — Ясно одно, у нее была договоренность с Мак-Килларном о сделке, и она заплатила чеком. То, что она ночью уехала из «Прыгающей собаки», может иметь разные причины.
      — Тогда нам нужно взять за шкирку Дориана Мак-Килларна, предложил Уайтл.
      — Как раз этого сейчас делать и не следует, — возразил детектив. — Мак-Килларн тут же подтвердит факт сделки. Но откуда ему знать, куда подевалась женщина? И если совесть его нечиста, он сделает все, чтобы подстраховаться.
      — Ну а как вы хотите вывести его на чистую воду? — проворчал Уайтл.
      Мак-Алистер ухмыльнулся.
      — Через запасной ход.
      Через полчаса зазвонил телефон. Сержант Эшли сообщил.
      — Мисс Стэнфорд имеет три счета в разных банках, сэр. Благодаря помощи адвоката я узнал, что с одного счета снято 800000 фунтов стерлингов и переведено на счет в Барклей-банк в Лондоне. Счет принадлежит торговцу художественными ценностями по имени Мак-Килларн.
      — О’кей. Установите: какие вклады и кем были сделаны на его счет за последний год, — сказал Мак-Алистер.
      — Ясно, сэр, — ответил Эшли. — Пару минут назад звонил инспектор Хаулей из Оксфорда. Он перерыл весь дом мисс Стэнфорд, но не нашел и намека на ее нынешнее местопребывание. Вместо этого он нашел кое-что другое. В специальном журнале о старинной живописи он обнаружил подчеркнутое карандашом объявление маклера по имени Гиббс из Лондона, который предлагал трех старых мастеров по поручению одного клиента к продаже.
      — Прекрасно, — оценил Мак-Алистер.
      — Ну не так уж это прекрасно, — возразил сержант. — Этот самый Гиббс снял на пару дней солидный оффис в Сити, но с прошлой среды бесследно исчез.
      — Тем не менее сообщение исключительно ценное, — возразил инспектор из Скотланд Ярда. — Во вторник или в среду Глория Стэнфорд была у Гиббса. В четверг она поехала в Крэтл и в пятницу утром выписала чек. С тех пор она исчезла. История становится все яснее.
      — Вы правы, сэр, — заметил сержант. — Но если позволите, мне кажется, это дело не касается нашего отдела.
      — И тут вы очень даже правы, сержант, — ответил сухо инспектор. — Как только выяснится, что Глория Стэнфорд стала жертвой обычной уголовной истории, мы передадим его соответствующему отделу. Но пока я не буду уверен, что за всем этим стоит не гуру из Гаднипура, мы продолжим игру.
      — Слушаюсь, сэр, — ответил Эшли.
      — Сержант Габи О’Коннорс вернулась из Портмунда? — спросил Мак-Алистер.
      — Час назад.
      — Я хочу поговорить с ней, — сказал шеф отдела привидений и приступил к длинному телефонному разговору с женщиной-сержантом из своего отдела.
      Глория Стэнфорд спала неспокойно. Кусок шкуры, на котором лежала, она натянула на голову, потому что никак не могла привыкнуть к холоду в пещере. Время от времени она просыпалась и с ужасом думала о том, что ей предстояло.
      Неужели Молох и его безжалостные помощники в состоянии стереть ее сознание? Все в ней сопротивлялось этому. Она вспоминала Карлу Престон, певицу. Девушка хотела ее предупредить, но ей это не удалось, потому что снаружи появилась бритоголовая фигура помощника гуру. Глория повернулась на бок и закрыла глаза, когда услышала снаружи грозный удар гонга.
      «Что бы это могло означать?» — пронеслась испуганная мысль. В страхе она поднялась со шкуры и выглянула в большую пещеру, которую освещали многочисленные огни факелов. Обнаженные фигуры скользили по помещению, преклоняя колени перед троном и желтым камнем.
      Кона, которая пыталась изобразить мир гуру в ярких. красках, появилась у входа в пещеру.
      — Пойдем со мной, Сафи, — сказала она, назвав Глорию новым именем. — Сейчас появится наш бог, чтобы увидеть своих служанок.
      Глория вспомнила слова Карлы, что нужно делать все быстро, чтобы не вызвать подозрений. У нее ныло все тело, когда она поднялась и последовала за Коной. Она увидела обнаженных девушек, которые с опущенными головами стояли полукругом перед троном, преклонив колени, и бормотали слова на каком-то непонятном языке. Кона ввела Глорию в полукруг и показала ей знаком, чтобы Глория также встала на колени.
      Раздался второй, приглушенный удар гонга, который заставил Глорию вздрогнуть. Она почувствовала, как Кона взяла ее за руку. Ее рука дрожала. Было видно, что Кона предана Молоху телом и душой. В этот момент девушки затянули монотонную мелодию.
      Глория почувствовала холодок по всему телу. Четверо обнаженных бритоголовых слуг внесли Молоха на золотых носилках. Они поднялись по ступенькам наверх к трону.
      Глория хотела отвести взгляд от Молоха, но не смогла. От жирной фигуры исходила огромная гипнотическая сила. У нее появилось чувство отвращения и ужаса, которое трудно было сдержать. Она тяжело дышала и с каменным лицом наблюдала, как четверо мускулистых слуг поднимали Молоха на трон. «Неужели у гуру не было ног и он не может двигаться сам?» — думала Глория. Раздался третий удар гонга. Его эхо долго звучало в огромной пещере.
      Четверо бритоголовых склонились и заняли свои места рядом с гуру, сидящим на троне. Взгляд его был направлен на коленопреклоненных девушек. «Неужели он вообще живое существо? — думала Глория Стэнфорд. — У него есть кровь, бьется сердце». Гуру закрыл глаза.
      — Он сейчас читает наши мысли, — прошептала Кона, — наши души и проверяет, настоящая ли у нас к нему любовь.
      «Ерунда, фантастика, чушь, — подумала Глория. — Или, действительно, жирный Молох — явление духа, которое становится материальным перед нашими глазами?»
      Пение смолкло. Тишина воцарилась в пещере. Запах ароматических свечей мешал думать. Глория Стэнфорд боролась с тошнотой. Она вздрогнула, когда Молох заговорил.
      — Я приветствую новую верующую в наших рядах, — услышала Глория евнухоподобный голос. — Я даю тебе имя Сафи — «щедрая».
      Широко раскрытыми глазами смотрела молодая англичанка на жирного Молоха. Она убедилась, что он говорил, не двигая губами.
      — Склонись перед нашим гуру, — прошептала Кона. — Моли его просветить тебя и отвести в рай вечного счастья.
      Все в Глории сопротивлялось этому.
      — Я не склонюсь перед существом, которое не имеет ничего общего с моим миром, — услышала она свои слова, и сама не могла понять, откуда набралась мужества. — Меня зовут Глория Стэнфорд, и я…
      Она заметила предупреждающий и одновременно умоляющий взгляд Карлы Престон, которая стояла на коленях недалеко от нее. Но было уже поздно.
      — Ты, Сафи, неверная, — услышала она. — Осмелилась возражать богу счастья!
      — Я никого не просила приводить меня сюда, — сказала Глория. — Меня похитили.
      — Молчи, — прервали ее. — Твое сознание еще пока раздвоено, но ты отдашь добровольно гуру часть своего «я». Ты этого еще пока не осознаешь. Твое земное мышление сопротивляется, но скоро ты поймешь, что у тебя только одна цель: служить гуру, готовиться к вечному счастью!
      Глория поняла, что это говорил не Молох. Голос раздавался откуда-то из темной глубины пещеры.
      — Приготовим неверную к изгнанию духа, — пропищал Молох. — После этого она сама поймет, что такое счастье и где оно находится.
      «Изгнание», — промелькнуло в голове Глории. Что ей предстоит?
      Она бросила быстрый взгляд на Карлу Престон, которая смотрела на нее, в то время когда ее губы продолжали произносить непонятные слова.
      Кона поднялась. Ее рука обхватила правое плечо Глории. С застывшим взглядом смотрела она на белокурую женщину, которая не хотела подчиняться гуру.
      — Опомнись, Сафи, — прошептала она. — Речь идет только о твоем счастье. Учение гуру осветит тебе путь. Знаешь, как мы все любим тебя!
      Глория сжала губы. Она поняла, что зашла слишком далеко и потеряла всякую осторожность.
      — Может, ты и права, — сказала она. — Но для меня все это ново, непривычно, и пока я не в состоянии сделать этот шаг в сторону счастья. Дайте мне время, сестры.
      — Гуру требует, чтобы ты обращалась к нему, просила его прощенья, — прошептала Кона.
      — Прощения — за что? — переспросила Глория.
      — Думай об изгнании духа, — объяснила Кона. — Моли его о том, чтобы он удовлетворился первой степенью изгнания.
      Глория Стэнфорд испугалась. Значит, были разные способы изгнания духов. С опущенным взглядом она обратилась к жирному Молоху, который неподвижно сидел на золотом троне и смотрел на нее.
      — Мой дух еще дрожит от обилия впечатлений, — начала она тихим голосом. — Я отдала тебе большую часть своего состояния, не осознавая этого, я буду служить тебе…
      Резкий голос, который, казалось, Шел со всех сторон, испугал ее.
      — Ты не веришь тому, что говоришь, Сафи, — прозвучало в пещере. — Ты говоришь так, лишь чтобы заполучить самое легкое испытание.
      — Гуру не верит твоим словам, потому что твоя душа не обратилась к нему и твои мысли не в нашем мире.
      Глория ощущала, как дрожат ее колени. Ей казалось, что она упадет сейчас в обморок. Ее взгляд упал на толстые губы гуру. Они едва заметно двигались. Вдруг она вновь услышала голос кастрата.
      — Готовься к изгнанию второй степени, Сафи, — сказал он. — Когда все будет позади, ты будешь стоять перед миром вечного счастья с широко открытыми глазами. Твои сестры помогут тебе вступить в этот рай.
      Глория Стэнфорд испугалась. Вторая степень, что бы это значило?
      — После этого ты будешь чувствовать себя свободной, — услышала она голос Коны. — Ты забудешь старый грязный мир, который останется далеко позади.
      Двое бритоголовых подошли к Глории и схватили ее за руки. Без всякого напряжения слуги подняли ее и понесли к жертвенному камню. Страх и стыд охватили Глорию. Будучи обнаженной, она ощущала все взгляды, направленные на ее тело. Волна стыда залила ее, когда ее бросили на холодный жертвенный камень, связав руки и ноги.
      Ее мутило от запаха крови, который до сих пор сохранился на камне. Глория хотела кричать, но голос отказал ей. Она вспомнила совет Карлы Престон. Может, он ей, действительно, поможет?
      Желтоватый туман вдруг опустился на нее откуда-то сверху. Из него к ней приблизилось лицо гуру. Глория видела его угольно-черные глаза, которые не мигая смотрели на нее. Она ощущала, как какая-то сила била из этих глаз и вторгалась в ее сознание. Голоса доносили до нее музыку сфер. Глория почувствовала чьи-то руки, прикоснувшиеся к ее телу. Они гладили ее грудь и скользили вниз.
      Кончики пальцев прикасались к эрогенным зонам.
      — О чем ты думаешь в этот момент? — услышала она приятный голос.
      Она ощущала прикосновения и поняла вопрос. Глория пыталась сохранить ясность мысли.
      — Я думаю о любви, — сказала она. — О большой духовной любви, которой нет в земной жизни.
      Прикосновения стали интенсивнее. Глория попыталась их проигнорировать. Широко открыв глаза, она смотрела в лицо Молоха. Но странно, он уже не был жирным, отвратительным. Его обнаженное тело было большое и близкое. Она различала любую деталь его фигуры, медленно приближавшейся к ней.
      Оглушающий запах стал сильнее. Глория чувствовала, как исчезает ее последнее сопротивление.
      — О чем ты думаешь, Сафи? — говорил мягкий голос.
      Обнаженная фигура скользила все ближе и ближе. Руки, которые гладили ее тело, исчезли. Ее пронзила ледяная волна, когда ей показалось, что она ощущает тело гуру.
      — Мне не надо мужчины… Ненавижу всех мужчин! Телесной любви требует только мой дух!
      Ее сознание еще подчинялось ей. Глория все время вспоминала слова Карлы. Это был мир женщин, в котором не было места мужчинам.
      — Оставь меня в покое! Я ненавижу твое тело!
      С облегчением она убедилась, что обнаженная мужская фигура удаляется.
      — Почему ты ненавидишь мужчин, Сафи? — услышала она затем. Она никак не могла понять, откуда шел голос. — Разве телесная любовь никогда не доставляла тебе удовольствия? Это ведь самое прекрасное, что может себе пожелать молодая женщина. Возьми эту любовь, не отвергай ее.
      Собрав все свои силы, Глория пыталась сохранить ясность мысли, чтобы отвечать правильно и не выдать свои истинные чувства. Сквозь туман она увидела обнаженную мужскую фигуру, склонившуюся над ней.
      — Я не хочу, — прошептала она. — Оставь меня, наконец, в покое, я хочу любви всех вас, я хочу вас любить. Что ты можешь мне дать? Удовольствие на одну минуту, в котором остается горький привкус.
      Она удивилась, как быстро ее губы произносили эти слова. Или они были вынужденными? Обнаженная фигура полностью растворилась в клубах тумана, приняв вновь форму жирного гуру. Черные глаза не мигая смотрели на нее.
      — Ты требуешь духовной любви от всех своих сестер? — проник голос в облако ее сознания. — Ты ее получишь.
      Голос смолк. Розовое облако тумана опустилось на Глорию и улеглось на ней, как шлейф. Она вздрогнула, когда почувствовала горячие мясистые руки на своем теле. Отвратительная старая женщина возникла перед ней. Она ухмылялась. Желтые длинные клыки вампира выступали над нижней губой. Дряблое тело показалось из тумана и приблизилось к ней.
      — Ты хочешь моей любви, сестричка? — услышала она слова из отвратительного рта женщины. — Я могу дать ее тебе.
      От прикосновения мясистых рук Глория задрожала.
      — Мое тело не требует телесной любви, я хочу духовной любви! Я хочу любви и счастья, которое может дать нам гуру.
      Страшное лицо исчезло с демоническим смехом. Мясистое тело растворилось в тумане, руки женщины перестали прикасаться к коже Глории.
      Через несколько секунд Глория снова смотрела в лицо Молоха.
      — Ты отказываешься от любви нашей самой старшей сестры, пропищал голос. — Она такая же, как ты и все здесь. Она хочет твоей любви.
      Глория застонала. Она ощущала, что ее мысли направляются в нужном для гуру направлении, но она ничего не могла сделать против этого. Сила Молоха была сильнее ее воли.
      — Я готова подчинить свою волю твоей, великий гуру, — прошептала она.
      Черные глаза Молоха стали еще больше. Они выглядели, как бездонные круглые озера.
      — Готова ли ты вытерпеть ради меня боль, Сафи? — снова прозвучал тонкий голос.
      — Да, я готова, — подтвердила Глория Стэнфорд.
      Как плетки, взлетели руки гуру из тумана к лицу Глории. Огненные молнии сверкнули на кончиках пальцев Молоха, заставив вздрогнуть все ее тело. Это было, как электрический удар. Каждый нерв болел, голова раскалывалась. Ее тело упало на холодный жертвенный камень.
      Она хотела устало закрыть глаза, но это ей не удалось. Невидимая сила была сильнее, чем ее сопротивление, которое становилось все слабее и слабее.
      — Готова ли ты служить мне и пойти в рай вечного счастья и радости? — услышала она следующий вопрос.
      — Я готова…
      — Готова ли ты отказаться от всего того, что напоминает тебе о твоей прежней жизни?! — Голос звучал, как удары молота.
      — Я не хочу ничего, кроме вашей любви! — сказала Глория, дух которой уже был подчинен другому. — Я отдам все, что у меня есть.
      — Тогда рай открыт для тебя, — светлый голос из тумана прозвучал вдруг миролюбиво.
      В этот момент она почувствовала, что ее руки свободны.
      — Встань, Сафи! — Услышала Глория Стэнфорд. — Еще один маленький шаг, заключительная церемония, и ты одна из нас.
      Глория медленно спустила ноги. Ее обнаженные пятки прикоснулись к полу, и ей казалось, будто она стоит на облаке. Туман рассеялся, и Глория увидела себя в полукруге других девушек, которые простояли всю церемонию с опущенными головами.
      Кона подбежала к ней.
      — Я счастлива, что ты стала одной из нас, — прошептала она и прижалась к своей новой сестре. — Наш великий гуру избрал меня, чтобы отвести тебя на заключительную церемонию, чтобы подвести черту под твоей прежней жизнью.
      Глория Стэнфорд кивнула.
      Она еще была в состоянии следить за своими мыслями. Перед ее глазами возникали фигуры, похожие на привидения: жирная, толстая женщина с зубами вампира, сильный мужчина, намерения которого были однозначны, судя по прикосновениям к сокровенным местам ее тела. Снова и снова видела она глаза гуру, которому пообещала освобождение от своей прежней жизни. Сделала она это действительно сама или под его влиянием?
      В эти минуты она еще не могла понять этого.
      Прозвучал гонг, раздалось пение, звучали слова на непонятном языке в то время, когда Кона ввела ее в маленькую пещеру.
      — Сядь ко мне, — сказала Кона и положила руку на ее обнаженное плечо. — Ты одна из нас, и я поздравляю тебя с тем, что ты сумела противостоять всем соблазнам. Великий гуру обошелся с тобой мягко и милостиво, ибо увидел, что ты готова забыть обо всем, что тебя связывает с прежним миром.
      Глория кивнула. Кона выдвинула низкий столик, взяла сосуд с темно-красной жадностью и протянула его Глории.
      — Выпей священное вино нашего божественного гуру, — сказала она торжественно. — Оно даст тебе доброту и мудрость и поможет понять вечное счастье.
      Без всякого сопротивления Глория взяла сосуд двумя руками и сделала глоток. Вино было освежающе и приятно на вкус. Тепло опьянения охватило ее тело, захватило ее дух, рисовало все в розовом свете. Приятное ощущение счастья пронизало ее насквозь, заставило полностью забыть о том, где она находится. Молодая англичанка радостно улыбалась, когда выпила чашу и передала ее Коне.
      — Я вижу свою жизнь совершенно другой, — сказала она. Что со мной случилось, почему мне кажется, будто все, что было раньше, — это какой-то дурной сон?
      — Это дар нашего гуру, который прояснил твое сознание, ответила Кона, улыбаясь. — Ты принадлежишь сейчас всемогущему гуру.
      Кона взяла кожаную папку и положила ее на низкий столик. Пергамент, который лежал в этой папке, плавно лег на стол.
      — Подпиши эту бумагу. Подписав ее, ты даешь гуру слово, что желаешь отправиться в мир вечного счастья, убедишь его в своей верности.
      Глория, не раздумывая, подписала этот документ.
      — Можно мне еще немного этого вина? — спросила она.