Попыхтели мы с Юркой на очередной тренировке по баскетболу.
      Наш тренер, Леня, так нас замучил, что мы были похожи на выжатые лимоны. Когда мы привели себя в порядок и переоделись, то Юрка предложил пойти к нему и поиграть в новую игру. Я с удовольствием согласился, несмотря на хорошую физическую нагрузку.
      Но пришли домой мы голодные и я намекнул Юрке, что неплохо было бы чего-нибудь на зуб положить. Гислер готовить в принципе не умел, поэтому он только открыл дверцу холодильника и предложил выбирать и делать все, что моей душе заблагорассудится. Я быстренько приготовил из полуфабрикатов неплохое кушанье.
      Подкрепившись, мы пошли к Юрке в комнату и загрузили компьютер. Мы так увлеклись игрой, что даже не заметили, когда пришли родители. Только тут я понял, что и мне пора домой идти.
      Я возвращался от Гислера, все-таки не зря он мечтал об этой игре. Действительно, это вещь. Но пора было возвращаться домой, игры играми, а дела тоже когда-то надо делать. Скоро уже, через пару недель, наступит Новый год, и всегда хочется успеть до этого срока переделать все накопившиеся за год дела.
      В моей комнате царил полный беспорядок. Я пытался хоть немного прибраться, но как всегда, когда я это делал, все застревало на том моменте, когда я начинал разбираться в своих бумажках и читать все подряд. Так, постепенно, я добрался и до рукописи. Пора уже было читать третье четверостишие:
 
Картина из твоей памяти
Там, где ты ее уже видел,
Ищи и узнаешь,
Куда тебе идти теперь.
 
      Я сидел посреди разных бумаг и думал о том, какая же картина запечатлелась в моей памяти. Это было легко. Когда я помог Юрке разобраться с этими хулиганами, то помню, как выбежал его отец, и эта сцена – отец и сын – просто врезалась в мою память. И я подумал о своем отце. Мы уже давно жили вдвоем и прекрасно понимали друг друга. Я готовил и занимался разными хозяйственными работами, а отец помогал мне по мере своих возможностей. Меня это особенно не напрягало, я уже привык к такой жизни. Но последнее время мы очень мало разговаривали, старик все время пропадал на работе, так всегда бывало в конце года.
      В этот момент раздался телефонный звонок.
      – Алле! – снял я трубку.
      – Привет, сын, – услышал я голос отца.
      – О, пап, привет, – обрадовался я. – Ты с работы звонишь?
      – Да, – ответил он. – Как дела? Все нормально?
      – Все в порядке, – отрапортовал я. – Собирался ужин приготовить.
      – Можешь особенно не напрягаться, – загадочно произнес отец. – Мы с тобой сегодня идем в гости.
      – В гости? К кому? – удивился я. Наверное, нас пригласил кто-нибудь из отцовских коллег, но я решил все-таки уточнить.
      – Это сюрприз, сам увидишь, – заинтриговал меня папа. – Заеду за тобой в шесть, чтобы был готов.
      – Идет, – подтвердил я.
      В назначенный час я, уже полностью одетый, выглядывал в окно в ожидании нашего жигуленка. Отец немного опоздал, самую малость. Я сел в машину и мы поехали в гости.
      Это, действительно, был сюрприз. Оказалось, что нас пригласил в гости наш земляк – дядя Илья. Раньше, в Волгограде, мы жили в одном подъезде, и даже на одной площадке. Мы всегда поддерживали хорошие отношения, ездили куда-нибудь вместе. Мне было очень приятно его снова увидеть. Он приехал в наш город в командировку, и у него выдался свободный вечер, которым он воспользовался, чтобы повидаться со своими старыми друзьями. Дядя Илья с отцом вспоминали старые добрые времена, они всегда нам кажутся такими, в основном из-за того, что они уже прошли, и мы не помним ничего плохого. Настроение было замечательное, какое-то душевное, мне всегда нравилось проводить время с отцом, меня всегда охватывало такое чувство, что мы одна семья, хоть и не полная.
      В тот момент, когда папин друг отлучился на некоторое время, я задал отцу свой странный вопрос:
      – Пап, скажи, куда мне идти?
      Самое поразительное, что он совсем не удивился, а потрепал меня по затылку и сказал:
      – Надо всегда стремиться туда, где тебя окружают хорошие и понимающие тебя люди, – ответил отец, ничуть не удивившись.
      – А сейчас пойдем-ка домой.
      – Домой? – повторил я как попугай.
      – Сегодня должен быть замечательный старый фильм вечером, мне бы очень хотелось его посмотреть, – сказал отец.
      – Хорошо, пошли домой, я тоже не против хорошее кино посмотреть, – согласился я.
      Мы ехали домой на нашем потрепанном жигуленке и я думал над тем, что сказал мне отец. Если верить посланию, то мне надо идти туда, где есть хорошие люди и где меня понимают – так сказал мой старик. Очень любопытный вариант.
      Мы приехали домой, посмотрели фильм – он был старый, но очень хороший. Мы стали такими сентиментальными, что разыскали пылившийся альбом с фотографиями и стали его рассматривать, шутя и вспоминая забавные истории. Мы засиделись допоздна, но спать я ложился с необыкновенной легкостью в душе.

      После вчерашней тренировки Юрка так устал, что даже не стал заглядывать в школьную сумку. Уроки делать не было сил и он считал, что даже если чего-нибудь не сделал, то всегда успеет это сделать завтра.
      Первым был урок английского, Гислер пришел чуть ли не перед самым звонком. Вот тут-то и оказалось, что он забыл составить и выучить некий рассказ. Учительница обвела взглядом класс и поинтересовалась, кто хочет рассказывать первым. Юрка вспомнил о задании, и это невооруженным взглядом было видно по его ошалевшим глазам. Очевидно, это вызвало подозрение у англичанки, и она огласила свой приговор:
      – Так, Гислер, пожалуйста, мы внимательно слушаем ваш рассказ.
      Юрка не успел подготовиться к такому повороту событий и ничего не придумал в свое оправдание, поэтому только и выдал:
      – Я забыл составить рассказ.
      – Нет, это совершенно никуда не годится, – рассвирепела учителка. – О чем вы думаете, позвольте вас спросить? Конец года на носу, разве можно так относиться к урокам.
      В-общем классу пришлось наблюдать гнев англичанки и слушать ее нравоучения минут десять, это точно. В результате она влепила Юрке двойку, и теперь, жаждав следующей жертвы, вызвала одного троечника. Он, в отличие от Юрки, все-таки умудрился составить пару предложений, но его произношение просто коробило преподавательницу, в результате чего он и получил заслуженный трояк. Короче говоря, досталось многим.
      Те, кто рассчитывал на какое-то снисхождение, надеясь, что под конец года им не осмелятся испортить оценку, пришлось об этом забыть.
      После урока Юрку догнала Ева:
      – Что же ты ничего не сделал? Хоть бы мне позвонил или пришел пораньше, мы бы вместе придумали.
      – Да совсем что-то из головы вылетело, – сокрушался Гислер.
      – Ну, не расстраивайся, у тебя еще есть время все исправить, – подбодряла она друга.
      – Да, Юрок, ты попал, – подошел Антон. – Она просто озверела после твоего ответа.
      – На следующем уроке, чтобы подвести итоги года, будет проводиться тест, – сказала Журавлева.
      – А ты откуда знаешь? – поинтересовался Юрка.
      – Она же давно нам говорила, вы просто забыли, – объяснила Ева. – Говорят, что там вопросов сорок или пятьдесят. Так что, ребята, придется нам всем засесть за английский, особенно Юрке.
      – Да уж, – протянул Гислер в знак согласия.
      – Когда начнем? – Ева сразу решила брать быка за рога. – Сегодня, да?
      – Можно и сегодня, – вздохнул Юрка.
      – Давайте у меня соберемся, – предложил Антон.
      – Прекрасно, вот и договорились, – обрадовалась Ева. – В четыре часа встречаемся у Антона.
      После уроков Юрка пошел домой. Он бы сразу помчался к Антону, но вспомнил, что обещал матери сходить в гараж за разными там овощами и вареньями-соленьями. Дома сначала он немного перекусил и пошел переодеваться. В зале его внимание привлекла мишура – мама, по всей видимости, уже начинала готовиться к Новому году. И тут Юрка почему-то подумал о рукописи. Так, одевая на ходу свитер, он нашел свой листочек и сел его читать дальше.
      Третье четверостишие гласило:
 
Картина из твоей памяти
Там, где ты ее уже видел,
Ищи и узнаешь,
Куда тебе идти теперь.
 
      Гислер размышлял над последними событиями – странно все это, как ни посмотри. И почему все это происходит именно с ними? Наверное, пока не пройдешь все до конца, ничего не узнаешь. Оставалось напрягать извилины. Юрка задумался, что же за картина осталась в его памяти. Если иметь в виду результат после прочтения второго четверостишия, то Юрка живо вспомнил, как они вместе с Евой помогли Мише, о долге которому он совершенно забыл, придумать для его младшего братишки костюм на новогоднюю елку.
      Что-то подобное он видел совсем недавно, в школе. Одна из их учительниц, Наталья Викторовна, вела кружок, Юрка не помнил, как именно он назывался, но его смело можно было назвать «Умелые руки». Так вот, буквально вчера или позавчера ему то и дело попадались на глаза школьники, мастерящие себе костюмы на елку. И Гислер вспомнил, что эта учительница очень просила его сегодня прийти помочь украсить актовый зал после уроков. Благодаря его высокому росту, это было сделать гораздо проще, чем остальным. Юрка прихватил с собой авоську, чтобы на обратном пути зайти в гараж. Он предполагал, что успеет везде – и в школу, и к Антону, и в гараж.
      В актовом зале уже как раз только начали развешивать плакаты, когда туда заглянул Юрка. Учительница, Наталья Викторовна, руководила всеми работами.
      – Юра, как хорошо, что ты пришел, – обрадовалась она, завидев его, и Гислер решил, что она вообще не ожидала его здесь увидеть. – Иди сюда.
      – Я только что вспомнил, что обещал помочь и пришел, – объяснил парень.
      Юрка получил указания, что и куда надо вешать. Постепенно весь зал заполнялся дождями, шарами, мишурой, плакатами и разными гирляндами. От одного этого праздничного вида даже настроение поднималось. Гислер собирался уже было уходить, он объяснил Наталье Викторовне, что собирался готовиться с друзьями к итоговому тесту по английскому, но тут его еще попросили помочь установить аппаратуру. Пришлось так долго повозиться, Юрка понял, что сегодня идти к Антону смысла уже не имеет.
      Гислер получил в подарок потрясающую новогоднюю игрушку на елку – большой серебристый шарик и вздохнул, на что моментально отреагировала учительница.
      – Знаешь, Юр, а давай я с тобой позанимаюсь немного, я ведь тоже неплохо знаю английский, – предложила она.
      В ответ он только пожал плечами, что Наталья Викторовна расценила как немое согласие. юрка отметил, что заниматься с ней было очень легко, она поднатаскала его хорошенько по грамматике, потом задавала ему вопросы на разные темы, и очень умело, и самое главное, вовремя, ему подсказывала. В конце она еще попросила его перевести небольшой текст.
      Юрка сидел, погрузившись в свои мысли.
      – Ты о чем задумался? – спросила его Наталья Викторовна.
      – Да вот думаю, куда мне теперь идти, – ответил Юрка.
      – Иди туда, где тебе хочется находиться и тебя окружают люди, разделяющие твои увлечения, вот что я тебе посоветую, – сказала учительница.
      – Я, наверное, так и сделаю, – согласился Гислер и решил, что позже хорошенько поразмышляет на эту тему.
      Уже был самый настоящий вечер, на улице стемнело, а Юрка еще только направлялся в гараж. Здесь тоже быстро провернуть все не удалось – к сожалению, примерз замок. Хорошо, что он догадался взять с собой коробок спичек. Гислер чиркал одну за другой и пытался разогреть замок. После того, как он извел чуть не половину коробка, ему удалось это сделать.
      Юрка быстренько набрал картошки, моркошки и тому подобного, несколько банок с вареньями и соленьями, закрыл в два счета замок и помчался домой.
      – Ну наконец-то, – поприветствовала сына Светлана Николаевна. – Ты где шляешься? Нельзя было сначала в гараж сбегать, а потом по своим делам?
      – Мам, извини, я в школе задержался, – оправдывался Юрка.
      – Что это ты в такое время делал в школе? – недоверчиво спросила мама.
      – Помогал украшать актовый зал к елкам, – отчитался Гислер.
      – Ну ладно, – подобрела мама. – Давай сюда сумку, и садись давай ужинать.
      Когда Юрка уплетал котлеты с макаронами, мама вдруг вспомнила:
      – Тебе Антон звонил несколько раз.
      – Я так и думал, – сказал Гислер.
      – Раз уж договариваешься о чем-то, нехорошо забывать об этом, – учила Светлана Николаевна.
      – Я и не забывал, просто обстоятельства изменились, – убеждал ее Юрка.
      – Юр, возьми трубку, тебе Ева звонит, – послышался из коридора голос отца.
      – Алле, – произнес Гислер.
      – Ну ты, Юрка и даешь, совесть у тебя вообще есть? – с ходу стала нападать Журавлева.
      – Подожди, я все объясню, – пытался он вставить хоть слово.
      – Нет, ты вот мне скажи, – не слушала его Ева. – Мы договаривались или нет сегодня заниматься английским у Антона?
      – Договаривались, – честно ответил Юрка.
      – Можешь больше ничего не говорить, мне все ясно, – Ева была просто в ярости. – Ты нарочно так сделал. Только потом не жалуйся, если тебе влепят двойку.
      Юрка только открыл рот, чтобы успеть хоть что-то ей втолковать, но Ева положила трубку после того, как произнесла свой монолог. Гислер плюнул на все и решил, что до завтра они оба остынут и тогда ему удастся все им объяснить.
      Доев уже без особого аппетита ужин, Юрка поплелся в свою комнату. Ну, подумаешь, не пришел. Чего так возмущаться?
      Журавлева просто какая-то нервная стала последнее время, совершенно невозможно с ней разговаривать.
      На столе лежал листок с посланием, Юрка посмотрел на него и стал обдумывать, что же ему удалось сделать. Надо было вспомнить, где он видел картину, врезавшуюся в его память, он это и сделал. Если он правильно догадался, то должен был узнать, куда ему идти теперь. А результат получился какой-то неопределенный. Искать там, где люди разделяют мои интересы.
      Возможно, что это какая-то другая картина. Неужели он должен еще кому-нибудь? Юрка напрягался и в памяти всплывали всякие мелочи. Не бегать же теперь ко всем, кто когда-то одолжил рубль или два, это глупо. А что еще он видел? Как в магазине появилась Ева? Может быть надо было искать ее? А что ее искать, она сама ждала, когда Юрка явится учить английский.
      Значит надо завтра попытаться подобраться к Журавлевой.
      Больше никаких версий не возникает.
      На следующий день, когда Юрка появился в классе, то сразу же почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Гадать особо не пришлось – он сразу понял, что это Ева. Он посмотрел на нее умоляюще, но ее это не проняло.
      После урока Юрка подскочил к Журавлевой и схватил ее за руку.
      – Ева, нам надо поговорить, – заявил он совершенно серьезно.
      – Ладно, только не надо мне руки выкручивать, – добавила она.
      – Я собирался прийти к Антону, честное слово, – стал объяснять Юрка. – Но я вспомнил, что обещал Наталье Викторовне помочь украсить актовый зал.
      – А позвонить ты не мог? – все еще возмущалась Ева.
      – Все дело в том, что я не рассчитывал там надолго задерживаться, поэтому был уверен, что успею к вам, – оправдывался Гислер. – Но ошибся, все затянулось гораздо дольше.
      – Но английским будешь теперь сам заниматься, – предупредила Журавлева. – У меня больше не будет возможности давать вам уроков.
      – Хорошо, я все понял, – смиренно произнес Гислер. – Куда мне идти?
      – Куда идти? Что за глупый вопрос ты мне задаешь? – удивилась девочка. – В кабинет химии. Конечно, если ты собираешься учиться.
      – Представь себе, собираюсь, – заявил Гислер.
      Юрка сел на свое место и подумал – может все верно, и картина была связана с Евой? Тогда выходит, что она посоветовала идти на урок химии. А если спросить у нее попозже, то она сказала бы, чтобы я шел на алгебру или физику? Что-то не сходятся концы с концами. Надо проверить.
      Все будет ясно после химии.
      У Гислера весь урок были ушки на макушке. Он приглядывался и прислушивался ко всему. Как назло, совершенно ничего особенного не происходило. Лидия Васильевна объясняла новую тему, и никого не спрашивала. Юрка понял, что зашел в тупик.
      Потом ему пришлось все снова объяснять Антону. Тот отреагировал гораздо спокойнее Евы. А звонил он ему по ее просьбе. Одним словом, пожар погас. На перемене Юрка встретил Наталью Викторовну. Она еще раз поблагодарила его за помощь и предложила позаниматься английским и сегодня.
      Гислер сказал, что его другу тоже не помешает такая помощь.
      Учительница пригласила приходить их обоих после уроков.

* * *

      Юрка и Антон воспользовались помощью Натальи Викторовны, и может быть поэтому очень хорошо написали тест. Ева была просто поражена успехами своих друзей. Они только загадочно улыбались в ответ и ничего не объясняли.
      А Юрка все продолжал ломать голову над смыслом послания. На всякий случай он решил наведаться в больницу, к пострадавшей в дорожном происшествии, свидетелем которого он стал.
      Прежде всего он, конечно, справился в приемной о ее самочувствии. Врач сказал, что Мария Николаевна чувствует себя нормально, ее можно навестить.
      Гислер поднялся на второй этаж и нашел пятнадцатую палату.
      Осторожно заглянув туда, он увидел женщину, с которой общался в свой прошлый приход в больницу. Она его сразу узнала и разулыбалась.
      – Заходи, не стесняйся, – пригласила она. – Баба Маша все время о тебе спрашивает, а ты все не заходишь и не заходишь.
      – Здравствуйте, – вежливо поздоровался Гислер и увидел Марию Николаевну.
      Это была маленькая полноватая женщина с очень добрыми глазами и улыбкой.
      – Проходи, сынок, садись вот сюда, – засуетилась баба Маша. – Как тебя звать-то?
      – Юра, – ответил Гислер. – Как вы себя чувствуете?
      – Да, ничего, потихоньку, – объяснила Мария Николаевна. – Хорошо, что зашел. Это ты, значит, видел, как меня тогда машина-то сбила?
      – Угу, – подтвердил Юрка.
      – Спасибо тебе, сынок. Милиционер сказал, что если бы не твои показания, то может и не удалось бы этого бандита поймать, – поблагодарила баба Маша.
      – А что, его уже поймали? – удивился Юрка проворности родной милиции.
      – Поймали как миленького, – закивала женщина. – Да он приходил ко мне, извинялся, принес фруктов всяких и цветов.
      Действительно, когда я взглянул на тумбочку, то увидел в вазе роскошный букет цветов. Одним словом, преступник заглаживал свою вину как мог.
      – Ну и хорошо, – высказал свое мнение Гислер.
      Потом Мария Николаевна пыталась угостить Юрку этими самыми фруктами, Гислер, конечно, отказался со словами:
      – Вы сами должны все это съесть, вам же надо поправляться.
      Обе женщины, баба Маша и ее соседка, выпытали из Юрки все – про родителей, учебу, здоровье, и Гислер все рассказывал, что они просили. Взглянув на часы, он понял, что просидел здесь кучу времени.
      – Мне пора идти, – сказал он. – Я зайду еще, может быть.
      Поправляйтесь.
      По дороге из больницы Юрка раскладывал информацию по полочкам. Он надеялся, что, может быть, повидав постарадавшую, доберется до сути. Но, к сожалению, она ничего похожего на то, куда ему надо идти, не сказала.
      Тогда он решил, что все-таки надо задуматься над словами учительницы, которая велела искать друзей по интересам.

      Утром, за завтраком на Журавлеву напало воодушевление. Она случайно прослышала о каком-то семинаре по магии и астрологии, и теперь мечтала туда попасть. В таких случаях она всегда надеялась узнать много нового и интересного. Но ее планы были резко нарушены и настроение моментально испорчено. Мама сказала, что сегодня в гости пожалует тетка Софья Харитоновна, а Ева ее просто терпеть не могла. Она всегда говорит какие-то вещи, которые просто выводят ее из себя. Но мама очень просила Еву вести себя с ней вежливо, и она обещала постараться.
      Раздражение усиливалось еще больше от того, что попасть на семинар стало большой проблемой. И Журавлева не знала, как ей избавиться от ненавистной гостьи и сбежать на встречу.
      Она закрылась в своей комнате, желая все как следует обдумать.
      Под руку попался знакомый листок. Ева решила прочитать очередное четверостишие:
 
Там, где средоточие твоих интересов
Найди человека,
Близкого тебе по духу
Он укажет предстоящий путь.
 
      – Я знаю, с чем связаны мои интересы: с магией, гаданием, астрологией и тому подобными вещами, – произнесла вслух Журавлева. – Но уж во всяком случае не с Софьей Харитоновной, это точно. Это еще раз подтверждает, что мне надо сбежать с этого скучного сборища.
      Ева набрала номер Юрки Гислера.
      – Алле, – отозвался Юрка.
      – Привет, Юрок, это я, Ева, – поприветствовала его Журавлева.
      – Как дела? – миролюбиво поинтересовался Гислер.
      – В принципе нормально, – ответила Ева. – Но если ты меня выручишь из одной трясины, то они будут гораздо лучше.
      – Из какой трясины? Рассказывай поподробнее, – потребовал Гислер.
      – Сейчас, по телефону не могу ничего сказать, но у меня есть к тебе одна просьба, – сказала Ева. – Ты ее выполнишь?
      – Постараюсь, да говори уже, – не вытерпел Гислер.
      – Позвони мне, пожалуйста, минут пятнадцать шестого, ладно?
      – спросила девочка.
      – А что сказать-то? – поинтересовался Юрка.
      – Говори что хочешь, мне нужен повод, чтобы удрать из дома, – объяснила она. – Все подробности при встрече. Позвонишь?
      – Да запросто, – согласился Юрка.
      – И еще, – добавила Журавлева. – Если трубку возьмет кто-то из моих предков, особенно мама, то скажи, что тебе срочно надо со мной поговорить, придумай что-нибудь!
      – Договорились, я постараюсь, – отчеканил друг.
      Теперь Ева была более менее спокойна, и даже смогла разговаривать с мамой о тетке в дружелюбно-снисходительном тоне.
      – Ева, ты разве не собираешься надеть что-нибудь понаряднее? – спросила ее мама.
      – Понаряднее? – удивилась Журавлева. – Ну конечно, тетя Соня ведь не любит, когда кто-то ходит в халате, если она приходит в гости, к тому же она предупредила об этом и думает, что ты будешь выглядеть соответствующим образом.
      – Хорошо, мамочка, я сейчас переоденусь, – ответила Ева, совершенно не собираясь спорить. Она подумала, что это не помешает, все равно она скоро пойдет на семинар. Это даже хорошо, что она уже будет одета.
      Ева одела свой любимый вязаный костюм, подкрасилась чуть-чуть и пошла к маме за одобрением. Она возилась на кухне, пытаясь приготовить какое-нибудь из любимых блюд родственницы. Аромат был просто захватывающий, уже слюньки текли, и Ева даже заколебалась в своем намерении покинуть родной очаг. В самом деле, не может же она попросить маму дать ей всего попробовать, потому что она быстренько слиняет, как только тетя появится. Оставалось надеяться, что и ей что-нибудь оставят.
      – Так я нормально выгляжу? Софье Харитоновне понравится, как ты думаешь? – спросила дочь, скрывая улыбку.
      – Ты даже одела свой любимый костюм, я очень рада, что ты переменила свое отношение к тете, – воскликнула мама.
      В этот момент в дверь позвонили.
      – Дочка, открой, это, наверное, тетя, – сказала мама и взглянула на часы. Если мама не ошибается, то она пришла гораздо раньше, чем обещала.
      Журавлева предусмотрительно посмотрела в глазок и убедилась в маминой правоте. Открыв дверь, она нос к носу столкнулась с тетушкой. Та была как всегда одета нарядно и модно, потому что и сейчас, когда ей уже пошел шестьдесят первый год, она продолжала оставаться кокеткой.
      – Здравствуйте, Софья Харитоновна, – произнесла Ева, стараясь широко улыбаться, но потом вдруг опомнилась, что она говорит. – Тетя, как я давно тебя не видела.
      Тетка в ответ расчувствовалась и поцеловала племянницу в щеку целых два раза.
      – Евочка, ты все растешь, моя дорогая, – нараспев произнесла она свое приветствие. – Возьми-ка, детка, это.
      «Это» означало торт в коробке, перевязанный тонкой веревкой.
      Журавлева очень не любила магазинные торты, к тому же мама испекла собственноручно замечательный торт, но не подала виду, а наоборот воскликнула:
      – Ой, торт, какая прелесть, спасибо!
      – Я подумала, что надо бы принести чего-нибудь сладенького к чаю, – объяснила тетя, ожидая, когда кто-нибудь придет и поможет ей снять пальто.
      Ева увидела это и быстренько сообщила папе, чтобы он встретил Софью Харитоновну и помог ей раздеться. Отец немедленно исправил свою ошибку и помчался в прихожую.
      Журавлева просто схватилась за голову, осознав, что тетя пришла раньше на целых пятнадцать минут и теперь ей придется сидеть дома больше, чем полчаса. Она хотела было снова позвонить Юрке, но ей не удалось этого сделать – тетя увлекла ее за собой. Мама ничем не могла мне помочь, потому что она не успела еще все приготовить и срочно понеслась на кухню, чтобы ускорить, насколько это возможно, кулинарный процесс. Папа тоже был призван на помощь.
      – Ну, рассказывай, девочка моя, – сказала тетя.
      – Что рассказывать? – спросила Ева, а сама подумала, что ни за какие коврижки на свете не хотела бы быть ее девочкой.
      – Как учишься? – уточнила свой вопрос тетя. – Современные дети относятся к образованию совсем иначе, чем в мои времена. Вы ведь считаете, что учиться совсем не обязательно.
      – Я так не считаю, тетя, – остановила Ева поток ее слов, потому что такое начало не предвещало ничего хорошего. Не хватало еще, чтобы ей пришлось добрых полчаса выслушивать нравоучения по поводу своей особы. – Учусь я нормально, на четверки и пятерки.
      – А мы раньше стремились учиться только на «отлично», – продолжала Софья Харитоновна в своем репертуаре.
      – Мы тоже стремимся, – пыталась заступиться я за сегодняшних школьников.
      – А сейчас у девчонок что на уме? Музыка ненормальная, одежда неприличная и мальчики, от которых кроме нецензурных выражений ничего не услышишь, – совсем разошлась тетя Соня.
      Журавлева чуть не захлебнулась от возмущения и с надеждой взглянула на часы. Порадоваться повода не нашлось – стрелки на часах показывали еще только пять минут шестого. Ева представила, что ей придется все это выслушивать как минимум пятнадцать минут.
      – А если все время учиться и совсем не отдыхать, то вообще можно свихнуться, – попробовала Ева сразить родственницу такой фразой.
      – Ева, что это за разговор, – в эту секунду в комнату вошла мама с большой тарелкой салата в руках и очень гневно посмотрела на дочь.
      Журавлева настроилась вступить в спор сразу со всеми, но тут, к счастью, раздался спасительный телефонный звонок. Ева с места не трогалась, и тогда мама поставила тарелку на стол и помчалась снимать трубку.
      – Ева, это тебя Юра Гислер, – услышала она ее голос. – Говорит, что срочно.
      – Да? – взгляд Евы был настолько удивленный, насколько она смогла его изобразить и, наверное, хорошая актриса позавидовала бы ей в этот момент.
      – Алле, – радостно проговорила она в трубку.
      – Ева, это я, – сказал Юрка на том конце провода. – Ты просила позвонить.
      – Что случилось? – громко спросила Журавлева, а потом еще добавила чуть слышно, – почему ты так рано позвонил?
      – А что, я не угадал? – спросил Гислер.
      – Напротив, ты молодец, – похвалила она друга.
      – Просто я подумал, что в таких случаях часто случается какие-то проколы и решил, что лучше я позвоню раньше, чем позже, – объяснил Гислер. – А сейчас ты выйдешь из дома и расскажешь, почему такая таинственность. Я жду тебя около твоего подъезда. Ты все поняла?
      – Поняла, сейчас выхожу, – ответила Ева, пытаясь вызвать в голосе волнительные нотки.
      – А своим скажи... – задумался Юрка. – Да ничего не говори, убегай и все. Скажи только, что тебе срочно надо уйти, но ты постараешься вернуться как можно и раньше и потом все объяснишь.
      – Угу, – пробурчала Ева в ответ.
      Журавлева положила трубку и стала быстренько одеваться. В шубе и шапке она поплелась на кухню и заявила родителям:
      – Мам, пап, мне надо срочно бежать, я потом вам все объясню, сейчас пойду и извинюсь перед тетей.