– А как же Дженнифер? – спросила Анхела.

В первый момент я растерялся и ответил не сразу.

– Она взрослая девочка и сама о себе позаботится.

– То есть, ты умываешь руки? Бросаешь её?

– Нет, Анхела, я не умываю руки. Я чувствую себя в ответе за её ребёнка и готов отвечать. До встречи с тобой я раз десять просил Дженнифер выйти за меня замуж, но она отказывалась.

– Почему?

– Потому что не любим друг друга как мужчина и женщина. И никогда не любили.

– Тем не менее спали вместе.

– Отрицать бесполезно.

– Ты попросту использовал её, чтобы развлечься. Это так по-мужски!

Я вздохнул и зарылся лицом в её волосы.

– Я не собираюсь оправдываться, но...

– С таких слов обычно и начинаются все оправдания, – перебила меня Анхела. – Лучше не надо. Теперь мы с Дженнифер в одинаковом положении, и если ты думаешь, что я великодушно уступлю ей тебя, то ошибаешься.

– Она и так не претендует на меня. Увы...

– Ага! Значит, «увы»?

Я смутился:

– Ну... Извини, это вырвалось нечаянно. Я сам не знаю...

– Зато я знаю. Ты был бы не против, если бы мы соперничали из-за тебя. Это польстило бы твоему мужскому тщеславию. Вот так!

Я немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Анхела, почему мы постоянно пререкаемся? Почему каждый наш разговор превращается в стычку?

– Не знаю, – ответила она и вдруг тихо рассмеялась. – Но мне это нравится. Мне доставляет удовольствие ссориться с тобой, потом мириться, снова ссориться. Мы будто ходим по лезвию ножа, это меня возбуждает.

– Меня тоже. И сейчас я возбуждён.

– Я тоже...

Когда Анхела наконец заснула, я, с трудом преодолев соблазн ещё часик понежиться рядом с ней, встал с постели и не спеша оделся. Потом подобрал пакетик с индикаторами ранней беременности и спрятал его в карман – не ровен час, Анхела прочтёт надпись на упаковке и заинтересуется, каким это образом у меня «завалялся» товар здешнего производства.

Я вырвал из блокнота чистый листок, взял ручку и задумался, прикидывая в уме, сколько времени мне понадобится, чтобы уладить одно дельце. До одиннадцати я точно не управлюсь, да и особенно торопиться смысла не было – Анхела ни под каким предлогом не отменит сегодняшнее заседание правительства накануне открытия парламентской сессии. Единственное, что я пропущу, это поздний завтрак в её обществе, несколько торопливых поцелуев и дежурный обмен любезностями. Конечно, жаль, но стерпеть можно.

Я быстро состряпал короткую записку:

«Солнышко! В моей семье мужчины обычно отмечают такое событие грандиозной попойкой. Я не хочу нарушать традицию, но и не собираюсь устраивать оргию, а просто уйду тайком в город, отыщу какой-нибудь бар и напьюсь там от радости. За меня не беспокойся. Целую. Кевин».

Я положил записку на туалетный столик и тихонько вышел из спальни. В соседней комнате никого не было. Я призвал Образ, но, прежде чем совершить прыжок, произвёл рекогносцировку. И правильно сделал – в моём кабинете была Дженнифер, она рылась в фотографиях.

Я уже собирался переместиться в свою спальню, но тут меня заинтересовали действия Дженнифер. Она выбрала фото Юноны, сделала копию, затем тщательно замела следы своей шпионской деятельности и покинула кабинет. Я проследил за ней до самого выхода из наших апартаментов и наконец понял, что у неё на уме. Можно было не опасаться её возвращения.

Оказавшись в кабинете, я прихватил кое-какие вещицы и сосредоточился, вызывая на связь Дейдру. Она ответила почти мгновенно.

«Кеви?»

«Привет, сестричка».

«Ты где?»

«Там, куда рвётся попасть Бренда».

«Но я не чувствую между нами никаких железок».

«Их нет».

«Вот это да! В кои-то веки ты нарушил конспирацию. Ведь я могу запросто вычислить тебя».

«Не утруждайся. Всё равно я дам тебе координаты».

«Даже так?»

«Да. Хватит играть в прятки. А пока помоги мне вернуться».

«Хорошо. Сейчас пройду в „нишу“... Не прерывай связь, это рядом».

«С тобой кто-то есть?»

«Только Мел. Он валяется в постели».

«А? – удивился я. – Ты не в Авалоне?»

«В Авалоне».

«Ага! – я почувствовал чисто профессиональное злорадство. – Наконец-то часики Бренды дали сбой».

«Если они показывают двадцать минут пятого пополудни, – охладила мой пыл Дейдра, – то всё в порядке. Просто мы с Мелом решили чуток поразвлечься».

«Мм... э-э... Извини, что помешал вам».

Дейдра мысленно рассмеялась:

«Кеви, малыш! Я чувствую, как ты краснеешь... Между прочим, родинка у меня не справа, а слева. И перестань бомбардировать меня этими картинками. У тебя богатое воображение, но ничего подобного не было. Когда ты вмешался, я только собиралась включить музыку».

«Вы занимаетесь этим под музыку?» – полюбопытствовал я.

В моём мозгу пронеслась череда новых образов, но на этот раз я держал свои фантазии при себе.

«Нет, – ответила Дейдра. – Я раздеваюсь под музыку. Мел обожает смотреть, как я это делаю».

«Прекрасно его понимаю. Я и сам был бы не против».

«Если хорошенько попросишь, могу устроить тебе представление... Ладно, Кеви, я готова. Хватайся за меня».

Между Экватором, где я находился, и Срединными мирами, где был мой Дом, лежала целая бесконечность. Чтобы пересечь её своим ходом, мне, рядовому адепту Источника, нужно потратить немало сил и несколько часов времени. К счастью, существует более лёгкий способ преодоления барьера – УХВАТИТЬСЯ за адепта, находящегося по другую сторону, и ПРЫГНУТЬ. Это требует определённой сноровки, но, в конечном итоге, оказывается гораздо проще, чем путешествие через бесконечность. Из девятнадцати ныне сущих адептов только трое человек могут без посторонней помощи мгновенно перемещаться из Срединных миров в Экваториальные и обратно – моя сестра Дейдра, моя тётя Бронвен, а также та, чьё имя я избегал произносить даже мысленно. Все они в прошлом были Хозяйками Источника, и он даровал им способность входить в Безвременье из Экватора. Ещё одна Дейдра, моя двоюродная тётка по линии матери, теперешняя Хозяйка Источника, тоже обладает такой способностью, но она не в счёт, потому что она Хозяйка, а не адепт.

Я ухватился за Дейдру, прыгнул и оказался посреди небольшой уютной комнаты – личной «ниши» моей сестры. Сама Дейдра стояла передо мной и радостно улыбалась. Она была одета в симпатичное клетчатое платье.

– Ах, Кеви! Ты так редко бываешь у нас, что каждое твоё появление для меня настоящий праздник.

– Я тоже люблю тебя, – сказал я.

Дейдра подступила ко мне и поцеловала в губы. Она не признавала поцелуев в щеку, называя их сопливыми.

– У тебя потрясная форма, братишка. Ты моряк или лётчик?

– Скорее, лётчик. Хотя вожу корабли, – ответил я и, обняв Дейдру за талию, вышел с ней из «ниши». – Милая, с каких это пор ты стала носить лифчик?

– Ни с каких. Я надела его, чтобы снять перед Мелом.

– Везёт же ему!

– Кстати, Кеви, ты был прав.

– Я всегда прав. Но, ради чистого любопытства: насчёт чего в данном случае?

– Насчёт родинки. Я только сейчас сообразила. Она действительно слева – но ведь я обычно смотрю на себя в зеркало, поэтому мне показалось, что ты ошибся.

– Ты по-прежнему любишь вертеться голышом перед зеркалом?

– Кеви, негодник! Ты часто подглядывал за мной?

– Чаще, чем следовало, – признался я. – И если бы не Монгфинд, боюсь, я воспылал бы другой безответной страстью.

Дейдра остановилась и озадаченно посмотрела на меня:

– Как ты сказал?

Её реакция показалась мне странной. Для наших отношений всегда была характерна игривость на грани фола, и подобные замечания были у нас в порядке вещей, вроде комплиментов друг другу.

– Но, сестричка, я только пошутил.

– Что?.. А-а, это? Да нет, ты неправильно понял. Меня удивило, как ты произнёс имя Монгфинд – спокойно, с безразличием. И не с притворным, а с самым что ни на есть настоящим.

– Ну и что?

Дейдра склонила набок голову, продолжая внимательно смотреть на меня. В её карих глазах зажглись огоньки.

– Неужели нашлась блондинка, которая заставила тебя позабыть Монгфинд?.. М-да, очень похоже. У тебя такой забавный вид.

– Какой?

– Как у Мела после нашей первой ночи. Глуповато-счастливый.

– Может, это от встречи с тобой?

– Ну уж нет, Кеви! Не скрытничай.

Я поднял руки:

– Ладно, сестричка, сдаюсь. Ты права.

– Ты в самом деле влюбился?

– Я просто потерял голову.

– Она так похожа на...

– Нет, – быстро перебил я. – Совсем не похожа. Начнём с того, что она брюнетка.

– Шутишь?!

– Нисколько.

– Обалдеть можно!

В комнату вошёл Мел, застёгивая на ходу рубашку. Его всклокоченные волосы торчали в разные стороны.

– Привет, Кевин, чертовски рад тебя видеть. Мне следовало бы сразу догадаться, что это ты. Ради кого же ещё Дейдра могла бросить меня на пороге блаженства.

Мы по-братски обнялись.

– Как поживаешь, Мел? – спросил я.

– Как во сне.

– То есть кошмарно?

Мел фыркнул:

– Однако шуточки у тебя! Совсем наоборот. Как у Бога за пазухой.

– У богини, – поправил я.

Мы весело рассмеялись.

– Ну а ты? – произнёс Мел. – Ишь как вырядился! Задумал отбить у меня невесту накануне свадьбы?

– Был бы не прочь, – в тон ему ответил я. – Но где мне тягаться с таким сердцеедом.

– От сердцееда слышу. Моё счастье, что Дейдра твоя сестра, к тому же она не голубоглазая блондинка.

Дейдра встала между мной и Мелом и обняла нас.

– Ах, мальчики! Я вас обоих люблю. Даже не знаю, кого больше.

– В том-то и беда, – с кислой миной произнёс Мел. – Это меня и тревожит.

– Не беспокойся, малыш, – утешила его Дейдра. – Кеви явился не затем, чтобы покушаться на твоё счастье. К твоему сведению, он влюблён.

– Правда? – Он вопросительно посмотрел на меня. – И когда свадьба?

– Где-то через месяц, – ответил я. – А может, и раньше. Всё зависит от того, как скоро она получит развод.

Мел и Дейдра в изумлении уставились на меня и хором произнесли:

– Серьёзно?!

– Вполне. Я же говорил тебе, сестричка, что потерял голову.

– А ты хорошо её знаешь? – спросила она.

– Думаю, что хорошо.

– И насколько хорошо?

– Трудно сказать. Понятия не имею, в каких единицах измерять глубину знания человека.

– Допустим, во времени. Как давно ты с ней знаком?

Я потупился:

– Со вчерашнего дня.

Наступила минута молчания, в течение которой Мел и Дейдра смотрели на меня круглыми глазами.

– Чего-чего, а этого я не ожидал, – наконец проговорил Мел. – Ты всегда был со странностями, но такое учудить... Нет, ты просто разыгрываешь нас!

– Отнюдь.

Дейдра скинула тапочки и взобралась с ногами на диван.

– Садись рядышком, Кеви. Нужно потолковать.

Мел быстро взглянул на неё, потом на меня. При всей своей легкомысленности он отличался глубоким чувством такта.

– Вам действительно есть что обсудить. А я, пожалуй, пойду. Бриан и двое его друзей как раз пишут пулю, им нужен четвёртый на прикупе. Схожу обчищу их до нитки.

Я так и не узнал, действительно ли в тот вечер младший брат Мела играл в преферанс, или это была обычная маленькая ложь из тех, к которым мы все прибегаем, чтобы соблюсти условности.

– Только пожалуйста, Мел, – попросила Дейдра, – про Кеви пока ни слова. Иначе сюда нагрянет целая толпа родственников.

– Во главе с моей матушкой, – ухмыльнулся Мел. – Хорошо, я буду нем, как рыба.

Когда он ушёл, я сел на диван рядом с Дейдрой. Она придвинулась ко мне, положила руку на моё плечо и ласково спросила:

– Как её зовут, Кеви?

– Анхела.

– Чем она пленила тебя?

– Всем. Она красива, умна... Но не это главное. Она исключительная женщина.

– Вот в этом я не сомневаюсь. Если ты влюбился в неё или думаешь, что влюбился...

– Я не думаю, я знаю.

Дейдра вздохнула:

– Хорошо, знаешь. Но к чему такая спешка? Едва лишь познакомился с нею, разок переспал – и уже под венец.

– Можно подумать, что вы с Мелом целый год встречались под луной, а потом он ещё долго тянул, не решаясь предложить тебе руку и сердце. Если не ошибаюсь, у вас тоже получилось за одну ночь. Ещё вечером вы были просто друзьями, а на утро проснулись женихом и невестой.

– Но до этого мы были знакомы больше двадцати лет, – резонно возразила Дейдра.

– Ты и мне предлагаешь подождать столько же?

– Нет, не так долго, но годик-полтора не мешало бы. Ты же знаешь, как наши родители относятся к скороспелым бракам.

– И знаю почему. Они сами обожглись на этом, и теперь считают, что любой брак без годичного срока помолвки заведомо обречён на провал. На тебе-то они уже поставили крест, поэтому... – Тут я осёкся и в смущении опустил глаза. – Извини, я не хотел.

– Я не обижаюсь, Кеви, – ответила Дейдра, погладив меня по щеке. – Честно, не обижаюсь. Мне следовало раньше догадаться об этом, ведь я сразу почувствовала, что твоя радость замешана на грусти. Она простая смертная, так?

Я кивнул:

– Да. К тому же ей тридцать три года. И я не хочу терять ни дня, ни минуты, ни секунды. Я не могу ждать, пойми.

– Теперь понимаю.

На столике перед нами возник поднос с двумя чашками дымящегося кофе и вазой со свежими тропическими фруктами.

– Твоя справа, – предупредила Дейдра. – Как обычно, три полных ложки сахара, сластёна ты мой.

Некоторое время мы молча пили кофе и курили. У сестры был такой вид, точно она хотела мне что-то сказать, но всё не могла решиться. Или не могла подобрать нужных слов.

– Я должен повидаться с Брендой, – наконец произнёс я. – Ты не в курсе, где она?

– У себя. Я только что проверяла, не проболтался ли Мел о тебе.

– И как?

– Нет. Бренда ничего не подозревает, пишет какую-то крутую программу и, как обычно в таких случаях, послала меня к чёрту.

– А этой... ты понимаешь кого... с ней нет?

– Бренда всех прогнала, в том числе и эту, как ты выражаешься. Эта сейчас у себя, любезничает с Эриком... А кстати, зачем тебе Бренда?

– Собираюсь явиться с повинной и рассказать о мире, который так долго скрывал. Возникли обстоятельства, которые затрагивают интересы всей нашей семьи. Требуется компетентное вмешательство.

– Тогда обратись к отцу.

– Это исключено, и вскоре ты сама поймёшь почему. На свете есть четыре человека, которым я больше всего доверяю – отец, мама, ты и Бренда; и каждый из вас – на разные случаи жизни. Сейчас я не могу обратиться к отцу, а маму не хочу ставить в неловкое положение, когда ей придётся утаивать от отца важную информацию. Так что остаётесь вы с Брендой.

– Назревают крупные неприятности?

– Возможно.

Между нами снова повисло молчание. Я допил остывший кофе и закурил следующую сигарету. Дейдра нервно покусывала губы – она определённо хотела мне что-то сказать.

– Ну, смелее, сестричка! Что у тебя на уме?

Дейдра посмотрела на меня долгим взглядом. В её глазах застыла нерешительность.

– Не то чтобы я не доверяла тебе, Кеви, но... Просто мне не хочется излишне обнадёживать тебя.

У меня бешено застучало сердце.

– Чёрт! Уж если ты начала, то продолжай. Не тяни волынку.

– Ладно, – вздохнула она. – По правде говоря, у меня давно чесались руки провести этот эксперимент, и если твоя Анхела окажется подходящей кандидатурой...

Тут я решил, что понял, о чём идёт речь.

– Собираешься имплантировать ей Дар?! Да ты с ума сошла!

– Погоди, не горячись. У меня и в мыслях не было проводить генетический эксперимент. – Дейдра сделала паузу, затем покачала головой. – И вообще, давай оставим это... до поры, до времени. Сначала постарайся сделать Анхеле ребёнка – учитывая прецеденты в нашем роду, это не так уж невероятно, – и только тогда мы продолжим наш разговор. Иначе он будет бессмысленным.

– Ребёнок непременное условие?

– Да.

– Допустим, он есть. Что дальше?

– Нет, Кеви, не нужно допущений. Нужен ребёнок.

– Он есть. Вернее, будет. Через девять месяцев наши родители станут бабушкой и дедушкой, а ты – тётей.

Дейдра захлопала ресницами.

– Неужели, – произнесла она с недоверием в голосе, – у тебя получилось с первого раза?

– Представь себе, да. И это не было случайностью.

– В самом деле?! – поразилась сестра. – Ты сумел преодолеть несовместимость?

– Да. Могу подарить тебе готовый exe-файл заклятия.

– Мне он ни к чему. Лучше переведи свой «exe» на человеческий язык и представь его совету магистров. Тебе светит золотой памятник в каждом Доме.

Я не стал уточнять, кому светит золотой памятник, но вовсе не потому, что собирался присвоить открытие профессора Альбы. Просто сейчас не хотел отклоняться от темы разговора.

– Добро, есть у меня ребёнок. Что дальше?

– А дальше просто, – ответила Дейдра. – Если моя тёзка-Хозяйка позволит, Анхела может окунуться в Источник. До рождения малыша, разумеется.

Я оторопел:

– Да что ты говоришь?!

– Что слышишь. Источник не убьёт твою милую, потому что тогда ему придётся убить и вашего ребёнка – колдуна. Анхела, что называется, выйдет сухой из воды.

– И что это ей даст?

– Дар. Не я, а Источник имплантирует ей Дар. Он будет вынужден это сделать.

– Точно?

– Точно. Если не веришь мне, спроси у Хозяйки.

Я предпочёл поверить сестре на слово. Лишний раз встречаться с Хозяйкой мне не очень хотелось – ведь она как две капли воды была похожа на ту, чьё имя я избегал произносить даже мысленно.

– Насколько я понимаю, в таком случае Анхела станет не просто ведьмой, но и адептом?

– Правильно понимаешь. Но для меня главное сама возможность передачи Дара простому смертному. Вот только Хозяйка... – Дейдра снова вздохнула. – Поэтому я не хотела заранее обнадёживать тебя.

– А в чём дело?

– Совсем недавно она наотрез отказалась впустить одну мою знакомую, подружку Камлаха, Марту. Может, ты слышал о ней?

– Нет, не слышал, – резко ответил я. – Меня мало интересует, что происходит в семействе Фергюсонов.

Дейдра слабо улыбнулась:

– Всё-таки твоя неприязнь к Моргану ещё не прошла. Ну, ничего, теперь это излечимо. В сущности, Морган славный парень.

– Может быть, – сказал я без особой уверенности. – Значит, Хозяйка не пустила к Источнику эту девицу с отпрыском Камлаха?

– Даже слышать об этом не захотела. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что я на её месте поступила бы точно так же. Марта – серая посредственность, обыкновенная самочка, которой посчастливилось забеременеть от колдуна.

– Стало быть, запрет Хозяйки носил не общий характер, а касался лишь конкретного случая?

– Да. Моя тёзка лишена кастовых предрассудков, для неё все равны – колдуны и простые смертные. В частности поэтому Источник, посредством Дианы, избрал её своей Хозяйкой – она объединяет в себе и тех, и других, олицетворяя единство всего человечества.

При упоминании имени той... в общем, вы поняли, кого я имею в виду, меня покоробило. Но это чувство мгновенно затмило другое, светлое и радостное, имя которому – надежда.

– Я не боюсь представить на суд Хозяйки Анхелу, – уверенно произнёс я. – Она с честью выйдет из любого испытания.

– Хочется верить, – сказала Дейдра, – что твоё субъективное мнение хоть частично отражает объективную реальность.

– Если тебя интересует объективная реальность, то спроси мнение семисот миллионов граждан страны, которой Анхела правит вот уже двенадцать лет. Как минимум, две трети населения просто обожает её.

– Ты сказал: семьсот миллионов? – переспросила Дейдра. – Или всё-таки семьдесят?

– Нет, всё-таки семьсот.

– Что ж это за страна такая?

– Она называется Астурия. Но не провинция в Испании.

– Это мир теллурианского типа?

– По всем признакам, да. Как раз о нём я и хочу тебе рассказать. Тебе и Бренде.

В тот момент, когда мы с Дейдрой вошли в кабинет Бренды, тётушка возилась с подаренным мной компьютером, награждая его не очень лестными эпитетами. Заслышав за своей спиной наши шаги, она резко повернулась, очевидно, с намерением послать к чёрту непрошеных гостей, но, увидев меня, тотчас расплылась в сладкой улыбочке:

– Здравствуй, малыш! Какой приятный сюрприз!

– Привет, тётя, – сказал я, целуя её в щёчку. – Ты, как всегда, дивно выглядишь.

Бренда была полностью в моём вкусе – замужняя голубоглазая блондинка, к тому же с Монгфинд её роднило ещё одно немаловажное обстоятельство – она была моей тёткой. Однако мне никогда даже в голову не приходило приударить за ней. Скорее всего, потому что она была счастлива в браке с Колином.

Я частенько ловил себя на том, что страшно завидую и Мелу, и Колину – обоим одновременно. Мелу – за то, что у него такая благополучная семья, а Колину – что у него такая замечательная жена. В отличие от многих близоруких мужей, Колин понимал, какое счастье ему привалило, и боготворил Бренду. Помимо всего прочего, он регулярно посылал ей любовные записки – и это на двадцать пятом году супружества! Как-то раз Мел стащил одну из них и показал мне. Представьте, что я там увидел:

Разве не трогательно?..

– И какими ветрами тебя занесло в нашу гавань, командор? – спросила Бренда, правильно сосчитав нашивки на моих погонах.

– Попутными, – ответил я. – Как поживает компьютер?

– Шпарит. Правда, не могу толком присобачить свой компиллер – постоянно глючит.

– Ещё бы! Если ты до сих пор составляешь заклятия на пещерном Си...

– Это не Си пещерный, – возмутилась Бренда, – а машина тупая! Ей подавай всякие навороченные «алеф-омеги», а простого, дружественного и технически грамотного Си она упорно не хочет понимать.

– Жаль, – со вздохом произнёс я. – Хотел было обрадовать тебя, но теперь боюсь, что лишь огорчу.

Бренда подозрительно посмотрела на меня:

– О чём ты?

– Да вот, собирался предложить тебе ещё более тупую машину, но...

– Какую? – В её глазах зажглись жадные, чуть ли не похотливые огоньки. – Давай, выкладывай!

С нарочитой медлительностью я достал из кармана техническую документацию на мой новый Apple IBM и протянул её Бренде. Тётушка нетерпеливо вырвала из моих рук брошюрку, раскрыла её и тут же начала читать.

– Ух ты! – с первых же строк воскликнула она. – Круто... Стоп! А это что за число Авогадро?

– Оперативная память, – услужливо подсказал я. – Здесь же ясно написано.

– И нет никакой опечатки?

– Нет, всё правильно.

– С ума сойти!.. Но зачем столько памяти? Процессор задолбается адресовать её.

– Этот не задолбается. К твоему сведению, одно только ядро операционной системы занимает в памяти свыше двух эксабайт.

– Обалдеть можно! Это какая-то гигантомания.

– Прогресс, – уточнил я. – Кстати, тётушка. Что бы ты делала, если бы повстречала сына или дочь Александра?

– Держала бы на подхвате намордник, – машинально ответила Бренда, затем, опомнившись, добавила: – И не вижу здесь ничего «кстати». Почему ты спрашиваешь?

– Да так, любопытства ради. Мне интересно, как бы ты среагировала на такую гипотетическую ситуацию: предположим, это дочь Александра, и она ждёт от меня ребёнка.

Бренда уронила на пол брошюру, но, казалось, не заметила этого.

– Кевин, ты шутишь?

– Никак нет, тётя.

– Ты встретил дочь Александра?

– Так точно, тётя.

– Она действительно дочь Александра?

– Нет никаких сомнений.

– И ты сделал ей ребёнка?

– Да.

Бренда тяжело опустилась на стул.

– Вот это новость, – произнесла она, покачивая головой. – Могу представить, как обрадуется Артур!

– Поэтому я обратился к тебе за советом.

– Но, Кеви! – отозвалась молчавшая до сих пор Дейдра. – Ты же говорил, что она простая смертная.

– Кто?.. Нет, это не Анхела. Её зовут Дженнифер.

– Дочь Александра?

– Да.

– А кто такая Анхела? – спросила Бренда.

– Большая любовь Кеви. – Дейдра тоже села, облокотилась на край стола и подперла голову рукой. – Или я что-то не так поняла, или мой братец ухитрился сделать сразу двух детей.

– Верен ответ номер два, – сказал я.

Бренда наконец подняла с пола брошюру. Ещё раз просмотрев технические характеристики компьютера, она немного успокоилась – именно на такой эффект я и рассчитывал.

– Всё же не зря Мел так привязан к тебе, Кевин. Вы с ним одного поля ягоды.

– Мел исправился! – тотчас вступилась за жениха Дейдра.

– И передал эстафету Кевину.

– Осмелюсь заметить, – произнёс я, – что детей я сделал по очереди, а не одновременно.

Бренда прожгла меня взглядом:

– На что ты намекаешь?!

– Я ни на что не намекаю, тётя. Просто констатирую факт.

– Гм, ладно. Расскажи мне об этой Дженнифер.

– Прежде всего, и это должно успокоить тебя, Александр не воспитывал её, он даже не знает о её существовании. Она полукровка.

– Сколько ей лет?

– Почти двадцать пять.

– Когда ты её нашёл?

– Почти месяц назад.

– И до сих пор молчал?

– Я только вчера выяснил, что она дочь Александра.

– А когда узнал о её беременности?

– Тоже вчера. Это обнаружилось одновременно, в результате анализов крови. И вот что забавно: мы изображали из себя двоюродных брата и сестру, это было частью нашей игры, но, к нашему удивлению, оказалось, что это вовсе не игра.

– Не вижу ничего забавного, – хмуро промолвила Бренда.

– Но и не стоит драматизировать ситуацию, – заметил я. – Как я уже говорил, Александр не воспитывал Дженнифер, а значит, не имел возможности сделать из неё своё подобие. У Дженнифер нет ни малейшей склонности к фанатизму, за это я отвечаю. Когда познакомишься с нею, сама убедишься. Да ещё будешь удивлена, как ей удалось развить независимость мышления и критичность мировосприятия, воспитываясь в обществе, где культивируется весьма агрессивная религия и насаждается нетерпимость к инакомыслию.

– Ты очень горячо защищаешь её, – сказала Дейдра.

– Она мать моего будущего ребёнка. Кроме того, она просто замечательная женщина.

– Голубоглазая блондинка? – спросила Бренда.

– Голубоглазая, но не совсем блондинка. Впрочем, когда мы познакомились, она была блондинкой – крашеной.

– Покажи, как она выглядит.

– У меня нет её фотографии, – солгал я. Фотография Дженнифер лежала в моём бумажнике.

– А мысленную картинку? – настаивала Бренда.

– Лучше не надо. Мои изобразительные способности ниже среднего, к тому же я не хочу портить сюрприз.

– Какой?

– Сами увидите.

Бренда снова посмотрела на брошюру, и в голову ей пришла запоздалая догадка:

– Дженнифер живёт в том мире, который ты так тщательно скрывал от нас?

– Да, – кивнул я. – Но теперь игра в прятки закончена. Во-первых, я не знаю, что делать с Дженнифер, однако не это главное. Александр – вот кто меня беспокоит. Насколько мне известно, он поклялся отомстить отцу за смерть Харальда.

– И не только, – добавила Бренда. – Александр ненавидит всё Царство Света и, в особенности, Амадиса, которого считает косвенным виновником гибели сына. Ведь именно Амадис обратил Харальда в митраизм, что толкнуло того на сближение с Порядком.

– А как ты думаешь, с годами эта ненависть могла угаснуть?

– Сомневаюсь. Судя по тому, что рассказывают об Александре, он очень злопамятен. К тому же его враждебность к Артуру возникла ещё в раннем детстве и стала даже не привычкой, а скорее образом жизни. Ты знаешь, где он?

– Точно не знаю. Но уверен, что он часто бывает в моём мире – или вообще постоянно там живёт. И не просто живёт, а наверняка готовит крупную вендетту – ведь в его распоряжении оказалось потенциально грозное оружие.

– Какое?

– Космическая цивилизация. Сотни миллиардов простых смертных, подчинивших себе пространство и расселившихся по Галактике. Не за горами тот час, когда они откроют дверь в иные миры.

Некоторое время Бренда и Дейдра молчали, поражённые услышанным. Я догадывался, какие чувства обуревали их, какие мысли проносились у них в голове. Почти пятнадцать лет назад я сам прошёл через это.

– Так вот оно что! – пробормотала Бренда, перелистывая брошюру. – Мне следовало раньше сообразить... Нет, я слишком много на себя беру. Конечно, я сразу поняла, что ты обнаружил высокоразвитую цивилизацию. Я думала, что людям того мира удалось предотвратить экологическую катастрофу, избежать ядерных войн, решить проблему перенаселения – но добраться к звёздам... Какой принцип они используют?

– Фактически тот же туннельный, правда, пока в пределах одного мира. Формирующими управляют специальные генераторы виртуального поля. Изучая их действие, я пришёл к выводу, что они работают с силами почти так же, как причащённый Дар.

Дейдра тряхнула головой:

– Просто невероятно.

– Однако факт.

– Ты представляешь, что это значит?

– Да, сестричка, ведь я думаю над этим уже более четырнадцати лет. Когда-нибудь несколько миллионов колдунов столкнутся с добрым триллионом новых властителей Вселенной – простых смертных, которые вместо врождённого Дара используют искусственный. Каждый из них в отдельности будет слабее любого из нас, но вместе они окажутся сильнее. Поэтому я скрывал от всех свою находку – слишком велик соблазн задушить дитя в колыбели. Я и сам испытал его.