Реальная угроза

– Не вздумала, не вздумала, – вместо Элис ответила сама Лина, входя в библиотеку. На ней был халат её любимого розового цвета, щёки раскраснелись от купания, белокурые волосы слегка потемнели от влаги – она никогда не пользовалась сушилкой. – Ну, сколько можно об этом говорить, Саша? Я, конечно, не такая умная, как Элис, но и не полная дурочка. Да, я скучаю за папой, мамой и братиками. Они, наверно, думают, что я погибла, и очень горюют. Меня это мучит – но я подожду. Сколько нужно, столько и буду ждать.

Лина подступила ко мне с Элис и взяла нас за руки.

– Ну ладно, пошли уже. Я хочу спать. И не только спать.

– Вы ступайте, – сказала Элис ей и мне. – А я ещё поработаю. По расписанию вот-вот должен прибыть очередной почтовый курьер.

Я не стал спорить с ней, понимая, что это бесполезно, и вместе с Линой вышел из библиотеки.

Но в спальню мы направились не сразу. В гостиной Лина выпустила мою руку и плавно закружила по комнате. Её стройные ноги в мягких тапочках словно парили над полом, изящная фигурка отражалась в многочисленных зеркалах, и я мог одновременно наблюдать за её движениями в различных ракурсах – зрелище было восхитительное.

– Ах, Саша, здесь так здорово! – произнесла она, остановившись. – Я всегда хотела хоть немножко пожить в таких царских хоромах, почувствовать себя принцессой из сказки.

– Ты и так принцесса, – ответил я. – И не сказочная, а самая что ни на есть настоящая. Ты моя принцесса.

Лина подошла ко мне и обвила руками мою шею.

– А большего мне и не надо. Ничего и никого, кроме тебя с Элис.

Я нежно поцеловал её мягкие губы, думая о том, как всё-таки странно сложилась моя личная жизнь. Я любил сразу двух девушек; любил по-разному, но одинаково сильно – хотя, возможно, ценил Элис больше, чем Лину. А может, и нет. С некоторых пор я уже не мыслил нас с Элис только вдвоём, без Лины. Она вносила наши эмоционально сложные и интеллектуально насыщенные отношения необходимую для нормальной семейной жизни долю простоты и безмятежности. С Линой нельзя было поссориться по-настоящему, она являла собой типичный образчик бесконфликтной личности, ни в чём не перечила нам с Элис, во всём соглашалась с нами – даже тогда, когда мы придерживались диаметрально противоположных мнений, – и каким-то непостижимым образом ухитрялась примирять нас.

А ещё я с трудом представлял Элис, поглощённую заботой о детях; для неё было бы трагедией отказаться от космоса – пусть и ради такого естественного для каждой женщины материнства. Зато Лина отлично вписывалась в этот образ. Я знал, что она будет прекрасной матерью, нежной и заботливой, для всех наших детей – как своих собственных, так и рождённых Элис. Всё-таки в полигамии есть свои неоспоримые преимущества...

Миновав коридор, мы прошли в большую спальню с такой широкой кроватью, на которой спокойно мог бы разместиться целый взвод космических пехотинцев – ну, если не взвод, то отделение наверняка. Моя капитанская каюта на «Орионе» состояла из двух комнат; во второй, предназначенной для отдыха, я убрал стандартную полутораместную койку, заменив её матрасом два на два метра, на котором мы втроём чувствовали себя вполне комфортно; но по сравнению с этой шикарной кроватью тот матрас казался жалкими нарами.

Спальня была угловой, поэтому две её смежные стены представляли собой здоровенные, от самого пола до потолка, окна. Сбросив на ходу халат, Лина голышом приблизилась к одной из стеклянных стен и засмотрелась на сияющий огнями ночной город. В эту позднюю пору Буссард продолжал вести активную жизнь – внизу по улицам плыли потоки автомобилей, а в воздухе, словно реактивные светлячки, носились флайеры. Некоторые пролетали совсем рядом, всего в каком-то десятке метров от нас.

– Наверное, во мне есть что-то от эксгибиционистки, – произнесла Лина. – Я понимаю, что снаружи меня не видно, но всё равно, когда вот так стою, чувствую какое-то... какое-то дразнящее наслаждение.

– Раз так, то можешь насладиться по полной программе, – заметил я и включил двустороннюю прозрачность окон.

Лина тотчас испуганно ойкнула и отпрянула вглубь комнаты, стыдливо прикрыв ладошкой гладко выбритый лобок. Я насмешливо улыбнулся и отменил свою команду. Стёкла снова стали прозрачными лишь изнутри.

– Вот и весь твой эксгибиционизм, детка. Если бы тебе и впрямь нравилось рисоваться обнажённой перед толпой, ты бы стала моделью, а не стюардессой. И уж тем более не тратила бы своё время, учась на медсестру.

– Я пошла в стюардессы, потому что люблю космос, – возразила она, надевая коротенькую прозрачную ночнушку. – И на медсестру выучилась для того же – ведь карьера стюардессы недолговечна. Жаль, что я оказалась слишком глупой, чтобы меня приняли в лётный колледж.

– Ну, ты совсем не глупая...

– Но и недостаточно умная, – пожала плечами Лина. – Поэтому ты меня любишь. Две такие умницы, как Элис, были бы для тебя чересчур. – Она хмыкнула. – Так что Кортни зря старается.

– Кортни Прайс? – недоуменно переспросил я. – А она тут при чём?

– Да при том, что в течение всего полёта подбивала к нам клинья. Ко мне и Элис, имеется в виду. Но не потому, что втюрилась в нас, а чтобы подобраться к тебе. Она действует так, как это принято в подобных ситуациях на Ютланде – через жён или невест.

Я был ошарашен этим известием.

– Слушай, детка, ты не шутишь? Это серьёзно?

– Вполне. Можешь спросить у Элис. Кстати, именно она предложила не говорить тебе ничего до конца полёта – мол, это повлияет на твои профессиональные отношения с Кортни. Хотя ты и сам мог заметить. По-моему, на всём крабле только для тебя оставалось тайной, что Кортни не прочь присоединиться к нашей троице.

– Ага... – пробормотал я. – Так вот почему она ставила сто против одного.

– О чём ты?

Я рассказал, как отреагировала Прайс на моё совершенно невинное и чисто дружеское предложение поселиться с нами в квартире. Выслушав меня, Лина серьёзно кивнула:

– Всё верно. Я бы на её месте сразу согласилась, приняв желаемое за действительное. Но Кортни не я, она – умница, поэтому сперва забросила удочку насчёт трио и квартета, чтобы выяснить твои мотивы. А когда поняла, что ты предлагаешь совсем не то, чего она хочет, то отказалась, чтобы не ставить тебя и себя в неловкое положение.

Я энергично тряхнул головой, словно пытаясь прогнать наваждение.

– Нет, чёрт возьми! Только этого мне не хватало...

Лина внимательно посмотрела мне в глаза:

– Значит, ты не в восторге от перспективы троежёнства?

– Это ещё слабо сказано. Я вовсе не бабник и, вообще-то, сторонник моногамии. Просто с тобой и Элис так получилось... странно получилось. Я воспринимаю вас как две неотъемлемые части одного целого.

Лина улыбнулась:

– Да, Элис говорила об этом. Она даже в шутку предположила, что в твоём восприятии мы с ней – лишь разные фазовые состояния одной и той же виртуальной девушки. Как протон и нейтрон в вашей вакуумной физике.

– Любопытное сравнение. – Тут я с грустью вздохнул. – Н-да, паршивая ситуация. Самое скверное, что теперь мне придётся перевести Прайс на другой корабль. Очень жаль – она хороший лётчик, мы с ней отлично сработались.

– А почему её нужно переводить? – не поняла Лина. – В ютландском флоте нет запрета на близкие отношения между сослуживцами.

– Смотря какие эти отношения. Если такие, как у нас с тобой и Элис, то тут всё в порядке. Но в случае с Кортни дело может обернуться межличностным конфликтом, и тогда... – Я умолк, не договорив. – Ладно, разберусь завтра, на свежую голову. А пока хватит об этом, я слишком устал.

Я переключил освещение из яркого в режим ночника и опустил на окна шторы, отчего в спальне, несмотря на её размеры, стало довольно уютно.

– Так гораздо лучше, – согласилась Лина, забравшись на кровать и юркнув под одеяло. – По крайней мере, не видно всех этих флайеров. Знаешь, Саша, ты можешь назвать меня глупенькой трусихой, но я боюсь высотных домов. Боюсь, что у пролетающего мимо флайера откажет контроль безопасности и он врежется в здание – причём именно тогда, когда я буду там находиться.

– Здесь ты можешь спать спокойно, – сказал я, расстёгивая мундир. – Здание банка сверху донизу покрыто силовым полем для защиты от всякого рода диверсий и попыток незаконного проникновения. Так что флайеры нам не страшны. Даже если какая-нибудь взбесившаяся машина вознамерится на полной скорости протаранить наше окно, мы отделаемся всего лишь лёгким испугом. Этот банк – настоящая крепость. Потому мы выбрали его.

Тут в спальню вошла Элис.

– Курьер задерживается, – сказала она. – Надоело ждать.

– Ну и правильно, – ответил я. – Займёшься новостями с утра. Нигде они не денутся. А сейчас раздевайся – и в постельку.

– Хорошо. – Элис с вожделением взглянула на Лину, провела языком по верхней губе, затем одарила меня озорной улыбкой: – Чур, кто первый, тот и с Линой!

– Это нечестно! – заявил я, имея на то веские основания: ведь я был при полном парадном облачении, разве что с расстёгнутым мундиром, и никак не мог победить в гонке на скоростное раздевание.

– Сам виноват, – пожала плечами Элис. – У тебя была масса времени, чтобы раздеться.

Она быстренько сняла с себя юбку, блузку и трусики, запрыгнула на кровать и оказалась в объятиях Лины. К тому времени, когда я присоединился к девочкам, они от стадии быстрых и жадных поцелуев уже перешли к нежным и затяжным.

– Не мешай, – велела мне Элис, закатывая кверху ночнушку Лины, чтобы заняться её грудью. – Смотри и тащись.

Я этого ожидал и спорить не стал, удовольствовавшись ролью наблюдателя. Мне нравилось смотреть, как мои девушки милуются, это здорово заводило меня. Мы редко занимались любовью все вместе – сказывалось предубеждение Элис, да и отчасти моё (а вот Лина не имела на сей счёт никаких комплексов), – но по случаю прибытия на Вавилон я был совсем не против маленькой оргии.

Спустя несколько минут Элис подняла голову и смешливо посмотрела на меня.

– Ладно, Сашок, – сжалилась она. – Давай к нам. – А сама сползла вниз и полностью скрылась под одеялом.

Я придвинулся к Лине, покрыл поцелуями её пышущее жаром лицо, затем принялся целовать грудь, одновременно поглаживая рукой упругий животик.

– Знаю я вас, – невнятно пробормотала Лина, млея от наших ласк. – Сейчас вы доведёте меня до отключки, а сами займётесь необузданным сексом... Ох, Элис, солнышко, ты куда? Не останавливайся, продолжай...

Но было уже поздно. Элис проворно вынырнула из-под одеяла и на четвереньках добралась до края кровати, где на тумбочке лежал дистанционный пульт. Только тогда я сообразил, что пульт тихо жужжит.

– Я настроила его на сигнал, когда прибудет почтовый курьер, – пояснила она. – Подождите немного, сейчас я быстро просмотрю заголовки.

– Боже!.. – простонала Лина, прижавшись ко мне. – Она сумасшедшая. Правда, Саша?

Я не мог не согласиться с ней.

А между тем Элис с помощью пульта включила настенный экран перед кроватью и вызвала заголовки важнейших международных новостей. В самом начале списка там значилось:

ЮТЛАНД – ПОТЕРЯННАЯ КОЛОНИЯ

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ОСВОЕННОГО КОСМОСА.

157-я НАСЕЛЁННАЯ ЛЮДЬМИ ПЛАНЕТА

В 540 ПАРСЕКАХ ОТ ЗЕМЛИ.

– Чёрт побери! – хором выругались мы с Элис.

Сообщение агентства «Евроновости» гласило:

«11 апреля 2637 г, 13:20 по Гринвичу.

В тридцати миллионах километров от Марса (протекторат Земной Конфедерации) задержан по подозрению в шпионаже военный корвет крейсерского типа неизвестной принадлежности с бортовой маркировкой „Нью-Огден“. Как сообщили нашему корреспонденту в пресс-центре Главного Штаба ВКС, это был тот самый корабль, который вчера уже появлялся в локальном пространстве Солнечной системы. При задержании корвет „Нью-Огден“ предпринял попытку совершить экстренное погружение, но предупредительный огонь из бортовых бластеров и плазмотронов, а также сброшенные на опережение глубинные бомбы вынудили его сдаться. Командир корвета, капитан Вильямс, заявил высадившимся на борт инспекторам, что его корабль прибыл не с шпионской миссией, а с ознакомительной. Ему поручено разведать обстановку в Солнечной системе перед прибытием официальной делегации планеты Ютланд для переговоров с правительством Земной Конфедерации. Пресс-секретарь Штаба отказался отвечать на вопрос, где находится вышеупомянутая планета, о которой нет никаких сведений ни в одном каталоге.

Post Scriptum: в последнюю минуту.

Как только что стало известно из конфиденциальных, но надёжных источников, при изучении записей бортового компьютера „Нью-Огдена“ специалисты ВКС установили, что корабль прибыл из системы звезды Аруна (каталожный номер SL 20458914), расположенной на расстоянии 543,12 парсеков от Солнца, что приблизительно составляет 1800 световых лет. С большой долей вероятности можно утверждать, что именно там находится и Ютланд – самая удалённая от Земли колония. В ближайших выпусках „Евроновости“ постараются снабдить своих абонентов более подробной информацией об этой загадочной планете».

– Проклятые журналисты! – в сердцах произнесла Элис. – Везде у них свои осведомители. Вильямсу так и не удалось довести до конца своё предательство, но это ровным счётом ничего не изменило. Благодаря стараниям прессы фармацевтические компании бесплатно получили сведения, за которые готовы были выложить астрономическую сумму. Одно утешает: Вильямс остался с носом.

– Слабое утешение, – вздохнул я. – Да и лейтенант Гриффит тоже хорош. Его обязанностью, как офицера безопасности, было немедленно уничтожить все данные бортового компьютера. Он либо сообщник Вильямса, либо полный идиот. А впрочем, это уже не имеет значения. Тайна раскрыта, отсчёт времени начался... Линочка, теперь ты можешь связаться с родными. Я снимаю свой запрет.

Лина не ответила. Пока мы с Элис чертыхались, читая сообщение «Евроновостей», и проклинали слишком ушлых журналистов, девушка уснула с лёгким выражением досады на лице. Глобальные проблемы её не волновали, зато она обиделась на нас, что мы перестали её ласкать ради каких-то там сенсационных новостей.

глава седьмая

SI VIS PACEM...9

1

В течение следующих дней мы развили бурную деятельность, уже не скрывая того, какую планету представляем. Отдел ВПК активно закупал корабли и оружие, благо этот сегмент вавилонского рынка был очень насыщен и уступал только земному. Однако на Земле подобные сделки осуществлялись гораздо медленнее, под жёстким контролем государства, тогда как на Вавилоне правительство не вмешивалось в торговые операции, и по этой причине многие производители предпочитали сбывать свою продукцию здесь.

Вскоре на контакт с нами стали выходить местные представители кораблестроительных компаний с других планет, предлагая разместить на их верфях заказы. Эти предложения мы отклоняли, у нас не было времени ждать, пока корабли будут строить «с нуля», зато соглашались купить уже готовые, но по тем или иным причинам ещё не проданные суда – при условии, что они будут доставлены в самые сжатые сроки. Также мы заказали несколько крупных партий вакуумных излучателей, часть которых собирались отправить на Ютланд, а остальные – монтировать на месте, по ходу приобретения новых кораблей. В здешних ремонтных доках, располагавших самым продвинутым оборудованием и высококвалифицированными специалистами, такая модернизация требовала всего нескольких дней работы. Инженеры тех фирм, где мы разместили предварительные заказы, заверили нас, что смогут одновременно обслуживать столько судов, сколько мы им предоставим; но они так и остались в недоумении, зачем нам это понадобилось.

Финансовый отдел обеспечивал расчёты по договорам, а я, как личный представитель императора Ютланда, визировал все сделки и подписывал платёжные поручения. Работёнка была непыльная и не слишком обременяла меня. Обоим своим министрам отец всецело доверял, так что в мои обязанности не входил надзор за их деятельностью – тем более, что при желании им не составило бы труда обвести меня вокруг пальца и прикарманить энное количество миллиардов. Собственно, я был нужен им только затем, чтобы ставить свои «автографы», без которых нельзя было провести ни одной трансакции.

Поскольку существование Ютланда и его местонахождение перестало быть тайной, мы уже на следующий день приступили к найму на службу лётчиков. Чтобы не допустить присутствия посторонних людей в нашей штаб-квартире, мы арендовали у банка дополнительную площадь, на этот раз небольшую, всего несколько свободных кабинетов на сорок втором этаже, и устроили там вербовочный пункт. Впрочем, он предназначался уже для заключения контрактов, а приём документов и предварительное собеседование производились по видеофону. Буквально через несколько минут после того, как мы разместили в сети объявление, гласящее, что миролюбивая планета Ютланд нуждается в опытных пилотах для укрепления своих Военно-Космических Сил, поступили первые звонки, а уже через час все сотрудники кадрового отдела были по горло завалены работой. Вавилон был крупным транспортным узлом, здесь околачивались толпы безработных пилотов с разных планет, и многим из них показалась весьма заманчивой перспектива вновь поступить на постоянную службу – пусть даже у чёрта на куличках, на далёком Ютланде, находящемся более чем в тысяче световых лет пути от ближайших населённых миров.

Профессиональных наёмников наши вербовщики сразу отшивали, а заявления остальных претендентов внимательно рассматривались. Среди них были не только пожилые отставники; нашлось также немало сравнительно молодых лётчиков, оставшихся без работы по различным причинам. В большинстве случаев эти причины были серьёзными – низкая квалификация, хроническая недисциплинированность, медицинские противопоказания и тому подобное. Но встречались и такие, кто испортил себе карьеру из-за конфликта с самодуром-начальником или по глупости совершил мелкое, но уголовно наказуемое преступление, вроде попытки подработать на мелкой контрабанде или провозе нелегальных пассажиров. Уже одно то, что эти ребята не присоединились к наёмникам, убедительно свидетельствовало в их пользу – они не хотели идти по кривой дорожке, а искали честную и достойную работу.

К особой категории принадлежали заявления от вроде бы благополучных пилотов гражданских кораблей, в прошлом – офицеров военного флота, которые были уволены в запас в связи с сокращением вооружённых сил на своих родных планетах. В первый день таких кандидатов объявилось всего четверо, на второй – более десяти, а на третий – почти полсотни. Это были наиболее ценные специалисты, но с ними дела обстояли сложнее, чем с остальными. Они требовали куда более твёрдых гарантий своего будущего, а также будущего своих семей, и хотели знать, какие должности и на какого класса кораблях им предлагают. Зато их не смущало предупреждение о том, что в ближайшем будущем Ютланду почти наверняка грозит агрессия, никто из них не забрал заявления обратно, однако каждый предупредил, что со своей страной воевать не станет. Но тут проблем не предвиделось: отец всё учёл наперёд и вручил нам список из двадцати трёх воинственных планет – потенциальных агрессоров (включая, разумеется, и Тянь-Го), чьих граждан нельзя нанимать ни в коем случае.

Кроме того, хотя в объявлении было сказано только о пилотах, к нам обращались и представители других специальностей – в основном, инженеры и техники разных профилей. Отец предвидел даже это и снабдил нас на сей счёт соответствующими инструкциями. Таких претендентов мы не отвергали, а предлагали им разовые договора на один рейс с гарантией бесплатного проезда обратно и намекали, что если они хорошо себя проявят в пути, их могут принять на постоянную службу. Многие соглашались на такие условия.

Контракты с нашими новыми военнослужащими я подписывал наряду с коммодором Максимовым: он – как представитель Кадрового Управления ВКС, а я – от имени верховного главнокомандующего Вооружённых Сил Ютланда. Обычно документы приносили мне в пентхаус, где я устроил свой рабочий кабинет и таким образом хоть частично заставил своё роскошное жильё служить общему делу. Но периодически я наведывался в штаб-квартиру и в вербовочный пункт – просто чтобы развеяться и пообщаться с людьми. Иных маршрутов для прогулок у меня не было: согласно отцовскому распоряжению, с того момента, как мы раскрыли своё инкогнито, я не мог отлучаться из банка, чтобы не ставить под угрозу наше задание. Менее категорическое, но всё же довольно жёсткое ограничение было наложено на других руководителей и ведущих специалистов нашей группы, которым позволялось покидать пределы здания только с внушительным эскортом охраны и только по делам – например, для осмотра намеченных к покупке кораблей. Зато рядовые сотрудники, как и оставшиеся на борту «Ориона» члены экипажа, получили право на увольнительные, во время которых могли свободно гулять по планете. Однако их предупредили, чтобы они держались людных мест, желательно не расходились по одиночке и избегали пустынных улиц и подозрительных заведений.

Предупреждение это было отнюдь не лишним, так как фактически с первого же дня начались попытки диверсий в доках, где содержались купленные нами корабли, и на складах с нашим оружием. Но все такие попытки заканчивались провалом – вавилонская полиция и государственная служба безопасности работали выше всяких похвал. Впрочем, это не удивительно – ведь Вавилон был буквально наводнён бежавшими с других планет преступниками, здесь находились офисы почти всех крупнейших мафиозных организаций, а немалая часть денег в обороте имели весьма «грязное» происхождение; поэтому местные служители закона были на несколько порядков бдительнее своих инопланетных коллег, а о их профессионализме ходили легенды. Все пойманные диверсанты были наняты анонимно и ничего не могли сообщить о своих заказчиках, однако мы не сомневались, что тут замешаны фармацевтические компании. Наши люди нападениям пока не подвергались: как мы и надеялись, противник решил, что овчинка выделки не стоит, и предпочёл не рисковать – вавилонские законы сурово карали за преступления против личности. Но в случае первого же серьёзного инцидента я был намерен отменить все увольнительные.

Элис и Лина, хоть и не считались ведущими сотрудниками, наряду со мной попали в список «невыездных», на чём настоял ответственный за безопасность лейтенант Уинтерс. Он исходил из того, что криминальные элементы или агенты наших противников могут попытаться захватить их в заложники, чтобы потом шантажировать меня. Я полностью согласился с ним и был благодарен ему за сообразительность, поскольку в противном случае мне пришлось бы самому запретить обеим девушкам выходить из банка. Посему оставались только прогулки по зданию – что, впрочем, было нам не в тягость, так как космические полёты приучили нас к длительному пребыванию в замкнутых помещениях.

На восьмой день после обеда, когда я спустился в штаб-квартиру и традиционно заглянул к Кортни Прайс, уже в который раз собираясь, но никак не решаясь обсудить с ней некоторые личные проблемы, она встретила меня радостным восклицанием:

– Кэп, ты уже в курсе? Сбылась-таки мечта идиота!

– О чём ты? – не понял я.

– Ну, насчёт того авианосца. Мы его покупаем.

– В самом деле?

– Да. Так решил министр. Час назад эксперты отправились осматривать его. Если с ним всё в порядке, то он наш.

Прайс вся сияла от удовольствия. А я задумчиво почесал затылок.

– Странное решение... Министр у себя?

– По-моему, да.

Не сказав больше ни слова, я направился к министру ВПК Йенсу Новаку – эриданцу по происхождению, бывшему главному инженеру отцовского крейсера. Он находился в своём кабинете и встретил меня понимающим кивком:

– Здравствуйте, капитан, присаживайтесь. Я догадываюсь, почему вы пришли. Авианосец?

– Совершенно верно, сэр.

– Позже я собирался поговорить с вами, но вы меня опередили. Да, разумеется, авианосец предназначен для ведения наступательных, а не оборонительных действий. Но здесь есть один нюанс. Император поручил нам приобрести самолёты для пополнения машинного парка ВВС, орбитальные челноки и катера тылового обеспечения. Всё это можно было бы доставить на грузовых транспортах, как делалось раньше. Но таких транспортов у нас скопилось уже немало, а в бою они совершенно бесполезны. Чего нельзя сказать об авианосце, особенно об этом – ведь он не простой, а ударный, и при необходимости может действовать, как линкор. Но это на крайний случай – а так он идеально подходит в качестве мобильной базы для технического обслуживания кораблей пятого класса. Кроме того, этот авианосец снабжён приводом Ронкетти новейшей модели, который позволяет ему развивать скорость свыше половины светового года в час – на уровне тяжёлых крейсеров или факельщиков.

– Ого! – сказал я. – Серьёзно.

– Да, представьте себе, капитан. Всего пять месяцев пути до Ютланда – рекорд для корабля линейного класса. В настоящее время это самый быстрый из авианосцев.

– Но и стоит он бешеные деньги, – заметил я.

– Не такие уж бешеные, – возразил министр Новак. – Нам он обойдётся лишь в половину задекларированной стоимости.

– Почему?

– Дело в том, что заказчик, правительство Фудзи, является должником нескольких вавилонских банков, в том числе и трёх наших. Эти долги уже списаны как безнадёжные, убытки покрыты страховыми компаниями, но тем не менее за банками остаётся приоритетное право выкупить выставленную на торги собственность Фудзи по остаточной стоимости. Авианосец оплачен на три четверти, мы компенсируем брешианцам недостающие двадцать пять процентов и ещё примерно столько же – в качестве отступных другим банкам и страховым компаниям. Наши финансисты выяснили, что сделку можно провернуть в течение двух дней. Пока на него будут устанавливать дополнительные излучатели, мы закупим самолёты, челноки и катера, потом погрузим их вместе с уже приобретённым вооружением на авианосец, а ведомство коммодора Максимова укомплектует его экипажем.

– Гм-м, – протянул я. – Для такой дорогостоящей штуки нужен очень надёжный экипаж.

– Да, безусловно. Максимов обещал постараться, а лейтенант Уинтерс поможет ему в дополнительной проверке кандидатов.

Поскольку вопрос был исчерпан, я поднялся, чтобы уйти и больше не мешать министру работать, как вдруг меня посетила одна идея.

– Вы ведь даёте кораблям временные имена? – спросил я.

– Разумеется, – ответил министр. – Как же кораблю лететь безымянным. У нас этим занимается лейтенант Прайс – у неё богатое воображение. Думаю, большинство придуманных ею имён сохранятся как постоянные. А у вас есть предложение по поводу авианосца?

Я улыбнулся:

– Назовите его «Мечта идиота». Уверен, что Прайс это понравится.

2

Тем временем на Землю прибыла официальная ютландская делегация, и сведений о Ютланде стало поступать всё больше и больше, в том числе и о ходе секретных переговоров с представителями правительства Конфедерации. Создавалось такое впечатление, что едва ли не все земные чиновники находятся на содержании у информационных агентств, с которыми у них заключены тарифные соглашения о продаже государственных тайн – в основном чужих, потому что за разглашение своих можно загреметь в тюрьму.

Наконец грянул давно ожидаемый гром – выявилась связь Ютланда с эндокринином и всплыло имя моего отца. Почти одновременно с этим пришло известие с Октавии о массовых арестах среди офицеров ВКС, Планетарной Армии и Астроэкспедиции. Следствие по делу четырёх пропавших адмиралов привело к разоблачению годами зревшего в недрах Эриданских Вооружённых Сил заговора по захвату государственной власти. Не осталось в секрете и то, что весь заговор финансировался небезызвестным адмиралом Бруно Шнайдером, который, как оказалось, не погиб во время предыдущего путча, а до сих пор пребывает в добром здравии, скрываясь от эриданского правосудия.

Эта новость породила на Октавии настоящую бурю. Большинство моих соотечественников (всё чаще я ловил себя на том, что думаю о них, как о бывших соотечественниках) воспринимали моего отца однозначно негативно, считая его чуть ли не демонической фигурой в новейшей истории планеты, некоторые относились к нему равнодушно, и лишь немногие восхищались им – но это были рьяные почитатели, готовые отстаивать честь своего кумира любыми доступными способами, вплоть до рукоприкладства. Известие, что отец жив, вызвало волну демонстраций как «антишнайдеровских», так и «прошнайдеровских» сил, и полиции стоило огромных усилий, чтобы предотвратить массовые стычки между ними. Основными объектами акций протеста как правых, так и левых были здания генштаба, военной прокуратуры и Верховного Суда. Первые требовали немедленного освобождения всех арестованных, а вторые настаивали на самом суровом их наказании – не только как мятежников, но и как предателей родины, вступивших в преступный сговор с иностранным государством.

– Это всё подельники Гарсии, будь они неладны, – прокомментировала события на Октавии Элис. – Когда крупный куш ускользнул от них, они решили сдать своих товарищей. Без адмиралов, без поддержки твоего отца заговор угас бы сам по себе, а так...

– Не утешай меня, – перебил я её. – Всё равно во всём виноват отец. Он готовил этот заговор, лелеял его. Если бы он не вмешивался в дела Октавии, ничего этого не было бы. А теперь у нескольких тысяч людей испорчена вся жизнь. Если не тюрьма, то как минимум конец их карьере.

– Да, – согласилась со мной Элис. – И боюсь, что «несколько тысяч» – сильное преуменьшение. Судя по сообщениям, правительство здорово напугано. Оно наверняка устроит капитальную чистку рядов в армии и флоте – может, даже похлеще, чем в прошлый раз. Полетят и невинные головы – тех, кто не участвовал в заговоре, но поддерживал близкие отношения с заговорщиками. А из Астроэкспедиции вышибут всех «шнайдеровцев» без разбора – и нынешних, и бывших...