- Нет! - отрезала моя мать. - У нас мало времени. Каждая минута в твоих владениях равна без малого суткам Основного Потока, и мы не намерены задерживаться здесь дольше, чем это необходимо.
      - Ну что ж, на нет и суда нет, - пожал плечами Враг; стол и кресла бесшумно провалились сквозь пол. - Позволь осведомиться, королева, тотчас перешел он к делу, - имеются ли у Домов свои интересы в Срединных мирах, или вы оставляете их на откуп Порядку и Хаосу?
      Юнона вопросительно посмотрела на Врага.
      - О чем ты толкуешь, Князь Тьмы? Что ты называешь Срединными мирами?
      - Миры, что лежат по ту сторону бесконечности вдоль Экватора. Миры у Истоков Формирующих.
      Одним из недостатков моей матери, наряду с неуемной словоохотливостью, было неумение скрывать свои чувства. Вот и сейчас на ее лице было написано откровенное удивление.
      - Ты говоришь странные вещи, Князь Тьмы. Ведь общеизвестно, что Потоки Сил Формирующих Мироздание не имеют ни начала, ни конца. Они индуцированы полем градиента энтропии между Порядком и Хаосом и опоясывают вселенную параллельно Экватору, пересекая бесконечное множество миров, а значит...
      - Это еще ничего не значит, - со снисходительной усмешкой возразил Враг. - Сумма бесконечного числа слагаемых не всегда равна бесконечности; так и бесконечная череда миров не обязательно беспредельна. При соответствующей комбинации факторов она стремится к конечному пределу.
      У меня так и чесались руки заставить Врага подавиться своей усмешкой, но я сдержал первый порыв и, стараясь выглядеть не слишком озадаченным, произнес:
      - То есть, ты утверждаешь, что существуют последовательности миров, которые имеют свое продолжение по ту сторону бесконечности?
      - Да. Такие последовательности идут вдоль Формирующих по направлению к их Истокам, к Источнику.
      - А нельзя ли поконкретнее? - отозвалась Юнона. - Что такое Источник?
      - Сосредоточие сил, образующих структуру вселенной, - последовал немедленный ответ. - Третий полюс существования, балансирующий между Порядком и Хаосом. Если на минуту обратиться к грубой и неудачной, но очень распространенной аналогии, сравнивающей вселенную со сферой бесконечно большого диаметра, то известная вам ее часть расположена на поверхности: Экваториальный Пояс, Полярные Зоны и Полюса, которые суть Порядок и Хаос; а внутри сферы-вселенной, в самом ее центре находится Источник, откуда берут начало все Формирующие.
      - А Срединные миры?
      - Там же. Они сосредоточены в области доминирующего влияния Источника, куда доступ существам из Порядка и Хаоса закрыт.
      - А нам? Я имею в виду Властелинов Экватора.
      - Путь к Источнику труден и полон опасностей, - много значительно произнес Враг, и лицо его приняло непроницаемое выражение. - Я вижу, что у вас отсутствует даже малейшее представление о предмете разговора. Увы, но в таком случае наша дальнейшая беседа теряет всякий смысл. Королева, принц, сожалею, что напрасно потревожил вас.
      С этими словами он воздел руки к потолку и, охваченный пламенем, вырвавшимся из пола, завертелся, как юла, превращаясь в огненный вихрь.
      Чисто рефлекторным движением я выхватил из ножен Эскалибур и весь собрался, готовый к отражению возможной атаки. Как и любой другой Властелин, прошедший в детстве обряд Причастия к силам, я никогда не терял контакта с Формирующими, постоянно поддерживая с ними пассивную связь, чтобы при необходимости мгновенно перевести ее в активное состояние. Отсюда, из Чертогов Смерти, я смог дотянуться лишь до двадцати трех Формирующих против обычных 60-70, но и этого оказалось достаточно, чтобы меня переполнила сила, а серебряный клинок моей шпаги засиял, превращаясь из просто колющего и рубящего оружия в грозный магический инструмент. Краем глаза я заметил, что Юнона слегка развела руки в первом жесте мощного защитного заклинания.
      Однако все наши опасения были напрасны, тревога оказалась ложной. Огненный вихрь описал вокруг нас несколько кругов, удаляясь по спирали, затем рассыпался водопадом красных и желтых искр, которые гасли, едва лишь коснувшись пола. С облегченным вздохом я немного ослабил контакт с Формирующими и вложил шпагу в ножны, тем не менее, продолжая оставаться начеку.
      Моя мать все еще стояла неподвижно с разведенными в стороны руками и задумчиво глядела в пустое пространство перед собой. Наконец она опустила руки, повернулась ко мне и произнесла:
      - По-моему, он сказал нам все, что хотел сказать.
      Я согласно кивнул.
      - Я тоже так думаю. Пожалуй, нам пора убираться отсюда - время здесь ползет, а в Экваторе летит. С твоего позволения, матушка, теперь каретой буду править я.
      - Хорошо.
      Я взял ее за руку, и мы отправились в обратный путь. Я постарался как можно скорее покинуть владения Хаоса и взял курс на один из миров-двойников Страны Вечных Сумерек. Юнона вскоре заметила отклонение от намеченного маршрута и забеспокоилась.
      - Артур! Что ты задумал?
      - Все в порядке, мама, не волнуйся. Просто я хочу, чтобы сначала мы поговорили с человеком, которому я больше всего доверяю... после тебя, конечно.
      - С Янусом?
      - Нет, с Дианой.
      - Ах, с Дианой! - значительно произнесла мать. - А ты знаешь, где она сейчас?
      - В своей обители. Я только что связывался с нею.
      - Понятно, - сказала Юнона и с легким упреком добавила: - Ты даже не спросил моего согласия.
      Я повернулся к ней и с обезоруживающей улыбкой (при случае я тоже могу пленительно улыбаться) ответил:
      - Я не сомневался, матушка, что ты согласишься. Нам не следует предавать полученные сведения огласке, пока мы сами не обдумаем их в спокойной обстановке и не решим, что делать дальше. Ну, а Диана поможет нам разобраться в топологических аспектах данной проблемы.
      Юнона кивнула, признавая разумность моих доводов. Ее родная сестра Диана, младшая дочь Януса из Сумерек, несмотря на свою молодость, была нашим математическим гением и могла дать сто очков вперед некоторым общепризнанным авторитетам в этой области с многовековым стажем. Я очень гордился успехами Дианы. Мы все гордились ею, но я - особенно.
      - Ты прав, - сказала мать. - Сейчас в моей голове царит настоящий сумбур. Я должна собраться с мыслями, прежде чем представить главам Домов отчет о нашей встрече с Врагом.
      - Тогда заблокируй свой Самоцвет, - посоветовал я. - Чтобы никто не мешал тебе собираться с мыслями.
      Юнона стянула с пальца кольцо с Небесным Самоцветом, который, кроме всего прочего, был телепатическим приемником-передатчиком, настроенным на мысленные волны своего обладателя.
      - Это для пущей верности, - объяснила она, пряча кольцо в кармашек туники.
      Большую часть пути мы преодолели молча, лишь под конец, когда мы уже были почти у цели, моя мать задумчиво произнесла:
      - Боюсь, Артур, я привила тебе любовь к моему Дому в ущерб Дому твоего отца.
      - Ты это к чему? - спросил я, впрочем, догадываясь, что она имеет в виду.
      - Сумерки тебе дороже Света, - ответила Юнона. - А Сумеречные родственники тебе намного ближе, чем Светозарные. Вот, например, ни к одной из своих сестер ты не привязан так, как к Диане.
      Я почувствовал, что краснею, и ничего не мог поделать с собой. Я с самого начала понимал, что шила в мешке долго не утаишь; в последнее время его острый конец все чаще выглядывал наружу, и я едва успевал запихнуть его обратно. К счастью для меня, в этот самый момент мы прибыли к месту назначения, и естественный озноб, пробирающий каждого человека при выходе из Тоннеля, остудил мое пышущее жаром лицо.
      - Диана мне все равно, что родная сестра, - как можно бесстрастнее произнес я. - А вот и ее мир, Сумерки Дианы. Чертовски похоже на Дневной Предел Истинных Сумерек, ты не находишь?
      - Да, похоже. Ну, прямо точь-в-точь.
      - Только это дикий мир, необитаемый, - заметил я. - И в этом его прелесть.
      - Тебя всегда влекла суровая идиллия, - сказала Юнона, оглядываясь по сторонам. - Как, впрочем, и Диану.
      Большой диск красного солнца неподвижно висел над самым краем небосвода, не сдвигаясь ни на йоту на протяжении миллионов лет. Большинство планетных систем этого старого-престарого мира уже давно пришли в равновесие, приливные силы погасили вращение и поступательное движение их составляющих частей относительно друг друга, и теперь они перемещались в пространстве лишь как единое целое. Здесь не было смены дня и ночи, не было времен года; но была дневная сторона, выжженная вечно палящим солнцем, и была ночная сторона, скованная вечными льдами, а между ними был пояс вечных сумерек, где вечно царила осень.
      Мы с Юноной шли вдоль спокойного ручья, ступая по густой оранжевой траве. Справа от нас начинался лес; желтые, красные и оранжевые листья деревьев были повернуты к солнцу, спектр излучения которого был богат на инфракрасную составляющую, чем и объяснялась такая необычная окраска листьев и травы. Против ожидания было довольно прохладно из-за усилившегося ветра с ночной стороны - с наступлением равновесия атмосферные процессы в Сумерках не желали прекращаться, хотя протекали здесь не так бурно, как в молодых мирах. Юнона зябко поеживалась, и я накинул на ее плечи свою мантию.
      - Спасибо, Артур, - сказала она. - Нам еще долго идти?
      - Нет, недолго. Скоро мы будем на месте.
      - А нельзя было сразу?
      - Нет.
      - Почему?
      - Ну, во-первых, мне давно хотелось прогуляться здесь вместе с тобой. Ты вечно в делах, и нам редко выпадает случай побыть наедине, в тишине и спокойствии.
      Юнона тихо вздохнула и нежно сжала мою руку.
      - Ах, сынок! Если бы я только могла посвятить всю себя детям, я была бы самой счастливой женщиной на свете. Но, увы, это не в моей власти ведь я королева...
      Я обнял ее за плечи, и мы продолжили путь. Я думал о том, как мне повезло, что у меня такая мама - самая лучшая из всех мам, а Юнона, надеюсь, думала, что я - лучший из сыновей.
      Ручей сворачивал влево, но мы пошли прямо и углубились в лес, а через пять минут вышли на широкую прогалину, посреди которой возвышался большой шатер из красного и голубого шелка. Вокруг шатра резвились в траве маленькие зверушки с длинными пушистыми хвостами и кисточкообразными ушами, очень похожие на белок, только чуть покрупнее и с золотистым окрасом шерсти. При нашем появлении зверушки притихли и повернули к нам свои острые мордочки; бусинки их глаз с опаской посмотрели на мою мать. Затем, видимо, решив, что раз она со мной, то им нечего бояться, они возобновили свои игры. Это была вторая причина, почему я открыл выход из Тоннеля на приличном расстоянии от прогалины. Наше внезапное возникновение прямо из воздуха могло переполошить этих милых зверушек, а Диана страшно не любила, когда кто-то пугал ее питомцев.
      Полог у входа в шатер отклонился, и навстречу нам вышла высокая стройная девушка в белых облегающих брюках и желтой блузке с короткими рукавами. У нее были длинные и густые светло-каштановые волосы и большие голубые глаза, лучившиеся беззаботной юностью и озорством. Она была очень похожа на свою старшую сестру, мою мать, и я вовсе не отрицаю, что в свое время это обстоятельство имело для меня огромное, если не решающее значение. Я никогда всерьез не называл Диану тетей, в частности потому, что она была на пять лет младше меня. Но и не только поэтому...
      - Артур! Сестра! - радостно произнесла Диана, и лицо ее озарила улыбка, по воздействию на меня ничем не уступавшая маминой.
      Она обняла Юнону и поцеловала ее в щеку, затем, после секундных колебаний, нежно прикоснулась пальцами к моей руке и заглянула мне в глаза.
      - Я так переживала за вас, когда узнала, что вы отправились в Хаос. Почему ты не предупредил меня?
      - Времени не было, - ответил я. - Все произошло так внезапно.
      - Мог бы и выкроить минутку.
      - Прости, дорогая.
      - Ты бессердечный эгоист, Артур!
      - Каюсь. И обещаю исправиться.
      Диана рассмеялась.
      - О нет, только не это!
      - Почему же?
      - Потому что ты неисправим. И кроме того, я люблю тебя такого, какой ты есть. - Она повернулась к матери, которая с доброжелательной улыбкой слушала нашу перепалку. - Извини. Кажется, мы увлеклись.
      - Ничего, - сказала Юнона. - Мне всегда приятно на вас смотреть, любезничаете вы или бранитесь.
      Диана смущенно опустила глаза.
      - Ты очень добра к нам, сестра... Да, кстати, как тебе нравится моя обитель?
      - Здесь просто восхитительно! Это здорово напоминает мне Рощу Пробуждения в Истинных Сумерках, только там не водятся такие симпатичные создания. - Юнона наклонилась и погладила по мягкой шерстке одну из зверушек, которая, осмелев, подошла к ней и начала тереться о ее ногу, довольно мурлыча, как сытый котенок. - Они местные?
      - Нет. Я привела их дедушек и бабушек из другого мира.
      - Ах, какая прелесть! - воскликнула Юнона, когда зверушка проворно взобралась ей на плечо. - Они совсем ручные! Как ты их называешь?
      - Просто зверушками, - ответила Диана. - Никак не удосужусь придумать что-то пооригинальнее... Ну ладно, - спохватилась она. - Я совсем забыла о своих обязанностях хозяйки. Вы, наверное, проголодались? Так проходите в шатер, сейчас я вас накормлю. Сомневаюсь, что Враг устроил в вашу честь роскошный пир.
      - А вот и ошибаешься, - сказал я, входя вслед за Юноной и Дианой внутрь. - Он предлагал нам перекусить, да только мы отказались.
      - Боялись, что отравит?
      - Нет, об этом мы как раз не подумали, хотя следовало бы учесть и такую возможность. Однако есть мудрое правило, которое гласит: не вкушай пищи в доме врага своего. Тем более, в Чертогах Смерти, где правит бал Нечистый.
      Помещение внутри шатра было разделено шелковыми занавесями на несколько комнат. Пол в первой от входа и самой большой был устлан мягкими коврами; посреди была расстелена белоснежная скатерть с обедом на три персоны, а вокруг разбросаны пуховые подушки, обитые красным и голубым бархатом.
      Мы устроились на подушках и принялись за еду, походя болтая о всяких пустяках. Разговор о нашей встрече с Врагом по молчаливому согласию был отложен нами на десерт. Пока Юнона и Диана обменивались последними придворными сплетнями, я набирался смелости, чтобы сообщить матери новость, которая вряд ли обрадует ее. Мне следовало бы сделать это уже давно, как только я понял, что намерения у меня самые, что ни на есть серьезные, однако я долго не мог решиться и все откладывал неизбежное объяснение до лучших времен. Путешествие за Грань Хаоса послужило хорошей встряской, придавшей мне мужества.
      Улучив момент, я протянул руку и смахнул с подбородка Дианы несколько прилипших к нему хлебных крошек, причем намеренно сделал это не по-братски, а с той трепетной заботливостью, которая придает глубокий интимный смысл даже самым невинным прикосновениям.
      - Вы такие милашки, - заметила моя мать, ласково улыбаясь, но в глазах ее уже промелькнула безотчетная тревога. - Не будь вы близкими родственниками, из вас получилась бы замечательная пара.
      Щеки Дианы вспыхнули ярким румянцем. Я тоже покраснел и в смятении (не скажу, что совсем уж притворном) потупился. Наше замешательство было весьма красноречивым.
      Пораженная внезапной догадкой, Юнона шумно выдохнула, уронила на скатерть вилку и изумленно воззрилась на меня.
      - Что я вижу! - наконец проговорила она; ее голос звучал непривычно глухо и сипло. - Нет, я не верю своим глазам... Скажите, что я ошибаюсь. Ну!
      - Ты не ошибаешься, мама, - сказал я.
      Юнона нервно прокашлялась и перевела взгляд на сестру.
      - Диана, детка, ты в своем уме? Ведь он твой племянник, пойми же!
      Диана ничего не ответила, проявив неожиданный интерес к замысловатому узору на ковре, и, казалось, была всецело поглощена его изучением.
      - Ну и что с того? - отозвался я, нарушая гнетущее молчание. - Я не вижу в этом ничего страшного.
      - Зато я вижу, будьте вы неладны! - гневно воскликнула мать. - Ты мой сын, а Диана моя сестра. Моя родная сестра!
      - Но не моя же.
      Юнона вздохнула.
      - И на том слава богу, - язвительно произнесла она. - Ну, спасибо, обрадовали вы меня. Хорош сюрприз, нечего сказать!
      - Прости, сестра, - виновато прошептала Диана, не отрывая взгляда от ковра. - Я знаю, это нехорошо, но...
      - Но что?
      - Мы любим друг друга, - сказал я. - И хотим пожениться.
      Мать всплеснула руками.
      - Подумать только, они хотят пожениться! Да вы спятили оба! Никто не признает ваш брак.
      - Янус признает. Сначала он, конечно, побушует, но потом успокоится и...
      - И похвалит! - фыркнула Юнона.
      Я покачал головой.
      - Нет, мама. Как и ты, дед не одобрит нас. Но мы рассчитываем на снисхождение с его стороны, ведь он всегда был добр к нам.
      - Ах, так! - она резко поднялась. - Тогда поспешите к нему, пока я вас не опередила.
      - Мы еще не обсудили... - начал было я, но мать не позволила мне договорить.
      - Глупости! Ты привел меня сюда лишь затем, чтобы дать мне знать о вашей греховной связи.
      - Ты ошибаешься, мама...
      - Не лги мне, Артур!
      - Это правда, Юнона, - отозвалась Диана, наконец подняв взгляд. Когда Артур вызвал меня через Самоцвет, то сказал, что хочет посоветоваться...
      - Вот пусть он и советуется. А я остаюсь при своем мнении.
      - Ты уходишь? - спросил я.
      - Да. Я поищу себе другое место, где смогу собраться с мыслями и обдумать полученные сведения - и про Истоки, и про вас... Чтоб вам пусто было!
      Она повернулась к выходу, взмахнув на прощание золотым подолом своей туники, и скрылась за пологом шатра. Снаружи послышалось испуганное ворчание Дианиных зверушек; впрочем, мы знали, что даже в состоянии крайнего раздражения Юнона не способна причинить вред беззащитным созданиям.
      - Она скоро остынет, - сказал я Диане. - Угомонится раньше, чем окажется в Солнечном Граде. У нее будет достаточно времени, чтобы поразмыслить и смириться с неизбежным.
      - Так Юнона была права? - спросила Диана, укоризненно глядя на меня. - Ты разыграл этот спектакль только с тем, чтобы она узнала о нас с тобой?
      - Вовсе нет, это получилось экспромтом. - Я придвинулся к ней и обнял ее за плечи. - Но я поступил правильно. Так будет лучше. Было бы гораздо хуже, если бы она узнала об этом от кого-нибудь другого, например, от Минервы.
      - Минерва никогда не предала бы нас.
      - Надейся и верь, - сказал я. (Это был один из тех редких случаев, когда мы расходились в оценке людей: Диана считала Минерву хорошей и порядочной, а я на вид ее не переносил). - Впрочем, теперь уже это не важно.
      Диана слегка поежилась.
      - Артур, я боюсь возвращаться в Сумерки.
      - Страшишься гнева Януса?
      - Конечно! А ты разве не боишься Утера?
      Как всегда при упоминании отца, по спине у меня забегали мурашки. Я крепче прижал к себе Диану и потерся щекой о ее шелковистые волосы.
      - Ничего, милая, - попытался я успокоить ее и себя. - Рано или поздно все утрясется, и нас оставят в покое.
      - Вот только когда? Святоши из наших Домов во главе с твоим отцом теперь житья нам не дадут. Можно не сомневаться, устроят нам форменную преисподнюю.
      - Мы можем переждать бурю здесь, - предложил я. - О местонахождении твоих Сумерек знают только Помона и Дионис, на которых можно положиться...
      - А также Юнона, на которую никак нельзя положиться из-за ее длинного языка.
      - Но она любит нас обоих и вряд ли захочет натравить на нас толпу ханжей. К тому же после посещения Хаоса у нее появилась обильная пища для сплетен иного рода. Вскоре все Дома начнут бурлить, когда узнают о содержании нашего разговора с Врагом. Так что известие о нас с тобой, скорее всего, не привлечет к себе особого внимания.
      - А что такого важного рассказал вам Враг?
      - Он дал нам понять, что существуют некие Срединные миры, находящиеся у Истоков Формирующих...
      - Стоп! Разве у Формирующих есть Истоки?
      - Враг утверждает, что есть. По его словам, они лежат за пределами последовательностей миров вдоль линий Формирующих. Там сосредоточены силы, образующие структуру вселенной. - Я дословно передал ей весь наш разговор с Врагом, после чего спросил: - Как ты думаешь, это может быть? Или же лукавый слукавил?
      - Теоретически - да, может, - уверенно ответила Диана.
      Я вопросительно взглянул на нее.
      - Ты что, предполагала такую возможность?
      - И да, и нет. В некоторых новейших моделях, описывающих Потоки Формирующих, неопределенность краевых условий на бесконечности устраняется за счет введения точечной, истоковой сингулярности. Но я никогда не воспринимала эти модели всерьез; они казались мне слишком абстрактными и надуманными.
      - А другие твои коллеги?
      - Все они рассматривают их как очень удобный, хоть и далекий от действительности математический прием. Насколько мне известно, еще никому не приходило в голову интерпретировать модели с точечной сингулярностью в том смысле, что где-то за пределами бесконечности лежат Истоки Формирующих. Однако... - Черные брови Дианы сдвинулись к переносице, коралловые губы плотно сжались, профиль ее заострился. Несколько секунд она сосредоточенно молчала, блуждая задумчивым взглядом по шатру. Знаешь, я кое-что вспомнила! Впрочем, не исключено, что это была лишь мрачная шутка, но с другой стороны...
      - Да?
      - Как-то мой отец, уж не помню по какому поводу, обронил вскользь, что однажды за бокалом вина твой прадед, король Артур, заявил, будто бы он пришел к нам из бесконечности.
      - Вот как! - Я был заинтригован. - Очень интересно! Я ни о чем подобном не слышал.
      - Правда, - тут же поспешила добавить Диана, - по словам отца, это был далеко не первый бокал вина, который выпил в тот вечер твой прадед, и, возможно, не стоит придавать его речам большого значения.
      - А может, и стоит, - сказал я. - Ведь не зря же говорят, что in vino veritas.
      - Так ты думаешь...
      - О нет, дорогая, пока что я ничего не думаю. Честно говоря, ты меня огорошила. Ведь если мой прадед не шутил, а Враг не солгал, то из этого следует... - Тут я умолк и крепко призадумался над тем, что же из этого следует.
      Как и все остальные, я знал о происхождении моего легендарного предка одновременно и много и мало. Много было разноречивых слухов, предположений, домыслов и догадок, но слишком мало - достоверных фактов, полученных из первых рук. Основатель Дома Света Артур Пендрагон, в честь которого меня и назвали, умер задолго до моего рождения, но даже при жизни он был настоящей загадкой для современников, а его прошлое как было, так и до сих пор остается тайной за семью печатями.
      Во множестве миров, главным образом в Рассветных и Теллурианских, бытуют легенды, мифы и предания про короля Артура, повествующие о его жизни и славных деяниях и предлагающие всевозможные версии его происхождения; при этом часто упоминается город Авалон, якобы находящийся в стране под названием Лайонесс. В эти легенды нельзя было верить без оглядки, равно как и подчистую отвергать их - ибо в каждой из них, наряду с вымыслом, присутствует и крупица правды. Все они возникли отнюдь не на пустом месте, их породила сама личность моего прадеда, чье влияние на судьбы мира сравнимо с влиянием таких колоссов, как Будда, Один, Иисус из Дома Израилева, Магомет-Странник. Его деятельность вызвала сильный резонансный эффект в значительной части Экватора, причем характерно, что если в Рассветных мирах преобладают сказания из позднего артуровского цикла, в основе которых лежат события, связанные с образованием Дома Света и его становлением как самого могущественного из всех Домов Порядка, то в мирах Теллуса преимущественно в ходу более ранние истории, отражающие ту часть жизни Артура, о которой нам доподлинно ничего не известно. В свете последнего обстоятельства считается общепризнанным, что мой прадед был родом из какого-то захолустного мира группы Земли. Но неужели аж из такого захолустного - из бесконечности?..
      - Если это правда, - медленно произнес я, - то вряд ли король Артур был адептом Порядка, как утверждает Книга пророков Митры.
      - Между прочим, - заметила Диана. - Отец не помнит случая, чтобы твой прадед манипулировал Знаком Янь. Он вообще считает, что человек неспособен овладеть силами Порядка или Хаоса, не потеряв своей человечности. А король Артур, без сомнения, был человечным человеком.
      - Значит, он обладал силой иного рода. Силой, рожденной у Истоков Формирующих, если верить Врагу - на третьем полюсе существования.
      - Или в самом сердце вселенной, - сказала Диана. - Такая интерпретация представляется мне более удачной.
      - Почему?
      - Потому что полюс - это крайность. А у Истоков, если они существуют, сосредоточены силы созидающего характера, которые творят вселенную, а не разрывают ее, подобно Порядку и Хаосу.
      Я с сомнением покачал головой.
      - Мы еще не знаем, какие силы там сосредоточены, но в одном я точно уверен: любая мощь - всегда крайность. Даже чистое созидание может обернуться катастрофой, если могущество окажется в руках безумцев и фанатиков.
      - Не спорю, - согласилась Диана. - У всякой медали есть обратная сторона. Не зря же твой прадед скрывал происхождение своей силы.
      - А Враг приподнял завесу тайны, - подхватил я.
      Диана внимательно посмотрела на меня.
      - Как ты думаешь, зачем он это сделал?
      - Полагаю, чтобы натравить наши Дома друг на друга. Редкий обладатель такой мощи не соблазнится перспективой стать повелителем Экватора. Держу пари, что вскоре многие Властелины кинутся на поиски Источника. Их не остановит предупреждение Врага, что путь туда труден и полон опасностей. Во всяком случае, меня это наверняка не остановит.
      Зрачки глаз Дианы расширились от страха.
      - И ты...
      - Да, я тоже, - твердо произнес я. - В своем здравом рассудке я уверен, но за других не отвечаю. Я должен прийти к Источнику первым и взять ситуацию под свой контроль, чтобы предотвратить возможную и весьма вероятную катастрофу. Иначе я не могу.
      Диана обреченно вздохнула и погладила меня по щеке.
      - Ты сумасброд, Артур, - сказала она. - Ты безрассуден... Но за это я тебя и люблю.
      Так начиналась эта история...
      ПУТЬ К ИСТОЧНИКУ. СТАРТ И РАЗБЕГ
      1
      Где-то рядом раздавался звонкий и чистый, как серебряные колокольчики, смех. Кевин остановил свою лошадь и прислушался. Со стороны озера, к которому он направлялся, доносилось пение, то и дело прерываемое взрывами веселого, жизнерадостного смеха. Нежный девичий голос, чуть фальшивя, повествовал на валлийском языке (что уже само по себе было в этих краях редкостью) о любовных похождениях молодой распутной жены престарелого вельможи. Текст песни изобиловал скабрезными, подчас до непристойности, подробностями, которые исполнительница явно смаковала.
      Кевин усмехнулся, бесшумно соскочил с лошади и привязал поводья к суку ближайшего дерева. Остаток пути он преодолел пешком, двигаясь тихо и вкрадчиво, с осторожностью хищника, вышедшего на охоту. Пробравшись сквозь заросли кустарника, Кевин оказался на краю небольшой поляны перед спокойным лесным озером - одним из многих таких озер в этом озерном крае, Лохланне.
      Большой куст дикой смородины надежно укрывал его от очаровательной юной девушки лет восемнадцати с изумрудно-зелеными глазами и длинными, до самой талии, золотисто-рыжими волосами. Словно птичка, она порхала по поляне, собирая лесные цветы и распевая во весь голос песню. Закончив очередной куплет, она останавливалась и заливалась звонким смехом, а потом возобновляла свое пение и порхание по поляне. Девушка была потрясающе красива, к тому же она была совершенно голая, и ошеломленный Кевин, крепко сцепив зубы и судорожно глотая слюну, просто не мог оторвать от нее взгляда, хотя, будучи воспитанным и вежливым молодым человеком, понимал, что, продолжая подглядывать, он сильно рискует поставить себя и девушку в очень неловкое положение. Сгорая от стыда, он, тем не менее, оставался на месте, ибо повернуться и незаметно уйти было выше его сил. Кевин был не только вежливым и воспитанным молодым человеком, он был просто молодым человеком двадцати лет с абсолютно нормальным для его возраста гормональным балансом.
      Между тем девушка, допев до конца песню, бережно положила собранный букет на траву и подошла к соседнему от Кевина кусту, где была развешена, видимо, после стирки, ее одежда: чулки, нижняя рубаха, юбка, коротенькие панталоны и нарядное платье из голубого шелка - правда, уже поношенное, а местами разорванное. Вблизи она выглядела еще изумительнее и была так желанна, что Кевин не выдержал и громко застонал.
      Девушка вздрогнула и повернула к нему голову, а увидев его, лишь на мгновение замерла, затем проворно бросилась в сторону, где в тени раскидистого дерева пощипывала траву ее стреноженная лошадь. Она выхватила из притороченной к седлу кобуры пистоль и, взведя курок, направила его на Кевина. Все произошло так стремительно и неожиданно, что он не успел даже шевельнуться.
      - А ну выходи! - произнесла девушка по-готийски. - Без шуток! И не делай резких движений, иначе... - Она не закончила, но решительное выражение ее лица было красноречивее любых угроз.
      Кевину не оставалось ничего делать, кроме как подчиниться. Он вышел из-за куста, держа перед собой руки, повернутые ладонями к ней.
      - Не бойся, - сказал он. - Я не причиню тебе зла.
      - Не сомневаюсь! - фыркнула девушка. - Я застрелю тебя прежде, чем ты успеешь сделать хоть один шаг без моего разрешения.
      Голышом, с развевающимися на ветру чуть влажными волосами и с пистолем в руках, она выглядела очень эффектно, и Кевин невольно улыбнулся, хотя под мышками и на лбу у него выступил холодный пот, а по спине то и дело пробегали мурашки.
      - Ну-ну, крошка, спокойно, - примирительно произнес он. - Ты зря меня опасаешься. Поверь, я совершенно безобиден.
      Девушка смерила его изучающим взглядом и провела кончиком языка по верхней губе.
      - Кто ты, красавчик? - спросила она уже значительно мягче.
      - Кевин Мак Шон к твоим услугам, красавица.
      Пистоль в руках девушки дрогнул. Ее большие зеленые глаза в изумлении уставились на Кевина.