Глава 16

ЛАРССОН. ДВАЖДЫ ПРЕДАТЕЛЬ

Очнувшись, Ларссон обнаружил себя связанным по рукам и ногам какими-то невидимыми нитями. Голова у него раскалывалась от адской боли, всё тело ужасно ломило, перед глазами плыло. С трудом сфокусировав взгляд, он узнал обстановку прихожей в доме Смотрителя. Сам он лежал на диване, а в нескольких шагах от него сидела на стуле, сосредоточенно глядя перед собой, принцесса Инга.

Ларссон слабо удивился тому, что он до сих пор жив. Сильно удивляться он не мог – для этого ему попросту не хватало сил. Тем не менее, его удивление было искренним и глубоким. Он должен был умереть в тот самый миг, как только очнулся и осознал себя пленником, – а однако, продолжал жить. Встроенная в его подсознание команда самоликвидации почему-то не срабатывала.

Ларссон, конечно, уже сообразил, что его магия заблокирована, но это ровным счётом ничего не объясняло. Механизм блокировки колдовских способностей заключался в прекращении сознательного доступа к ним, а подсознанию никто действовать не мешал, и оно давным-давно должно было активизировать инфернальные связи, по которым из Нижнего мира поступил бы мощный импульс энергии, способный в мгновение ока превратить его тело в пылающую жижу. Правда, в условия Основы этот импульс был бы здорово ослаблен, но его наверняка хватило бы для того, чтобы полностью разрушить его мозг.

А впрочем, оставалась ещё одна возможность – изолирующий артефакт, наподобие перстня Бодуэна. Он полностью ограждает своего носителя от любого внешнего магического воздействия, и в таком случае, сколько бы ни срабатывала команда самоуничтожения, ничего бы не происходило. Может, принцесса взломала сейф в кабинете, нашла там перстень и надела ему на палец?.. Ларссон наклонил голову, упершись подбородком в грудь, и посмотрел на свою правую руку, крепко прижатую к туловищу. Перстня на среднем пальце не было. И на любом другом – тоже. Да и вообще, невидимые путы, которые не позволяли ему двинуться, были явно магического свойства, а значит, никакого изолирующего артефакта на нём нет...

– Вижу, вы пришли в себя, господин Ларссон, – бесстрастно заговорила принцесса Инга, устремив на него пристальный взгляд своих больших сапфировых глаз. – Вы готовы отвечать на мои вопросы?

Ларссон твёрдо решил хранить молчание и не вступать ни в какие переговоры. Перспектива пыток его не трогала, а с близостью смерти он уже смирился. Разумеется, ему хотелось жить, даже очень хотелось, однако он понимал, что предательством свою жизнь не спасёт, лишь обречёт себя на вечные муки в той мрачной части Преисподней, где обитают души отступников. Возможно, отсрочка с самоуничтожением – это испытание, которому решили подвергнуть его Хозяева, и сейчас один из них – либо Локи, либо сам Велиал, – следит за тем, как он будет вести себя на допросе.

«Ну что ж, – подумал Ларссон. – Я докажу, что мне можно доверять».

Но, к своему неописуемому изумлению, он послушно произнёс:

– Да, принцесса, я готов отвечать на ваши вопросы.

Она удовлетворённо кивнула:

– Вот и хорошо. Прежде всего: где мы?

– На Основе.

– Это я знаю. А где именно?

– В России, на юге Бурятии, город Няхта. Это недалеко от границы с Монголией.

– Гм, весьма уединённое местечко... Кто хозяин этого дома, где он сейчас и когда должен вернуться?

– Теперь здесь хозяин я. Повелитель назначил меня новым Смотрителем туннеля.

– А что случилось с прежним?

– Чойбалсана больше нет. Повелитель покарал его.

– За что?

Ларссон не ответил. Но вовсе не потому, что сумел совладать с собой, а как раз наоборот – разум бывшего инквизитора заметался в панике, и та его часть, что безропотно отвечала на вопросы, отступила под натиском всепоглощающего страха, временно утратив контроль над речью. Впрочем, ненадолго: спустя минуту Ларссон почувствовал, как на него накатывается волна расслабленности и успокоения, вскоре панический ужас прошёл, и осталось лишь глубокое недоумение вкупе с растерянностью. Ведь он был надёжно защищён от подчинения чужой воле, кроме воли Хозяев Преисподней, и снять эту защиту могла только смерть...

– Ну вот вы успокоились, – сказала принцесса. – Прошу вас, продолжайте. За что был наказан ваш предшественник – Чойбалсан, если я правильно расслышала?

– Он не углядел за Мирандой, – всё так же послушно ответил Ларссон, не в силах остановить себя.

– Кто такая Миранда?

– Юная ведьма, с которой я сюда пришёл. Странная девчонка, – Ларссон с беспокойством отметил, что начинает говорить даже о том, о чём его не спрашивали, – на вид ей лет четырнадцать, а она уже такая ушлая колдунья и прожжённая плутовка, что...

Его перебил чей-то приглушённый возглас. Ларссон запрокинул голову и увидел немного в стороне трёх человек – короля Гуннара, худощавую девочку лет девяти или десяти, которой, по всей видимости, принадлежал услышанный им возглас, а также мальчишку-подростка, завёрнутого в какое-то странное одеяние. И девочка, и мальчик кого-то ему напоминали... Ну да, конечно! Всего лишь несколько часов назад повелитель передал ему «картинку» этой девочки и сообщил, что вскоре она придёт сюда по туннелю. Как раз на этом Ларссон и попался: услышав сигнал, он решил, что явилась обещанная Велиалом гостья, и беспечно спустился вниз, не ожидая никакой подвоха. Как оказалось, девчонка действительно пришла – но она была не одна.

Что же касается мальчишки в странном одеянии (с некоторым опозданием Ларссон сообразил, что это львиная шкура), то он был очень похож на Миранду. Необычайно похож – так бывают похожи лишь брат и сестра близнецы.

Нечего сказать, интересная компания здесь собралась! Девчонка, которую Велиал представил как своё доверенное лицо. Мальчишка – вне всяких сомнений, брат-близнец Миранды. И принцесса Инга, месяц назад бросившая мужа и сбежавшая вместе со своим дядей Гуннаром из-под опеки Инквизиции; кое-кто считает, что она последовала своему предназначению и пошла служить Нижнему миру... Но если так, то почему она захватила его в плен и допрашивает? Может, это проверка?.. Нет, глупости! Задумай Велиал устроить ему испытание, он бы подослал совершенно незнакомых людей, чтобы не возникло никаких сомнений в их принадлежности к вражескому лагерю. Здесь явно что-то другое...

– Ах, чёрт! – пробормотал Ларссон. Наконец-то он понял, почему лицо Миранды с самого начала показалось ему знакомым. – Ах, чёрт! Марк фон... как там тебя?.. Хершвиц? Гершвиц? Гаршвиц?..

Мальчик вздрогнул от неожиданности и во все глаза уставился на него.

– Вы знаете Марка? – резко подавшись вперёд, спросила принцесса.

– Да, знаю... Вернее, видел его мысленное изображение. Мельком, во время разговора с Костасом Казандзакисом, моим знакомым из Торнинского командорства. Это было... по-моему, в конце января. Казандзакис между делом упомянул о загадочном происшествии на одном из трактов архипелага и об исчезновении трёх юных колдунов – брата и двух сестёр. Во время его рассказа промелькнула «картинка» этого паренька. Вот почему мне казалось, что я видел Миранду и раньше.

– Она представилась вам Мирандой?

– Так назвал её повелитель.

– Вы сказали, что Чойбалсан не углядел за ней. Что это значит?

– Она исчезла. То ли погибла, то ли сбежала, не знаю. И никто этого не знает, даже повелитель.

– Моё тело! – в отчаянии вскрикнула девочка.

Мальчик по имени Марк обнял её и привлёк к себе. Она уткнулась лицом в его плечо.

– Как это случилось? – продолжала допрос принцесса.

– Миранда отправилась на поиски девчонки, – отвечал Ларссон, – а Чойбалсан сопровождал её. Через два дня он вернулся один, порядком не в своём уме, и нёс какую-то околесицу о молниях небесных, сияющем лике Будды и прочих подобных вещах. Его связь с Нижним миром была нарушена, поэтому повелителю пришлось задавать ему вопросы через меня. Из полезной информации Чойбалсан сообщил лишь, что след привёл их на остров Корсику, а затем снова завёл песенку о всяких чудесах и откровениях. Больше ничего по делу он сказать не мог. Мне даже не удалось вытянуть из него, где именно на Корсике они с Мирандой побывали. В конце концов повелитель призвал Чойбалсана к себе, чтобы допросить его дух в Преисподней, а меня назначил на его место.

– Какую девчонку искала Миранда?

– Вы её знаете. Это Сандра.

– Сандра?! – В глазах принцессы Инги вспыхнули огоньки. – Очень интересно! И как же она её искала?

Не нуждаясь в дальнейших приглашениях, Ларссон рассказал всё то немногое, что знал о поисках, вкратце поведал о своих беседах с Мирандой по пути на Основу, а под конец уже от себя добавил, что дело здесь гораздо серьёзнее, чем пытался представить это Велиал.

– Повелитель был слишком рассержен неудачей. И даже напуган. У меня такое впечатление, что он не собирается делать ребёнка Сандры своим слугой, а во что бы то ни стало стремится уничтожить его.

– Вы уверены, что Сандру с малышом ещё не нашли? – обеспокоенно спросила принцесса.

– Да, безусловно. Сегодня... то есть уже вчера вечером повелитель сообщил, что ко мне по туннелю придёт ещё одна юная ведьма. Он приказал мне идти вместе с ней и через каждую минуту сообщать о всех наших передвижениях. Повелитель строго-настрого воспретил вступать в какой-либо контакт с Сандрой или её окружением. Мы должны просто определить, где она находится, а дальше за дело возьмутся другие.

– Что за юная ведьма? Ваш повелитель передал её описание?

– Да, я видел её «картинку». – Ларссон взглядом указал на девочку. – Это она. Или же похожая на неё как две капли воды.

Девочка вздрогнула и ещё крепче прижалась к мальчику. А принцесса удивлённо спросила:

– Вы что, не узнали её?

Ларссон внимательнее присмотрелся к девочке, затем вяло качнул головой:

– Нет. А я должен её знать?

Принцесса хмыкнула:

– Вообще-то должны, ведь вы были с нами на Истре. Но, похоже, ваш хозяин заставил вас о ней позабыть – или, скорее, подменил в вашей памяти её образ чьим-то другим. Иначе бы у вас возникло много вопросов, и... А впрочем, это уже не имеет значения. Вы не в курсе, что она собиралась делать дальше, после окончания поисков?

– Нет, не знаю. Повелитель лишь приказал беречь её как зеницу ока, чтобы через день-другой она в целая и невредимая вернулась обратно на Контр-Агрис.

– Ага, понятно. Значит, я была права. – Принцесса Инга поднялась со стула, подошла к столу и взяла блокнот с ручкой. – Теперь, господин Ларссон, прошу вас сообщить некоторые сведения о ваших... гм, соратниках так сказать, братьях по оружию. Особенно меня интересуют те, кто служит в рядах Инквизиции. Вам ясно, что от вас требуется?

– Да, госпожа.

За следующие четверть часа Ларссон продиктовал имена и места проживания полусотни известных ему слуг Нижнего мира, и в их числе – около дюжины инквизиторов. Также он указал расположение двух инфернальных туннелей, которыми ему приходилось пользоваться, и нескольких сатанинских капищ, где собирались чёрные маги и просто дьяволопоклонники для отправления полуночных месс.

Когда он закончил, принцесса перечитала весь список и заметила:

– Я не вижу здесь ни одного знакомого имени. А между тем я уверена, что в нашей свите вы были не единственным предателем. Ведь так?

– Я полагаю, что так. Но кто – не знаю.

– А кого-нибудь подозреваете?

– Нет, никого.

Принцесса Инга немного подумала, затем вырвала исписанные листы из блокнота и передала их своему дяде Гуннару.

– Что ж, неплохой улов. В земной штаб-квартире Инквизиции очень обрадуются. Кажется, в последний раз они ловили предателя года три назад, да и того не успели допросить – другой предатель убил его, а затем покончил с собой.

Ларссон хорошо помнил этот случай. Ещё бы не помнить – ведь пойманный агент, слуга Хозяйки Кали, знал его и мог выдать на допросе. К счастью, присутствовавший при задержании слуга Хозяина Ариманы не растерялся и ценой собственной жизни спас многих своих собратьев от разоблачения.

Это воспоминание навело Ларссона на ужасную догадку – такую ужасную, что, несмотря на все насланные принцессой успокаивающие чары, он снова впал в панику, а на его лбу выступили капли холодного пота. Существовал один-единственный способ захватить чёрного мага в плен живьём: застать его врасплох, мгновенно парализовать и, пока он находится без сознания, оградить его от воздействия Нижнего мира – либо с помощью изолирующего артефакта, либо прибегнув к экзорцизму. Первый вариант Ларссон уже отмёл; а вот об экзорцизме он как-то не подумал – вернее, боялся подумать. Сама по себе утрата доступа к источникам инфернальной силы не слишком пугала его, временами он втайне мечтал об избавлении от этой кабалы, в которую неосмотрительно влез ещё в ранней молодости, но об экзорцизме даже мысли не допускал – во-первых, подобная мысль могла привести в действие самоубийственный механизм в его подсознании, во-вторых же, непременным следствием экзорцизма была потеря всех колдовских способностей, а этого он боялся пуще смерти...

– Что... – прохрипел Ларссон. – Что вы со мной сделали?

Принцесса задумчиво посмотрела на него:

– Судя по вашему виду, вы уже сами догадались. Это был экзорцизм... что-то вроде экзорцизма. Меня ещё не обучали этому разделу магии, так что я действовала наугад, применяя знания, почерпнутые из книг. Надеюсь, я всё сделала правильно.

Ларссон тихо застонал. Это был конец. Случилось самое страшное – он превратился в обычного человека, полностью лишённого колдовских способностей. Вдобавок он стал предателем, сообщил врагам всё, что знал, поставил под угрозу жизнь и свободу десятков своих собратьев. И совсем не важно, что сделал он это не добровольно, а из принуждения, под действием каких-то хитрых чар, развязавших его язык...

Но нет! Здесь что-то не так. Экзорцизм разрывает все связи с Преисподней и уничтожает колдовской дар, но он не способен снять защиту от гипнотического и любого другого подчиняющего волю воздействия. Такая защита, хоть и устанавливается с помощью магии, имеет немагическую природу; это скорее благоприобретённое свойство разума, неразрывно связанное с человеческой личностью. Никто не мог удалить эту защиту, не уничтожив саму личность вместе с информацией, которой она обладает, поэтому в Инквизиции пленённых слуг Нижнего мира допрашивали с помощью изощрённых физических и психологических пыток, по существу выдавливали из них нужные сведения. Ларссона же никто не пытал, ему даже не угрожали насилием – а между тем он пел, как соловей, и не мог остановиться, пока не давал полный и исчерпывающий ответ на поставленный вопрос.

– Как вы... меня заставили... говорить? – сбивчиво спросил он.

Принцесса Инга пожала плечами:

– А вот это уже вопрос не ко мне. Если честно, я сама ничего не понимаю. – Она опустила взгляд куда-то вниз. – Кстати, котик, можешь отпускать его. Я уже задала все вопросы.

Кот Леопольд, который всё это время сидел на полу возле самого дивана, а потому был невидим Ларссону, подбежал к своей хозяйке и потёрся о её ноги.

– Ну как, я справился?

– Да, милый, ты был великолепен.

Ларссон потрясённо глядел на Леопольда.

– Так это... – с трудом вымолвил он, – это был кот?

Принцесса утвердительно кивнула:

– Да, он.

– Но... как ему удалось?

Она только развела руками:

– Понятия не имею. Для меня это загадка.

– Ничего сложного, – махнул лапой Леопольд. – Просто я захотел, чтобы он говорил правду, вот и всё.

– Вот и всё, – растерянно повторила принцесса. – Так просто, вы не находите? После нашего прибытия в Вечный Город регент самолично обследовал Леопольда и заверил нас, что он не обладает никакими исключительными способностями, помимо тех, которые имеются у любого самца его племени. Однако я сильно сомневаюсь, что умение выбивать из человека правду, не совершая над ним насилия, входит в арсенал колдовских приёмов каждого кота-оборотня. Во всяком случае, раньше я об этом не слышала. – Она наклонилась и взяла Леопольда на руки. – Ну ладно, господин Ларссон, мы оставляем вас. Минут через десять или пятнадцать путы спадут, и вы будете вольны поступать, как вам заблагорассудится. Лично я советую поскорее уходить отсюда и не искать встречи со своими собратьями. Ничего хорошего вы от них не дождётесь.

– Вы что, не убьёте меня? – изумлённо спросил Ларссон.

– Пожалуй, следовало бы... но рука не поднимается. Ещё месяц назад я считала вас одним из самых честных и преданных людей в Инквизиции, да и сейчас не могу полностью отделаться от своего первоначального и, как оказалось, ошибочного впечатления. Собственно, поэтому я не стала спрашивать о ваших преступлениях – пусть с ними разбирается ваша совесть, если она ещё сохранилась, а я не хочу о них знать. Ступайте себе с миром и постарайтесь начать новую жизнь на Земле. Впереди у вас достаточно времени, чтобы покаяться и искупить свои грехи. Прощайте, господин Ларссон.

С этими словами принцесса отвернулась от него и подошла к своим спутникам.

– Корсика большой остров, – сказала она им, – и обойти его вдоль и поперек в поисках следов займёт слишком много времени. Я уже не говорю о том, что сейчас там наверняка кишит слугами Велиала. Так что нам придётся брать след здесь.

– Но без шкуры я не могу, – жалобно отозвалась девочка. – Я не вижу, куда он уходит.

– А мы попробуем посмотреть вместе. Ты видишь след, а у меня сильная магия. У нас должно получиться.

Принцесса обняла девочку за талию, они вдвоём прошли в угол комнаты и там замерли, склонив друг к другу головы. Ларссон озадаченно смотрел на них, не понимая, о каком следе они толкуют. Правда, ему показалось весьма подозрительным, что они остановились точно в том месте, где двенадцать дней назад он в последний раз видел Миранду, когда она вместе с Чойбалсаном перешла с Основы на Грани.

Спустя минуту принцесса Инга отстранилась от девочки.

– Всё в порядке, Беатриса, я вижу, куда идти. Гуннар, Марк, ступайте к нам... Хотя нет, кузен, сходи сначала на кухню и захвати там что-нибудь из продуктов. А ты, Леопольд, зови своих подруг, мы уходим.

Кот призывно замурлыкал, и тут же из соседней комнаты прибежали три кошки, в одной из которых Ларссон с удивлением признал свою Фриду. Рыжая кошечка в нерешительности остановилась, взглянула на бывшего хозяина своими большими глазами, а затем, словно приняв решение, прыгнула на руки к Марку. Мальчик в вызовом посмотрел на Ларссона:

– Вы бросили её, а мы нашли. Теперь она наша киска, и зовут её Карина.

Ларссон грустно вздохнул:

– Надеюсь, вы будете ей лучшими хозяевами, чем я.

Между тем король Гуннар сбегал на кухню и через минуту вернулся с небольшой сумкой, набитой продуктами из холодильника. За это время принцесса произвела все необходимые манипуляции, и пространство в углу комнаты заискрилось, словно кто-то подбросил в воздух целую пригоршню крохотных светлячков.

– Ух ты, здорово! – произнесла она с каким-то детским восторгом. – Вы не поверите, ребятки, но я сделала это впервые. Раньше я знала, как открывать Завесу Земли, только в теории... Ну всё, хватит разговоров. Первая пройду я и проверю, нет ли там опасности, за мной пойдёт Беатриса, потом Гуннар. А ты, Марк, как второй по силе колдун в нашей компании, будешь нас прикрывать. Понятно?

Все трое утвердительно кивнули. Принцесса Инга уже собиралась войти в искрящееся пространство, но тут Ларссон нерешительно промолвил:

– Госпожа...

Она повернула к нему голову:

– Да?

– Вы – ангел.

Принцесса натянуто улыбнулась:

– Вы преувеличиваете, – и исчезла за сверкающей Завесой.

За ней последовали остальные, потом искры погасли, и Ларссон остался один.

Как и обещала принцесса, минут через десять невидимые путы исчезли. Ларссон осторожно встал с дивана. Голова у него кружилась, ноги подкашивались, во всём теле чувствовалась невероятная слабость.

Мир вокруг него решительно и бесповоротно изменился, словно поблек и потускнел – ведь теперь Ларссон воспринимал его только теми органами чувств, которые были присущи обычному человеку. Он больше не видел ауры, окружавшей каждую вещь, не мог почувствовать присутствие человека или животного, сквозь него не струились, как прежде, потоки магических сил, а в голове не наигрывала такая привычная, пусть и совершенно беззвучная, музыка сфер... Отныне и до самой смерти (которая, возможно, наступит совсем скоро) он будет лишён всего того, к чему привык с раннего детства и без чего не представлял своей жизни.

Ларссон поплёлся в кухню, достал из холодильника графин с водкой, налил полный стакан и одним духом выпил.

Ледяная жидкость обожгла ему гортань и горло. Он закашлялся, опустился на табурет и торопливо запихнул в рот первую попавшуюся закуску – таковой оказался кусок копчёного мяса.

Вскоре жжение в горле прошло, по всему телу разлилась приятная теплота, а в голове как будто прояснилось. Желая продолжить терапию, Ларссон налил себе ещё водки, но в самый последний момент передумал и поставил стакан на стол. С его чувствительностью к алкоголю и первой порции будет достаточно, чтобы порядком опьянеть, а от второй его так развезёт, что он не сможет держаться на ногах. В его же нынешнем положении это будет равносильно смерти.

Ларссон достал из холодильника ещё один кусок мяса и, ожесточённо жуя его, думал о том, что делать дальше. Думал вопреки отчаянию и безысходности, которые охватили его в тот миг, когда он узнал, что навсегда лишился своих колдовских способностей. Он понимал, что если поддастся этим чувствам, то погибнет – а умирать ему не совсем хотелось.

Доев мясо, Ларссон покинул кухню и прошёл в кабинет. Как он и ожидал, сейф в кабинете был вскрыт, но всё его содержимое, кроме перстня Бодуэна, осталось на месте. Хотя не исключено, что принцесса взяла немного земных денег на расходы – Ларссон не стал пересчитывать их, а просто распихал по карманам.

Затем он взял с собой парочку каких-то книг, вернулся обратно в прихожую и там принялся методично раздирать их в клочья, бросая скомканные листы на диван. Закончив с этим, Ларссон поджёг образовавшуюся кучу бумаги, отступил к входной двери и, лишь убедившись, что огонь перекинулся на мягкую обивку дивана, выскользнул из дома.

К тому времени, когда языки пламени вырвались из окон, извещая соседей, что начался пожар, Ларссон уже затерялся в ночи...

Глава 17

МАРК И БЕАТРИСА. В ОДНОМ ШАГЕ ОТ ЦЕЛИ

Буферным Поясом Земли, или просто Поясом, называлась совокупность Граней, которые непосредственно соприкасались с Основой. Их было бесконечное множество, и в этом заключалась ещё одна отличительная особенность Основы, поражавшая неприспособленные к абстрактному мышлению умы своей кажущейся абсурдностью.

Марк и Беатриса ещё в школе смирились с этим невероятным, парадоксальным фактом, приняли его как объективную реальность, но их воображение перед ним пасовало – они никак не могли представить, что одну-единственную Грань, пусть и особенную, исключительную, отличную от всех остальных, окружает такое количество Граней, которое заведомо больше любого конечного числа. В своё время Марк очень мучился из-за этого, считал себя круглым дураком; только позже он понял, что ни один человек не в силах наглядно вообразить бесконечность и большинство людей, ради собственного спокойствия, попросту игнорируют её существование. Лишь незначительное меньшинство, к которому принадлежали и Марк с сестрой, не желало признавать ограниченность человеческого ума и упрямо пыталось постичь непостижимое, объять необъятное.

Бесконечное число непосредственных соседей усложняло охрану Земли от внешнего вторжения, но вместе с тем придавало ей дополнительную устойчивость. Основу нельзя было уничтожить или хотя бы ослабить обходным путём – через захват и разрушение прилегающих Граней. Возможно, Нижний мир, являясь вселенской стихией, и был способен совершить одновременно бесконечное число Прорывов, однако для этого все Поясные Грани должны быть предварительно «расшатаны» – а «расшатать» их могли только люди, которых в мире было много, но отнюдь не бесконечно много. Захват же любого конечного числа соприкасавшихся с Основой Граней нисколько не влиял на её устойчивость: если от бесконечности отнять конечное, пусть и очень большое, в итоге опять останется бесконечность. Такая парадоксальная, но в целом логичная арифметика позволяла Основе безболезненно жертвовать повреждёнными Гранями Буферного Пояса для сохранения своей целостности. Главная задача нёсших на Земле вахту инквизиторов состояла в своевременном запуске природного механизма отторжения Поясных Граней, который самопроизвольно почему-то не срабатывал, и в наблюдении за его действием. Именно так был остановлен самый мощный Прорыв текущих Ничейных Годов – Чернобыльский, и тогда Буферный Пояс обеднел сразу на несколько тысяч Граней...

Они ехали по Поясным Граням уже третий час. После такого долгого и богатого на события дня Марк еле держался в седле от усталости, но изо всех оставшихся сил старался не выказывать своей слабости перед спутниками, понимая, что сейчас не время делать привал.

Ехавшая на Лауре рядом с принцессой Беатриса выглядела гораздо свежее, чем Марк. Своё новое тело сестра получила лишь несколько часов назад, и, несмотря на дьявольскую процедуру, которой подвергла его ведьма, оно было достаточно отдохнувшим, полным сил и энергии. А принцесса Инга и её кузен Гуннар вообще казались выкованными из железа и не проявляли ни малейших признаков усталости, хотя, судя по их рассказу, до своего появления возле ведьминой избушки они ехали уже более пяти часов.

Трижды след, по которому шёл их отряд, покидал Трактовую Равнину и уходил далеко в сторону от Вуали, а затем возвращался обратно. Принцесса объяснила, что похитительница добиралась до ближайшей Завесы – так назывались Рёбра между Поясными Гранями и Основой, – чтобы точнее установить пеленг и произвести триангуляцию. Термины «пеленг» и «триангуляция» были незнакомы Марку, но из слов принцессы он понял, что речь идёт об ориентировании на местности с помощью навигационных средств. В Торнинской школе этому обучали лишь на пятом курсе.

Когда след в четвёртый раз покинул Равнину, и Беатриса, обследовав весь периметр «лоскута», не нашла, где бы он возвращался обратно, стало ясно, что их путешествие подходит к концу. Принцесса Инга заметила:

– Конечно, нельзя исключить, что похитительница просто устроила здесь короткий привал, а потом продолжила путь, воспользовавшись какой-нибудь другой Вуалью, но я в этом сомневаюсь. Думаю, мы уже у цели.

Она создала радужную арку, проехала под ней и внимательно огляделась вокруг.

– Всё в порядке, друзья, езжайте.

Марк, Беатриса и Гуннар последовали за ней и очутились среди широкой степи, сплошь поросшей высокой травой. Этот густой травяной ковёр колыхался под сильными порывами ветра, словно море в неспокойную погоду. В глубоком вечернем небе с пронзительными криками кружили птицы.