Конечно, обычный человек, даже если он сам обладает сверхъестественными способностями, с трудом осознает эти способности. Более того, он не в силах совладать с ними. Так было, например, с Матвеевым. Обладая даром и в силу этого уже поставленный над обычной толпой, он, не в силах превозмочь себя, продолжал жить по законам этой толпы. Он был как бы изумленный самим собой человек. А «изумление», как заметил один итальянский писатель, кстати, наш современник, «…рождается в момент внезапного соприкосновения обычных умов с необычным для них миром». По сути дела, умственное развитие того же Матвеева не претерпело значительных изменений. Он просто не мог совладать с даром. Умишка не хватало!

Ту же ошибку делаешь и ты. Я понимаю, так тебя воспитали, но что из того? Почему общественная мораль, причем такого общества, которое меняет свои нравственные категории чуть ли не несколько раз за столетие, должна служить тебе путеводной нитью? Я не буду рассказывать, что и кто нас окружает, я приведу в пример того же Матвеева. Когда он в ходе следствия вышел на истинных заправил в незаконной торговле алмазами, ему тут же заткнули рот. А ведь это мелочь в масштабе государства. Сколько людей стояло во главе этого дела? Два-три человека. Если бы их посадили, неужели бы рухнула система? Да тень на нее не упала бы! Подумаешь — три негодяя! Так ведь даже на это не пошли. Как же! Своих тронули! А какого-нибудь пацана, который унес с завода железку, сажают на пять лет. Где же справедливость? Когда Матвеев пытался, используя свой дар, аргументированно доказать, куда заведет внешняя политика, которую проводит руководство государства, его просто-напросто упрятали в психушку. И поделом, я считаю. Не будь дураком! Я, друг мой, не Дон Кихот. С ветряными мельницами не сражаюсь. Дай срок! Мельницы и сами рухнут. Но я не хочу быть как все! А почему я должен быть как все?! Неужели я явился на этот свет, чтобы жить под чью-то диктовку? Вспоминаю своего брата — ситников-ского батюшку… Неглупый был человек, однако хотел, идиот, чтобы всем было хорошо. Но всем хорошо не бывает! Кому-то обязательно будет плохо. В результате — пуля в спину. От своих же, заметь!

Старик помолчал, чему-то усмехнулся.

— Теперь о нас, — продолжал он. — Я так понял, что тебя пугает само название — сатанис-ты, инфернальные слуги или как там нас еще называют?! Но кто сказал, что мы служим злу?

И вообще, что есть добро? Что есть зло? Мир здорово изменился с тех пор, как распяли Его. Ты вспомни. Ты ведь историк. Античный мир изучал. Богов было много, и каждый смертный молился тому, который ему больше нравился. Да и боги были как люди. Они любили, предавали, воевали, гневались, радовались… Они были понятны.

Не было никакого дьявола — воплощения абсолютного зла, потому что не было идеи абсолютного зла. Но потом с Востока пришел Невидимый и Вездесущий. Сына своего он предал лютой смерти во искупление каких-то неведомых грехов человечества.

Старик остановился и перевел дыхание. Олег внимательно слушал доводы Корытова. Наконец-то ему пытались объяснить хоть что-то.

— Таких, как ты и я, в древности было много. Не зря античная литература и история насыщены пророками, прорицателями, ясновидцами… И вот пришла новая религия. И подобных нам стали уничтожать. Естественно, инакомыслящие никому не нужны! Сначала, конечно, присматривались: нельзя ли их использовать? Но позже поняли — не удастся. Старые боги тоже не сразу умерли. Они пытались бороться. Но всех их скопом переиначили в чертей и демонов. Чуть человек не так живет, выделяется из толпы, не в того бога верит — колдун, ведьма! На костер их! Сожгли миллионы людей только потому, что они были не как все. А ведь именно они поддерживали равновесие, тушили раздоры, лечили людей. В те времена общение без слов, другими словами — телепатия, было в порядке вещей, знахарка могла сделать больше, чем современный врач. Да что там говорить… Но уничтожали! И почти всех уничтожили. Даже сегодня, в наше время, погибают последние островки некогда могущественного и древнего братства. Предания всех без исключения народов полны упоминаний о нежити, маленьком народце, русалках, леших, домовых… Где ты теперь найдешь домового?! Вымерли! Может, где и сохранились последние реликты? Но едва ли. Была одна деревенька. Лиходеевка называлась. Очень достопамятное местечко, прямо заповедник! Кого там только не было: и домовые, и ведьмы, и колдун был, хороший мой знакомец — Асмодей Чернопятов. Всех извели под корень! Мерзавцы! На месте Лиходеевки город построили… социалистический…

Но, однако, и там до конца не разорили… Асмодей, умирая, передал свои способности одному мальчонке. Очень способный юнец! Вам бы не мешало познакомиться. Я в этой Лиходеевке, бывало, лето проводил. Лучше, чем на правительственной даче. Столько интересного! Кладбище там было выдающееся. Может быть, одно такое на всю Россию.

— Чем же оно было знаменито? — спросил Олег.

— Слыхал ли ты про зомби?

— Это ожившие мертвецы?

— Вот-вот. Именно ожившие… Древняя такая деревушка… Все заасфальтировали! Ладно. Отвлекся! Продолжу. После того как к власти пришли эти атеисты, и вовсе все наперекосяк пошло. Народишко распустился: ни в Бога, ни в черта!.. А дальше и вспоминать неохота… Будь я действительно дьяволопоклонником — радовался бы, что у власти неверующие, А я скорблю!

— Вы почти убедили меня, — задумчиво сказал Олег. — Но что нужно, чтобы, как вы говорите, примкнуть к вашей компании?

— Нужно только одно — согласие.

Олег задумался и внимательно смотрел на старика, ожидавшего ответа.

— А Настя? — неожиданно спросил он.

— Что Настя? Бабенка, каких много. Мечтаешь о ней — будет твоя. Это сейчас не главное. Мне остается жить совсем немного. Чувствую — убывают силы… Если не состоится передача, то все кончено…

— Что состоится? Что кончено?

— Так ты решился? Олег молчал.

— Коли ты в своем университете интересовался жизнью пророков и прорицателей, — спокойно сказал старик, — даже писал, кажется, о них, то должен бы помнить, чем почти все они закончили. Пророк обречен на поражение. На гибель! Но главное — он обречен на забвение. А забвение хуже всего. Возьми Матвеева — кто о нем вспомнит. То же ждет и тебя. А идя рука об руку со мной, ты достигнешь больших высот. Давай, Вещий Олег, решайся.

— Все суета сует и всяческая суета, — неожиданно изрек Олег. — Все, что вы сказали, вроде правильно, но не по мне это. Может быть, вы и правы. Забвение — страшная вещь для того, кто знает больше, чем простой смертный, и все же у меня другая стезя.

— Что же, будешь ходить по Руси и проповедовать? — насмешливо спросил старик.

— Может быть, — ответил юноша. — Может быть…

В этот момент они услышали за окном какой-то шум.

— По мою душу приехали, — сказал старик. Выследили все-таки. Настя! — крикнул он. — Уходим!

Настя быстро вбежала в комнату.

— Нас арестовывать приехали, — сказал Олег. — Видать, на даче нечетко сработали? Нашли концы…

— Как же мы выберемся? — тоскливо спросила Настя.

— Да очень просто! Тут где-то должен быть небольшой чемоданчик. — Старик пошарил за буфетом. — Вот он. А больше ничего и не нужно. Можно уходить.

В этот миг в дверь забарабанили.

— Открывайте! — послышались грубые голоса.

— Отвори! — приказал Корытов Насте.

— Но как же?

— Ничего, открывай.

В дом ввалилось несколько человек в милицейской форме, за ними спокойно проследовал штатский.

— Ищите! — повелительно произнес он. — Они где-то здесь!

Корытов, Олег и Настя стояли почти рядом с поисковой группой, но та, казалось, их совсем не замечала.

Настя недоуменно посмотрела на Олега.

— Что это? — шепотом произнесла она.

Тот приложил палец к губам и показал на дверь — вперед! Они на цыпочках вышли из дома. Но, вот странность, на них никто не обращал внимания. Лишь один из стоящих во дворе милиционеров посмотрел в их сторону и сплюнул.

— Ишь котов развели! — произнес он сердито. — А ну брысь, проклятые!

— Он принял нас за кошек, — с изумлением произнесла Настя. — Что происходит?

— Нашли, нашли! — раздалось из дома. Там послышалась беготня, крики.

— Да они мертвые! — прокричали следом. — Те, кого надо было искать, они готовы! А больше в доме никого!

Старик неожиданно остановился и посмотрел на петуха на крыше. Потом он поднял обе руки ладонями вперед и вытянул их по направлению к дому.

Некоторое время ничего не происходило, потом из-за двери потекла маленькая струйка дыма.

— Тут что-то горит?! — закричали с улицы. Струйка превратилась в черный столб дыма.

Огонь мгновенно охватил ветхое строение. Люди с криками забегали по двору. Все это напомнило муравейник, в который ткнули головню.

Пожар охватил все строение, а они все смотрели на огонь.

— Кто же это? — переведя дыхание, спросила ничего не понимающая Настя. — Почему они нас не заметили? Ведь мы прошли прямо рядом с ними.

— Я сделал так, что они приняли нас за кошек, — спокойно ответил Корытов.

— За кошек?!

— Ты же ведьма, — Олег засмеялся, — а задаешь странные вопросы. Привыкай. Мастер и не то умеет.

Через некоторое время они сидели в каком-то чахлом скверике на полуразвалившейся скамейке.

— Итак, спрашиваю в последний раз, — обратился Корытов к Олегу. — Ты с нами?

— Нет! — твердо сказал тот. — Я сам по себе.

— Ну… как знаешь.

— А ты, Настя, — спросил Олег, — пойдешь со мной?

Девушка жалобно посмотрела на него.

— Куда?! — спросила она.

— Я и сам не знаю.

Настя оглянулась на старика.

— Конечно, иди с ним, — равнодушно сказал тот. — Будете вместе бродить по свету, проповедовать. Он вроде как Иисус, а ты при нем как Мария Магдалина. Постепенно учениками обрастете, последователями… Но рано или поздно появится среди вас и свой Иуда. И повиснешь ты, Олег, на кресте. Все повторяется. Так что ступай, девочка, может, и обретешь святость.

Настя тоскливо смотрела себе под ноги.

— Ну же? — позвал Олег.

— Ты знаешь, — почти шепотом произнесла она. — Я остаюсь. Я не создана для такой жизни… Я…

Олег резко повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. И в этот момент он вдруг почувствовал, как ноги не слушаются его. Он зашатался и упал на пыльную дорожку скверика. Олег попытался подняться, но ничего не получилось. Что за дьявол? Позади он услышал шаги, и рядом с ним очутился Корытов.

— Ну вот, — насмешливо сказал он. — Тебя даже ноги не слушаются. Слабы у тебя ноженьки, а еще хочешь по Руси пройти. Ничего у тебя не выйдет. Поднимайся!

Олег поднялся.

— Еще раз попробуй, — ехидно посоветовал Корытов.

Олег вновь шагнул и снова упал. Ноги были словно чужие. Он совсем их не чувствовал.

— А ну-ка снова шагни!

Олег попробовал сделать пару шагов. Теперь все получилось. Он недоуменно оглянулся на старика. И снова шагнул, и вновь упал.

«Что происходит? — ужаснулся Олег. — Не иначе это шутки Корытова».

— Мои, мои, — подтвердил старик. — Вот видишь, никуда ты от меня уйти не можешь. Так что побредем по Руси вместе. Я, во всяком случае, знаю, куда именно нужно брести.

— Никуда я с вами не пойду, — сидя на земле, зло сказал Олег.

— Не только пойдешь, поползешь… Давай проверим. Ползи.

Старик пошел прочь, а какая-то неведомая сила словно толкнула Олега следом за ним. Он сделал несколько ползущих движений вслед за стариком.

Настя с ужасом наблюдала за происходящим.

— Так нет же! — Олега охватила слепая ярость. Все в голове закружилось, и он сел, обхватил ноги руками и постарался не двигаться.

— Ползи!!! — вновь приказал старик.

Но Олег продолжал сидеть на земле без движения.

— Ползи!!! — кричал старик. Он подбежал к Олегу и вперился в него жутким неподвижным взглядом.

Олег молча встретил этот взгляд. Ему показалось, что страшная сила проникает в каждую клеточку его тела и тянет, и тянет к себе. Его ломало и корежило. Неожиданная боль поразила до кончиков пальцев. Точно миллионы раскаленных игл впились в кожу, невидимые сверла буравили кости, вгрызались в спинной мозг, острейшие клещи вытягивали нервы. Олег издал страшный вопль.

— Ползи!!! — повторил старик.

Но среди оглушающей боли вдруг возникла и окрепла мысль, что можно противостоять, что он выдержит.

Сознание юноши на мгновение как бы распалось, а потом,воскреснув, сконцентрировало в себе всю мощь дара. Олег сосредоточился и нанес ответный удар. Боль вроде бы стала ослабевать.

Старик с изумлением посмотрел на него.

— О! — выдохнул он. И нельзя было понять, чего в этом возгласе больше: удивления, ярости, боли?

Новый удар обрушился на Олега, но теперь он перенес его легче, а может, невидимое поле смягчило удар. Олег взглянул на лицо старика и увидел, что на нем выступил кровавый пот. Капли его появились на лбу, на подбородке. Из носа потекла струйка крови. Глаза Корытова, еще минуту назад сверкавшие, как угли, стали тускнеть. Олег собрал оставшиеся силы и вновь ударил.

Кровь обильно хлынула из ноздрей и ушей старика. Он зашатался. Боль в теле юноши мгновенно прошла. Старик сел в пыль напротив Олега. Со стороны это, должно быть, казалось смешным: два человека сидят друг против друга на пыльной дорожке сквера. Но старик оставался в таком положении недолго. Он почти тотчас повалился навзничь.

— Дай руку! — прохрипел он Олегу. Олег невольно поднялся и протянул старику руку. Тот дрожащими пальцами ухватил ее, и Олег почувствовал такой страшный удар, что на мгновение потерял сознание. Когда же он пришел в себя, то увидел, что бездыханный Корытов лежит на дорожке, а возле него на коленях стоит Настя, и по лицу ее текут слезы.

«Все кончено, — понял Олег. — Я победил».

«Победил ли? — раздался в мозгу голос Коры-това. — А может быть, победил все-таки я? Моя сила перешла к тебе, но вместе с ней перешло и мое сознание, моя воля». И злобный старческий хохот раздался у него в голове.

«Не бойся, — послышался там же совершенно новый голос, в котором Олег с огромным изумлением узнал голос Матвеева, — вдвоем мы с ним справимся».

«Не справитесь», — раздался голос старика.

«Справимся», — расхохотался Матвеев.

Голоса звучали помимо его воли.

«Как при шизофрении», — констатировал Олег.

Он еще раз взглянул на распростертое тело, на застывшую возле него Настю и, не оглядываясь, пошел прочь. А голоса продолжали спорить и поносить друг друга.