***

— Ну ладно тебе, Ремми, не упрямься! Ты должна включить нас в отряд спасателей, — настаивал Рвач.

Лейтенант Рембрандт оторвала взгляд от альбома и посмотрела на Рвача и Суси. Даже сейчас, когда на ее хрупкие плечи лег груз командования ротой, она ухитрялась улучить несколько минут в день на рисование. Это занятие помогало ей хоть немного отвлечься от мыслей о том, в какую же беду на этот раз угодил капитан.

— Нет, — решительно отвечала Рембрандт,

— Да что такое-то? — кипятился Рвач. — Имеем мы право вызваться добровольцами или нет?

— Имеете, — кивнула Рембрандт и отложила альбом; — Но я обязана сформировать такой отряд, который, на мой взгляд, справится с порученным заданием так, что никто не погибнет. Особенно — капитан. На этот раз вы не соответствуете требованиям.

— Да почему? — возмутился Рвач. — Мы же такие.., изворотливые. Это и сам капитан знает. И потом, мы ему так обязаны. Он нам столько всякого простил.

— Что ж, я очень рада тому, что вы это цените, — сказала Рембрандт. — Насчет изворотливости — это вы верно сказали, но дело в том, что вы — не следопыты джунглей, а на этот раз нам нужны именно они.

Рвач хмыкнул:

— Подумаешь — джунгли! Тоже мне — напугали! Да меня куда угодно можете сбросить, и пусть меня все боятся в радиусе ста километров!

Рембрандт покачала головой.

— Ответ отрицательный. Будут и другие задания…

— Не будет, если этот ваш отряд не спасет капитана, — возразил Суси. — Кстати, а что они намерены делать, следопыты ваши? Напасть на мятежников и открыть пальбу? Или они будут действовать хитрее? К примеру, явятся к мятежникам и станут уговаривать тех отпустить капитана? Между прочим, на мой взгляд, это единственный способ добиться того, чтобы капитан остался в живых. Договориться с кем угодно — в этом нам нет равных, ты должна это признать, Мы из тех, кто может зимой снег продать или, как это еще говорится, змеям кроссовки сторговать.

— При чем тут змеи? — хмыкнула Рембрандт. — Не надо, не объясняйте, я все поняла. — Она встала и ткнула Суси пальцем в грудь, — Может быть, вам это и под силу, но не в этом дело. Отряд уходит в джунгли. И он не может тратить время на то, чтобы вытаскивать вас из передряг, в которые вы непременно угодите.

Суси не сдавался.

— Все равно им понадобится кто-то вроде нас, когда они доберутся до цели,

— упрямо заявил он. — Как тебе такой вариант: следопыты разыскивают капитана, а потом ты отправляешь нас вести переговоры? Как только мы будем знать, где лагерь мятежников, нас можно туда забросить на аэромобиле. Тогда нечего будет опасаться того, что нас скушают какие-нибудь бяки.

— Я никаких бяк не боюсь, — напомнил Рвач.

— Не сомневаюсь, — кивнула Рембрандт. — Частично поэтому из вас и не получится следопытов. — Рвач открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Рембрандт предупреждающе подняла руку и продолжала. — Должна признать: идея Суси не лишена смысла. Но я не собираюсь давать вам «добро» до тех пор, покуда не узнаю, где именно находится капитан. До тех пор я не буду знать даже того, нужно ли его вообще спасать, не говоря уже о том, что до тех пор я не имею права приступать к разработке плана спасения. Может быть, мы действительно забросим вас туда для переговоров, может быть, нам придется действовать силой, может быть, надо будет применить еще какой-то вариант, о котором мы пока еще не думали. Но одно я знаю точно: вы в джунгли не пойдете. Смиритесь с этой мыслью.

— Ну ладно, лейтенант, — пожал плечами Суси. — На мой взгляд, ты чересчур осторожничаешь, но если ты обещаешь не забыть о моем предложении, мы уйдем и не будем тебе мешать. А тебе спасибо, что выслушала нас.

— Я не забуду о твоем предложении, Суси, — пообещала Рембрандт. — Но больше я вам ничего не обещаю. Кстати, не пора ли вам на дежурство? Вы же где-то должны дежурить?

— Пойдем, Суси, не будем мешать Ремми, — вдруг заторопился Рвач, и закадычные дружки поспешно ретировались.

Рембрандт вздохнула и снова открыла альбом. На самом деле, Суси подал ей довольно-таки полезную мысль. Нужно было подумать о том, как претворить ее в жизнь…

— Лейтенанты, надо говори, — вывел ее из задумчивости знакомый баритон. — Мятежники бери капитаны в плен. Хотеть записаться в спасательные отряды.

Рембрандт вздохнула.

— Клыканини, насколько я помню, в твоем досье нет данных о том, что ты родом с планеты, поросшей джунглями.

Походило на то, что ей предстояло еще много таких бесед до отправки в джунгли отряда следопытов…

В конце концов Армстронг и Рембрандт совместными усилиями разработали двухэтапную операцию по спасению Шутта. Сначала Квел и гамбольты должны были употребить все свои таланты на поиски лагеря мятежников, в котором, судя по всему, держали в плену капитана Шутта, и сообщить о его местонахождении на базу. В том случае, если бы из рапорта Квела явствовало бы, что Шутт и его спутники нуждаются в спасении, к лагерю мятежников был бы отправлен вооруженный отряд с заданием отбить своих.

***

Как только стемнело, низко над океаном от острова помчался в сторону материка аэроджип. Квел и гамбольты высадились в том районе, где, если верить слухам, располагался лагерь повстанцев. Зенобианец и трое гамбольтов исчезли из глаз практически сразу же после того, как одолели полосу прилива. Аэроджип тут же взлетел и направился обратно — к острову, на базу Легиона.

Квел проводил машину взглядом и развернулся к гамбольтам.

— Теперь пойдем тихо, — сказал он. Гамбольты кивнули. Квел отлично видел в темноте, и дал гамбольтам знак следовать за ним. Те тоже обладали превосходным ночным зрением, и сразу же пошли за лейтенантом.

Шли налегке. По замыслу пропитание они должны были добывать сами, вместо того, чтобы тащить на себе запасы продовольствия и приспособления для его приготовления. Все следопыты происходили из видов, привычных к добыванию пропитания охотой. Эксперименты показали, что всем им можно без опасности для здоровья питаться местной живностью. Гамбольты успели пристраститься к нутриям. Когда Искрима впервые включил блюдо из нутрий в меню, Дьюкс попробовал его и одобрил. «Похоже на мышь, — сказал он. — Только на очень большую мышь». Бренди проследила за тем, чтобы никто, не дай Бог, не передал этот комплимент Искриме.

Поначалу маленький отряд продвигался вдоль широкой реки, которая сначала текла к западу, а потом поворачивала на север. Квел сразу пошел быстро, гамбольты без труда поспевали за ним. К полуночи добрались до переброшенного через речку толстого дерева. Выглядело оно так, словно могло тут упасть и само по себе, но по обе стороны от этого «моста» в джунгли уходила узкая охотничья тропка. Следопыты внимательно обследовали оба берега в поисках человеческих следов.

— Запах людей сильнее чувствуется слева, — мурлыкнула Гарбо. — Там скорее всего поселок. От волнения она возбужденно виляла хвостом. Квел вытащил карту и развернул ее.

— Эту карту составили люди, — заметил он. — Вблизи от того места, где мы находимся, не значится никаких поселков. Правда, указано несколько охотничьих лагерей и торговая фактория.

— А я чую гораздо больше людей, чем их может быть в охотничьем лагере или на фактории, — возразила Гарбо. — Но может быть, эти люди охотятся большими партиями, как на нашей планете гульфы.

Дьюкс и Руб согласно кивнули.

— Там мужчины и женщины, — добавил Руб, наморщив нос.

— А их охотники выходят на добычу смешанными группами? — спросил Квел. — У нас охотятся только мужчины, но я не могу судить о людях по себе.

— У них в армии служат мужчины и женщины, как у нас, — заметила Гарбо. — Может быть, они и охотятся вместе. Если мы подойдем поближе, может быть, нам удастся почуять запах капитана.

— О, хвост Газмы! Как это непостижимо, что вид со столь плохо развитыми зубами вообще предается охоте! — сказал Квел и улыбнулся, чем вызвал у гамбольтов изумленное мурлыканье. — Пойдем в ту сторону, куда предлагает Гарбо, обследуем тропу от левого берега.

Отряд снова углубился во тьму. Ближе к рассвету следопыты спугнули какого-то небольшого прыгучего зверька. Руб ловко поймал его, и все перекусили, -после чего продолжили путь.

Лейтенант Рембрандт вытиралась после утреннего душа, когда зазвонил ее коммуникатор. Она уронила полотенце и схватила трубку.

— Рембрандт слушает, — сказала она. — Что ты там мне приготовила, Мамочка?

— Горяченькое, Ремми, — послышался из динамика игривый голосок. — Наш маленький премудрый ящер и трое кисок отыскали лагерь повстанцев. Капитан там.

— Он свободен или в плену? — спросила Рембрандт. Мамочка ответила не сразу.

— Ну, ты же знаешь, дорогуша, как витиевато выражается наш лапушка Квел…

— О Великий Газма! Мне ли этого не знать! — воскликнула Рембрандт и рассмеялась. — Ну, так что ты можешь мне сообщить, Мамочка? — спросила она серьезно.

— Ну, в общем, капитана они нашли. Но видели его буквально пару мгновений, а потом зацепили какую-то там сигнализацию, началась тревога, и им пришлось драпать. Так что они не смогли толком понять, свободен ли капитан. Квел сказал, что один из мятежников был с ним рядом и у него было ружье, но это же вовсе не значит, что капитана держат в плену, правильно я говорю?

— Не значит, не значит, — рассеянно проговорила Рембрандт. — Проклятие… Теперь я понимаю, как я ошиблась, не включив в отряд ни одного человека! Тогда бы мы уже сейчас точно знали, в плену капитан или на свободе А теперь мне предстоит читать мысли зенобианца и в зависимости от того, что я там вычитаю, я должна решать, посылать мне спасательную экспедицию или нет. Размышления Рембрандт, которые она высказывала вслух, прервала Мамочка.

— Распоряжения будут, Ремми? У меня тут дел по горло. На звонки отвечать надо.

Рембрандт ответила без промедления.

— Если позвонит Квел, немедленно соедини меня с ним. Если не позвонит, попытайся связаться с ним сама. Спасательный отряд собери по тревоге, пусть будут готовы вылететь в любую минуту. А я приду на командно-связной пункт, как только форму надену.

— Так ты… Может мне, кого-нибудь с камерой к тебе прислать?

Рембрандт усмехнулась.

— Не стоит, если ты хочешь, чтобы камера осталась цела, — посоветовала она. — Так не забудь, если проявится Квел, непременно сразу соедини меня с ним. Конец связи.

Рембрандт подобрала полотенце и стала поспешно одеваться,

— Сэр, меня очень беспокоит то, что вы до сих пор ни разу не связались с базой, — заметил Бикер, войдя а палатку, которую предоставили им с Шуттом. — На месте ваших лейтенантов я бы очень волновался за вашу безопасность,

— Мы осуществляем одну из тех операций, Бикер, для успеха которых секретность является непременным условием. — Шутт сохранил все, что успел набрать на компьютере системы «Карманный мозг», и отодвинулся от складного столика. — Если правительство пронюхает, что мы здесь, оно непременно захочет выяснить, чем мы здесь занимаемся, и не оказываем ли, случайно, помощи мятежникам.

— Но разве вы не этим как раз и занимаетесь, сэр?

— Этим, но не в самом широком смысле, Бикер, — отозвался Шутт. — Я бы мог легко объяснить, что то, что мы задумали, имеет своей целью благополучие и процветание всей планеты. Но мои доказательства будут выглядеть куда более весомо, если к тому времени, как мне начнут задавать вопросы, наш проект уже будет запущен. Взгляд Бикера стал немного осуждающим.

— Боюсь, правительство посмотрит на все это по-своему, сэр. Если они сумеют выставить ваши действия как переход на сторону мятежников, они запросто смогут отправить прошение о высылке вашей роты с планеты. Так что в итоге вы затратите множество усилий и немало денег только для того, чтобы получить, извините за выражение, хороший пинок под зад. Более того, я очень опасаюсь, что такое развитие событий — это именно то, что нужно генералу Блицкригу для того, чтобы выдворить вас из Легиона.

— Блицкриг и ему подобные превратили Легион в посмешище в глазах Федерации, — возразил Шутт. — К счастью, в командовании Легиона все-таки есть настоящие офицеры. И некоторые из них, должны были заметить, что я ухитрился заработать массу положительных публикаций в средствах массовой информации, а это Легиону только на пользу. Думаю, они меня непременно выслушают, прежде чем принять решение, о котором потом придется пожалеть, Бикер. На карту поставлено слишком многое, чтобы взять, Да и выбросить меня за борт, как только на ясном небе появится первая тучка.

— Если хотите знать, сэр, я думаю, что именно это они и сделают, если вы их слишком сильно раздразните, — вздохнул Бикер. — Я обязан предупредить вас, сэр: не преувеличивайте своей ценности для Легиона. Вряд ли генералы единодушны с вами в мнении о том, что для них лучше.

Шутт откинулся на спинку стула и усмехнулся.

— Старина Бикер, у тебя снова разыгрался комплекс наседки. Не волнуйся, дружище, на этот раз я знаю, что делаю. Мы выйдем из этой передряги со щитом, а не на щите.

— Быть может, так и выйдет, сэр, — упрямо проговорил Бикер. — Тем не менее, я просто обязан обратить ваше внимание на еще один вариант развития событий, который вы, по всей вероятности, не предусмотрели.

— Это какой же?

— Представьте себе: правительство узнает о вашей деятельности и решает не отправлять официальный протест властям Федерации, а нанести по этому лагерю превентивный удар. Если им таки удалось припрятать кое-какое оружие, они сравняют лагерь с землей за несколько часов. Вы станете случайной жертвой массированного обстрела. Впрочем, местные власти вполне смогут обвинить в вашей гибели повстанцев. Естественно, эту версию некому будет оспорить. Легион наградит вас медалью. Посмертно.

— Ты мне лишний раз напомнил о том, как важно хранить эту операцию в секрете, — заключил Шутт. — Не бойся, старина, пробьемся. Если хочешь, я могу договориться с повстанцами, и тебя доставят обратно, в гостиницу, где тебе не будет грозить опасность.

— Сэр, мне неприятна мысль о том, что вы думаете, будто бы мною движет страх за себя. Шутт вздернул брови.

— Я ошибся? Я удивлен, Бикер. Я полагал, что инстинкт самосохранения для тебя — одно из самых главных качеств.

— Так и есть, сэр, — кивнул дворецкий. — Однако помимо этого меня отличает и большая забота о сохранности и росте моих сбережений. На самом деле, я подумаю о вашем предложении о доставке меня в отель. Но у меня сильное предчувствие… Словом, если все, что вы задумали, удастся, то и для меня это станет выгодным способом помещения капитала. Потому я бы хотел оказать вам поддержку и на этапе планирования. В случае моего отсутствия таковой поддержки я вам оказать не сумею.

Шутт улыбнулся.

— Ага! Так я и знал, что ты клюнешь на это! Если так, то помоги-ка мне проглядеть все эти заметки. Давай посмотрим, успеем ли мы запустить проект в действие до тех пор, пока правительство нам не помешало.

Шутт указал на «Карманный мозг». Бикер уселся с ним рядом и воззрился на дисплей. Через несколько минут оба уже увлеченно обсуждали оптимальные пути осуществления проекта. Об отъезде из лагеря Бикер уже не заикался.

Дневник, запись ј 412

В конце концов лейтенант Рембрандт решила, что будет меньше ругать себя впоследствии, если все-таки, вместо того чтобы ждать вестей от Шутта, снарядит спасательную экспедицию. Лейтенант Квел на связь не выходил. Можно было заподозрить самое худшее.

Спасательную экспедицию возглавил лейтенант Армстронг. Ему удалось нанять местного жителя, владельца небольшого катера. Этот человек утверждал, что ему знакомы те места, где, согласно предположениям Армстронга, располагался лагерь мятежников. Руководствуясь скудными данными спутниковой разведки, экспедиция тронулась в путь. Оружие с собой взяли как самое обычное, так и парализаторы. Естественно, никто не предполагал, что их ждет впереди.

Плоскодонный катерок быстро и почти бесшумно скользил по реке.

— Вот так и мятежники по этим плавням пробираются, — сообщил владелец катера по имени Хансен. — Нырнут — и ищи-свищи. Проворней нутрий.

— Догадываюсь, почему их так трудно изловить, — кивнул Армстронг. — Эти протоки для меня все одинаковые. Даже представить себе не могу, как тут можно найти дорогу без ДСС.

Армстронг, будучи родом с планеты с высоким уровнем развития техники, привык полагаться на информацию, получаемую с помощью совершенных технических средств, в частности — на ДСС — данные спутниковой съемки.

— ДСС? Ха! — Хансен презрительно сплюнул за борт. — Дерьмо самое свежее — вот я бы как это расшифровал! Ну, по карте ты еще худо-бедно определишь, где находишься, но куда двинуться, чтоб добраться, куда надо — это извини. Плавни — они меняются то и дело, а на картах ты этих изменений не найдешь. И от ДСС твоих тоже толку никакого. Так что куда как надежнее взять с собой парня местного.

— Может, и так, — отозвался Армстронг и натянуто улыбнулся. — Но на местных жителей рассчитывать можно только до тех пор, пока они на твоей стороне. Не обижайся, но чаще всего так оно и бывает, и забывать об этом нельзя. Если бы ты захотел, ты бы нас завез в такое место, откуда бы нам никогда самим не выбраться. ДСС — это хоть какой-то шанс определиться на местности. Хотя… Будь моя воля, я бы здесь побольше спутников запустил.

— Что-то впереди видеть, — сообщил Клыканини. Действительно, впереди деревья расступались, и виднелась какая-то постройка.

— Внимание всем, — распорядился Армстронг. Все легионеры схватили оружие и развернулись к цели. Или правильнее было бы сказать, к мишени? Это должно было стать ясно после следующей команды Армстронга.

— Да это Бобби Черного лачуга, — спокойно пояснил Хансен. — Живет он тут. Старина Бобби торгует понемножку. Понемножку жратвой, понемножку наживкой, горючим опять же, выпивкой. Кому за деньги, а с кем меняется. Кому продавать, что продавать — это ему до лампочки, лишь бы в накладе не остаться. Так что вы пушки-то прибрали бы.

— Мы вообще-то попусту палить не привыкли, — объяснила ему Супермалявка, опустив ствол автомата «Громобой», который размером был чуть поменьше ее самой. — Но кто-то стрелял в нашего капитана в тот день, когда мы прилетели сюда, а теперь наш «Луи» думает, что его в плен взяли. Taк что пушки нам еще, может быть, очень даже пригодятся. А уж если мы примемся палить, то ты, малый, ложись на палубу и под ногами не мельтеши, понял?

— Ну, ежели после первого вашего залпа мы не перевернемся вверх дном, я так и сделаю, — осклабился Хансен. — Так что вы, ребята, с пальбой поаккуратнее. Эти плоскодонки — они жуть как легко переворачиваются, когда палуба сотрясается.

— Мы тебя поняли, — процедил сквозь зубы Армстронг. — При необходимости приступить к стрельбе всем занять устойчивое положение на палубе. Внимание на цель.

Легионеры рассыпались по палубе катерка, стараясь равномерно распределить вес. Одни присели на корточки, другие распластались на животе, дабы не превратиться, в удобную мишень для врагов. Рулевой по совету Супермалявки, тоже улегся на живот у штурвала. Только Армстронг стоял, как прежде.

Вот тут-то и начались неприятности.

Несмотря на то что проводник божился, будто знает эти места, как свои пять пальцев, катерок, обогнув заросли камышей, на полном ходу сел на мель. Армстронга, стоявшего на носу, от удара подбросило и швырнуло вперед. Он упал в воду в погрузился с головой.

Большая часть легионеров также оказалась за бортом, на мелководье. Глубина здесь была всего с полметра, но этого хватило, чтобы смягчить падение. Только Клыканини получил солидную встряску и долго не мог отдышаться. Прилично досталось и тем, кто удержался на палубе. Только благодаря счастливой случайности не прогремело ни одного выстрела. Учитывая огневую мощь отряда, авария могла обернуться настоящей катастрофой. Даже выстрел из парализатора мог стать смертельным для того, кто ушел бы глубоко под воду.

Над поверхностью воды появилась голова Армстронга. Он огляделся по сторонам и только потом поплыл к мели, где один за другим вставили на ноги легионеры.

— Что произошло? — спросил лейтенант, выбравшись на мелководье.

— На мель налетели, — сообщил Хансен. Он стоял на носу и перегнувшись за борт, смотрел, какие повреждения получил его катер. Гневно взглянув на Армстронга, он заявил:

— Если бы вы не велели лечь, я бы эту мель сразу углядел. Чуть не загубили посудину мою!

— Твою посудину? Это ты чуть не угробил мой отряд! — взревел Армстронг. — Он выпрямился во весь рост (а это нелегко, когда под ногами — скользкий ил) и скомандовал:

— А теперь — все на борт!

— Не стоит так торопиться! — предостерегающе поднял руку Хансен. — У нас пробоина. Так что вряд ли катер теперь выдержит всех.

— Не торчать же нам в воде? — возмущенно проговорил Армстронг. — Подбрось нас хотя бы до берега! — Он указал в сторону торговой фактории, расположенной на берегу, примерно в километре впереди. Оттуда уже заметили севший на мель катер и людей, выброшенных за борт.

— В пробоину хлещет вода, — объяснил Хансен. — Если я заберу всех, катер потонет еще до того, как мы доплывем до фактории. Пожалуй, я смог бы захватить пару-тройку людей, доплыть с ними до берега и послать местных за остальными. У них там найдется парочка каноэ. Либо вы все хватайтесь за планшир, чтобы осадка была поменьше. Промокнете, конечно, но зато до берега быстрее доберемся.

Стоило Хансену закончить фразу, как совсем рядом с катером послышалось три громких всплеска подряд.

— Что это было? — с опаской спросила Супермалявка — одна из тех немногих, что чудом остались на палубе. Она перегнулась через поручни, чтобы посмотреть, что вызвало всплески, но не увидела ничего, кроме расходящихся по воде кругов.

— А это нутрия, — небрежно отозвался Хансен. — Они тут просто кишмя кишат. Так что лучше бы вам всем за планшир ухватиться, а? Не хотелось бы с нутриями связываться.

— Быстрее, — распорядился Армстронг. — Оружие забросьте на палубу, чтобы сильнее не промокло.

— Эй, погодите, я же не знаю, выдержит моя посудина такой вес! — крикнул Хансен. — Оружие я могу взять только если все, кто сейчас на палубе, спрыгнет в воду.

— Я не полезу в воду, где нутрии, — заявила Супермалявка. — А веса во мне совсем немного.

Хансен кивнул.

— Ладно, мадамочка, оставайтесь, да смотрите в оба, как бы нутрии не напали на ваших приятелей, ну а остальные пусть положат пушки на палубу, а сами — за борт. Доставим с музыкой.

Хансену повезло. Супермалявка так озаботилась проблемой нутрий, что пропустила мимо ушей слово «мадамочка».

Рвач и Усач собрали оружие у тех легионеров, которых выбросило за борт, и сложили горкой на фордеке, после чего, недовольно ворча, спрыгнули за борт. Хансен завел двигатель на небольшую мощность, чтобы не увеличить течь, и катер поплыл к берегу, где собралось уже с полдюжины зевак. Нутрии больше не давали о себе знать.

Наконец ноги легионеров, державшихся за планшир, коснулись дна, и они, оторвавшись от катера, пошли к берегу вброд.

Хансен указал вперед и сказал Супермалявке.

— Бери канат и кидай ребятам на берегу. Они нас подтянут.

Супермалявка положила на палубу свой автомат и отвернулась, чтобы подобрать свернутый канат. А когда она обернулась, наткнулась на дуло собственного автомата, зажатого в руках Хансена.

— Ну, мадамочка, а теперь без глупостей, — распорядился он. — Пушка теперь только у меня одного. Не хотелось бы стрелять в такую красотку.

— Ты обманул нас! — вскричала Супермалявка. — Ты нарочно налетел на эту мель!

— Ну нет, мадамочка, это просто у меня ошибочка вышла. Но мне до сих пор в жизни везло как раз потому, что я умею из ошибок выгоду извлекать. Ну, а теперь, ручки вверх, быстренько, ежели не возражаете.

На борт уже забирались парни с фактории и расхватывали оружие.

Армстронг развернулся в воде и одарил Хансена гневным взглядом.

— Ты что же — сдаешь нас мятежникам?

— Не совсем так, мистер, — осклабился Хансен. — Я сам мятежник, так оно верней будет. И доставлю я вас к Ле Даку Тэпу, а уж он решит, что с вами делать. Скажет — отдать вам ваши пушки, нет вопросов, мигом получите их обратно. А пока что рисковать не стоит.

В это мгновение ярдах десяти впереди из леса к берегу вперевалочку спустился крупный грызун.

— Что это за тварь? — спросил Рвач.

— Это? А, это нутрия, — небрежно отозвался один из «факторщиков», поигрывая парализатором. — Вкуснятинка, пальчики оближешь. Мухи не обидят. Никакого вреда от них.

Супермалявка была готова испепелить Хансена взглядом.

— И про нутрий наврал! Хансен самодовольно ухмыльнулся.

— Не без того.

На промокших пленных надели наручники и повели по узкой тропке к лагерю повстанцев. Шли без особой спешки, так что добирались до лагеря почти целый час.

Их окликнул дозорный.

— Кого ведешь, Хансен?

— Да вот, солдат веду. Шлялись, искали лагерь. Что за дело у них, не знаю, но негоже, чтобы они с пушками тут разгуливали, верно? Вдруг поранят кого.

— Еще как поранят, когда я до тебя доберусь! — процедила сквозь зубы Супермалявка, гневно глядя на Хансена.

— А форма на них — совсем, как у того капитана, с которым Тэп уж, считай, неделю как разговоры разговаривает, — заметил стражник. — Если это подчиненные того капитана, ему, может, и не понравится, что они в наручниках.

— Знаешь, ежели они чьи-то там дружки, нечего с пушками по лесу разгуливать, — буркнул Хансен. — Тэп сам решит — на то он и командир. Ну, чего встали, топайте, — и он поторопил пленных к командирской палатке.

У палатки на складной табуретке сидела женщина в красном платке, повязанном поверх пышных черных волос. Она держала наперевес старое охотничье ружье.

— Привет, Хансен, — сказала она. — У Тэпа совещание по делам бизнеса, так что придется обождать.

— По делам бизнеса? — не веря своим ушам, пер спросил Хансен. — Какого черта, Пилар, что у вас творится? Тэп не тронулся ли умом на старости лет?

— Наоборот. Умом на старости лет обзавелся, — проговорил человек в повстанческом камуфляже, выйдя из палатки. А следом за ним вышел мужчина в черной форме Космического Легиона.

— Тэп! — ахнул Хансен. — Прощеньица просим, я тебя не хотел обидеть.

— Капитан! — почти одновременно с Хансеном проговорил Армстронг. — Скажите этому человеку, пусть нас освободят!

— Вам знакомы эти люди? — вздернув брови, спросил Тэп у капитана.

— Безусловно, знакомы. Надеюсь, если они не совершили ничего более ужасного за исключением попытки разыскать меня, вы освободите их.

— Только мадамочку эту не отпускай, Тэп. Или дайте мне фору, чтоб я деру дать успел, — попросил Хансен, с ужасом поглядывая на Супермалявку.

— Это я виноват, — признался Шутт и обнял Тэпа за плечо. — И я должен извиниться перед всеми вами. Мне представлялось крайне важным сохранить все в секрете, но видимо, я несколько переусердствовал. Я должен был предвидеть, что мои люди отправятся разыскивать меня, если я не дам о себе знать, и что при их столкновении с вашими людьми могут возникнуть серьезные недоразумения.

— Сохранение военной тайны — это мне понятно, — сказал Армстронг, потирая затекшие запястья. Только что, повинуясь кивку Тэпа, Хансен снял с него наручники. — Если мой командир мне чего-то не говорит, значит, у него на то есть веские причины. Значит, вы по очень важному делу отправились к этим мятежникам, иначе не стали бы рисковать, капитан.

— Все правильно, — улыбнулся Шутт. — И вы прибыли как раз в то время, когда мы занимались окончательной шлифовкой деталей. Мятежники согласны прекратить мятеж! Они вернутся в Атлантис и начнут мирное соревнование с правительством!

— Правда? — У Армстронга отвисла нижняя челюсть. — Ну, это просто блестяще, сэр, просто блестяще! Но как же вам удалось уговорить их?

— Это было не так уж и сложно, когда я понял, какова ментальность ландуранцев, — сказал Шутт. — Мне только и нужно было — пообещать им, что я им посодействую в сооружении самых грандиозных «американских горок» в галактике.

Дневник, запись ј 420

Решение моего босса вступить в деловые отношения с мятежниками оказалось правильным. Отбросив былую враждебность, Ле Дак Тэп продемонстрировал завидный прагматизм. Мой босс с радостью следил за тем, как Тэп вникает во все детали, как он проявляет готовность отказаться от всяких догм в пользу достижения реальной цели. Они вдвоем засели за проект возращения повстанческой армии к мирной жизни — в качестве предпринимателей.

Отработав вчерне главные пункты плана, мой босс вернулся на базу Легиона и приступил к своей части работы по созданию альтернативного парка аттракционов. Начал он с того, что приобрел большой участок земли, расположенный прямо напротив того, где велись работы по сооружению муниципального парка. Настоящими владельцами этого участка стали лидеры повстанцев, теперь составившие корпорацию. Надо сказать, эта деятельность им приглянулась куда больше, чем жизнь в лагерях посреди джунглей. Поскольку ландурские законы не позволяли иностранцам покупку земли и участие в местных предприятиях, моему боссу приходилось действовать через подставных лиц. Он щедро одалживал деньги новообращенным владельцам парка и приглашал на Ландур экспертов для оказания помощи в строительстве.

Естественно, местные власти ото всего этого были не в восторге.

Шутт только успел приноровиться к ритму гребного тренажера, установленного в фитнесс-центре отеля, как зазвонил его наручный коммуникатор. У Шутта было большое искушение не ответить на звонок. Так хотелось целиком отдаться тренировке — ведь у него выпала целая неделя, проведенная в лагере повстанцев. Но на табло красовались буквы «СРОЧНО», а это значило, что Мамочка сочла дело достаточно важным для того, чтобы прервать тренировку командира.

— Шутник слушает, — сказал Шутт отложив одно весло и поднеся руку с коммуникатором к губам,