70 и еще 5 лет в строю. Книги. Наука и техника

      …Еще столица - Харьков. Он
      Еще владычен и державен.
      Еще в украинской державе
      Генсеком правит Косиор.
      Он мал росточком, коренаст
      И над трибуной чуть заметен,
      Зато лобаст и волей мечен
      И спуску никому не даст.
      Иона, рядом с ним, Якир
      С лицом красавицы еврейской,
      С девическим лицом и резким
      Железным вымахом руки.
      Петровский, бодрый старикан,
      Специалист по ходокам;
      И Балецкий, спец по расправам,
      Стоят налево и направо.
      А рядышком: седоволос,
      Высок и с виду - всех умнее
      Мыкола Скрыпник, наркомпрос.
      Самоубьется он позднее.
      Позднее: годом ли, двумя,
      Как лес в сезон лесоповала,
      Наручниками загремя,
      С трибуны загремят в подвалы.
      Пройдёт ещё не скоро год,
      Ещё не скоро их забудем,
      И, ожидая новых льгот,
      Мы, площадь, слушаем трибуну.
      Низы, мы слушаем верхи,
      А над низами и верхами
      Проходят облака, тихи,
      И мы следим за облаками.
      Какие нынче облака!
      Плывут, предчувствий не тревожа,
      И кажется совсем легка
      Истории большая ноша.
      Как день горяч! Как светел он.
      Каким весна ликует маем!
      А мы идем в рядах колонн,
      Трибуну с ходу обтекаем.
      Дочь Косиора Станислава Викентьевича Тамара была моя приятельница и, когда столицей Украины стал Киев, Косиор перебрался в Киев и я, вероятно, через год был у Тамары, которая жила на Левашевской улице недалеко от Крещатика вместе с отцом. И был он репрессирован в Киеве.
      А в Харькове Косиор жил в особнячке сзади здания ЦК КП(б)У. В этом здании, когда Харьков был оккупирован гитлеровцами, жил с ближайшими штабистами командующий гарнизоном генерал-майор фон Браун и 13 ноября 1941 года рано утром весь особняк взлетел на воздух. Это взорвалось по радиосигналу полтонны тринитротолуола, закопанные в подвале котельной под углем.
      Летом 1994 года отпуск я провел в санатории «Подмосковье», и там встретил Анатолия Митрофановича Середу, который когда-то работал на ХЭМЗе, а во времена Совнархозов был переведен в Харьковский совнархоз.
      Точно не помню, но вроде году в 1959 был создан Комитет по автоматизации и машиностроению Совета Министров СССР с большими правами по привлечению работников.
      Электротехнический отдел комплектовал Николай Иванович Борисенко, бывший главный инженер ХЭМЗа, о нем я вспоминал ранее, который после ликвидации Министерства электропромышленности, где он был членом Коллегии, попал в Госплан Союза.
      Я в то время работал в Совнархозе Армянской ССР.
      Так вот Николай Иванович и меня и Середу извлек из Совнархозов, и мы стали Главными специалистами Госкомитета - Середа по электрооборудованию для судостроения, а я по турбо- и гидрогенераторам и крупным электрическим машинам. Правда, часто на меня навешивали и другие машины - например, я был председателем Госкомиссии по приемке серии синхронных генераторов ЕСС мощностью от 5 до 100 кВт, разработанных и освоенных производством в моей любимой Армении, асинхронных двигателей серии А2-А02 9 габарита, осваиваемых Московским электромеханическим заводом им. Владимира Ильича и других.
      Но ничто не вечно под Луной. И, как говорил в таких случаях Главный технолог досовнархозовского Министерства электропромышленности Зильбершайд, «простейшие размножаются делением» - Госкомитет по автоматизации и машиностроению начал размножаться. Он разделяться на несколько комитетов и в том числе Комитет по электротехнике.
      Смутное время. Комитет по автоматизации и машиностроению умирает. Комитет по электротехнике только еще рождается и Московский совнархоз перетягивает меня к себе Главным инженером управления электропромышленности, а Середа переходит в Госкомитет по электротехнике, и мы с 1964 года не встречались, и вот через 30 лет сидим и вспоминаем ХЭМЗ и Николая Ивановича Борисенко, всеобщего хэмзовского любимца.
      Ну, и конечно, наш рідний Харків.
      …ну и далее. (Церабкоп - Центральный рабочий кооператив).
      Кто автор этого стишка - неизвестно, вероятно, народное творчество.
      А одно из харьковских воспоминаний изложено вместо меня Борисом Слуцким:
      Дочь Косиора Станислава Викентьевича Тамара была моя приятельница и, когда столицей Украины стал Киев, Косиор перебрался в Киев и я, вероятно, через год был у Тамары, которая жила на Левашевской улице недалеко от Крещатика вместе с отцом. И был он репрессирован в Киеве.
      А в Харькове Косиор жил в особнячке сзади здания ЦК КП(б)У. В этом здании, когда Харьков был оккупирован гитлеровцами, жил с ближайшими штабистами командующий гарнизоном генерал-майор фон Браун и 13 ноября 1941 года рано утром весь особняк взлетел на воздух. Это взорвалось по радиосигналу полтонны тринитротолуола, закопанные в подвале котельной под углем.
      3.8. Встреча через 50 лет
      В разделе «Встречи через много лет» все о людях, и я решил добавить о встречах с одним из узелков электрической машины - от первой до последней прошло 50 лет!
      В крупных электрических машинах переменного тока статор состоит из большого количества пластин кремнистой стали толщиной 0,5 мм в пакетах обычно по 50 мм, разделенных для охлаждения вентиляционными распорками.
      Распорки из специального двутаврового проката (14х10 мм) имеют длину почти от спинки статора до почти так называемой расточки.
      В машине, ведущим конструктором которой я был, распорки имели длину по чертежу 270 мм, и она была «свободной», т.е. допуска по чертежу не имела. Поступает ко мне на заключение уведомление о браке распорок - длина 267 мм, я написал «пропустить».
      В ту пору на ХЭМЗе была нормаль «свободных» допусков в зависимости от номинального размера и технологии обработки, и по этой нормали распорка могла иметь размер от 269 до 270,5 мм.
      Дня через два вызывает меня Главный инженер завода и спрашивает, кто мне разрешил давать отступление от нормали? Я объясняю, что расстояние от распорки до спинки будет не 1 мм, как я заложил, но на чертеже не показал, а будет 4 мм, что допустимо. Но Главный инженер сказал, что дисциплина соблюдения нормалей существенно важнее моих распорок. Это первая встреча.
      В 1948 - 1949 г.г. я, будучи начальником техотдела Главэлектромаша, организовал выпуск ведомственных нормалей по отдельным деталям и узлам машин, обязательных для всех 16 заводов главка. Первую редакцию нормали я поручил разработать тому заводу, чье решение этой детали или узла я считал наилучшим.
      Вентиляционные распорки некоторые заводы крепили к листу статора точечной сваркой, что я считал недопустимым, т.к. в результате вибрации и некоторой усадки пакетов сварка могла нарушиться и распорки выпасть в воздушный зазор.
      Нормаль на вентиляционные распорки я поручил разработать заводам «Электросила» и ХЭМЗ, т.к. они произошли соответственно от «Сименса» и АЭГ и методы крепления распорки у них различались.
      ХЭМЗ применил следующий метод крепления распорки: на листе статора выштамповывались отверстия, а на распорках штампом отгибались полочки, распорка вставлялась в лист, и выступавший хвостик расклепывался.
      «Электросила» применяла крепление крючком. На распорке выштамповывался крючок, а на листе - окно.
      Хотя мне система ХЭМЗ - АЭГ больше нравилась, но обосновать ее бесспорное преимущество перед системой Электросила - Сименс было невозможно, тем более что система ХЭМЗа требовала дополнительной технологической операции - расклепки хвостовика, и в главковскую нормаль были включены оба варианта.
      Это вторая встреча.
      Третья встреча упоминается в самом конце главы 3.3. «Через 10 и 18 лет», и у этого вышедшего из строя генератора вентиляционные распорки крепились к листу статора только точечной сваркой, которая и разрушилась, распорка вылезла в воздушный зазор, была захвачена ротором - и авария. Главковская нормаль к этому времени уже была выпущена, но генератор был выпущен еще до ее утверждения.
      Четвертая встреча произошла, когда я уже был на пенсии, зам. Главного конструктора ЗВИ. Завод выпускал крупные электродвигатели по чертежам «Электросилы», предусматривающим крепление распорок крючками. Какой-то рационализатор, когда меня еще не было на заводе, добился принятия его рацпредложения перейти на крепление распорок точечной сваркой. Предложение приняли, исключили выштамповку окошек на листах статора, а вот выштамповку крючка на распорке сдуру оставили, и я увидел, как в цехе к листам приваривают распорки, имеющие бессмысленные крючки.

      Итак, через 50 лет после того, как я получил замечание Главного инженера ХЭМЗ'а о превышении своих прав по распорке, я потребовал от Главного инженера ЗВИ отменить рационализаторское предложение по этой же распорке.
      В разделе «Встречи через много лет» все о людях, и я решил добавить о встречах с одним из узелков электрической машины - от первой до последней прошло 50 лет!
      В крупных электрических машинах переменного тока статор состоит из большого количества пластин кремнистой стали толщиной 0,5 мм в пакетах обычно по 50 мм, разделенных для охлаждения вентиляционными распорками.
      Распорки из специального двутаврового проката (14х10 мм) имеют длину почти от спинки статора до почти так называемой расточки.
      В машине, ведущим конструктором которой я был, распорки имели длину по чертежу 270 мм, и она была «свободной», т.е. допуска по чертежу не имела. Поступает ко мне на заключение уведомление о браке распорок - длина 267 мм, я написал «пропустить».
      В ту пору на ХЭМЗе была нормаль «свободных» допусков в зависимости от номинального размера и технологии обработки, и по этой нормали распорка могла иметь размер от 269 до 270,5 мм.
      Дня через два вызывает меня Главный инженер завода и спрашивает, кто мне разрешил давать отступление от нормали? Я объясняю, что расстояние от распорки до спинки будет не 1 мм, как я заложил, но на чертеже не показал, а будет 4 мм, что допустимо. Но Главный инженер сказал, что дисциплина соблюдения нормалей существенно важнее моих распорок. Это первая встреча.
      В 1948 - 1949 г.г. я, будучи начальником техотдела Главэлектромаша, организовал выпуск ведомственных нормалей по отдельным деталям и узлам машин, обязательных для всех 16 заводов главка. Первую редакцию нормали я поручил разработать тому заводу, чье решение этой детали или узла я считал наилучшим.
      Вентиляционные распорки некоторые заводы крепили к листу статора точечной сваркой, что я считал недопустимым, т.к. в результате вибрации и некоторой усадки пакетов сварка могла нарушиться и распорки выпасть в воздушный зазор.
      Нормаль на вентиляционные распорки я поручил разработать заводам «Электросила» и ХЭМЗ, т.к. они произошли соответственно от «Сименса» и АЭГ и методы крепления распорки у них различались.
      ХЭМЗ применил следующий метод крепления распорки: на листе статора выштамповывались отверстия, а на распорках штампом отгибались полочки, распорка вставлялась в лист, и выступавший хвостик расклепывался.
      «Электросила» применяла крепление крючком. На распорке выштамповывался крючок, а на листе - окно.
      Хотя мне система ХЭМЗ - АЭГ больше нравилась, но обосновать ее бесспорное преимущество перед системой Электросила - Сименс было невозможно, тем более что система ХЭМЗа требовала дополнительной технологической операции - расклепки хвостовика, и в главковскую нормаль были включены оба варианта.
      Это вторая встреча.
      Третья встреча упоминается в самом конце главы 3.3. «Через 10 и 18 лет», и у этого вышедшего из строя генератора вентиляционные распорки крепились к листу статора только точечной сваркой, которая и разрушилась, распорка вылезла в воздушный зазор, была захвачена ротором - и авария. Главковская нормаль к этому времени уже была выпущена, но генератор был выпущен еще до ее утверждения.
      Четвертая встреча произошла, когда я уже был на пенсии, зам. Главного конструктора ЗВИ. Завод выпускал крупные электродвигатели по чертежам «Электросилы», предусматривающим крепление распорок крючками. Какой-то рационализатор, когда меня еще не было на заводе, добился принятия его рацпредложения перейти на крепление распорок точечной сваркой. Предложение приняли, исключили выштамповку окошек на листах статора, а вот выштамповку крючка на распорке сдуру оставили, и я увидел, как в цехе к листам приваривают распорки, имеющие бессмысленные крючки.

      Итак, через 50 лет после того, как я получил замечание Главного инженера ХЭМЗ'а о превышении своих прав по распорке, я потребовал от Главного инженера ЗВИ отменить рационализаторское предложение по этой же распорке.
      3.9. Встреча через 52 года
      В самом конце моих воспоминаний я опишу историю с изготовлением по заказу Института ядерной физики (ИЯФ) пластин для магнитов ускорителей элементарных частиц. И вот в этом ИЯФ'е через 52 года после моего ухода в 1941 году в РККА я встретился с Неживенко А.А., заместителем директора института по капитальному строительству, который до ВОВ был на ХЭМЗ'е начальником производства и я, как ведущий конструктор первой в Союзе электрической машины с водородным охлаждением имел с ним постоянный контакт.
      Умер Александр Абрамович в 1997 году и в воспоминаниях всех, кто с ним работал, навсегда останется как прекрасный и, я бы сказал, надежный человек. Скала!
      А за его настойчивость и требовательность в выполнении плана в народе его иначе, как «Нажименко» не называли.
      Александр Абрамович проводил общезаводские диспетчерские по радио и сотни начальников подразделений по громкоговорителям слушали доклады начальников цехов, отделов и бюро и его распоряжения.
      Не могу забыть: когда, если кто-нибудь докладывал о невыполнении какого-либо задания, то на весь завод гремел голос Александра Абрамовича: «Кто Вам позволил?!»
      В самом конце моих воспоминаний я опишу историю с изготовлением по заказу Института ядерной физики (ИЯФ) пластин для магнитов ускорителей элементарных частиц. И вот в этом ИЯФ'е через 52 года после моего ухода в 1941 году в РККА я встретился с Неживенко А.А., заместителем директора института по капитальному строительству, который до ВОВ был на ХЭМЗ'е начальником производства и я, как ведущий конструктор первой в Союзе электрической машины с водородным охлаждением имел с ним постоянный контакт.
      Умер Александр Абрамович в 1997 году и в воспоминаниях всех, кто с ним работал, навсегда останется как прекрасный и, я бы сказал, надежный человек. Скала!
      А за его настойчивость и требовательность в выполнении плана в народе его иначе, как «Нажименко» не называли.
      Александр Абрамович проводил общезаводские диспетчерские по радио и сотни начальников подразделений по громкоговорителям слушали доклады начальников цехов, отделов и бюро и его распоряжения.
      Не могу забыть: когда, если кто-нибудь докладывал о невыполнении какого-либо задания, то на весь завод гремел голос Александра Абрамовича: «Кто Вам позволил?!»
      3.10. Рождение и смерть лодки проекта 627
      К затонувшей 30 августа 2003 года субмарине К-159 я не имел никакого отношения, однако в связи с этой трагедией я вспомнил, что к проекту 627, по которому построена целая серия этих лодок, я имел в 1957 году некоторое касательство. Итак, 46 лет тому назад.
      Проект 627 - это первая советская подлодка с атомным источником энергии, и проектирование и конструирование энергетической части велось в совершенно закрытом КБ под руководством академика А.П. Александрова, которое выдавало задания на проектирование всего оборудования, питавшегося преобразованной этой энергией.
      Во всех ЦКБ, проектировавших корабли ВМФ, имелись представители «военной приемки» (ВП), наблюдавшие за проектированием и совместно с ЦКБ подписывавшие задания изготовителям комплектующего корабль оборудования, а КБ Александрова было так засекречено, что даже представительства ВП в нем не было и задания на электрооборудование для лодки проект 627 были выданы «Электросиле» за одной подписью.
      Изготовитель оборудования разрабатывал техусловия на него, согласовывал их со своей ВП и ЦКБ, выдавшей задание, и ТУ в пяти экземплярах поступали закрытой почтой в Министерство и в итоге ко мне. Если никаких разногласий в ТУ между заводом, ВП и ЦКБ не было, я ТУ визировал, подписывал у утверждавшего их зам. министра и отправлял в Минсудпром для дальнейшего утверждения. В том случае, если в ТУ имелись какие-либо разногласия, ко мне прибывали представители ГУК ВМФ (Главного управления кораблестроения) - инж. кавторанг Маренников и нач. отдела V ГУ Минсудпрома Никитин. Мы втроем находили решение имевшего место разногласия, вносили тушью во все 5 экземпляров ТУ изменения, расписывались около каждого изменения и затем утверждали у зам. министра электропромышленности, зам. министра судостроения и нач. ГУК ВМФ.
      Так вот, в 1957 году ко мне начинают поступать с завода «Электросила» для дальнейшего оформления проекты ТУ элементов электрооборудования лодки проект 627, не имеющие согласовывающей подписи ВП при «Электросиле», которое заявило - раз техзадания не имели подписи ВП проектанта, оно эти ТУ рассматривать не будет. Звоню в ГУК Маренникову. «Раз визы ВП нет, я их рассматривать не буду». Что делать? Иду к зам. министра Д.С. Черничкину, который всегда после моей визы утверждал ТУ, прошу позвонить нач. ГУК ВМФ. Дмитрий Семенович - я ощущаю, что без удовольствия, но - обещает позвонить.
      А тянуть некогда, постановление об организации Совнархозов и ликвидации Министерств - на полном ходу. Опять иду к Черничкину, а он еще не дозвонился в ГУК, видно, его это уже не интересует, т.к. он не знает, где вообще будет работать, а проекты ТУ продолжают поступать. В I отделе заменили мой портфель на чемодан, и он уже закрывается с трудом. Конфуций, считавший, что залог успеха - в умении терпеливо ждать, в этом случае неправ. Меня уже вызывали в ЦК и хотят направить гл. инженером управления машиностроения в Кемеровский совнархоз - правда, я отбился. Пришел к себе, сделал опись всех ТУ, числящихся за мной, и с сопроводительным письмом направил на «Электросилу» для рассмотрения в Ленинградском Совнархозе.
      Все, видно, решилось благополучно, лодки по проекту 627 были построены, отплавали свой срок, и одна из них при транстпортировании на утилизацию затонула, что никакого отношения к электрооборудованию и ТУ на него уже не имеет.
      К затонувшей 30 августа 2003 года субмарине К-159 я не имел никакого отношения, однако в связи с этой трагедией я вспомнил, что к проекту 627, по которому построена целая серия этих лодок, я имел в 1957 году некоторое касательство. Итак, 46 лет тому назад.
      Проект 627 - это первая советская подлодка с атомным источником энергии, и проектирование и конструирование энергетической части велось в совершенно закрытом КБ под руководством академика А.П. Александрова, которое выдавало задания на проектирование всего оборудования, питавшегося преобразованной этой энергией.
      Во всех ЦКБ, проектировавших корабли ВМФ, имелись представители «военной приемки» (ВП), наблюдавшие за проектированием и совместно с ЦКБ подписывавшие задания изготовителям комплектующего корабль оборудования, а КБ Александрова было так засекречено, что даже представительства ВП в нем не было и задания на электрооборудование для лодки проект 627 были выданы «Электросиле» за одной подписью.
      Изготовитель оборудования разрабатывал техусловия на него, согласовывал их со своей ВП и ЦКБ, выдавшей задание, и ТУ в пяти экземплярах поступали закрытой почтой в Министерство и в итоге ко мне. Если никаких разногласий в ТУ между заводом, ВП и ЦКБ не было, я ТУ визировал, подписывал у утверждавшего их зам. министра и отправлял в Минсудпром для дальнейшего утверждения. В том случае, если в ТУ имелись какие-либо разногласия, ко мне прибывали представители ГУК ВМФ (Главного управления кораблестроения) - инж. кавторанг Маренников и нач. отдела V ГУ Минсудпрома Никитин. Мы втроем находили решение имевшего место разногласия, вносили тушью во все 5 экземпляров ТУ изменения, расписывались около каждого изменения и затем утверждали у зам. министра электропромышленности, зам. министра судостроения и нач. ГУК ВМФ.
      Так вот, в 1957 году ко мне начинают поступать с завода «Электросила» для дальнейшего оформления проекты ТУ элементов электрооборудования лодки проект 627, не имеющие согласовывающей подписи ВП при «Электросиле», которое заявило - раз техзадания не имели подписи ВП проектанта, оно эти ТУ рассматривать не будет. Звоню в ГУК Маренникову. «Раз визы ВП нет, я их рассматривать не буду». Что делать? Иду к зам. министра Д.С. Черничкину, который всегда после моей визы утверждал ТУ, прошу позвонить нач. ГУК ВМФ. Дмитрий Семенович - я ощущаю, что без удовольствия, но - обещает позвонить.
      А тянуть некогда, постановление об организации Совнархозов и ликвидации Министерств - на полном ходу. Опять иду к Черничкину, а он еще не дозвонился в ГУК, видно, его это уже не интересует, т.к. он не знает, где вообще будет работать, а проекты ТУ продолжают поступать. В I отделе заменили мой портфель на чемодан, и он уже закрывается с трудом. Конфуций, считавший, что залог успеха - в умении терпеливо ждать, в этом случае неправ. Меня уже вызывали в ЦК и хотят направить гл. инженером управления машиностроения в Кемеровский совнархоз - правда, я отбился. Пришел к себе, сделал опись всех ТУ, числящихся за мной, и с сопроводительным письмом направил на «Электросилу» для рассмотрения в Ленинградском Совнархозе.
      Все, видно, решилось благополучно, лодки по проекту 627 были построены, отплавали свой срок, и одна из них при транстпортировании на утилизацию затонула, что никакого отношения к электрооборудованию и ТУ на него уже не имеет.

Русский революционный размах и американская деловитость
 
1. Впервые я заметил американскую деловитость в 1937 году

      Харьковский турбогенераторный завод (ХТГЗ) изготавливал первый турбогенератор мощностью 100 тыс. кВт, 1500 об/мин. Завод этот то объединялся с Харьковским электромеханическим заводом (ХЭМЗ), и тогда этот гигант назывался Харьковский электромеханический и турбогенераторный завод (ХЭТЗ), то был самостоятельным.
      ХТГЗ строился по проекту фирмы «Дженерал Электрик» и в буклете, изданном представительством этой фирмы в России в 1993 году, даже сказано, что Харьковский турбогенераторный завод был построен этой фирмой.
      Так вот упомянутый турбогенератор был спроектирован «Дженерал Электрик». ХТГЗ получил комплект рабочих чертежей и на их основе выпустил свои рабочие чертежи. В них (кроме, конечно, перехода с дюймовой на метрическую систему, в том числе и по крепежу, с фунтов на кг, допусков и посадок на систему, действовавшую в Союзе, перевода материалов с марок США на идентичные союзные и тому подобное) ХТГЗ также вносил незначительные изменения, связанные с принятой у нас технологией и имеющимся оборудованием.
      Ротор этого турбогенератора «Дженерал Электрик» спроектировал составным, так как ни в США, ни в Союзе не могли по металлургическим возможностям сделать его целиком и к средней части, имеющей вид пустотелого цилиндра наружным диаметром 1200 мм и с отверстием 350 мм, в которое входили с натягом хвостовики концевых частей ротора.
      Концевые части притягивались к центральной части четырьмя группами по три болта с резьбой М72, расположенными на четырех полюсах ротора между пазами для обмотки. Болты закручивались в нагретом состоянии и должны были окончательно притянуть хвостовики к бочке.
      Когда эта операция была закончена, щупом была обнаружена кое-где щель 0,05…0,06 мм между торцами бочки и хвостовиками (может быть, из-за неплоскостности сопрягаемых поверхностей).
      В документации «Дженерал Электрик» ничего по этому поводу обнаружить не удалось. Решили запросить фирму.
      Конструктор подготовил письмо, затем начальник бюро подправил, затем главный конструктор переделывает, затем главный инженер завода переделывает, потом директор внес свою лепту. Наконец письмо уходит в Главк в Москву, так как решили, что завод переписываться с фирмой не должен. Главк, сначала техотдел, затем главный инженер переделывают, показывают замнаркома, переделка. Не прошло и двух месяцев, как запрос ушел на «Дженерал Электрик».
      Дату отправки мы знаем и прикидываем, что месяца через два завод получит ответ, так как фирма ответит наркомату, тот направит Главку, Главк переведет и направит нам.
      Прошло меньше месяца, и мы получаем ответ прямо на завод, что этот зазор допускается. «Yours very truly» и подпись
      Смотра на подпись - она та же, что и на фирменном чертеже ротора.
      Короче говоря, ответ по существу занял один день, все остальное время на доставку почты туда и обратно. Вот это деловитость, человек отвечает за тот узел, который проектировал, и ни с кем не согласовывает, у нас же куча народа занималась даже не ответом, а запросом.
      С этим ротором мы столкнулись и после Великой Отечественной войны.
      Стоял он на ГРЭС в Донбассе.
      При отступлении заложили столько тола у подшипника со стороны возбудителя, что, когда рвануло, лопнуло несколько болтов М72, и ось хвостовика немножко вышла из теоретической оси бочки и хвостовика со стороны турбины.

      Что делать? Новый ротор не изготовить - Сталинградский завод «Баррикады», который отливал и ковал бочку ротора, разрушен, а Донбассу нужна энергия. Выкрутить остатки болтов не получается, и тогда делают стяжки (линксы), в бочке ротора и хвостовике фрезеруют гнезда под эти стяжки так, что их можно вложить в гнезда только в нагретом до 400°C состоянии (они при этом удлиняются на 2 мм и, остывая, намертво соединяют хвостовик с бочкой). Затем ротор по хвостовику со стороны турбины и бочки выставляется на токарном станке, и хвостовик со стороны возбудителя протачивается для устранения биения.

2. Роль жесткости заделки

      Производится механический расчет ряда узлов - деталей первой электрической машины с водородным охлаждением. Требуется рассчитать балку, приваренную к пластине, на которую будет воздействовать сила взрыва, если он произойдет.
      Давление взрыва 8 атм., площадь пластины известна, балка, работающая на поперечный изгиб, изучена в сопромате досконально - максимальный момент в балке Pl/12, если концы защемлены; и Pl/8, если оперты. Казалось бы, все элементарно, но в нашем случае концы балки не оперты и не жестко защемлены, они приварены к фланцам, которые в меру своей жесткости будут при взрыве упруго деформироваться, то есть что-то между концами опертыми и защемленными.
      Ладно, самый сильный сопроматчик и математик в моем бюро Яков Оганьян, мы с ним одновременно закончили ХЭТИ, садится на это дело и в результате, вероятно, месячного ломания головы выводит длиннейшую формулу максимального момента, учитывающую жесткость заделки концов балки.
      Через много лет мне попадется расчет идентичного узла работников фирмы «GE». Они без каких-либо обоснований пользуются формулой М = Pl/10, и я задумался.
      Действительно, определив М, мы выбираем балку таким образом, чтобы запас прочности был не менее, ну, скажем, 2, чтобы спокойно спать, и не больше, ну, скажем, 3, чтобы не утяжелять конструкцию, не тратить лишний металл и деньги.
      Значит, от 2 до 3, но и разница моментов от опертой до защемленной балки тоже в пределах от 2 до 3. Так стоило ли Оганьяну мучиться с выводом формулы, учитывающей влияние жесткости заделки? Не стоило.
      Мы не проявили американской деловитости.

3. Как надо

      После смерти Сталина были резко укрупнены министерства за счет их объединения. В том числе были объединены министерства электростанций, электропромышленности, строительства электростанций и средств связи.
      Министром электростанций и электропромышленности был назначен Первухин Михаил Григорьевич.
      До объединения министерств жалобы министерства электростанций на электропромышленность направлялись в Совмин и оттуда к нам с указанием доложить, мы докладывали, то есть переписка шла через Совмин, и если мы жаловались на министерство электростанций, то по той же схеме. Теперь бывшие министерства у одного министра, у него зам. по электростанциям, зам. по электропромышленности, ну и некоторые другие.
      Какое-то происшествие, в котором участвуют электростанции и электропромышленность, готовится приказ министра, на нем визы с замечаниями двух этих замов.
      Первухин, получив на подпись проект приказа, спрашивает помощника, чьи это визы, не замов, а тех, кто готовил эти замечания.
      Сыромятников Иван Аркадьевич - главный электрик Министерства электростанций.
      Ашкинази Александр Евсеевич - начальник техотдела в Министерстве электропромышленности.
      - Вызвать их ко мне.
      Приходим. Кого-то первого Первухин просит четко разъяснить, почему такое мнение - докладывает, потом второй - докладывает.
      Первухин берет из стакана, как сейчас помню, остро отточенный карандаш, вносит в текст изменения и подписывает приказ. Отдает помощнику, в размножение.
      Не надо перепечатывать, заново собирать визы, заново выслушивать.
      Это американская деловитость.

      Кстати, такую же вроде мелочь, а показательно, проявил Ленин, подписывая постановление о создании Всесоюзного электротехнического института.
      Машинистка в тексте напечатала «электрофикация», Ленин исправил «о» на «и» и подписал.
      Это тоже американская деловитость.

4. Пример отрицательной деловитости

      «Большой» руководитель только тогда «большой», когда он не занимается чепухой, но это не значит не обращать внимания на ошибку, которую заметил, а надо спокойно указать или исправить. Как, например, Ленин исправил ошибку машинистки, да и не только машинистки, а и тех, кто готовил постановление Совета труда и обороны; зачеркнул «о» и написал «и».
      Подготовлено письмо в Совет Министров Союза с просьбой выделить валютные средства на приобретение оборудования для внедрения на многих заводах электропромышленности новой серии (ряда) электродвигателей, что действительно дает большой народнохозяйственный эффект.