Да, хороша ты, Маша, да не наша! —

Так говорит пословица всегда.

Но есть такие Маши иногда,

Что слава богу, что не наша Маша!

Красновидовские зори,

Лес, цветы да тишина,

Слева Горин, справа Зорин,

Посредине — Шукшина.

А под лепкою фасадов

Рядом с трассами стрижей

Улыбается Асадов —

Самый скромный из людей.

До какого времени

Бродит в жилах кровь?

До какого возраста

Мучает любовь?

До какого возраста —

Говорите вы?

Да пока не вешают

Люди головы!

Должна ли быть умной любовь? Должна!

Иначе возьмёт и начнёт жена

Ужасные глупости совершать:

Не спорить, не сплетничать, не гулять,

Подруг и соседей бранить не станет,

В доме командовать перестанет

И будет не мазаться-наряжаться,

А в мудрые книги душой вгрызаться.

Начнёт даже мужа любить иногда.

А жить в таком случае ей когда?

До чего ж порой, сограждане, тщеславны вы:

Ударения, и те менять готовы!

Так поэты и художники Ивaновы,

Ну, а все, кто неизвестен, — Иванoвы,

Только ты к такому не стремись.

Если ты талант, иль даже гений —

Не стыдись ни слов, ни ударений:

Будут знать! Хоть чёртом назовись!

До чего же быстры у нас перемены:

Прикрываясь различной приватизацией,

Все, что прежде звалось у нас спекуляцией,

То зовут теперь «договорные цены».

Впрочем, сколько название ни меняется,

Но стыда там ни капли не прибавляется.

Дружба с любовью судьбой мне завещаны.

Вот потому-то всю жизнь, вероятно,

Меня любили собаки и женщины,

Что было и дорого, и приятно.

Однако, я думаю, что едва ли

Красавицы смогут простить мне фразу

О том, что женщины мне изменяли,

В то время как псы — никогда и ни разу.

Обид тут не надо! Душа расцвечена

Прекрасною, но фантастической задачей:

Эх, дать бы всем псам напористость женщины,

А женщинам верность внушить собачью.

Если дама вдруг «смело», нарушив извечный секрет,

Назовёт вам свой возраст. Как к этому вам относиться?

Ни за что не поверить! И даже почти возмутиться!

И добавить в душе, так примерно, с десяточек лет…

Если нету любви — утешали, что «стерпится»!

Дескать, «стерпится — слюбится!» Это ль всерьёз?

Если стерпится, значит, никак не отвертится,

Да, бывает, конечно, что «слюбится — стерпится»,

Но надолго ли все это? Вот вопрос!

Если ты выпил и обнял жену,

И вдруг по щекам схлопотал в ответ,

Не требуй развода! Не лезь в войну!

А прежде деталь уточни одну:

Свою ли ты обнял жену или нет?!

Если ты любишь, то всем существом —

Что б ни случилось, ты думать будешь

Не о себе, а всегда о нем —

Да, именно: прежде всего о нем,

О том, кого ты беспредельно любишь.

А он в этих случаях всей душою

И в буднях, и в радостях, и в борьбе,

Согласный всегда и во всем с тобою,

Тоже думает о себе…

Есть о правде и стихи, и повести.

В жизни ж часто все наоборот:

Чем у человека больше совести,

Тем бедней на свете он живёт.

Сердце жарким благородством полнится,

А вот деньги никогда не водятся.

Есть поговорка: «С милым по душе

Рай будет всюду, даже в шалаше».

Но сколько этот нищий «рай» продлится,

Ни слова в ней, увы, не говорится.

Если радости нас посещают вновь,

Значит, с нами Рука дающая.

Что такое последняя наша любовь?

Это прочно забытая предыдущая!

Вы сущность женщины попробуйте поймите:

Перед лицом мужчины, в сплошном смущении

Она всегда нуждается в защите,

Но втайне мыслит лишь о нападении…

О, как же я счастлив с тобой, родная!

Душа, и улыбка, и голос твой —

Все праздник! И я вообще не знаю

Огромнее счастья, чем быть с тобой!

Я в нем, словно в жарких лучах, купаюсь.

Но вот ты ушла. И, вздохнув вослед,

Я долго стою и понять пытаюсь —

А вправду нужна ты мне или нет?

Запомни, мой друг, по гроб:

Приметы порой сбываются.

Если зачешется лоб,

Значит, рога пробиваются.

Советов, увы, не дам,

Выводы делай сам!

Зачем тебе конкурсы красоты?

Взгляни на вопрос и мудрей, и шире:

Ну кто всех прекраснее в этом мире?

Да та, которую любишь ты!

Зять просит тёщу: — Плюньте вот сюда!

Вот в эту склянку. Просьба не стесняться! —

— Да, но зачем мне в баночку плеваться?

— Да у меня случилась ерунда:

Вчера упал, и доктор мне тогда

Велел змеиным ядом натираться!

Женщины в спорте из года в год

По разным причинам идут в поход:

Альпинистки — во имя мужества,

А туристки — во имя замужества.

Издревле, щуря счастливый взгляд,

В различных краях отчизны

Родители с гордостью говорят,

Что дети — цветы жизни.

Но радости быстренько прекращаются,

Когда цветочки вдруг «распускаются».

Какая б ни пала на сердце тень,

Ты верь непременно в завтрашний день.

А если веры такой не останется,

Ты станешь, как в сказке, мгновенно стариться.

Какая любовь нас порой ожидает?

Свеча или солнца горячий свет?

Не мучьтесь! Ведь здесь лишь один ответ:

Большой или малой любви не бывает,

Любовь либо есть, либо просто нет!

Какие б вокруг ни кипели страсти,

Запомни: чтоб глупости не свершить,

Счастлив не тот, кто увидел счастье,

А тот, кто сумел его оценить!

Как избежать измен и горьких сцен?

Что делать, чтоб любовь не распылялась?

Берите милых в столь горячий плен

И так ласкайте их, чтоб для измен

Ни времени, ни сил уж не осталось.

Как странно иные порой грешат.

Грешат и прощенья просить спешат!

Сто раз поклянутся, кажется,

Но вот от греха не откажутся.

Какой к добру ты ни горел бы жаждой,

Не торопись предателя прощать.

Ведь тот, кто изменил хотя б однажды,

Навряд ли сможет вновь не изменять.

Книга учит и книга воспитывает

Только тех, кто читает и впитывает.

А у тех, кто по строчкам несётся,

Лишь одна пустота остаётся.

Книгу читай не только словами.

Слова — это в жизнь небольшая дверца.

Книгу читай непременно сердцем,

А главное, совестью и делами.

Когда мы верны и живём, как скромницы,

Тогда жены, напротив, вовсю нескромны.

Но чем чаще нам дарят сердца любовницы,

Тем надёжней и крепче нас любят жены.

Коль захотят тебя в бараний рог

Согнуть враги, не стоит огорчаться.

Скажи себе, тут главное итог,

Ну что ж, пускай согнут в бараний рог,

Зато отныне будет чем бодаться.

Командует армией генерал,

Но женщине этого мало.

Лукавый, что женщину создавал,

Ей более хитрый путь указал:

Командовать генералом.

Иди, родная, замуж за меня,

И ты худого не узнаешь дня.

Напротив, будешь счастлива совсем.

Во-первых, я ужасно мало ем.

А пью я и того, пожалуй, меньше,

А что до взоров и объятий женщин,

То я от них мгновенно отвернусь

В тот самый день, как на тебе женюсь!

Крыловский слонище вдруг в Моську влюбился.

Влюбился и, страшно сказать, женился.

Но Моська наутро, зевнув, сказала:

— Как жаль, но я большего ожидала.

Кто клятву однажды забвению предал,

Тот сам же себя беспощадно предал.

Лет на двадцать-двадцать пять

Жизнь твоя продлится,

Если будешь отдыхать

Больше, чем трудиться.

Если ж к праведным делам

Руки вдруг потянутся —

Не горюй: загнёшься сам,

А дела останутся.

Любит мужа в доме жена

И, больше того, почти обожает.

Как любит и в чем та любовь видна?

А именно в том, что всегда она

Во всем и везде ему возражает.

На каждое мужнино «нет» всегда

«Да» непременно и только «да!».

Однако на каждое «да» в ответ

Слышится «нет!» и ещё раз «нет!».

И тот, кто сумел бы хоть раз понять

Смысл этих дьявольских возражений,

Стократно имел бы право сказать,

Что он и мудрец, и великий гений!

Любовь дарит радости и печаль,

Восторги, сомнения и мечту.

Любовь — это звёздно-хмельная даль

И крылья, несущие в высоту.

И это такой золотой запас,

Что в мире любого ценней богатства.

Но если она унижает вас,

Терзает и мучит до слез из глаз,

Тогда это все не любовь, а рабство!

Любое дело делайте с душой,

Работайте в упорстве и горенье,

Чтобы никто вас где-то за спиной

Не упрекнул в зазнайстве или лени.

А милых так любите, чтоб из глаз

Душа, как солнце, праздником светилась.

И так целуйте нежно всякий раз,

Чтоб впредь их никому уже за вас

Перецеловывать не приходилось.

Любые богатства — души распадство.

Здесь борются так, что — из носа кровь,

И только лишь тот, кто обрёл любовь,

Обрёл действительное богатство.

Люди дважды от счастья светятся

И два раза от счастья смеются:

В первый раз — когда они женятся,

А второй — когда разведутся.

Люди не могут порой понять:

Откуда и что у него берётся?

Ему б печальные строки писать,

А он то и дело вовсю смеётся.

Эх, люди! Взгляните на жизнь пошире:

Неужто я зря на земле шучу?

Ведь я всем невзгодам в лицо хохочу,

Чтоб никогда не заплакать в мире…

Людям блаженные снятся сны:

Блеск заграницы и бизнес-рынка.

А мне вот нужны лишь четыре стены,

Губы твои, что любви полны,

Книги да пишущая машинка.

«Маленькие детки — маленькие бедки».

Поговорке этой много-много лет.

А большие детки, то какие бедки?

А такие: снова маленькие детки…

Меж умным и глупым различье в чем?

Да в том, между прочим, что год за годом

Умный живёт лишь своим умом,

А глупый вечно следует модам.

Тот, кто имеет успех,

Всегда раздражает всех,

А много друзей имеет

Тот, кто писать не умеет.

Вот и возьмись решать,

Как жить на планете сей?

То ли стихи писать,

То ли иметь друзей?

Много ль, мало ль грехов у меня за спиной,

Все ж пугать меня адом не надо:

Для того, кто общался с моею женой

Больше часа, и ныне ещё живой —

Чепуха все мучения ада!

Мы в мире стареем не столько от лет,

Сколько от стрессов и всяких бед.

Когда бы с нас стрессы и беды сняли,

То жить мы намного бы дольше стали.

Все мужчины, надежд полны,

Ищут друга в нем и сторонника:

Он нашёл на теле жены

Отпечатки пальцев любовника.

Муж спросил как-то раз: — А скажи, жена,

Ты и вправду была мне всегда верна? —

Та ответила честно и строго: — Да,

Я верна тебе, друг мой, всегда-всегда.

Эта жизнь всей судьбою моей проверена,

И другая мне попросту не нужна! —

Почему так тверда в этот миг жена?

Потому что в молчанье друзей уверена…

Мученик — не затравленник,

Что в адских кипит котлах.

Мученик — это праведник,

Мечтающий о грехах.

— На кого же рассчитано ваше творчество:

На народ? На эстетов? На тех, на сех?

— Ах вы, ваше критическое высочество!

Разве душу возможно делить на общества?

Я живу для людей и пишу для всех!

Бьюсь, чтоб каждой строкой поддержать друзей,

А мерзавцев стремлюсь обратить в людей.

Пусть дорога трудна и сложна задача,

Только стоит ли жить на земле иначе?!

На руках золото — право, ерунда,

Золотые руки — вот это да!

Не стало золота — и нищ человек,

А руки золотые уже навек!

Наступит ли в мире конец света?

Не знаю. Но думаю, это ложь.

Он с нами всегда — и зимой, и летом

У каждого свой. Потому что это

День, когда ты однажды уйдёшь…

А судный наш час? Мы вздохнём невольно,

Ведь жизнь обрывается навсегда.

Какого ж ещё нам тогда суда?!

Наверное, смерти вполне довольно.

На струнах гитары не страшно бренчать:

Струну заменить можно в полмгновения.

А вот на нервах не стоит играть —

Тут может лопнуть терпение.

В чем заключается высшая радость?

Да в том, чтоб кому-нибудь сделать гадость.

А как вдруг блаженство познать, примерно?

Узнать, что кому-то сегодня скверно.

А самое главное наслажденье —

Увидеть чьё-нибудь униженье.

И будет душа до того уж рада,

Что лучшего праздника и не надо.

Не жалейте денег на здоровье!

В жизни это главное условье.

Почему? Да просто потому,

Что без настоящего здоровья

Деньги нам уже и ни к чему!

Не надо бездарных писать стихов!

Чем тратить зазря слова,

Уж лучше тогда разводить коров

Иль где-то пилить дрова.

А коль не хотите доить и пилить,

Попробуйте стать спортсменом.

А можно ещё в конторе служить

Иль сделаться бизнесменом.

Но если вам ближе крылья звенящие,

А к будням и выгодам вы глухи,

Ну что же, пишите тогда стихи,

Но только стихи настоящие!

Не надо путать малое с большим.

Сопоставлений нет морям и рекам.

Чайковский был не грешным, не святым,

Не голубым, не злым, не золотым,

А просто гениальным человеком.

Не пробуй подминать мою звезду

И постоянно властвовать в решеньях.

Пойми: я уступаю лишь в быту,

Подчёркиваю: только лишь в быту,

Но никогда в строках и убежденьях.

Не спорьте про молодость! Силы дерзаний

Решают не годы, а сердца пылание.

Ведь юность — не возраст, а состояние

И стоит порою любых состояний!

Нет, демократия не ерунда!

Однако запомните непреложно:

Начальству хотя бы и осторожно,

Но нынче порой возразить уже можно,

Жене же — по-прежнему никогда.

Нет, друзья не там, где за столом

Друг за друга тосты возглашают.

Дружба там, где заслонят плечом,

Где последним делятся рублём

И в любых невзгодах выручают.

Нет, я не с «левыми» и я не с «правыми»,

Я просто с честными и только с правыми.

Не хочу, не могу, не смирился

И в душе все границы сотру,

Я в Советском Союзе родился

И в Советском Союзе умру!

Ну что у нас в душах за кутерьма:

Нигде стариков уважать не рвутся —

Мол, старые, выжили из ума!

И чуть не в лицо старикам смеются.

А вот на Востоке — то ль жизнь сама,

Иль люди мудрее порой бывают:

— Он стар. Значит, много нажил ума! —

И всюду почтением окружают.

Один остряк, не помню уж который,

Сказал. И мысль забавна и верна:

— Имел бы я, друзья, златые горы,

Когда б не реки полные вина!

— Скажи мне, дорогая, откровенно:

Ты с Намбулатом спишь иль с Седуксеном? —

— Нет, милая моя, гораздо хуже,

Я по привычке с мужем все и с мужем!

О, как быстро время пролетает.

Вот скупилась юная гордячка.

А теперь — уж дама пожилая,

Вовсе не скупая на подачки.

Ах, когда бы все эти «подачки»,

Что горячей нежности полны,

Да от той, от молодой гордячки!

Им тогда бы не было цены!

Она была слабою до предела,

И он опекал её и любил.

Потом, когда робость ей надоела,

Она стала сильной душой и телом,

И тут почему-то он к ней остыл.

О, милые женщины! Ради счастья

Не рвитесь вы к этой проклятой власти!

Она восхваляла и труд всегда,

И руки труда живые.

И очень любила плоды труда,

Но только такого и только тогда,

Когда трудились другие.

Она лгала легко, самозабвенно.

И так однажды страшно завралась,

Что вдруг до чистой правды добралась.

А молвив правду, умерла мгновенно.

Она о любви много лет мечтала,

Надеялась, верила, ожидала.

Когда же её наконец-то встретила,

То мимо прошла, не заметила.

Она про возраст лгала без смущенья

И так дохитрилась, себе на беду,

Что даты смерти её и рожденья

Оказались в одном и том же году.

О плюсах и минусах в человеке

Суди по тому, как он держит слово:

Правдив, значит, плюсы — его основа,

А лжив — значит, это уже навеки.

Нам рынок возвели в закон,

И все мы теперь за чертою бедности.

Однако я должен сказать не без вредности,

Что хоть мы и все за чертою бедности,

Но только с разных сторон.

С одной стороны — заплаты просителей,

С другой — золотые мешки грабителей.

О, сколько в молодости хочется

И сколько в юности мечтается!

И только в старости хохочется,

Что ничего-то не сбывается…

О, сколько мы к счастью путей искали

И всё-таки главный секрет забыли:

Ведь если бы люди друг другу не лгали,

Вы только представьте: нигде б не лгали!

То как же бы все превосходно жили!

— О, сколько я на свете перенёс! —

Сказал завскладом. Не ответив только

На скромный, но существенный вопрос:

Когда он перенёс? Кому? И сколько?

О счастье мечтал я, едва только мыслить начав,

И счастье однажды примчалось ко мне, вероятно.

Однако же дома, как видно, меня не застав,

Махнуло рукой и, вздохнув, улетело обратно.

Он был мудр, но свиреп и все злей с каждым годом:

И, уйдя от людей за последний порог,

Спрятал тело в могиле от гнева народа,

А вот имени спрятать нигде не мог…

И в народной «любви», что дошла до крайности,

Имя корчилось в страхе то здесь, то там.

И осталось завидовать острой завистью

Всем забытым историей именам…

Откуда мы знаем, что вьюги бушуют?

Что в мире есть солнце, река и Казбек?

Все знают об этом, пока существуют.

Умрём — и исчезнет весь мир навек.

И вот я спросил себя честно-честно:

А зависть живёт ли во мне, как бес?

И было б мне где-нибудь втайне лестно,

Чтоб мир вдруг и вправду со мной исчез?

И сам же ответил без громких слов:

Хоть век наш и краток, и все быстротечно —

Я тысячу раз умереть готов,

Чтоб жизнь на Земле продолжалась вечно!

«От счастья — счастья не ищут».

Та мудрость за нами рыщет.

А мы о ней вспоминаем,

Когда уже все теряем.

От хворей много на земле мученья,

Но мир воюет с ними сотни лет.

Теперь от всех болезней есть леченье,

И лишь с одной бедой всегда мученье —

От глупости, увы, лекарства нет.

Ну о чем человек иногда мечтает,

Безразлично, по праву иль не по праву?

Примитив — тот богатство в мечтах выбирает,

А творец? А творец выбирает славу!

Как часто за промах нас ждёт беда.

Но судим себя мы довольно гибко:

И, где-нибудь дров наломав, всегда

Твердим снисходительно: «Тут — ошибка!»

За что мы к себе так добры бываем?

Ну, раз оступились — куда ни шло.

Но если ошибку мы повторяем,

Давайте же честно тогда признаем,

Что тут не ошибка уже, а зло!

Ошибся — казнить себя не спеши.

Успеешь. Оставь этот «труд» для тех,

Кто жаждет судить абсолютно всех

И грызть тебя будет от всей души!

Парадокс, существующий с давних лет,

И не сыщешь его вернее:

Чем богаче живёт на свете поэт,

Тем стихи у него беднее.