Несомненно, Ленин читал труды Маркса и Энгельса и, насколько мне известно, конспектировал их. Однако, как ни странно, его ничуть не смутило, что основоположники научного коммунизма рекомендуют построить новый общественный строй посредством ружей, штыков и пушек, иными словами, варварскими способами и средствами. Видимо, разъяснения Энгельса пришлись ему по душе. Поэтому он, не колеблясь, взял на вооружение все разъяснения и методические указания Маркса и Энгельса, касающиеся революции в целях воплощения их в жизнь. Более того, эти рекомендации Ленин превратил в своеобразный лозунг и при каждом удобном случае стал их цитировать. Так, торжествуя на VIII съезде РКП(б) по поводу успешного проникновения «бациллов большевизма» в Венгрию, Австрию, Германию, он с трибуны съезда заявил: «Прекрасная вещь революционное насилие и диктатура, если они применяются, когда следует и против кого следует»{1218}.

Разобравшись с понятием революция, теперь легко можно сказать, кто такой революционер, придерживаясь разъяснения, данного Энгельсом. Революционер есть террорист, насильник, убийца и диктатор. Тут очень кстати привести замечательный афоризм известного русского писателя и фельетониста Власа Дорошевича. «Революции, – говорил он, – задумывают идеалисты, выполняют палачи, пользу извлекают проходимцы»{1219}.

Ленину было совершенно безразлично, сколько понадобится загубить человеческих жизней, чтобы осуществить «мировую революцию». Важно было достичь заветной цели – захватить власть. А захватив ее, он возводит террор и насилие в ранг государственной политики. Поэтому ленинизм следует рассматривать как антропофагию[156], безжалостно пожирающую невинных людей.

Вернемся, однако, еще раз к высказыванию Энгельса о революции, где он говорит о части населения, вооруженным путем навязывающей свою волю другой части. Из приведенной выше цитаты трудно понять, о каких частях населения ведет речь ее автор. Мне думается, что Энгельс сознательно опустил этот момент, понимая, что такая информация может дискредитировать авторитет авторов революционной теории.

Мы не можем оставить этот важный вопрос открытым. Давайте разберемся с ним сообща. Мировой опыт показывает, что грабежами, насилиями и террором над преобладающим большинством населения во всех странах и во все времена занимались небольшие, но хорошо вооруженные группы людей. Это были банды грабителей, экстремистов и террористов, действующих под предводительством главаря, атамана. Сюда следует отнести и пиратов. Занимаясь грабежами населения, терроризируя его, они, однако, не ставили перед собой политические цели.

Различные тайные общества и организации, ставившие перед собой задачу захвата власти в том или ином государстве с целью изменения в нем общественного строя, стали появляться с середины XIX столетия. Одну из таких зловещих организаций политического гангстеризма в самом начале XX века создал В. И. Ульянов (Ленин). Собрав вокруг себя единомышленников, среди которых было немало чужеземцев, рецидивистов и прочих уголовных элементов, он задумал стать властелином мира. Сначала намеревался захватить власть в России, потом двинуть вооруженные силы на Запад и аннексировать страны Европы, а затем и Америку, создав, таким образом, мировую коммунистическую империю.

Ну как тут не вспомнить определение империализма, данное Лениным в своей работе «Империализм, как высшая стадия капитализма». «Политически, – пишет он, – империализм есть вообще стремление к насилию и реакции»{1220}.

Какое саморазоблачительное заявление! В самом деле, если учесть, что после прихода к власти большевистское правительство развязало агрессивную войну против Польши, насильственно аннексировало государства Закавказья, организовало вооруженные мятежи в странах Запада и Востока (Венгрия, Бавария, Персия), то вполне справедливо поставить знак равенства между большевизмом и империализмом.

Хотелось бы затронуть еще один интересный вопрос, тесно связанный с политической деятельностью Ленина и других лидеров партии большевиков. Суть вопроса в следующем.

На протяжении многих лет научной работы по избранной проблеме передо мной неоднократно всплывал один и тот же вопрос: почему большевики во главе с Лениным первым объектом для осуществления государственного переворота и захвата власти избрали Россию, а не любое другое европейское государство? Ведь Ленин неоднократно и задолго до мировой войны (еще в 1908 году) ставил вопрос о «всемирной революции пролетариата». И какая для него была разница, с какой страны начать мировую революцию. Почему бы большевикам-интернационалистам не начать революционное шествие, скажем, с той же Швейцарии, где они прочно обосновались, или Франции. Обстоятельный ответ на этот вопрос на документальной основе был дан в 3-10-й главах. Поэтому здесь читателю напомню лишь, что план захвата власти в России международной экстремистской организацией был предложен Ленину немецкими спецслужбами летом 1914 года, и он воплотил его в жизнь. Чем все это обернулось для страны и ее народа, мы хорошо знаем.

В связи с рассматриваемым вопросом вспоминаю одну весьма интересную историю.

Вскоре после воссоединения ГДР с ФРГ я имел очень приятную встречу с представителями немецкой интеллигенции, приехавшими в Москву из Франкфурта-на-Майне. В оживленной и в духе открытости беседе мы говорили об огромном моральном значении для народа объединения искусственно созданных двух немецких государств. Говорили и о перспективах политического, экономического и культурного развития единой Германии. Коснулись и дальнейшей судьбы первого в истории цивилизации социалистического государства – СССР. Гости были единодушны во мнении, что социализм в СССР доживает свои последние дни, искренне сочувствовали нашему народу, ставшему подопытным кроликом в экспериментах коммунистических вождей.

Воспользовавшись небольшой паузой, пожилая учительница сказала: «Еще в прошлом веке «железный» канцлер германской империи Отто фон Бисмарк по поводу социализма высказал весьма интересный афоризм: «Если хотите построить социализм, то выберите страну, которую не жалко». Я очень сожалею, что таким объектом для своих экспериментов большевистские лидеры выбрали вашу страну, Россию», – сказала гостья.

Да, Ленин знал, с какой страны следует начать распространять бациллы большевизма по всему свету. И как только подвернулся удачный случай в начале весны 1917 года, в Россию хлынул поток так называемых революционеров-эмигрантов, уголовных элементов и прочих сомнительных личностей вроде Ганецкого и Радека, никак не связанных с Россией. В «пломбированном» вагоне и несколько позже другим поездом через Германию и Болгарию в Россию примчались политические авантюристы, гангстеры и мошенники, чтобы захватить власть. Возглавил поход этой международной преступной организации в Россию страстный властолюбец Владимир Ульянов.

Г. В. Плеханов, многие годы общаясь с Лениным, хорошо изучил его. Это давало ему право высказать свое мнение о нем. Еще в 1906 году Г. В. Плеханов в печати, в частности, заявил: «Ленин с самого начала был скорее бланкистом, чем марксистом. Свою бланкистскую контрабанду он проносил под флагом самой строгой марксистской ортодоксии»{1221}. Иными словами, Плеханов в лице Ленина видел не марксиста-революционера, а типичного заговорщика, взявшего на вооружение тактику борьбы за власть Луи Огюста Бланки. Эту тактику Ленин стал настойчиво внедрять в большевистскую партию, Петроградские Советы. С этого времени Петроградские Советы из «баранов»[157] стали превращаться в существа с повадками диких зверей. А после III «Всероссийского» съезда Советов, прошедшего в январе 1918 года, этот марионеточный орган власти, состоящий в основном из сподвижников Ленина, становится в руках большевистских лидеров орудием для осуществления преступных акций и безнравственных поступков. Как выразился один из старейших социал-демократов Г. Д. Кучин-Оранский, «Советы это реакционное учреждение. Поэтому боязни разгона Совета при перевыборах не должно быть»{1222}.

Ленин создавал и создал в России авторитарный строй. Более того, по мере упрочения своей власти, он стал экспортировать свое чудовищное изобретение – большевизм – в страны Запада и Востока, называя эту политическую диверсию «мировой революцией».

Но вскоре магистр ордена меченосцев заметил, что, несмотря на огромные материальные затраты, дело с экспортом революции в страны мира пробуксовывает, не дает желаемых результатов. Ленин понял, что допустил тактическую ошибку, отказывавшись от идеи создания международной военно-политической организации, призванной стать центральным коммунистическим штабом «мировой революции».

Идея основания принципиально новой международной организации, которая объединила и координировала бы для организации левые силы, подготовила и осуществила бы государственные перевороты в странах Европы и Азии с целью насильственного захвата политической власти, у Ленина зародилась задолго до мировой войны. Однако в условиях функционирования II Интернационала Ленину не так просто было создать альтернативную организацию. Он был достаточно умен, чтобы не понимать, что на фоне корифеев международного социал-демократического движения, признанных лидеров II Интернационала, его личность была малозаметной. Он осознавал этот бесспорный факт и, тем не менее, выбрал не лучший способ добиться признания и популярности в общественно-политических кругах Европы. Эту сложную задачу он берется решить путем интриг и деструктивных действий, как это делал в борьбе за власть в РСДРП. Практически все предвоенные годы Ленин провел в сплошных интригах против русских и европейских социал-демократов. Но, не добившись желаемого результата, в июне 1912 года Ленин неожиданно покидает Париж и переезжает в Краков.

Но, находясь в Кракове, Ленин не прекращает свою борьбу с лидерами европейского социал-демократического движения, но пытается это делать чужими руками. Так, в письме Г. В. Плеханову в Сан-Ремо (Италия) от 4 ноября 1912 года Ленин просит его сообщить комиссии Базельского конгресса II Интернационала о несогласии большевиков со статьей К. Каутского «Der Krieg und die Internationale» («Война и Интернационал»), напечатанной 8 ноября 1912 года в №6 журнала «Neue Zeit», в которой автор рекомендует воздерживаться от революционных стачечных выступлений. Ленин просит также побеседовать на эту тему с Каменевым{1223}.

Как видим, Ленин начал борьбу против «оппортунизма» и «ренегатства», лидеров II Интернационала за несколько лет до начала войны. Попробуем установить истину и в этом вопросе.

Начавшаяся 19 июля (1 августа) 1914 года мировая война высветила позицию лидеров II Интернационала и социал-демократических партий Европы в этой ужасной исторической трагедии человечества. Отметим сразу, что отношение большинства известных представителей международной социал-демократии, включая Россию, к войне, пусть с оговорками, сводилось к патриотизму и поддержке позиций своих правительств в военно-политическом конфликте между европейскими государствами.

Выдворенный 6 августа из тюрьмы Нового Тарга (Галиция) и оказавшийся с помощью спецслужб Австро-Венгрии и Германии в Швейцарии, Ленин, прикрывшись мнимым «знаменем пролетарского интернационализма», приступает к осуществлению своих авантюристических планов мировой революции и выполнению задания германского правительства, заключающегося в подрыве военно-экономической мощи России.

Этот период советская историография охарактеризовала так: «…только большевики во главе с Лениным заняли правильную, революционную позицию по отношению к войне. Еще задолго до войны большевистская партия вела последовательную борьбу против милитаризма, за предотвращение войны»{1224}. Это чистой воды ложь! Вспомним хотя бы письмо Ленина Горькому от ноября 1913 года, в котором он ратовал за войну.

Позиция Ленина по отношению к войне и социализму была чужда и непонятна многим известным лидерам европейской социал-демократии и II Интернационала. Ленин не ладил и не находил взаимопонимания по этим вопросам с большинством социал-демократов Европы и России. В причинах легко разобраться. Как только Ленин обнаруживал у кого-нибудь из социал-демократов иную, отличную от его мнения, позицию в вопросах войны и мира, теории и практики социализма, революционной борьбы и рабочего движения, он тут же навешивал на них ярлыки «оппортунист», «ренегат», «шовинист», и с этого момента все они становились его злейшими врагами. Никто не застрахован от ошибок. Но несерьезно думать, что все социал-демократы ошибались и лишь он один, Ленин, всегда и во всём был прав.

Небезынтересно ознакомиться с именами известных лидеров европейской и российской социал-демократии и II Интернационала, попавших в черный список Ленина: Каутский, Берштейн, Гильфердинг, Гуго, Давид (Германия); Бауэр, Адлер В. (Австрия); Вандервелье (Бельгия); Стаунинг (Дания); Брантинг (Швеция); Бурдерон, Лонге, Гильбо (Франция); Грабер, Грейлих, Нобс, Гримм (Швейцария); Турати (Италия); Плеханов, Потресов, Засулич… О каком взаимопонимании могла идти речь, если Ленин выдвигал все новые бредовые и утопические идеи (например, лозунг о мировой революции), вызывающие у трезво мыслящих социал-демократов Запада не только удивление, но и возмущение.

6 сентября 1914 года Ленин выступил с докладом на собрании Бернской группы большевиков-эмигрантов, в котором изложил свою позицию по отношению к войне и выдвинул задачи, сформулированные в «Тезисах о войне». В корне извратив и исказив причины и характер европейской войны, Ленин обрушивается на немецкую, французскую и бельгийскую социал-демократические партии за их «национально-либеральную политику», поддержание немецкими социал-демократами военного бюджета своего государства., измену социализму, вступление вождей бельгийской и французской социал-демократических партий «в буржуазные правительства», отрицание социалистической революции, классовой борьбы, отказ от лозунга превращения военных столкновений государств Европы «в гражданскую войну». Ленин особо упрекал европейских социал-демократов за то, что они «под видом патриотизма и защиты отечества» игнорируют или отрицают основную истину социализма; изложенную в «Коммунистическом Манифесте», что «рабочие не имеют отечества». Обвиняя вождей европейских социал-демократических партий в измене социализму и революции, Ленин делает вывод, что все это «означает идейно-политический крах… Интернационала».

Опуская бредовые мысли, демагогические лозунги и сомнительные выводы, следует выделить основную цель, которую ставил перед собой Ленин:

• дискредитировать II Интернационал и создать III Интернационал, взяв руководство им в свои руки;

• широко пропагандировать среди российских социал-демократов и всего народа России идею поражения царской монархии в европейской войне.

Обосновывая (?) необходимость создания III Интернационала, Ленин говорит: «Так называемый «центр» немецкой социал-демократической партии и других социал-демократических партий на деле трусливо капитулировал перед оппортунистами. Задачей будущего Интернационала должно быть бесповоротное и решительное избавление от этого буржуазного течения в социализме»{1225} (выделено мной. – А.А.). Иными словами, Ленину нужен был такой международный политический центр, который не пропагандировал бы парламентскую борьбу за власть, социально-политические и экономические реформы и защиту Отечества, а был бы способен превратить мировую войну в гражданскую, способен был разжечь пожар всемирной социалистической революции.

«Тезисы о войне»{1226} не получили сколько-нибудь широкого распространения и не были поддержаны социал-демократами европейских стран и России. Ленин не смог опубликовать и небольшую статью «Европейская война и международный социализм». Она также была опубликована в «Правде» спустя пять лет после смерти ее автора.

1 ноября 1914 года в нелегальной газете «Социал-Демократ» (№33) появляется манифест «Война и российская социал-демократия». В ней Ленин более пространно обрушивается на социалистические партии Европы и их вождей, особенно немецкой, которая, по его мнению, «граничит с прямой изменой делу социализма»{1227}. Достается и вождям социалистического II Интернационала, которые, как он пишет, якобы «пытаются подменить социализм национализмом… отрицая социалистическую революцию и подменяя ее буржуазным реформизмом»{1228}. Не обошел Ленин и российских социал-демократов, социалистов-революционеров, кадетов и народников. Он призывает «обязательно заклеймить шовинистические выступления… Е. Смирнова, П. Маслова и Г. Плеханова»{1229}. Но ни слова не говорит, в чем заключается их шовинизм.

Завершив нападки на своих политических противников, Ленин переходит к главному вопросу. Он выдвигает на повестку дня вопрос создания нового интернационала. «Рабочие массы, – пишет он, – через все препятствия создадут новый Интернационал… Превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг… Да здравствует пролетарский Интернационал, освобожденный от оппортунизма!»{1230}. Однако, насколько известно, он не был согласован и обсужден с членами ЦК, избранными на пражской партийной конференции.

В том же номере «Социал-Демократа» была помещена статья Ленина «Положение и задачи социалистического Интернационала». Обильно полив помои на головы европейских и русских «оппортунистов» и «шовинистов» и вновь демагогически рассуждая о войне, революции и социализме, Ленин заканчивает статью постановкой задачи: «II Интернационал умер, побежденный оппортунизмом. Долой оппортунизм и да здравствует очищенный не только от «перебежчиков» (как желает «Голос»), но и от оппортунизма III Интернационал… III Интернационалу предстоит задача организации сил пролетариата для революционного натиска на капиталистические правительства, для гражданской войны против буржуазии всех стран за политическую власть, за победу социализма!»{1231} (Выделено мной. – А.А.).

Весть об объявлении Германией войны России была встречена во всех слоях российского общества возмущением и негодованием. Волна патриотического движения вихрем охватила всю Россию. На Отечественную войну по зову сердца шли тысячи добровольцев, не ожидая официального их призыва в армию. Россияне шли на фронт, чтобы защитить Отечество, шли «убивать, чтобы не быть убитыми».

В «Русском Слове» было напечатано воззвание «От писателей, художников и артистов», написанное в духе патриотизма, осуждения германских шовинистов, развязавших мировую войну. В воззвании, в частности, подчеркивалось: «…Каждый новый день приносит новые страшные доказательства жестокостей и вандализма, творимых германцами в этой кровавой брани народов…»

Под воззванием поставили подписи более 300(!) человек. Среди них почетные академики, видные деятели литературы, культуры, искусства и общественных организаций. Советская историография (прежде всего сотрудники ИМЭЛ) сознательно скрывала их имена. Приведем лишь некоторые: А. Бахрушин, Ив. Бунин, М. Горький, А. Серафимович, П. Скиталец (Петров), М. Чехов, К. Успенский, П. Струве, Н. Михайлов, Д. Тихомиров, А. Васнецов, В. Васнецов, С. Коненков, К. Коровин, С. Меркулов, Л. Пастернак, Ф. Шаляпин, А. Нежданова, М. Ермолова, Е. Вахтангов, В. Качалов, К. Станиславский, Вл. Немирович-Данченко, Ив. Москвин, А. Южин (кн. Сумбатов), А. Яблочкина, В. Пашенная, А. Остужев, А. Истомина, П. Садовская, А. Таиров, А. Хохлов, Н. Шевелев, М. Ипполитов-Иванов…{1232}

Ленин возмущенно отреагировал на это воззвание. В статейке «Автору «Песни о Соколе», опубликованной в 34-м номере «Социал-Демократа» 5 декабря 1914 года, он назвал воззвание «шовинистки-поповским протестом против немецкого варварства». В нем он советует Горькому «беречь свое доброе имя и не давать его для подписи под всякими дешевенькими шовинистическими протестами, которые могут ввести в заблуждение малосознательных рабочих»{1233}. Статейку Ленина иначе, как отповедью циника, нельзя назвать.

В связи с завершением работы конференции заграничных секций РСДРП (февраль 1915 г.) в 4-м номере «Социал-Демократа» Ленин публикует очередную интриганскую статью. В ней он вновь обрушивается на социал-демократический центр «с Каутским во главе», который якобы «вполне скатился к оппортунизму, прикрывая его особо вредными лицемерными фразами и фальсифицированием марксизма под империализм». Но и здесь он не упускает случай, чтобы выступить за поражение России в войне, которое, по его мнению, «при всех условиях представляется наименьшим злом»{1234}.

Обращает на себя внимание тот факт, что Ленин неустанно выступает за поражение России в войне, а не Германии, развязавшей эту ужасную бойню. Своими гнусными и предательскими статьями он расплачивался перед германскими властями за свою безбедную жизнь в Швейцарии. И в этом убеждаемся, ознакомившись со статьей «По поводу Лондонской конференции». Приведем лишь одну цитату из этой работы, чтобы ясно понять, на кого работал так называемый правдолюбец: «Войну с целью разорения и ограбления Германии, Австрии, Турции ведет англо-французская плюс русская буржуазия»{1235}. Так беззастенчиво мог писать только Ленин.

В августе 1915 года Ленин вместе с Зиновьевым пишет большую статью «Социализм и война»[158]. В этой работе дана субъективная оценка войне и сделан ряд абсурдных и неверных выводов. Например: «Царизм ведет войну для захвата Галиции и окончательного придушения свободы украинцев, для захвата Армении, Константинополя и т. д.»{1236} (выделено мной. – А.А.). Ну зачем, например, захватывать Армению, если она находилась в составе России? Сущий бред!

Эти строки насквозь пронизаны фальшью и лицемерием. Когда «защитник» угнетенных народов сочинял свою статью, именно в это время турки вырезали 1,5 млн. армян. Но это «правдолюбец» не замечает. Самое интересное в этой истории то, что армяне русских называют освободителями, а не захватчиками, как об этом пишет Ленин. Чтобы окончательно развеять вымысел германофила Ленина, достаточно привести слова великого армянского просветителя Хачатура Абовяна, выразившего чувства своих соотечественников к русскому народу и государству: «Да будет благословен тот час, когда русские благословенной своей стопой вступили на нашу священную землю и развеяли проклятый злобный дух кызылбашей»{1237}.

Что же касается войны России с Турцией в 1914—1917 годах, то она была вынужденной мерой, поскольку последняя сама была ее зачинщицей, выступившей против России, Англии и Франции в союзе с Австро-Венгрией и Германией.

И все же главной мишенью отравленных «стрел» Ленина в брошюре являются опять «социал-шовинисты» и «оппортунисты» К. Каутский, Г. Плеханов, В. Адлер, Э. Вандервелье, Г. Алексинский, Н. Чхеидзе, В. Гейне и другие, ставшие на позиции защиты отечества в европейской войне.

Особо острой критике Ленин подвергает германскую социал-демократию, являющуюся, по его мнению, «наиболее сильной и руководящей партией во II Интернационале», за то, что она «нанесла самый чувствительный удар международной организации рабочих»{1238}.

Ленин обрушил шквал брани и на головы социалистов «пацифистского оттенка» за то, что они без всяких условий выдвигают лозунг о скорейшем прекращении войны. «Бороться за скорейшее прекращение войны, – пишет он, – необходимо. Но только при призыве к. революционной борьбе требование «мира» получит пролетарский смысл. Без ряда резолюций так называемый демократический мир есть мещанская утопия»{1239}. И далее Ленин пишет: «Третий Интернационал, по нашему мнению, должен был создаться именно на такой революционной базе. Для нашей партии не существует только вопрос осуществимости этого в ближайшее время в интернациональном масштабе… Ближайшее будущее покажет, назрели ли уже условия для создания нового марксистского Интернационала». При этом он подчеркивает: «…мы знаем, наверное, в чем убеждены непоколебимо, это – в том, что наша партия в нашей стране среди нашего пролетариата будет неутомимо работать в указанном направлении и всей своей повседневной деятельностью будет создавать российскую секцию марксистского Интернационала»{1240}.

Так рассуждал чужой для России политэмигрант Ленин. Но преобладающее большинство россиян было настроено патриотически, клеймя позором германский милитаризм, насажденный воинствующим Бисмарком. Все периодические издания, кроме большевистских, гневно осуждали агрессивный пыл Германии, призывали граждан России встать на защиту Отечества. Вот что, в частности, писала в своей брошюре З. К. Пименова: «Прусский дух, прусская военная сила по-прежнему господствует в Германии, подавляя все стороны духовной жизни германского народа и заставляя его отдавать весь свой гений и всю свою изобретательность на службу богу войны»{1241}.

Чтобы понять всю демагогическую фразеологию большевистского теоретика, достаточно вспомнить, на какие рабские (в угоду Германии) условия пошел он при подписании Брестского мира, хотя до захвата власти в России чуть ли не на каждом углу кричал о мире «без аннексии и контрибуции».

Абсурдность мыслей Ленина очевидна. Эти, мягко выражаясь, несерьезные размышления и выводы ставят «пролетарского вождя» в довольно казусное положение: получается, что все договоры о мире и дружбе, заключенные между различными государствами в XX веке, ничто иное, как «мещанская утопия». Сущий вздор!

Вздор не вздор, но Ленин продолжает свою работу по созданию III Интернационала. Увлекшись навязчивой идеей создания III Интернационала, Ленин стал выдавать желаемое за действительное. В «Открытом письме Борису Суворину»{1242} он без всякого стеснения пишет: «Третий Интернационал уже родился. И если он еще не освящен первосвященниками и попами II Интернационала, а, наоборот, проклят ими… это все же не мешает ему приобретать день ото дня новые силы. Третий Интернационал даст возможность пролетариату избавиться от оппортунистов, и он же приведет массы к победе в социальной революции, которая назревает и приближается»{1243} (выделено мной. – А.А.).

После возвращения из эмиграции Ленин с головой уходит в работу по мобилизации сил для осуществления государственного переворота (июльский мятеж). Но мысль о создании III Интернационала его не покидала. В статье «О задачах пролетариата в данной революции», опубликованной в «Правде» 7 апреля 1917 года, в 10-м пункте своих тезисов подчеркивает: «Обновление Интернационала. Инициатива создания революционного Интернационала, Интернационала против социал-шовинистов и против «центра»{1244}.

На VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б) Ленин вновь поднимает вопрос об Интернационале. Однако его тезис о разрыве с Циммервальдским большинством не был поддержан делегатами конференции. Конференция выступила и против попытки Ленина создать III Интернационал. Большинство делегатов проголосовало за участие большевиков в III Циммервальдской конференции.

Однако Ленин понимал, что для создания этого нового политического центра по руководству мировой революцией необходима подготовительная работа. С этой целью он 29 мая 1917 года пишет письмо Радеку в Стокгольм, в котором излагает свое чаяние: «Если бы поскорее международное совещание левых, то Третий Интернационал был бы основан»{1245}. 17 июня Ленин вновь пишет Радеку: «…если левые шведы взяли в свои руки Циммервальд и если они захотят путаться, надо им поставить ультиматум: или они объявляют на первой же Циммервальдской конференции Циммервальд распущенным и основывают III Интернационал, или мы уходим. Так или иначе надо похоронить поганый («гриммовский»: все же он гриммовский) Циммервальд вочто бы то ни стало и основать настоящий III Интернационал только из левых, только против каутскианцев. Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан»{1246}.

Как видим из текста письма и других приведенных выше материалов, Ленин плел интриги и против «левых», и против «правых», и против «центра», и против Циммервальда… Словом, он был против всех, без исключения, кто не одобрял его политическую позицию. В этих условиях весьма сложно было найти единомышленников, на кого можно было бы возложить задачу составления Интернационала. И не находя на свободе нужной кандидатуры для этой цели, Ленин останавливается на… находящемся в заключении немецком социал-демократе Карле Либкнехте: «Только такие люди (группы, партии и т. п.), как немецкий социалист Карл Либкнехт, сидящий в каторжной тюрьме, только люди, борющиеся беззаветно и со своим правительством, и со своей буржуазией, и со своими социал-шовинистами, и со своим «центром», могут и должны немедленно составить необходимый народам Интернационал»{1247}.

На этом Ленин временно прекращает свои выступления относительно создания III Интернационала, поскольку он полностью посвящает себя задаче осуществления государственного переворота. А после провала июльского путча вопрос о создании III Интернационала переносится на задний план. И даже после захвата власти большевиками в октябре 1917 года Ленину было не до Интернационала, поскольку повсеместно на территории России началось сопротивление большевистской власти. Вплоть до окончания мировой войны и даже позже Ленин и его соратники были целиком заняты так называемым «триумфальным шествием советской власти» и ее упрочением в центре и на местах.