ГЛАВА 4. ДОМ ЧАЯ

Как-то раз редакция заказала мне статью о чае. Я полез в справочник и обнаружил любопытное заведение под названием Tea House. Недолго думая, я решил нанести визит. В укромном переулке, зеленом и чистеньком, скрытый за домами, стоял отреставрированный особнячок прошлого века в стиле модерн. Разглядывая здание, я удивился: обычно местные реставраторы безжалостно портят такие дома, старательно истребляя старинный колорит. Но здесь кто-то приложил руку с искренним уважением к стилю. Tea House не выглядел отштукатуренной «конфеткой»: сохранились и изысканные цветы-рельефы на стенах, и деревянные резные двери, и древние мраморные ступеньки.

Я вошел. Прямо у входа начиналась уходящая в бесконечность роскошная ковровая дорожка, неправдоподбно чистая и такая же старинная. Стены украшал неброский, но изящный восточный орнамент, в углу сдержанно тикали огромные напольные часы с золочеными стрелками. Всюду, как в музее, ощущалось тщательно стилизованное дыхание невозвратно ушедшего декаданса.

Неожиданно прямо передо мной выросла миловидная девушка.

— Здравствуйте. Вы к кому?

Я представился и рассказал о задании, приведшем меня в «Дом Чая». Она попросила обождать и скоро вернулась, пряча в кармашек платья миниатюрный мобильный телефон.

— Свами будет завтра к обеду. Приходите, если не трудно. На всякий случай, захватите вот это, — она протянула мне визитку.

Я поблагодарил и ошарашенно вышел. Свами — так в Индии называют наставников и брахманских ученых. Кем же мог быть владелец этого антикварного особняка?

Мучительно борясь с нетерпением, я едва дождался следующего дня.

Отворив тяжелую музейную дверь, я ступил на ковровую дорожку. Корректный молодой человек в костюме-тройке молча заглянул мне в лицо. Я протянул визитку. Молодой человек жестом предложил мне следовать за ним. Поднявшись по мраморной лестнице, дорожка раздваивалась: одна часть вела в зал, другая — в полутемный коридор. Мы прошли закоулками и остановились в миниатюрном холле. Я заметил в углу массивного Будду из бронзы. Мой спутник указал мне на кресло и исчез. Я озирался по сторонам. Невидимый кондиционер наполнял комнату прохладой. Откуда-то доносилась мягкая музыка. Скрытые под карнизами светильники излучали рассеянное сияние. В воздухе витал аромат сандаловых свечей. Бронзовый Будда смотрел ласково и бесстрастно; его возраст внушал почтение.

Молодой человек появился в дверях и жестом позвал меня. Завернув за угол, мы оказались у распахнутой двери в кабинет. Я вошел, и мой провожатый закрыл дверь.

За низким столиком из наборного дерева сидел невысокий сухощавый человек, по виду индус, в дорогом европейском костюме. Он взглянул на меня… Я поймал его взгляд…

— Рам?!

— Свами Рам, — вежливо поправил он меня и рассмеялся. — Ну вот ты и дома.

Садись, угощайся. — Он протянул мне миниатюрную чашку с крепким ароматным напитком.

— Какими судьбами? — спросил Рам.

Я начал подробно рассказывать ему о своей жизни, о расставании с Халидом, о Сибири… Он слушал, не перебивая. Пока я говорил, вчерашняя девушка внесла новый чай.

— И что теперь? — спросил Рам, когда я окончил повествование.

— Да ничего, — растеялся я. — Но как Вы здесь оказались и почему Вас величают Свами?

— О, это долгая история, — растягивая слова, с усмешкой произнес Рам. — Когда-нибудь узнаешь.

— А где Халид и Джамшед? — выдал я, не утерпев.

— Не знаю, — просто сказал Рам. — У людей Искусства нет путей. Для тебя они оба исчезли. Пока.

— А для Вас?

— Тоже. Ну хорошо, а чем ты думаешь заниматься дальше?

— Вы имеете в виду Искусство?

— Я имею ввиду все. Словом, у меня для тебя есть работа.

— Какая? — я насторожился. Что-то необычное прозвучало в голосе Рама.

— Об этом после. Но сейчас мне нужно твое согласие.

— Как я могу согласиться, не зная, о чем идет речь?

— Очень просто, — и Рам отхлебнул чаю.

— Скажите хотя бы в общих словах, — попросил я, подозревая, что втягиваюсь в большую авантюру.

— Чему тебя только учили? — с наигранной горечью произнес Рам. — Неужели тебя учили бояться?

— Нет, — Рам задел меня за живое. — Но меня учили думать. И взвешивать решения.

— Тем лучше, — твердо сказал он. — Именно это от тебя и потребуется. Иначе,

— вспомнилось требование Халида встать на колени, — мы окончим нашу беседу. И не будем к ней больше возвращаться.

На этих словах в комнату вошел молодой человек.

— Проводи гостя, — бросил ему Рам.

— Да, Свами, — отозвался тот, и мы направились к выходу.

Я пытался разгадать загадку, которую мне подбросил этот странный Свами. В глубине души я безраздельно доверял ему, но было тревожно, мысли путались.

Промаявшись с неделю, я решил довериться судьбе и отложить решение до тех пор, пока оно само не найдет меня.

В одно из воскресений мы с женой отправились бродить по городу. Обычно мы «охотились» на старинную архитектуру, и каждая находка доставляла огромное удовольствие. В этот раз мне был обещан сюрприз.

— Пойдем, я покажу тебе один домик, — заговорщически шепнула она.

Стоит ли говорить, что мы вышли прямехонько к Tea House? Так решилась моя судьба. На следующий день я был у Рама.

— Хорошо, что ты пришел, — торопливо обронил он. — У меня скоро встреча, а у нас — совсем мало времени.

— Что я должен делать?

— Пока ничего. Я поручаю тебя Таре. Она все знает.

Тарой оказалась та самая миловидная девушка, которая встретила меня когда-то на пороге. Рам познакомил нас и исчез. Тара усадила меня на диван пить чай.

— Вы из Индии? — задал я вопрос вежливости, подразумевая восточное имя.

— Я — дочь Свами, — улыбаясь, ответила она.

— Вы работаете здесь?

— Да.

— А кем, если не секрет?

Тара промолчала. Она внимательно изучала меня, а я — ее. Тару нельзя было назвать красавицей, но во всем облике девушки сквозило теплое, обволакивающее очарование — то, что иногда называют женской магией. Ведьма, мелькнуло в голове, и неожиданно я поймал себя на том, что Тара умеет читать мысли.

Некоторое время мы сидели молча. Стало как-то не по себе. Чтобы разрядить обстановку, я спросил:

— Чему мы будем учиться?

— Многому. Но для начала Вы должны кое-то узнать. «Дом Чая» — необычное место.

Сюда приходят очень важные люди, и мы стремимся создать нужную обстановку. Свами хочет, чтобы Вы помогали мне.

— В чем же?

— Каждый человек, приходящий сюда, нуждается в особом отношении. Ваша задача — создать ему соответствующую атмосферу.

— Каким образом?

— Например, заваривая чай.

Я рассмеялся. Атмосфера таинственности, которую нагнетала Тара, казалась забавной. Она улыбнулась в ответ и промолчала.

— Выходит, я должен стать чайным мастером? — с ехидством спросил я.

— Нет, — спокойно ответила она. — Чайным мастером нельзя стать. Что Вы хотите узнать еще?

«Что у вас здесь происходит?» — вертелось на языке, но так и осталось непроизнесенным.

— Хорошо, — сказала Тара. — Мы можем начать уже сегодня. Пойдемте.

Мягко, как кошка, она поднялась с дивана. Мы вошли в маленькую комнату, где не было ничего, кроме приземистого столика и трех подушек на полу, — ни чайника, ни заварки. Тара глазами предложила мне сесть.

— Как же мы будем готовить чай? — спросил я.

Тара указала на третью, свободную подушку.

— Вначале надо приготовить себе настроение. Вспомните, как обычно заваривают чай. Ополаскивают чайник кипятком, протирают, кладут чайные листья, затем снова заливают водой и оставляют настаиваться. Процедура очень простая.

— Но ведь искусство чайной церемонии предполагает совершенно другие действия?

— возразил я.

— Это неважно, — мягко заметила Тара. — От процедуры ничего не зависит.

Главное — с каким чувством Вы готовите чай. Искусство «внутренней заварки» начинается с разжигания огня. Немного ниже пупка у Вас находится то, что называют «внутренней жаровней». С помощью дыхания Вы раздуваете угли, и жаровня раскаляется.

Я вспомнил некоторые техники, которым обучил меня Халид, и начал дышать, опуская энергию глубоко в живот. Действительно, очень скоро в районе мочевого пузыря появилось тепло, а затем — приятное жжение.

— В районе солнечного сплетения расположен «котел» — в нем закипает вода, нагреваемая «жаровней». Попробуйте «вскипятить» воду.

Я долго ловил нужные ощущения. Наконец, жар переместился в район диафрагмы, словно там действительно булькал кипяток.

— Теперь следует подготовить чайные листья, — продолжала Тара. — Расположите их в районе гортани и «держите над паром», пока выделится экстракт. После этого очень аккуратно, маленькими порциями, проглотите его.

Я сделал все, как сказала Тара. После первого глотка голова закружилась, как будто я пил настоящий чифир. Проглотив все, я без сил опустился на ковер.

— Я так и знала, что для Вас этого будет много, — огорченно сказала она. — Но ничего страшного. Искусство «внутренней заварки» требует навыков и контроля. Не позволяйте экстракту овладевать собой. Вспомните: управление — главное орудие на пути Искусства.

Пока девушка говорила, я немного пришел в себя. Кто бы мог подумать, что такая медитация способна вызвать совершенно наркотические ощущения.

— В древности так лечили наркоманов, — сказала Тара. — На моей родине можно найти наркотические растения на любой вкус, и многие люди увлекались ими.

Медитация заменяла им наркотик, а потом они отвыкали очень быстро.

— Какое это имеет отношение к завариванию чая? — спросил я слабым голосом.

— Непосредственное. Заваривая чай, Вы должны стать чаем — разве Халид Вам этого не говорил?

Я поразился осведомленности Тары.

— Готовя чай другому, нужно стать другим — иначе это будет просто напиток.

Традиция «Дома Чая» и состоит в том, чтобы заваривать именно такой чай. Иначе мы бы не достигли всего, что Вы видите вокруг себя.

ГЛАВА 5. БИЗНЕС-СВАМИ

Тара оказалась внимательной и скрупулезной наставницей. Она учила меня разбираться в сортах чая, отличать их по виду и по запаху, правильно кипятить воду — словом, я постигал чайную науку во всех подробностях. Тара не были ни мягкой, ни жесткой — этим она заметно отличалась от резкого, порывистого Халида. Однажды со мной случился серьезный прокол — по неосторожности я разбил дорогую антикварную чашку, любимицу Тары.

— Значит, этой чашке пришло время умереть, — кротко заметила она и добавила:

— Как и тебе — в свое время.

Я не знал, то ли прощен, но ли наоборот.

Наконец, обучение подошло к концу. Мне предстоял экзамен — чай для Свами. С дрожащими руками я приступил к делу. Тара внимательно наблюдала за мной, а когда чай был готов, молча вылила его в раковину.

— Вспомни Искусство Ножа. Напротив — соперник, вокруг — пустота. Ты победишь или умрешь. Ум остался на периферии, ты действуешь прямо из центра своего существа. Рука легка, как ветер и тверда, как сталь. Не осталось сомнений.

Именно в таком настроении и нужно готовить чай для Свами.

— Но он — не соперник.

— В поединке нет соперника! — воскликнула Тара и вихрем поднялась на ноги. В ее руке оказался обычный десертный нож.

— Становись! — властно бросила она.

Принять вызов от девушки… И потом, от пути Ножа я оказался… Оставив раздумья, я подскочил и схватил подвернувшийся под руку предмет — им оказалась вилка.

— Нападай, — скомандовала Тара.

Я сделал выпад. Она не шевельнулась, но удар прошелся мимо.

— Еще! — Тару охватил азарт, но в глазах светилась серьезная решимость. Игра принимала нехороший оборот, но я уже успел разозлиться и бросился вперед. Моя вилка пронзила воздух.

— А теперь я, — и десертный нож в долю секунды уперся в мое горло. Я не успел ничего понять.

— Вот так, — бросила Тара и аккуратно положила нож на место. — Не правда ли, ты не мог в меня попасть? И знаешь почему?

— Расскажи, — ответил я, переводя дух.

— Потому что воин должен быть пустым. В схватке его решимость наполняет тело до краев, а все остальное улетучивается. Здесь нет ненависти, нет агрессии. Это универсальное состояние — его можно использовать в бою, можно — при заваривании чая. Пока ты не растерял ощущения, завари-ка чай снова.

Завроженный ее мастерством, я наскоро приготовил чай.

— Так-то лучше, — решила Тара. — Пойдем. Возьми чашку.

Рам принял нас у себя в кабинете. Он дружелюбно отослал Тару и поставил чай перед собой. Я ждал, чем кончится экзамен.

— Она немного напугала тебя? — заметил он.

— Как Вы узнали? — озадаченно спросил я.

— Тара не могла этого не сделать — такая уж она ведьма. Иногда я и сам не рад.

— Наконец, он попробовал чай. Я вопросительно уставился на Рама. Как ни в чем не бывало, он продолжил:

— Я хочу рассказать немного о «Доме Чая» и его стратегии. Помнишь, я говорил тебе, что открыл в Одессе оптовую контору? Это было хорошее начало. Дело принесло немного денег, и я смог осуществить давно задуманное. Что по-твоему главное в бизнесе?

— Наверное, удача, — ответил я.

— Главное — неповторимость и правильная стратегия. Что бы сделал другой на моем месте? Открыл бы простое кафе, в лучшем случае — частный клуб. Но не «Дом Чая».

— В чем же отличие?

— "Дом Чая" — неповторим. Никто не может создать ничего подобного. Другое — возможно, но мы не станем мешать друг другу. Моих денег хватило как раз на то, чтобы арендовать этот дом и провести косметический ремонт. Что я сделал потом? Я разослал приглашения людям — нужным людям. Персональные приглашения на открытие «Дома Чая».

— Что это были за люди?

— Разные, но в основном, бизнесмены. Я пригласил их просто выпить чаю — не больше. Потом я пригласил других — тоже лично. Те, кого пригласили, ничего не понимали, по гордились, что оказались в числе избранных. Остальные завидовали.

— Как Вам удалось их пригласить?

— Это и есть Искусство. Я шепнул на ухо каждому, что придет именно тот человек, который ему больше всех необходим: продавцу — покупатель, банкроту — юрист и так далее. И они поверили! А затем они начали оглядываться по сторонам, знакомиться. Например, продавец ждал, что найдет покупателя, а в результате сам находил его.

— Звучит нереально, — заметил я.

— Абсолютно нереально! Я сделал ставку на полную невозможность — и выиграл.

Пока никто не верит в какую-то идею, можно смело ею пользоваться, и при должной стратегии она принесет плоды.

— Какую стратегию Вы имеете ввиду?

— Тот дух, что наполняет твое предприятие. Я подобрал людей и научил их готовить чай — так, как учила тебя Тара. Мне не нужны были повара — я искал людей, которые проникнутся нужным мне чувством. И они нашлись. Я натаскивал их, как тебя — Халид. По моему замыслу, «Дом Чая» должен был стать своего рода сектой, объединенной единым духом.

— Но при чем здесь бизнес? — в недоумении спросил я.

— Бизнес — один из путей Искусства. Слушай дальше. Люди почувствовали, что здесь что-то не так: нет выпивки, нет стриптиза, а руководит всем загадочный индус. Уж поверь мне, я умею быть загадочным. Они приходили сюда не отдыхать — они заключали сделки и пили чай, приготовленный так, как им это было нужно. Все сделки, заключенные в «Доме Чая», заканчивались удачей. Через некоторое время мне стали предлагать проценты от сделок, считая, что у меня счастливая рука.

Другие люди брались вкладывать мои деньги в выгодные проекты. Ничего не понимая в бизнесе, я стал богат. И все это благодаря тому, что «Дом Чая» — счастливое место.

— Как оно стало счастливым?

— Благодаря духу и стратегии. Я ни в чем не отошел от своего внутреннего чувства, когда создавал «Дом Чая», и сумел передать это чувство другим. Это и есть стратегия — сохранять дух.

— Ничего не понимаю, — задумчиво произнес я. — Неужели наши бизнесмены поймались на такую удочку?

— Это никакая не удочка, — заметил Рам. — Я никого не обманываю. Именно поэтому сюда приходят люди — они чувствуют, что здесь их не обманут. И здесь ничего от них не хотят: чай стоит копейки. Я не зарабатываю ни гроша: все деньги я получаю в дар. И предоставляю другим распоряжаться ими.

— И тебя ни разу не обманули?

— Нет. А все потому, что я не гонюсь за прибылью, за выгодой. Я помогаю, вернее, не мешаю людям заниматься их делами. Они ничего не понимают, и считают, что я знаю волшебное слово. Большинство из них в душе осталось детьми. Они верят в чудеса.

— Кстати, как чай? — спросил я, понимая, что разговор окончен.

— Неважный, — ласково ответил Рам. — Ученики Тары — все бестолковые.

ГЛАВА 6. ТАРА

По правде говоря, я не поверил ни одному слову Рама. Казалось, он что-то скрывает; «Дом Чая» выглядел странным и весьма сомнительным заведением. Я поделился своими сомнениями с Тарой.

— Свами никогда не говорит неправды, — заявила она. — Но не обязан говорить и всей правды. Ты должен знать только то, что нужно тебе, иначе запутаешься и пойдешь по ложному пути.

Кстати, мы с Тарой уже перешли на ты — я бы назвал это большим достижением.

Наши отношения никак не хотели строиться по принципу учитель-ученик, несмотря на то, что Тара прикладывала все усилия. Все больше она увлекала меня как женщина — сильная, умная и дьявольски очаровательная. Когда выяснилось, что мы почти ровесники, дело и вовсе встало. Я проводил с ней целые дни, но не стремился ничему научиться, скорее наоборот — пытался втянуть Тару в свою игру, найти к ней ключи.

Тара сопротивлялась как могла, и ей это удавалось вполне. Она не принимала комплименты, отказывалась от цветов и подарков и была сама неприступность.

Впрочем, я не был уверен в искренности этой девушки-робеспьера: по-моему, она чувствовала давление Свами. Однажды разговор зашел именно о нем.

— Почему ты называешь его Свами? — не без ехидства спросил я. — Разве он тебе не отец?

Вопрос задел Тару. В глазах сверкнули огоньки, она чуть зарделась, и от этого стала еще прекраснее.

— Свами Рам… не родной отец мне, — нехотя проговорила она. — Я не знаю своих родителей и не желаю знать. В столице меня подбросили к дверям посольства.

— Почему посольства? — недоуменно спросил я.

— Посмотри на меня, — она провела кончиками пальцев по лицу. — Вероятно, мой настоящий отец был индус. Такие истории случаются на каждом шагу. Я думаю, он бросил мою мать, а та, надеясь, что ребенку будет уготована лучшая доля, принесла его к посольству. И исчезла.

Я нежно тронул ее за руку. К удивлению, рука не отдернулась. Тара грустно посмотрела на меня и погладила по лицу.

— Свами работал переводчиком в посольстве. Он взял меня на воспитание, но даже формально я никогда не была его дочерью. Он сделал для меня очень много, научил почти всему, что я умею сейчас. Тому, чему пытаюсь научить тебя.

Тара внимательно вглядывалась в мое лицо, словно ища поддержки. Было странно видеть ее слабой и беззащитной.

— Девочка моя, — прошептал я и взял ее голову в ладони. Она чмокнула меня в нос и отстранилась.

— Ну-ну, — с легкой укоризной произнесла Тара. — Ты не выслушал историю до конца. Когда мне исполнилось двенадцать лет, он отдал меня одному человеку…

— Как отдал? — недоуменно брякнул я.

— Можно сказать, замуж. Ты же знаешь, на востоке — это нормально.

— Не вижу ничего нормального, — я возмутился. — Ты говришь, отдал — как вещь.

— Не стоит судить по себе, — голос Тары стал жестче. — Я никогда не была вещью! Даже в двенадцать лет.

— Извини.

— Ничего. Этот человек был афганец, мастер ножа. Он учил меня воинскому искусству.

— И, конечно, спал с тобой, двенадцатилетней, — не удержался я.

— Не вижу в этом ничего дурного, — спокойно ответила Тара. — У нас с тобой разные представления о сексе. Он учил меня быть воином, а научил любви.

— Его звали… — меня охватили нехорошие предчувствия.

— Халид, — улыбнулась она. — Твоя интуиция тебя не обманывает.

Словно пораженный громом, я взирал на Тару, затем достал сигареты и нервно закурил, пуская дым в открутое окно.

— Что ты разволновался? — поинтересовалась она, и я не нашелся, что ответить.

— Тебя, наверняка, удивит, что Свами тоже любил меня, — произнесла Тара. — Мы все — одна семья, и отношения между нами немного не увязываются с твоими концепциями. Свами всегда был Свами; он — наш общий отец и наставник.

— Кто это — вы? Шведская семья? Секта?

— Ты можешь назвать, как хочешь. Когда-то ты, отказавшись от пути Ножа, отказался войти в семью. Затем волею судьбы ты снова пришел к нам; тебя привела женщина, а это — добрый знак. В любой момент ты можешь покинуть нас — твой путь Искусства непредсказуем, как и любой другой путь. Я, например, рассталась с Халидом, хотя Свами был против.

— Почему?

— Для меня это не имеет значения. Хотя есть одно но: я не любила его.

— А разве любовь что-то значит в ваших отношениях?

— Разве мы не люди? — Тара поднялась и обняла меня, прижавшись к лицу упругой горячей грудью. Я провел рукой по ее платью, ощущая трепет сильного, желанного тела, и начал нащупывать молнию. Тара впилась в мои губы; неожиданно в голове промелькнули дзенские стихи:

Я вижу, как вздымается огромная волна.

Как изображением пирогов не накормить голодного, — Дайте ему полное блюдо пирогов!

Тара отстранилась и быстро заперла дверь, а затем прыгнула на меня и опрокинула на пол, на ходу разрывая одежду. Ее ногти оказались острыми, как у хищника; она полоснула меня по груди и оставила четыре алых следа, как у Брюса Ли. Я чувствовал себя пловцом, попавшим на стремнину горной реки. Тара бросалась на меня снова и снова, как тигр на добычу, и когда я совсем обессилел, устало откинулась на ковер.

— Ты молодец, — прошептала она. — Обычно европейские мужчины ничего не понимают в сексе. — Тара потянулась ко мне и со смаком поцеловала в губы.

Я лежал как палый осенний лист: ни чувств, ни мыслей. Тара уселась рядом по-турецки и положила мне руку на живот.

— Тратишь слишком много энергии, не заботясь о контроле. И мало думаешь о женщине, о ее роли. Мой оргазм может с успехом заменить тебе твой, надо только научиться чувствовать. Ты слишком занят собой, но это не страшно. Для среднего европейца ты — гений. Это я говорю о твоих непроявленных возможностях.

От ладони Тары исходило густое тепло, и тело наполнялось силой. Через некоторое время я снова потянулся к ней, но ладонь жестко остановила меня.

— Не увлекайся. Сейчас самое время быстро собраться и покинуть «Дом Чая». Наша сексуальная энергия вмешивается в общую гармонию. Свами будет недоволен.

— Да при чем тут Свами, — сказал я, но Тара уже подталкивала меня к выходу.

Мы бродили по вечернему городу, и я обдумывал происшедшее. Как ни странно, но до сих пор я был на редкость верным супругом и вообще знал в жизни только одну женщину — впоследствии она стала моей женой — любимой женой. Неожиданная измена огорошила меня — я не знал, как к ней относиться. Тара будто прочитала мои мысли:

— Не переживай раньше времени. Я ведь ничего не требую и не жду от тебя. Секс

— еще один путь к свободе. Он нравится мне — надеюсь, понравится и тебе. Ты можешь вернуться к жене, и вы пойдете по этому пути вместе.

Я не представлял, как буду смотреть в глаза любимой, но происходило странное:

Тара занимала в моем сердце все больше места. Она парадоксально сочетала в себе мужские и женские черты, и эта андрогинность возбуждала еще больше.

— Когда отношения строятся на сексе, — спокойно продолжала Тара, — не стоит ждать от них большего. Придет — хорошо, не придет — тоже неплохо. А вообще, секс для тебя — закрытая книга.

— Почему это? — возмутился я.

— Ты слишком холодный и расчетливый; твое тело оживает через силу. Я чувствовала, что ты захотел меня, как только увидел, но ум строил всевозможные преграды. Знаешь, как трахаются богомолы?

— Не слышал.

— Самка откусывает самцу голову. В сексе это совершенно лишний орган. А у тебя все начинается в голове. Могу поклясться, в первый раз у тебя не стояло.

— Ты права, — изумился я. Действительно, моя половая жизнь началась с известных проблем, но потом все как-то утряслось.

— Вот видишь. Я намеренно ошарашила тебя, проникла сквозь защиту, и ум оказался блокированным. Ты и слова не успел сказать.

— Но зачем тебе это было нужно?

— Трудно сказать. Свами учил нас быть как зеркало, отражая импульс, который приходит извне. Я так и поступила, но не просто отразила твое желание, а усилила его. Вернула тебе твою собственную энергию.

— Неужели ты сама не хотела меня?

— Конечно хотела, хотя и не могу сказать почему. В тебе есть что-то необычное, чего не было, скажем, в Халиде.

— Интересно знать, что, — я заревновал.

— Сама не пойму. Ты — другой. Европейцу очень трудно стать на путь Искусства, но уж если ему это удается, он делается непредсказуемым. Ты никогда не пойдешь с нами; наверное, это и привлекает больше всего.

ГЛАВА 7. ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ МАНЕВРА

Я шел по пути больших неприятностей. Слепо, как в бреду, плыл по течению. Халид предупреждал меня, но я с остервенением топтал свое прошлое, видя в Халиде только любовника Тары. Она была великолепной учительницей любви: тонкой, чувственной и мудрой. Ее сила поглотила меня.

— Сверни плотно одеяло и сядь прямо. Сложи ноги в «полулотос». Теперь прогни позвоночник в районе живота, чтобы кобчик показался солнцу. Живот — вперед, задницу — назад. Теперь представь, что к макушке привязана ниточка, и за нее тебя вытягивают вверх. Дай себя тянуть, пока не почувствуешь, что позвоночник распрямился. «Подвесь» плечи, расслабь шею. Хорошо. Теперь разжигай «жаровню», как я тебе показывала.

Все тело охватило неудержимое желание, ладони вспотели. Обнаженная Тара сидела напротив меня, и я видел ее всю.

— Спокойно! Дай энергии поглотить тебя — не сопротивляйся, но и не действуй.

Наблюдай за «жаровней». Когда огня станет слишком много, направь его в половые органы.

Стоит ли говорить, что я уже давно был готов! Тара села сверху, мягко охватив мое тело ногами.

— Не двигайся. Почувствуй меня изнутри и позволь своей энергии мягко вытекать во влагалище. Не теряй контроля за «жаровней», поддерживай огонь, иначе увлечешься и скоро кончишь.

Я почувствовал, как искрящийся горячий поток растворяется в теле Тары и начал медленно двигаться.

— Не надо, — Тара остановила меня. — Я сама. Следи за «жаровней».

Она двигалась медленно и ритмично, слегка раскачиваясь в стороны; горячая клейкая влага стекала по моей коже. Как только я начинал чересчур возбуждаться, Тара останавливалась. Так прошло не меньше получаса; отчаявшись достичь оргазма, я просто потерялся в процессе и лишь бессознательно замечал, как влаги становится больше, как ускоряется ритм, как стонет Тара, запрокинув голову, и вдруг…

С верхушки ее позвоночника сквозь разверстую шейку матки обрушился водопад огня.