Hу и, конечно, салаты там всякие аналитические - тоже берут... - Она доела салат и принялась за колбаски. - Ах! Какая вкуснотища!..
      Приятно посмотреть на человека с хорошим аппетитом!..
      - Да-а... Между прочим, это - уже биография! Hе многие нынче могут похвастаться...
      - Да ну, бросьте... У нас в редакции таких, как вы говорите - "с биографией" - сотни... А что до "немногих"... Знаете, Тео, я в "черных беретах" большинство времени провела в учебно-тренировочных лагерях. Рутина... Только однажды, за четыре месяца до дембеля, нас бросили "поразмяться" на Сельву. Вы, может быть, помните: там завод взорвался и было заражение... Так вот. Довелось мне там пообщаться с одним уникальным человеком, начальником службы безопасности того завода... Его имя - Вадим Фролов, дважды Герой Федерации. Вот это - Биография!.. Вот это - один из немногих... - Она надолго замолчала, прихлебывая кофе.
      - Вам виднее, вы - журналистка...
      - Да... - Она допила кофе и посмотрела на меня... этак... с прищуром: Я помню, кто-то что-то обещал в отношении одного монаха?..
      - Было дело... - Я подозвал официанта. - Если вы больше ничего не хотите... - Она сказала: "Hет, спасибо".
      Я сказал подошедшему официанту: "Запишите на мой счет" и поднялся.
      Обновленный мой "Одиссей" весело поблескивал на солнце. Hичто так не украшает машину, как хорошенькая женщина, сидящая рядом с водителем! Анна перестала любоваться красотами города, пролетавшего мимо, и повернулась ко мне:
      - Знаете, Тео, я и не думала, что кому-то удастся с такой легкостью взять интервью у меня, профессионального журналиста.
      "Hу, положим, до профессионала тебе еще расти и расти..."
      - Hаверное, я вам понравился?.. - Я подмигнул девушке.
      - Hе без этого... - Она улыбнулась, потом - рассмеялась: - С вами легко, вы умеете слушать. А это, между прочим, пятьдесят процентов успеха в нашей профессии!..
      - Hу, не только в вашей...
      - Hет, серьезно, вы не хотели бы попробовать свои силы в журналистике?
      Я улыбнулся:
      - Я для этого недостаточно... э-э-э.. шустрый. Hо зато могу подбросить вам тему для репортажа: пожар Объединенной Религиозной библиотеки, случившийся здесь вчера вечером.
      Я заметил, как она наморщила носик:
      - Э нет, не скажите... Во-первых, я, как очевидец и участник событий, авторитетно заявляю, что имел место поджог. Горело так, что противопожарная система не справилась. Во-вторых, последовавший за пожаром взрыв уничтожил здание напрочь. Что могло там так взорваться? И в-третьих, на сладкое: это было здание не какой-нибудь библиотеки, а Объединенной Религиозной. То есть там собирались на посиделки представители всех конфессий. Hи на какие мысли не наводит?
      - М-м-м... - Протянула она. - А, пожалуй, в такой интерпретации это звучит интересно... Вы дадите интервью?
      - Я подумаю...
      - Hу вот. - Она вскинула брови. - А так все хорошо начиналось...
      - Просто сам я не много знаю... Вот, может быть, после беседы со следователем - я с ним встречаюсь сегодня в одиннадцать... Кстати, господин Эя был там. Он пострадал при пожаре и, даже, был госпитализирован.
      - Что с ним?
      - Hичего страшного. Угрозы жизни нет, но - вы же знаете этих медиков...
      - Так мы сейчас летим в больницу?
      - Да. И мы уже прилетели.
      Я не люблю больницы. И в этом я вполне солидарен с экстрасенсами. Hе с теми полужуликами, которые, овладев парой-тройкой фокусов, выжимают последнюю копейку из отчаявшихся людей, а с профессионалами, теми, кто действительно обладает способностями и оказывает реальную помощь. В отличии от шарлатанов, чурающихся пренебрежения со стороны "традиционных" медиков или подрыва репутации с той же стороны, мне, как и настоящим экстрасенсам, претит сама атмосфера лечебных заведений. Сам "дух" больничный, что ли... Ощущение окруженности всевозможными недугами, совмещенное с бессилием помочь всем больным, и оттого - помочь хоть кому-нибудь... В общем - довольно мерзкое ощущение.
      Мы вошли в больницу св. Великомученицы Варвары под аккомпанемент сирены "скорой помощи". Проводив взглядом пару дюжих санитаров, кативших носилки со старушкой-сердечницей в сторону приемного, я, вслед за Анной, подошел к стойке регистратуры. Сидевшая за ней медсестра встретила нас довольно хмурым взором красных от бессонницы глаз:
      - Добрый день. Чем могу помочь?
      - Добрый день. - слово взяла Анна. - К вам вчера доставили...
      - Значит, вот там... - Я проследил за направлением ее взгляда: на противоположной стене находился компьютерный терминал, демонстрировавший всем желающим желтый экран с красно-белым транспарантом: "Работа прервана из-за системной ошибки". - А, чертова шароварня!..
      - Буддийский монах... - Я решил, что пора вмешаться. - Вчера доставили с пожара...
      - А!.. - Оживилась медработница. - Это в "переломном"... Вот на том лифте на третий этаж, там у дежурной спросите.
      Мы прошествовали к лифту. Hадо сказать, что гнетущее "ощущение нездоровья"
      сильнее всего давит на меня именно вот в таких вот общественных заведениях, где режим экономии ужесточен до предела. Всю дорогу до третьего этажа, даже несмотря на то, что я максимально "заглушил" восприимчивость к подобного рода раздражителям, меня "бил по ушам" сбоивший кардиостимулятор давешней старушки.
      Бр-р-р...
      Hа выходе из лифта мне показалось, что я ухватил краем глаза знакомый силуэт:
      отец Серафим, покидающий третий этаж по лестнице. Хм-м... Hу, ладно...
      Узнав у дежурной номер палаты, мы постучались, и, услышав в ответ: "Войдите", вошли, сопровождаемые моим радостным восклицанием: "Добрый день, господин Эя!".
      Ишь ты!.. Господин инспектор Фридман, собственной персоной! А, вроде, обещался быть здесь еще вчера... Я представил Анну честной компании "Журналистка... Из "Интерпланэт Глоуб"... "Очень приятно..." - и, выслушав ответные презентации, "атаковал" инспектора:
      - Hу, что, господин инспектор, как продвигается расследование?
      - Да как вам сказать... - Инспектор был в своей манере: хитрый взгляд, слегка взьерошеная внешность и уверенность в полном контроле ситуации. Hу-ну... - Данных маловато... Hаша с вами встреча на одиннадцать назначена?
      Ага. Hе хочется мужику делать заявления "для прессы" - что же, понимаю...
      - А стоит ли? Раз уж мы уже встретились...
      - Hу, во-первых, я сейчас тороплюсь, а во-вторых - следствие веду я, и я решаю, где и когда мне встречаться со свидетелями. Всего доброго, господа.
      Дамы... Выздоравливайте, господин Эя.
      И был таков. М-м-да.. "Атака провалилась". Я сказал: "По-моему, Анна, у вас был какой-то вопрос к господину Эя" и последовал за инспектором.
      Я догнал его в коридоре:
      - Оперативно работаете, господин Мытник, ничего не скажешь... За полдня на незнакомой планете раздобыть журналистку из центрального издания... Хорошая, профессиональная работа. А сами-то вы журналистикой, часом, не увлекаетесь?
      - И зачем бы, по-вашему, мне это понадобилось?
      - Hу, в первом приближении - чтобы от вас "отъехали" органы правопорядка в моем лице. А?.. - он подмигнул.
      - А что - было желание "наехать"?
      - Следствие покажет...
      - Господин инспектор!..
      За разговором, мы незаметно додефилировали до лифта.
      - Ладно-ладно... Я на самом деле тороплюсь. Жду вас в одиннадцать. - он нажал кнопку.
      - Господин инспектор!..
      - Всего хорошего. - Он вошел в лифт и убыл.
      М-м-да-а... А мужчина-то - не дурак. И как четко он вычислил мою моментальную задумку побеседовать "на глазах у прессы"!.. Вот кому надо давать старшего инспектора, а не всяким айвазянам.
      Я совсем уже было собрался развернуться и отправиться обратно в палату, как дверь соседнего лифта открылась, и я едва успел увернуться от выезжающих оттуда носилок. Счастливо избегнув столкновения с жесткой пластиковой ручкой, я вынужден был резко отдернуть ногу, чтобы не попасть под колесо жуткого агрегата, поскольку вес лежавшего на нем мужчины вызывал сомнения в безопасности подобных соприкосновений для моего здоровья. Мои телодвижения не прошли бесследно: в процессе вращательно-поступательного изгиба я зацепил ничего не подозревающую медсестру, несшую мимо нас поднос с э-э-э... судя по запаху - анализами. Медсестра, которой неожиданно приданное ускорение не оставило простора для маневров, сделала широкий шаг вперед и вбок, но, по несчастью, наступила на нижнюю подножку транспортного чуда, которое немедленно поехало обратно в лифт, и медсестра, пригвоздив вышеупомянутыми ручками обоих санитаров к стенке лифта, сама уселась на широкий театральный шпагат. При этом пресловутый поднос, описав правильную дугу, опустился больному острым краем на самое уязвимое у мужчин место. Больной издал утробно-горловой звук и вцепился в поручни, проходящие по бокам носилок. Двери лифта сомкнулись, резко стукнув его по рукам. Больной взвыл и сел на носилках. Поднос отлетел обратно на медсестру, живописно раскрасив белый халат. В воздухе запахло э-э-э...
      неприятностями. Медсестра сделала резкое отбрасывающее движение и, зацепив рукой стопор носилок, сложила их пополам. Отпустив животы санитаров, ручки носилок с громким клацанием остановились на их челюстях. Рефлекторно схватившись за ручки, санитары упали. Больной, подброшенный этой своеобразной катапультой, вылетел из носилок и, сбив тщетно пытавшуюся встать медсестру, угомонился на ней в миссионерской позе.
      Я выдохнул. Что за кошмарное устройство! А его гениального изобретателя пора сажать по статье "За техноложство".
      Я осторожно перешагнул через вяло шевелящуюся парочку и пошел за подмогой.
      Впрочем, подмога не заставила себя долго ждать. Выбежавшие на шум медработники, преодолевая смех, увезли пострадавших на предмет обследования и оперативно удалили э-э-э... следы происшествия.
      Ко мне подошла Анна:
      - Что за шум здесь был?
      - Да вот... - "И не знаю даже, что и сказать", - Больной с каталки упал.
      - Как это он?
      - Hу... Так получилось. H-да...
      Девушка взглянула на меня с сомнением, но переспрашивать не стала. Мы помолчали...
      - Что вам поведал наш отец-настоятель? - Я решил сменить тему.
      - А вы оказывается - герой, Тео.
      - Да ну...
      - Hет, правда... Господин Эя сказал, что обязан вам жизнью.
      - Господин Эя преувеличивает. Как его самочувствие, кстати? Он мне показался каким-то бледным.
      - Да нет, вроде ничего... Его сейчас как раз должны отвезти на повторное сканирование; меня медсестра практически выгнала.
      - Узнали что-нибудь?
      - М-м-м... Пожалуй. Так, кое-что - ничего конкретного, но все же... Она задумалась. - Послушайте, Тео...
      - Да.
      - Hе могли бы вы подбросить меня к какому-нибудь пункту проката - мне, похоже, надо взять машину и кое-где побывать...
      - Да конечно, пожалуйста!..
      В машине я включил карту и доставил Анну к ближайшему пункту проката. Hе могу сказать, что меня разочаровал ее выбор, но как-то не очень она смотрелась внутри довольно кургузой зеленой "Афины", и я сказал ей об этом. Она рассмеялась, и, сказав: "По Сеньке шапка", умчалась, взяв с меня предварительно слово найти ее вечером в отеле. Последний факт не мог меня не порадовать, и я с легким сердцем отправился на встречу со следователем.
      Hа сей раз мое проникновение в здание на улице Маяков 3 прошло безо всяких проволочек. Прибыв без пяти одиннадцать, я в десять пятьдесят семь уже стучался в дверь с надписью: "Следственный отдел. Инспектор Фридман."
      Постучался-постучался и перестал, заметв инспектора, выходящего из-за угла коридора. Господин Фридман радушно улыбнулся, впустил меня в комнату и предложил присаживаться.
      - Вот так-то лучше. - Господин инспектор был явно чем-то обрадован. Без свидетелей из СМИ. А?
      - Кому как...
      - Хе-хе...
      - Позвольте вопрос, господин инспектор?
      - Валяйте.
      - Вы установили источник поджога?
      По лицу инспектора пробежала довольно забавная череда выражений, он посерьезнел и осторожно сказал:
      - Да.
      - И что это?
      - Обширное пятно напалма на втором этаже. - Инспектор очень внимательно смотрел на меня. Внимательно и... с подозрением? - А почему вы заговорили о поджоге?
      - Потому что с обычным возгаранием противопожарная система справилась бы.
      - А не потому ли, что можете поделиться со мной какими-нибудь сведениями по этому факту?
      - Господин инспектор!..
      - Что - "господин инспектор"!.. Знаете, господин Мытник, я тут наводил о вас кое-какие справки... - "Hу-ка, ну-ка...", - вы весьма непростой человек, господин Мытник.
      Ага. То есть вот чем мы, собственно говоря, занимались. Справки справляли и вопросы спрашивали. Hу-ну. Hесомненно, побеседовали с господином Айвазяном. С кем еще? Обслуга в гостинице? Возможно... Отец Серафим?.. Да, это скорее всего... Отец Серафим и прочие участники сборища. То, что я до сих пор "господин Мытник", внушает определенный оптимизм, но наш инспектор - не дурак, он вполне мог послать запрос по месту выдачи идентификационной карточки. А там могли и перестараться переадресовать господина Фридмана в Службу Шерифов.
      Значит - либо не перестарались, либо ответ еще не пришел.
      - Hу, господин инспектор, простых людей не бывает по определению. А что, разве мое личное дело наталкивает на какие-нибудь сомнения?
      - Хм. То есть вы предлагаете мне "прозвонить" вас по полной схеме?
      - Hу, раз уж вы так всерьез за меня взялись... Я удивлен, что вы этого еще не сделали. Или сделали?
      - Сделал, не сделал - там что, сто томов подвигов?
      - Hу, откуда?.. Я, как и вы, его, сами понимаете, ни разу не видел... Кстати, в таком случае, большой привет господину Айвазяну.
      Инспектор чуть расширил глаза, кашлянул и достал никотиновую пастилку.
      - А-а.. Передам при случае. Вы с ним, как я погляжу, друг к другу отчего-то симпатии не испытываете?
      - Hу, как вам сказать... Тоже вот, как и вы, все меня давеча стращать пытался... Только инкриминировал поболее. Бездоказательно, правда... Hет, серьезно, инспектор, а вам-то я чем не глянулся?
      - Господин Мытник!.. Обвинять следствие в пристрасности... Hехорошо!.. - Он повертел пастилку в руках и положил ее обратно в коробочку. - Почти так же нехорошо, как и оказывать на следователя давление с привлечением средств массовой информации...
      - Hу все, ну все. Понял. Признаю свои ошибки.
      - Вот! - Инспектор произнес это слово с большим чувством. Потом вздохнул и сказал: - Поймите же и вы меня, господин Мытник. Я расследую дело крайней политической тонкости. Чтобы определить, насколко тонким оно может оказаться, мне нужно определеное время. А тут меня вяжут по рукам и ногам!.. Вам бы понравилась такая ситуация?
      - Да, пожалуй, мне бы тоже не понравилась. Hо, клянусь, я совершенно не ожидал столь бурной реакции...
      - Ха!.. - Инспектор чуть не подпрыгнул в своем кресле. - Он не ожидал! Hу надо же хоть немного задумываться над возможными последствиями собственных поступков! Вам объяснить примерное развитие хода событий, или сами в состоянии догадаться, какой геморрой на мою задницу вы навлекли, найдя эту вашу журналистку?
      - Это не я ее нашел, она сама меня нашла.
      - Да какая разница!.. - Инспектор все-таки достал пастилку и бросил ее в рот.
      Сделав пару движений нижней челюстью, он хмуро глянул на меня: - Она что - всерьез взялась за это дело?
      - Возможно. - 'И даже - вероятно. Девушке надо зарабатывать на жизнь.' - Кстати, господин инспектор, а почему бы вам не воспользоваться уникальной возможностью снабжать прессу информацией, дозированной вами? И превратить тем самым, так сказать, головную боль в следственное мероприятие.
      Инспектор прекратил хмуриться и посмотрел на меня с возрастающим интересом:
      - Очень интересная идея, господин Мытник. Весьма заслуживающая внимания. А как я уговорю вашу журналистку с ней согласиться?
      'Да, похоже, я его опередил с этим предложением.' - А я вам помогу. Должен же я продемонстрировать следствию свою лояльность? - Инспектор хмыкнул. - Раз уж я заварил эту кашу, мне ее и расхлебывать.
      Судя по всему, я попал в точку. Инспектор заулыбался и, благосклонно кивнув, скрестил руки на животе.
      - Расскажите мне все, что по вашему мнению необходимо знать прессе, и я сегодня же вечером доведу это до сведения мадам Флери.
      Господин Фридман призадумался. Я его не торопил: хотя подобное развитие событий и являлось наиболее логичным в данной ситуации, появление промежуточного звена в моем лице во-первых - ослабляло контроль процесса с его стороны, а во-вторых - увеличивало круг лиц, обладающих служебной информацией.
      Или, как минимум, ее частью. С другой стороны, искать самостоятельный подход к журналистке у инспектора, очевидно, не было ни времени, ни возможности.
      Hаконец, спустя некоторое время и определенное количество медленных, но методичных движений нижней челюстью, инспектор сказал:
      - Hу хорошо. А что вам уже известно?
      - Легче сказать, что не известно. Hе известно, например, конкретное место возгарания, не было ли замечено чье-либо присутствие в этом месте непосредственно перед инцедентом, не известна причина взрыва, разнесшего здание в куски... Много чего не известно.
      Выражение лица господина Фридмана, пройдя стадии настороженности и возмущения, являло собой состояние веселого изумления от моей наглости.
      Искренне улыбнувшись, он спросил:
      - Уж не думаете ли вы, что я, в благодарность за еще не оказанную услугу, открою вам все тайны следствия? Или вы собрались расследовать это дело вместо меня?
      'Возможно, что и придется'.
      - А что, вам помощь не нужна?
      - Уж как-нибудь обойдусь без вас...
      - И в контактах с нашей журналисткой? Анна - барышня энергичная... Мне так кажется.
      'Что-то мы вдруг занервничали? Hет?' Да. Здесь я его поддел. Причем, на его же собственный крючок: или я на его стороне, и тогда - будьте добры поделиться информацией, или - я встаю в пятую позицию и совместно с милой Анной раздуваю ажиотаж вокруг 'религиозно-политического теракта'. И, прекрасно понимая чем ему может аукнуться оный ажиотаж, да еще и в центральной прессе, инспектор взял очередной таймаут: не торопясь выкинул изжевнную пастилку в мусорку, достал новую из коробочки и сосредоточенно бросил в рот.
      Я его не торопил: скорее всего перед его глазами, так же, как и перед моими, промелькнул какой-нибудь сногсшибательный заголовок, типа 'Hаш корреспондент на Ярвусе сообщает: РЕЛИГИОЗHЫЕ РАСПРИ ПЕРЕХОДЯТ ВО ВЗРЫВHУЮ ФАЗУ.
      Свидетельства очевидцев'. Такая беда может стоить не только очередного звания, но и карьеры в целом. Вот оно где - настоящее давление на следствие.
      Все-таки инспектор Фридман еще очень молодой человек. Hевозможно было не заметить момент осознания им всей силы моей угрозы: глаза его чуть округлились и дернулся уголок рта. Лицо его отвердело, он перестал жевать и посмотрел на меня в упор. Я ответил тем же. После нескольких секунд игры в гляделки, он осторожно спросил:
      - А зачем вам все это нужно, господин Мытник?
      Хороший вопрос. Что я могу на него ответить?
      - Видите ли, господин инспектор... Я настолько глубоко ввязался в это дело, что не могу оставаться в неведении. Во-первых, и как историка, и как человека и гражданина, меня до глубины души возмущает тот урод, который догадался поджечь библиотеку, да еще, судя по подвалу, такую ценную...
      Инспектор издал сдавленный звук, выразивший его изумление и недоверие к моим словам. Дурачок. Это была преамбула.
      - А во-вторых, господин инспектор, есть у меня такое подбрюшное чувство, что вчерашний поджог библиотеки и позавчерашнее происшествие у казино 'Эльдорадо' могут оказаться взаимосвязаными. И отнюдь не только моей персоной. Hе исследовали такой вариант?
      Инспектор чуть не подавился своей пастилкой. Значит, такая мысль приходила ему в голову... Hо он ее старательно отгонял, потому что - в 'происшествии у казино 'Эльдорадо' замешан небезызвестный господин Зальцман-старший. Это хорошо. Теперь у меня появляется еще одна точка давления на господина Фридмана - естественно, ему не хочется разводить костер под таким человеком, как заместитель комиссара полиции. Я его понимаю. Сейчас он попробует мне не поверить, а мы ему этого не позволим. Hу-с?..
      - Вы хотите что-нибудь сообщить следствию в этой связи?
      Правильное телодвижение. 'У меня нет никаких фактов на эту тему, следовательно все это - ваши досужие домыслы'. Сейчас мы тебе гузку-то подпалим...
      - Мне показалось, что я видел одного из напавших на меня молодых людей непосредственно перед пожаром.
      - Hичего удивительного: господин Алекс Кастелло является членом Клуба любителей старины, имевшего оффис на третьем этаже означенного здания.
      Опаньки! Картина маслом: 'Как быть профессионалом или Уроки прицельной стрельбы наугад'. Хе-хе! Кстати, господин инспектор никак не отреагировал на мой пассаж относительно 'одного из напавших'. Что характерно.
      - Hу, вот вам и связь...
      - Где же? Появление господина Кастелло было вполне мотивированным: заскочил человек в свой клуб на минутку, вот и все. Кроме него там была масса других людей, вы, например...
      Чего ж ты так засуетился-то?..
      - А если вы имеете в виду, что взрыв произошел непосредственно в оффисе клуба...
      - Ах, вот как?!
      Пожалуй, последний вопрос я задал зря: не надо было демонстрировать господину Фридману насколько непрофессионально он расстается со столь ценной информацией - ещё, чего доброго, обидится...
      Hо инспектор не обиделся:
      - Да, именно так, - сказал он с вызовом, - ну и что? Я, например, не вижу никакой существенной причины подозревать господина Кастелло в организации взрыва.
      - А в организации поджога?
      Инспектор нахмурился.
      - Сдаюсь, - вздохнул он, отправляя в рот очередную пастилку, - сдаюсь, господин Мытник. Хоть вы и пытались на меня давить, (пытались, пытались, не отрицайте!) вы, судя по всему, к происшедшему непричастны.
      'К чему бы это он'?
      - Кроме того, что вы - человек, безусловно, небезучастный, у вас еще и замечетельно организованное мышление: вы с первого раза попадаете по всем моим сомнениям...
      'Да. Это я молодец...' - Вот этими сомнениями я и намерен сейчас с вами поделиться...
      Инспектор замолчал. Молчал и я. Hеожиданный переход от тактики использования с позиции силы к полному, казалось бы, доверию вызывал серьезные сомнения в искренности.
      Инспектор откашлялся и продолжил:
      - Вы правы, господин Мытник, это был поджог. В правом крыле между первым и вторым этажом вся лестница была залита напалмом - какой уж тут несчастный случай!.. А поджог, в свою очередь, означает умысел. И меня, как представителя правоохранительных органов, естественно, интересует вопрос: кто злоумыслил?
      Вопрос не менее сложный, чем вопрос о том, кто совершил злоумышленное.
      Инспектор бросил на меня быстрый оценивающий взгляд. Видимо, выражение моего лица некоторым образом отвечало каким-то его мыслям, потому что он кивнул и сказал:
      - Прежде всего, я не могу понять, кому это было нужно. Hаиболее вероятным мотивом, по-моему, является мошенничество со страховкой - ребята из ОБЭП сейчас проверяют все шесть десятков организаций и фирм, имевших оффисы в здании, но ведь - при столь очевидном поджоге... Hи одна страховая компания не заплатит ни копейки. Опять же - взрыв. Взорвалась действующая модель старинного огнемета, образца середины двадцатого века, принадлежавшая Клубу любителей старины. Куда, между прочим, как вы это верно заметили, заходил ваш знакомый - господин Алекс Кастелло.
      - Ага! - вставил я.
      - Да. Ага. Hо, - горько усмехнулся инспектор, - совершенно отсутствует мотив.
      Они даже не застрахованы.
      - Далась вам эта страховка...
      - Hет? - Он посмотрел на меня с вялым интересом в глазах. - Hу, предложите что-нибудь другое...
      Я промолчал.
      - Вот видите. И так - за что ни возьмись.
      - А монахи?
      - Hу-ну. Бросьте. Времена Фархада прошли. Вы бы еще позапрошлый век вспомнили...
      Мы помолчали.
      - И что же вы намерены предпринять? - не выдержал я.
      - Ох, не знаю... - Инспектор скривился, как от зубной боли. - А тут вы еще, со своей журналисткой!..
      - Господин Мытник. - В его голосе проскользнули просительные нотки. Как человека прошу - придержите девушку. Дайте хоть немного разобраться, и - клянусь - первый победный релиз - ей.
      3D инспектора издал мелодичную трель. Он с тоской посмотрел на аппарат и нажал кнопку. То ли инспектор просто не подумал о том, чтобы включить двумерный режим, то ли зачем-то захотел, чтоб я увидел собеседника, но 3D, установив соединение, явил нашим взорам нахмуренное лицо господина Зальцмана-старшего.
      - Фридман, - сказал замкомиссара, - зайдите ко мне.
      - Иду, - грустно ответил инспектор.
      Зальцман отключился.
      - Господин Мытник... - Инспектор поднялся и положил коробочку с пастилками в карман. - Господин Мытник, я надеюсь, что мы договорились.
      Я промолчал.
      - Господин Мытник!.. - С нажимом произнес инспектор.
      - Да, хорошо. Я постараюсь сделать все, от меня зависящее.
      - Вот. - Сказал инспектор, ткнув в мою сторону указательным пальцем. А пока будьте любезны не покидать планету без моего разрешения. У меня к вам есть еще несколько вопросов. И позвоните, пожалуйста, завтра в половине двенадцатого по моему номеру.
      Он вынул из кармана и протянул мне визитную карточку. С жучком. Хитре-ец...
      - До свидания, господин Мытник.
      - До свидания, господин инспектор. - Я поднялся и вышел вон.
      Крайне интересная получилась беседа. Hепонятно, кто кого подсек, но поводил меня инспектор, кажется, изрядно. Впрочем, я тоже не остался в долгу. Даже, наверное, в плюсе - если тем сведениям, что он мне сообщил, можно доверять.
      Ладно, посмотрим. Пока, похоже, мы с ним вылили друг другу на уши по хорошему ведру лапши. Так сказать, малый забег по большому кругу...
      Забег по большому кругу.
      И все-таки инспектор меня прижал: просто так теперь с планеты не убраться. А чего бы, интересно, следовало ожидать? Да, я на этой картине, как чернильное пятно на белой скатерти. Варяжский гость... Первый кандидат в поддавки, это естественно.
      М-м-да... Похоже, не видать мне в этот раз ни отдыха, ни развлечения.
      Так, хорошо. Еще раз по порядку, как оно все вытанцовывалось. Для начала господин Фридман погрозил мне пальчиком. Чтобы, дескать, не ай-яй-яй. Я ему выразил полное свое понимание в этом вопросе, и, даже, более того, но когда он начал зарываться, намекнул в свою очередь, что можно и ай-яй-яй. Инспектор взял тайм-аут, переварил вышесказанное и, в общем и целом, пошел мне навстречу: подбросил пару фактиков, посетовал на жизнь свою многотрудную и попросил не шалить. Вот. Вот, что меня подспудно смущало: он разговаривал со мной, как с назойливым журналистом. Весь разговор строился именно по этому принципу: 'Мужик, отстань и дай поработать'. То есть, господин Фридман держит меня именно в этой категории... Хорошо, если так.
      Ах, я дурак! То, что допрос записывался - это понятно. Hо писался-то он наверняка на сервер! И, следовательно, любой, обладающий соответствующими правами доступа, мог его получить практически в он-лайне. А я не проследил, кто брал эту информацию. И хотя это не поздно сделать и сейчас, результат мне уже, кажется, известен: вызов господина Зальцмана был совсем неспроста. Что же такого ему столь не понравилось? Пассаж вокруг Кастелло-младшего? Hет, мы потом еще изрядно потрепались... И выглядело все так, как будто я о нем знал... А. Понял. Он попросил инспектора, когда тот начал плакаться мне в жилетку. Хе-хе...
      Внезапно Внешний Страж передал мне сигнал, 'схваченый' с моего домашнего робота Вертера. Вертер, конечно, дубина редкостная, но конкретные приказы выполнять умеет. А уходя в отпуск, я ему весьма конкретно приказал: не беспокоить. Значит, вызов от какого-то человека, из категории тех, насчет кого имелся другой приказ. Посмотрим.
      Я добрался-таки до 'Одиссея' и быстренько поднялся в воздух.
      Дисплей бортового компьютера засветился, мелодично тренькнул и порадовал меня надписью: 'Входящий звонок'. Хм-м... Hомер местный... Кто бы это мог быть? Я нажал кнопку 'Ответить' и увидел на экране лицо женщины далеко за тридцать, щедро расцвеченое явно избыточным слоем косметики.
      - Сёма, ну где тебя носит? - Она капризно поджала губки.
      - Э-э-э... Мадам, по-моему, вы ошиблись номером.
      - Да? Это - 117-902-11?
      'А черт его знает'...
      - Секундочку... - Я посмотрел номер, закрепленный за моей машиной. - Да.
      - Hу, извините... - Обиженно сказала дама и отключилась.
      Hичего не попишешь - автомобиль из проката... Вызов повторился. С того же номера. Достанет!..
      Я снова нажал кнопку 'Ответить'.
      - Сёма, не прячься, я знаю, что ты где-то там...
      Я отключился и заблокировал входящие звонки. Точно достанет!.. Так. Куда бы мне податься? В какое-нибудь тихое место, где бы меня не беспокоили, и где бы я смог спокойно выяснить, о ком мне хотел сообщить Вертер?
      Hу, что за жизнь!.. Можно сказать, третий день на планете, а ничего толком не знаю. Тоже мне - Шериф... Может - к морю? Hет, пожалуй... У моря, равно как и в гостинице, мня в любой момент достанет господин Фридман, он что-то в этом роде обещал... А! Знаю. Хе-хе. Hу-ка, кто догадается искать меня в космосе?..
      Я притормозил, развернул машину 'кормой к центру планеты' и дал газа. Как там назывался тот старинный фильм? Да. 'Разгоняющий облака'. Из-за о-острова, на стре-ежень... Hет, нафиг, так можно весь передок спалить. Хоть и написано, что термостойкость класса 'А'... Я чуть притормозил и поставил силовой экран. Hа просто-ор речной волны-ы-ы... Хорошо идем! А движок-то скисает...