Я не могу сказать, что прекрасно знаю старшего сына нынешнего правителя ифритов, но кое-что нас связывает. И я не раз видел его лицо без этого дурацкого шарфа, поэтому мне несложно мысленно дорисовать его образ. Властная линия губ, резко очерченные скулы, чуть заметная белая полоска шрама у подбородка и мягкие рыжие волосы, словно в протест против эльфийской моды, обрезанные по плечи.

– Ну, здравствуй, котенок. Соскучился? – Хищно сощурив глаза, Рейм медленно сдвинул шарф, позволив мне увидеть его улыбку. Меня невольно передернуло и от его тона, и от его взгляда. Этот младший никогда не изменится. Впрочем, так же, как мое отношение к нему.

– Нисколько, – мгновенно ощетинился я. Мне совсем не хотелось поднимать тему наших взаимоотношений – и без того проблем хватает.

– А вот я, представь себе, скучал. Ты был на редкость интересным существом, котенок, – послушным, но упрямым одновременно, – произнес он, знакомо растягивая слова. Он всегда так говорил, когда хотел немного поиграть – Рейму безумно нравилось то, что я сопротивлялся его власти. И я, как идиот, наступал на одни и те же грабли, пока не догадался просто смириться. И я победил, потому что безразличная покорность ифритского принца не устраивала. Правда, даже после этого ломка продолжилась, вот только, когда не противишься ничему происходящему, удается хоть что-то сохранить. Жаль, что я это понял так поздно. Если бы я с самого начала принял свою судьбу, то, возможно, не превратился бы в монстра, способного сорваться и убить из-за любого пустяка.

– Что, котенок, так и не поприветствуешь бывшего учителя как полагается? – насмешливо поинтересовался Рейм, спрыгнув с коня. Он стоял всего в шаге от меня, при желании я бы мог даже до него дотронуться… Сам того не заметив, я подался назад, а когда понял, что испуганно шарахнулся от какого-то эльфа, не сдержавшись, зло бросил:

– Иди ты в бездну со своими химерами!

– Эмоции? Алесан Двуцветный демонстрирует что-то кроме вселенского равнодушия? – фальшиво удивился ифрит, довольно щуря бесстыжие глаза. – Человеческая шкура сделала невозможное – заставила тебя чувствовать?

– Рейм, говори, что тебе надо, и убирайся ко всем двуликим! – Меня этот разговор уже начал раздражать, вернее, раздражал он меня с самого начала, но еще немного, и я нарушу собственную клятву… Но, видят боги, ради возможности убить этого гада собственноручно я отступлюсь от многого!

– А ты выполнишь все мои просьбы, Владыка? – Он произнес это столь двусмысленно, что мне нестерпимо захотелось ему врезать, чтобы хоть так стереть с его губ эту наглую ухмылочку.

С трудом взяв клокотавшую в груди ярость под контроль, я негромко произнес:

– Рейм, я не появлюсь на церемонии. Мариса может и подождать моей смерти, раз уж так желает войти в Северный Дом. Я не меняю своих решений, кто бы ни пришел от нее.

– Значит, этот темный уже успел с тобой переговорить? Неужели ваша связь настолько сильна, что он нашел тебя раньше меня?

Я неопределенно пожал плечами. Ша’рэл одно время входил в мой круг, я считал его другом, ему бы я доверил все, даже собственную душу… Но ифрита такой ответ не устроит.

– Иди в бездну, Рейм! Меня еще вечность назад достали твои фантазии и придирки. Черныш был моим другом гораздо дольше, чем ты – наставником. Впрочем, думаю, это тебе и так известно.

– Разумеется, известно. – В пламенных глазах ифрита появилась тень недовольства. Он не любил, когда я напоминал ему о его месте. Всего лишь наставник. Да еще и не лучший в этом ряду, ибо до моей души он, как ни старался, так и не смог добраться. Ломка так и осталась незавершенной, иначе бы у меня и мысли о побеге не возникло. Все-таки мне повезло. Если бы с самого начала Пламенный принц подошел к своей задаче со всей серьезностью, я бы сейчас не стоял здесь. И я бы не ненавидел его так, как ненавижу. Видят боги, мне до сих пор противно вспоминать о том, что со мной сотворили по воле Совета… Но разумом я признаю, что это было необходимо, в отличие от развлечений Рейма… он ведь мог повести себя иначе, возможно, я бы даже повелся на его очаровательную игру, но… не хочу вспоминать. – А я, стало быть, был врагом?

– Не врагом, Рейм. Ты был всего лишь навязанной мне волей Совета. С чего ты взял, что я чем-то выделяю тебя из остальных?

– Так вот, значит, кем я был для вас, Князь? Забавно это слышать. Думаю, danely Марису порадовали бы ваши слова, а то она вечно ревновала вас ко мне… Почему-то она была уверена, что лишь моя персона пробуждает в вашей душе хоть какие-то чувства. – Рейм нацепил маску воина Дома и теперь смотрел на меня, как на Владыку, пусть и бывшего. Правда, уважения или смирения в его взгляде от этого все равно не прибавилось. Впрочем, его признание мне уже давно и не нужно.

– Ревновала? – Зацепившись за слова ифрита, я невольно усмехнулся. – Быстро же она забыла о своих чувствах ко мне.

Интересно, а Мариса тоже была частью ломки? Или, может быть, моей семейке просто надоело возиться с двуцветным выродком, и они решили обзавестись другим наследником? Не знаю, да и безразличен мне ответ, если честно. Возможно, когда-то я и любил свой Дом, но после ломки в душе не осталось места глупым воспоминаниям детства.

– Вы не имеете права так говорить, danell. Вы же ничего не знаете! Владычица очень страдала…

– Рейм, мне глубоко безразлично, устраивала ли истерики твоя danely или сразу забылась в объятиях моего брата. Я всего лишь прошу оставить меня в покое – это не так уж и много. – Я снова, пряча взгляд, закрыл глаза. Это стало уже своеобразной привычкой. Так же, как страх, что мои мысли можно прочитать. Впрочем, сложно ли умеючи?..

– Вы по-прежнему жестоки, danell.

– Не жесток, – возразил я.

– Да, не жестоки – равнодушны. А это, можете мне поверить, гораздо хуже, – обреченно произнес он и поклонился. Странно, не помню, чтобы Рейм когда-то гнул передо мной спину. – Я передам Владычице Марисе ваши слова, danell. До встречи, – ифрит запрыгнул на спину коня, но поворачивать не спешил, словно чего-то ждал от меня.

– Прощайте, sell Raym. Я не думаю, что мы снова свидимся, – поправил его я. Но люди же не зря прозвали ифритов демонами, Рейм вместо того, чтобы молча уехать, многообещающе улыбнулся.

– Нет, котенок, до встречи. Когда-нибудь ты вернешься обратно – тогда и поговорим. – И теперь, уже не дожидаясь ответной реплики, он развернул коня и рванул назад, в сторону заселенных земель.

А я стоял и смотрел ему вслед, впервые на своей памяти желая встретить его снова. Я ненавижу, когда кто-то оставляет за собой последнее слово!

«Danell», – Северный ветер поспешил напомнить о себе.

– Да?

«Вы ни о ком не забыли?» – мягко поинтересовался Ландыш, даже не скрывая насмешливо-едких интонаций.

Проклятие! Рыжик! Я же оставил его одного, даже не объяснив толком, куда и зачем иду!

…Мейлон сидел у самого костра, зябко протягивая к пламени руки. И огонь ласковым зверьком вился вокруг него, изредка касаясь бесцветным языком светлой кожи. Сейчас он, как никогда прежде, напоминал ребенка, потерянного, не знающего, куда деться от обуревающих его страхов и мыслей.

Еще одна маска? Или ты настолько испугался, что показал свое истинное лицо, Рыжик?

Что ж, зато теперь я хотя бы знаю, что мое первоначальное мнение было верно – ифриты у него в роду все-таки были. Ошибся я в другом, когда посчитал, что в этом мальчике есть хоть капля человеческой крови… Однако он неплохо замаскировался! И если бы не столь яркая реакция на вестника Пламенных…

Вот только интересно, почему он почувствовал приближение Рейма? Причин, конечно, может быть много. Эльфы вообще неплохо чувствуют друг друга, особенно на незначительных расстояниях, но что-то мне подсказывает, что здесь несколько иная ситуация.

– Зачем он приходил? – тихо-тихо, почти неслышно.

– Кто? – на всякий случай уточнил я, хотя и так было ясно, о ком речь.

– Демон. – Всего одно слово, но в нем столько противоречивых эмоций, что даже огонь сжимается в испуганный комочек.

– Он был всего лишь вестником, – как можно спокойнее произнес я, пытаясь вывести Рыжика из этой задумчивости. Ничего хорошего не случится, если он потеряется в своих чувствах, тем более когда они настолько противоречивы.

– С какой это поры наследники правящих династий стали «всего лишь вестниками»?! – резко вскинулся Мейлон. Золотые глаза на мгновение полыхнули огнем, истинным, тем самым, что горит в недрах планеты. И в душах ифритов старшего рода.

Я тяжело вздохнул: значит, вот что почувствовал мой спутник… Родная кровь. Что ж, теперь я хотя бы знаю, чего ожидать от мальчишки. Только интересно, кем он приходится Рейму? Не мое, конечно, дело, но любопытно же! Хотя если задуматься… была одна любопытная история пару десятилетий назад. И там помимо правителя ифритов была замешана еще и светлая девчонка, кажется, дочка Рондира. Неужели все-таки полукровка? Боги Изначальные, да такого уже пару тысячелетий не случалось! А уж чтобы княжеской крови – и не было вовсе! Но если этот парнишка действительно тот, за кого я его принял, то проблем у него не меньше, чем у меня. Даже больше. Ни в одной правящей династии никогда не признавали полукровок, а если в тебе еще и кровь ифритов течет, то ты уже труп, просто пока еще не понял этого. Как этот мальчик вообще столько прожил? Нет, опять не так формулирую вопрос: кто его прятал все это время? И кто прячет до сих пор – ведь Рейм присутствия сородича не почувствовал. Так же, как я прежде не распознал в нем эльфийской крови.

– Sellin Raym просто был неподалеку, поэтому счел возможным сделать небольшой крюк, чтобы сообщить мне о предстоящем бракосочетании моего брата.

– Значит, эльфы у тебя в родне все же есть, – Мейлон поспешил сделать свои выводы из моих слов.

Бездна! Этот вопрос меня уже порядком достал!

– Эльфов – нет! – с трудом сдерживая раздражение, по слогам произнес я. – И я это уже говорил. Просто Мариса, невеста моего брата, связана клятвой верности с ифритами. – И снова ни слова лжи, но и понять меня верно нельзя, если, конечно, не посвящен в тайны Домов.

– И ради этого наследник демонов отклонился от своего пути? – все еще сомневаясь, спросил Рыжик.

Я неопределенно пожал плечами. Ради возможности поиздеваться надо мной Рейм бы проделал путь из Vir’Soleir – Звезды Юга – до самого севера. Я же говорил, что отношения у нас сложные. Впрочем, даже не будь мы так крепко связаны годами моего ученичества, он бы пошел на все ради своей danely.

– Он очень высоко ценит Марису. – Так, словно это все объясняло, ответил я.

– Высоко ценит? – Мейлон насмешливо фыркнул. – Ты так спокойно говоришь об этом?!

Ну вот, он опять сделал какие-то свои выводы на основе вполне невинных слов. Но каждый имеет право на ошибки.

– Это дело моего брата, не находишь?

– Но честь рода…

– …не пострадает, – закончил я вместо Мейлона. – Ты смотришь на все с позиции человеческих аристократических домов, а это в корне неверно. Эти законы никто не соблюдает, кроме них самих, да и они не слишком-то следуют собственным правилам. Когда живешь не несколько десятилетий, а десятки веков, начинаешь понимать, что все эти церемонии придуманы только с одной целью – для создания иллюзии верности собственного пути развития. Это всего лишь самообман, Рыжик. Глупо подчиняться настолько нелепым законам.

– А ты? Ты проживешь столько же, сколько и они?

– Нет, конечно. Я – всего лишь человек, но меня учили жить по их законам морали. Да и ты, когда станешь старше, поймешь, насколько глупы эти разговоры о чести рода. Это всего лишь еще один рычаг давления на отдельных личностей и общество в целом. Уж ты-то должен это знать.

– Не думаю, что ты намного старше меня, – отворачиваясь к огню, негромко пробормотал Мейлон, но я услышал.

– Что ж, возможно, так и есть. Но прежде чем утверждать подобное, не мешало хотя бы поинтересоваться возрастом собеседника. Итак, сколько тебе лет, Рыжик?

– Двадцать, – чуть ли не с вызовом произнес он. Забавно. Вот что значит вопрос воспитания. Если бы он вырос среди других эльфов, то сейчас бы смущенно опустил взор долу и молчал, пока старший изволит мыслить вслух. Интересно все-таки, как он попал к людям? И кто его вырастил? Впрочем, не так это и важно, главное другое – теперь я почти уверен, что вижу перед собой росток сразу двух правящих династий – эльдской и ифритской.

– Извини, Рыжик, но я в два раза старше тебя, так что будем считать, что в оценке моего возраста ты ошибся, – не сдержавшись, улыбнулся я. Все-таки нравится мне подтрунивать над этим созданием, тем более сейчас, когда я знаю, чего могу от него ожидать.

– Но… на вид тебе никак не больше двадцати пяти. – Он растерялся. Прожив столько лет среди смертных, Мейлон решил, что научился разбираться в людях. Впрочем, эта ошибка свойственна юности – сам был таким же.

– Ну, в моем роду все-таки были маги, и пусть их дар я не унаследовал, но что-то же мне должно было от них достаться.

Рыжик кивнул, он снова смотрел на пламя, словно ища в нем успокоение и поддержку. На редкость жалкое зрелище.

– Знаешь, Рыжик, давай лучше ужинать и спать – завтра нам еще целый день ехать, а дороги, к сожалению, уже несколько столетий не ремонтировали.

Мейлон апатично кивнул, но взгляда от огня не оторвал. Ладно, боги с ним, если не хочет – пусть сидит, а я лучше высплюсь вволю. Сомневаюсь, что вблизи старой столицы будет время на сон.

…Проснулся я, как всегда, с рассветом. Осторожно, стараясь не слишком шуметь, я выбрался из-под плаща и осмотрел место стоянки. Мейлон спал, свернувшись в клубочек на самом краю своего одеяла. Давно не видел ничего столь же милого в своей беззащитности. Интересно, а Рейм в двадцать лет был таким же? Сомневаюсь. Если честно, то мне вообще не верится, что принц хоть когда-то был наивным ребенком. Все-таки дрессировка ифритов не очень уступает по своей жесткости дрессировке Двуцветных Лордов…

А Рыжику несказанно повезло, что он не родился чистокровным ифритом, в противном случае он бы сейчас был копией Рейма, а двух таких в своем окружении я бы просто не вынес.

Осторожно свернув свое одеяло, я пошел к колодцу – не мешало бы умыться, да и воды набрать. Все-таки хорошо иметь своего ифрита в походе – пламя не погаснет, даже если из топлива вокруг будет только воздух.

Вода оказалась ледяной. Впрочем, глупо ожидать другого, когда трава с утра поседела от инея. Климат в этой полосе оставлял желать лучшего. Но за годы жизни на севере я привык к холодам, и если быть откровенным до конца, порой мне не хватало того времени. Летом я мог не спать сутками, потому что и днем и ночью за окнами светило солнце, а зимой, когда на несколько недель весь свет концентрировался в жилых домах, я запирался в библиотеке и при свете лампады вчитывался в старые летописи…

Наверно, это единственные счастливые воспоминания, оставшиеся с той поры: ни в «темный» период года, ни в «светлый» меня не беспокоили, и я мог хоть немного побыть собой… вернее, попытаться вспомнить, каково это – быть кем-то другим, а не Двуцветным Лордом…

Когда я вернулся к месту стоянки, Мейлон все еще спал, при этом вид у него был настолько изможденный, что я не решился его будить. Наверно, вчера мне все-таки следовало заставить его отдохнуть, но у меня самого есть в душе струны, которые, если тронуть, будут болеть долго и нудно. И я как никто знаю, что в такие моменты лучше дать другому время – все взвесить и обдумать. Потому что есть вещи, к которым надо приходить самостоятельно, без чьего-то указа или помощи.

«Danell, а не слишком ли вы нежны с этим мальчиком?» Голос Ландыша недовольным холодком прокрался в мой мозг. Да уж, вряд ли Северный ветер в состоянии понять, почему его обычно безжалостный к чужим слабостям Лорд ведет себя как нянька. Раньше я бы поднял обленившегося младшего сразу же, как только открыл глаза… но с тех пор прошла, кажется, целая вечность.

– Не думаю, – негромко ответил я, вглядываясь в ленивый танец пламени. – Просто, знаешь, чем-то он похож на меня… а я в его возрасте многое бы отдал всего за одну протянутую мне навстречу руку. Тяжело всегда быть одному. Очень тяжело…

«Но вы же не были одиноки, danell». Удивление, такое яркое и чистое, что губы невольно трогает улыбка.

– Это было хуже, чем одиночество. Уж лучше быть совсем одному, чем постоянно находиться в зоне пристального внимания Совета.

Странно говорить о таких вещах с духом. Не думал, что мне когда-нибудь хватит смелости признаться в собственной слабости, тем более перед тем, кто этого знания недостоин. Хм… недостоин? А он ли недостоин? Или я снова бегу от себя? Да и какое мне дело до того, что обо мне может подумать Северный ветер? Никакого. Абсолютно.

«Вы все еще вините себя, danell, но это же глупо».

Я промолчал. Иногда меня жутко раздражали комментарии стихийных духов, потому что чувство такта у них отсутствует как таковое.

Виню ли я себя? Конечно. Потому что если бы не я, она была бы жива до сих пор – и не было бы этих лет, наполненных удушающей ненавистью и болью.

«Danell, забудьте об этом. Право на смерть – священно. И не нам на него посягать. Даже если кому-то это причиняет боль». Ландыш участливо посмотрел на меня. Мы были слишком давно связаны, чтобы он не понял, каково мне вспоминать.

Но тут он неправ.

Я резко дернул головой. Нет! Так нельзя! Нельзя все подчинять только своим желаниям. Нельзя эгоистично забывать о других, тем более когда от тебя зависят чужие жизни! Нельзя!.. просто нельзя было поступать так со мной!

Почему все думают только о себе? Почему никто не удосужился спросить: каково было жить мне? Они ведь живут воспоминаниями, памятью, а у меня даже этого нет… У меня вообще ничего нет. И не было. Никогда!

Я перебирал эти мысли с каким-то внутренним удовлетворением. Эти воспоминания были одними из немногих, действительно причиняющими мне боль.

М-да, кажется, еще немного, и я начну жалеть самого себя. Противное зрелище должно быть, выйдет… Интересно, что бы сказали родственнички, увидев меня в таком состоянии? В очередной раз упрекнули бы меня в моей же никчемности? Или просто бы прошли мимо, сделав вид, что не имеют ко мне никакого отношения?

Боги, и почему я все еще цепляюсь за них? Чего я жду? Что пытаюсь доказать? И кому?

Кажется, я слишком заигрался. Привык всегда и везде быть жертвой, но так недолго действительно ею стать. Что ж, значит, пора взять себя в руки и выкинуть из головы все лишнее. И не вспоминать. Даже если весь мир рухнет в Бездну!

– Просыпайся, Рыжик. Солнце высоко – Даризи далеко, так что хватит спать – пора работать, – насмешливо пропел я, тормоша Мейлона. Он пробормотал на это что-то неразборчивое и попытался перевернуться на другой бок.

Очаровательно. И кто из нас, спрашивается, спешил?!

– Пора вставать! Рыжик, не заставляй меня прибегать к крайним мерам.

Из «крайних мер» у меня при себе были кружка с колодезной водой и Ландыш, так что я на месте Мейлона уже вскочил бы и паковал вещи. Но мой наниматель не спешил просыпаться. Что ж – сам напросился. Я подмигнул северному духу, разрешая ему немного пошалить. И без того нежаркое утро почти мгновенно превратилось в морозное…

Как я и думал, Рыжик долго не выдержал. Когда Ландыш стал жевать его одеяло, Мейлон открыл глаза.

– Приструни своего зверя, иначе я с ним что-нибудь сделаю, – яростно сверкая глазами, прошипел мой наниматель и нарочито медленно сел.

Интересно, на что он надеется, угрожая стихийному духу? Неужели не понимает, что причинить вред Ландышу невозможно? Если нарушить целостность его материального тела, он просто вновь обратится ветром (кстати, весьма злым ветром), а через некоторое время опять примет прежний вид.

Но проверять это все же не стану. Кто знает, на что способен полукровка? Взять хотя бы меня – не зря же меня боятся даже родичи.

– Ландыш, спокойно. Не нервируй Рыжика, а то он тебя покусает.

Дух скосил глаз на Мейлона и насмешливо фыркнул. Выражая свое отношение к подобному типу опасностей.

– Ксан, пожалуйста…

– Все что угодно, Рыжик, для тебя все, что угодно. – Я обозначил поклон, надеясь, что мое шутовское поведение хоть немного встряхнет его. До Даризи остались всего сутки пути, а это значит, что нам понадобятся все силы и все внимание, а Мейлон сейчас далек от этого мира как никогда.

– Я серьезно, – хмуро произнес эльф, явно не горя желанием со мной общаться, тем более в таком стиле.

– Я тоже, – неловко взлохматив волосы, вздохнул я. – Сейчас не время предаваться воспоминаниям, малыш. И не место. – Как-то незаметно настроение испортилось и у меня. Впрочем, это и неудивительно, особенно если учесть, куда мы направляемся… Да и сопровождающий мне попался на редкость… занимательный.

День прошел без происшествий. Ни эльфов-вестников, ни врагов, ни неожиданных событий. И где подвох? В том, что все не может быть так спокойно, я был уверен: Судьба – леди вздорная, и подняв игрушку с пола, уже не опускает ее, пока окончательно не сломает. И этой danely абсолютно безразлично, был заключен договор с этой «куколкой» или нет.

– До города еще слишком далеко. До темноты не успеем, придется заночевать в лесу, – сообщил Мейлон, недовольно глядя на дорогу.

Напоминать ему, кто виноват в задержке, я не стал, рассудив, что ситуация явно не та, да и отношения у нас далеки от дружеских.

– Рыжик, а насколько хорошие у тебя защитные амулеты? – задумчиво поинтересовался я, не отрывая взгляда от упомянутого Мейлоном леса. От одного его вида у меня похолодело внутри. Густой, непроходимый, разросшийся за последние века до такой степени, что дорога терялась в листве. И плюс ко всему этому я чувствовал присутствие поблизости измененных, тех людей, кого Даризи решила оставить для себя, а потому и переделала их тела и души, максимально приспособив к новым условиям. В окрестностях всякой нежити и нечисти было не просто много, а очень-очень много. Ночевать в таких условиях я бы не стал, но иного выхода у нас не было: легче оборонять небольшой участок земли, чем прорываться в город с боем.

– Раньше я на них не жаловался, – ответил Мейлон.

Вроде бы спросил я не об этом. А то я не понимаю, что до сих пор они его не подводили, если бы хоть раз дали осечку, не был бы он здесь, а лежал бы где-нибудь в кустах с перегрызенным горлом.

– Покажи.

– Да зачем? Ты же не маг.

– Рыжик, я серьезно, показывай, что у тебя есть.

Он надулся. Боги! И с кем мне приходится работать?! Как такому объяснить, что сейчас не время играть в шпионов и утаивать что-либо?!

И все-таки после непродолжительных препираний я удостоился чести узреть охранные и магические цацки. Ну что я могу сказать о них?.. Набор стандартный до жути: несколько зачарованных серебряных булавок, отпугивающих мелкую нежить, тонкое колечко с мутно-белым камушком, создающее кратковременное поле-защиту, подвеска в форме глаза, оповещающая о приближении врагов, и еще кое-что по мелочи. Негусто. Я бы не рискнул соваться к Даризи вот с этим.

Что ж, попытаемся немного исправить ситуацию. Даже любопытно: получится у меня или нет. Несмотря на то что я привык всем казаться обычным человеком, без каких-либо особых способностей (о знаниях древних языков благополучно умалчиваем), кое-что от Алесана Двуцветного во мне осталось. Например, я по-прежнему вижу силовые нити, а еще, вольно или невольно, впитываю свободную энергию, так что с магией я в последнее время сильно не в ладах. Но при желании и некотором умении можно попробовать…

На дне моей сумки лежат довольно сильные защитные амулеты, по привычке прихваченные из дома. Я чувствую их, но из-за долгого соседства со мной они разряжены. С другой стороны, в руках у меня довольно-таки бесполезные, но полные энергии вещицы. Итак, только и надо, что перекинуть нити с одних на другие. Однако при этом я должен сохранить всю до капли магию, иначе мои начинания просто не имеют смысла…

Н-да… не стоило мне бросать занятия. Верно говорил мой первый учитель: даже самые бесполезные на первый взгляд знания и навыки могут пригодиться. Что ж, попытаемся восполнить пробелы…

Потоки разглядеть я смог только с третьей попытки, а стоило мне коснуться узелка, как энергия принялась с удвоенной скоростью исчезать. Я сразу же отдернул руку – не хватало еще и эти амулеты осушить! В теории поглощение я могу контролировать точно так же, как раньше контролировал выход… вот только в свое время я сделал все возможное, чтобы выкинуть эти знания из головы. Впрочем, попытаться все равно стоит. Не думаю, что могу сделать хуже, чем есть сейчас.

Итак. Касаться потоков мне не стоит – это лишь усугубит ситуацию. Но если попробовать вытягивать энергию из пространства рядом с нитями силы, то удастся изменить русло, а может, даже и задать верное направление…

Не могу сказать, что у меня сразу все получилось, потому что парочку амулетов Рыжика я все-таки испортил, зато в конце концов удалось зарядить мои бывшие охранки – не до конца, конечно, но шансы пережить эту ночь у нас заметно повысились.

– Ну что ты там так долго высматриваешь? – Мейлон хмуро уставился на меня, словно надеясь прожечь меня взглядом. Ну, если подобное до сих пор не вышло у Рейма, то этого малыша мне и вовсе опасаться не стоит.

– Думаю. Твои побрякушки хороши в городах да селах, но явно не рассчитаны на Даризи и ее окрестности.

– Они меня никогда не подводили! – упрямо начал Рыжик, но я нетерпеливым жестом оборвал его.

– Ты и по проклятым городам раньше не шлялся.

– Я был в Даризи! – с вызовом бросил он.

– Был? Один? Что-то сомневаюсь, иначе мы бы сейчас не беседовали. Не знаю, как ты, Рыжик, но я на тот свет не тороплюсь, а потому протяни-ка ручку… Руку дай, говорю!

Мейлон, после секундного колебания, все-таки выполнил мой приказ. Я, не удержавшись, взял его ладонь, провел по ней пальцем, невольно жалея, что не могу увидеть линий рисунка судьбы – как все члены Ордена, Рыжик не снимал перчаток.

– Ты чего? – Он вытаращился на меня так, словно я только что как минимум пытался его соблазнить. Ну-ну. Не дождешься, мальчик! Я даже девушек рыженьких с некоторых пор не терплю, так что у тебя и вовсе нет шансов.

– Изучаю, – нагло улыбнулся я, еще раз проведя пальцем по тонковыделанной коже перчаток, – предметик-то не простой. Или ты знаешься с сидами? Таким образом кожу только они выделывают. И далеко не каждый богатый человек может себе позволить вещи их производства.

Все верно: лучшая защита – нападение. И мальчик, сбитый с толку вопросом об одежде, уже забыл о моей оплошности.

– Ну-у-у… – протянул он, явно не желая сообщать мне имя своего благодетеля. К сожалению, мое любопытство, раз подняв голову, уже отказывалось ее опускать. И мне до жути интересно, кто мог решиться пойти против многовековых законов ифритов? Ведь тут не только нужна определенная решимость, но и весьма широкие возможности…

М-да… Ты одна сплошная загадка, Рыжик. Но тем интереснее мне будет тебя разгадать.

– Ладно, забудь, – бросил я, так и не дождавшись ответа, и сунул ему в руку два своих амулета. Первый представлял собой перстень в виде непонятного зверя, кусающего свой хвост: левая его половина была черной и чешуйчатой, а правая – белой, словно покрытой мелкими перышками. Насколько мне известно, это колечко носил еще первый Двуцветный, так что Рыжику крупно повезло: этот подарок в Домах посчитали бы бесценным. Тем более что владелец этого талисманчика (при условии полной его зарядки, разумеется) мог бы выжить даже в истинном пламени – настолько совершенным было плетение защитного заклинания.

Что касается второго амулета, то его уже делал я сам. Это была подвеска, намеренно выполненная в том же стиле, что и перстень. На тонкой серебряной цепочке болталось нечто, по форме отдаленно напоминающее листок осины, правая его половина была угольно-черной, похожей на зазубренную рыбью чешуйку, а левая, белоснежная, смахивала на половинку пера. Этот амулет ценился немногим меньше первого, так как закалялся в моей крови, а кровь Князя Севера – это вам не пустяк. Мне, правда, его действие проверять не приходилось, но в момент создания я вложил в него одно из самых сильных заклинаний, призванных оберегать от случайного зла. Впрочем, это не единственная его роль: в качестве бонуса я могу узнать в любой момент, где находится обладатель этой вещицы – как-никак собственной кровью напитал.

«Danell, а вы не слишком опекаете мальчишку? Эти амулеты стоят целое состояние, да и глупо тратить силу на какого-то приблудного эльфа». Голос Ландыша отдавал недовольством. Я посмотрел на косящегося на меня северного духа. Я не считал этот дар таким уж ценным. Мне эти вещи в любом случае не помогут, а у Мейлона появится неплохой шанс выжить.

«Danell, но вы же создали эту подвеску для…»

Я резко дернул головой, приказывая ветру заткнуться. Мое дело, как я распоряжаюсь своими вещами, и любопытным духам в это лучше не лезть. Если они, конечно, и дальше планируют оставаться в том состоянии, в каком находятся сейчас. Ландыш меня понял без слов. Вот и замечательно.

– Что это?

– Да так, мелочи, доставшиеся мне в наследство. Но они посильнее твоих будут.

– Тогда зачем ты их отдаешь? – настороженно поинтересовался Мейлон. Его демонстративное недоверие начинало меня раздражать – в конце концов, пусть временно, но мы в одной упряжке!

– Мне они уже не помогут, – чуть более эмоционально, чем следовало, ответил я.

– То есть?

– Не забивай голову всякими глупостями, просто прими как данность.

– Ладно, – как-то неуверенно произнес Рыжик, и я сразу понял, что вопросы будут, просто пока Мейлон не решается их задать.

На ночлег мы расположились прямо на камнях старой дороги. Зайти в лес я бы не рискнул даже под угрозой смерти, а путников в этой местности, наверно, уже лет сто не видели, так что помешать мы никому не могли.