Комедии

Аристофан

Комедии

Лисистрата

Действующие лица

Лисистрата; Клеоника; Миррина афинянки

Лампито спартанка

Советник афинянин

Кинесий муж Миррины

Спартанский вестник

Спартанские и афинские послы

Женщины

Скифы-стражники

Хор женщин

Хор стариков

Без речей:

Флейтисты

Пролог

Сцена представляет Афинский акрополь. На площадку перед воротами в крепость (орхестру) выходит Лисистрата.

Лисистрата

Когда б на Вакханалии[1] позвали их,

На праздник Пана[2] иль богини рожениц,[3]

Так от тимпанов здесь проходу б не было.

Сейчас же ни одной не видно женщины.

Моя соседка вот подходит первою.

Входит Клеоника, старая афинянка.

Счастливо, Клеоника!

Клеоника

Ты, Лисистрата,

Будь счастлива! Но что ты? Что насупилась?

Стрелами брови морщить не к лицу тебе.

Лисистрата

Что делать, Клеоника? Сердце горечь жжет.

Все из-за нашей горькой женской долюшки,

Из-за того, что у мужчин негодными

Слывем мы.

Клеоника

Да и правда, мы – негодные!

Лисистрата

Когда же здесь собраться им приказано,

Чтоб о немалом деле побеседовать,

Так спят и не приходят.

Клеоника

Подожди, дружок!

Придут. Из дома трудно выйти женщине.

Одна, о муже хлопоча, забегалась,

Той – слуг не добудиться, эта – нянчится

С ребенком, та – стирает, у другой – квашня.

Лисистрата

Но долг свой предпочесть они должны были

Всему.

Клеоника

Какой же, милая Лисистрата?

К чему нас, женщин, нынче собираешь ты?

В чем дело?

Лисистрата

О, в великом!

Клеоника

В длинном, может быть?

Лисистрата

Ну да, и в длинном.

Клеоника

Так придут наверное!

Лисистрата

Не то совсем. А то б сбежались сотнями!

Нет, дело я огромное задумала,

Вся истомилась по ночам, бессонная.

Клеоника

Неплохо, верно, по ночам бессонною?

Лисистрата

Еще бы плохо! Слушай, что скажу тебе:

Эллады всей спасенье ныне – в женщинах!

Клеоника

За малым дело стало! Боги! В женщинах!

Лисистрата

Да, да! В руках у женщин городов судьба.

А нет – погибнут все лакедемоняне…

Клеоника

Отлично, пусть погибнут! Зевс свидетель мне!

Лисистрата

Повымрет все живущее в Беотии…

Клеоника

Ну нет! Угрей помилуй из Беотии![4]

Лисистрата

Что до афинян, говорить не стану я

О них худого. Ты без слов поймешь меня,

Когда ж всех стран соединятся женщины:

Коринфянки, спартанки, беотиянки

И мы, – так вместе мы поможем эллинам.

Клеоника

Но что же сделать можем мы разумного

И славного, мы, женщины, нарядницы,

В шафрановых платочках, привередницы,

В оборках кимберийских,[5] в полутуфельках.

Лисистрата

Вот в этом-то и сила и спасение,

В шафрановых платочках, в полутуфельках,

В духах, в румянах и в кисейных платьицах.

Клеоника

Да как же это?

Лисистрата

Знай, того добьемся мы,

Что копья в землю все воткнут копейщики.

Клеоника

Сейчас покрашу платье в цвет шафрановый!

Лисистрата

Мечей не тронут…

Клеоника

Шаль сошью кисейную!

Лисистрата

Доспехов…

Клеоника

Покупаю полутуфельки!

Лисистрата

Ну разве не должны прийти бы женщины?

Клеоника

Прийти? Какое, мало! Прилететь должны!

Лисистрата

Сейчас увидишь, каковы афинянки!

Все слишком поздно делать – вот привычка их.

Но из поморок[6] тоже не пришел никто.

Никто из саламинянок.[7]

Клеоника

Ну эти-то

До света, верно, провозились с мачтами.

Лисистрата

И те, в кого я всех сильнее верила,

Ахарнянки,[8] их также нет.

Клеоника

Прийти ли ей,

Жена гадала, верно, Феогенова.

Да вот уже подходят, видишь, милая?

А там еще другие! Го! го! го! Сюда!..

Откуда эти?

Лисистрата

Поселянки здешние.

Клеоника

Вот почему деревней в нос ударило.

Со всех сторон поодиночке и группами подходят женщины. Одна из пришедших – Миррина.

Миррина

Последними пришли мы, о Лисистрата?

Молчишь? Не отвечаешь?

Лисистрата

Не хвалю тебя!

Пришла ты поздно, а забота важная.

Миррина

Впотьмах никак не находила пояса.

Когда спешишь, так начинай! Собрались мы.

Лисистрата

Не надо! Подождем еще немножечко!

Пусть подойдут сюда пелопоннесянки

И жены беотийцев.

Миррина

Ты права, дружок!

Да вот, гляди, подходит Лампито[9] сюда.

Входит новая группа женщин.

Лисистрата

Почтеннейшей спартанке, Лампито, привет!

Какой красою блещешь ты, любезная!

Румяна как и телом как упитанна!

Да ты быка задушишь!

Лампито

Ну, еще бы нет!

Не зря ж борюсь я, прыгаю и бегаю.

Клеоника

А что за груди! Твердые и круглые!

Лампито

Ты что ж меня, как жрец голубку, щупаешь?

Лисистрата

А эта, молодая, из какой страны?

Лампито

Семьи прекрасной, родом из Беотии.

Собралась к вам.

Лисистрата

В час добрый, беотиянка!

Прекрасны нивы ваши.

Клеоника

И пощипаны

Порядочно. Гречиха гладко выбрита.

(Общупывает ее.)

Лисистрата

А та меньшая?

Лампито

Добрая девчоночка,

Коринфянка.

Клеоника

Да уж, конечно, добрая.

Сейчас же видно по тому и этому.

(Жест.)

Лампито

Но кто же этих женщин ото всех сторон

Созвал здесь?

Лисистрата

Я.

Лампито

А для чего, расскажешь, да?

Чего ты хочешь?

Миррина

Объясни нам, милая!

Клеоника

Открой нам, что сказать желаешь важного!

Лисистрата

Сейчас скажу, но прежде об одном спросить

У вас хочу я.

Миррина

Все, что хочешь, спрашивай.

Лисистрата

По тем вы не томитесь, кто детей вам дал?

По ним, ушедшим в поле? Знаю, знаю я,

У каждой муж далеко, без кормильца дом.

Миррина

Шестой уж скоро месяц, как во Фракию

Мой бедный муж Евкрата сторожить ушел.[10]

Клеоника

А мой – уж восемь месяцев у Пилоса![11]

Лампито

А мой – едва успеет возвратиться в дом,

Опять за щит берется, да и был таков!

Лисистрата

Любовники – и те как будто вымерли!

От самого милетского предательства[12]

И пальчика из кожи я не видела,

В печальной доле вдовьей утешителя.

Хотите ж, если средство я придумаю,

Помочь мне и с войной покончить?

Миррина

Милая!

Да если надо, хоть сейчас готова я

Продать браслеты и… напиться допьяна.

Клеоника

Да, да, а если надо, так пускай меня,

Как жужелицу, перережут надвое.

Миррина

А я вползти на скалы Тайгетские[13]

Готова, лишь бы там хоть увидать мне мир!

Лисистрата

Так я скажу! Скрывать не стану дум моих!

Услышьте же, подружки! Чтобы силою

Мужчин понудить к миру долгожданному,

Должны мы воздержаться…

Клеоника

От чего, скажи!

Лисистрата

Послушаетесь?

Клеоника

Да! На смерть готовы мы!

Лисистрата

Должны мы воздержаться от мужчин, – увы!

Чего ж вы отшатнулись? Что потупились?

Эй вы! Притихли? Головой качаете?

Бледнеете? Ручьями слезы катятся?

Согласны? Не согласны? Отвечайте же!

Миррина

Я не согласна! Дальше пусть идет война!

Клеоника

Я тоже не согласна! Пусть идет война!

Лисистрата

Так вот как! Ах ты, жужелица! Только что

Себя разрезать ты давала надвое!

Клеоника

Другое что придумай! Приказанье дай —

В костер я рада прыгнуть. Но не это лишь!

Всего страшнее это, о Лисистрата!

Лисистрата

(Миррине)

А ты что скажешь? Говори!

Миррина

И я в костер!

О род наш женский, подлый, распролюбленный!

Так правду говорят о нас трагедии:

Лишь Посейдон нам нужен[14] и челнок его.

(Лампито.)

Но ты, спартанка милая, когда б одна

Со мною ты осталась, – все спасли бы мы.

О, согласись со мною!

Лампито

Трудно, трудно, друг,

Без мужа ночью на постели женщине,

Но будь что будет! Мир нам тоже надобен.

Лисистрата

О милая! Одна из всех ты женщина!

Клеоника

Но если мы поверим и воздержимся

(Тьфу, да не будет!), разве мир приблизим мы

Такой ценою?

Лисистрата

Да! Клянусь богинями!

Когда сидеть мы будем надушенные,

В коротеньких рубашечках в прошивочку,

С открытой шейкой, грудкой, с щелкой выбритой,

Мужчинам распаленным ласк захочется,

А мы им не дадимся, мы воздержимся.

Тут, знаю я, тотчас они помирятся.

Лампито

И Менелай, увидя грудки голые

Своей Елены, меч на землю выронил.[15]

Клеоника

А если бросят вовсе нас мужчины, а?

Лисистрата

Припомни Ферекрата,[16] – и на суку драч!

Клеоника

Все это болтовня и празднословие!

А если схватят нас и в спальню силою

Потащут?

Лисистрата

Упирайся, за косяк держись!

Клеоника

А если станут драться?

Лисистрата

Против воли дай!

В любви насильной нет ведь вовсе радости.

Да мало ль средств различных! Будь уверена —

Отстанут! Знай, не насладится досыта

Мужчина, если женщине не хочется.

Клеоника

Когда вы так решили, так согласны мы.

Лампито

Но вот что: наших-то мужей сумеем мы

Принудить к миру доброму и честному,

Но что, когда, узнав про то, афиняне

На землю нашу нападут предательски?

Лисистрата

Об этом наше дело позаботиться.

Лампито

Пока у вас триеры[17] есть и золото

В Акрополе[18] – не быть Элладе мирною.

Лисистрата

Не бойся! И об этом мы подумали.

Сегодня ж овладеем мы Акрополем.

Я поручила самым старым женщинам,

Пока мы здесь о деле совещаемся,

Как будто для молитвы в Парфенон войти.

Лампито

Ну, если так, то, значит, все устроено.

Лисистрата

Так почему же то, в чем согласились мы,

Нам не скрепить присягой нерушимою?

Лампито

Так говори присягу, за тобой и мы!

Лисистрата

(служанкам)

Отлично! Что вы зазевались, скифянки![19]

Изнанкой кверху щит поставьте на землю

И острый нож мне дайте!

Клеоника

О Лисистрата!

Какою клятвой клясться хочешь?

Лисистрата

Древнею,

Эсхиловскою: «Над щитами медными,

Баранов закалая».[20]

Клеоника

Нет, Лисистрата!

Нельзя о мире клясться клятвой воинской.

Лисистрата

Так как же присягнуть нам?

Клеоника

Если б белого

Коня достать и внутренности вырезать!

Лисистрата

Где ж белый конь?

Клеоника

Так что же мы придумаем?

Лисистрата

Когда хотите, я вам присоветую:

Огромный черный ковш поставим на землю,

Потом заколем мех вина фасосского[21]

И поклянемся выпить все без примеси![22]

Клеоника

Вот это мне и не сказать как нравится!

Лисистрата

Так живо мех и ковш несите из дому!

Приносят большой ковш и мех с вином.

Клеоника

Подружки дорогие, вот так кружечка!

Кинь-грусть, тоску-размыкай, а не кружечка!

Лисистрата

Сюда поставьте и козленка дайте мне!

Владычица Пифо,[23] ты, Чаша Дружества,

Явите жертву нам благоприятную!

(Развязывает мех, наливает вино в ковш.)

Клеоника

По цвету и по виду кровь отличная!

Лампито

И пахнет сладко, боги мне свидетели!

Миррина

Подружки, присягнуть мне дайте первою!

Клеоника

Нет, нет, клянусь Кипридой! Жребий бросим мы!

Лисистрата

Рукой ковша коснитесь! Лампито, сюда!

И пусть за мною повторяет кто-нибудь,

А вы, другие, присягайте мысленно!

(Торжественно.)

«Вот я клянусь, ни мужа, ни любовника…»

Клеоника

(повторяет)

«Вот я клянусь, ни мужа, ни любовника…»

Лисистрата

«Не утолять желаний…»

Клеоника молчит.

Говори же, ну!

Клеоника

«Не утолять желаний…». Не могу! Ай, ай!..

Колени подгибаются, Лисистрата!

Лисистрата

«При муже буду жить невинной девушкой…»

Клеоника

«При муже буду жить невинной девушкой…»

Лисистрата

«В шафрановой рубашечке, нарядная…»

Клеоника

«В шафрановой рубашечке, нарядная…»

Лисистрата

«Чтоб в муже распалить хотенье страстное…»

Клеоника

«Чтоб в муже распалить хотенье страстное…»

Лисистрата

«Но добровольно мужу не отдамся я…»

Клеоника

«Но добровольно мужу не отдамся я…»

Лисистрата

«Когда ж к любви меня принудит силою»

Клеоника

«Когда ж к любви меня принудит силою…»

Лисистрата

«Не двинусь с места и позволю нехотя…»

Клеоника

«Не двинусь с места и позволю нехотя…»

Лисистрата

«Не подниму персидских туфель к пологу…»

Клеоника

«Не подниму персидских туфель к пологу…»

Лисистрата

«Не встану, словно львица над воротами…»

Клеоника

«Не встану, словно львица над воротами…»

Лисистрата

«Присягу соблюдая, пью до капли все…»

Клеоника

«Присягу соблюдая, пью до капли все…»

Лисистрата

«А изменю, отныне пусть мне воду пить!»

Клеоника

«А изменю, отныне пусть мне воду пить!»

Лисистрата

За мной вы все поклялись?

Миррина

Все поклялись мы!

Лисистрата

(пьет)

Вот посвящаю жертву.

Клеоника

Поделись со мной,

Чтобы с тобою впредь мы были дружными.

Все по очереди пьют из ковша. Крики за сценой.

Лампито

Что там за вопли?

Лисистрата

Что, не говорила ль я?

То овладели женщины Акрополем

И храмом Девы.[24] Лампито, к своим вернись!

И все устрой, как надо, в Лакедемоне!

И этих женщин нам оставь в заложницы!

А мы войдем в Акрополь и засовами

Ворота в крепость загородим накрепко.

Клеоника

А против нас, вооружась, ты думаешь,

Мужчины не сбегутся?

Лисистрата

Не боюсь я их.

Ни силой, ни угрозами, ни пламенем

Они в Акрополь не добудут доступа,

Пока того, чего хотим, не сделают.

Клеоника

О, ни за что! А нет, пусть называют нас

Не женщинами – трусами последними!

Лампито уходит. Остальные женщины поднимаются в Акрополь и затворяют за собою ворота.

Парод

Разделенные на два отряда, входят двенадцать стариков афинян; на плечах у них вязанки хвороста, в руках жаровня с углями.

Предводитель хора стариков (Стримодор)

Иди, Дракет,[25] веди отряд! Пускай потеют плечи

И давит спину толстый ствол маслины серебристой.

Первый отряд стариков

Строфа

Как много дивного нас ждет

В долгой, долгой жизни!

Ну, кто б поверил, Стримодор,

В то, что вот случилось?

Те женщины, что мы в домах

Вскормили на беду себе,

Владеют Девы алтарем,

Владеют городом моим,

Засовами из дуба

Загородили входы.

Предводитель первого отряда (Дракет)

Скорей же в бой спеши, Филург! Акрополь перед нами!

Горячим хвороста кольцом мы окружим мятежниц,

Задумавших такое зло, такое зло свершивших.

Своей рукой мы их сожжем, подбросим сами пламя.

Одним ударом всех сразим, жену Ликона[26] первой.

Второй отряд стариков

Антистрофа

Клянусь Деметрой, над собой

Я не дам смеяться!

И Клеомен,[27] что на тебя,

Город, поднял руку,

Сторицей пеню уплатил,

Лаконский закусивши гнев,

Ушел он вспять, отдав мне меч,

Ушел в разорванном плаще,

Нечесаный, небритый,

Шесть лет не умываясь.

Предводитель второго отряда (Филург)

Его в бою я одолел, могучего стратега.

В четырнадцать рядов у стен его щиты стояли.

А этих тварей дерзкий род, проклятый Еврипидом[28]

И ненавистный всем богам, неужто не сражу я?

Ведь мой трофей[29] на все века стоит над Марафоном.

Останавливается перед возвышением, ведущим к Акрополю.

Первый отряд стариков

Строфа

Но вот до цели я дошел.

Надо мне взойти теперь

На этот скат крутой перед Акрополем.

Но как поклажу подниму?

Я ж не мерин и не мул!

От тяжелых, толстых бревен уж давно болит спина.

Поспешайте, старички!

Раздувайте угольки!

Чтоб перед концом дороги не погас огонь в золе.

Фу-фу

Ну и дыму, у-у-у!

Раздувают огонь.

Второй отряд стариков

Антистрофа

Геракл-владыка, вот так дым!

Так и рвется из горшка!

Как пес из подворотни, мне в глаза впился, —

Дивиться нечему, дружок!

То Лемнийский огонек.[30]

Ах, ничто еще так больно не щипало глаз моих!

К воротам теперь беги

И богине помоги!

Мой Лахет! Когда не нынче, так когда ж ей удружить?

Фу-фу!

Ну и дыму, у-у-у!

Предводитель стариков

(подбегает к воротам)

Но вот, по милости богов, проснулось, дышит пламя.

Сейчас вплотную у ворот дрова и хворост сложим.

Потом на углях разожжем лозы смолистый факел,

И пламя высоко взовьем, и бросимся на приступ.

Когда ж засовов и тогда мятежницы не снимут,

Ворота пламенем сожжем, врагов в дыму задушим.

Вязанки наземь бросим, так! А дыму, дыму! Боги!

Уж не позвать ли в помощь нам самосских полководцев?[31]

Теперь давить мне на хребет поклажа перестала.

Твое уж дело, друг-горшок, из искры выдуть пламя,

Чтоб прежде всех я мог разжечь горящий мести факел.

Победа-госпожа, приди! И пусть над злобой женской,

Над глупым женским мятежом мы свой трофей поставим!

(Зажигает факел.)

Озабоченно и быстро вбегает хор женщин с кувшинами на плечах.

Предводительница хора женщин (Стратиллида)

Что видим мы?

Вспыхнул огонь, вырвался дым!

Подружки! Пожар! Пожар!

Вихрем сюда! Мчитесь толпой

На помощь!

Первый отряд женщин

Строфа

Лети, лети в битву, Нико![32]

Сожгут подруг, милых спалят.

Калике смерть, гибель грозит

Критилле.

Грозит им суд власти мужской,

Смертельный гнев злых стариков.

Поздно, боюсь, помощь идет,

Только бы в срок поспеть нам.

Встав до зари,

Воду набрать

Я к роднику спустилась.

Там у ручья гомон и гам,

Ругань и крик,

Хохот и стук кувшинов,

Служанок визг, плеск родника,

Пинки, толчки, локти, бока.

Живо в кувшин воду набрав,

Прочь я бегу, милым помочь,

Тем, кто в огне, в черном дыму,

Несу в кувшинах воду.

Второй отряд женщин

Антистрофа

Глухих, гнилых, злых стариков

Видела я, в город бредут,

Еле дыша, хворост несут

В охапках.

Словно топить баню хотят,

Страшно бранясь, так говорят:

«Пламенем мы женщин сожжем

И на углях поджарим».

Зевсова дочь,[33]

Зло отврати!

Женщин не дай изжарить!

Пусть они в дом мир возвратят,

Пусть от войны

Граждан спасут и город.

За тем одним в храм твой святой

Они теперь, Дева, вошли.

Затем тебя в помощь зову,

Города мать! Если к стене

Бросит огонь мужа рука,

Носи кувшины с нами.

Предводительница женщин

(подбегает к воротам)

Оставьте, эй! За что взялись, чего хотите, воры?

Не добрых, набожных людей, не граждан это дело!

Предводитель стариков

Такой беды уж мы никак, никак не ожидали!

На помощь запертым в стенах бегут отряды женщин.

Предводительница женщин

Дрожите, трусы! Страшно вам? Что, много нас?

А мы ведь —

Едва и тысячная часть великих воинств женских.

Предводитель стариков

О Федрий, друг! Неужто ж мы ругаться им позволим?

И ртов крикливых не заткнем, и не побьем их палкой?

Поднимают посохи.

Предводительница женщин

Подружки дорогие! С плеч и мы кувшины снимем,

Чтоб не мешало нам ничто, когда придется драться.

Ставят кувшины на землю.

Предводитель стариков

Когда бы в зубы дали им разочка три-четыре,

Как дал Бупалу Гиппонакт,[34] тотчас бы замолчали.

Предводительница женщин

Ну, попытайся, ну, ударь! Вот здесь стою я, видишь?

Но знай же, так, как я, в тебя не вцепится и сука.

Предводитель стариков

Молчи, не то ударю так, что старость позабудешь!

Предводительница женщин

Вот – Стратиллида я! Посмей меня хоть пальцем тронуть.

Предводитель стариков

Ударю в ребра кулаком, так чем ты мне ответишь?

Предводительница женщин

Тебе я горло перерву и выгрызу печенку.

Потасовка. Старика бьют.

Предводитель стариков

Теперь я вижу, Еврипид – мудрейший из поэтов.

Ведь он про женщину сказал, что твари нет бесстыдней.

Предводительница женщин

С водой кувшины наши где? Подымем их, Родиппа!

Предводитель стариков

Забыла бога ты, зачем сюда бежишь с водою?

Предводительница женщин

А у тебя на что огонь? Себе костер готовишь?

Предводитель стариков

А я вот этим огоньком сожгу твоих подружек.

Предводительница женщин

А я вот этою водой залью твой огонечек!

Предводитель стариков

Огонь мой хочешь загасить?

Предводительница женщин

Сейчас покажет дело.

Предводитель стариков

В руках, вот видишь, факел, им тебе прижгу я глотку.

Предводительница женщин

Мочалку доставай! Сейчас тебе устрою ванну.

Предводитель стариков

Ах ты, гнилушка! Ванну мне?

Предводительница женщин

Да, свадебную ванну!

Предводитель стариков

Какая дерзость, слышишь, друг?

Предводительница женщин

Свободной я родилась.

Предводитель стариков

Тебя от крика отучу!

Предводительница женщин

В последний раз судил ты.[35]

Предводитель стариков

Эй! Косы подожгите ей!

(Бросается на женщину с факелом.)

Предводительница женщин

Вода, теперь за дело!

(Выливает на него кувшин.)

Предводитель стариков

Ай, ай, ай, ай!

Предводительница женщин

Тепло тебе?

Предводитель стариков

Тепло? Какое! Стой! Уймись!

Предводительница женщин

Полью, и розой расцветешь.

Предводитель стариков

И так дрожу, насквозь промок.

Предводительница женщин

Так что ж, ведь у тебя огонь.

У огонька согрейся!

Пляска женского и мужского хора. Тимпаны. Бубны.

Эписодий первый

Входит Советник, дряхлый старик, и Стражники.

Советник

Когда ж конец придет распутству женскому,[36]

Тимпанам женским, праздникам Сабасия[37]

И оргиям на крыше в честь Адониса?

Ведь сам я был свидетелем в собрании:

За Демостратом[38] слово. Предлагает он

Отправить флот в Сицилию, а женщины

Вопят и пляшут: «Ай, ай, ай, Адонис[39] мой!»

Набор в Закинфе[40] предлагает Демострат,

А женщины на крыше скачут пьяные:

«Увы, увы, Адонис!» Так-то женщины

Перекричали горбуна негодного.

Вот каково оно, злонравье женское!

Предводитель стариков

А что б сказал ты, если б этих тварей нрав

Узнал? Бранили, били, обливали нас

Водою из кувшинов. Видишь – мокрые

Трясем рубашки, как пеленки детские.

Советник

И поделом нам, Посейдон свидетель мне!

Ведь сами помогаем мы распутничать

Своим же женам и разврату учим их,

А после их проделкам удивляемся.

Один заходит к золотых дел мастеру

И говорит: «Кузнец! Вчера за танцами

В любимом ожерелье у жены моей

Случайно ключик из замочка выскочил,

А мне на Саламин уехать надобно.

Так ты ко мне зайди сегодня под вечер

И половчее ключик вставь жене моей».

Другой приходит к рослому сапожнику,

Не по летам здоровому и крепкому,

И говорит: «Сапожник! У жены моей

В подъеме что-то жмет и тесно пальчику.

А пальчик нежный! Так к полудню, милый мой,

Ты к ней зайди и растяни немножечко».

К чему все это привело, вы видите?

В заботах о деньгах для корабельщиков

Я, ваш советник, прихожу к Акрополю,

И что ж – войти мне запрещают женщины!

Но нечего тут медлить. Ломы дать сюда!

Я научу их быстро, как распутничать.

(Стражнику.)

Негодник, рот разинул, ты куда глядишь?

Одно и знаешь – кабаки высматривать.

Под низ проденьте ломы и потом зараз

Упритесь об ворота, а отсюда я

Вам помогу.

Ломают ворота.

Лисистрата

(выходит)

Напрасно вы стараетесь,

Сама к вам выхожу я! Так к чему же лом?

Не лом тут нужен, а сознанье здравое.

Советник

Так вот как, а, негодница! Эй, стражники!

Схватить ее и руки за спиной связать!

Лисистрата

Вот Артемидою клянусь, рукою лишь

Меня коснись – заплачешь, хоть и стражник ты!

Драка. Стражники отступают.

Советник

(стражнику)

Боишься, трус! Хватай ее у пояса!

И ты за ним! Вдвоем ее вяжите, эй!

Выходит Клеоника.

Клеоника

Вот я Пандросою[41] клянусь, мизинцем хоть

Притроньтесь к ней, домой уйдете мокрыми.

Драка. Стражники отступают.

Советник

Что, мокрыми? Подать другого стражника!

Сперва вяжите эту вот, болтливую!

Лисистрата

Вот я Фосфорою[42] клянусь, ударить лишь

Ее попробуй, и попросишь пластыря!

Советник

Еще чего? Эй, стражник! Волоки ее!

Я научу вас, как бежать, негодные!

Та же игра.

Клеоника

Вот Таврополою[43] клянусь, коснись ее,

Все волосы по одному я выдеру!

Та же игра.

Советник

Опять несчастье: разбежались стражники.

И все же так мы не уступим женщинам.

Смелее, скифы! Мы в ряды построимся

И бросимся на приступ.

Лисистрата

Так узнайте же,

Есть и у нас четыре роты целые

Вооруженных до зубов афинянок.

Советник

Эй, скифы! Руки ей скрутите за спину!

Лисистрата

Сюда, сюда, воинственные женщины!

Молочницы, колбасницы, горшечницы,

Селедочницы, зеленщицы, ключницы!

Тащите, волоките, рвите волосы,

Ругайтесь, и кусайтесь, и царапайтесь!

Из Акрополя выбегают женщины. Драка. Стражники отступают.

Довольно, стойте, трупов не бесчестите!

Советник

Беда, беда! Проиграно сражение!

Лисистрата

Чего ж ты ждал? Иль встретить ты надеялся

Рабынь пугливых? Иль не знал, что яростной

И женщина бывает?

Советник

О, еще бы нет!

В особенности выпившая женщина.

Предводитель стариков

Довольно ты потратил слов, почтеннейший советник!

Зачем же с этими зверьми вступаешь в разговоры?

Забыл, как обижали нас, водою обливали,

Как в ванне выкупали нас, в рубашках и без мыла?

Предводительница женщин

Вот видишь, миленький, рукам давать не надо воли!

А тронешь, тут уж не сердись на синяки и шишки.

Скромненько, тихонько сидеть, как девушка, хочу я,

И не обижу никого, травинки не задену,

Пока не трогают меня и, как осу, не дразнят.

Агон

Хор стариков

Ода

Зевс-отец! Как сразить

Чудищ злых подлый род?

Как стерпеть столько бед?

Ты приди в помощь нам!

Дай совет, как узнать,

Для чего, почему захватили они

Город наш? Для чего

На высокой горе, недоступный, святой

Твоей дочери храм?

Пляска.

Предводитель стариков

Так задай им вопрос, и не слушайся их, и до корня во всем допытайся!

Ведь постыдно бы было убраться ни с чем, отступить без суда и допроса.

Советник

Эпиррема

Зевс свидетель, вы правы, и прежде всего об одном их спросить я желаю,

Для чего захватили Акрополь они и засовами заперли входы?

Лисистрата

Для того, чтобы золотом вашим владеть и чтоб вы воевать перестали.

Советник

Так ты думаешь, золото – корень войны?

Лисистрата

И войны, и раздоров, и смуты.

Для того, чтобы мог наживаться Писандр и другие правители ваши,

Постоянно возню затевают они. Ну и пусть и кричат и хлопочут,

Как хотят, что есть сил, только денег не видать уж им больше и баста!

Советник

Что же делать вы станете?

Лисистрата

Что за вопрос? Управлять будем вашей казною.

Советник

Что? Казной управлять собираетесь вы?

Лисистрата

Что ж ты странного в этом находишь?

А доныне домашнею вашей казной мы, хозяйки, не правили разве?

Советник

Это вовсе не то.

Лисистрата

Почему же не то?

Советник

Для войны нам нужны эти деньги.

Лисистрата

Да войну-то вам вовсе не надо вести.

Советник

Как себя защитим мы иначе?

Лисистрата

Мы спасем вас и мы защитим.

Советник

Вот так так! Вы спасете!

Лисистрата

Конечно!

Советник

О боги!

Лисистрата

Хоть ты хочешь не хочешь, а будешь спасен!

Советник

Что за речи?

Лисистрата

Сердиться напрасно.

То, что сделать должны мы, то сделаем, знай!

Советник

Милый Зевс, вы насилья хотите?

Лисистрата

Не насилья – спасенья.

Советник

Не просим о нем.

Лисистрата

Но нуждаетесь в нем тем сильнее.

Советник

Да у вас-то откуда взялась, расскажи, о войне и о мире забота?

Лисистрата

Расскажу.

Советник

Поспеши, чтоб беды не нажить.

Лисистрата

Ты же выслушай речь терпеливо.

И сдержать потрудись свои руки.

Советник

Как быть? Не могу, поднимаются сами:

Справедливая ярость клокочет в груди.

Клеоника

Осторожней, поплатишься вдвое.

Советник

Нет, старуха, себе это каркаешь ты! Говори же!

Лисистрата

Сейчас начинаю.

Ты ведь помнишь, в начале войны и невзгод терпеливо нужду мы сносили.

Запрещала нам женская скромность тогда в ваше дело мужское мешаться.

Да и вы не давали ворчать и роптать, хоть не по сердцу многое было.

Только вскоре узнали мы вас хорошо – и как часто, за прялками сидя,

Приходилось нам слышать о новой беде и о новых безумиях ваших,

И, печаль глубоко затаивши, вопрос задавали мы, будто с улыбкой:

«Что же нового слышно о мире у вас? Что о мире решили сегодня

На собрании вы?» – «Что за дело тебе? – отвечали мужчины сердито. —

Ты молчи себе знай». Приходилось молчать.

Клеоника

Ну а я б никогда не смолчала!

Советник

Не молчала б, так криком кричала, поверь!

Лисистрата

Мы молчали и дома сидели.

Но порой уже мы и о худших делах, о постыдных делах узнавали.

И у мужа хотели спросить, почему поступили вы так безрассудно?

Но, с презреньем взглянув, отвечали мужья: «Принимайся за пряжу скорее!

А не то берегись, заболит голова. А война – это дело мужское!»

Советник

Аполлоном клянусь, справедливая речь!

Лисистрата

Справедливая? Ах ты, несчастный!

Так совет и тогда мы не вправе вам дать, если ваше безумно решенье?

Но когда уже говор открытый пошел и на всех перекрестках роптали,

Что уж вовсе мужчин не осталось в стране, видит бог, никого не осталось, —

Вот тогда-то мы, женщины всех городов, заключили союз нерушимый

И поклялись Элладу спасти сообща. Да чего ж еще ждать оставалось?

И теперь, если слушаться станете вы благодетельных наших советов

И начнете молчать, как молчали и мы, вам помочь мы тогда обещаем.

Советник

Это вы-то помочь? Безрассудная речь! Безобразная речь!

Лисистрата

Замолчи ты!

Советник

Ах, проклятая, хочешь, чтоб я замолчал! Перед кем же, мой бог, перед тварью

В покрывале цветном на пустой голове? Никогда!

Лисистрата

Если в этом помеха,

Не горюй, от меня покрывало прими!

Окрути покрывало вокруг головы

И теперь уж молчи!

Клеоника

Да в придачу с куделью корзинку возьми,

Обвяжись пояском и куделю чеши

Да бобы шелуши.

А война – это женское дело!

Закручивает советника в покрывало.

Хор женщин

Антода

Подружки милые, пора! Оставим же кувшины,

Чтобы товаркам дорогим в веселой пляске вторить.

В пляске мне не устать.

В песне мне не отстать.

И в ногах хватит сил,

И в груди жарок пыл.

Я готова на все

Ради милых. В душе у них доблесть живет,

Красота, простота,

Справедливость, отвага, к отчизне любовь

И разумная мысль.

Пляска.

Предводительница женщин

О царица родильниц и женщин оплот, ты, чьи речи крапивы колючей,

Будь отважней в бою и врага не щади! Парус ставь по попутному ветру!

Лисистрата

Антэпиррема

Но когда убеждающий сладко Эрот и Киприда, рожденная морем,

Золотую тоску в наши груди вдохнет и расплавит желаниями члены,

И упругую силу мужам подарит и протянет их руки к объятьям,

Вот тогда назовут нас Эллады сыны Разрешительницами сражений.

Советник

А за что?

Лисистрата

Да за то хоть, что прежде всего вас отучим мы бегать по рынкам,

Обнаживши мечи и щитами стуча.

Клеоника

Да, отучим! Клянусь Афродитой!

Лисистрата

А теперь, погляди! По горшечным рядам, по зеленому ряду несутся

Копьеносцы, пелтасты,[44] матросы, стрелки – и кричат, и вопят, и буянят.

Советник

Видит Зевс, так и надо! Отважный народ!

Лисистрата

Да ведь это же просто забавно,

Когда воин с Горгоной[45] на медном щите о снетках торговаться приходит.

Клеоника

Зевс свидетель, вчера еще видела я, как военный, верхом и кудрявый,

У старухи торговки яички купил и в свой шлем боевой положил их

А недавно фракиец,[46] косматым щитом и копьем, как Терей,[47] потрясая,

Чуть не до смерти бедную тварь напугал и наелся оладий досыта.

Советник

Ну, а как же распутать надеетесь вы государства запутанный узел,

На земле и на море направить дела?

Лисистрата

Очень просто.

Советник

Ну как, расскажи мне!

Лисистрата

Если пряжа затянется в узел у нас и комками собьется на прялке,

Подхвативши ее, мы распутаем нить, потянув и сюда и отсюда;

И войну точно так же распутаем мы, если вы нам распутать дадите,

Заключив договор, полномочных послов мы пошлем и сюда и отсюда.

Советник

Это что ж, или пряжей считаете вы, или шерстью овечьей на прялке

Государственный труд? Неразумный народ!

Лисистрата

Да, когда б вы разумными были,

С государством своим обращались бы вы, как мы, женщины, с шерстью овечьей.

Советник

Как же так! Расскажи!

Лисистрата

Вот что сделать бы вам! Как сначала в корытах и чанах

Промываем мы шерсть и счищаем репьи, так и вам бы из города надо

Негодяев и трусов повычесать вон и повыдергать злые колючки.[48]

Все повычесать вон, что свалялось в комки, что в погоне за теплым местечком

Присосалось и тянет народную кровь, их должны положить вы под ноготь.

А почистив, порядочных граждан собрать и навить их на прялку союза.

Поселенцев навить[49] и союзных друзей, если нам они преданы верно.

Должников государства – и тех не забыть и прибавить к кудели гражданской,

А потом поглядеть, как живут города, что от нашей державы родились,

Как в забвенье они сиротливо лежат, словно хлопья разбросанной пряжи.

Их должны мы заботливо всех подобрать и навить на единую прялку.

Вот тогда-то спрядем мы единую нить и великий клубок намотаем.

И, основу скрепивши, соткем из него для народа афинян рубашку.

Советник

Возмутительно, право, что ткать и прясти вы хотите дела государства.

Да какое вам дело, скажи, до войны?

Лисистрата

Это нам что за дело? Проклятый!

Знай, для женщин война – это слезы вдвойне! Для того ль сыновей мы рожаем,

Чтоб на бой и на смерть провожать сыновей?

Советник

Замолчи! О, не надо про горе!

Лисистрата

И к тому же в года, когда юность цветет, когда хочется радость увидеть,

Из-за ваших походов, как вдовы, мы спим. Ну, про нас говорить я не стану.

Наших девушек бедных мне жалко до слез, что стареются, сидя за прялкой.

Советник

Но мужчина ведь тоже стареется, а?

Лисистрата

У мужчин это дело другое,

Он домой возвратится с седой годовой и возьмет себе девочку в жены.

А у женщины бедной пора недолга, и когда не возьмут ее к сроку,

Уж потом не польстится никто на нее, и старуха сидит и гадает.

Советник

Да, конечно, кто может еще полюбить…

Лисистрата

Ну, а ты-то чего? И когда ты помрешь?

Закажи себе гроб, а могилка уж ждет!

А кутью, так и быть, для тебя я сварю!

Вот держи, я дарю тебе венчик!

Клеоника

А вот это на саван прими от меня!

Лисистрата

Эти ленты к венку от меня получи.

Так чего же ты ждешь? К челноку поспеши!

Отплывает Харон.[50]

Он тебя и зовет и торопит.

Обкручивает советника лентами.

Советник

Ну как стерпеть такое оскорбление?

Свидетель Зевс, сейчас бегу в собрание,

Пусть все увидят, что со мною сделали.

Лисистрата

Обижен, что тебя не отпевали мы?

Утешься, друг, на третьи сутки поутру

Мы по тебе поминки справим славные.

Актеры уходят.

Парабаса

Хор стариков

Ода

Дольше спать нам не годится! Мы от граждан рождены.

Нет, плащи мы наземь скинем, приготовимся к борьбе.

Пахнет здесь большой бедой.

Худшим, чем казалось, злом.

Хитрый план виден тут.

Гиппиеву[51] тиранию ясно, ясно чую я.

Ах, боюсь, подошли

От спартанцев сюда

Хитрые и злые люди и, с Клисфеном сговорясь,

Этих женщин ненавистных подучили воровски

Завладеть казною нашей.

Боги, чем же

Я теперь стану жить?

Предводитель стариков

Эпиррема

Разве дело, чтобы стали граждан женщины учить,

Чтобы женщины посмели о доспехах рассуждать.

Помирить нас захотели с кем – с лаконскими людьми?

А ведь в пасти волка злого больше правды, чем у них.

Нет, сограждане, тирана против нас плетется сеть.

Но не дам тирану править над собой, остерегусь.

Меч отточенный я буду в ветви миртовой носить

И по рынку, как Гармодий,[52] при оружии гулять.

Рядом с ним пускай поставят и меня. Ведь подвиг мой

Так же славен: злой старухе по зубам хочу я дать.

Схватка.

Хор женщин

Антода

Осторожней! Не признает и родная мать тебя.

О подружки, о старушки, так разденемся ж и мы!

К вам теперь слова мои,

Граждане афинские:

В честь земли нам родной,

Что в свободе и в веселье с детства воспитала нас.

Семь годков было мне,[53]

В сумке шерсть я несла.

В десять лет зерно молола для владычицы святой.[54]

В платье алом, во Бравроне, я медведицей была.[55]

Дочь отцовская,

Потом я шла с корзиной,[56]

Спелых смокв гроздь неся.

Предводительница женщин

Антэпиррема

Если я советом добрым городу помочь могу,

Хоть я женщина, с презреньем не смотрите на меня:

Ведь и я свой вклад любовно в дело общее вношу,

Вклад мой лучший, дар мой ценный – я детей рожаю вам.

А у вас, беззубых, старых, в чем заслуга, в чем ваш дар?

Где он? Дедов клад мидийский[57] расточить сумели вы,

Ну а сами в возмещенье и полушки не внесли?

Погодите, доведете нас до гибели еще!

Что, ворчите? Берегитесь! Если тронете меня,

Этой туфлей деревянной по зубам мы вам дадим.

Схватка.

Хор стариков

Ода

Разве ж это не насилье злое?

И чем дальше, тем все хуже, все растет их дерзость.

Так конец стыду положим, если мы еще сильны!

Наземь скинем мы рубашки, пусть мужчиной от мужчин

Пахнет прямо, пахнет честно, тут нам нечего скрывать.

Волчья стая, смело в бой,

Как в Липсидрий[58] по лугам,

Молодыми мчались мы.

Друга, час теперь настал былую юность вспоминать,

Кости старые размять,

Тело снова окрылить.

Предводитель стариков

Эпиррема

Если мы им поддадимся, если палец им дадим,

И с руками и с ногами к нам привяжутся они.

Корабли они построят, в море выйдут и на нас

Поплывут, как в дни былые Артемисия[59] плыла.

А не то – так в конском строе нападут, тогда беда.

Нет того, кто б пересилил женщин в верховой езде.

Из седла уж их не выбить. Амазонок вспомни рать,

На копях, мужей разящих, как их Микон[60] написал.

Нет, всего б надежней было всех в охапку уложить

И ввернуть в гнилые доски наш испытанный бурав.

Хор женщин

Антода

Если злить меня не перестанешь,

Вот свинью моей отваги на тебя спущу я!

Почешу тебя! Соседей криком напугаешь ты.

Но и нам пора одежды наземь скинуть. Пусть от нас

Пахнет женщиной взбешенной и готовой укусить.

Тронь меня, коснись меня,

Луку уж не есть тебе,

Черных не видать бобов!

Слово мне сказать посмей, клокочет желчь, в тебя я,

Словно жук в орла, вцеплюсь[61]

Бабкой повивальной.

Предводительница женщин

Антэпиррема

Не боюсь я вас нисколько! Ведь со мною Лампито

И Исмения, подружка беотийская моя.

Ты ж набрать попробуй войско. Прикажи хоть двадцать раз,

Не пойдут к тебе, негодный! Всем соседям гадок ты!

А когда Гекатин праздник справить захотелось мне

И товарища к детишкам от соседей пригласить,

Благонравного ребенка, беотийского угря, —

Нет! – сказали мне. В собранье так постановили вы.

От таких постановлений вас отучим мы, гляди,

Взяв за пятки и встряхнувши и затылок вам свернув.

Эписодий второй

Лисистрата выходит из ворот.

Предводительница женщин

Начальница великого деяния,

О, почему выходишь ты печальная?[62]

Лисистрата

Постыдный нрав ваш женский, слабый разум ваш

Виной тому, что я брожу в раздумии.

Предводительница женщин

Что сказала ты, что?

Лисистрата

Ах, горькую правду!

Предводительница женщин

Но в чем беда? Подругам расскажи своим!

Лисистрата

Промолвить слово стыдно, тяжелей смолчать![63]

Предводительница женщин

И все ж скажи, несчастья не скрывай от нас.

Лисистрата

Взбесились по мужчинам наши женщины.

Предводительница женщин

О Зевс! Зевс!

Лисистрата

К чему взываешь к Зевсу? Ах, что есть, то есть!

Я не могу удерживать их более,

Они бегут, таятся, расползаются.

Одну едва от щели оттащила я,

Что под стеной у Панова святилища.[64]

Та по канату выбраться задумала,

Та просто убежала, та воробушком

Порхнуть решила к Орсилоху[65] в гнездышко, —

Ее едва я ухватила за косы.

Они изобретают сотни поводов,

Чтобы домой вернуться. Вот идет одна.

Эй, ты куда, остановись!

Из ворот выходит несколько женщин.

Первая женщина

Домой иду.

Оставила я дома шерсть милетскую:[66]

Боюсь, чтоб моль не съела.

Лисистрата

Что за моль еще?

Ступай обратно!

Первая женщина

Возвращусь я скоренько.

Немножко на лежанке поваляю…

Лисистрата

Нет!

Не поваляешь! Никуда не выйдешь ты!

Первая женщина

Так шерсть моя пропала?

Лисистрата

Пропади она!

Вторая женщина

Ой, горе, ой, несчастье, полотно мое

Некатанное дома!

Лисистрата

Вот еще одна

Спешит домой, за полотном некатанным!

Назад! назад!

Вторая женщина

Клянусь тебе владычицей,

Чуть-чуть лишь покатаю и назад приду.

Лисистрата

Катать тебе тут нечего. Одной позволь —

За то же все сейчас возьмутся женщины.

Третья женщина

Молю, богиня, роды задержи мои,

Пока дойду до места подходящего.

Лисистрата

А ты куда?

Третья женщина

Сейчас рожу, сейчас рожу!

Лисистрата

Вчера ты вовсе не была беременной!

Третья женщина

Зато сегодня! Отпусти, Лисистрата!

Найти позволь мне бабку повивальную.

Лисистрата

(ощупывая ее)

А это что так твердо?

Третья женщина

Мальчик, милая!

Лисистрата

Клянусь Кипридой, странно! Что-то медное

И звонкое. Сейчас посмотрим, что это.

Негодная! Ты шлем себе подсунула,

А говоришь: беременна.

Третья женщина

Беременна!

Лисистрата

При чем же шлем?

Третья женщина

Когда бы здесь же в крепости

Родить пришлось мне, я бы в шлем ребеночка

Тогда родила, как голубка в гнездышко.

Лисистрата

Все выдумки пустые. Дело ясное!

На именины шлема оставайся здесь!

Выходят еще женщины.

Четвертая женщина

Нет, спать я больше не согласна в крепости,

С тех пор как змея в капище увидела.[67]

Пятая женщина

А вот меня сживают совы со свету:

Кричат, пугают, стонут, не дают уснуть.

Лисистрата

Оставьте небылицы! Ах вы, дурочки!

Вам без мужей тоскливо? А мужья по вас

Не сохнут разве? О, поверьте, черные

Они проводят ночи! Потерпите же!

Еще немножко продержитесь, милые!

Когда не разойдемся, обещает нам

Победу прорицанье; так гласит оно.

Третья женщина

Прочти нам прорицанье!

Лисистрата

Помолчите же!

(Читает.)

«В день, когда ласточки стаей слетятся в единое место,

Грубых удодов оставив, удодовых ласк избегая,

В бедах спасенье дарует и низшее сделает высшим

Зевс-громовержец!..»

Третья женщина

Мой бог, значит, сверху лежать нам придется!

Лисистрата

«… Если же, крылья раскинув, от сени священного храма

Ласточки врозь разлетятся, тогда прослывут эти птицы

Между пернатых презренной и самою падкою тварью».

Третья женщина

Все ясно, Зевс свидетель!

Лисистрата

Так не станем же,

Подружки, расходиться в малодушии.

Вернемся в крепость! Ведь постыдно было бы

Не соблюсти священное пророчество.

Лисистрата и женщины входят в крепость.

Хор стариков

Строфа

Сказку

Расскажу вам в назиданье; эту сказку

Слышал я в детстве.

Жил на свете молодой Миланион.

Женской ласки он боялся как огня.

В дебри он жить ушел.

Сети, капканы плел,

Зайцев, лисиц ловил,

Другом собаку взял.

И домой не возвращался,

И не примирился.

Вот что!

Так он женщин ненавидел,

Вот и мы ничуть не меньше,

И Миланиона мы

Не глупей.

Предводитель стариков

Поцелуемся, дружок?

Предводительница женщин

Заревешь без чеснока!

Предводитель стариков

Так поленом в ребра дам!

Предводительница женщин

Что за рощей ты оброс!

Предводитель стариков

Был и Миронид[68] таков,

Был космат и волосат.

Был угрозою врагам,

Формиону[69] другом.

Схватка.

Хор женщин

Антистрофа

Сказку

Расскажу тогда и я в ответ на сказку

Про Миланиона.

Жил-был Тимон, был он зол и ядовит,

Как репейник, неприступен и колюч.

Вскормлен Эринией.[70]

Черною желчью полн,

Тимон в леса ушел,

В мрачной пещере жил

И проклятьем страшным проклял

Вас, мужчин негодных.

Вот что!

Так всю жизнь он ненавидел

Подлый род мужчин негодных,

А для женщин был всегда

Нежный друг.

Предводительница женщин

Хочешь в зубы получить?

Предводитель стариков

Ох, не надо, ох, боюсь!

Предводительница женщин

Так ногой ударю в бок!

Предводитель стариков

Все откроешь, берегись!

Предводительница женщин

И пускай! Хоть я стара,

Не увидишь ты волос:

Гладко все и чисто все,

Выжжено на свечке.

Схватка.

Эписодий третий

Входит Лисистрата.

Лисистрата

Сюда, сюда, подружки, поскорей ко мне

Бегите!

Вбегают женщины, среди них – Миррина.

Первая женщина

Что случилось? Что за крик? Скажи!

Лисистрата

Вот, вот, мужчина! Он бежит как бешеный,

Охвачен Афродитиным неистовством.

Миррина

Царица Кипра, Кифереи, Пафоса,[71]

Веди его и впредь такой дорогою!

Первая женщина

А кто и где он?

Лисистрата

Возле храма Хлоина.[72]

Первая женщина

Да вот он, вот он! Видит бог! Но кто ж это?

Лисистрата

Глядите, не признаете ль?

Миррина

Свидетель Зевс,

Признала я! Да это же Кинесий мой!

Лисистрата

Так стойкой будь! Поджарь и подрумянь его!

Дразни его, люби и не люби его!

Но помни то, о чем клялась над чашею.

Миррина

Все помню, будь покойна.

Лисистрата

Ну, так я сперва

Его приму и встречу доброй шуткою.

Уж я его поджарю! Ты ж уйди пока!

Женщины, кроме Лисистраты, уходят. Появляется Кинесий.

Кинесий

О горе, горе! Что за схватки страшные!

Какие рези! Как на дыбе рвут меня!

Лисистрата

Стой! Кто идет? Здесь караулы!

Кинесий

Я иду.

Лисистрата

Мужчина?

Кинесий

Ох, мужчина!

Лисистрата

Убирайся прочь!

Кинесий

Ты кто ж сама, что гонишь?

Лисистрата

Здесь на страже я.

Кинесий

Так позови Миррину, я прошу тебя.

Лисистрата

Позвать тебе Миррину, вот как? Кто же ты?

Кинесий

Я – муж ее, Кинесий, из Пеонии.[73]

Лисистрата

Так здравствуй же, любезный! Не безвестен ты!

Твое имя нам всем знакомо славное.

Жена твоя нам вечно про тебя твердит.

Яйцо ли ест иль грушу: «За здоровие

Кинесия!» – прибавит.

Кинесий

Ах ты милая!

Лисистрата

Клянусь Кипридой! Если ж разговор зайдет

О вас, мужчинах, говорит жена твоя:

«Щенята все перед моим Кинесием».

Кинесий

Зови ж ее!

Лисистрата

Ну вот! А что подаришь мне?

Кинесий

Я хоть сейчас согласен, если хочешь ты.

Одно имею, – что имею, дам тебе.

Лисистрата

Так я пойду и позову.

Уходит.

Кинесий

(один)

Скорей иди!

Ведь для меня нет в жизни больше радости!

С тех пор, увы, как из дому ушла жена,

И в дом входить противно. Все мне кажется

Несносною пустыней. Удовольствия

В еде не нахожу я. Как в огне горю.

Миррина

(со стены)

Его люблю, люблю я. Но любви моей

Ему не надо. Лучше не зови меня!

Кинесий

О чем ты там, Мирриночка, любовь моя?

Сойди ко мне скорее!

Миррина

Ни за что! Нет, нет!

Кинесий

На голос мой ты не придешь, Мирриночка?

Миррина

Тебе меня не нужно! Так зачем идти?

Кинесий

Что говоришь – не нужно? Нужно до смерти!

Миррина

Прощай же!

Кинесий

Не меня, так хоть ребеночка

Послушайся! Зови, сыночек, мать свою!

(Измененным голосом.)

Ай, мама, мама, мама, мама!

(Продолжает.)

Что, жаль тебе? Ведь это ж твой ребеночек,

Шестой уж день не мытый и не кормленный.

Миррина

Ах, мне-то жаль! Но вот отцу до бедного

И дела нет.

Кинесий

Сойди, возьми дитя свое.

Миррина

(выходит из ворот)

Сойду! Как быть! О сердце материнское!

Кинесий

Теперь она мне и моложе кажется,

Чем прежде, и во много раз красивее.

А этот холодок ее и прихоти

С ума меня сведут от страсти бешеной.

Миррина

Отца-злодея маленькое дитятко!

(Ласкается.)

Дай поцелую, приласкайся к матери!

Кинесий

Ах глупая! Зачем ты это делаешь?

Послушавшись подруг, меня ты мучаешь

Да и себя изводишь.

(Обнимает ее.)

Миррина

Мне и дела нет!

Кинесий

Нет дела до того, что вышивание

Твое растащат куры?

Миррина

Пропадай оно!

Кинесий

И Афродита от тебя давно уже

Не видит угожденья. Возвратись домой!

Миррина

Не возвращусь, пока вы не помиритесь

И воевать не кончите.

Кинесий

Так, может быть,

Мы сделаем и это.

Миррина

Ну так, может быть,

И мы к вам возвратимся. А сейчас нельзя!

Кинесий

Но ты пока приляг со мною, милая!

Миррина

Нет, нет! И все ж люблю тебя без памяти.

Кинесий

Ты любишь, любишь? Так приляг, Мирриночка!

Миррина

Смешной ты, право! Здесь, перед ребеночком!

Кинесий

Нет, нет! Манет![74] Ребенка отнеси домой.

(Закрывается.)

Вот видишь – нет сыночка, не видать его.

Приляг же поскорее.

Миррина

Где же ляжем мы,

Глупец?

Кинесий

В пещере Пана, превосходно там.

Миррина

Но как в Акрополь я вернусь нечистою?

Кинесий

Что за беда, в Клепсидре[75] ты помоешься.

Миррина

Ты хочешь, чтобы клятву я нарушила?

Кинесий

Грех на меня! О клятве позабудь своей!

Миррина

Так коврик принесу я.

Кинесий

А на что его?

И на земле мы можем.

Миррина

Не позволю я,

Чтоб на земле лежал ты. Видят боги, нет!

(Убегает.)

Кинесий

(один)

Меня, конечно, любит эта женщина.

Миррина

(возвращаясь)

Ну вот, ложись! Ты видишь, раздеваюсь я.

Ай, ай! Как быть? Перинка нам нужна теперь!

Кинесий

К чему ее? Не надо!

Миррина

Надо, миленький!

Так жестко будет.

Кинесий

Радость, поцелуй меня!

Миррина

Ну вот!

(Целует и убегает.)

Кинесий

Ай, ай! Как сладко! Возвращайся же!

Миррина

(возвращается)

Ну вот перинка! Ляг же! Раздеваюсь я!

Ай, ай! Как быть? Что делать? Ведь подушки нет!

Кинесий

Не надо мне подушки!

Миррина

Нужно мне зато.

(Убегает.)

Кинесий

(один)

О друг мой, как Геракла, угощают нас!

Миррина

(возвращается)

Ну вот, привстань, готово! Будто все теперь?

Кинесий

Конечно все! Приди ж скорее, золотце!

Миррина

Сейчас, снимаю пояс. Ну так помни же

О мире. И не вздумай обмануть меня!

Кинесий

Пускай погибну!

Миррина

Боги! Покрывала нет!

Кинесий

Не надо покрывала! Я тебя хочу!

Миррина

Вот погоди, успеешь! Я тотчас вернусь.

Уходит.

Кинесий

(один)

Она меня убьет своими тряпками!

Миррина

(возвращается)

Приподнимись немного!

Кинесий

Все уж поднято!

Миррина

Натремся маслом, хочешь?

Кинесий

Не хочу, нет, нет!

Миррина

Клянусь Кипридой, все равно натру тебя!

Убегает.

Кинесий

(один)

Владыка Зевс! Пусть масло разольет она!

Миррина

(возвращается)

Ну, протяни же руки и натри себя!

Кинесий

Геракл свидетель, масло мне не нравится!

Оно чем хочешь пахнет, а не свадьбою.

Миррина

Что принесла я? Масло деревянное!

Кинесий

Оставь его, отлично!

Миррина

Что за глупости!

Убегает.

Кинесий

(один)

Будь трижды проклят тот, кто масло выдумал.

Миррина

(возвращается)

Ну вот, прими же склянку!

Кинесий

Вот где скляночка!

Ложись ко мне и больше ничего уже

Не приноси!

Миррина

Дружочек, так и сделаю.

Вот видишь, разуваюсь. Но за договор

Голосовать ты будешь?

Кинесий

Да, клянусь тебе!

Хочет обнять Миррину, та вырывается и убегает.

Несчастный я! Женой замучен до смерти!

Дразнила, изнурила и оставила.

Ах, куда мне спешить и кого мне любить?

Та, что мне всех милей, обманула меня.

Как ребеночка мне без жены прокормить?

Филострат, Филострат![76]

Кормилицу найди мне!

Предводитель стариков

Велика твоя скорбь, тяжела твоя боль,

Мой несчастный, мой бедный, обманутый друг!

Ай-ай-яй, я тебе сострадаю.

Чье железное сердце снесет эту боль?

Чьи стальные бока, чей упрямый хребет?

Чья печенка, чьи бедра, чей нежный цветок,

Если с каждой зарей

Он тщетно расцветает?

Кинесий

(корчится па подстилке)

Что за жгучая боль, что за рези, о Зевс!

Предводитель стариков

Ну, а кто виноват, кто обидел тебя?

Ненавистная, низкая, мерзкая тварь!

Кинесий

Нет, прелестная, нежная, сладостней всех!

Предводитель стариков

Что за нежная, – нет!

Безобразная, грязная, вот что! О Зевс!

Как песчинку с земли к облакам ее взвей!

В урагане и буре, в грозе и огне,

Закрути ее вихрем, столбом заверти,

Задуши, оглуши, а потом отпусти,

Чтоб обратно на землю упала она

И, с размаху насев,

Наскочила к мужчине на вертел.

Эписодий четвертый

Выходит Спартанский вестник.

Спартанский вестник

Афинян где собранье и старейшины?

Пританы[77] где? Пришел я с важной новостью.

Афинянин

(выходит)

Ты кто такой? Мужчина иль чудовище?

Спартанский вестник

Глашатай я, свидетель Зевс! Пришел сюда

Из Спарты, чтоб о мире разговаривать…

Афинянин

А это что под мышкой, ты копье несешь?

Спартанский вестник

Да нет же, видят боги!

Афинянин

Что ты вертишься?

Накидкою закрылся! Или опухоль —

С дороги?

Спартанский вестник

О мой Кастор![78] Привязался же,

Болтун!

Афинянин

Да ты жениться хочешь, бедненький!

Спартанский вестник

Нисколько, Зевс свидетель! Что за вздор еще!

Афинянин

А это что же?

Спартанский вестник

Трость лакедемонская!

(Раскрывается.)

Афинянин

Тогда и это – трость лакедемонская?

Та же игра.

Все знаю я, ты видишь. Расскажи же мне,

Как вам теперь живется в Лакедемоне?

Спартанский вестник

Восстал весь Лакедемон, и союзники

Поднялись. «Дай Пеллану!»[79] – восклицают все.

Афинянин

Но кто ж виновник бедствия народного?

Неужто Пан?

Спартанский вестник

Нет, нет! От Лампито пошла

Зараза. А потом, ее послушавшись,

Все женщины поклялись в Лакедемоне

Не подпускать мужчин к своим смоковницам.

Афинянин

Ну, как же вы?

Спартанский вестник

Одна беда! По городу,

Как со свечами, бродим, спотыкаемся.

Ведь женщины к себе и прикоснуться нам

Не позволяют, прежде чем с Элладою

Не заключим мы мира и согласия.

Афинянин

Так вот оно! По всей Элладе женщины

О том же сговорились. Понимаю все!

Скажи же в Спарте, чтоб послов отправили

Сюда скорее и с правами полными.

А я в Совете нашем объясню беду

И предложу послов избрать немедленно.

Спартанский вестник

Бегом бегу. Сказал ты слово здравое!

Оба уходят.

Предводитель стариков

Зверя нет сильнее женщин ни на море, ни в лесу.

И огонь не так ужасен, и не так бесстыдна рысь.

Предводительница женщин

Вот и видно! Потому-то и воюешь ты со мной?

А ведь мы с тобой могли бы в нерушимой дружбе жить.

Предводитель стариков

Вечно женщин ненавидеть обещаю и клянусь!

Предводительница женщин

Как угодно! Только все же видеть не могу тебя

Оголенным. Погляди-ка, все смеются над тобой!

Подойду и душегрейку на тебя надену я.

Предводитель стариков

Хорошо ты поступила, видит бог, не ожидал!

Распалившись в жарком споре, наземь сбросил я ее.

Предводительница женщин

Вот теперь и ты – мужчина. Не смеются над тобой.

А когда б меня не злил ты, я б из глаза твоего

Злого вытащила зверя, что давно уже сидит.

Предводитель стариков

Потому-то так чесалось у меня. Возьми кольцо.

Прогони из глаза зверя, только покажи сперва,

Что так грызло и свербило мой несчастный старый глаз.

Предводительница женщин

Так и сделаю, хоть был ты нелюбезен и сердит.

Зевс великий, ну и зверь же! Погляди, какой комар!

Из Трикорифа,[80] должно быть, родом он. Ну что, хорош?

Предводитель стариков

Зевс свидетель, вот спасибо! Буравом сверлил он глаз.

И сейчас еще, ты видишь, слезы катятся ручьем.

Предводительница женщин

Вот тебе утру я слезы, хоть и был ты очень зол.

Поцелую.

Предводитель стариков

Прочь, не надо!

Предводительница женщин

Поцелую все равно!

Предводитель стариков

Отойди, меня не трогай! Все вы льстивы, кошки все!

В старой, мудрой поговорке правда сказана о вас:

«Ах, и с ними невозможно – и без них никак нельзя».

Будем все-таки мириться! Сговоримся, и уж впредь

Ни тебя я не обижу, ни меня не тронешь ты.

Подойдите ж к нам, и вместе песню новую начнем!

Хоры соединяются.

Первое полухорие

Строфа

Зла не помним, зло забудем.

Братья, говорить не будем

Сплетен злых ни про кого.

Мы добры, мы щедры

Делом и советами.

Без того много бед

Боги посылают нам.

Каждый пусть скажет нам,

Женщина, мужчина ли,

Не хотите ли вы денег:

Мины три, или четыре,[81]

Или больше?

Кошельки полны у нас.

А когда настанет мир

И вернуть вы долг решите,

Ни полушки

Не придется вам платить.

Второе полухорие

Антистрофа

Мы знакомых из Кариста[82]

Поджидаем на пирушку,

Милых, дорогих гостей.

Есть у нас щей горшок,

С кашей поросенок есть.

Нежен он, жирен он,

Только что заколот он.

Просим в дом, всех зовем:

Вместе приходите к нам!

Утром сразу после бани,

И детей с собой берите

И знакомых!

Заходите смело в дом,

Проходите, не спросясь,

Чувствуйте себя как дома,

Только знайте —

Будут двери на замке.

Предводитель хора

Вот идут, погляди, с бородою по грудь, – то посланцы народа лаконян.

Что за ужас у них: между ребер забор-частокол, чтоб привязывать свиней.

Эписодий пятый

Входят Спартанцы.

Предводитель хора

Привет мой вам, Лакедемона граждане!

Что скажете и как живете, милые?

Спартанский посол

Антэпиррема

К чему слова, о чем еще рассказывать?

Как мы живем, сейчас вы сами видите.

Предводитель хора

Ой-ой-ой-ой, раздулась страшно опухоль

И воспаленье сильно увеличилось.

Спартанский посол

Ужасно, несказанно! Поскорее бы

Найти того, кто может возвратить нам мир!

Предводитель хора

И здешние сюда подходят жители

С накидкою, приподнятой у пояса

Как будто бы для бега. Право, кажется,

Что их болезнь природы гимнастической.

Входят афиняне.

Афинский посол

Кто нам расскажет, где найти Лисистрату?

Мужчины мы, и наша боль неслыханна.

Предводитель хора

Вот-вот, и здесь болезни той же признаки,

И вы под утро судорогой мучитесь?

Афинский посол

О да! И скоро уж вконец измучимся.

И если мира не добудем тотчас же,

Так берегись, Клисфен, не попадайся нам!

Предводитель хора

Подолами прикрыться не мешает вам,

Чтобы, как герму,[83] вас не обесчестили.

Афинский посол

Совет разумный.

Спартанский посол

Полидевк свидетель мне![84]

Совет прекрасный. Вот плащом закрылись мы.

И те и другие закрываются.

Афинский посол

Привет, спартанцы! Боль мы терпим страшную.

Спартанский посол

О да, и мы! И как такую опухоль

Соседям мы покажем, и не знаю я.

Афинский посол

Скажите ж прямо нам, лакедемоняне,

Зачем вы здесь?

Спартанский посол

За миром нас отправили.

Афинский посол

Отлично! Для того и мы пришли сюда.

Так почему ж нам не позвать Лисистрату?

Ведь примирить она одна сумеет нас.

Спартанский посол

Прекрасно, позовите же Лисистрату!

Афинский посол

И звать ее как будто не приходится.

Она нас услыхала и сама идет.

Из ворот выходит Лисистрата.

Предводитель хора

О владычица женщин, мы славим тебя! Покажи себя снова царицей.

Непреклонной и кроткой, искусной, прямой, величавой, прелестной и мудрой!

Колдовством твоим связаны, видишь, стоят пред тобой полководцы Эллады,

Доверяя тебе, поручая тебе разрешить свое горе и беды!

Лисистрата

Совсем это нетрудно, если мучатся

Они тоской и страстью ненасытною.

Сейчас мы все увидим. Тишина, ко мне![85]

Является нимфа Тишина.

Возьми сперва лакедемонян за руки,

Не грубо, не насильно, не назойливо, —

Как делали мужчины наши глупые, —

Как женщина, учтиво и приветливо.

А не дадут руки, схвати их иначе.

Вот так! Теперь афинян приведи ко мне!

За то возьми их, что тебе дадут они.

Ко мне приблизьтесь, граждане лаконские!

И вы, другие! Что скажу вам, слушайте!

Я женщина и рождена разумною.[86]

Меня природа наградила знанием:

От старших, от отца немало доброго

Слыхала я и научилась многому.

Вас побранить хочу я, взявши за руки,

И справедливо. Как родные, кровные,

Из одного ковша вы возливаете[87]

На алтари – у Фермопил, в Олимпии,

В Пифо, да где еще, не перечесть всего!

И вот, перед лицом враждебных варваров[88]

Поля Эллады вы опустошаете!

Афинянин

(в сторону)

Меня, увы, опустошают колики!

Лисистрата

Одно я вам сказала – дело важное!

К вам речь моя теперь, лакедемоняне!

Забыли вы, как алтари афинские

С мольбою обнял Периклид-лаконянин,[89]

Бледнее снега, хоть в одежде пурпурной,

И помощи просил. А вся Мессения

Тогда восстала, и земли дрожанием

Казнил вас бог. Щитов четыре тысячи

Повел наш Кимон в Спарту, и пришел – и спас.

И чем же отплатили вы афинянам?

Вы землю, вам помогшую, сжигаете!

Афинянин

Обида, Зевс свидетель, о Лисистрата!

Спартанец

Обида, да!

(В сторону.)

Какие грудки круглые.

Лисистрата

Ты думаешь, афинян я не выбраню?

Забыли вы, как воины спартанские

Пришли к нам в город, в дни, когда ходили вы

В рубашке рабьей? Как наймитов Гиппия

Прогнали прочь и фессалийских всадников?

Они одни в тот год друзьями были вам

И вас спасли и, рабье скинув рубище,

Народу возвратили гражданина плащ.[90]

Спартанец

(в сторону)

Нигде разумней я не видел женщины!

Афинянин

(так же)

А я прелестней стана не видал нигде!

Лисистрата

Зачем же, дружбу позабыв старинную,

Вы спорите и споров не кончаете,

Не заключите мира? Что мешает вам?

Спартанец

Мириться мы согласны, возвратите лишь

Колечко наше!

Лисистрата

Что? Колечко?

Спартанец

Пилос наш!

Мы по нему давно уже соскучились!

Афинянин

Свидетель Зевс, колечка мы не выдадим!

Лисистрата

Отдайте им!

Афинянин

Стоянку превосходную?

Лисистрата

Взамен его другое что потребуйте!

Афинянин

Отлично! Так сперва нам дайте, как его?..

Да, Эхинунт![91] Потом бугры Мегарские

И перешеек[92] и косу Мелийскую![93]

Спартанец

Не все зараз! Всего отдать не можем мы!

Лисистрата

Из-за косы неужли спорить станете?

Афинянин

Ах, я б рубашку скинул и пахать пошел!

Спартанец

А я сперва навоз бы вывез на поле!

Лисистрата

Вот помиритесь – и за соху приметесь.

Ну, если так, приступим к совещанию

И заодно уж пригласим союзников.

Афинянин

Союзников? На что их? Все пылаем мы.

Ты думаешь, что не хотят союзники

Того же?

Спартанец

Зевс свидетель, да и как еще!

Афинянин

Клянусь богами, даже и каристяне!

Лисистрата

Отлично! Так идите и очиститесь!

Потом к себе вас пригласим мы, женщины,

И, чем богаты, угостим вас с радостью.

Друг другу там вы присягнете в верности,

А после каждый вновь возьмет жену свою

И в дом свой возвратится. Так ступайте же!

Спартанец

Иди вперед, а там и мы!

Афинянин

Скорей! Скорей!

Уходят.

Первое полухорие

Строфа

Есть у нас ковры цветные,

Ожерелья золотые,

Покрывала и платки,

Нам не жаль ничего!

Уносите все с собой.

Мальчик ваш, дочка – пусть

В праздник нарядится в них.

Все для вас, все даем!

Выбирайте все, что есть!

Что в ларях у нас найдете.

И замочков и печатей

Не жалейте!

Рвите смело красный воск!

Что найдете – ваше все!

Но чтоб что-нибудь найти там

И увидеть,

Надо зорче быть, чем я!

Второе полухорие

Антистрофа

Если хлеба в доме мало,

На руках семья большая,

Слуг, детишек полон дом,

У меня тот пускай

Заберет пшеницы куль.

Хватит меры одной,

Чтобы каравай испечь.

Кто в беде, кто в нужде,

Приходите все ко мне!

Поспешите за пшеницей

С коробами и с мешками,

Все насыплет

Вам до верха мой Манет.

Но прошу к моим дверям

Близко вас не подходить.

Знайте, в доме

На цепи сердитый пес.

Пляска хора.

Эксод

Афинянин

(выходит с факелом)

Кто там? Откройте двери! Ты чего стоишь?

С дороги прочь, не то вот этим факелом

Прижгу тебя, хоть эта шутка грубая!

Предводитель стариков

Конечно, да, но чтобы вам понравиться,

Когда угодно пострадать согласен я.

Предводительница женщин

С тобою, друг, согласны пострадать и мы.

Продолжают плясать.

Афинянин

Пошли с дороги! Вот прижгу вам волосы!

Пошли с дороги! Чтоб лакедемоняне

Могли спокойно выйти, пообедавши.

Выходит группа афинян.

Второй афинянин

Такой пирушки мы еще не видели!

И как спартанцы нынче были вежливы!

Мы ж, как всегда, за чашей всех находчивей.

Третий афинянин

Вот-вот! А в трезвом виде – безрассудней всех,

Когда б меня афиняне послушались,

Они б вели переговоры выпивши.

Теперь же в Спарту мы приходим трезвые,

Того и ищем, что бы замутить еще,

Того, что говорят нам, мы не слушаем,

И то подозреваем, что не сказано,

Потом доносим то, чего и не было.

Теперь же все отлично; и пускай они,

Запев «Аякса»,[94] кончат «Клитагорою»,[95] —

Похвалим мы и присягнем с охотою!

Второй афинянин

(хору)

Но вот они уж снова возвращаются.

Пошли, пошли, с дороги прочь, негодные!

Третий афинянин

Свидетель Зевс, выходят гости из дому!

Выходят спартанцы в сопровождении флейтистов.

Спартанец

(флейтисту)

Возьми, дружочек, флейту и играть начни!

А я станцую и спою вам песенку —

Про нас и про афинян, песню дружества.

Афинянин

Да, да, возьми дуделку и сыграй на ней!

Как рад я слышать песенку лаконскую!

Спартанец

(поет и пляшет)

Мнемосина![96]

Памяти нашей

Голос дай, вспомнить дай,

Как с афинянами рядом

Дружно мы бились.

Артемисия[97] видели воды

Славу нашу.

И бежали персы.

Помню, в битву Леонид[98]

Нас повел, кабанов стаю.

Крепкие мы наточили клыки.

Струи

Пота текли по щекам,

И сковывал холодный страх колена.

Столько, столько было персов,

Как песка у моря!

О Артемида, охотница славная,

К нам приди, дева лесов!

Мира желанного, доброго, долгого,

Радости долгой, согласия вечного

Нам положи начало!

Пусть лукавство лисье, норов волчий

Навсегда теперь забудем мы!

Приди же, приди же,

Дева-охотница!

Выходят Лисистрата и женщины.

Лисистрата

Теперь, когда счастливо все покончено,

Своих возьмите жен, лакедемоняне!

А вы – своих! Пусть к мужу подойдет жена

И муж – к жене. Сейчас, друзья, на радостях

Богам во славу спляшем мы, а в будущем

Остерегайтесь, не грешите более!

Спартанцы и спартанки образуют один хор, афиняне и афинянки – другой.

Хор афинян

(поет и пляшет)

Пойте, пляшите,

Зовите прекрасную

К нам Артемиду, Харит призывайте!

Хоров водителя светлого славьте Иэя,[99]

Славьте владыку Нисийского

Вакха, менад[100] исступленных властителя буйного.

Зевса зовите, держащего молнию,

Зевса супругу державную,

Все божества призывайте в свидетели,

Вечные, зоркие, мудрые,

Нашего мира, согласия нашего,

Властной Кипридой рожденного!

Ала-ла-ла! Иэ! Пеан![101]

Скачите все, иэ!

Славьте победу! иэ!

Эвой! эвой! эва! эва!

Лисистрата

Теперь о новом спойте песню новую!

Хор спартанцев

(поет и пляшет)

Милый склон оставив Тайгета,

К нам приди, о Муза, спартиатов!

Прославь Амиклейского бога,[102]

Владычицу в капище медном[103]

И Тиндарея[104] детей,

Пляшущих возле Еврота.[105]

Кружитесь дружно, ноги поднимайте!

Свою мы Спарту славим.

Эти хоры, топот, пляска – в честь родных богов.

Над Евротом дочери Спарты ведут хоровод.

Разом в землю ногами бьют,

Кружатся быстро.

Косы порхают, как у вакханок,

Поднявших в воздух легкий тирс.

Дочь Леды впереди их[106]

Ведет веселый хоровод.

Вплетите в волосы цветы, скачите выше, выше,

Как в поле молодой олень! В ладони ударяйте!

Прославьте грозную в боях богиню в медном храме!

Актеры и хоры покидают орхестру.

Лягушки

Действующие лица

Дионис бог театра

Ксанфий его слуга

Геракл

Покойник

Харон перевозчик в царство мертвых

Плутон бог преисподней

Эсхил трагический поэт

Еврипид трагический поэт

Эак слуга Плутона

Служанка Персефоны

Первая торговка

Вторая торговка

Хор лягушек

Хор из двадцати четырех мистов

Без речей:

Музыканты

Могильщик

Стража

Флейтистка

Кифаристка

Комическая танцовщица

Пролог

Пустая орхестра. В глубине постройка – «Храм Геракла». Дионис, наряженный в шкуру льва, с палицей в руке, и Ксанфий с поклажей, верхом на бутафорском осле, выходят на орхестру.

Ксанфий

Сказать ли, сударь, шуточку привычную

Из тех, что вечно потешают зрителей?

Дионис

Скажи! Не говори лишь: задыхаюсь я!

Уж это – шутка чрезвычайно старая.

Ксанфий

Так что ж сказать?

Дионис

Не говори: ой, лопаюсь!

Ксанфий

Вот шуточка отличная!

Дионис

Скажи смелей!

Не говори лишь одного.

Ксанфий

Чего еще?

Дионис

Что, ношу перекладывая, треснешь ты.

Ксанфий

А это: издыхаю я под тяжестью.

Снимите, а не то в штаны…

Дионис

Прошу тебя,

Не продолжай! Давно уже тошнит меня.

Ксанфий

Зачем же я поклажу на себе тащу,

Когда и пошутить нельзя, как водится

У Фриниха, у Ликида с Амипсием?[107]

У них рабы таскают груз в комедиях.

Дионис

Не надо лучше! Всякий раз, как вижу я

В театре эти штучки знаменитые,

Иду домой, на целый год состарившись.

Ксанфий

Чтоб ты свернулась, шея злополучная!

Вся в синяках, а пошутить не велено.

Дионис

А разве не нахальство, не разврат сплошной:

Я как-никак, а Дионис, Бочонка сын,

Тружусь пешком, а этого – верхом везу,

Чтоб не устал он и не нес бы тяжестей!

Ксанфий

Я разве не несу?

Дионис

Ничуть, ведь едешь ты!

Ксанфий

Несу же вот!

Дионис

Да как же?..

Ксанфий

Еле-елешки!

Дионис

Да ведь не ты поклажу, а осел везет.

Ксанфий

Я и везу, я и несу, свидетель Зевс!

Дионис

Да как несешь, ведь самого другой несет?

Ксанфий

Не знаю, но плечо совсем раздавлено.

Дионис

Раз никакой нет пользы от осла тебе,

Слезай живее, на себе тащи осла!

Шуточная потасовка.

Ксанфий

Ай-ой, зачем я не сражался на море![108]

Тогда б – шалишь! – плевать я на тебя хотел!

Дионис

Слезай, негодный! Вот уже добрались мы

До двери. Здесь нам остановка первая.

Они останавливаются в глубине орхестры перед дверью храма.

Дионис

(стучит в дверь)

Эй, мальчик! Эй, скорее! Открывай, эй-эй!

В дверях показывается Геракл.

Геракл

Кто в дверь стучит? Что за кентавры ломятся?[109]

Да что это такое? Говори, ты кто?

Дионис в ужасе спрятался за Ксанфия.

Дионис

(шепчет)

Эй, Ксанфий!

Ксанфий

Что?

Дионис

Ты не заметил?

Ксанфий

Что еще?

Дионис

Как испугался он меня?

Ксанфий

С ума сойти!

Геракл

(громко хохочет)

От смеха удержаться не могу никак,

Кусаю губы, а смеюсь. Хо-хо-хо-хо!

(Продолжает хохотать раскатисто.)

Дионис

Чудак, послушай, подойди! Ты нужен мне.

Геракл

Да не могу отделаться от хохота.

На женской рубашонке шкура львиная![110]

Вот вздор! В чем дело? Туфельки и палица!

Куда собрался?

Дионис

Воевал с Клисфеном я.

Геракл

И на море сразился?

Дионис

И пустил ко дну

Двенадцать или двадцать суден вражеских.

Геракл

Кто? Ты?

Дионис

Да, Зевс свидетель!

Ксанфий

(в сторону, с ужимкой)

Тут проснулся я!

Дионис

На корабле я перечел трагедию,

Творенье Еврипида «Андромеду».

(Очень торжественно.)

Тут

Желанье прямо в сердце мне ударило.

Геракл

Желанье?

Дионис

Ростом с великана Молона.[111]

Геракл

По женщине?

Дионис

Нисколько.

Геракл

По мальчишке?

Дионис

Нет.

Геракл

Так по мужчине?

Дионис

(в ужасе)

Ой!

Геракл

С Клисфеном спутался?

Дионис

Не смейся, брат, а лучше пожалей меня!

Томление такое душу жжет мою.

Геракл

Какое ж, братец?

Дионис

Рассказать не в силах я,

Но попытаюсь разъяснить сравнением.

Тоску по каше ты знавал когда-нибудь?

Геракл

По каше, ну еще бы! Тридцать тысяч раз.

Дионис

Сказал я ясно, или объяснить еще?

Геракл

Про кашу? Нет, не надо! Понимаю все.

Дионис

Такое же грызет меня томление

По Еврипиду.

Геракл

Что ты, по покойнику?[112]

Дионис

Да, и ничто меня не остановит, знай!

Иду за ним.

Геракл

И даже в глуби Тартара?[113]

Дионис

И если нужно, то еще глубиннее.

Геракл

Зачем?

Дионис

Ищу поэта настоящего.

(Торжественно.)

«Одних уж нет, а то, кто есть, – ничтожество».[114]

Геракл

Как, разве умер Иофонт?[115]

Дионис

Один лишь он

Чего-нибудь да стоит. Да и то вопрос,

И в этом не уверен я как следует.

Геракл

Софокл ведь лучше Еврипида. Что же ты,

Когда идти собрался, не за ним идешь?[116]

Дионис

Нет, нет, сначала поглядеть мне хочется,

Что без отца сумеет Иофонт создать.

К тому же Еврипид – пройдоха, каверзник —

Удрать из преисподней приспособится.

А тот и здесь был тихим и остался тих.

Геракл

А Агафон?[117] Где этот?

Дионис

Он ушел от нас,

Поэт отличный и друзьям примерный друг.

Геракл

Куда ж?

Дионис

Куда Макар не загонял телят.

Геракл

А где Ксенокл?[118]

Дионис

Чтоб сгинул он, свидетель Зевс!

Геракл

Инфангел где?

Ксанфий

(изнемогая под тяжестью поклажи, про себя)

А про меня и речи нет.

А плечи я натер почти что до крови.

Геракл

Да разве нет у вас мальчишек множества?

Трагедии они строчат по тысяче

И Еврипида на версту болтливее.

Дионис

Все это пустоцветы, болтунишки, мразь,

Сороки бестолковые, кропатели!

Как однодневки сгинут, получивши хор,

Один разочек переспав с трагедией.

Но днем с огнем не слышишь прирожденного

Поэта с величавым, зычным голосом.

Геракл

Какого величавого?

Дионис

Такого вот,

Чтоб отколол коленце позабористей:

«Эфир – квартира Зевса», «лапа времени»,[119]

Или про то, что клясться не желала мысль

И стал язык без мысли лжесвидетелем.

Геракл

И это все ты любишь?

Дионис

До безумия!

Геракл

По-моему, так это – вздор и глупости.

Дионис

Не залезай мне в голову, своей живи!

Геракл

Но, право, это просто надувательство!

Дионис

Учи меня обедать!

Ксанфий

(в сторону, со вздохом)

Обо мне – ни-ни!

Дионис

Вот почему, наряд надев диковинный,

В тебя переодевшись, я пришел. Прошу,

Друзей своих мне назови, с которыми

Якшался ты, когда ходил за Кербером,[120]

Все перечисли: булочные, гавани,

Ручьи, колодцы, перекрестки, тропочки,

Мосты, местечки, бардачки, гостиницы —

Там, где клопов поменьше.

Ксанфий

(в сторону)

Обо мне ни-ни!

Геракл

И ты идти дерзаешь, сумасшедший?

Дионис

Друг!

Об этом ни полслова. Назови скорей

Дорогу, чтоб сойти мне в преисподнюю,

Ни жаркую, ни чересчур холодную.

Геракл

Какую же назвать тебе дорогу? А?

Одна дорожка – волоком: на бечеве

Повеситься.

Дионис

Дорожка слишком душная!

Геракл

Другая есть: короткая и торная…

Взять ступку…

Дионис

На цикуту намекаешь ты?[121]

Геракл

Ну да!

Дионис

Холодный, мерзлый и ненастный путь.

Тотчас закоченеют обе голени.

Геракл

Еще есть путь, не длинный: стремя голову…

Дионис

Скажи, прошу, ведь я ходок неопытный.

Геракл

Сперва на Керамик приволокись…[122]

Дионис

И что?

Геракл

На столп высокий поднимись…

Дионис

И дальше что?

Геракл

Гляди и жди, чтоб факелов начался бег.

Когда же заторопят шумно зрители:

«Валяй!» Тогда и ты валяй!

Дионис

Куда же?

Геракл

Вниз!

Дионис

Мозги свои порастрясу, пожалуй, так.

Дорогой этой не пойду.

Геракл

Какою же?

Дионис

Какою ты когда-то шел.

Геракл

Велик тот путь.

Сперва увидишь озеро огромное,

Бездонное.

Дионис

Кто ж будет мне паромщиком?

Геракл

На челночишке маленьком старик седой,

Гребец, за два гроша перевезет тебя.[123]

Дионис

Ого!

Как всемогущи всюду эти два гроша.

Да как в Аид они попали?

Геракл

Ввел Тезей.

Потом увидишь змей и чудищ полчища

Страшнейшие.

Дионис

Не ври и не пугай меня!

Не запугаешь!

Геракл

Дальше – грязь ужасная,

Навоз бездонный. В нем зарыты грешники.

Кто чужеземца оскорбил заезжего,

Кто мальчика облапив, не платя, удрал,

Кто мать родную обесчестил, кто отца

По морде стукнул, кто поклялся кривдою…

Дионис

Да, да, и с ними вместе тот несчастнейший,

Кто песнопенья выучил Кинесия

И выписал на память стих из Морсима.[124]

Геракл

А дале – флейт услышишь дуновения

И свет увидишь дивный, как надземный день.

И роши мирт, и радостные сонмища

Мужей и жен, и рук неисчислимых плеск.

Дионис

А это кто ж такие?

Геракл

Посвященные.[125]

Ксанфий

(про себя)

Я ж, право, как осел при посвящениях.[126]

Довольно, положу поклажу на землю.

(Кладет поклажу наземь.)

Геракл

Они тебе расскажут все, что надобно.

Сейчас же по соседству с их жилищами

Идет дорога ко дворцу Плутонову.[127]

Прощай теперь!

Дионис

И ты, братишка, будь здоров!

Геракл уходит в дверь храма.

Дионис

(Ксанфию)

А ты мешки клади обратно на плечи.

Ксанфий

Да я и снять их не успел.

Дионис

Живее, ну!

Ксанфий

Нет, нет, не надо! В помощь мне найми, прошу,

Покойника, из тех, кто нам попутчиком.

Дионис

А вдруг никто не встретится?

Ксанфий

Так я тащу.

Дионис

Согласен!

Погляди, выносят мертвого.

На орхестре, в сопровождении музыкантов, появляется похоронное шествие. Останавливает шествие и обращается к покойнику.

Эй ты, тебе я говорю, покойничек!

Снести возьмешься ношу в преисподнюю?

Покойник

(с готовностью приподымаясь на смертном одре)

А ноша тяжела?

Дионис

(показывая поклажу)

Гляди!

Покойник

Две драхмы дашь?[128]

Дионис

А меньше?

Покойник

(снова ложится на одр)

Живо, трогайте, могильщики!

Дионис

Постой, чудак, давай же поторгуемся!

Покойник

Две драхмы, баста! Понапрасну слов не трать!

Дионис

Ну, скинь хоть три обола!

Покойник

(в негодовании)

Чтоб мне вновь ожить!

Могильщики уносят покойника.

Ксанфий

Как важничает, подлый. Погоди же, плут!

Я понесу.

Дионис

О честный, благородный муж!

Пойдем же к перевозу!

На орхестре появляется челнок Xарона.

Харон

Эй, причаливай!

Дионис

А это что?

Ксанфий

Что? Озеро.

Дионис

Свидетель Зевс!

То самое. А вот и челночок на нем.

Ксанфий

Да, видят боги! Тут же и старик Харон.

Дионис

(кричит)

Сюда, Харон, сюда, Харон, сюда, Харон!

Харон

(подплывает на своем челноке, восклицает)

Кому в места блаженного успения?

Кому в равнину Леты,[129] в долы ужаса,

В юдоль печалей, в яму, к черту, к дьяволу?

Дионис

Мне!

Харон

Заходи живее!

Дионис

Поплывем куда?

Неужто к черту?

Харон

Только для тебя, входи!

Дионис

(входит в челнок, зовет Ксанфия)

Эй, мальчик!

Харон

Стой, рабов не перевозим мы,

Когда они не воевали на море.

Ксанфий

Мне не пришлось. Ячмень над глазом выскочил.

Харон

Так обежать тебе придется озеро.

Ксанфий

А где вас ждать?

Харон

У пристаней отчаянья,

В ущельях мрака.

Дионис

Понял?

Ксанфий

(в сторону)

Понимаю, да!

И что я встретил, бедный, выйдя из дому!

(Бежит кругом орхестры.)

Челн с Хароном и Дионисом движется поперек орхестры.

Харон

(Дионису)

Садись на весла. Кто еще плывет, входи!

Эй, эй, ты что?

Дионис

Как что? Да это самое.

Сел на весло, как ты мне сам приказывал.

Харон

Сюда, сюда садись, брюхан!

Дионис

Ну вот, сижу.

Харон

И вытяни ладони и держи!

Дионис

Держу.

Комическая пантомима.

Харон

Довольно балагурить! В дно упрись ногой,

Греби, натужься!

Дионис

Как же мне грести, чудак,

Юнцу, береговому, сухопутному?

Харон

Сгребешь отлично. Пение услышишь ты —

И в лад ударишь веслами.

Дионис

Чье пение?

Харон

Лягушек-лебедей. Чудесно!

Дионис

Дай же знак!

Харон

Начинай, начинай!

Раздается пение лягушек. Дионис гребет в такт лягушечьей песне.

Лягушки

Брекекекекс, коакс, коакс!

Брекекекекс, коакс, коакс!

Болотных вод дети мы,

Затянем гимн, дружный хор,

Протяжный стон, звонкую нашу песню.

Коакс, коакс!

Нисийского бога[130] так

Мы чествуем Бромия

На древних болотах,

В час, когда пьяной толпою,

Праздник справляя Кувшинов,[131]

Народ за оградою нашей кружится.

Брекекекс, коакс, коакс!

Дионис

А я мозоль себе натер,

А вам шутить! Коакс, коакс!

А вам плевать, а вам играть!

Лягушки

Брекекекекс, коакс, коакс!

(Поют все быстрее и быстрее.)

Дионис все быстрее гребет, выбиваясь из сил.

Дионис

Чтоб сдохнуть вам, крича: коакс!

Заладили одно: коакс!

Лягушки

Ты просто – трус, болтун, лентяй!

Любят наше пение сладостные Музы,

Любит козлоногий игрец на свирели, Пан,

Аполлона форминга напевам нашим вторит,

В нашей утешительной болотине

Певучий зыблется тростник.

Брекекекекс, коакс, коакс!

Дионис

Я в пузырях, я в волдырях,

Измученный потеет зад,

Еще лишь миг – и прогремит…

Лягушки

Брекекекекс, коакс, коакс!

Дионис

Квакучий род, тише вы!

Молчите!

Лягушки

Нет, будем петь

Вдвое громче. Так мы скачем

Яркосолнечными днями

Меж аира и кувшинок,

Прорезая тишь веселой

Переливчатою песней.

Так пред Зевсовым ненастьем

В час дождливый в глуби водной

Блещет след проворных плясок,

Лопающихся пузырьков.

Дионис

Брокекекекс, коакс, коакс!

(Квакают наперегонки и все громче и быстрее.)

У вас я кваканью учусь.

Лягушки

Обижаешь нас ужасно.

Дионис

Вы – меня. Гребу и дохну.

Чуть не лопаюсь, гребу.

Лягушки

Брекекекекс, коакс, коакс!

Дионис

Пищите, мне и дела нет!

Лягушки

Будем голосить, горланить,

Сколько в зычных, громких глотках

Хватит силы, день-деньской.

Дионис

Брекекекекс, коакс, коакс!

Мне нипочем ваш горлодер.

Лягушки

А твой нам и подавно жалок.

Дионис

Посмотрим, буду выть, вопить,

День целый не закрою рта,

Пока не пересилю ваше кваканье.

Брекекекекс, коакс, коакс!

Что ж замолчали? Квакайте, ну, квакайте!

Харон

Постой, довольно! К пристани причаливай!

Слезай! Плати паромщику!

Дионис

Возьми обол![132]

Эй, Ксанфий, эй! Где Ксанфий, где? Мой

Ксанфий, ой!

Ксанфий

(появляясь)

Ау!

Дионис

Иди живее!

Ксанфий

Вот и я, ау!

Дионис

Ну, что ты видел?

Ксанфий

Грязь и тьму кромешную.

Дионис

А видел ты, скажи мне, лжесвидетелей?

Отцеубийц и взяточников?

Ксанфий

Да, а ты?

Дионис

Конечно, видел. Вижу и сейчас еще.

(Показывает на зрителей, сидящих в амфитеатре.)

Что ж делать нам?

Ксанфий

Пойдем вперед, я думаю.

Ведь мы в местах, где чудища страшнейшие.

Так он сказал нам.

Дионис

Я еще задам ему!

Он просто хвастал, чтобы напугать меня.

Он знал, как я отважен, и завидовал,

Бахвал известный, пустослов и трус Геракл.

А я хотел бы встретить приключение,

Достойное меня и путешествия.

Ксанфий

Какой-то шум и странный шорох слышится.

Дионис

(испуганно)

Где, где?

Ксанфий

Да сзади.

Дионис

Ну, так позади иди!

Ксанфий

Нет, спереди как будто.

Дионис

Впереди иди!

Ксанфий

О боги, вижу чудище ужасное.

Дионис

Какое?

Ксанфий

Дивное. Оно меняется.

То бык, то мул, а то – как будто женщина

Прелестная.

Дионис

(обрадованно)

Но где же? Я прижму ее.

Ксанфий

И вот уже не женщина, а страшный пес.

Дионис

(в ужасе)

Эмпуса, верно.[133]

Ксанфий

Да, ужасным пламенем

Лицо пылает.

Дионис

Да, а ноги медные?

Ксанфий

Одна. Другая же нога – навозная.

Чудовищно!

Дионис

Куда бежать?

Ксанфий

А мне куда?

Дионис

(бежит через орхестру к креслу, занимаемому жрецом)

О жрец мой, защити же божество свое![134]

Ксанфий

Погибли мы, Геракл, владыка!

Дионис

Замолчи!

Не называй меня Гераклом, миленький.

Ксанфий

Ну, Дионис!

Дионис

А это хуже в десять раз!

Ксанфий

Тогда ступай! Хозяин мой, сюда, сюда!

Дионис

А что?

Ксанфий

Мужайся, снова все наладилось,

И можем мы, как бедный Гегелох, сказать:[135]

«Из бездны волн спасло нас… провидение».

Эмпуса смылась.

Дионис

Поклянись!

Ксанфий

Свидетель Зевс!

Дионис

Клянись еще раз!

Ксанфий

Видит Зевс!

Дионис

Клянись!

Ксанфий

Эй, Зевс!

Дионис

Я, право, побледнел, ее увидевши.

Ксанфий

А плащ со страху порыжел как будто бы.

Дионис

За что напастей столько на меня, ой-ой!

Кто из богов задумал погубить меня?

Ксанфий

(насмешливо)

«Эфир – квартира Зевса», «лапа времени».

Эй-эй!

Дионис

Ты что?

Ксанфий

Не слышишь ничего?

Дионис

А что?

Слышится музыка флейт.

Ксанфий

Играют на свирелях.

Дионис

И от факелов

Пахнуло духом смольным. Как таинственно!

Давай в сторонку встанем и послушаем.

Слышится пение хора.

Хор мистов

Иакх, о Иакх![136]

Иакх, о Иакх!

Ксанфий

Да это – те места, где посвященные

Поют и пляшут. Говорил Геракл о них,

Как грешник Диагор, Иакха чествуют.[137]

Дионис

Ты не ошибся. Тихо постоим теперь

И разузнаем все во всех подробностях.

Отходят в сторону.

Парод

На орхестру входит хор из двадцати четырех мистов с факелами в руках.

Первое полухорие

Строфа

Иакх наш, снизойди к нам, золотых стен обитатель!

Иакх, о Иакх!

К нам приди, на святой луг, на зеленый!

С нами будь рад, в наш вступи ряд!

Пусть венок мирт многоцветных

Пышнокудрый окружит лоб!

Попляши, бог! И ногой в лад бей о землю!

Восхити дерзновенный

И веселый хоровод,

Наших игр сонм, наших плясок богомольных череду,

Песни мистов посвященных!

Хор пляшет.

Ксанфий

(из своего угла)

Деметры дочь святая и великая![138]

Как сладостно пахнуло поросятиной!

Дионис

Сиди и нишкни! Хрящик заработаешь.

Второе полухорие

Антистрофа

Раздуй свет искряных смол, подымай ввысь знойный витень!

Иакх, о Иакх,

Ты, ночных хороводов пламеносец!

Запылал луг, заалел лог,

Рвется в пляску стариков сонм,

Позабыв груз огорчений.

Прожитых лет, роковых бед злую тяжесть

Отогнал час торжества.

Выше витень подымай,

Выводи рой молодежи

На цветистый, травянистый,

На святой луг, на зеленый!

Хор пляшет с факелами в руках.

Предводитель первого полухория

Пусть молчат нечестивые речи! Пускай наши пляски святые оставит,

Кто таинственным нашим речам не учен, не очистился в сердце и в мыслях,

Непричастен к высокому игрищу Муз, не плясал в хороводах священных,

Быкобойца Кратина[139] неистовых слов не любил, величавых и буйных,

Кто дурацкими шутками тешиться рад, недоступный высокому смеху,

Кто смирить не стремится борьбу и мятеж, не желает отчизне покоя,

Кто раздоры растит, раздувает вражду, для себя прибылей добиваясь,

Кто лихву вымогает и взятки берет, правя городом в годы ненастья,

Кто корабль или крепость врагу передал иль запретный запас из Эгины[140]

Вывозил, как бессовестный Форикион,[141] откупщик злополучный и мытарь,

Наши снасти, уключья, смолу, паруса в Эпидавр[142] для врагов отправлявший,

Кто за золотом едет в чужие края, на отчизну врагов призывая,

Кто в часовню Гекаты зайдет за нуждой, хороводную песню мурлыча,

Кто в отместку за шутку[143] на играх святых, на веселых пирах Диониса,

На собранье потребует хлеба кусок у поэтов отгрызть комедийных, —

Налагаю запрет, и еще раз запрет, вновь и снова запрет налагаю

Я на них, от веселия мистов гоню. Вы ж, другие, полночную песню

Затяните, приличную часу, и дню, и возвышенным праздникам нашим.

Хор

Пусть все прилежно пляшут,

Стуча ногой о землю,

Топча святые травы

В ночных лугах.

Шутите, тешьтесь, смейтесь,

Набив живот досыта!

Пляшите, песней громкой

Спасительницу нашу[144]

Воспойте и прославьте!

Она хранит

Страну вовеки эту,

Назло Форикиону.

Хоры пляшут.

Предводитель второго полухория

Затяните теперь особливую песнь, возвеличьте владычицу жатвы,

Нашу матерь Деметру – в высоких словах величавое имя почтите!

Первое полухорие

Строфа

Деметра, таинств пресвятых

Царица! Ныне с нами будь,

Твой богомольный хор храни,

Нам без помехи дай весь день

Плясать и забавляться!

Второе полухорие

Антистрофа

Смешного много нам позволь

И много важного сказать,

Потешившись и поиграв

Достойно праздников твоих,

Дай победить на славу!

Эво!

Хоры пляшут.

Предводитель мистов

И бога-юношу теперь песней призовите!

Пускай приходит, с нами пусть празднует и пляшет!

Первое полухорие

Иакх любезный, радость наших празднеств

Сладчайшая, поводырем будь нашим

К богине в дом!

И покажи, что долгий путь

Нам легок и короток.

Иакх, владыка плясок, проводи меня!

Второе полухорие

Ты любишь смех. И пусть в лохмотьях платья,

Подметки рвутся, скаредность забыта.

Ты лоскуты

Благословил, чтоб без забот

Плясать могли мы и шутить.

Иакх, владыка плясок, проводи меня!

Первое полухорие

Плясунья быстроногая, подружка,

Красавица, одежду растрепала.

Из лоскутов

Глядит девическая грудь

Цветком розоволистым.

Иакх, владыка плясок, проводи меня!

Ксанфий

(высовывается из своего угла)

Где мир, там я. Жить не могу без общества.

Хочу плясать, хочу гулять!

Дионис

И я хочу!

Комическая пляска обоих актеров.

Предводитель мистов

Хотите, будем вместе

Шутить над Архидемом![145]

Семи годочков был он без родителей.

Теперь он верховодит

Там, на земле, у мертвых,

Главарь бродяг, воров и всякой сволочи.

Я чую, копошится

Клисфен в своей могиле.

В печали чешет зад, лицо царапает,

Колотится, согнувшись,

И плачет, и взывает

К Ядриле, чтобы в страсти он помог ему.

А Каллий знаменитый,

Сыночек Гиппоблуда,[146]

Налег на девку, шкурой льва украсившись.

Дионис

(выходит вперед)

Прошу вас, объясните:

Где тут дворец Плутона?

Мы – странники и только что пришли сюда.

Предводитель мистов

Не отходи далеко,

Не спрашивай нас больше,

Но знай, у двери ты стоишь Плутоновой.

Дионис

(Ксанфию)

Возьми поклажу, мальчик!

Ксанфий

Час от часу не легче.

Не мех, а прямо хвастовство коринфское.[147]

Навьючивает на себя поклажу.

Предводитель мистов

Ступайте

На луг богини, в круг святой,

Где цветы и травы.

Играйте и ликуйте там, с вами милость вышних,

Со мной идет пусть хоровод девушек и женщин,

В сиянье факелов всю ночь пусть богиню славят.

Первое полухорие

Строфа

Пойдем туда, где купы роз,

Цветов благоуханье.

Забавы прелестных игр,

Чудеснейших плясок рой

Там ждут нас. Лелеют нас

Блаженные Мойры.

Второе полухорие

Антистрофа

Сияет солнце нам одним.

Для нас лишь горний пламень дня.

Священные мисты – мы,

Мы чисто сквозь жизнь идем,

Союзу друзей верны

И милых сограждан.

Часть хора уходит. Другая занимает места на орхестре. Актеры подходят к постройке в глубине, изображающей сейчас дворец Плутона.

Эписодий первый

Дионис

Но как же в дверь мне постучаться, как мне быть?

Когда б я знал, как в дверь стучатся мертвые!

Ксанфий

Не размышляй! По двери двинь как следует!

Ведь у тебя Геракла вид и палица.

Дионис

(стучит в дверь дворца Плутона)

Эй! Эй!

Из дверей выходит Эак-привратник.

Эак

Кто там?

Дионис

Геракл, силач известнейший.

Эак

Ах, мерзкий, ах, треклятый, ах, негоднейший!

Подлец! Из подлых подлый, распреподлейший!

Ты уволок у нас собаку Кербера.[148]

Душил ее, давил и бил, с собой увел

Мою собачку милую. Постой же, вор!

Теперь утесы Стикса чернодонные[149]

И Ахеронта гребень окровавленный,

И псы Кокита резвые, и сто голов

Чудовищной ехидны[150] будут грызть тебя

И рвать твою утробу. А нутро пожрет

Тартесская мурена.[151] Потроха твои

И черева твои кровоточивые

Горгоны сгложут, страшные тифрасские.[152]

Я к ним, не медля, быстрый направляю бег.[153]

В ярости уходит. Ксанфий подымает забившегося на край орхестры и упавшего со страха Диониса.

Ксанфий

Эй! Что с тобой?

Дионис

Обклался. Призови богов!

Ксанфий

Чудак! Вставай живее! Подымайся, эй!

Пока никто не видел из чужих.

Дионис

Нет сил!

Я в обмороке. Губку положи на грудь.

Ксанфий

Ну, вот возьми!

Дионис

Да где же?

(Берет губку и кладет ее довольно далеко от сердца.)

Ксанфий

Боги чистые!

Где сердце у тебя?

Дионис

Наверно, екнуло

И в пятки соскочило и запряталось.

Ксанфий

Последний трус ты из богов и смертных!

Дионис

Я?

Какой же трус? Ведь губку я потребовал,

А кто б другой был столь отважен?

Ксанфий

Где ему!

Дионис

Лежал бы трус в навозе, не посмел бы встать,

А я поднялся. Я посмел и вытерся.

Ксанфий

Храбрец ты, Зевс свидетель!

Дионис

Да, поистине.

А ты не испугался слов ужаснейших

И страшной брани?

Ксанфий

Я? Да вот ни чуточки!

Дионис

Когда ты так отважен, впереди иди

И богом будь! Возьми и шкуру львиную,

И палицу, храбрец неустрашимейший!

А я, как твой носильщик, позади пойду.

Они переодеваются. Комическая пантомима.

Ксанфий

Отлично, я согласен. Поменяемся!

Ну, погляди же на Геракло-Ксанфия,

По-твоему, я буду труса праздновать?

Дионис

Отнюдь! Ты прямо из Мелитты каторжник.[154]

Иди вперед! Поклажу подниму я сам.

Снова подходят к двери Плутонова дворца. Из дверей выходит служанка Персефоны.

Служанка

(приветливо Ксанфию, принимая его за Геракла)

Геракл милейший, здравствуй, заходи сюда!

Богиня чуть услышала, что прибыл ты,

Лепешки замесила, два иль три горшка

Сварила каши, полбыка зажарила,

Коврижек, колобочков напекла. Входи!

Ксанфий

(робко поглядывая на Диониса)

Отлично, одобряю.

Служанка

Видит бог, не дам

Тебе уйти голодным. Птичьи крылышки

Поджарены. Печенье подрумянено,

Вино разлито по ковшам сладчайшее,

Иди за мною!

Ксанфий

(неуверенно)

Я сейчас.

Служанка

Все шутишь ты.

Не отпущу я, так и знай. Флейтисточка

Хорошенькая ждет нас и танцовщицы,

Не то ли две, не то ли три.

Ксанфий

(не выдержал)

Танцовщицы?

Служанка

Молоденькие, только что побритые.

Входи скорее! Повар приготовился

Вносить копченье. И столы расставлены.

Ксанфий

Ступай! Привет мой передай танцовщицам.

Им расскажи, что сам я за тобой иду.

Служанка уходит.

(С важностью чванной Дионису.)

Эй, раб, скорей поклажу понеси за мной!

Дионис

Постой, дружок, за правду, вижу, принял ты,

Что я шутя Гераклом нарядил тебя.

Меня не разыграешь, Ксанфий миленький!

Остановись и на плечи взвали мешки!

Ксанфий

Да что это? Отнять ты собираешься,

Что сам же дал?

Дионис

Не собираюсь, делаю.

Снимай наряд!

Ксанфий

(зрителям)

Вас всех зову в свидетели

И обращаюсь к божествам.

Дионис

К каким богам?

Ну не потеха разве, не посмешище —

Ты, смертный, раб, Алкмены сыном назвался.

Ксанфий

Что ж, отнимай, отлично. Все же, думаю,

Меня еще попросишь, если бог велит.

Они снова переодеваются. Комическая пантомима.

Первое полухорие

Строфа

Видно сразу хитроумца,

Ловкача и остромысла.

Много повидавшего.

Извиваться и вертеться,

Нос всегда держать по ветру —

Это лучше, чем стоять

Разрисованной статуей.

Поворачиваться бортом,

Как удобней, как помягче —

Это умников достойно

В духе Фераменовом.[155]

Хор пляшет.

Дионис

(пляшет комический танец)

Разве ж не потешно было б,

Если б Ксанфий, раб негодный,

На милетские ковры

Лег, с танцовщицей балуясь

И в посудину рыгая.

Я бы дураком глядел,

Он же, вор и проходимец,

Дал мне в скулы кулаком,

Трахнул в челюсть, двинул в зубы,

Выбил целый огород.

Эписодий второй

Из бокового прохода на орхестру вбегает в ярости торговка. За ней другая.

Первая торговка

Платана, эй, беги, держи! Мошенник тут,

Ввалившийся намедни в нашу лавочку

И дюжину сожравший калачей.

Вторая торговка

Ну да!

Он – этот самый.

Обе накидываются на Диониса, наряженного Гераклом.

Ксанфий

(в сторону, со злорадством)

Попадет кому-то здесь!

Первая торговка

Стащил он двадцать пять кусков говядины

По три гроша кусок.

Ксанфий

(в сторону)

Побьют кого-нибудь!

Первая торговка

И чесноку без счета.

Дионис

Брешешь, женщина!

Не знаешь, что болтаешь.

Первая торговка

Туфли на ноги

Надел и думал, от меня укроешься?

Еще чего! Сельдей уж не считаю я.

Вторая торговка

Да, видят боги, а сыры зеленые!

Он проглотил их заодно с корзинами.

Первая торговка

Да, а когда потребовала денег я,

Он глянул дико, зарычал чудовищно.

Ксанфий

Его проделки, нрав его всегда таков.

Первая торговка

И вынул нож, прикинулся помешанным.

Вторая торговка

Ай-ай, ужасно!

Первая торговка

Мы же, перетрусивши,

Вбежали в сени и в сундук запрятались.

Вторая торговка

А он удрал, подстилки и мешки забрав.

Ксанфий

Его повадка! Что ж вы делать станете?

Первая торговка

Ступай, покличь сюда Клеона-пристава![156]

Вторая торговка

Ты ж, если повстречается, – Гипербола.

Уж мы его потешим!

Первая торговка

Пасть обжорная!

С какой охотой выбью я булыжником

Твои клыки, мое добро пожравшие.

Вторая торговка

А я бы в ров тебя, как падаль, сбросила.

Первая торговка

А я бы нож взяла и глотку взрезала,

Куда грудинку и рубцы запрятал ты.

Бегу, зову Клеона. Он сегодня же

Тебя облупит и ощиплет начисто.

Обе в бешенстве убегают.

Дионис

(ласково Ксанфию)

Пускай умру, коль не люблю я Ксанфия.

Ксанфий

Оставь, оставь! Все вижу, понимаю все,

Не буду больше я Гераклом!

Дионис

Миленький,

Не зарекайся!

Ксанфий

Как же называться вдруг

Алкмены сыном мне, рабу и смертному?

Дионис

Сердит ты, знаю. Что ж, сердись, ты прав, ты прав!

Ударь меня – тебя не трону пальчиком.

И если впредь тебя обижу чем-нибудь,

Пускай погибну с корнем, и жена, и с ней

Сиротки-детки, с ними Архидем-Бельмо.

Ксанфий

Я верю клятве. Принимаю договор.

Они снова переодеваются. Пантомима.

Второе полухорие

Антистрофа

Докажи теперь на деле,

Что недаром нарядился.

Снова неприступным будь,

Важным, чванным и надутым,

Вкруг поглядывай сердито,

Что ты бог, не забывай,

Раз уж нарядился богом.

Если струсишь, сковырнешься

Или сдуру маху дашь,

Снова тотчас же придется

На плечи поклажу взять.

Хор пляшет.

Ксанфий

(пляшет комический танец)

За советы вам спасибо.

Но и сам я умным вырос,

Раскумекал все я сам.

Если встретится удача,

Знаю, он захочет снова

Свой подарок отобрать.

Буду все-таки отважным,

Будет взгляд полыни злее,

Буду лих и буду смел.

Время настает. У двери

Шорох слышится и шум.

Эписодий третий

Вбегает Эак со стражею.

Эак

Скорей вяжите, бейте вора псиного!

Уж я его! Спешите!

Дионис

(в сторону, злорадно)

Кто-то влипнет здесь!

Ксанфий

К чертям, не подходите!

Эак

Он грозит еще?

(Страже.)

Эй-эй, Удав, эй, Дыба, эй, Ярыга, эй!

Сюда, сюда, хватайте распроклятого!

Стража с комическим остервенением накидывается на Ксанфия.

Дионис

Вот чудеса, еще и драться смеет он!

Нахал и вор вдобавок!

Эак

Возмутительно!

Дионис

Бессовестно и дерзко!

Ксанфий

(которого схватили и связали)

Зевс свидетель мне,

Пусть сдохну, если прежде приходил сюда

И обокрал тебя хотя бы на волос.

Постой, вот предложенье благородное.

Вот мой слуга.

(Указывает на Диониса.)

Бери его, пытай его![157]

Вину мою докажет, так казни тотчас!

Эак

Но как пытать?

Ксанфий

По-разному: плетями бей.

Души, дави, на дыбу вздерни, жги, дери,

Крути суставы, можешь в ноздри уксус лить,

Класть кирпичи на брюхо. Можешь все! Прошу

Лишь об одном: не бей его былинкою!

Эак

Совет разумный. Если ж изувечу я

Раба на пытке, деньги возмещу сполна.

Ксанфий

Не надо денег, уводи, пытай его!

Эак

Пусть здесь он признается, на глазах твоих.

(Дионису.)

Снимай скорей поклажу! И смотри не смей

Ни слова лгать!

Дионис

Постойте! Запрещаю я

Меня пытать! Я – божество бессмертное!

А тронете – пеняйте на себя!

Эак

Ты что?

Дионис

(с великой торжественностью)

Я заявляю, что я – бог и бога сын.

Я – Дионис, а это – раб.

Эак

(Ксанфию)

Ты слышишь?

Ксанфий

Что ж?

Тем более его пытать вам следует.

Ведь если бог он, боли не почувствует.

Дионис

Ну, что же, богом ведь и ты зовешь себя?

Так почему же и тебя не выпороть?

Эак

Совет отличный!

Ксанфий

Тот же из обоих нас,

Кто первым перетрусит и вопить начнет

Под розгами, считай, что тот совсем не бог.

Эак

Я вижу сразу, человек достойный ты

И мыслишь справедливо. Раздевайтесь же!

Оба раздеваются и готовятся к пытке.

Ксанфий

Как испытаешь нас, по справедливости?

Эак

Отменно! Буду бить поочередно.

Ксанфий

Так.

Эак

Готовься!

Ксанфий

Погляди же, и не двинусь я.

Эак

(ударяет Ксанфия)

Ну, вот ударил.

Ксанфий

Да ничуть, свидетель Зевс!

Эак

Теперь того ударю.

(Бьет Диониса.)

Дионис

Ну, когда же ты?

Эак

Да я ж ударил!

Дионис

Не сморгнул и глазом я.

Эак

Загадка! Этого опять попробую.

(Бьет Ксанфия.)

Ксанфий

Чего ж ты медлишь?

(Кричит.)

Ай-ай-ай!

Эак

Что, ай-ай-ай?

Задело за живое?

Ксанфий

Нет, подумал я.

Когда ж Геракла празднества в Диомиях![158]

Эак

Вот муж благочестивый!

(Дионису.)

Твой черед теперь.

(Бьет его.)

Дионис

Ой-ой!

Эак

Что, больно?

Дионис

Всадников увидел я.

Эак

Чего ж ты плачешь?

Дионис

Чеснока нанюхался.

Эак

Ни чуточки не режет?

Дионис

Ни вот столечко!

Эак

Пора приняться сызнова за этого.

(Бьет Ксанфия.)

Ксанфий

Ай! ай!

Эак

А что?

Ксанфий

Занозу вынь, пожалуйста!

Эак

Ну и дела! Опять примусь за этого.

(Бьет Диониса.)

Дионис

Великий Феб![159] Владыка Дельф и Делоса![160]

Ксанфий

Ты слышишь, он от боли закричал.

Дионис

Отнюдь!

Мне просто ямбы Гиппонакта вспомнились.

Ксанфий

Не так сечешь. Под душку и в подвздошье бей!

Эак

Да, вижу.

(Ксанфию).

Поворачивайся передом!

(Лупит его.)

Ксанфий

О Посейдон!

Эак

Что, больно?

Ксанфий

Господин зыбей,

И скал эгейских, и седых глубин морских!

Эак

Клянусь Деметрой, разобрать не в силах я,

Кто бог из вас обоих. Так войдите в дом —

Пусть сам хозяин признает родню свою

И Персефона. Оба божества они.

Дионис

Благая мысль. Досадно лишь, что этого

Ты не придумал прежде, чем избить меня.

Все актеры уходят с орхестры, на которой остается хор. Музыка.

Парабаса

Первое полухорие

Ода

Муза, к святым хороводам приблизься,

На голос приди и услышь

Песни зов!

Глянь на великие толпы народа.

Мудрость в них

И высокий разум.

Ты достойнее славы, чем сам Клеофонт,

Болтун, на губах у него

В щебете темном и алом

Варварскую песню

Тянет ласточка, гостья фракийских трущоб.

Под стать соловью она стонет и плачет

О том, что погибнет

Муж на жеребьевке.

Хор пляшет.

Предводитель первого полухория

Эпиррема

Дело праздничного хора – город доброму учить

И давать совет разумный. Вот и мы вам говорим:

Уравнять должны вы граждан, снять с души тревожный страх.

Если кто и поскользнулся в хитрой Фриниха[161] сети,

Оступившимся когда-то ныне помогите встать!

Случай дайте им загладить стародавнюю вину.

Говорим еще, бесчестьем граждан нечего казнить.

Стыд и срам! Рабов, однажды лишь сражавшихся в бою,

Как платейцев благородных, вы подняли до господ.

(Впрочем, этого нимало не хотим мы осудить.

Нет же, хвалим, только это вы и сделали с умом.)

Все же тех, кто с вами рядом воевал не раз, не два,

Чьи отцы за город бились, кто вам кровная родня,

Старую одну невзгоду им вы ставите в вину!

Нет, злопамятство оставьте, по природе вы мудры.

Всех, кто близок нам, кто в битву рядом с нами выйти рад,

С них бесчестие мы снимем, званье граждан возвратим,

А побрезгуете просьбой, чванно стороной пройдя,

Вас, родной доведших город до пучины черных бед,

Умными и мудрецами впредь не будем мы считать.

Второе полухорие

Антода

Если умен я и правильно вижу

Людскую судьбу и людской

Злой конец,

Этот Клиген, коротыш, обезьяна,[162]

Вор негодный,

Всем надоевший,

Этот банщик проклятый,

Владыка золы,

Земли кимолийской,[163] песка,

Щелочи, шаек, мочал

И грязных обмылков,

Не проживет уже долго. И вот почему:

Он мира не любит

И ходит с дубинкою всюду, чтоб одежек

Вор с него не сдернул.

Хор пляшет.

Предводитель второго полухория

Антэпиррема

Часто кажется, что город граждан и сынов своих,

И достойных и негодных, ценит совершенно так,

Как старинную монету и сегодняшний чекан.[164]

Настоящими деньгами, неподдельными ничуть,

Лучшими из самых лучших, знаменитыми везде

Среди эллинов и даже в дальней варварской стране,

С крепким, правильным чеканом, с пробой верной, золотой

Мы не пользуемся вовсе. Деньги медные в ходу,

Дурно выбитые, наспех, дрянь и порча, без цены.

Так и граждан благородных, славных домом и умом,

Справедливых, безупречных, убеленных сединой,

Выросших в хорах, в палестрах, знающих кифарный строй,

Их мы гоним, любим медных, чужеземцев и рабов,

Подлых и отродье подлых, ловких новичков из тех,

Кто на виселицу прежде пригодился бы едва.

Хоть сейчас-то измените свой обычай вы, глупцы,

Верьте тем, кто стоит веры, сразу все похвалят вас.

Если ж и случится злое, так не попусту, не зря,

А на дереве хорошем и повеситься не жаль.

Эписодий четвертый

Из дверей выходят Эак и Ксанфий.

Эак

Свидетель Зевс, мужчина благороднейший

Хозяин твой.

Ксанфий

Еще б не благороднейший!

Ему бы только пьянствовать и девок мять!

Эак

А странно, что тебя не изувечил он,

Когда ты, раб, назвал себя хозяином.

Ксанфий

Попробовал бы только!

Эак

Это сказано,

Как слугам подобает. Так и я люблю.

Ксанфий

Ты любишь?

Эак

Да, себя царем я чувствую,

Чуть выбраню исподтишка хозяина.

Ксанфий

А любишь ты ворчать, когда посеченный

Идешь к дверям?

Эак

Мне это тоже нравится.

Ксанфий

А суетиться попусту?

Эак

Еще бы нет!

Ксанфий

О Зевс рабов! А болтовню хозяйскую

Подслушивать?

Эак

Люблю до сумасшествия!

Ксанфий

И за дверьми выбалтывать?

Эак

И как еще!

Мне это слаще, чем валяться с бабою.

Ксанфий

О Феб! Так протяни мне руку правую,

И поцелуй, и дай поцеловать тебя!

Нежные объятия. Во дворце слышится шум.

Но ради Зевса, во плетях нам общего,

Скажи мне, это что за крик ужаснейший

И ругань?

Эак

Еврипид с Эсхилом ссорятся.

Ксанфий

Да ну?

Эак

Дела, дела пошли великие.

Средь мертвецов восстанье небывалое!

Ксанфий

А что?

Эак

Закон старинный установлен здесь

Для всех искусств, могучих и прославленных:

Кто всех сильней и выше в мастерстве своем,

Тем в Пританее угощенье дарится[165]

И трон с Плутоном рядом.

Ксанфий

Понимаю все.

Эак

Когда другой придет, сильнее прежнего,

Соперники в искусстве состязаются.

Ксанфий

Эсхила что ж так сильно опечалило?

Эак

Трагическим престолом он давно владел,

Как величайший мастер.

Ксанфий

Ну, и что ж теперь?

Эак

Когда сошел под землю Еврипид, собрал

Вокруг себя воров он и налетчиков,

Отцеубийц, грабителей и взломщиков —

Их в преисподней множество. Наслушавшись

Словечек ловких, доводов и выдумок,

Они взбесились и мудрейшим мастером

Его признали. Возгордившись, занял он

Эсхила трон.

Ксанфий

Его избили до крови?

Эак

Ничуть! Народ судилища потребовал,

Чтобы решить, кто в мастерстве искуснее.

Ксанфий

Вот негодяи!

Эак

И какие! Подлые!

Ксанфий

Но разве не нашел Эсхил союзников?

Эак

Людей немного честных на земле и здесь.

Ксанфий

А что ж Плутон намерен предпринять теперь?

Эак

Велел он к состязанию готовиться

И к тяжбе из-за трона.

Ксанфий

Почему, скажи,

Престола и Софокл себе не требовал?

Эак

И не подумал даже. Снизойдя в Аид,

Поцеловал Эсхила он и руку дал,

И тот его на троне посадил с собой.

Теперь же обещал он (Кледемид сказал)[166]

Быть очередным. Если победит Эсхил,

Не тронется он с места. Если ж нет, тогда

Он с Еврипидом вступит в состязание.

Ксанфий

Когда ж начало?

Эак

Скоро, Зевс свидетель мне.

Вот здесь, пред нами, совершится судьбище,

Здесь на таланты будут весить музыку.[167]

Ксанфий

Они подвесят на безмен трагедию?

Эак

Они линейки вынесут, и гири слов,

И слитки изречений.

Ксанфий

Будут плиты лить?

Эак

И рычаги и клинья. Еврипид клялся,

Что по словечкам разберет трагедии.

Ксанфий

Я думаю, Эсхил ужасно сердится.

Эак

Как грозный бык взглянул он и нахмурил лоб.

Ксанфий

А кто ж судьею будет?

Эак

Много спорили.

Людей с рассудком не легко нигде найти,

К тому же брать афинян не хотел Эсхил.[168]

Ксанфий

Воров нашел бы много и налетчиков.

Эак

А остальные все – невежды круглые

В делах искусства. К твоему хозяину

Тут обратились. Он знаток художества.

Но в дом войдем! Где господа дерутся, там

Достаточно и нам перепадает слез.

Уходят в дом.

Хор

Желчью чудовищной здесь изойдет громоносный вития

В час, как увидит врага, наточившего едкие зубы

С острым оскалом. Тогда в исступленье и злобе

Завращаются глаза.

Спор шлемоблещущий вспыхнет словес, оперенных султаном,

С колкими стружками шустрых острот и с занозами мыслей

Хитрого мужа. Подымется он против силы

Конновздыбленных речей.

Всхолмив чудовищных косм золотую летучую гриву,

Страшно морщины стянув и насупив тяжелую складку,

Этот взревет и речений, окованных медью,

Исполинский вырвет вздох.

Тот же – расчетливый фокусник слов, изощренный искусник, —

Гибкий язык наточив, раскидает словечки, расщепит

Зычную бурю речей и запутает петли,

Губы ядовито сжав.

Эписодий пятый

В яростном споре входят Еврипид и Эсхил. С ними Дионис.

Еврипид

Не откажусь от трона, уговоры брось!

Я говорю, что в мастерстве сильней его.

Дионис

Эсхил, чего ж молчишь ты, иль не слышишь слов?

Еврипид

Сначала станет важничать. Ведь всякий раз

Чудачит точно так же он в трагедии.[169]

Дионис

Постой, дружок, не городи напраслину!

Еврипид

Его давно я знаю, раскусил давно.

Певца невежд, горластого, строптивого,

С безудержным, неистовым, безумным ртом,

Бахвала, витьеватого, трескучего.

Эсхил

Богини огородной порождение,[170]

Что ты сказать посмел мне! Попрошайка слов,

Тряпичников властитель и лоскутьев швец!

Не будешь рад отваге!

Дионис

Замолчи, Эсхил!

Не раздувай дыханье в жаркой ярости!

Эсхил

Отнюдь, сперва изобличу я этого

Творца уродов. Кто он? И насколько нагл?

Дионис

Овцу, овцу, рабы, ведите черную![171]

Грозит нагрянуть ураган чудовищный.

Эсхил

Изобретатель песенок изнеженных,

Любви развратной выдумщиц, ужо тебе!

Дионис

Замолкни, удержись, Эсхил почтеннейший!

А ты, несчастный Еврипид, покуда жив,

Беги от бури и от градобития,

Чтобы, метнув увесистым речением,

Не размозжил он темени и «Телефа»![172]

А ты, Эсхил, без ярости, но с кротостью

Доказывай, доказывай! Не дело ведь,

Чтоб трагики бранились, как разносчики.

Ты ж сразу вспыхнул, словно подожженный дуб.

Еврипид

Что до меня, готов я, не боясь ничуть,

Кусать и получать укусы, взвесив все:

Стихи и песни и костяк трагедии.

«Эола» и «Пелея» отдаю на суд,

И «Мелеагра», и, конечно, «Телефа».

Дионис

А ты что делать хочешь, говори, Эсхил?

Эсхил

Не препираться – вот мое желание.

Здесь не равны мы в споре.

Дионис

Почему ж это?

Эсхил

Моя со мной не умерла поэзия.

Его же – с ним скончалась, под рукой она.

Но если хочешь, будет пусть по-твоему!

Дионис

Сюда огня нам дайте и кропильницу.

Я помолюсь пред тем, как в состязании

Судить начну. Пусть будет мудр и прям мой суд.

А вы начните песню, восхвалите Муз.

Хор

Зевсовы дочери, чистые девы,

Музы, о дивные девять! Вы видите замысел смелый

Этих мужей, созидателей слов. Они ринутся в битву

Ярую, в споре сойдутся, метнутся в словесном ристанье.

Музы, явитесь и силу вселите

В страшную распрю речей,

Стружек словесных и кряжей стихов!

Мудрость вступила в великую битву. Час приходит.

Дионис

Вы оба помолитесь перед прением.

Эсхил

(торжественно)

Деметра-матерь, разум мой вскормившая,[173]

Твоих мистерий даруй мне достойным быть!

Дионис

(Еврипиду.)

Возьми и ты кропильницу, молись!

Еврипид

Готов!

Но я богам молюсь совсем особенным.

Дионис

Как? Собственным и нового чекана?

Еврипид

Да!

Дионис

Что ж! Помолись особым божествам своим!

Еврипид

Эфир, питатель мыслей, языка рычаг,

Со мною будь! Ищейки – ноздри чуткие,

Слова хватать и расщеплять позвольте мне!

Совершается жертвоприношение.

Агон

Первое полухорие

Ода

Мы пришли и здесь собрались

Выслушать от хитроумцев,

Как из-за стихов и песен

В боевой пойдут поход.

Распален язык отвагой,

Нрав свиреп, ужасно сердце,

Мысли быстры и легки.

Знаем, будет спор жестокий,

Утонченно, изощренно

Будет говорить один,

А другой, с корнями вырвав

Слов стволы,

Бросит их. И хруст промчится

По ристалищу речей.

Хор пляшет.

Предводитель хора

Для прений время настает. Так говори ж искусно,

Не подражая никому, по-своему и тонко.

Еврипид

Эпиррема

Каков я сам и каково мое искусство, после

Я всесторонне разъясню. Сперва ж его ошибки

Разоблачу и докажу, что он – бахвал и гаер

И вводит зрителей в обман. Немало уж и Фриних

Морочил нас. Сперва, лицо закутав покрывалом,

Сажает в одиночку он Ахилла иль Ниобу[174] —

Трагические чучела. Они молчат, не пикнут.

Дионис

Клянусь богами, да!

Еврипид

А хор четыре песни кряду,

Топоча оземь, пробубнит. Актеры ж все ни слова.

Дионис

А мне вот нравилось, клянусь, молчанье их не меньше,

Чем нынешняя болтовня.

Еврипид

Ты глуп и неотесан,

Поверь мне!

Дионис

Видимо, что так. Зачем же так чудит он?

Еврипид

От шарлатанства, для того чтоб зритель ждал смиренно,

Пока откроет рот Ахилл. Тут и конец всей драме.

Дионис

Каков мошенник! Нагло как обмануты мы были!

(Эсхилу.)

Чего ж мычишь ты, что рычишь?

Еврипид

Боится обличений.

Покуда он дурачит вас, подходит к середине

Потеха. Дюжину еще словес прибавит бычьих,

С бровищами, с хвостищами, как пугала ребячьи,

А зрители ни бе ни ме.

Эсхил

О, горе!

Дионис

Помолчи ты!

Еврипид

Не скажет слова в простоте.

Дионис

(Эсхилу)

Да не скрипи зубами!

Еврипид

Скамандры всё, и крепости, и на щитах звенящих

Орлы-грифоны, медь и блеск речей головоногих, —

Понять их – величайший труд.

Дионис

Да, видит Зевс, вот так же

И я промучился без сна всю ночь![175] Понять старался,

Что значит рыжий конь-петух. Ну что это за птица?

Эсхил

Невежда! Знак на кораблях такой изображают.

Дионис

Я ж коне-петухом считал павлина Филоксена.[176]

Эсхил

А ты, посмешище богов, какие пишешь драмы?

Еврипид

Да не про коне-петухов, не про козлов-оленей,

Как любишь ты, как чертят их на завесах мидийских.

Ничуть! Когда из рук твоих поэзию я принял,

Распухшую от пышных слов, надутую от бредней,

Сперва ее я подсушил, от тучности избавил

Пилюлями истертых слов, слабительным из мыслей

И кислым соком болтовни, настоянным на книжках.

Потом на песнях воспитал Кефисофонта тонких.[177]

Герой не мямлит у меня и вздора не городит,

Нет, выходя, он всякий раз свое происхожденье

Сперва рассказывает.

Дионис

Да, твое намного хуже.[178]

Еврипид

С начала драмы ни один актер не остается

Без дела. Всем даю слова: и женщинам, и слугам,

И девушкам, и господам, старухам даже.

Эсхил

Боги!

Какой ты казни заслужил за дерзость?

Еврипид

Зевс свидетель!

Любовь народа – цель моя!

Дионис

Дружок, молчал бы лучше,

Тебе не очень-то к лицу такие разговоры![179]

Еврипид

Витийствовать я научил вас всех.

Эсхил

Ну да, негодный!

А лучше прежде чем учить, ты сам бы разорвался.

Еврипид

Безмены ввел я, и углы, и меры красноречья,

Чтоб можно было весить, жать поэзию и мерить,

Стругать, слесарничать, паять.

Эсхил

Вот-вот, паять – согласен.

Еврипид

Заговорил я о простом, привычном и домашнем.

Меня проверить всякий мог. В ошибках каждый зритель

Мог уличить. Но я не врал, не фанфаронил вздорно,

Не надувался как индюк, не надувал сограждан,

Кичливых Кикнов выводя, Мемнонов-пустозвонов.[180]

Теперь его учеников с моими вы сравните.[181]

Его – отпетый Меганет[182] и рукосуй Формисий,[183]

Удар-ярыго-дракуны, трескун-ревун-редеди.

Мои же – умник Клитофонт и Ферамен глумливый.[184]

Дионис

Да, Ферамен – премудрый ум и мастер на все руки,

Пускай товарищи в беде, пусть поскользнется ближний, —

Сухим он выйдет из воды, за грош алтын получит.

Еврипид

Умело их я обучил,

Пример для жизни показал,

В поэзию науку ввел

И здравый разум. Рассуждать

Теперь способны все про все,

И в государстве, и в домах,

Хозяйничать на новый лад

Способен всяк, и всяк кричит:

Уж я задам, уж я вас!

Дионис

Да, Зевс свидетель мне. Теперь

Афинянин, в свой дом войдя,

На домочадцев и на слуг

Кричит: подать сюда горшок!

Кто голову у пескаря

Отгрыз? На рынке прошлый год

Кувшин купил я, он погиб.

Позавчерашний где чеснок?

Оливку кто тут надкусил?

А домочадцы-дурачки,

Как фатюки, как малюки,

Сидят, разинув глотки.

Второе полухорие

(Эсхилу)

Антода

Это видит твой взор, блестящий Ахилл,

Что же ты на это скажешь?

Но держи себя в поводьях,

Чтобы грохочущий гнев

Не умчал тебя за вехи.

Издевался враг ужасно.

Ты же, милый, воздержись,

Не плати за ругань бранью.

Паруса свернувши, в море

Осторожно выплывай!

Бег ускорив понемногу,

Зорко бодрствуй,

Чтоб устойчиво и ровно

Легкий ветер вел корабль!

Хор пляшет.

Дионис

Ты ж, среди эллинов первый, кто важных речей взгромоздил величавые башни,

Кто трагедию вырядил в блеск золотой, дай излиться ключу красноречья!

Эсхил

Антэпиррема

Эта встреча ярит меня. Злоба горит, распаляется сердце от гнева.

Неужели с ним спорить я должен? Но все ж, чтоб меня не считал побежденным,

Отвечай мне: за что почитать мы должны и венчать похвалою поэтов?

Еврипид

За правдивые речи, за добрый совет и за то, что разумней и лучше

Они делают граждан родимой земли.

Эсхил

Если ж ты поступал по-иному,

Если честных, разумных, почтенных людей негодяями низкими делал,

Так чего ты тогда заслужил, говори!

Дионис

Лютой казни! Не спрашивай дальше!

Эсхил

Погляди, поразмысли, какими тебе передал я когда-то сограждан.

Молодцами двужильными были они, недоимок за ними не знали,

Шалыганами не были, дрязг не плели, как сейчас, не водились с ворами.

Нет, отвагой дышали они, и копьем, и шумящим султаном на шлемах,

Как огонь, были поножи, панцирь, как блеск, бычье мужество в пламенном сердце.

Еврипид

Заварилась беда, завелась болтовня! Ведь не в лавке мы здесь оружейной,

Расскажи нам толково, как добрыми ты и достойными делал сограждан.

Дионис

Объясни нам, Эсхил, своенравным не будь, не упорствуй, не важничай чванно!

Эсхил

Создал драму я, полную духа войны.

Дионис

Но какую же?

Эсхил

«Семь полководцев».[185]

Кто увидит ее, тот о львиной душе затоскует и сердце отважном.

Дионис

В этом очень ошибся ты. Сделал фиван и воинственней всех, и храбрее,

И в осадах сильнее, – обида для нас. Получай поделом пораженье!

Эсхил

Вы могли бы сравниться, героями стать не слабей, не хотите, однако.

Я трагедию «Персы»[186] поставил потом, чтоб вложить в вас стремленье к победе,

К превосходству великую волю вдохнуть. Я одел ее в блеск и величье.

Дионис

До упаду смеялся я, помню, тогда, про покойника Дария слыша,

Вышел хор и в ладони захлопал, завыл и протяжно заплакал: «Иайой!»

Эсхил

Вот о чем мы, поэты, и мыслить должны, и заботиться с первой же песни,

Чтоб полезными быть, чтобы мудрость и честь среди граждан послушливых сеять.

Исцеленью болезней учил нас Мусей[187] и пророчествам. Сельскую страду,

Пахотьбу, и посевы, и жатвы воспел Гесиод.[188] А Гомер богоравный

Потому и стяжал восхваленье и честь, что прославил в стихах величавых

Битвы, воинский подвиг, оружье мужей.

Дионис

У Гомера напрасно учился

Пантаклей, злополучный левша.[189] Прошлый год, выступая на праздниках в хоре,

Шлем сперва он навьючил, а после султан навязать собирался на гребень.

Эсхил

Но припомни о многих, о славных других! О воителе Ламахе вспомни!

По заветам Гомера в трагедиях я сотворил величавых героев —

И Патроклов и Тевкров, с душой как у льва.[190] Я до них хотел граждан возвысить,

Чтобы вровень с героями встали они, боевые заслышавши трубы.

Но, свидетель мне Зевс, не выдумывал я Сфенебей или Федр – потаскушек.[191]

И не скажет никто, чтоб когда-нибудь я образ женщины создал влюбленной.

Еврипид

Ну, еще бы, тебе незнакома была Афродита!

Эсхил

Пускай незнакома!

Но зато и тебе и всему, что с тобой, она слишком уж близко известна.[192]

Оттого-то навеки ушиблен ты ей.

Дионис

Это верно, свидетели боги!

Что о женщинах выдумал подлого, все по своей это знаешь ты шкуре.

Еврипид

Ну, а чем повредили отчизне, скажи, неразумный, мои Сфенебеи?

Эсхил

Тем, что женщин примерных, отличных супруг соблазняли страстям нечестивым

Предаваться и зелья цикутные пить из-за всяческих Беллерофонтов.

Еврипид

Или, скажешь, неправду и с жизнью вразрез рассказал я о Федре несчастной?

Эсхил

Зевс свидетель, все – правда! Но должен скрывать эти подлые язвы художник,

Не описывать в драмах, в театре толпе не показывать. Малых ребяток

Наставляет учитель добру и пути, а людей возмужавших – поэты.

О прекрасном должны мы всегда говорить.

Еврипид

Это ты, с Ликабет воздвигая[193]

И с Парнеф громоздя словеса, говоришь о прекрасном и доброму учишь?

Человеческим будет наш голос пускай!

Эсхил

Злополучный, сама неизбежность

Нам велит для возвышенных мыслей и дел находить величавые речи.

Подобает героям и дивным богам говорить языком превосходным.

Одеянием пышным и блеском плащей они также отличны от смертных.

Но законы искусства, что я утвердил, изувечил ты.

Еврипид

Чем изувечил?

Эсхил

Ты царей и владык в лоскуты нарядил и в лохмотья, чтоб жалкими людям

Показались они.

Еврипид

Ну и что ж? Нарядил. Объясни, что плохого я сделал?

Эсхил

Из богатых и знатных не хочет теперь ни один выходить в триерархи.[194]

Они рубища носят, как ты им велел, сиротами безродными плачут.

Дионис

Да, Деметрой клянусь, а внизу, под тряпьем – из отменнейшей шерсти рубашку.

И, разжалобив всхлипом и ложью народ, выплывают в садках живорыбных.

Эсхил

Научил ты весь город без толку болтать, без умолку судачить и спорить.

Ты пустынными сделал площадки палестр, в хвастунов говорливых и вздорных

Превратил молодежи прекраснейший цвет. Ты гребцов обучил прекословить

Полководцам и старшим. А в годы мои у гребцов только слышны и были

Благодушные крики над сытным горшком и веселая песня: «Эй, ухнем!»

Дионис

От натуги вдобавок воняли они прямо в рожу соседям по трюму,

У товарищей крали похлебку тишком и плащи у прохожих сдирали.

Нынче спорят и вздорят, грести не хотят и плывут то сюда, то обратно.

Эсхил

Сколько зла и пороков пошло от него:

Это он показал и народ научил,[195]

Как в священнейших храмах младенцев рожать,

Как сестрицам с родимыми братьями спать,

Как про жизнь говорить очень дерзко – нежизнь.

Вот от этих-то мерзостей город у нас

Стал столицей писцов, крючкотворов, лгунов,

Лицемерных мартышек, бесстыдных шутов,

Что морочат, калечат, дурачат народ.

Средь уродов и кляч не найдешь никого,

Кто бы с факелом гордо промчался.

Дионис

Никого! Видят боги! До колик на днях

Я смеялся на празднике Панафиней.[196]

Вздумал в беге участвовать кто-то, кривой,

Белотелый и пухлый. Он страшно отстал,

Он пыхтел, и хрипел, и сопел. У ворот

Керамика народ колотить его стал

По загривку, по заду, под ребра, в бока.

Отбиваясь от палок, щелчков и пинков,

Навоняв, пропотев,

Он свой факел задул и умчался.

Первое полухорие

Строфа

Спор сердитый, гнев великий, бой жестокий закипел.

Кто рассудит злую тяжбу,

В десять ртов один грохочет,

А другой ударить сзади норовит, врага прижав.

Ждать нельзя, не время мешкать,

И сноровок, и уловок, и лазеек много есть.

Если вышли состязаться,

Говорите, спорьте, ссорьтесь

Об искусстве старом, новом.

Второе полухорие

Антистрофа

Постарайтесь поизящней, помудрее говорить.

Если страшно вам, боитесь, что невежественный зритель

Не оценит полновесно ваших тонких, острых мыслей,

Попечения оставьте! Не заботьтесь! Страх смешон.

Здесь сидит народ бывалый,

Книгам каждый обучался, правду каждый разберет.

Все – испытанные судьи,

Изощренные в ристаньях,

Так не бойтесь, спорьте смело,

Состязайтесь. По заслугам

Зрители оплатят вам.

Хор пляшет.

Еврипид

Сперва твоими я займусь прологами —

Ведь это доля первая в трагедиях.

Твое искусство взвешу достохвальное.

Дионис

А что ты будешь весить?

Еврипид

Все и всячески.

Сперва из «Орестеи» прочитай стихи![197]

Дионис

Все замолчите, тише! Говори, Эсхил!

Эсхил

(говорит стихи)

«Бог недр, Гермес, отца наместник властного,

Спасителем явись мне и союзником!

В страну сию притек и возвратился я…».

Дионис

Ну что? Нашел ошибку?

Еврипид

Сразу дюжину.

Дионис

Примечания

1

Вакханалии – празднества в честь бога Диониса (Вакх – его культовое название), справлявшиеся при активном участии женщин.

2

Пан – божество плодородия.

3

Богиня рожениц – Афродита.

4

Угрей помилуй из Беотии! – Угри из Копайского озера в Беотии славились как лакомое блюдо по всей Греции.

5

…в оборках кимберийских… – Имеются в виду длинные платья, не стянутые, как обычно в одежде греческих женщин, поясом.

6

…из поморок… – то есть из прибрежной части Аттики, так называемой Паралии.

7

…из саламинянок. – Саламин – остров в Сароническом заливе, в нескольких километрах от побережья Аттики. Жители его занимались по преимуществу мореходством. Отсюда – двусмысленный намек в ст. 60.

8

Ахарны – один из крупнейших демов в Аттике, сильнее других пострадавший от опустошительных набегов спартанцев.

9

Лампито – распространенное имя в знатных спартанских семьях.

10

…во Фракию… Евкрата сторожить. – Стратега Евкрата, командовавшего афинским войском во Фракии, подозревали в продажности.

11

Пилос – гавань на западном побережье Пелопоннеса, захваченная афинянами в 425 г. до н. э. и с тех пор остававшаяся в их руках.

12

Милетское предательство. – Милет – богатый торговый город на побережье Малой Азии, отделился от афинян после их поражения в Сицилии.

13

Скалы Тайгетские – горный хребет в Пелопоннесе.

14

Лишь Посейдон нам нужен… – Имеется в виду миф об элидской царевне Тиро, которая отдалась Посейдону и разрешилась бременем от него в челноке, стоявшем у берега реки.

15

И Менелай… меч на землю выронил. – Имеется в виду эпизод из сказания о захвате Трои: Менелай, пылавший жаждой мести изменившей ему Елене и искавший ее в ночь падения Трои с мечом в руке, утратил свою решимость при виде полуобнаженной Елены.

16

Ферекрат – комический поэт, старший современник Аристофана. В какой-то из своих комедий он, видимо, давал советы женщинам, оставшимся в одиночестве.

17

Триера – афинский военный корабль.

18

Акрополь – холм в центре Афин, где находился Парфенон – храм богини Афины, в котором хранилась государственная казна.

19

Что вы зазевались, скифянки! – Городская стража в Афинах состояла из рабов-скифов. Женщины соответственно поручают эту обязанность скифянкам.

20

Над щитами медными… – пародия на ст. 42 и сл. из трагедии Эсхила «Семеро против Фив».

21

Фасосское вино – на острове Фасосе производился один из лучших сортов древнегреческих вин.

22

…выпить все без примеси! – Обычно греки разводили вино водой. Употребление его «без примеси» – признак невоздержанности в питье.

23

Пифо – персонифицированное Убеждение.

24

Храм Девы – Парфенон, посвященный Афине-Деве (Парфенос).

25

Дракет, Стримодор, Филург – имена стариков.

26

Жена Ликона – некая Родия, часто обвинявшаяся комическими поэтами в разврате.

27

Клеомен – спартанский царь, возглавлявший отряд, посланный спартанцами в 508 г. до н. э. в помощь афинским аристократам. Ему удалось занять Акрополь и удерживать его в течение двух дней. Разумеется, старики не могли принимать участия в этом событии.

28

…дерзкий род, проклятый Еврипидом… – частое в комедии обвинение Еврипида в женоненавистничестве, не получающее подтверждения в его творчестве.

29

Ведь мой трофей… – старики сравнивают предстоящее нападение на Акрополь со сражением при Марафоне (490 г. до н. э.), где греки нанесли поражение персам.

30

Лемнийский огонек. – На острове Лемносе, согласно мифу, находилась мастерская Гефеста, бога кузнечного дела и огня.

31

Самосские полководцы. – У острова Самоса зимой 412/11 гг. до н. э. стояли крупные силы афинского флота, при поддержке которого там был произведен демократический переворот. Старики хотят сказать, что они спасают демократию в Афинах, как стратеги – на Самосе.

32

Нико, Калика, Критилла – имена женщин.

33

Зевсова дочь, Дева, города мать – эпитеты Афины.

34

…как дал Бупалу Гиппонакт… – Гиппонакт – поэт-ямбограф VI в. до н. э. От его стихотворений сохранились только отрывки, в том числе строка, в которой говорящий грозит избить некоего Бупала.

35

В последний раз судил ты – то есть погибнешь здесь от рук женщин и не будешь больше судить в гелиэе.

36

Советник (пробул) вспоминает о том, что обсуждение вопроса о походе в Сицилию совпало с праздником в честь Адониса, который сопровождался обрядами экстатического характера.

37

Сабасий – восточное божество, сходное с Дионисом.

38

Демострат – афинский политический деятель, энергичный сторонник Сицилийской экспедиции.

39

Адонис – малоазийский двойник Диониса, бог, олицетворяющий умирающую и возрождающуюся природу.

40

Закинф – остров в Ионийском море, лежащий на морском пути из Афин в Сицилию.

41

Пандроса – одна из дочерей мифического афинского царя Кекропа.

42

Фосфора («несущая свет») – Геката, богиня луны.

43

Тавропола – Артемида; в Тавриде, по преданию, находился один из ее храмов.

44

Пелтасты – легковооруженные пехотинцы.

45

…воин с Горгоной… – Согласно мифу, голова чудовищной горгоны Медузы, срубленная Персеем, была помещена на щите Афины. Подражая этому, голову Горгоны изображали на щитах в исторические времена.

46

Фракиец. – Наемные континенты фракийцев привлекались афинянами в армию во время Пелопоннесской войны.

47

Как Терей – см. «Птицы», ст. 15.

48

…повыдергать злые колючки. – Аристофан намекает здесь на тайные общества (гетерии), существовавшие в Афинах в целях давления на суды и должностных лиц. На них пытался опереться Писандр, готовивший олигархический переворот.

49

Поселенцев навить… – Имеются в виду так называемые метеки, занимавшиеся ремеслом и торговлей, но не обладавшие в Афинах гражданскими правами.

50

Харон – в древнегреческой мифологии перевозчик через реку Ахеронт, текущую в царстве мертвых.

51

Гиппий – тиран, правивший в Афинах в конце VI в. до н. э.

52

Гармодий – один из двух убийц тирана Гиппарха. В день, назначенный для убийства, заговорщики, спрятав мечи под ветвями мирта, собрались на священный праздник. Тираноубийцам был поставлен памятник на центральной площади Афин.

53

Семь годков было мне… – Имеется в виду избрание четырех девочек для помощи женщинам, ткавшим пеплос для статуи Афины.

54

…зерно молола… – то есть приготовляла муку для приношений в честь Афины – владычицы города.

55

…я медведицей была. – В Бравроне, недалеко от Афин, на празднике в честь Артемиды девушки, одетые в платья оранжевого цвета, изображали медведиц – животных, особо почитаемых в культе Артемиды.

56

…я шла с корзиной… – то есть в священном шествии исполняла обязанности так называемой канефоры («корзиноносицы»).

57

Клад мидийский – слава, завоеванная афинянами в войнах с персами, и право на получение дани от союзных государств.

58

Липсидрий – местечко в гористой местности Парнефе, в Аттике, захваченное при тиране Гиппии аристократами, стремившимися свергнуть его власть.

59

Артемисия – правительница Галикарнасса, принимавшая с пятью боевыми кораблями участие в Саламинской битве на стороне персидского царя Ксеркса.

60

Микон – афинский живописец, изобразивший легендарное сражение афинян с амазонками.

61

…словно жук в орла, вцеплюсь… – намек на басню Эзопа о жуке и орле. См. «Осы», ст. 1448 и коммент.

62

По свидетельству древних комментаторов, эти стихи заимствованы из трагедии Еврипида «Телеф».

63

Также пародия на Еврипида.

64

Панова святилища – грот у подножия Акрополя, недалеко от Пропилеев.

65

Орсилох – по свидетельству древнего комментатора, любитель женщин.

66

Милетская шерсть принадлежала к дорогим сортам.

67

…змея в капище увидела. – По поверью, на Акрополе обитала священная змея, хранительница города. Впрочем, даже в те времена мало кто верил в ее существование.

68

Миронид – афинский полководец эпохи греко-персидских войн, участник сражения при Платее в 479 г. до н. э.

69

Формион – афинский военачальник, одержавший в 429 г. до н. э. важную победу над коринфским флотом.

70

Эринии – богини родовой мести; изображались страшными старухами со змеями вместо волос.

71

Царица Кипра, Кифереи, Пафоса – культовые имена Афродиты.

72

Хлоя (то есть Зеленеющая) – эпитет богини Деметры. Ей был посвящен маленький храм у южного склона Акрополя.

73

Пеония (точнее: Леонида) – название афинского дема.

74

Манет – имя раба.

75

Клепсидра – источник, текущий в глубине грота Пана.

76

Филострат – содержатель публичного дома.

77

Пританы – члены дежурной секции афинского Совета пятисот, высшего органа исполнительной власти.

78

Кастор – один из двух Диоскуров, сыновей Зевса и Леды, пользовавшихся в Спарте особым почитанием.

79

Дай Пеллану! – необъяснимое выражение.

80

Трикориф – аттический дом, расположенный в болотистой местности.

81

Мина – денежная единица, равная 100 драхмам.

82

Карист – город на Евбее, входивший в Афинский морской союз. Каристяне слыли за людей безнравственных.

83

Герма – изображение бога Гермеса. См. «Птицы», коммент. к ст.147.

84

Полидевк – второй из Диоскуров, брат Кастора.

85

Тишина, ко мне! – В оригинале речь идет о Примирении, которое выступало в виде обнаженной девицы.

86

Я женщина… – стих из трагедии Еврипида «Меланиппа», получившей название по имени героини – мудрой женщины.

87

…из одного ковша… – Лисистрата перечисляет местности в Греции, имеющие общенациональное значение. При Фермопилах в 480 г. до н. э. героической смертью пал отряд спартанских воинов во главе с царем Леонидом, преграждавших персам путь в Среднюю Грецию и Пелопоннес. В Олимпии раз в четыре года происходили общегреческие спортивные состязания. В Пифо находился известный храм и прорицалище Аполлона (Дельфы), где также происходили общегреческие игры.

88

…перед лицом враждебных варваров… – Персидский царь внимательно следил за политической ситуацией в Греции, ослаблявшей воюющие стороны.

89

Забыли вы… – Речь идет о положении, сложившемся в 464–462 гг. до н. э. в связи с восстанием покоренных спартанцами мессенян, причем события развивались совсем иначе. Спартанцы действительно обратились к афинянам за помощью, вследствие чего отряд афинских гоплитов под командованием аристократа Кимона вступил в пределы Лакедемона. Поскольку это не повлекло за собой перелома в военных действиях, спартанцы, опасаясь, как бы афиняне не поддержали мессенян, поспешили отправить их обратно, что было расценено в Афинах как оскорбление.

90

Ты думаешь, афинян я не выбраню? – Аристофан снова сознательно погрешает против исторической правды. Он вспоминает о низвержении тирании (наймитов Типпия) в Афинах, которому действительно содействовали спартанцы, вовсе не заботившиеся, однако, об установлении там демократического строя.

91

Эхинунт – фессалийский город недалеко от Фермопил.

92

Бугры Мегарские и перешеек – стены, идущие от города Мегары к гавани Нисее.

93

Коса Мелийская – берег Мелийского залива, омывающего Фессалию с юга. Города на этом побережье были захвачены спартанцами в 412 г. до н. э.

94

Аякс – древнегреческий легендарный герой, участник войны с Троей; ему посвящалась популярная афинская песня (сколион).

95

Клитагора – спартанская (или фессалийская) поэтесса. Аристофан хочет сказать, что афиняне проявляют снисходительность к спартанцам, смешивающим различные произведения.

96

Мнемосина – богиня памяти и мать Муз.

97

Артемисий – мыс на северном побережье Евбеи, где в 480 г. до н. э. произошло первое сражение греческих кораблей с флотом Ксеркса.

98

Леонид – предводитель спартанского ополчения при Фермопилах.

99

Иэй – Аполлон.

100

Менады – вакханки, спутницы и участницы празднеств в честь Вакха.

101

Иэ! Пеан! – Культовые призывы в честь Аполлона.

102

Амиклейский бог – Аполлон.

103

Владычица в капище – Афина, которой в Спарте был посвящен храм, обшитый медными листами.

104

Тиндарей – спартанский царь, отец Елены.

105

Еврот – река в Лакедемоне.

106

Дочь Леды – Елена, мифическая спартанская царица.

107

Фриних, Ликид, Амипсий – древнегреческие комедиографы, современники Аристофана.

108

…зачем я не сражался на море! – Ксанфий хочет сказать, что за участие в сражении у Аргинусских островов он мог бы получить вольную.

109

Кентавры – мифические существа, полукони-полулюди.

110

Шкура львиная – традиционное одеяние Геракла, шкура убитого им Немейского льва.

111

Молон – исполнитель первых ролей (протагонист) в трагедиях Еврипида, был очень высокого роста.

112

…по покойнику? – Еврипид умер ранней весной 406 г. до н. э.

113

Тартар – по представлениям древних, самая нижняя часть подземного мира.

114

«Одних уж нет…» – стих из недошедшей трагедии Еврипида «Ойней».

115

Иофонт – трагический поэт, сын Софокла; говорили, что при сочинении трагедий он пользуется помощью отца.

116

Что же ты… не за ним идешь? – Софокл умер вскоре после Еврипида, в 406/05 г. до н. э.

117

Агафон – трагический поэт (см. «Женщины на празднике Фесмофорий»), к этому времени покинул Афины и жил при дворе царя Архелая в Македонии.

118

Ксенокл и Пифангел – трагические поэты.

119

«Эфир – квартира Зевса…» – стихи и выражения из трагедий Еврипида.

120

Кербер – сторожевой пес в подземном царстве.

121

Цикута – ядовитое растение.

122

Керамик – пригород Афин, через который проходил путь праздничного бега с факелами.

123

На челночишке маленьком старик седой… – Харон, которому полагалось уплатить за перевозку один обол («грош»); покойнику клали монету за щеку. Называя сумму в два гроша, Аристофан намекает на практиковавшуюся в конце Пелопоннесской войны раздачу бедным афинским гражданам денежного пособия в размере двух оболов; инициатором этой меры в Аиде поэт называет легендарного царя Тезея, которого традиция считала основателем афинской демократии

124

Морсим – трагический поэт.

125

Посвященные – то есть участники Элевсинских мистерий – таинств в честь богинь Деметры и Персефоны.

126

Осел при посвящениях – поговорка, применявшаяся к тому, кто (подобно нагруженному поклажей ослу) трудится, пока другие веселятся.

127

Плутон – бог подземного царства.

128

Две драхмы – равны двенадцати оболам.

129

Лета – река забвения в подземном царстве.

130

Нисийский бог – Дионис, воспитанный на горе Нисе во Фракии.

131

Праздник Кувшинов. – Третий день праздника Анфестерий (справлялся в феврале) был посвящен Гермесу – проводнику душ в подземном царстве, в дар которому приносили в горшках вареные овощи и фрукты.

132

Возьми обол – неточность переводчика. В оригинале – два обола.

133

Эмпуса – сказочное чудовище, оборотень.

134

О жрец мой… – Жрец Диониса занимал в театре почетное место в первом ряду.

135

Гегелох – актер, игравший в трагедии Еврипида «Орест» и допустивший в монологе обмолвку, равную бессмыслице.

136

Иакх – божество дионисических шествий.

137

…как грешник Диагор… – перевод по менее достоверному чтению, чем «Иакх на агоре», то есть божество шествий, отправлявшихся с афинской агоры – базарной площади, на которой созывались народные собрания.

138

Деметры дочь – Персефона.

139

Кратин – крупнейший поэт древнеаттической комедии, старший современник Аристофана.

140

…запретный запас из Эгины… – Имеется в виду торговля товарами, вывоз которых за пределы Афин был запрещен.

141

Форикион – лицо более не известное.

142

Эпидавр – город в Арголиде, союзник Спарты.

143

Кто в отместку за шутку… – Имеется в виду, скорее всего, демагог Агиррий, пытавшийся ограничить свободу высказываний комедийных поэтов.

144

Спасительницу нашу – то есть Персефону.

145

Архидем – один из вождей радикальной демократии, был неафинского происхождения.

146

…сыночек Гиппоблуда. – Аристофан переиначивает имя Гиппоника, отца Каллия, намекая на развратный образ жизни его сына.

147

Хвастовство коринфское – поговорка, имеющая значение «тянуть все время одну и ту же песню»: коринфяне якобы не упускали случая напоминать о своем происхождении от Зевса.

148

Ты уволок у нас собаку Кербера. – Один из подвигов Геракла состоял в том, что он проник в подземное царство и вывел оттуда на землю Кербера.

149

Стикс, Ахеронт, Кокит – реки в подземном царстве.

150

Ехидна – сказочное чудовище, породившее Кербера.

151

Тартесская мурена – хищная рыба.

152

Горгоны… тифрасские. – Аристофан называет чудовищных женщин Горгон тифрасскими, в шутку образуя это определение от названия аттического дема Тифрада.

153

Я к ним, не медля… – пародия на стиль Еврипида.

154

…из Мелитты каторжник. – Из аттического дема Мелитты происходил Каллий, который принимал участие в сражении при Аргинусах, одевшись Гераклом.

155

Ферамен – афинский стратег, участник сражения при Аргинусских островах, сумевший уклониться от угрожавшего ему судебного преследования.

156

Клеон и Гипербол – вожди афинской демократии в начале последней четверти V в. до н. э., ко времени постановки «Лягушек» давно умершие, выступают и в подземном царстве как защитники торговцев и трактирщиков.

157

Бери его, пытай… – Рабы в Афинах допрашивались под пыткой; если в результате истязания они теряли цену, тот, кто требовал их допросить, возмещал хозяину стоимость раба.

158

…празднества в Диомиях! – В деме Диомиях, недалеко от Афин, раз в пять лет справлялся праздник в честь Геракла. Во время войны сроки празднования были нарушены.

159

Великий Феб!.. – стих принадлежит не Гиппонакту, а его современнику Ананию.

160

Дельфы и Делос – главнейшие центры культа Аполлона.

161

Фриних – один из руководителей олигархии четырехсот.

162

Клиген – лицо более не известное.

163

Земля кимолийская – известняк с большим содержанием натрия, добывавшийся на острове Кимолосе (Киклады).

164

…сегодняшний чекан. – Аристофан сравнивает новых вождей радикальной демократии с монетами нового чекана, изготовленными с большой примесью меди.

165

…тем в Пританее угощенье дарится… – Аристофан переносит в подземное царство обычаи афинян: граждане, оказавшие важные услуги государству, получали право бесплатно обедать в Пританее – помещении дежурной секции Совета пятисот.

166

Кледемид – лицо более не известное.

167

Талант – аттическая мера веса, около 26,2 кг.

168

…брать афинян не хотел Эсхил. – Намек на версию, согласно которой Эсхил под конец жизни не поладил со своими соотечественниками и уехал в Сицилию, где и умер в 456 г. до н. э.

169

…чудачит точно так же он… – Намек на один из любимых художественных приемов Эсхила: действующее лицо, пораженное сильной скорбью, долго хранит молчание, прежде чем дать волю своим чувствам.

170

Богини огородной порождение… – стих из Еврипида с заменой эпитета «морской» на эпитет «огородный».

171

Овцу… ведите черную! – В жертву подземным богам приносили животных черной масти.

172

«Телеф» – недошедшая трагедия Еврипида, поставленная в 438 г. до н. э. Аристофан пародировал ее в «Ахарнянах» (ст. 440–457).

173

Деметра-матерь… – Эсхил обращается к Деметре как к покровительнице Элевсинских мистерий.

174

…сажает в одиночку он… – Ахилл, герой Троянской войны, был изображен в трагедии Эсхила «Мирмидоняне» горюющим в молчании по убитому Патроклу. Ниоба – героиня одноименной трагедии Эсхила, также была представлена в скорбном молчании после смерти всех детей, погибших от стрел Аполлона и Артемиды.

175

…и я промучился… – пародия на стих из трагедии Еврипида «Ипполит».

176

Филоксен – лицо более не известное.

177

Кефисофонт – по-видимому, друг и помощник Еврипида.

178

…твое намного хуже. – Намек на мнимое происхождение Еврипида от торговки зеленью.

179

…тебе не очень-то к лицу… – Намек на отъезд Еврипида в конце жизни в Македонию, где он умер при дворе царя Архелая.

180

Кикн, Мемнон – легендарные герои, участники Троянской войны, погибшие от руки Ахилла.

181

Теперь его учеников… – По мнению Еврипида, упоминаемые ниже Формисий и Меганет – почитатели Эсхила.

182

Меганетом в оригинале назван отец Манеса, то есть раба, человека необразованного.

183

Формисий – демагог, бородатый и грубый с виду.

184

Клитофонт – молодой аристократ, ученик софистов, и Ферамен – последователи Еврипида.

185

«Семь полководцев». – Имеется в виду трагедия Эсхила «Семеро против Фив» (467), прославляющая патриотизм легендарных фиванцев. В годы Пелопоннесской войны Фивы занимали антиафинскую позицию, чем и объясняется реакция Диониса.

186

«Персы» – трагедия Эсхила (472), посвященная победе греков при Саламине (480).

187

Мусей – легендарный поэт.

188

Гесиод – беотийский поэт (конец VIII – начало VII в. до н. э.), автор дидактической поэмы «Труды и дни».

189

Пантаклей – лицо более не известное.

190

Патрокл, Тевкр – легендарные герои, участники Троянской войны.

191

Сфенебея, Федра – героини трагедий Еврипида, оклеветавшие честных юношей Беллерофонта и Ипполита, которые не ответили взаимностью на их страсть.

192

Но зато и тебе… – Намек на сплетни о семейных неладах Еврипида и о его гибели от рук разгневанных женщин.

193

Ликабет, Парнеф – горы в Аттике, вблизи Афин.

194

Триерарх – богатый гражданин, обязанный на свои средства оснастить военный корабль (триеру).

195

…это он показал… – Эсхил намекает на сюжеты и персонажей трагедий Еврипида: тегейская царевна Авга родила в храме Афины сына от Геракла; дети бога ветров Эола Макарей и Канака сошлись друг с другом; сомнения в ценности жизни высказывала Меланиппа.

196

Панафинеи – общегосударственный афинский праздник, справлявшийся в честь богини Афины через каждые четыре года.

197

«Орестея» – трилогия Эсхила (458), посвященная событиям в доме царя Агамемнона. В уста Эсхила вложено начало из трагедии «Хоэфоры» – второй части трилогии. Здесь Орест, сын убитого Агамемнона, возвратившийся из изгнания, обращается за помощью к Гермесу.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.