Победный крик сорвался с губ Джема в то самое мгновение, когда тьму ночи разорвал второй оглушительный взрыв, страшнее предыдущего. А потом победный крик Джема сменился воплем ужаса, потому что он начал падать вниз, вниз, по раскаленному добела пламенному туннелю. В падении он видел, как рушатся стены Святилища, как от этой величественной постройки ничего не остается, кроме жалкой пыли; он видел, как огненная лава вырвалась из недр земли, как в земле образовались огромные трещины, как они прорезали церемониальную дорогу. Дворец содрогнулся. Дома растрескались и рухнули. Земля, покрытая руинами, неумолимо приближалась.
      Джем поравнялся с землей, но на этом его падение не закончилось. Оно продолжалось. Джема неудержимо несло вниз, и, падая, он чувствовал, как вокруг него вьет кольца Тот-Вексраг, уподобившийся громадному крылатому змею.
      - Глупец! - послышался голос антибожества - злорадный, безумный скрежет. - Ты готов забрать кристалл, да? Ты готов забрать его теперь? Но что это даст тебе, когда все твои друзья мертвы - о да, они все мертвы, и даже та женщина, которую ты любишь больше жизни, мертва и упокоена под развалинами Святилища! Все кончено, Ключ к Орокону! Возьми кристалл, возьми его, если желаешь, но ты никогда не одолеешь меня! Возьми его, возьми - но когда ты возьмешь его, ты угасишь Пламя! И что тогда? Знаешь ли ты, что Святилище - средоточие власти и могущества, а как только Пламя угаснет, власть и могущество станут принадлежать мне?
      Джем кувыркался и вертелся, он заткнул уши и кричал. Все было тщетно. Звучал и звучал мерзкий голос чудовища, отвратительный визг Зла, которое вскоре должно было восторжествовать и уничтожить весь мир.
      - О, как я потешался на этими тупицами, над унангами, которые поклонялись Священному Пламени, которые ползали перед ним, точно жалкие черви! Представь себе, если бы они знали, если бы они только знали, что все это время возносили свои молитвы не к Терону, богу огня, а к ТОТУ-ВЕКСРАГУ! Да-да, Ключ к Орокону, это правда! Мой брат Терон давным-давно исчез, сгинул в Царстве Вечности. Какое ему было дело до этого жалкого, никчемного мира? Никакого дела! И вот тогда я, приняв обличье моего брата, вышел из Царства Небытия и явился посреди пустыни Пророку Меше. Да, это был я - тот, кому столько лет подряд молились унанги, это я из Пламени разговаривал с султаном! Теперь же внутри Святилища сосредоточено все могущество веры, оно покоится там, словно в самом надежном из хранилищ. Вера миллионов, вера поколений за поколениями... и когда эта вера обретет свободу, вся власть будет принадлежать мне! Мне ли бояться тебя, Ключ к Орокону? Возьми кристалл, возьми, возьми его! Твоя победа будет недолгой! Очень скоро я увижу, как ты падешь к моим ногам, и Орокон станет моим!
      - Изыди! Оставь меня! Я отрекаюсь от тебя! - вскричал Джем. - Мой предок Нова-Риэль победил тебя в древности, и, Тот, я вновь одолею тебя!
      - Глупец! Глупец! Моя сила тогда была ничтожной в сравнении с той, какой я обладаю теперь! Я разорву тебя, как жалкую мошку, ибо ты и есть жалкая мошка!
      Джем изнемогал от жара. Пламя лишало его всех чувств, а Тот сдавливал его, сжимал в своих жестоких, безжалостных кольцах. Но он все падал и падал. Казалось, он так и будет падать, пока в конце концов не разобьется насмерть, но вдруг перед его глазами возник светящийся шар. Джема ослепило, но неожиданно столп огня вокруг него начал сжиматься и втягиваться в сияющий шар, а потом и сам шар начал сжиматься, уменьшаться в размерах...
      Джем протянул руки, и ровно за мгновение до того, как он должен был неминуемо рухнуть на скалы и превратиться в кровавое месиво, его пальцы сжали кристалл, которым было Священное Пламя. Он победил!
      Джем вновь взмыл вверх. Кристалл полыхал алым светом, купал землю в своих палящих, неугасимых лучах. Только теперь Джем понял, что произошло одновременно со вторым взрывом. Он увидел внизу руины города и понял, что Тот не лгал ему, утверждая, что его друзья, а вместе с ними и Ката, похоронены под слоем растекавшейся лавы и обломков. Неужели все они погибли ради того, чтобы он смог найти кристалл? Этого не могло быть! Это не должно было случиться!
      Джем застонал. Он проклинал судьбу. Он дико, отчаянно кричал. Но именно тогда кристалл излучил волшебство - то самое волшебство, которое кристаллы всегда излучали в мгновения своего обнаружения.
      Время потекло в обратную сторону. Из руин поднялись дома, лава всосалась в недра земли, прекратились подземные толчки.
      Медленно, по спирали, Джем опускался вниз. А в следующее мгновение он уже снова стоял в Святилище, содрогаясь и дрожа, и сжимал в руках кристалл Терона.
      Глава 73
      ЕЩЕ ОДНО ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
      - Мисс Ланда, вы точно уверены в том, что это хорошая мысль?
      - Это - последняя возможность, Нирри. Завтра мы будем в Агондоне!
      - Я-то помню! - жалобно простонала Нирри, как будто это была вполне веская причина для того, чтобы не пускаться в приключения. Нирри с сомнением обернулась. Последний перед Агондоном постоялый двор уже скрылся из глаз, и к дороге с обеих сторон подступили леса, пугающе шелестящие под луной. Нирри содрогалась, когда папоротники и нижние ветви кустов цеплялись за ее нижнюю юбку, словно пальцы в безумных ласках. - Я про что говорю-то: нас же не укра... не похитят в этих лесах, правда? Ой нет, я этого не переживу, просто не переживу! Такой путь проделали, столько перетерпели, и если теперь нас вдруг укра... похитят! А ведь уже совсем скоро я должна увидеть свою таверну!
      - Не бойся, Нирри, ты увидишь свою таверну. Я только надеюсь, что и мисс Кату ты тоже увидишь!
      - Ладно, ладно, мисс Ланда. Если уж вы знаете, что делаете...
      В голосе Нирри все-таки прозвучала нотка сомнения. Незадолго до этого, когда она проснулась от того, что кто-то закрыл ей рот ладонью, и увидела рядом с собой мисс Ланду, склонившуюся к ней, она перепугалась не на шутку. Нирри снился прекрасный сон о ее новой собственной таверне, но такой встречи в этом сне не было, точно не было. Теперь же она думала только о том, суждено ли ее мечтам о собственном заведении сбыться, а также о том, возможно ли то, что замыслила эта странная девушка. Вдруг это только ее глупые фантазии? Разве походил на правду рассказ Ланды о том, что Ката исчезла в мгновение ока? И разве походило на правду то, что мисс Ката якобы могла точно так же, в мгновение ока, возвратиться, если только мисс Ланде удастся хорошенько поколдовать? Нет, наверняка это все какие-нибудь языческие мумбо-юмбо, а никакое не волшебство - так думала Нирри. И все же она знала, что в этом мире очень много всякого странного, и что уж тут говорить - мисс Ланда была доброй подругой мисс Каты.
      Мисс Ката пропала - это Нирри знала точно. И если ее можно было спасти, надо было обязательно попробовать сделать это.
      Ланда стремительно шла вперед по подлеску.
      Нирри, пыхтя, еле поспевала за ней.
      - А вы точно знаете, что ее не укра... не похитили, мисс Ланда?
      - Что ты спросила, Нирри?
      - Я про мисс Кату. Ну, эти мерзопакостники, синемундирники - они же могли украсть ее, а вы не заметили, скажем. Ну, покуда вы были с головой в этих ваших... в смысле, поклонялись своей богине.
      - Я тебе уже говорила, Нирри. Я видела, как ее затянуло в столп света.
      - Ну, если вы так говорите, мисс Ланда, то тогда, конечно, что же...
      Ланда вдруг остановилась.
      - Вот оно, это место.
      - А вы откуда знаете? Ну, то есть... дерево, оно дерево и есть. Или нет?
      - Ни одно дерево не похоже на другое, Нирри. Все разные. - Ланда обернулась и сжала руки бывшей горничной. - Я слишком долго спала. Скоро рассвет. Нирри, у нас совсем мало времени. Я знаю, тебе будет тяжело, но все же пообещай мне, что ты соединишь свою веру с моей.
      - Веру? Ну... я попробую, мисс Ланда, отчего не попробовать? Хорошо бы только, чтоб Вигглер мой не проснулся да не кинулся меня искать. Чего доброго, еще решит, что меня упер... похитили, так ведь такой шум поднимет, что всех перебудит!
      Ланда улыбнулась, но глаза ее, блестевшие при свете луны, были серьезны. Она сжала руки Нирри - пожалуй, чуть слишком крепко.
      - Верь, Нирри. Верь. Думай о мисс Кате. Думай о том, как сильно тебе хочется ее вновь увидеть.
      - Ну, это-то мне совсем даже не трудно - так думать, мисс Ланда.
      - Ну, вот и умница. Ты - связующее звено, Нирри, помни об этом.
      - Я... что?
      - Не важно. Жаль только, что я раньше до этого не додумалась. Ах, как мало у нас времени! А теперь следи за мной, Нирри, и делай все, как буду делать я. Что бы ни случилось, думай о мисс Кате.
      Нирри кивнула и тут же негромко вскрикнула: мисс Ланда неожиданно проворно нырнула в густую траву и легла на землю.
      - Мисс Ланда, - озабоченно прошептала Нирри. - Вам нехорошо, а?
      - Нирри, помни! Делай все, как делаю я!
      - О-о-ох, ладно, ладно, мисс Ланда. Бедная моя чистенькая ночная сорочка!
      А потом Нирри пришлось удивиться еще сильнее, потому что мисс Ланда принялась стонать и ласково гладить лесную землю, а пряди ее длинных волос переплелись с корнями, травинками и перьями папоротников. Ничего себе хорошенькое поведение для благовоспитанной юной девицы!
      Но худшее еще было впереди.
      - Уль-лю-лю-лю-лю!
      Ну, точно, языческая белиберда! "Но ведь если подумать хорошенько, так решила Нирри, - так и мисс Ката, пожалуй, немножко язычница". Вот только она все равно очень жалела свою хорошенькую новую ночную сорочку. И зачем ее было пачкать?
      Светловолосая головка Нирри поднялась над папоротниками. Ох, видела бы ее сейчас старая хозяйка!
      - Уль-уль-уль-уль-уль!
      * * *
      Где же его друзья? Куда они подевались?
      Джем обернулся, обвел пещеру взглядом. Кристалл, который он сжимал в руках, начал угасать. Из светящегося он превращался в темно-алый. Святилище Пламени, как и весь город, восстановилось, но стало таким, каким было вплоть до самого последнего взрыва. Потрескавшийся пол был усыпан осколками камней. Посреди этих обломков лежали бездыханные тела Симонида, султана и обезглавленного сводника Эли Оли Али. Они, как прежде, были мертвы. Через пролом в крыше было видно небо. Яркое утреннее солнце светило вниз сквозь оседавшую пыль. Но одно изменилось: на том месте, где прежде бушевало Пламя, чернел провал.
      Первым появился Радуга. Послышался радостный лай, и пес перескочил через каменный завал. Шкура у него была запыленная, но под слоем пыли проглядывали разноцветные полоски.
      За Радугой последовал Раджал, за ним - принцесса, и все они были с головы до ног покрыты пылью и пеплом. Джем радостно обнял всех по очереди, но когда появилась Ката, он бросился в ее объятия, крепко прижал ее к себе и рассмеялся. Они поцеловались, и поцелуй их был долог и полон любви.
      Принцесса с завистью наблюдала за ними.
      Малявка стеснительно кашлянул.
      - А-а-а... а где джинн? - спросил он.
      Загрохотали камни, и, откуда ни возьмись, появился Джафир. Коротышка плевался, кашлял и вид имел крайне недовольный.
      - Лампу искал, - объяснил он. - Обыскался. Куда она запропастилась, ума не приложу. Уж внутри нее мне было бы намного безопаснее! Ну, где же она, куда подевалась?
      Малявке бросился в глаза тускло блестевший предмет посреди груды обломков, и он бросился к нему и проворно схватил.
      - Это же мой домик дорогой, родной мой домик! - запротестовал джинн. Ой, мамочки, дырки-то какие! Ну и что, все равно домик это мой! Отдал бы ты мне его, а? А, мальчуган? Отдал бы?
      - А ты ничего не забыл, джинн?
      - Я? Забыл? Что я такое мог забыть?
      Мальчишка указал на принцессу.
      - А про желание про третье. - Он принялся загибать пальцы. - Первое желание было: перенести нас сюда. Второе - ну, это мы только что видали. С этими словами он поднес третий, средний палец к самому носу джинна. Одно-то еще осталось, а, джинн? - Малявка шагнул к принцессе и отдал ей лампу. - Ну, ее-то высочество сама за себя скажет, я так думаю.
      Джафир выпучил глаза, но что он мог поделать? Он мог только повиноваться повелениям того, кто владел лампой. Вот так и получилось, что через пару мгновений в полуразрушенной пещере вновь возникло облачко оранжевого дыма и принцесса сжала в объятиях Амеду.
      - О, Амеда! Где же ты была?
      - Уабин заточил меня в обломок зеркала. Но, любовь моя, любовь моя, я все время видела тебя! О, как же я за тебя боялась! Но теперь... видеть тебя настоящей... обнимать тебя... только бы не выплакать всю жизнь вместе со слезами радости! О, моя любовь! О, любовь моя!
      - Не бойся больше ничего, моя милая, - рыдая от счастья, уговаривала подругу принцесса. - Милая, дорогая Амеда, мы больше никогда не расстанемся!
      Малявка улыбнулся.
      - Ну, похоже, того... смахивает на счастливый конец.
      - Само собой, еще какой счастливый, - поспешно подхватил джинн Джафир, - если ты, конечно, соблаговолишь вернуть мне лампу. А потом, как только я заберусь внутрь, забрось ее куда-нибудь подальше, будь так добр, ладно? Желательно забросить ее так далеко, чтобы ее никто не сыскал... эпициклов так несколько. Полагается мне заслуженный отдых, в конце концов, или нет?
      Он потянулся за лампой, но Малявка пискнул и просто так, в шутку, упрыгал от джинна, перескакивая через горки камней.
      - Вернись, маленький воришка!
      Удивительно, но толстяк-джинн попался на удочку Малявки и бросился за ним вдогонку. Радуга весело лаял, радуясь тому, как люди резвятся. Малявка бегал и бегал, а джинн - за ним, по кругу около обнявшихся влюбленных. А потом Малявка запнулся и упал, и лампа выпала из его рук и укатилась в сторону. Он бы тут же снова схватил ее, но тут нечто ужасное привлекло его внимание. Мальчишка охнул.
      Посреди груды камней валялась отрубленная голова.
      Знакомая голова. Жирные щеки, пухлые губы, седоватые усы.
      Джинн на эту страшную находку и не подумал смотреть. Он проворно схватил с пола лампу. В следующее мгновение он уже мог бы нырнуть в ее недра, однако тут вдруг от полуобрушенного дверного проема донесся знакомый ему взволнованный голос:
      - Эй! Есть тут кто-нибудь?
      Джафир вздрогнул и, медленно обернувшись, увидел толстяка-коротышку в одной нижней рубахе, который опасливо заглядывал в Святилище из задней двери. Даже Малявка, оглянувшись, замер в изумлении, потому что коротышка в дверном проеме был точной копией джинна. Вспотевший и тяжело дышавший незнакомец вперевалочку вошел в Святилище. Поначалу он плохо видел: яркое солнце, заливавшее полуобрушившуюся пещеру, слепило глаза. Он заметил джинна, но, поскольку на том были жалкие остатки роскошного одеяния, принял того за кого-нибудь из придворных или почетных гостей.
      - Ой-ой-ой! - запричитал коротышка. - Хвала богам, наконец я хоть кого-то разыскал! И не пойму, что такое приключилось! Если бы я знал, какой длинный этот туннель... он ведь, оказывается, длиной со всю церемониальную дорогу, и... о-о-ох, я вам не стану рассказывать, сколько раз мне казалось, что на меня вот-вот обрушится потолок! Нет, пожалуй, более страшной ночи мне в жизни не доводилось пережить! А несчастный Хасем... сначала из ума вдруг выжил, а потом... ох, бедный, бедный Хасем! Видно, все-таки его настигли эти злодеи уабины - больше ничего в голову не приходит. Нет, вы только представьте: эти мерзавцы переоделись рабынями! Кто бы в такое поверил, а? О, как ужасен этот мир! Одного не пойму: как это и меня не прикончили...
      Поток слов вдруг резко оборвался. Коротышка взобрался на большой камень и устало отер пот со лба.
      - Оман? - оторопело выдохнул джинн. - Оман, это... ты?
      Вопрос, само собой, был чисто риторический. А каким он, спрашивается, еще мог быть?
      - Виана-Виану, Виана-Виану...
      - Богиня живых, поглоти меня, словно огонь...
      - Богиня смертных, услышь мою мольбу...
      - Виана-Виану, Виана-Виану...
      - О, богиня, пожалуйста, верни назад мисс Кату!
      Громко раздавались голоса в темном предутреннем лесу, сливались и соединялись, преображаясь в странную, неземную музыку. И чудо происходило! Загадочное зеленоватое свечение, похожее на фосфорическое, пробивалось от земли к корням и травам. Сердце Нирри громко билось. Ланда потянулась к ней, взяла ее за руку. Они начали танцевать, приседая и кружась. Зеленоватое свечение разгоралось все ярче, поднималось все выше, оно, подобно огню, охватило ветви векового дуба. Между танцующими женщинами возник зеленый светящийся столп. Они кружились около него, а столп начал медленно вертеться вокруг своей оси. Под ногами у Нирри и Ланды зарождалась новая жизнь: прорастали травы и цветы. И вот наконец внутри столпа зеленого света возник образ кристалла - зеленого кристалла!
      - Мисс Ката! О, мисс Ката, где вы?
      - Богиня! - вскричала Ланда. - Мы видим твой знак, твой символ, средоточие твоего могущества! Священная Виана, верни нашу сестру на путь, по которому она должна последовать! Всемилостивейшая, руководи ею...
      Но тут земля словно бы взорвалась неведомой силой. Женщины вскрикнули. Их отбросило в разные стороны и швырнуло наземь. Светящийся столп замерцал. На фоне зеленого света возникли алые вспышки. Они следовали одна за другой. Неожиданно пробужденные стихийные силы превратились в бушующий смерч. Полегли на землю папоротники, вырвало с корнем цветы, пожухли травы, а лианы искорежились, подхваченные жутким танцем смерча. А кристалл все вращался и вращался.
      Нирри закричала:
      - Что же это творится? Мисс Ланда, что такое делается?
      Она в отчаянии хваталась за траву и корни. Словно парус во время шторма, билась на сумасшедшем ветру ее белая ночная сорочка.
      - Нирри, держись!
      - Мисс Ланда, не могу...
      - Держись, только держись...
      Одной рукой Ланда вцепилась в крепкий корень, другой ухватилась за подол ночной сорочки Нирри.
      Раджал опустил глаза и уставился в пол. Неподалеку от черного провала в каменном полу стояли Джем и Ката, забывшие обо всем на свете, кроме друг друга. Посередине пещеры стояли, обнявшись, Бела Дона и Амеда. У дверей то обнимались, то глядели друг на дружку полные счастья старые приятели калиф и джинн. Даже Малявка, похоже, забыл об ужасе, охватившем его, когда он наткнулся на отрубленную голову Эли Оли Али. В конце концов ему следовало радоваться тому, что его злющий папаша больше никогда не станет вопить на него и избивать его. Мальчуган бегал посреди обломков камней, заливисто хохотал и играл с Радугой, радуясь тому, что пес вновь обрел красивую разноцветную шкуру. У Раджала заныло сердце, но боль тут же сменилась приливом странных чувств - надежды пополам со страхом. С дрожью поднялся он по лестнице в брачные покои, но там никого не оказалось. Под подошвами туфель Раджала хрустели мелкие обломки, пол был залит кровью.
      - Арон? Арон? - проговорил Раджал шепотом - только для того, чтобы произнести это имя. Он опустил глаза, посмотрел на трещины в зеркальном полу, и ему вдруг показалось, что он увидел отражение своего нового пропавшего друга, в отчаянии вцепившегося в своего злобного господина.
      Раджал горько вздохнул. Было время, когда он думал, что любит Джема. Теперь он любил другого и понимал, что в этой любви есть нечто истинное, нечто настоящее. Но все казалось так безнадежно. С тоской Раджал спустился по лестнице.
      И как раз тогда, когда он добрался до подножия лестницы, у него на глазах произошло нечто ужасное. Из-за спины Джема, из черной ямы, края которой были усыпаны пеплом, высунулось последнее дрожащее щупальце Пламени.
      - Джем! Осторожнее!
      Джем развернулся, но в это же мгновение Пламя рванулось вперед и его щупальце свернулось кольцами - но на этот раз не вокруг Джема, а вокруг Каты. Джем бросился к ней, но жар Пламени был нестерпим, и он отступил. Огненное щупальце потащило Кату к черному провалу.
      - Ката! Кристалл! Помни о кристалле!
      Ката, бившаяся в огненных оковах, сумела-таки прижать руки к кристаллу на своей груди.
      - Священная Виана! Прогони это Зло!
      И как только Ката выкрикнула эти слова, сквозь пролом в крыше Святилища сверкнула громадная зеленая молния.
      Когда ее вспышка померкла, Пламя угасло, исчезло. Но, увы, исчезла и Ката.
      * * *
      Все было кончено. В одно мгновение все было кончено. Неожиданно злое колдовство ушло - пропало вместе со смерчем, с диким ветром и принесенной им болью. Все исчезло, а на том месте, где только что вертелась бешеная воронка смерча, возникла знакомая растрепанная фигурка - черноволосая девушка, прижимавшая к груди зеленый кристалл.
      - Мисс Ката? - ахнула Нирри. - Мисс Ката, это вправду вы?
      Ката от изумления вытаращила глаза.
      - Нирри? - пробормотала она. - Нирри... Ланда?
      Она пошатнулась и лишилась чувств.
      - Мисс Ката! - Нирри бросилась к ней.
      - Зеленая молния... Ланда - это, видимо, Ланда позвала ее обратно. Она желала ей добра, но... нет, нет, нет!
      Джем опустился на колени, закрыл лицо ладонями. Раджал поспешил к нему.
      - Джем? - негромко окликнул он друга. - Ты о чем?
      Но Джем ему не ответил. Ему, да и Джему тоже, ответила Амеда. Пока Раджал ходил в брачные покои, Амеда подошла к мертвому Симониду и с тоской обняла своего дядю, которого никогда прежде не видела, но который был так похож на ее отца. Она нежно, заботливо закрыла глаза старого мудреца и провела кончиками пальцев по его длинной волнистой бороде.
      Но вот она произнесла негромко, голосом, который был немного непохож на ее собственный:
      - Принц Джемэни, твоя возлюбленная исчезла, и ее не вернуть. Но настанет день - и ты вновь встретишься с ней. Ты непременно должен с ней встретиться, иначе кристаллы не воссоединятся. Она унесла с собой кристалл зеленой богини и теперь будет хранить его до самого конца ваших испытаний. Ты нашел третий кристалл, но нужно разыскать еще два. Близятся тяжелые времена, и тебя уже ожидает новое приключение.
      Сказав эти слова, Амеда закрыла глаза, покачнулась и, наверное, упала бы, если бы подоспевшая Бела Дона не поддержала ее и не заключила в объятия.
      - Любовь моя... Любовь мой, что с тобой? Откуда у тебя... такой дар?
      Раджал вздохнул.
      - Джем, мне очень жаль.
      - Знаю, Радж, знаю. Но Амеда - или, быть может, ее устами говорил Симонид? - права. Печалиться я буду потом. А сейчас следует продолжить путь. - Джем взглянул на кристалл, который держал в руках, перевел взгляд на другой, на груди у друга. - Ох, Раджал, до сих пор мы были такими глупцами, слепыми глупцами! Ну, сам посуди: Порло исчез неведомо куда, Эмпстер нас предал...
      - Ты хотел сказать: "Агонис"...
      - Теперь мы остались одни, Радж, сами по себе. А на карту сейчас поставлено еще больше, чем раньше. - Джем коротко рассказал Раджалу о своей встрече с Тотом, о том, какими ужасами грозило ему антибожество. - Я надеялся, что я его одолел - хотя бы на время. Но то, как вернулось это огненное щупальце... Может быть, уже сейчас он напитался новым могуществом. Он сказал, что нам стоит сдаться. Но мы не можем... Радж, если он победит, конец всему. - Джем запрокинул голову и хрипло, дерзко прокричал:
      - Слышишь меня, Тот? Я никогда не сдамся! Никогда! Эмпстер... Агонис, а ты меня слышишь? Теперь - это мое дело, мое испытание, а не твое! Я нашел три кристалла, разыщу и остальные! Орокон будет моим... моим...
      Никто не ответил Джему. Только эхо его голоса еще долго звенело в огромной полуразрушенной пещере.
      Раджал до боли закусил губу, взял друга за руку и негромко проговорил:
      - Джем, я буду с тобой. Я не подведу тебя вновь.
      - Вновь, Радж? - Искорка догадки сверкнула в глазах Джема, и он вдруг вспомнил, как удивился прошедшей ночью, увидев лиловый кристалл на груди у Каты.
      Но он решил, что сейчас не время расспрашивать Раджала о том, как и почему это случилось.
      - Да, я не подведу тебя, - торопливо повторил Раджал, утер слезы и добавил: - Но где же следующий кристалл, Джем? В Венайе?
      - Верно, Радж. Его надо искать на западных островах. Ты видел карты? Там сотни островов - сотни! И где-то среди них - синий кристалл Джавандры.
      - Ты разыщешь его, Джем. Ты его непременно разыщешь. Ведь ты - Ключ, не забывай.
      - Поиски становятся все труднее, Радж. С каждым разом - все труднее.
      - Знаю. - Раджал поднялся и протянул другу руку. - Джем?
      Джем отряхнул одежду от пыли.
      - Радж?
      - Ты что-нибудь знаешь о Венайе? По-моему, самое главное - как туда добраться.
      Джем задумался.
      - Если честно, Радж, я не так уж в этом уверен.
      Глава 74
      ЗДРАВСТВУЙ И ПРОЩАЙ
      - О, юный принц, неужто так уж обязательно взбираться по этой длиннющей лестнице? - задыхаясь и пыхтя, жалобно проговорил калиф Оман Эльмани, задрав голову и уставившись на крышу дворца. - Я что хочу сказать... мне тоже нравится этот сад, но и внизу сады, по-моему, совсем, совсем недурственны...
      - Там ковров-самолетов не имеется, внизу, - объяснил калифу джинн.
      - Ковров-самолетов? Вот бы мне сейчас такой коврик! - мечтательно произнес калиф.
      - Послушай, Оман, ты же должен понимать, что я не могу исполнить любое твое желание. Я не умею воскрешать мертвых. Я не могу сделать так, чтобы люди не рождались на свет. Я не могу изменить твою жизнь с самого начала, и я не могу творить ковры-самолеты всякий раз, когда тебе в голову втемяшится такая блажь. И потом, предупреждаю: не жди, что я начну завоевывать для тебя другие страны. Если уж в чем и не ошибался твой визирь, так это вот в чем, Оман: пределы. Все имеет пределы.
      - Что, даже носилки нельзя пожелать? Чтобы рабы несли меня на носилках - тоже нельзя?
      - Послушай, я сотворил тебе какие-никакие новенькие парадные одежды, верно? Можно сказать, ты теперь просто щеголь, а ведь был, считай, почти что голый. Давай пока ты этим удовольствуешься, ладно? Насчет рабов - с ними попозже разберемся.
      - Хмпф... Ты жесток, Джафир, положительно жесток. - Калиф обиженно поджал губы, но тут же смягчился. - И все-таки я так рад, что ты вернулся, и не передать. В конце концов, ведь теперь я стану султаном, правда? Правда, не могу представить, как это я обойдусь без Хасема, но хотя бы... Ну, жизнь продолжается, верно?
      - Будем надеяться, - пробормотал Джем, поднимавшийся следом. - Но ни в чем нельзя быть уверенным, точно?
      Однако калиф последней фразы Джема не расслышал.
      Наконец лестница закончилась и вокруг компании сомкнулись висячие сады, наполненные тысячами ароматов. Шуршала листва, свисали с ветвей душистые лианы, пестрели разноцветные цветы. Радостно вдыхая чудесные запахи, спутники пробрались сквозь густые заросли и попали в царство рощиц и гротов, лабиринтов, газонов и клумб. Именно здесь в то время, которое уже стало достоянием истории, хрупкий мальчик сидел у ног древнего старца и слушал его рассказ о тайнах юности своего отца. Именно здесь грядущей ночью, когда никто не увидит их, будут резвиться, смеяться и играть, озаренные бледным лунным светом, призрак этого хрупкого мальчика и призрак его друга.
      Обойдя высокую живую изгородь, спутники не на шутку удивились, увидев, как дорогу им перебежал мальчишка-замарашка в грязной набедренной повязке.
      - Да это же... Рыба! - вскрикнул Малявка.
      - Кто-кто? - непонимающе спросил Джем.
      Но Малявка уже бросился вслед за старым приятелем.
      - Рыба, вернись!
      Но первым Рыбу догнал Радуга. Пес пружинисто прыгнул и зубами стащил с мальчишки рваную набедренную повязку. По траве рассыпались монеты, мелкие безделушки и самоцветы.
      Рыба покраснел от смущения, прикрылся руками.
      Принцесса Бела Дона изумленно смотрела на него.
      Из кустов вышли еще четверо мальчишек. Губач толкнул Рыбу в спину, чтобы тот опустился на колени. В следующий миг все мальчишки уже стояли на коленях, благоговейно склонив головы перед принцессой. На траве между ними лежали мешки с добычей. Один из них раскрылся, и было видно, что он полон золота, серебра и дорогой посуды.
      - Фаха Эджо! - ахнула Амеда, узнав старого приятеля.
      - Что тут такое происходит, хотелось бы знать? - догнав спутников, осведомился калиф.
      Принцесса Бела Дона выгнула дугой бровь.
      - Фаха Эджо, может быть, ты объяснишь?
      - Ну... стражников не было. Вот мы и решили... осмотреть дворец, смущенно пробормотал козлобородый парнишка.
      Принцесса рассмеялась.
      - Вижу, вы его хорошо осмотрели! Но что вы делаете здесь, в саду?
      - Да мы тут подумали, что здесь можно было бы неплохо обосноваться, ухмыльнулся Губач. - Верно я говорю, Фаха? Уж тут получше будет, чем в "Царстве Под"!
      - Сравнил! - фыркнул Малявка.
      - И потом, - хитро улыбаясь принцессе, предпринял попытку оправдания Фаха Эджо, - ведь твоему отцу султан не больно-то нравится, правда?
      Губы принцессы тронула невеселая усмешка.
      - Мальчики, боюсь, султан мертв - прежний султан. И его бедный сын тоже. Вы понимаете, что это означает? Это означает, что теперь этот дворец принадлежит моему отцу. И мне.
      - О, - только и сказал Фаха Эджо. - О.
      Калиф нахмурил брови.
      - Ну это надо же! Уже ограбили. А мы еще даже и не переехали! Джафир, я, конечно же, не думаю, что тебе стоит заковать этих мальчишек в кандалы или еще каким-то столь же милосердным образом наказать их? Хасем, спору нет, стал бы настаивать на том, чтобы их всех немедленно четвертовали. Полагаю, в память о нем, с ними так и следует поступить!
      "Поддеры" дрогнули, но, прежде чем джинн успел хоть глазом моргнуть, принцесса Бела Дона взяла отца за руку, склонилась и что-то прошептала ему на ухо. А когда она отстранилась, коротышка вдруг сбросил маску суровости, просиял и радостно протянул руки к пятерым мальчишкам.
      - Герои! Милые мои мальчики, да вы, оказывается, настоящие герои! Лучисто улыбаясь, он повернулся ко всем остальным. - Знаете ли вы, что эти храбрые мальчики спасли мою дочь? И потому я приказываю, чтобы сокровища, награ... позаимствованные ими, остались при них. Более того: я назначаю их личными телохранителями моей дочери!
      Амеда все это время с улыбкой смотрела на Фаха Эджо, а тут не удержалась от смеха.
      - Джафир, - добавил новоявленный султан. - Как насчет того, чтобы немного приодеть их? Это тебе по силам.