Оттягивая время этим ничего не значащим разговором, Кадакитис надменно посмотрел на командира стражников, но все же сделал шаг к двери.
      Выражение его лица испрашивало ее прощения, а кроме того, предостерегало. Ченая, насупив брови, смотрела, как он медленно удаляется.
      - Мой отец приобрел поместье прямо у Дороги Храмов, оно простирается до реки Белая Лошадь. Все бумаги будут вот-вот готовы.
      Она нарочно поддерживала этот пустой разговор, вынуждая принца отложить свой уход и исподтишка изучая малейшую реакцию стражников. Кем бы ни была бейса, это, несомненно, ее люди. А действительно, кто она такая, чтобы командовать часовыми во дворце губернатора Ранканской империи?
      Принц на ходу кивнул.
      - В нынешнее время хорошую землю можно купить очень дешево, - заметил он. - Как поживает Лован Вигельс?
      - Преданный, как всегда, - с умыслом сказала Ченая.
      "Черт возьми, что происходит? - гласили ее слова. - Ты в беде?"
      - Хотя и немного устал. Путешествие мы совершили всего с восемью людьми, которые на самом деле телохранители, а не слуги. Гладиаторы из школы моего отца. Я сама отбирала их.
      Кадакитис едва заметно сжал губы, показав, что понял ее предложение. Лучших воинов, чем гладиаторы школы Лована, не найти, и Ченая отдавала их в распоряжение принца.
      - Возвращайся домой и передай от меня привет отцу. Для того чтобы подготовить прием в твою честь, мне понадобится время. Когда все будет готово, я извещу тебя.
      Повернувшись, он присоединился к стражникам, с трудом скрывавшим свое нетерпение и недовольство тем, что их заставили ждать, но в дверях вновь остановился.
      - Ты уже видела Молина?
      Ченая нахмурилась, а потом ее губы растянулись в широкую искусственную улыбку.
      - Я хотела оттянуть эту неприятную обязанность и первым Делом навестить друга.
      Улыбка, появившаяся на лице принца, была искренней; еще в раннем детстве девушка научилась читать его настроение.
      - Будь терпелива со стариком жрецом. Он всегда являлся для меня источником утешения, всегда готов был дать... - он замялся, в его глазах сверкнула искорка, - хороший совет.
      - Хорошо, я проведаю его, - согласилась Ченая, проведя ладонями по своим голым плечам, почему-то чувствуя себя обиженной и покинутой после того, как Кадакитис вышел из зала.
      Два человека с рыбьими глазами остались.
      - Не соблаговолите ли проследовать за нами?
      Сказано вежливо, но девушка не уловила и тени почтительности. Откинув назад волосы, она махнула ресницами, задрала нос так, что заныла шея, и шагнула через порог в коридор. Проходя мимо часовых, она очень постаралась наступить им на ноги.
      ***
      Подавив ярость, Ченая заложила за спину руки и посмотрела на высокую светловолосую женщину, заговорившую с ней. Очевидно, подумала девушка, чужестранка, как и те четверо, - но из какой же проклятой богами страны? Раскрашенная грудь - вот это да! Извращенка! Эту женщину осмеяли бы в любом приличном доме в Рэнке только из-за ее вызывающего наряда.
      Интересно, кто она? Бейса наверняка важная шишка - стражники, представляя Ченаю, поклонились ей.
      Бейса прошлась по комнате, которая была, видимо, частью ее личных покоев. Хлопнув в ладоши, она отпустила стражу и слуг.
      Женщины остались одни, глядя друг на друга.
      - Что тебе нужно от Кадакитиса? - спросила бейса, усаживаясь в кресло посреди комнаты. Ченая заподозрила, что еще недавно оно предназначалось совсем для другого человека. Чужеземка разлеглась в нем, всем своим видом показывая, как ей удобно.
      Ченая, сдерживаясь, медленно покачала головой. Здесь кроется какая-то тайна, о которой она и не подозревала до прибытия в город. Теперь она стала понимать, почему вот уже несколько месяцев из Санктуария в Рэнке не поступало никаких вестей.
      - Мир состоит из пустого собрания личных устремлений, - уклончиво ответила она. - По какому праву ты распоряжаешься во дворце ранканского губернатора и, в нарушение ранканских законов, смеешь иметь личную стражу в этих стенах?
      Взгляд бейсы стал жестким, в нем появилась скрытая угроза.
      Подняв голову, Ченая так же холодно и колюче посмотрела на заморскую шлюху.
      - Я не привыкла к грубости. И могла бы приказать вырвать с корнем твой язык. - Бейса выпрямилась в кресле, тщательно ухоженные ногти руки небрежно застучали по резной ручке.
      Ченая изогнула брови.
      - Можешь попробовать, - спокойно ответила она. - Но я почему-то думаю, что буду держать на ладони твои глаза еще до того, как ты успеешь кликнуть стражу.
      Бейса уставилась на нее, но девушка ничего не смогла прочесть в этих странных глазах. Только чуть опущенный уголок рта и постукивание ногтей выдавали раздражение бейсы.
      После долгой неприятной паузы чужеземка заговорила вновь.
      На этот раз голос звучал более миролюбиво.
      - Думаю, ты тоже не привыкла к грубости. Стражник у ворот, впустивший тебя во дворец, утверждает, что у тебя Ранканская императорская печать. Как попала к тебе эта вещь?
      Погладив перстень, надетый на палец правой руки, Ченая повернула его. Каждый член императорской фамилии обладает таким перстнем. Факт, известный даже ранканскому крестьянину, но девушка не была склонна объяснять его этой женщине. Вместо ответа она оглядела комнату, обставленную богато, но менее роскошно, чем ее покои в Рэнке, заметив на столике сосуд с вином и маленькие кубки. Сознательно игнорируя бейсу, она подошла к столику, наполнила кубок и пригубила, не сказав ни слова. Напиток был сладкий, непохожий на все, что пробовала раньше Ченая; наверное, его привезли чужеземцы из своей страны.
      - Вижу, я ошиблась, ты очень грубая молодая женщина, - констатировала хозяйка.
      - Как и ты, - выпалила Ченая из-за краев кубка и сознательно задела ее, - только не такая старая.
      Бейса нахмурилась, нежный на вид кулак ударил по подлокотнику.
      - Отлично, позволь и мне ответить грубостью на грубость. - Она встала, лицо ее заволокли тучи, указательный палец взметнулся в гневе. - Не приходи сюда больше. Держись подальше от Кадакитиса. Я ясно выразилась?
      Ченая от удивления едва не выронила кубок. Ее собственная холодная ярость развеялась. Она медленно вышла на середину комнаты, и на ее устах расцвела слабая улыбка. Затем, не в силах больше сдерживаться, девушка рассмеялась.
      - Черт возьми! Во имя яркого света богов, ты влюблена в моего маленького принца! - бросила она женщине, когда снова обрела дыхание.
      Бейса напряглась.
      - Кадакитис любит меня. Я знаю это, хотя он ничего и не говорит. Всего несколько дней спустя после того, как мы впервые увидели друг друга, он отослал прочь свою супругу и всех наложниц.
      Ченая почувствовала, как у нее поползли вверх брови. Жена Кадакитиса не нравилась ей: щуплая малышка слишком много скулила. Однако раньше кузен, как она помнила, был предан ей.
      - Куда он отослал свою жену? - твердо спросила она.
      - Откуда мне знать? - с издевкой ответила бейса. - Не ты ли напомнила мне, что дела ранкан только для ранкан?
      Ченая вновь вгляделась в эти чарующие карие глаза, тонкие белокурые волосы, спадавшие ниже талии, прекрасно очерченные руки и кожу цвета слоновой кости. Вероятно, бейса была лишь немногим старше ее, хотя и производила впечатление зрелой женщины.
      - А ты довольно красива, - недоброжелательно признала она. - По прихоти какого бога ты околдовала его?
      - Моя красота - красота луны, а ты сияешь, как само солнце, - резко ответила бейса, заставляя слова, которые могли быть комплиментом, звучать как оскорбление. - Я знаю мужчин-ранканцев и знаю их устремления.
      Пораженная, Ченая вымолвила:
      - Ты ревнуешь ко мне? Принц - мой кузен.
      Но рыбоглазая женщина не успокоилась и холодно ответила:
      - Кровное родство не влияет на чувства. Во многих странах такие отношения не только не запрещаются, но и поощряются.
      Мне еще плохо известны ваши обычаи, хотя обычно чем слабее кровные узы, тем легче возникает сильная страсть. Возможно, вы и кузены, но не будем оставлять принцу соблазна. Или между нами возникнет вражда.
      Ченая стиснула кулаки, ее щеки стали пунцовыми.
      - На ранканской земле я хожу туда, куда считаю нужным, - тихо произнесла она, подойдя к бейсе на расстояние вытянутой руки. Затем опрокинула кубок и медленно вылила его содержимое на пол между ними. На роскошном белом паркете густая жидкость заблестела, точно кровь. - И никто не смеет приказывать мне.
      Ее пальцы крепко стиснули золотую чашу, которую Ченая держала перед самым носом бейсы. Тонкое золото подалось, смялось под давлением, и кубок лопнул, словно яичная скорлупа.
      Отшвырнув его в сторону, Ченая подождала, пока утихнет шум. Она уже не пыталась сдерживать свою ярость, естественным путем вылившуюся в слова:
      - А теперь выслушай меня, высокородная шлюха. Ты думаешь, что сейчас всем заправляешь здесь. Мне на это наплевать.
      Если у Кадакитиса развилась страсть к размалеванным сиськам, это ваше с ним дело, - она подняла палец, и на ее уста прокралась легкая угрожающая улыбка. - Но если я обнаружу, что кузен не одобряет твоего пребывания здесь, твоих заносчивых манер, если он просто не очень рад твоему нахождению в его городе, - небольшая улыбка расцвела в зловещую многообещающую усмешку, - тогда, клянусь моими ранканскими богами, я вздерну тебя на крючок, выпотрошу и вычищу твои внутренности, словно у купленной на базаре рыбы.
      Единственным ответом бейсы явился ледяной немигающий взгляд. Из складок ее юбки выползла зеленая змейка и обвилась вокруг запястья, будто изумрудный браслет. Ярко-красные горящие глаза впились в Ченаю. В пасти чистым серебром сверкнул язык. Змейка со свистом обнажила сверкающие зубы, блестевшие ядом.
      - Забавная зверушка, - заметила, ничуть не испугавшись, Ченая.
      Отступив назад, она глубоко вздохнула, стремясь утихомирить ярость.
      - Слушай, - продолжила девушка, - у меня нет особого желания обрести врага в твоем лице. Я даже не знаю тебя. Если ты любишь Кадакитиса, я на твоей стороне. Но если ты используешь его, берегись!.. - она еще раз глубоко вздохнула. - Я ухожу.
      Очень рада, что мы поговорили.
      Повернувшись спиной к бейсе, Ченая вышла из комнаты.
      Ждавшие за дверью стражники проводили ее через покои и внутренний двор до Главных ворот. За ними девушку ждали носилки и четверо огромных мускулистых мужчин, одетых только в сандалии, алые набедренные повязки и широкие кожаные ремни - одежду ранканских гладиаторов.
      - Дейрн! - окликнула Ченая самого высокого из четверки. - Подойди сюда, взгляни, каких уродов здесь берут в гвардию Приблизившись к госпоже, Дейрн положил руку на рукоять меча. Отвратительная усмешка, совсем не похожая на улыбку Ченаи, скривила уголки его рта. Великан на целую голову превосходил самого высокого из бейсибцев.
      - Мелковаты, не правда ли, госпожа?
      Потрепав ближайшего бейсибца по щеке, Ченая спряталась за шелковый полог носилок.
      - Но очень милы, - заметила она.
      ***
      - Шупансея! - бушевал Молин Факельщик.
      Его обычно сдержанное и бесстрастное лицо покраснело, он тряс кулаками перед лицом племянницы.
      - Она повелевает бейсибцами! Когда ты только научишься сдерживать свой язык, девочка?
      Ченая пробормотала ругательство После подписания договора о покупке имения ее отец пригласил Молина домой, и девушка совершила ошибку, упомянув при нем о разговоре с бейсой.
      За последний час у нее не было ни минуты покоя. Даже неприкосновенное убежище ее будуара не могло спасти Ченаю, поскольку жрец следовал за ней по всему дому, обвиняя и укоряя.
      Девушка, сверкнув глазами, посмотрела на него. Если у старика жреца хватает духу вторгаться в ее покои, пусть смотрит. Сердитым движением сорвав с себя шелковые одежды, Ченая швырнула их к его ногам.
      Выругавшись, Молин пихнул ногой дорогое платье, не обращая внимания на обнаженное женское тело.
      - Черт побери, испорченная девка! - схватив Ченаю за руку, он рывком развернул ее. Девушка тщетно попыталась вырваться. - Ты больше не в Рэнке и не можешь повелевать всеми, как раньше. Здесь иная политическая ситуация!
      - Брат, - произнес с порога Лован Вигельс, - ты в моем доме, так что прошу говорить с моей дочерью вежливо. И отпусти ее руку, пока она не сломала твою.
      Окинув отца и дочь ледяным взглядом, Молин все же разжал руку. Сверкнув фальшивой улыбкой, Ченая подошла к одному из многочисленных сундуков у стены. Времени распаковывать вещи не было, но она быстро нашла нужный сундук и открыла его. Достав оттуда кипу одежды, девушка выбрала великолепно сшитый костюм из кожи и стала одеваться.
      - Брат, - снова начал Молин уже более умеренным тоном, - племянница. Умоляю вас в этих делах доверять мне. Вы совершенно не знакомы с ситуацией в Санктуарии. - Сплетя руки, он картинно заходил по комнате. - Ваше известие об убийстве императора действительно ужасно.
      - Погибла вся императорская семья, - заметил Лован Вигельс, - по крайней мере, те, кого смог схватить Терон. Нам с Ченаей едва удалось спастись, но погоню могут послать и сюда.
      И за тобой тоже, брат.
      Молин на миг нахмурился.
      - Вот почему нам нужны бейсибцы. Они будут охранять Кадакитиса. Они полностью преданы Шупансее, а та, похоже, души не чает в принце.
      Ченая бросила на отца молниеносный взгляд - едва заметный кивок заставил ее промолчать.
      - А что насчет Третьего отряда коммандос? - осторожно спросил Лован. Они возвели Терона на Ранканский престол и хорошо знают, что Кадакитис законный претендент на трон.
      Терон что, действительно изгнал их, или они здесь, чтобы совершить еще одно убийство?
      Снова нахмурившись, Молин потер руки.
      - Мне о них ничего не известно, кроме того, что в свое время этот отряд сформировал Темпус Тейлз, служивший тогда императору.
      Ченая с силой втиснула ногу в ботинок.
      - Темпус! - плюнула она. - Этот мясник!
      Молин Факельщик поднял брови.
      - Скольких ты убила на арене после моего отъезда, дитя? Для Темпуса Тейлза смерть - это война, долг, - он свысока глянул на нее. - А для тебя это игра.
      - Игра, пополнившая твой кошелек, - быстро ответила Ченая. - Думаешь, я не знаю, что ты всегда ставил на меня?
      Жрец предпочел пропустить сказанное мимо ушей и обратился к ее отцу, разведя руки.
      - Лован, доверься мне. Кадакитис не должен узнать о смерти своего брата. Ты ведь знаешь, принц - молодой идеалистичный дурак. Он поскачет прямо в Рэнке, требуя отдать ему трон, и Терон прирежет его, как теленка, тут он повернулся к Ченае, и в его голосе прозвучала искренняя мольба. Лучше пусть остается здесь, в Санктуарии, в безопасности до тех пор, пока мы не сможем разработать план, который вернет ему принадлежащее по праву рождения.
      Каждое слово, срывающееся с уст жреца, напоминало Ченае зеленую змейку - дядя назвал ее бейнит, - свернувшуюся вокруг запястья бейсы. Молин тоже был змеей, девушка знала это на собственном опыте. Он не шипел, прятал ядовитые зубы, и все же Ченая ощущала, как он пытается сдавить ее своими кольцами.
      - Дядя, - выдохнула девушка, борясь с другим ботинком, - ты сильно ошибаешься, считая меня полной дурой. Я знаю моего маленького принца гораздо лучше, чем вы вообще когда-либо сможете узнать его. Я ходила во дворец не за тем, чтобы поведать о событиях в столице, а чтобы повидаться с другом, по которому очень соскучилась. - Встав, она стала застегивать пуговицы, которые служили скорее украшением ее наряда, чем несли какое-то назначение. - И разведать обстановку, осмотреть дворец. Я собираюсь провести там некоторое время. Твои драгоценные бейсибцы не единственные, на кого может рассчитывать Кадакитис.
      Девушка достала из сундука великолепный меч, отделанный золотом, с эфесом, выполненным в виде крыльев огромной птицы, с камнем на рукоятке, зажатым в ее когтях. Ченая застегнула пояс, прицепила на бедро меч и надела манику - нарукавник из кожи и металлических колец.
      - Принц никогда не достанется Терону, обещаю вам.
      - Моей племяннице стоило родиться мужчиной, - ехидно заметил Молин. Не думаю, что обыкновенный гладиатор из Рэнке сможет защитить принца лучше, чем военный гарнизон.
      Или церберы. Или наши бейсибские союзники.
      Ченая откинула назад длинные светлые локоны и надела, надвинув на лоб, золотой обруч, чтобы удержать их. Посреди лба гордо засияло прикрепленное к обручу солнце - символ бога Саванкалы.
      - Я не обыкновенный гладиатор, - холодно напомнила она жрецу, - и это тебе хорошо известно, старая куница.
      Как ни сожалела Ченая о том, что во всем призналась жрецу, но Молин был единственным, кто знал о ее сне и даре, полученном от самого Главы ранканского пантеона. Тогда она была еще очень молода, всего четырнадцати лет, и ей была простительна подобная откровенность. А он был ранканский жрец, и кому, как не ему, было поведать о сне, явлении Саванкалы и трех желаниях, которые тот обещал исполнить? Молин тогда подробно расспросил ее и решил, что сон был вещим.
      Ченая кокетливо провела руками по груди, напоминая жрецу о первом желании.
      - Разве я не стала красавицей, дядя? Саванкала ниспослал на меня свое благословение.
      Она увидела, как нахмурился ее отец. Для него эти слова были просто кичливым хвастовством. И хотя он привык к такому поведению дочери, не одобрял его.
      - Ты уходишь? - спросил он, указывая на ее одеяние.
      - Уже почти стемнело, - ответила Ченая. - Пойду в храм.
      К тому же мне нужно многое узнать о городе, - с издевкой она обернулась к Молину. - Не ты ли, дядя, говорил мне, что ночь - лучшая пора для выведывания тайн?
      - Конечно же, нет! - негодующе выпалил тот. - Если ты пойдешь в город в этом наряде, только накличешь на себя беду.
      Многие здесь готовы убить только за одну эту одежду, не говоря уж о мече и обруче.
      Вернувшись к раскрытому сундуку, Ченая достала два кинжала в ножнах и прикрепила их к расшитому поясу на бедрах.
      - Я пойду не одна, - заявила она. - Возьму Рейка.
      - Кто такой Рейк? - спросил Молин Лована Вигельса. - Один из тех гигантов, что вы привели с собой?
      Лован лишь покачал головой.
      - Осторожнее, дитя мое, - сказал он дочери. - Улица сильно отличается от арены.
      Вынув из сундука плащ с капюшоном, девушка закрыла его крышку. Выходя из комнаты, она приподнялась на цыпочки и чмокнула отца в щеку. Молину Факельщику лишь вильнула попкой.
      ***
      Под ногами не скрипел песок, не было подбадривающей толпы, и все же это была арена. Ченая чувствовала застывших в ожидании хищников, наблюдавших за ней из темных подворотен и наполненных мраком переулков. Она слышала чье-то дыхание, видела сияющие во тьме глаза.
      Да, это была арена. Но здесь враг не стремился вступить в схватку, не бряцал железом, возбуждая зрителей. Он таился, скрывался, прятался там, где девушка не могла его увидеть: мелкие воришки с мелкими сердцами, в которых нет места мужеству; мелкие грабители, у которых оружия больше, чем уверенности. Ченая тихо засмеялась про себя, позвякивая кошельком, чтобы раззадорить их, завлекая на поединок, чего никогда не позволила бы себе в честном бою.
      Они следили за ней, она же следила за тем, как следили за ней.
      "Возможно, - подумала девушка, - если я откину капюшон и дам им разглядеть меня..." Но она воздержалась. Этой ночью ей предстояло многое сделать, многое узнать.
      Дорога Храмов была темная и пустынная. Ченая легко нашла храм ранканских богов - величественное сооружение, возвышающееся над остальными. Яркое пламя двух факелов у входа освещало массивные двери. Однако, сколько Ченая ни колотила железным кольцом, внутри никто не отвечал. Она выругалась.
      В столице храмы никогда не запирают. Громыхнув кольцом в последний раз, девушка повернула прочь.
      - Отец наш всемогущий, - взмолилась она сквозь стиснутые уста, спускаясь по ступеням храма, - поговори со мной, как ты сделал это в ту ночь, много лет назад.
      Но бог хранил молчание, так же как улицы города.
      Остановившись, чтобы собраться с мыслями, Ченая решила, что высокая стена справа от нее, должно быть, окружает дворец губернатора. Тогда, значит, парк слева - это Обещание Рая, как ей объяснили, когда она ехала домой. Там мужчины, которые не могли позволить себе высококлассную проститутку, получали сексуальное удовлетворение у полуголодных дилетанток. Пожав плечами, Ченая миновала парк и, следуя вдоль дворцовой стены, дошла до другой улицы, которую ей показали во время дневной экскурсии по городу, - Прецессионной Дороги.
      Она снова остановилась и, глянув на небо, восхитилась, как ярко светили звезды над колодцем города. Минуту назад Ченая молилась Саванкале и ругалась его именем, а теперь стояла очарованная. Ощущение было не сравнимо ни с чем.
      Девушка просвистела низкую ноту. В вышине мелькнула тень, застилая на пути свет звезд, и послышалось хлопанье крыльев.
      Девушка вытянула руку, на которой была маника, и Рейк, сложив крылья, уселся ей на запястье, прокурлыкав приветствие. Ченая причмокнула в ответ и прикрепила шнурок, свисавший с пояса, к лапке птицы.
      - Ты тоже чувствуешь это, дружок? - шепнула она соколу. - Город? Темноту? Она живая.
      Ченая снова причмокнула, и Рейк забил крыльями.
      - Ну конечно, чувствуешь.
      Обернувшись, она посмотрела по сторонам.
      - Этот город бурлит. Такого никогда не бывало в Рэнке. Возможно, нам здесь понравится, дружок. Посмотри туда!
      Девушка указала на тень, что крадучись появилась на противоположной стороне улицы. Ченая окликнула тень; та остановилась, обернулась на звук и продолжила движение. Девушка громко рассмеялась, когда тень скрылась во мраке.
      Разговаривая с Рейком, Ченая бесцельно брела по Прецессионной Дороге, удивляясь, почему те немногие встречные, что попадались ей на пути, крались от двери к двери, предпринимая все возможное, чтобы не попасть ей на глаза. Девушка просто шла посреди мостовой, позволяя лунному свету играть на рукояти ее меча, одновременно привлекая и предостерегая потенциальных врагов.
      Порыв ветра принес новый странный запах. Соленый воздух.
      Ченая впервые вдохнула его, и от этого запаха мурашки побежали у нее по спине. Она часто думала о море, мечтала о нем. Интересно, далеко ли до берега? Ченая прислушалась, стараясь уловить звук прибоя. В преданиях и сказаниях всегда присутствовал прибой, пенящийся, обрушивающийся на берег. Он пронизывал все ее мечты.
      Ченая пошла дальше, принюхиваясь, вслушиваясь.
      И вот в конце длинной широкой дороги она заметила пристань и темные силуэты судов. В небо упирался лес голых мачт; снасти тихо пели в слабом ветерке, тянувшем со стороны воды.
      Никакого прибоя - поскрипывание такелажа и нежный плеск были единственными звуками. К запаху соли примешивались другие ароматы: рыбы и мокрых сетей, дыма от кухонь рыбаков и коптилен. Если где до сих пор и горели костры, Ченая не могла разглядеть их. Только тускло освещенные окна тут и там вспарывали темноту.
      Девушка тихо, с натянутыми как струна нервами, прошла по широкой набережной и вышла на один из больших причалов. Теперь под ней была вода: доски едва заметно прогибались под ее шагами. Висящая над головой луна отбрасывала серебряную дорожку на нежную рябь.
      Девушка откинула капюшон. Прохладный свежий ветер приятно ласкал кожу, подхватывал и трепал волосы. Распахнув плащ, Ченая глубоко вздохнула, наполняя легкие терпким ароматом.
      Неожиданно впереди выросла тень. Меч девушки мгновенно покинул ножны. Рейк, освобожденный от поводка, с криком поднялся в воздух. Ченая, отпрянув назад, присела, всматриваясь в темноту.
      Но тень перепугалась больше.
      - Не бейте меня! - это был голос ребенка, скорее всего мальчика. Пожалуйста!
      Тень протянула к ней руки, сжав ладони в мольбе.
      Ченая выпрямилась, убирая меч в ножны.
      - Черт побери, что ты тут делаешь? - суровым тоном требовательно спросила она. Никогда прежде ей не приходилось убивать детей, но сейчас она была близка к этому. - В такое время, когда мало у кого вообще хватает смелости выходить из дома на улицу?
      Маленькая фигурка, похоже, пожала плечами.
      - Я просто играл, - нерешительно заявил ребенок.
      Ченая усмехнулась:
      - Не ври. Судя по голосу, ты мальчик. Вышел промышлять воровством?
      Ребенок ответил не сразу; обернувшись, он глядел в море.
      Ченая поняла, что дошла до самого края старой пристани; не выскочи мальчишка у нее перед носом, как чертик из табакерки, она могла бы сорваться в воду.
      - Ходил на разведку, - наконец сказал мальчишка. - Я иногда прихожу сюда один, чтобы посмотреть на свой дом.
      Снова усевшись на край пристани, он заболтал ногами по воде.
      Ченая села рядом и искоса оглядела его. Лет десять, решила она. Печальная нотка в его голосе тронула девушку.
      - Что ты имеешь в виду, говоря "свой дом"?
      Мальчишка указал пальцем:
      - Тот, что за морем.
      Значит, ребенок - бейсибец. В темноте Ченая не могла определить это. Он не выделялся внешностью, не отличался запахом и не пытался ее убить хотя с таким ростом вряд ли представлял серьезную угрозу.
      Ченая проследила за его взглядом, брошенным в сторону воды, ощущая какой-то странный холодок в области затылка.
      И вдруг успокоилась, словно сама обрела здесь свой дом.
      - Как вы, бейсибцы, называете море? - спросила девушка, нарушая молчание.
      Мальчишка поднял на нее глаза, и она с ужасом осознала его чужеродность. Эти большие невинные глаза не мигали, чарующим волшебством приковывая ее взгляд. В них с магической прозрачностью отражались звезды и ее собственное лицо. Мальчишка произнес мелодичное слово, которого она не поняла.
      Ченая отвела взгляд.
      - Мне это ничего не говорит, но звучит красиво.
      Шепот был едва слышен, так тихо она говорила. Лунный свет сверкал на пляшущих волнах. Под ногами покачивался и стонал пирс. Одна рука медленно потянулась к груди, и в ее засыпающий рассудок непрошено вторглась старая мечта.
      На серебряной ряби появился лик Саванкалы; его губы зашевелились, произнося ответ на третье желание...
      - Ты не бейсибка, - заговорил ребенок. - Ты не принадлежишь морю. Тогда почему ты так пристально смотришь на него?
      Видение оставило девушку, как и чарующий холодок. Она слабо улыбнулась.
      - Я никогда не видела море, - мягко ответила она, - но мы с ним старые друзья. Почти возлюбленные, - Ченая вздохнула. - Оно прекрасно, почти такое, как говорится о нем во всех рассказах.
      - Как и ты, - неожиданно ответил ребенок. - Что ты носишь в волосах?
      Ченая прикоснулась к обручу на лбу.
      - Украшение, - просто ответила она. - Оно несет знак моего бога.
      Мальчик склонился ближе, его рука поднялась к лицу девушки.
      - Можно потрогать? - спросил он. - Мои родители бедны.
      У нас нет ничего столь прекрасного. Оно блестит, когда на него падает свет.
      Ченая почувствовала, как пальцы ребенка прикоснулись к металлу около виска, затем мягко скользнули к изображению солнца.
      Перед ее глазами сверкнула, ослепив, бриллиантово-белая вспышка. Девушка упала назад, спиной на край причала, ее неудержимо потянуло вниз, в воду. Вдруг сильная рука подхватила Ченаю и помогла снова сесть.
      Если не считать отрывочных мелькающих образов, зрение вернулось. Мальчишка-бейсибец сидел рядом, держа ее обеими руками. У него во лбу ослепительно горела крошечная звезда, маленькое солнце, освещая водную гладь.
      Его уста зашевелились, но это не был прежний детский голос.
      - Дочь.
      Это было утверждение, ничего больше.
      Прижав руки к глазам, Ченая склонила голову в благоговейном ужасе.
      - Сияющий Отец! - выдохнула она, не в силах найти других слов. Горло у нее сжалось, дыхание перехватило.
      Его пальцы снова взяли ее руки, оторвали их от лица.
      - Не бойся меня, дочь моя, - его раскатистый голос наполнил ее уши и разум, пустив по телу волну дрожи. - Ты призывала меня сегодня вечером?
      Ченая прикусила губу, желая освободиться от его прикосновения и в то же время боясь отстраниться от него.
      - Я искала твоих жрецов, - дрожа, ответила она, - я искала прорицателей, знамений. Я даже не мечтала...
      - Один раз ты уже просила меня, - сказал бог. - И я пришел к тебе, чтобы вознаградить тебя.
      Ченая запиналась, не в силах посмотреть на него.
      - И я поклонялась тебе, молилась, но ни разу с тех пор...
      Бог мягко упрекнул ее:
      - Разве я не выказывал тебе больше предпочтения, чем остальным людям? Разве мои дары не были достаточно щедрыми?
      Тебе нужно что-то еще?
      Опустив голову, девушка разразилась слезами.
      - Нет, Отец мой. Прости меня. Я не хотела...
      Слова не давались ей. Безудержно дрожа, девушка взирала на всепроникающее сияние, в котором купались ее сжатые руки.
      - Я знаю, что ты хотела сказать, - заговорил Саванкала. - Ты призвала меня не ради себя, но ради того, которого мы оба любим. И я окажу ту небольшую помощь, что мне по силам.
      - Третий отряд коммандос, - воскликнула Ченая, смаргивая слезы, окрыленная тем, что на ее мольбы ответили. - Порази их, пока они не причинили вреда Кадакитису.
      Бог покачал головой; свечение на его лбу замерцало.
      - Я не могу, - сказал он. - Ты должна сама защитить последнего ранканского принца с помощью того искусства, что я дал тебе. Возможно, ты даже не увидишь лиц тех, кто замыслил недоброе. Но ты узнаешь час.
      Девушка попыталась возразить:
      - Но, Отец!..
      Его глаза глубоко впились в нее, бездонные и пугающие, чужие, как никогда прежде. Ченая зажмурилась, но это не помогло.
      Взгляд бога прожигал ее, проникая в самую душу. Девушка боялась заплакать, но губы ее дрожали.
      - Когда расколотая луна ляжет в песок, ты должна будешь драться, иначе твой маленький принц умрет и империя Рэнке угаснет навеки. - Он освободил ее руки и, подавшись вперед, погладил волосы, плечи, грудь девушки. Там, где он прикасался к ней, возникало чарующее свечение. - Прощай, дочь моя. Дважды я приходил к тебе. Ни один человек не может просить большего. Это была последняя встреча.