Начальник разведслужбы был предельно конкретен.
— Заменишь Билла. Возьмешь двух ребят. Нет, трех, четырех, хоть десятерых. И поднимешь на ноги весь город, перевернешь все его окрестности, но чтобы к утру завтрашнего дня генерал сидел у меня в кабинете. Без него не появляйся!
Последние слова, как показалось парню с приятным лицом завсегдатая подворотен, начальник разведслужбы произнес с угрозой. И он понял, что она означает. Поигрывая связкой отмычек, только коротко бросил:
— Слушаюсь, сэр!
Четко повернувшись на каблуках, он отправился выполнять данное ему поручение.
«Неплохо», — подумал его шеф, глядя, какую завидную строевую подготовку демонстрирует новенький.
Несколько позже он оценил и работу неизвестного доброжелателя, стрелявшего, судя по всему, не с близкого расстояния. Биллу уже нашли иное помещение для отдыха. И поэтому шеф разведслужбы, не теряя времени, направился к окну, сопровождаемый своим помощником. Его внимание привлекла не столько дырка в стекле, сколько вставленная в нее небольшая, свернутая в трубочку бумажка.
— Что это? — спросил он адъютанта.
— Ничего, — быстро ответил тот. Однако, перехватив взбешенный взгляд шефа, добавил: — Я хотел сказать, что раньше здесь ничего не было.
— Но здесь торчит лист бумаги. Это ты позаботился, чтобы в моем кабинете не было сквозняков?
— Нет, сэр. Я не подходил к вашему окну.
— А кто же это сделал?
— Не знаю.
— Кто был здесь?
— Несколько человек. Я вызвал врача, когда все это случилось с Биллом.
— И что?
— Он пришел, с ним еще двое. Сначала один, потом — второй. Они зашли по очереди в кабинет. Я сидел в приемной. Ждал вашего звонка. Потом врач с первым из тех двоих (это, видимо, был его помощник) вынесли тело Билла.
— А его эскортировал третий посетитель? Не так ли? И он нес венок от профсоюза могильщиков?
— Не совсем так, сэр. У него ничего не было в руках. И вышел он чуть позже. Буквально секунд через десять.
— Оставался один в моем кабинете?
— Но дверь была открыта. Я видел, что тот человек стоял посередине комнаты и собирался ее покинуть. Он так и поступил, едва я вернулся к своему столу.
— Ну, Джимми, тебе, видно, не нравится, что я твой шеф.
— Что вы, почему?!
— Так… Ну, а что это за листок?
— Он у вас в руках, сэр… Я ничего не знаю.
— Не знаешь. Вы все ничего не знаете, — решил вдруг сделать обобщение начальник разведслужбы. Поняв, что это ему прекрасно удалось, он показал своему помощнику рукой на дверь. А затем развернул трубочку свернутого неизвестным отправителем листка. Через мгновение медленно проплыли перед его глазами написанные мелким почерком буквы:
«Я так волнуюсь за Ваше здоровье. Вы столько работаете в последнее время. Не утомляйте себя. Иначе…»
На этом текст обрывался. И нигде больше не было продолжения. Догадливый следопыт понял, что речь в коротком письме идет не просто о здоровье, но и о жизни. Что-то срочно требовалось предпринять.
Для начала шеф разведслужбы схватился за телефонную трубку. Набрал специальный код. И вызвал группу, занятую в операции «Пресса».
— Да, шеф? — услышал он в трубке хриплый голос.
— Докладывай! — выкрикнул начальник.
— Сэр, трое наших парней ушли к дому минут тридцать назад. Пока еще не возвращались.
— Что они там делают? Остались в гостях пить пиво?
— Думаю, что нет. Очень уж негостеприимно их там приняли, судя по стрельбе, которая длилась минут десять.
— Тебе не надо думать! — взъярился шеф. — Отправляйся туда же, куда ушли твои приятели. И выясни все, что там произошло и чем они сейчас занимаются.
— А как же связь? Я ведь один на две машины.
— Связываться мы будем с тобой телепатическим путем. Мне сейчас нужно, чтоб вы не устраивали диспутов, а скорее заканчивали дело и мчались сюда, ко мне. Сегодня предстоит еще одна заварушка.
— Я все понял, — раздалось в ответ. И что-то булькнуло в трубке.
После этого начальник разведслужбы вновь взялся за телефон.
— Господин советник? — произнес он через несколько секунд. — Простите, что беспокою вас…
Но тот сразу же пресек поток слов.
— Вы уже выполнили мои указания?
— Почти, — сказал мэтр разведки. И пояснил: — Один известный вам журналист заканчивает свой творческий путь на квартире приятеля — инспектора Джексона и сейчас собирает некоторые личные вещи, чтобы отправиться в недолгое, но, думаю, последнее странствие в сопровождении моих парней.
— Приятные вести!
— Да, господин советник, мы не теряли времени даром.
В трубке раздалось:
— Намек ясен. Достаю чековую книжку. Вам не видно, что я делаю, но могу сообщить, что ищу свободную для записи единицы с нулями страницу.
— Благодарю вас, господин советник, — подобострастно произнес начальник разведслужбы, — но это ведь еще не все!
— Я заменю единицу на двойку, если следующая информация будет такой же интересной.
— Надеюсь на это… Недавно мы расстались с генералом. Большими друзьями. И теперь я могу взяться за мемуары и рассказать все, что о нем знаю.
— Тоже хорошая новость. Подписываю чек. Впереди всех нулей стоит жирно выведенная «двойка». Надеюсь теперь на право быть вашим первым читателем.
— Для меня такой читатель — великая честь! Могу ознакомить вас с началом. Прекрасные строки. Послушайте, пожалуйста… «Когда мы расставались с генералом, он уносил с собой „дипломат“, который трепетно хранил в своем кабинете, в запертом стальном сейфе».
— Неплохо! Мне только не совсем ясно, почему описание начинается с такого несоответствующего мундиру предмета?
— «Дипломат» — это, господин советник, изюминка интриги. Я полагаю, он принадлежит не генералу.
— А кому?
— Думаю, профессору.
— По сюжету?
— Нет, в жизни. Все будет описано исключительно на основе реальных событий.
— Та-ак, — протянул советник.
В разговоре возникла пауза. А секунд через пятнадцать начальник разведслужбы вновь услышал странно изменившийся голос собеседника.
— Послушайте, неплохо было бы кое-что с самого начала изменить в мемуарах. Мне думается (и это не только мое мнение), что не стоит так с ходу судить о генерале и тем более связывать его имя с каким-то профессором. Все вами продекламированное нужно просто вычеркнуть из повествования. И чем быстрей, тем лучше… для автора! Вы поняли меня? Кстати, а где сам генерал?
— Он вышел прогуляться.
— Ясно! Теперь слушайте меня: как только получите чек, тут же мчитесь в банк, а оттуда к себе на квартиру. Поняли — к себе! Я позвоню вам. Надеюсь, вы угостите меня с первого гонорара пивом.
— О! Господин советник, конечно же! — ответил начальник разведслужбы.
Через некоторое время посыльный вошел к нему в кабинет и положил чек на стол. Магические цифры! Подпись советника! Все это заворожило поначалу… Но когда начальник разведслужбы вышел из состояния легкого опьянения, то внезапно поймал себя на поразительном открытии. Подпись на чеке каждой своей буквой повторяла каждую такую же букву короткого послания, полученного начальником разведслужбы через окно. Почерки были абсолютно идентичны! Когда он это обнаружил, ему расхотелось пить пиво с господином советником.
ГЛАВА IX
Глухая аллея тянулась вдоль высокой каменной ограды. Начиналась она от парадного входа в небольшую суперкомфортабельную виллу. Именно отсюда вышли двое — мужчина и женщина. Он придерживал ее за локоть и вел по направлению к ограде.
— Я хочу, чтобы ты посмотрела на нее вблизи, Люси, — произнес мужчина, указывая на гладко выложенную стену. — Взгляни — ни единой зацепки. И ни одного дерева рядом. Перебраться через ограду практически невозможно.
Мужчина ухмыльнулся и продолжил:
— И всего этого хозяину показалось мало. Он приказал поставить десяток электронных «сторожей». На ночь в сад выпускаются и специально натасканные псы. А если к этому добавить отлично обученную охрану, то легко понять, что представляет из себя эта маленькая крепость.
— Для чего ты мне рассказываешь все это, Генри? — спросила Люси.
— Хочу, чтобы ты не строила никаких иллюзий относительно своего положения.
— Я не так наивна, — холодно ответила молодая женщина.
Через мгновение она спросила:
— Это все, что ты хотел мне сказать?
— Нет, не все. Есть серьезный разговор. И видит бог, как мне не хочется начинать его.
— Давай без лирических предисловий! Мы знакомы с тобой не первый день.
— Шеф говорит, что человек бывает сильнее обстоятельств лишь тогда, когда они этому сами благоприятствуют. А надо сказать, что сейчас обстоятельства сложились не в твою пользу.
— Я успела это заметить.
— Да, не в твою, Люси Форд, — упрямо повторил Генри. — И если в тебе есть хоть капелька благоразумия, ты должна сделать все, что от тебя потребуют. Только так сможешь спасти свою жизнь. Ясно я излагаю свои мысли?
— Что от меня требуется?
— Ты должна рассказать о том, что произошло между тобой и Садлером. А главное — передать нам то, что он тебе оставил на хранение.
— Что именно: пробирку с микробами или ночную вазу?
Генри досадливо отмахнулся. Сказал:
— Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь.
И вдруг ударился в философию.
— Удивляюсь терпению хозяина. Он до странного долго выжидает. Насколько мне известно, это не в его характере. Видно, никак не может освободиться от своих воспоминаний, связанных с тобой. Именно они размягчили его сердце. Но предупреждаю, завтра магнетизм потеряет силу — время уходит, а шеф всегда ценил его дороже человеческой жизни. И, как бы ты ни упрямилась, в итоге все равно сделаешь и скажешь то, чего от тебя ожидают.
Люси резко ответила:
— Да! В этом я уверена. Теперь вы ни перед чем не остановитесь. Своего добьетесь. А затем я стану опасным свидетелем. Не так ли?
— С логикой у тебя всегда было в порядке. На твоем месте я думал бы точно так же. Но у тебя нет выхода. И ты должна об этом помнить. И верить в то, что у шефа осталось в сердце немного тепла к той, с которой он в свое время проводил такие бурные денечки. Он сказал, что сохранит тебе жизнь.
— Удостоит «Высшей чести»?
— В сложившейся ситуации это одно и то же.
— Что ж, Генри, хорошо. Я подумаю.
— У тебя одна ночь, Люси. Завтра утром скажешь то, что нас интересует, или я уступаю свое место другому. Вынужден буду уступить. Здесь свои законы, и не я их устанавливал. Но самому заклятому врагу не пожелал бы попасть в руки к нашему специалисту по вышибанию мозгов. Прости за грубые слова…
Люси повернулась и пошла, не оглядываясь, к вилле.
Войдя в отведенную ей комнату, она приблизилась к окну и отодвинула портьеру. День клонился к закату, и в саду начинали густеть сумерки. Где-то далеко пролетел самолет. Огромный пес, по-хозяйски разлегшийся на нагретой за день дорожке, насторожил чуткое ухо и повел головой, а затем неожиданно зевнул. Даже из окна Люси различила его огромные клыки. Вдали у ограды лениво возились еще два волкодава.
Форд задернула портьеру. Достала сигарету из пачки, взяла зажигалку и остановилась. У нее пропало желание курить. Она оглянулась по сторонам и, не выпуская зажигалку из руки, сняла туфли и босиком прошла к двери. Осторожно открыла ее и проскользнула вдоль стены.
С первого этажа доносились звук работающего телевизора и голоса охранников. Люси за несколько дней изучила режим их дежурства. И знала, что четверо сейчас сидят за столом и, потягивая напитки, играют в карты, а двое уставились в телевизор.
У лестницы, ведущей на первый этаж, Форд стала еще осторожнее. Войдя в ванную комнату, она подбежала к окну и приоткрыла запоры так, чтобы можно было в любой момент распахнуть створки. Затем нашла пластмассовую пробку, заткнула ею сливное отверстие, стараясь не производить ни малейшего шума, сняла с рычажка похожее на телефонную трубку устройство для подачи воды и положила его на дно. После этого осторожно повернула кран холодной воды. Убедившись, что она начала бесшумно наполнять ванну, неслышно выскользнула в коридор. Здесь прислушалась: все так же бормотал телевизор, время от времени слышались ленивые голоса охранников.
Люси не стала возвращаться к себе в комнату, а пошла дальше, туда, где была расположена «хозяйская» спальня. Проникнув в нее, остановилась, едва переведя дух. Сердце ее бешено колотилось.
Уняв дрожь, Люси щелкнула зажигалкой. В прыгающем свете огонька успела разглядеть огромную кровать, тяжелые дорогие гардины.
В это время раздался страшный треск. Пламя в дрогнувшей руке Форд погасло. Ноги ее подкосились, и она без звука опустилась на мягкий ковер. Через секунду оглушительный треск повторился. И по яркой вспышке за окном Люси поняла приближается гроза. Вспомнила, как парило с утра. Гром произвел в ней чудесную перемену: страхи внезапно исчезли, биение сердца унялось, движения стали решительными, четкими. Она быстро поднялась на ноги, подошла к высокому платяному шкафу, сгребла все белье, что попало ей под руку, затолкала его под широченную деревянную кровать, щелкнула зажигалкой и подожгла край простыни. Затем перешла к темным, тяжелым гардинам. Их поджечь было труднее, но зато, как только пламя занялось, огонь стремительно пополз вверх, к потолку, обшитому дорогими породами деревьев.
После этого оставаться в спальне стало опасно. Люси быстро вышла в коридор, тщательно прикрыла дверь и направилась к своей комнате. Придя к себе, разделась и улеглась в постель.
Минут через пятнадцать до нее дополз еле ощутимый запах гари. А еще через некоторое время виллу наполнили встревоженные голоса, крики, топот ног. Чьи-то шаги прогромыхали по коридору, дверь распахнулась. На пороге выросли два охранника с пистолетами в руках.
Один из них остался на месте, а другой стремительно бросился к кровати, рывком сорвал с Форд одеяло и скомандовал:
— Вниз! Живее!!
— Мне надо одеться, — начала Люси.
Но верзила вытащил ее из кровати почти на середину комнаты и на этот раз зарычал:
— Марш вниз!!!
Люси схватила свое платье и выбежала в коридор.
Клубы дыма заполняли помещение. Из того конца, где находилась спальня хозяина, доносился треск, словно великан лущил орехи. Огонь подбирался к лестнице.
Стражи действовали расторопно. Пока Люси одевала платье, двое из них кинулись к огнетушителям, один вызвал пожарных и крикнул остальным:
— Загоните собак!
Вскоре по лестнице сбежал и старший. Посмотрев на Люси, отчеканил:
— Эту в машину. И глаз с нее не спускать.
Форд повели к выходу. У самого порога она остановилась и воскликнула:
— Мне надо взять одну вещь в своей комнате! Очень важную!
Охранники в растерянности переглянулись. Затем один из них взял Люси под локоть и увлек в сторону двери. Но она вырвалась, подбежала к старшему и умоляюще произнесла:
— Позвольте мне подняться в комнату. Я должна забрать кое-что. Это нужно не мне, а вашему хозяину. Понимаете?
Старший ответил коротко:
— Иди! Только быстрее. — И, повернувшись к одному из своих подчиненных, приказал: — Ты поднимешься вместе с ней.
Тот кивнул. Они с Люси быстро взбежали по лестнице. В коридоре дыма стало еще больше, дышалось с трудом. В комнате охранник скомандовал:
— Пошевеливайся!
Мысль Люси лихорадочно заработала. Она поняла, что все рассчитала верно, кроме одного — что с ней наверх пошлют кого-нибудь из команды. Она окинула взглядом комнату и нашла выход. Кинулась к тяжелому дивану, попыталась сдвинуть его и, не сумев сделать этого, крикнула:
— Да что вы там стоите, как памятник? Помогите мне!
Непрошеный попутчик подошел к дивану, наклонился, стал сдвигать его. В это мгновенье Люси схватила со столика массивный бронзовый подсвечник и с силой ударила им по широкому затылку охранника. Он обмяк, упал и замер.
Не оглядываясь, Люси бросилась к ванной комнате и настежь распахнула в ней окно. Затем тщательно закрыла задвижку, убедилась, что дверь теперь не открыть, в одежде бросилась в холодную воду. Тут же почувствовала резкое облегчение. Отдышавшись, пустила струю из душевой установки на дверь, поливая ее и не давая загореться.
В это время внизу занервничал старший охранник. Он закричал:
— Где они? Решили позагорать? Или сгореть? Поторопите их.
Двое кинулись выполнять распоряжение, но клубы дыма, языки огня заставили их повернуть обратно.
Старший замысловато выругался. Однако не успел он закончить свой монолог, как раздались тревожные звуки сирены пожарной машины.
— Слава богу! — воскликнул он. — Покажите пожарным, в какой комнате укрылась парочка наших голубков. Пусть они займутся ими в первую очередь.
Через пять минут двое пожарных, установив небольшую лестницу у окна комнаты, в которой, по всем предположениям, находилась Люси, стремительно полезли по ней, благо было невысоко.
Вскоре в проеме окна показался один из пожарных, махнул рукой своим коллегам, и они моментально растянули сетку. Через некоторое время в центр ее угодил сброшенный охранник, так еще и не пришедший в себя.
А Люси, вынужденно принимая ванну, просчитывала варианты. В любом случае требовалось поторапливаться. Она вылезла из воды и осторожно выглянула в окно. Ситуация складывалась для нее удачно. Пожарная машина стояла практически под самым окном, а люди — метрах в двадцати от нее. И главное — ворота ограды были широко распахнуты.
Форд несколько раз глубоко вздохнула, легла на подоконник, скользнула вперед, затем, перевернувшись, уцепилась за его край руками, повисла в воздухе и, разжав пальцы, полетела вниз и мягко приземлилась на клумбу. Все обошлось благополучно. В считанные мгновения Люси очутилась у пожарной машины, вскочила на подножку и нервно, почти на истерике, рассмеялась, когда увидела в замке зажигания желанный ключ.
Рев мотора перекрыл треск горящего дерева. Все, как по команде, обернулись. Стоявшая невдалеке от охранников пожарная машина сорвалась с места и понеслась прямо на них. Они кинулись врассыпную. А остолбеневший от неожиданности старший вдруг увидел, что за рулем сидит… Люси! Гиппопотам на бабочке, инопланетянка на летающей тарелке удивили бы его в этот момент меньше, чем белое от напряжения лицо с прикушенной губой, на долю секунды мелькнувшее перед ним в косом кадре лобового стекла. Однако замешательство старшего длилось ровно столько, сколько требуется времени нормальному человеку, чтобы произнести: «раз-два».
— По машинам! — заорал он. И через несколько секунд за пожарной двинулись два «бьюика».
Черная от дождя шоссейная лента неслась Люси навстречу. Никогда еще не приходилось ей управлять такой тяжелой машиной, и ее удивило, как послушна она рулю. Форд не знала назначения многочисленных кнопок и принялась нажимать одну за другой, пытаясь определить, какая же дает свет фарам. Нажав очередную, включила сирену и подумала, что это весьма кстати. После чего умудрилась включить и фары. Затем, взглянув на укрепленное перед нею зеркальце, увидела, как из-за поворота возникли четыре пляшущие точки света, и поняла, что это погоня. До отказа нажала на педаль газа, но расстояние между ней и преследователями стало постепенно сокращаться.
Люси еще раз бросила взгляд на кнопки, словно пытаясь найти в них спасение. Ее внимание привлекла та, над которой была изображена пена. Чуть сбросив газ, дала возможность преследователям немного нагнать себя. Когда они были уже в нескольких десятках метров, судорожно надавила на кнопку. От пожарной машины мгновенно отделилась громадная струя пены. «Бьюик», шедший первым, резко вильнул в сторону, потом в попытке выправить положение постарался вернуться на середину автострады, но перевернулся, вылетел с дороги, как камень, пущенный из пращи, врезался в невысокий холм. Вторая машина сделала большую дугу и опять пристроилась в хвост пожарной. Люси несколько раз нажала на кнопку, подающую пену, но она, видимо, вся ушла в первый заход. К счастью, преследователи этого не знали и держались на почтительном расстоянии.
Впереди появились городские дома. Прикинув несколько возможных путей следования, Люси выбрала тот, который показался ей наиболее разумным, и повернула в хорошо знакомый район. Найдя улочку поуже, до отказа нажала на тормоза. Машина развернулась и перегородила проезд. Открыв дверцу, Форд стремглав бросилась в спасительную темноту переулков и тупиков.
Забежав в аптеку, в течение нескольких секунд объяснила ее владельцу, что у нее нет даже мелкой монеты, а позвонить требуется срочно. Хозяин хладнокровно произнес одно лишь слово: «Звоните!» Большего Люси и не надо было. Она набрала номер квартиры, которую снимала с Дженни. Номер молчал. Тогда она позвонила консьержке. Та обрадовалась, услышав ее голос. Затараторила: «Ваша подруга здесь пока не живет. Но она просила передать вам номер телефона, по которому ее можно разыскать. Представляете, она строго мне наказала дать его только вам. Я сдержала слово». Люси поблагодарила старушку. И набрала незнакомый ей номер.
— Дженни? — произнесла она.
— Клара? — откликнулась Дженни. — Где ты? Нам необходимо встретиться.
— Я такого же мнения… Послушай, я попала в скверную историю. Помоги мне.
— Конечно! Но где ты? Как разыскать тебя?
— Приезжай в район северного вокзала. Там есть небольшая площадь, на углу которой стоит аптека. Она одна тут. Бери такси. Останавливайся, но не выходи из него. Я сама подойду. И захвати какой-нибудь свитер и брюки. Я мокрая до ниточки, и меня колотит, как пьянчугу с похмелья. Ты все поняла?
— Да. Но приеду я не в такси, а в машине с моим другом.
— Кто он?
— Ты его не знаешь. Но это абсолютно надежный человек.
— Хорошо, Дженни. Только, умоляю тебя, поторопись!
Люси опустила трубку и встала у двери аптеки, внимательно наблюдая за всем, что происходит на площади.
Наконец она увидела, как подъехала небольшая гоночная машина, за рулем которой сидел широкоплечий мужчина. Рядом с ним виднелись узенькие плечики и хорошенькая мордашка ее подруги. Люси шагнула за порог.
Она уже прошла треть расстояния, отделявшего ее от машины, когда на площадь на огромной скорости влетел «бьюик». Увидев его, Люси бросилась назад, но водитель отрезал ей отступление. Автомобиль, взвизгнув тормозами, остановился. Из него выскочили двое здоровенных мужчин и кинулись к Форд. Но тотчас взревела машина, в которой сидела Дженни, и, круто развернувшись, вылетела на середину площади. Люси уже билась в руках парней, когда из гоночной выскочил ее хозяин.
В руке одного из мужчин сверкнул нож. Неожиданный защитник Форд на мгновенье замер перед противником, потом кинул свое большое тело влево, словно пытаясь уйти от удара, неожиданно споткнулся и оперся рукой о землю, стараясь удержать равновесие и подставляя ножу беззащитную спину. Мужчина занес руку для смертельного удара, но в ту же секунду хозяин гоночного автомобиля, который, как оказалось, и не думал спотыкаться, подобно пружине распрямился и нанес ногой страшный удар в лицо нападавшему. Не успел тот упасть на землю, как «гонщик» настиг и второго. Эта схватка была еще короче. Отбив выставленным левым локтем удар, широкоплечий атлет сделал молниеносный выпад вперед и вонзил плотно сжатые пальцы правой руки в горло сопернику. Затем, развернувшись, подсек правой ногой Люси и, когда она свалилась на землю, сам отпрыгнул, словно вратарь за мячом, далеко в сторону. В ту же секунду из «бьюика» раздались выстрелы, и автомобиль рванул с места. На площади стихло.
Обладатель гоночного автомобиля подошел к Люси, помог ей подняться и, поддерживая под руку, повел к машине. Там ее встретила Дженни, дрожавшая от страха. Она лишь произнесла:
— Познакомься, это — Рон!
— Клара, — устало представилась Форд.
— Рад знакомству с вами, Люси.
Форд в недоумении посмотрела на мужчину, потом на свою подругу. Дженни пояснила:
— Он все знает. И обо мне. И о тебе. Причем больше, чем мы сами.
— Вы служите в полиции? — с некоторым удивлением спросила Люси.
— Близко к этому, — ответил Рон. — В данный момент я занимаюсь расследованием обстоятельств убийства полковника Шеффилда.
— Так он убит? — прошептала Люси.
— Да, выстрелом в затылок.
— Убийцы пойманы?
— Нет. Но это ни у кого не вызывает беспокойства: у нас каждое второе дело об ограблении остается нераскрытым.
— Но это не ограбление! — возмутилась Форд.
— Я знаю. Его убрали после того, как он организовал похищение профессора Садлера.
Люси вскрикнула и прикрыла рот ладошкой. Глаза ее расширились и наполнились смертельным ужасом. Даже Рону стало немного не по себе, когда он увидел ее лицо в зеркальце.
— И о Садлере ничего не известно? — хрипло спросила Люси.
— Ничего. Все держится в секрете.
— Я выведу вас на след, — прошептала Люси. — Садлер похищен по приказу Мерела. Шеффилд работал на него.
Через несколько секунд она добавила:
— Он приказал убить его. А потом, не сомневаюсь, убрал убийц Шеффилда, затем и новых убийц. Теперь никто и никогда не доберется до этой ниточки, с которой необходимо распутывать клубок. А ведь скоро он убьет и всех нас.
В машине наступила напряженная тишина. Рон молчал. Дженни не могла прийти в себя от всего увиденного и пережитого. Что касается Форд, то ей, судя по всему, необходимо было выговориться. И она заговорила:
— Не буду оценивать себя дороже того, что стою. Сказать по правде, мало стою. Таких, как я, тысячи. И судьба моя похожа на судьбы тысяч мне подобных… Провинциальный чистый городок, по воскресеньям — служба в церкви, добропорядочные папа и мама, верные подружки. И еще мечта — Великая Мечта: однажды в жизни получить все! К этому потихоньку и шло. Сначала я умудрилась стать «Мисс Город», а потом и «Мисс Штат». Окрыленная, побывала во всемирно известной киностудии, полагая, что там меня ждет дюжина продюсеров с готовыми контрактами. Но таких, как я, оказались толпы. И очень скоро начала понимать: за то, чтобы каждый день есть, пить, где-то спать, снимать квартиру — надо платить. А тебе самой платят только тогда, когда… Короче, однажды я оказалась в постели Стэнли Мерела. Как и другие до меня! Единственно, в чем мне повезло, задержалась у него значительно дольше. Но потом и меня он выставил за дверь, предпочтя товар посвежее.
Люси надолго замолчала, глядя в окно. Дженни, воспользовавшись паузой, обратилась к Рону: «Куда мы едем?» Он ответил: «Сначала заедем ко мне, буквально на минутку». Дженни испугалась: «Но там могут быть…» «Мы на минуту, — повторил он. — А потом я отвезу вас обеих к Малышке Бью».
Форд снова заговорила:
— Мерел — больной человек. Нет, физически он здоров. Болен душевно. Причем, полагаю, об этом никто не знает. Для его болезни нет еще названия, это какой-то особый вид тотальной фобии. Он самый богатый человек в мире. Но ни один нищий так не боится потерять последний грош, как Мерел хотя бы один миллион. Он боится всего — профсоюзов, микробов, политических деятелей. Если бы была его воля, он бы стер всех с лица земли. Подозреваю, что у него уже появилась такая возможность. А если это так, то Мерел уничтожит весь мир.
— Эта возможность связана с работами Садлера? — спросил Рон.
— Да, — ответила Форд. — Он работал у Мерела в фирме: занимался изучением полезных ископаемых, возможностями их обнаружения из космоса. Случайно сделал потрясающее открытие. Я не знаю, в чем там дело, но это что-то наподобие космических лучей, которые могут мгновенно уничтожать на земле людей и животных. Садлер поделился с хозяином тайной открытия, и у того родился дьявольский план. Он решил убрать с земли всех ненужных ему людей. А оставить лишь избранных. Что-то типа Ноева ковчега. Только вместо потопа — излучение, радиация. От этих людей, по замыслу Мерела, должна начаться новая земная цивилизация, в которой уже не будет места никому другому, кроме богачей. Мерел приказал Садлеру перейти на службу к военным: опять из нежелания тратить свои миллионы. Уговор был такой: профессор под прикрытием военного ведомства завершает свои исследования, а Стэнли тем временем готовит список избранных. Потом однажды все они собираются в определенном месте. Срабатывает созданное Садлером устройство… На земле никого не остается, разумеется, кроме тех, кого наметил Мерел.
— Но это абсурд, — не выдержал Рон. — Как можно жить на земле без людей?!
— А ему не нужны люди! Однажды он сказал, что на нашей планете есть только два десятка людей, с которыми ему иногда интересно встретиться. Вот и все. Что касается «технического персонала» — поваров, лакеев, шоферов, то им Мерел отвел место в обществе избранных, но в категории «обслуги». Сейчас уже кое-кто удостаивается «Высшей чести». И периодически получает специальное приглашение на «четверг», что означает причисление к касте будущих властителей мира. Такое приглашение было и у меня.
Рон и Дженни молчали. А Люси, передохнув, продолжала:
— Я случайно узнала, что Садлеру в конечном итоге не найдется места в будущем «обществе», которое решил создать Мерел. Тот вдобавок ко всему еще и честолюбив: не мог примириться с мыслью, что избранные будут благодарны за свою райскую жизнь кому-то еще, кроме него. И поэтому решил после окончания всех работ убрать Садлера. К тому времени, когда случайно узнала об этом, я уже перестала ходить в фаворитках и чувство мести душило меня. Я сумела выйти на связь с Садлером и все рассказать ему. Он мне поверил: у него давно уже закралось подозрение по отношению к Мерелу. И общая ненависть нас сблизила.
Форд помолчала, собираясь с мыслями.
— Но как бы там ни было, Садлер вел свою политику. Не добившись в самом разгаре исследований каких-то ощутимых результатов, стал блефовать. Делал вид, что только он в состоянии решить важнейшие проблемы, связанные с радиацией, сохраняя таким образом до поры до времени свою жизнь и получая приглашения на «четверги». А в принципе вопрос мог решить другой ученый, работавший у профессора.
— Вы не помните его имя? — не дав Люси договорить, перебил ее Рон.
