Истерзанное сердце

– Да. Он не хотел смущать тебя телефонным звонком или приходом на виллу и попросил меня сообщить тебе приятную новость. Майкл воспользовался великолепной возможностью открыть свой ресторан в Афинах. Он всегда к этому стремился, как только выросла его репутация, ведь здешние возможности ограниченны. До последнего времени у него не было свободных денег для переезда и расширения дела. Но недавно он получил предложение от владельца одного из отелей в Афинах, готового внести нужную сумму и стать его компаньоном, причем никак не вмешиваясь в его дела. Вместе с Майклом они тщательно проанализировали все возможности и убедились, что, даже если они возьмут в долю третье лицо, предприятие принесет огромный доход!

– Но это же просто великолепно! – Лицо Сапфиры осветилось искренней радостью. – Я ведь знаю, как много это значит для него. Как ему удалось найти такого человека?

Лорна пожала плечами.

– Вероятно, он слышал о репутации ресторана и, несколько раз посетив его, решил, что в Афинах ресторан может стать настоящей золотой жилой. Дело в том, дорогая, – спокойно продолжала Лорна, – что Майкл хочет, чтобы я тоже переехала вместе с ним и стала работать в Афинах.

– Разумеется, ты должна это сделать!

– Именно так я и решила, – кивнула Лорна. – Но я очень рада услышать это от тебя. Мне не хотелось, чтобы ты думала, будто я покинула тебя. В конце концов, если я тебе понадоблюсь, Афины не так уж далеко, и я всегда буду рада видеть тебя. – Усмехнувшись, она добавила: – Теперь, когда вы с Тэйном заключили мирный договор, тебе не нужно никакого убежища, верно?

– Да, – ответила Сапфира, гладя на подругу прямым и ясным взглядом. Но я хочу навсегда остаться твоим другом и иногда приезжать к тебе вместе с детьми. Я никогда не забуду, чем я обязана тебе и Майклу. Желаю вам радости, счастья и удачи, которых вы оба по-настоящему заслуживаете! Лорна улыбнулась.

– Если бы Майкл надеялся на какое-то будущее с тобой, он не согласился бы уехать, но, зная, как обстоят дела, я уверена, все мы приняли верное решение. А теперь давай попьем чаю, и я расскажу тебе о наших дальнейших планах.

Был еще ранний вечер, когда Сапфира вернулась на виллу Андромеда и прошла в кабинет Тэйна. Спустя несколько минут она с головой погрузилась в любимое дело, ставшее для нее предметом всепоглощающего интереса. Используя возможность компьютера создавать миниатюрные копии эскизов и узоров, она решила использовать простейшие формы одежды и мебели, чтобы затем нанести на них придуманные ею самой рисунки. В результате на первоклассном принтере Тэйна она получила великолепные эскизы. Вскоре, с радостным волнением подумала Сапфира, она сможет показать Тэйну целую папку созданных ею рисунков, и если он одобрит ее работу, то у нее будет потрясающая возможность показать их его другу.

– Выглядит очень впечатляюще!

Сапфира чуть не потеряла сознание, внезапно услышав его глубокий низкий голос, и резко повернулась к Тэйну. Поглощенная работой, она не заметила, как открылась дверь, и узнала о присутствии Тэйна, только услышав прямо за спиной его голос.

– О! – от неожиданности вырвалось у нее, и Сапфире вдруг показалось, будто ее застали за каким-то неприличным занятием. – Я и не знала, что уже так поздно! – Она хотела выключить принтер, но Тэйн отвел ее руку от клавиатуры и вновь запустил в работу программу.

– Сегодня я решил отпустить грехи провинившимся, – произнес он спокойно, продолжая держать ее руку. К ее ужасу, свободной рукой Тэйн потянулся к почти полностью забитой рисунками папке и стал внимательно рассматривать страницу за страницей.

Сапфира почувствовала, как у нее онемела рука, когда она попыталась высвободить ее из руки Тэйна. Его молчание внушало ей тревогу и наполняло сомнениями, в то время как ее нервы напряглись до предела. Он не должен заметить, какое производит на нее впечатление! Колени у нее слегка дрожали, и что-то сильно стеснило грудь. А вдруг он отвергнет ее работу как абсолютно бесполезную?

– Это всего лишь предварительные наброски, – выпалила она, как зачарованная глядя на его классический профиль. – Я ведь давно этим не занималась…

– Гм-м. – Он остановил свой взгляд на ее взволнованном в ожидании его приговора лице. – Я, конечно, не профессионал, но, по-моему, у тебя есть столь необходимые для этого вида искусства гибкость, воображение и чутье. – Увидев, что принтер остановился, он отпустил ее руку. – Теперь можно выключать.

– Спасибо. – Она была благодарна ему за то, – что он позволил ей закончить работу, и за его доставившую ей удовольствие искреннюю похвалу, от которой смягчились контуры ее лица. Сапфира поспешно стала собирать свои рабочие принадлежности.

– Сапфи, прежде чем ты уйдешь… я хотел тебя попросить об одолжении. – Да? – Держа в руках тяжелую папку и листы бумаги. Сапфира застыла на полпути к дверям. Беспрекословность его тона не оставляла ей выбора. От ощущения чего-то неприятного улетучилась вся ее недавняя эйфория, и Сапфира с тревогой ожидала, что он скажет дальше.

Подойдя к ней, он посмотрел на нее спокойно и одновременно настороженно, и вдруг его губы тронула загадочная улыбка.

– Завтра вечером у меня назначен очень важный ужин, и я хотел бы, чтобы ты присутствовала на нем вместе со мной.

На какое-то мгновение ее ошеломила нарочитая смелость его предложения, но тут же самолюбие пришло к ней на помощь.

– Нет, я не пойду, Тэйн, – холодно отчеканила она. – В этом доме я живу по договоренности с тобой только ради наших детей. И по условиям нашего соглашения я не обязана разделять твое общество, кроме как по воскресным дням. – Она заметила, как угрожающе сжался его рот, и, не обращая внимания на искру гнева, промелькнувшего в его глазах, продолжала: – Почему бы тебе не попросить, как всегда, Ангелию составить, тебе компанию? Или у нее назначено другое свидание?

– На этот раз приглашать Ангелию было бы нежелательно. – Глубоко засунув руки в карманы, он сердито посмотрел на нее с высоты своего роста, воинственно расставив ноги, всем своим видом показывая, что не намерен сдаваться. – Я встречаюсь с англичанином, неким Робинсоном. Он будет с женой, и они оба настаивают на знакомстве с моей женой. По-моему, г-жа Робинсон уроженка тех же мест, что и ты.

Глядя с вызовом на худощавое и сердитое лицо Тэйна, Сапфира вдруг почувствовала, как учащенно забилось у нее сердце. Он выгладит таким твердым и уверенным в себе и в своей победе. И все же Тэйн требует от нее слишком многого. Ей вдруг стало не по себе от предчувствия ярости, которая выплеснется на нее в случае отказа. Но будь он хоть немного более чуток, он понял бы, что требует от нее невозможного.

– В таком случае тебе придется сказать км, что мы больше не муж и жена! – С этими словами она направилась к двери, но Тэйн так грубо схватил ее за плечо, что несколько листов бумаги выпали у нее из рук.

– Оставь! – процедил он, видя, что она нагибается, чтобы поднять их с пола, и, схватив Сапфиру другой рукой так, чтобы она не смогла вырваться, посмотрел ей в глаза, за внешней непокорностью которых таился страх. – Теперь уже слишком поздно, – с яростной настойчивостью заявил Тэйн. – К тому же я остаюсь твоим мужем, нравится тебе это или нет.

– Только потому, что я ношу твое имя, ведь ты отказался предоставить мне развод, на котором я настаивала. – Вся дрожа, она попыталась высвободиться из его рук, но безуспешно.

– Не будь такой легкомысленной, Сапфи. – Его лицо было совсем радом, и она уловила легкий аромат лосьона, идущий от его теплой кожи и внезапно обостривший все ее чувства. Каждая клеточка ее тела реагировала на его близость так, будто была запрограммирована заранее. – Этот контракт чертовски важен для меня, компании, и в конечном итоге для тебя. Чем доходнее станет наше предприятие, тем обеспеченнее ты будешь, когда мы расстанемся!

– Не пытайся меня подкупить! – Она чувствовала, как вздымается грудь под тонкой тканью ситцевого бирюзового платья, как буря зарождается в ее хрупком теле. Ее существование здесь само по себе выглядит достаточно жалким. Неужели он надеется, что она сможет вести себя как его жена, ведь все это время, она знала, Тэйн презирал ее, находил абсолютно непривлекательной, да и после этого ужина она опять не будет ему нужна.

В глазах Сапфиры загорелся гнев, служащий единственным ответом на охватившее ее отчаяние.

– И все же я повторяю: «Нет!» А теперь, будь любезен, отпусти мои руки.

Что-то вспыхнуло в глубине его все понимающих глаз. Была ли это ярость или презрение, Сапфира не могла с уверенностью сказать. На мгновение она затаила дыхание, чувствуя его напряжение и со страхом ожидая, что Тэйн выплеснет на нее свой гнев как-нибудь иначе. Боязнь его пока еще не имеющего названия возмездия заставила ее поспешно заговорить.

– Применяя насилие, ты нарушаешь постановление суда о нашем раздельном проживании!

– Насилие? – Его застывшее в неподвижности лицо было похоже на маску.

Theos mou! Ты осмеливаешься обвинять меня в этом? Так вот что у тебя на уме! Ты хочешь спровоцировать меня на скандал, чтобы затем пойти в суд и в конце концов отнять у меня детей? – Он отпустил ее руки и отвернулся, но Сапфира успела заметить, как гримаса отвращения и боли исказила его лицо. – Забери свои бумаги и убирайся отсюда, пока у меня не возникло искушение показать тебе, что такое настоящее насилие!

Опустившись на колени. Сапфира стала собирать бумаги, чувствуя, как дрожат пальцы и все ее тело, и кожей ощущая клокочущую ярость человека, которому когда-то охотно вручила свою жизнь. Он считал, что ей доставляет удовольствие перечить ему, и не было никакой возможности объяснить Тэйну, какую боль причиняет ей этот маскарад. Ее взгляд непроизвольно скользнул вверх и охватил всю его сильную, стоящую к ней спиной фигуру, широкие плечи, мощные узкие бедра, мускулистые длинные ноги, стройность которых не мог скрыть дорогой, свободно облегающий их костюм. Тэйн: повелитель… властитель… хозяин…

Только почувствовав на губах соленый привкус, после того как неловко поднялась с пола и, словно слепая, направилась к двери, Сапфира поняла, что плачет.

Глава 9

Сапфира почувствовала отвращение к работе, когда на следующее утро извлекла из компьютера диск и отключила его. Она намеревалась снова засесть за программу, но творческое воображение, казалось, покинуло ее. Полностью погрузившись в мысли о вчерашней ссоре с Тэйном, Сапфира почти не обратила внимания на звонок в парадную дверь.

Осторожно постучав, в кабинет вошла Эфими.

– Это госпожа Андроникос. Она хочет видеть вас. – На лице домоправительницы застыло беспокойство, будто она ожидала, что Сапфира ответит грубым отказом. Раньше она бы, наверное, так и сделала, но не сейчас. Страдание закалило Сапфиру, и ее теперешняя зрелость придала ей достоинство.

– Хорошо, Эфими. Я как раз решила сделать перерыв в работе и смогу уделить ей несколько минут. – Машинально подняв руку, она нервным жестом провела пальцами по волосам. Еще совсем недавно, во время болезни, ей было все равно, как она выгладит. Но не теперь, особенно под оценивающим взглядом женщины, играющей в жизни Тэйна более значительную роль, чем она сама. Может, это было и тщеславие, но Сапфира радовалась тому, что ее утреннее отчаяние не помешало ей одеться с непринужденным изяществом в простую белую юбку и темно-розовую, свободно сидящую блузку, красиво облегающую бедра.

– Kalimera (Доброе утро (новогреч.), – вежливо поздоровалась с Сапфирой Ангелия Авдроникос, прежде чем перейти на свой превосходный, но слегка гортанный английский. – Танос сказал мне, что вы согласны взять себе одного котенка. – Она подняла большую картонную коробку с вырезанными в ней отверстиями и поставила ее на стол. – Это мальчик. Он совершенно здоров, и мы только что отняли его от матери.

Сапфира молча открыла коробку и вынула из нее серого, с тигриными полосками котенка. На его маленькой узкой мордочке с длинными заостренными ушами выделялись огромные яркозеленые глаза.

– Ой, какая прелесть! – Сапфира погладила миниатюрное создание, очарованная его экзотически восточным видом, разительно отличавшим его от английских собратьев. – Полагаю, когда он подрастет, вы его непременно стерилизуете, – с выжиданием посмотрела на нее Ангелия. – Я знаю, что в Англии это принято. Здесь у нас считается слишком жестоким лишать существо мужского пола его мужского достоинства.

Признавая правоту ее замечания. Сапфира тем не менее почувствовала, что за ним кроется нечто большее, чем забота о домашних животных. Может быть, ее обвиняют в том, что она унизила мужское достоинство Тэйна, навязав ему судебное постановление о раздельном проживании? Возможно, Ангелия не знает, что Тэйн в любом случае больше не желает ее как жену? Решив не ввязываться в дискуссию, Сапфира сделала вид, что не обратила внимания на двусмысленность слов гостьи.

– Дети будут в восторге, – сказала она, изображая приветливую улыбку. – Я позову их сюда. Кстати, не хотите ли выпить чего-нибудь освежающего? – Благодарю, тогда лучше кофе. – Ангелия села, всем своим спокойным и уверенным видом, даже темно-голубым платьем, с шалевым воротником и узкой юбкой, олицетворяя энергичную деловую женщину.

Сияя восторженными глазами, в комнату вбежали дети и с радостными восклицаниями схватили котенка и понесли его к Эфими, чтобы, как им наказали, оставить его ей, пока он не привыкнет к своему новому окружению. – Надеюсь, они не причинят ему вреда? – спросила Сапфира несколькими минутами позже, когда вошла Эфими, неся на подносе кофе.

– Ну конечно же, нет! – с изумлением воскликнула та. – Они добрые дети, не смотрите, что такие сорванцы. Спирадоула нашла для него коробку, в которой он будет спать, а сейчас они все наблюдают, как он играет с мячиком для пинг-понга.

– Вы очень любезны, что подумали о них, – вежливо сказала Сапфира, наливая в чашку кофе и протягивая ее гостье. – И к тому же не посчитали за труд самой принести его к нам.

– Я хотела поговорить с вами, – сказала Ангелия, обратив непреклонный взгляд поверх своей чашки на Сапфиру. – Насколько я знаю, вы отказались поужинать сегодня вечером с Робинсонами.

Сапфира почувствовала, как все ее тело напряглось в ответ на такое явное неуважение к правилам хорошего тона.

– Это Тэйн вас прислал? – высокомерно спросила Сапфира, с явными нотками вызова в холодном тоне голоса.

Ангелия с удивлением вздернула брови.

– Госпожа Ставролакес, меня нельзя прислать иди не прислать куда-нибудь! Может быть, я и не занимаю высокого положения в фирме, но я хороший профессионал, а не какая-нибудь рассыльная!

– Я, разумеется, это знаю, – упрямо не сдавалась Сапфира. – Так сказать, на личном уровне… – Ревность, оказывается, имеет горький привкус.

– Ах, вот оно что! Так я и думала. Вы действительно считаете, что между вашим мужем и мной есть нечто большее, чем чисто деловые отношения!

– А разве не так? – Из самолюбия она должна была смолчать, но вместо этого, не подумав, брякнула свой вопрос.

– Не лучше ли вам спросить об этом своего мужа?

Сапфире показалось, что в тазах ее гостьи промелькнула жалость.

– Я спрашивала, – без всякого сражения сказала она. – Но он все отрицает.

– И вы ему не вериге? – Прелестное лицо Ангелии было совершенно бесстрастно. – В таком случае вы очень несправедливы по отношению к Тэйну, подвергая сомнению искренность его слов и тем самым задевая его честь. Если в некоторых случаях я, так сказать, заменяла вас, это было вызвано тем, что вы отказывались помогать своему мужу и мне, исключительно в интересах компании, приходилось выручать Тэйна. – Ее матово-бледное лицо с яркими полными губами оставалось спокойным. – Что же касается тех случаев, о которых я упомянула, они всегда носили общественный, а не интимный характер.

– Но… – Сапфира замолчала. Как ей поверить утверждениям Ангелии? Соблазн поверить ей был слишком велик, так как у самой Сапфиры не было реальных доказательств неверности Тэйна. Ее подозрения были порождены чувством своей неполноценности, когда вокруг нее стал рушиться ее доселе безопасный мир, а также чувством вины, так как она больше не могла быть для Тэйна той женой, которая была ему нужна и которой он заслуживал. Казалось, Ангелия читала ее мысли.

– Но, – подхватила гречанка, – моих слов недостаточно, чтобы убедить вас? Что же еще вы хотели бы узнать? Что у меня есть другой человек, который устраивает меня во всех отношениях? Можете поверить, это действительно так. Я вам скажу даже больше. Веру, в которой вы так нуждаетесь, вы должны найти в собственном сердце. Вас должны беспокоить не придуманные вами фантазии о том, как я соблазнила Тэйна, а будущее процветание компании. Предлагаемый Робинсоном контракт – самое заманчивое из кого-либо сделанных нам предложений. Он может поднять всех нас на недосягаемую высоту! Мой брат вместе с вашим мужем долгое время работали не покладая рук, чтобы заполучить такую возможность. – Она обожгла Сапфиру дерзко-насмешливым взглядом. – С вашей стороны принять участие в деловом ужине вполне посильная жертва, тем более что вы все еще имеете честь проживать в одном доме с мужем.

– Тем более что это вряд ли может как-то отразиться на успехе или неуспехе всего предприятия, ведь так? – Сапфира с трудом подавила в себе обиду на откровенную критику Ангелии.

– Возможно, – не стала отрицать та. – Хотя, с другой стороны, иногда самые незначительные вещи могут качнуть чашу весов в нужную сторону, да? Все дело в том, что г-н Робинсон, являющийся потенциальным клиентом, выразил желание познакомиться с вами лично. Отказ будет равносилен неуважению. Ваше желание выразить свое неудовольствие мужу – это ваше личное дело. Там же, где дело касается моего брата, я беру на себя смелость просить вас пересмотреть свое решение.

– Но почему он так хочет познакомиться со мной? – с тоской в голосе спросила Сапфира. – Откуда вообще он узнал о моем существовании?

– Вряд ли он мог не заметить вашей фотографии, стоящей на самом видном месте на столе у Тэйна, – сухо ответила Ангелия.

– Фотографии? Какой фотографии? – Уже несколько лет, как она не фотографировалась. То, что на столе у Тэйна оказалась какая-то из ее фотографий, потрясло Сапфиру до глубины души.

Взгляд Ангелии заметно смягчился. Похоже, она заметила смятение Сапфиры и почувствовала к ней искреннюю жалость.

– Вы изображены сидящей на столе в ярко-красном платье, отороченном на шее белым кружевным воротником, и с длинными, расширенными книзу рукавами.

– Мое свадебное платье! – вскрикнула Сапфира, чувствуя, как вдруг пересохли у нее губы. Они поженились холодным промозглым днем в начале февраля, с особого разрешения местной регистратуры. Ее нарядное платье выделялось ярким пятном на фоне серого зимнего дня. Ради официальной церемонии она забрала свои длинные волосы наверх и надела широкополую полую шляпу с низкой тульей такого же ярко-красного, под тон платья, цвета. На свадебном приеме, окруженная любящей семьей и переполненная радостным чувством любви, она танцевала в объятиях Тэйна, оттягивая тот блаженный миг, когда они впервые отдадутся друг другу как муж и жена.

– Я могла бы танцевать всю ночь! – в радостном возбуждении заявила она позднее вечером, когда ушел последний гость, и уселась на обеденный стол, поддразнивая его таящимся в ее глазах обещанием и чувственными, такими красноречивыми движениями своего гибкого тела. Тэйн, смеясь, стал вытаскивать шпильки из ее волос, и они вдруг упали тяжелой золотистой волной на ее плечи.

– Танцы окончены, agape mou. – Глаза его светились желанием, и Сапфира ощутила внутри дрожь восторженного блаженства. Затем он схватил оставленную ее братом фотокамеру и направил на нее объектив. – А теперь улыбайся, пока я буду рассказывать Тебе о своих планах на сегодняшнюю ночь.

Сапфира послушно улыбнулась, и Тэйн, закончив свой рассказ, нажал на спуск, затем, оставив фотоаппарат, понес ее наверх, в любовно убранную спальню совершенно опустевшего дома.

Снимок получился замечательный, и Сапфира считала, что он находится в альбоме вместе с другими фотографиями. Даже в самых своих смелых мечтах она не могла предполагать, что Тэйн забрал его и поставил на столе у себя на работе. На фотографии она была просто неотразима, юная и беззаботная нимфа, с первой встречи пленившая опытного и зрелого мужчину. Никакого сравнения с тем, как она выглядит теперь, постаревшая, подурневшая, физически и эмоционально травмированная родами и собственной глупостью! Сапфира вздрогнула.

– Я уже не та, что раньше.

– Все мы меняемся. – Ангелия остановила на ней задумчивый взгляд – Это не страшно. К тому же для тех, кто нас любит, такие перемены незаметны.

– Но Тэйн не любит меня, – неожиданно вырвалось у Сапфиры. Ее лицо залила краска стыда оттого, что она ненароком выдала свою потаенную боль женщине, чей интерес к ней был вызван исключительно финансовыми соображениями.

Ангелия допила свой кофе и встала.

– Ничего не могу сказать по этому поводу, он никогда не говорил о своих чувствах к вам. Вы не находите, есть некая ирония в том, что, в то время как многие мужчины-греки не желают посвящать жен в свои дела, Тэйн, не имея ничего против, вынужден искать женскую поддержку на стороне?

– Но мы ведь не живем вместе, как муж и жена! У каждого из нас своя жизнь! – Ее слова прозвучали так, будто Сапфира пыталась оправдаться в совершенном ею страшном преступлении. – Почему я должна изображать то, чего нет?

Ангелия пожала плечами.

– Почему? Да потому, что так нужно Тэйну. В конце концов, кроме вас, это некому сделать. Всего лишь на пару часов. Первоклассные блюда, приятное общество, кстати, ваших соотечественников. Неужели эта просьба невыполнима?

– Подождите! – Ангелия уже повернулась, чтобы уйти, но прозвучавшая в голосе Сапфиры настойчивость заставила ее остановиться. – Может быть, уже слишком поздно. Что, если он отклонил приглашение в той его части, что касается меня?

– Я знаю, что нет. – Сапфире показалось, что темные глаза Ангелии немного потеплели. – Он решил ничего не говорить, пока не придет на ужин к ним в гостиницу. Тогда он извинится за вас и скажет им, что в последний момент у вас разыгралась мигрень и вы не смогли приехать. Это наименее обидное объяснение вашего отсутствия.

– Мне нечего надеть, – в отчаянии произнесла Сапфира, как бы ища предлога, чтобы остаться дома.

– Но ведь по суду вы получаете отдельно суммы, покрывающие ваши расходы на одежду, разве не так? К тому же до Афин можно доехать на такси. У вас масса времени, чтобы успеть не только пройтись по магазинам, но и посетить парикмахера, прежде чем вы встретитесь с Таносом.

Ангелия была права. При желании она могла все это сделать. Вопрос в том, не иссякнет ли ее решимость за оставшиеся до вечера несколько часов? Сможет ли она сыграть отведенную ей роль и не подвести Тэйна? Не окажется ли ее присутствие на ужине менее желательным, чем отсутствие, если она предстанет перед ними далеко не той искрящейся весельем и полной энергии девушкой, какой была когда-то?

– Я подумаю, – сказала она наконец. – Мне нужно какое-то время, чтобы решиться. Вы ведь ничего не скажете Тэйну, правда? Если я решу пойти, я позвоню ему в офис перед его уходом.

– Обещаю, что не скажу ни слова, – впервые улыбнулась Ангелия. – Ваш муж знает, что я просто должна была принести котенка. Я бы не хотела портить наши хорошие деловые отношения признанием в том, что вмешиваюсь в его личную жизнь. Хотя мне жаль не воспользоваться такой возможностью, когда так много поставлено на карту. Может быть, со временем вы простите мою дерзость. В любом случае, я думаю, нам нужно было откровенно поговорить с вами с глазу на глаз, не так ли? – Не дожидаясь ответа, она как ни в чем не бывало продолжала: – Кофе был просто отличный. Надеюсь, котенок доставит вам всем много радости.

Сапфира взяла протянутую руку, удивившись твердости ее рукопожатия.

– Робинсоны остановились в отеле «Эликсир палас», и Танос встречается с ними там, время – семь, начало восьмого.

Стоя у парадных дверей. Сапфира провожала глазами направлявшуюся к своей машине гостью. Наверное, Ангелия Авдроникос посчитала, что ее личный визит к ней пойдет на пользу делу. Возможно, если бы Тэйн вчера повел себя иначе, она бы согласилась. Нет, она не собирается снимать свою вину. Но у Сапфиры не было прежней юношеской уверенности, и она сомневалась, что сможет повести себя с нужным апломбом. Может быть, она слишком недооценивает свои возможности. Она вспомнила, что сказала Ангелия по поводу своих взаимоотношений с Тэйном, и с внезапно нахлынувшей на нее радостью поняла, что та говорила правду, такую же правду, как и Эбби, в свое время не солгавшая ей.

Она вдруг ясно увидела то, чего не хотела видеть раньше, она поняла, что, не сумев сделать их брак счастливым, пыталась свалить всю вину за это на другого, отказываясь верить старавшемуся разубедить ее Тэйну, пока наконец ему это не надоело. Какой же непроходимой дурой она была! Их брак уже не спасти, но еще не поздно помочь Тэйну, если, как сказала Ангелия, от нее зависит его дальнейшая карьера. Это самое меньшее, что она может сделать, чтобы хоть как-то загладить свою вину перед ним.

В глубокой задумчивости она направилась в спальню и, глянув в зеркало, увидела, как от волнения перед предстоящим сегодня испытанием заблестели ее глаза. За последние несколько месяцев внешне она определенно изменилась к лучшему, решила Сапфира, окидывая себя критическим взглядом. Отдых на Константиносе, радость общения с детьми, удовлетворение оттого, что ее папка постепенно заполняется рисунками, плюс превосходная еда, приготовленная Эфими, – все это сыграло свою роль, и Сапфира превратилась из существа изможденного в существо весьма привлекательное. Правда, ее лицо все еще сохраняло следы прежней худобы, скулы были слишком резко очерчены, глаза запали чуть глубже, чем раньше, но шея уже не напоминала скрученный жгут, а что касается ее плеч… она тронула теплую плоть и провела пальцами по ключицам: исчезли отвратительные впадины, из-за которых она выглядела словно бездомный бродяга, ну а грудь, что ж, она вернула себе былую полноту и упругость, Сапфира заметила это, когда надела свой старый лифчик и он оказался ей впору.

В соответствующем народе она, можно надеяться, с успехом пройдет так называемый смотр. Сапфира поднесла руку к лицу. Благодаря помощи и советам Лорны ее кожа снова стала нежной, так что с этим проблем нет. А волосы? Они просто ужасны, и, вероятно, тут уже ничем не поможешь. Ощупывая их, она вспомнила слова Ангелии о визиге к парикмахеру. Ну конечно, это идея!

Раздираемая противоречивыми мыслями, Сапфира отвернулась от зеркала. Сможет ли она провести целый вечер родом с Тайном, играя роль любящей и преданной жены, готовой на все ради успеха мужа? Почему бы не попытаться слетать в Афины, сделать прическу, купить что-нибудь. У нее еще достаточно времени, чтобы принять какое-нибудь решение. Разве она не может в конце передумать, ведь от этого не будет никакого вреда.

Решившись, она пошла в детскую предупредить детей и Спиридоулу, что собирается съездить в столицу.

– Не знаю, как долго я там пробуду. Может быть, я приму приглашение на ужин, так что не тревожьтесь, если вернусь поздно.

Сапфира поцеловала детей, погладила котенка, которого они назвали Тигрис, и поспешила вниз сказать Эфими о своих планах на вечер.

Ожидая такси, она вспомнила об обручальном кольце, которое ни разу не надевала с тех пор, как сняла его во время беременности, когда ее пальцы слишком отекли. Вынимая из бархатного чрева шкатулки кольцо, Сапфира почувствовала легкую грусть. Кольцо с рубиновым камнем в окружении восьми бриллиантиков она надела на палец без труда. Неужели оно стало ей слишком велико? В шкатулке лежало завернутое в папиросную бумагу еще одно кольцо, которое она могла надеть вместо обручального.

Оно было подарено ей Тайном по случаю рождения близнецов. Она ни разу не надевала это кольцо, и оно так и продолжало бы лежать в шкатулке, если бы Сапфира вдруг не вспомнила о нем. Она осторожно поднесла к свету это типичное для викторианской Англии изделие из толстой и плоской золотой пластины, усеянной полукругом рубинов и бриллиантов. Потеряв голову от тревоги за жизнь недоношенных близнецов и страдая от неустановленной врачами болезни, она была не в состоянии оценить ни подарок, ни того, кто его преподнес.

Боже милостивый, как она могла быть такой несправедливо жестокой к человеку, за которого вышла замуж и которого так любила? До сего дня Тэйн ни разу не упомянул об этом кольце, хотя оно наверняка стоило ему уйму денег. Дело, конечно же, не в деньгах, но он, наверное, был очень уязвлен тем, как грубо она пренебрегла этим знаком внимания с его стороны.

Стоит ли удивляться, что она убила в нем остатки тех чувств, которые Тэйн еще мог питать к ней. Легко надев кольцо на палец. Сапфира спустилась вниз, чтобы открыть дверь приехавшему таксисту. Если у нее достало смелости решиться поехать в «Эликсир палас», тем более она не должна стесняться носить это кольцо.

Когда Сапфира приехала в Афины, был уже полдень. Прежде чем пойти в район, где располагалось большинство магазинов, она зашла в кафе под открытым небом в обсаженном деревьями тенистом сквере и заказала себе порцию пиццы и кофе. Женский салон она увидела, направляясь в очередной магазин готового платья. Наверняка это очень модный и дорогой салон, подумала она. Но ведь ей как раз и нужно было сделать такую прическу, которая чудесным образом могла бы ее преобразить, и она готова заплатить за это.

К счастью, одно из кресел оказалось свободным, и Сапфира с волнением наблюдала, как молодой мастер задумчиво прикидывает, что можно сделать с ее головой.

Она просидела в кресле почти три часа, читая журналы и потягивая прохладительные напитки, пока мастер колдовал над ее новой прической.

– Готово! – с некоторым торжеством объявил он наконец. – Теперь можете посмотреть на себя в зеркало, kyria (Госпожа (новогреч.).

– Ой! – Сапфира с изумлением увидела в зеркале уставившуюся на нее незнакомку. Это было чудо, настоящее чудо из светящихся как нимб густых и блестящих волос, спереди закруглявшихся концами к щекам, а сзади плавной линией спускающихся до самой шеи.