Леонид подошел к секретарше Оле, и та, лучась от счастья, протянула ему бумажку с телефоном и фамилией главного уфолога Москвы.
      - Инопланетяне пошли косяком? - блеснула она глазками.
      - Ордами! - произнес Берестов и тут же позвонил. - Владимир Трофимович? Здравствуйте! Это журналист Леонид Берестов. Мне дали ваш телефон...
      - Да-да, я звонил вам утром. Мне сказали, что вы на интервью, услышал Берестов голос типичного кагэбэшника. - В общем-то, Леонид, я вижу, что ваша газета серьезно занимается проблемами НЛО. Я возглавляю научно-исследовательский центр "Аквариус". Это, можно сказать, единственная в стране организация, официально занимающаяся проблемами уфологии. ФСБ открестилась от летающих тарелок ещё в девяносто третьем году и передала все секретные материалы космонавту Павлу Поповичу. Он тогда возглавлял Российскую ассоциацию уфологов. Затем, когда эта ассоциация стала международной, Попович весь архив по этим явлениям передал мне.
      - Вы работали в космонавтике?
      - Я и по сей день служу в ВВС. Звание - подполковник, кандидат технических наук. Фамилию знаете: Заруднев. Владимир Трофимович. Моя должность председателя научно-исследовательского центра - общественная. В данный момент наш центр располагает уникальными документами о различных явлениях, происходивших на территории страны, которые никогда не публиковались.
      "Знает, мерзавец, чем взять", - усмехнулся Берестов, догадываясь, что, несмотря на то что его хотят направить в определенное русло, интересной информации у него действительно много.
      - К примеру, собрано много материала по загробной жизни. Причем из первых уст, от очевидцев. Российские больные, пережившие клиническую смерть, описывают тот свет совсем по-другому, чем герои доктора Моуди.
      "Ага! Никак хотят низвергнуть в желтизну, - мелькнуло в голове у Берестова. - Пристроить поближе к тому свету. Ну уж дудки". И вдруг вспомнил:
      - Это вы организовали в девяносто третьем году приезд в Россию Джорджио Бонджовани?
      - Совершенно верно. Есть на счету нашего центра такое мероприятие. Это был второй приезд Джорджио в Россию. Первый тоже организовали мы. Так вот что любопытно: когда он приезжал в первый раз, в девяносто первом году, у него раны кровоточили только в области ступней и ладоней. Когда же он приехал двумя годами позже, кровь уже текла из того места, куда Христа ткнули копьем. В том же году у Бонджовани начал кровоточить лоб. Сейчас, должно быть, кровоточит след от тернового венка.
      - Любопытно... - пробормотал Берестов задумчиво. - Извините за мою неосведомленность, но я слышал, что в какой-то из своих приездов он очень хотел встретиться с российскими космонавтами, и особенно с Коваленком.
      - Это во время второго приезда. Я и организовал их встречу в Звездном городке.
      - И сами присутствовали? - удивился Берестов.
      - И присутствовал, и стенографировал их разговор.
      - У вас есть стенограмма разговора Бонджовани с Коваленком?
      - Есть.
      - И можно посмотреть?
      - Можно.
      - И даже сфотографировать?
      - Нет проблем.
      Сердце Берестова замерло, как у рыси, унюхавшей добычу.
      - Можно подъехать сейчас?
      - Подъезжайте, - невозмутимо разрешил подполковник.
      Берестов записал адрес (почему-то домашний) и, схватив фотоаппарат, рванул на метро до Ленинского проспекта.
      Буквально через двадцать минут он набирал код подъезда подполковника, а ещё через минуту звонил в квартиру на четвертом этаже.
      Дверь открыл мужчина, невысокого роста с тонкими бесцветными губами и пытливым взглядом. Во всем его облике чувствовалась военная собранность.
      - Леонид? - произнес он сдержанно и распахнул дверь.
      В комнате, куда проследовал журналист, одна стена состояла из высоких, до самого потолка, шкафов, а у противоположной - стояли диван и пианино. На журнальном столике лежало несколько картонных папок. По столу были разбросаны любительские фотографии Джорджио Бонджовани. "Подготовился серьезно", - подумал Берестов и сразу уставился на фотографии.
      - Присаживайтесь, - коротко произнес подполковник, жестом указывая на диван. - Кофе или чай?
      - Без разницы!
      Чашки, сахарница и банка растворимого "Нескафе-Голд" тоже были неподалеку - на подоконнике. Все это мигом перекочевало на столик, а журналист все не мог оторваться от фотографий. На них Бонджовани выглядел удивительно домашним. Вот с задранной майкой - охотно демонстрирует любопытным свои кровоподтеки в области сердца. Вот он в постели на белоснежном белье с расплывшимся взором, а в это время его голову гладят тонкие женские руки. Вот он смеющийся в кругу таких же веселых и явно подвыпивших людей. Вот Бонджовани музицирует на пианино, причем на том самом, которое сейчас стоит в комнате. Берестов поднял голову и убедился, что Бонджовани играл на пианино именно в этих стенах.
      - Кто это снимал? - спросил Леонид.
      - Я, - коротко ответил Заруднев.
      - Классно, - похвалил журналист. - Он что же, играет на музыкальных инструментах?
      - Только когда на подключке, - кивнул на потолок Заруднев. - Музыке он никогда не учился. И играть в общем-то не умеет. Но когда на него снисходит, он садится за пианино и играет весьма профессионально. Вернее, не он играет, а за него играют.
      - И что за музыка у него получается? - поинтересовался Берестов.
      - Такой я никогда не слышал, - ответил Заруднев. - Явно что-то неземное. Это словами не передашь.
      - Записи нет?
      - К сожалению, нет. С записью я как-то не сообразил, - улыбнулся виновато подполковник. - Видите ли, в России к Бонджовани все относились как к святому. Каждый хотел до него дотронуться. А он себя считает обыкновенным человеком. Только с особенностями. Я думаю, что он сам не понимает, почему ему выпали эти испытания. Когда к нему обращались как к полубогу, у него в лице появлялась растерянность. Кстати, кофе сыпьте сами.
      Берестов бросил себе ложку кофе, Заруднев налил кипятку.
      - По поводу Коваленка, - продолжал Владимир Трофимович, деловито помешивая в чашке, - Бонджовани сразу же, с первого дня приезда стал просить меня организовать с ним встречу. Он встречался со многими, в первую очередь - с религиозными и общественными деятелями, с депутатами, простыми людьми, художниками, музыкантами, даже с Горбачевым. Но он так настойчиво просил организовать встречу с Коваленком, что я заподозрил: он знает нечто такое, чего не знаем мы, а именно что произошло на околоземной орбите в о время полета "Союза" в семьдесят шестом году. И точно, когда они встретились, первый вопрос Бонджовани к Коваленка был таким: "Что за инородный объект вы видели на орбите во время полета?" Коваленок подумал немного и ответил, что не знает, что это был за объект. Вот, кстати, стенограмма их разговора.
      Заруднев развязал верхнюю папку и извлек два скрепленных листочка со стенограммой, отпечатанной на простой машинке. "Даже если документ выхолощен, все равно в нем содержится прямая речь космонавта, признающегося, что, кроме них, на орбите присутствовал ещё кто-то", подумал Берестов и углубился в чтение.
      "- Видели ли вы что-нибудь во время полета "Союза", кроме стыковочного корабля? - прямо спросил Бонджовани, и Коваленок не менее прямо ответил:
      - Да, видел объект, летящий за нашим кораблем. Видел недолго. Буквально несколько минут, но собственным глазам я доверяю.
      - Этот объект производил впечатление управляемого тела? поинтересовался Джорджио.
      - Вполне! - твердо ответил космонавт. - Неуправляемое тело не смогло бы столько времени дублировать скорость "Союза".
      - Мог ли это быть объект высшего разума? - спросил далее Бонджовани.
      - Я не отрицаю такую возможность, - ответил космонавт без тени иронии".
      Берестов поднял глаза на Заруднева.
      - Это, насколько я понял, первое признание Коваленка после восьми лет молчания?
      - Первое и последнее, - подтвердил Заруднев.
      - Он больше никогда ни с кем не откровенничал на эту тему? Только с Бонджовани? - спросил Берестов.
      - Совершенно верно. Об этом он рассказал только ему и даже зарисовал на бумаге предмет, который видел на орбите. Сейчас я вам покажу.
      Заруднев достал из шкафа большой иллюстрированный журнал на итальянском языке и раскрыл на середине. Взору Берестова предстала большая черно-белая фотография Коваленка с Бонджовани. Вокруг них сидели люди с серьезными лицами и внимательно слушали их беседу. На этой же фотографии в отдалении среди участников встречи Берестов увидел двойника известного итальянца.
      - Это кто? - удивился Берестов.
      - Его брат, - ответил Заруднев. - А вот объект, зарисованный Коваленком.
      То, на что указал Заруднев, походило на простую болванку цилиндрической формы без всякого намека на космический дизайн.
      - И что же, Бонджовани был удовлетворен ответом? - спросил Берестов разочарованно.
      - Не только удовлетворен, но и сделал на этом деньги. Как только Бонджовани вернулся в Италию, они с братом сразу же издали уфологический журнал, который распространился по всему миру большим тиражом.
      - А как к этому отнесся Коваленок?
      - Это у него нужно спросить, - улыбнулся Заруднев. - Однако о том, что он видел на орбите, космонавт больше не рассказал ни одному корреспонденту.
      "А это мы ещё посмотрим!" - улыбнулся про себя Берестов и вдруг спросил:
      - А, собственно, почему такая секретность?
      - Видите ли, сейчас он начальник академии имени Жуковского. Имеет чин генерала. Не солидно в генеральском звании вести разговоры о летающих тарелках.
      "А с итальянцами, значит, солидно?" - подумал Берестов.
      Кофе был выпит. Информация собрана. Но уходить не хотелось. Берестов волчьим чутьем улавливал, что в этих папках на журнальном столике есть информация покруче. Заруднев, как бы угадав мысли Леонида, неожиданно пододвинул стопку с папками и предложил покопаться в документах.
      Первое, на что наткнулся Берестов, была давнишняя история об НЛО в Подмосковье накануне Олимпиады. Те нелепые слухи, носившиеся по Москве в июне восьмидесятого, Берестов помнил, как сейчас. Ему тогда было пятнадцать. В столице говорили, что вооруженные силы захватили под Москвой инопланетный корабль вместе с инопланетянами. И где? В Звездном городке около секретного аэродрома. Власти якобы держат это в секрете, чтобы не возмущать общественность накануне Олимпийских игр.
      И подумать только, сейчас он держит в руках документы по этому делу, двадцать лет пролежавшие в архивах КГБ. Тогда за то, чтобы узнать истину, он бы отдал полжизни.
      - Да, этот случай наделал много шума, - подтвердил Заруднев. - После него в ВВС была создана специальная служба для слежения за стратосферой. В её обязанности входило обнаружение НЛО над территорией России. Возглавил её подполковник Игорь Корытников. До этого в России сведений о летающих тарелках не собирали.
      20
      Заруднев разрешил взять документы с собой. И Берестов, вернувшись домой, сразу же уткнулся в протоколы. В основном это были показания свидетелей, видевших в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое июня огромный огненный шар, летевший в сторону секретного аэродрома. Свидетельств было около тридцати.
      "Показания вахтеров Щелковского промышленного предприятия Сидякиной и Кадыровой", - прочел не спеша Леонид и усмехнулся, представив на вышке двух бабуль, лениво лузгающих семечки. Одна на стадии засыпания, другая на стадии обдумывания - как сохранить в банке землянику. И вдруг та, которая рассказывала, как засахаривать эту ягоду, хватается за сердце. Кожура прилипает к губе, и глаза расширяются. Она толкает в бок уже похрапывающую напарницу и, испуганно мыча, указывает в небо...
      "Примерно в полночь на высоте самолета, заходящего на посадку, - начал читать Берестов, - мы увидели из окна сторожевой вышки светящийся шар. Он летел в южном направлении в сторону поселка "Чкаловский". За ним тянулись две светлые полосы. Полет был бесшумен, если не считать слабого шелеста".
      Берестов рассмеялся. Какой к черту шелест? Огненный шар пролетал от них максимум в полутора километрах и по размеру в пять раз превышал луну. Здесь без истерических воплей и вызова милиции с пожарными не обошлось.
      А вот какие показания по этому поводу дали военнослужащие Кислов и Лапин: "14 июня примерно в 23.40 мы с женами возвращались домой. И вдруг увидели летящий огненный шар. Он имел лучи наподобие скачков уплотнения. Его размер втрое превышал диаметр луны, а длина лучей - два диаметра шара. Полет проходил на уровне пятиэтажного дома и был бесшумен. Его цвет был близок к цвету луны, но более сочный..."
      "Интересно, откуда они в такое время возвращались с женами, - зевнул Берестов. - Наверняка не с женами, а с посторонними девицами и, как пить дать, все четверо были подшофе. Компанию вряд ли испугало это явление. Скорее, наоборот: вызвало бурную радость. Как-никак, огненный шар реальный повод заговорить зубы женам".
      Однако больше всего журналиста заинтересовал рассказ инженера Корякина. В половине двенадцатого, если верить протоколу, он возвращался домой из гаража. "Сначала я услышал гул. Впереди была трансформаторная будка. Решил, что она неисправна. Подошел и прислонился правым ухом. Против ожидания гул обнаружился в левом. Оглянулся и вдруг увидел сквозь кроны деревьев светящееся пятно. Побежал к нему, но почувствовал мягкое сопротивление. Остановился на расстоянии 40-45 метров. Звук, напоминающий свист двигателя самолета Як-40, исходил из светящегося шара. Немного повисев, объект внезапно испустил 3 луча. Это выглядело как вспышка. После чего объект начал со свистом подниматься и, набрав высоту около 30метров, медленно двинулся параллельно земле в сторону аэродрома "Чкаловский". И вдруг мгновенно исчез. Однако над лесом на протяжении километра очень долго находился продолговатый красный след с двумя розовыми выступами сзади". Тут же в протоколе было зафиксировано, что анализ крови у очевидца, который сделали ему через три дня, показал лейкоцитов меньше обычной нормы на 100 единиц.
      Берестов поднялся и взволнованно зашагал по комнате. Больше ему делать было нечего, как прислоняться ухом к трансформаторной будке? Только все это ерунда. Самым правдивым в этом явно выхолощенном протоколе было то, что свист турбины напоминал работу двигателя Як-40. Тогда в пермском лесу, когда Берестов видел прозрачный вертолет, его полет сначала тоже был беззвучным, потом от него стал исходить легкий шелест, наконец, когда он испустил световой луч с монстром, шелест перерос в свист турбины двигателя самолета Як-40. Это Берестов вспомнил уже в Пермском аэропорту, когда наблюдал взлет самолета Як-40. И ещё одна деталь: когда после пермской экспедиции Берестов прошел медкомиссию, лейкоцитов в крови у него также было меньше на 100 единиц.
      Журналист по привычке поскреб ногтем висок и опять сел за протоколы. Прочел ещё девять подобных свидетельств, а потом принялся читать заключение. "Таким образом, было опрошено двадцать девять сви детелей. Расследование по этому феномену производили три научно-исследовательских центра: Институт космических исследований АН СССР, Институт биофизики АН СССР, Институт медико-биологических проблем АН СССР. Было выяснено, что в эту ночь очевидцы наблюдали четыре разных объекта. Причем НЛО в ту ночь с 14 по 15 июня видели не только жители Подмосковья, но и других районов страны. Было отмечено, что почва, на которую падали лучи, имела слабое ультрафиолетовое свечение. Физическое обследование людей, наблюдавших НЛО, показало небольшое понижение лейкоцитов в крови...
      Предположение, что это атмосферное явление земного происхождения, было отброшено сразу. Гипотеза о внеземном происхождении загадочных объектов остается наиболее устойчивой".
      "И все? - удивился Берестов. - Это называется расследование? Три института Академии наук космической державы не смогли в результате расследования прийти к какому-либо выводу?"
      У Берестова вырвался смешок, и он повалился на кровать. Невооруженным взглядом было видно, что это очередная туфта, а не документы. Это грубая подделка под документы, сфабрикованная для желтой прессы.
      Что, ни один из академиков не задался элементарным вопросом, почему НЛО внеземного происхождения заинтересовался секретным аэродромом "Чкаловский", тем самым, с которого отправляли на Байконур космонавтов? Почему нет карты движения НЛО? Ведь в протоколе черным по белому написано, что эти шары видели в ту ночь в других районах страны. В каких? Не худо было бы отразить, в каких районах Российской державы видели эти светящиеся шары. Наконец, ни один из ученых не задал себе вопрос: почему инопланетяне выбрали для своих полетов именно ту ночь, когда в России запускался так называемый спутник связи "Горизонт"?
      Берестов лениво поднялся с кровати и включил компьютер. Кажется, по запуску "Горизонта" у него была в личном архиве какая-то информация. И точно, в газете "Известия" за пятнадцатое июля был опубликован вот такой текст: "14 июля в Советском Союзе осуществлен запуск спутника связи "Горизонт" на высоту 36 000 км".
      "Ну-ну, - недоверчиво хмыкнул Берестов. - Действительно ли это спутник связи, надо разобраться". Однако по этому спутнику есть ещё высказывание космонавтов Попова и Рюмина, которые в те дни находились на орбите и которые якобы наблюдали его запуск из космоса. Вот что по этому поводу писала "Комсомольская правда" со слов Рюмина: "Если фейерверк будете устраивать, предупредите! Мы тоже посмотрим, это интересно..."
      И дураку понятно, что они имели в виду далеко не спутник "Горизонт", а именно эти шары. Спутники имеют свойство взлетать без фейерверков.
      Журналист порылся в компьютере и нашел несколько опровержений в газетах о том, что в Подмосковье видели НЛО. "То, что очевидцы приняли за НЛО, было не что иное, как планируемый запуск спутника связи "Горизонт", нагло врали газеты "Правда", "Труд" и "Комсомольская правда". Также было ложью, что запуск этого спутника был запланирован.
      Берестов пролистал документы планируемых космических программ за восьмидесятый год и не нашел его в планах. Возможно, этот запуск хотели скрыть от широких слоев общественности, но не дали эти откуда-то взявшиеся шары.
      "Здесь все не так просто! Здесь надо копать и копать, - покачал головой Леонид и посмотрел на часы. Было уже половина третьего. - Черт! Опять не высплюсь!"
      Однако наутро, продрав глаза, он почувствовал себя бодрым и полным сил. Приняв холодный душ и проглотив яичницу, Берестов отправился на работу с приятным предчувствием, что сегодня ему удастся восстановить отношения с Лилечкой.
      Предчувствия его не обманули. Он увидел её на первом этаже, в ожидании лифта. Берестов подскочил весьма вовремя, влетев в кабину за секунду до того, как захлопнулись двери. Оказаться с Лилечкой в лифте тет-а-тет было большой удачей. День начинался прекрасно.
      - Вам, девушка, вверх? - произнес он шаловливо и нажал на четвертый этаж.
      Она улыбнулась, подняв на него свои синие глаза. Сегодня они были как океан при солнечной погоде.
      - Кстати, вот тебе тема, - продолжил Берестов, не отрывая глаз от её солнечного взора. - Некоторые девушки определенного поведения подстерегают клиентов в лифте, доводят до кондиции, а потом начинают торговаться. Говорят, такие эксперименты прошли удачно в Юго-Западном округе.
      - Вам удалось поучаствовать в эксперименте? - подала голос Лилечка, блеснув своими глазками.
      - Еще нет. Как-то все не случалось быть с девушкой в лифте один на один. Вот только с тобой.
      На этих словах лифт распахнулся и Лилечка выпорхнула бабочкой. За ней поплелся Берестов, любуясь её шелковым затылком, на котором колыхалось несколько выбившихся из-под заколки прядей.
      Так они вместе и вошли в кабинет редактора, где уже сидели журналюги в ожидании летучки. Авекян внимательно посмотрел на входящую пару и произнес с кавказской прямотой:
      - Вы уже вместе на работу ходите?
      - Приходится по долгу службы, - ответил Берестов, галантно усаживая Лилечку за стол.
      - Может, уже и живете вместе? - продолжал допытываться Авекян.
      - Об этом история умалчивает, - расплылся в улыбке Леонид.
      - Так ты же уже женатый! - продолжал недоумевать редактор.
      - Видишь ли... - задумчиво произнес Берестов, с тревогой покосившись на Лилечку. - В прошлой жизни я был турецким султаном. Осталась привычка иметь много жен...
      На Лилечкином лице не отразилось ни одной эмоции, а коллеги, между прочим, прилагали усилия, чтобы не рассмеяться.
      - Начнем, - деловито произнес Авекян. - За событиями следите? Что произошло, знаете? Гусинского посадили в Бутырку.
      21
      - Что вы насчет этого думаете? - спросила потом Лилечка на лестнице, уютно расположившись на перевернутом сейфе с неизменным "Кэмелом" в тонких пальчиках.
      - Думаю, что Путин выполняет свои обязательства по поводу того, чтобы быть равно удаленным от всех олигархов, - рассмеялся Берестов. - Как видишь, одного уже удалил.
      - Вы считаете его причастным? Ведь он в Европе.
      - В этом-то его ошибка.
      - В том, что позволил арестовать Гусинского? Теперь весь Запад говорит о наступлении Путина на свободу слова.
      - Все это чушь собачья! Западу глубоко плевать на российскую свободу слова. Для Запада главное, чтобы в России были благоприятные условия для преумножения капитала. Так что ошибка Путина, Лилечка, совсем в другом: в том, что он отправился зондировать насчет инвестиций и не взял с собой Лужкова. Я ведь тебе говорил, что за кордоном только Лужков котируется как человек, умеющий оборачивать капиталы. Все остальные российские деятели могут их только хоронить.
      - Но свобода слова под угрозой.
      - Ну, дорогая моя, возможность сытых энтэвэшников высказываться по поводу несостоятельности России и отсталости россиян - ещё не свобода слова.
      - Но почему сытых?
      - Да потому, что когда Россия униженно вымаливала у мирового сообщества четыре с половиной миллиарда для погашения долгов, НТВ из Америки шли переводы. В общей сложности они получили в тот год полтора миллиарда баксов. Нехило? Вот почему сытых! А от себя могу добавить, что понятие о свободе слова у сытых и голодных не только не совпадает, но и откровенно противоположное! У сытых оно, как правило, совпадает с теми, кто их кормит.
      - А почему вы не возьметесь за эту тему? - удивилась Лилечка.
      - Мне это не интересно.
      - Неужели летающие тарелки с инопланетянами интересней? - пожала плечиками Иванова. - Вы, взрослый человек, занимаетесь такими детскими проблемами.
      Берестов умолк и задумчиво посмотрел сквозь Лилечку.
      - Видишь ли... - произнес он раздумывая, - ты считаешь политику значительно серьезней аномальных явлений? А я так не считаю. Лично мне скучно заниматься политикой. Вся современная политика в России вращается исключительно вокруг раздела недвижимости. Если наверху разражается скандал, связанный с разоблачением коррупции, или с путанами в сауне, или с нас туплением на свободу слова, или с возникновением в России шовинистического движения, и так далее, то исток этих явлений всегда один не поделили собственность. И грустно, и гнусно, и некому челюсть разбить. А вот летающие тарелки дают более глобальную пищу для ума. Во всяком случае, от них не воняет этой продажной мелкотравчатой возней.
      - Но ведь летающие тарелки - это несерьезно. Их даже космонавты не воспринимают всерьез.
      - Наконец-то! - просиял Берестов. - Наконец-то ты подошла к главному вопросу в этой сфере: а, собственно, почему? Почему космонавты открещиваются от летающих тарелок, когда исследовать инопланетные явления на Земле их прямая обязанность?
      Но ясные глаза Лилечки не успели загореться осмысленным огнем. На лестницу вперся Топоров и все испортил.
      - Работать пора, а вы все лясы точите, - грубо рявкнул он, и Лилечка, швырнув окурок на подоконник, молча покинула лестницу.
      - Что-нибудь интересное выкопал? - спросил Топоров. - Тебе обещали открыть архив КГБ.
      - Ничего интересного нет в этом архиве, - с досадой пробормотал Берестов, недовольный тем, что Топоров вытурил его милую собеседницу. Хотя вру! Есть стенограмма разговора Бонджовани с Коваленком по поводу виденного на орбите НЛО. В России не публиковалась.
      - А где публиковалась? - скорчился Топоров.
      - В Италии.
      - А почему не в России?
      - Потому, что Коваленок об этом не рассказывал.
      - А Бонджовани, значит, рассказал? - покачал головой Топоров. - Звони немедленно Коваленку, и пусть он тебе расскажет про НЛО на орбите.
      - Да не расскажет он мне ничего. В России это тема запрещена. В Италии - другое дело. У нас - могила! Впрочем, хочешь, сейчас вместе позвоним ему в академию? Убедишься.
      Берестов вытащил из кармана мобильник и по памяти набрал номер ректора академии Жуковского. К своему удивлению, он услышал голос самого Ко валенка, а не его секретарши.
      - Добрый день, Владимир... извините, забыл отчество...
      - Неважно, - ответил космонавт.
      - Журналист Леонид Берестов беспокоит вас. И вот по какому вопросу. Семь лет назад вы встречались с Джорджио Бонджовани и рассказывали ему, что во время полета в 1976 году видели на орбите НЛО.
      - Так что?
      - Мы хотели бы услышать от вас подтверждение этого факта. Мы обладаем информацией только той, которая была опубликована в уфологическом журнале Бонджовани.
      - С этим вопросом вам лучше обратиться к нему. Всего доброго, произнес космонавт строго и положил трубку.
      Топоров почесал затылок.
      - М-да! Начальство, наверное, запрещает говорить им на эти темы. Так и напиши, мол, звонили космонавту, а он отказался давать комментарии. Вот если итальянцам - всегда пожалуйста, а русские пусть довольствуются объедками.
      Топоров повторно почесал затылок и в некотором замешательстве покинул лестницу.
      Берестов вернулся на рабочее место, включил компьютер и написал заголовок: "Откровение российского космонавта". Затем подумал, стер и написал "На откровении российского космонавта Бонджовани сделал деньги".
      "Для заголовка длинновато, а на подзаголовок пойдет", - подумал Берестов, и вдруг внезапная мысль сверкнула в его голове. Он набрал номер телефона Петрова и, услышав его "алло!" с классическим рязанским акцентом, произнес:
      - Это я, Леонид Берестов. Вы вчера, Виктор Львович, так много и увлекательно рассказывали о Минаеве, что у меня возникло ещё несколько вопросов.
      - Пожалуйста, задавайте, я охотно на них отвечу, если это в моих силах, - отозвался Петров.
      - Скажите, как Минаев относился к НЛО?
      На том конце провода пришли в легкое замешательство.
      - Знаете, Леонид... Я затрудняюсь сказать что-либо по этому вопросу. Но, по-моему... хотя я очень боюсь ошибиться, к летающим тарелкам, как к инопланетным явлениям, Николай Викторович относился с некоторой долей скепсиса.
      - Почему?
      - Знаете... - на том конце провода долго раздумывали и мычали, однажды он сказал, да-да, сейчас вспомнил точно, правда, не помню, по какому поводу, что летающая тарелка родилась в Германии. Еще он говорил по этому поводу о каком-то американском проекте, который назывался, дай бог памяти, то ли "Заря", то ли "Аврора". Хотя, возможно, я что-то путаю. Почему-то "Аврора" у меня ассоциируется с Пермью. Наверное, потому, что Минаев в конце жизни активно работал с пермскими экспериментальными предприятиями. Чего-то они там разрабатывали...
      Берестов скороговоркой поблагодарил Петрова и быстренько водворил трубку на место, чтобы ему часом не заговорили зубы. Главная мысль поймана. Самое время мчаться в компьютерный цех. По счастью, Слава был на месте. Он не спеша пил кофе и вел неторопливую беседу с наборщицей Леночкой.
      - Срочно найди мне информацию по американскому проекту "Аврора". В российской прессе не ищи. Ищи либо в американской, либо в канадской. Сразу запроси "Нью-Йорк Таймс".
      Вячеслав присвистнул.
      - Тебе нужно прямо сейчас?
      - Сию минуту...
      Компьютерщик тяжело вздохнул, послал печальный взор Леночке и сел за компьютер. Берестов вернулся за свой рабочий стол. Не успел он сочинить новый заголовок, как раздался звонок. Звонил Слава, который недоуменно сообщил, что информация по проекту "Аврора" сама вышла на него.
      - Как это? - удивился Берестов.
      - Не успел ткнуть пальцем в "Нью-Йорк Таймс", как он сразу же и выдал информацию по "Авроре". А знаешь почему? Потому что её два дня назад обнародовало Агентство национальной безопасности США. Ты прямо ловишь искры на лету.
      - С меня бутылка! Кидай её мне!
      Через секунду в компьютере у Берестова появился новый файл с названием "Секретный проект "Аврора". Леонид, раскрыв его, принялся жадно читать, мысленно переводя на русский:
      "Сенсационные документы обнародовало на днях Агентство национальной безопасности США. Они относятся к секретному проекту "Аврора".
      До сих пор во всем мире считалось, что военные силы США в 1947 году захватили разбившийся внеземной корабль, и теперь в штате Невада работают над созданием такого же летательного аппарата. Что якобы ЦРУ шпионит по всему миру, собирая сведения об НЛО, с целью довести свою летающую тарелку до ума. Однако все оказалось не так.
      Согласно рассекреченным документам, корни летающей тарелки исходят из Третьего рейха. Сразу же после войны стало известно, что немцы тайно экспериментировали с летательными аппаратами в форме дисков. ЦРУ всполошилось и начало искать летающие тарелки по всему миру. Однако, по словам департамента научной разведки Маршала Чэдуэла, агенты искали не пришельцев, а русских или бывших немецких летчиков. Американцы подозревали, что Советский Союз уже построил такую тарелку с помощью специалистов из оккупированной Германии. Однако разведка США обнаружила её не в России, а в Канаде. Как выяснилось, над ней работал авиационный инженер Джон Карвер Мэдоуз Фрост на заводе фирмы "Авро" при содействии английской фирмы "А.В. Рой". Пентагон тут же прибрал инженера к рукам и назвал проект "Аврора", засекретив его по высшему разряду.
      По данным Американского агентства безопасности, над "тарелкой" Фроста американцы бились до 1961 года, истратив по тем временам гигантскую сумму денег - почти 8 миллионов долларов. В 1960 году аппарат был поднят в воздух на два метра. Для вертикального взлета "тарелки" применялся так называемый эффект Коанда. Двигатели создавали вакуум сверху диска, и за счет этого возникала подъемная сила. Эффект в принципе работал, но в испытании что-то не ладилось. По официальным данным, конструкцию так и не удалось довести до ума и придать ей необходимую в полете стабильность. В итоге проект забросили. А сам Фрост умер".