Полные розовые губы Явере дрогнули в насмешливой улыбке.

Кто-то сбежал? От рокоссо?

Не сбежал! Это новый!

Новый?

Бандит тяжело плюхнулся на обожженный пень, служащий стулом.

Новый. Как с неба упал-свалился. Он не рождался, не открывал свой дар постепенно — об этом слуги повелителя узнают первыми, просто раз — и появился.

Невероятно.

Он мутант. Не такой, конечно, чудовищный-ужасающий, как Олегатор, — клоун неожиданно хихикнул. — Впрочем, Олегатор тоже с ним. И сдается мне, что я знаю, где они.

Что с того.

Мы должны его захватить!

Опасно. Очень. Нас найдут и убьют. Не хочу умирать. Не хочу кормить чисеру собою. И никто не захочет. Из наших. Мы должны беречь себя. Для большой битвы.

Сдернув с себя плащ, Вапель принялся его раздраженно вытряхивать. Щеки клоуна азартно пунцовели.

Опасно?! Да ты хоть понимаешь, о чем говоришь-рассуждаешь? Он еще не умеет закрываться от нюхачей-ищеек рокоссо, а уже творит с магатонием такие вещи, словно всю жизнь этому учился! А ведь его талант еще разовьется-усилится, придет опыт, знание. Это великий Зодчий! Величайший! Судя по всему, он преобразовал нацеленные на него самострелы.

Продолжай…

Создал из них нечто не представимое и исчез. Испарился. И следа не осталось. Теперь старый Керимон ходит-бродит по лесу, пытаясь отыскать золотую хвоинку в муравьиной куче.

Явере смотрел в залитое дождем окошко.

Не могу поверить. Такое везение. После стольких лет. Наши усилия не пошли прахом. Надо его найти. Укрыть. Спрятать. Он нас вооружит. Он нас оборонит. Мы станем силой. Мы станем непобедимы.

Это стоит любого риска.

Да. Суалы еще наплачутся в своих долгостойких жилищах.

Вапель хищно оскалился.

Придется им малость потесниться. Мы тоже хотим-желаем жить удобно. Все этого желают!

Лодде, Пурен, Фецуа, вставайте! Будите остальных! Дело есть! Большое дело! — закричал Ярве. — Готовимся выступать! Быстро! Ураганом!

Нам понадобится магатоний. Много магатония.

Очень много. Горы магатония! Океаны!

Возле них постепенно собирались не совсем проснувшиеся, но полные энтузиазма сподвижники. Коридор наполнился рокотом голосов и грохотом извлекаемого из шкафов оружия. Хотя сборами никто не руководил, все происходило спокойно и организованно — упаковывался запас еды, меха наполнялись водой, укладывались одеяла и палатки.

Короба, короба! — засуетился клоун. — Надо взять побольше коробов для магатония!

Сперва необходимо захватить Зодчего. Короба подождут. Успеется еще.

О! Это нас ничуть не задержит.

Не задержит?

Я ведь еще не сказал, где мы будем его искать-разыскивать.

Явере с интересом подался вперед.

И где же?

В одном очень интересном месте, — полушепотом ответил Вапель. — Ручаюсь, вы никогда там не были…

С сиреневого неба падал острый красноватый снег. Кружась и переворачиваясь в воздухе, кристаллики медленно садились на гранитные уступы, на крыши бараков и на головы работающих эльфов. Было жарко, душно и воздух заметно дрожал, искажая очертания предметов. Олег лежал на земле, пропускал через пальцы песок и прислушивался к разговору Литвинского с морщинистым, абсолютно лысым дедом в халате и бумажном колпаке. Дед жмурился, трясся и явно не желал понимать, чего от него хотят.

Магатоний, понимаешь? — уже в который раз спрашивал Леонид. — Магатоний. Мага-то-ний. Вы здесь его добываете.

Мы? Здесь? Да-да, мы здесь добываем, верно, да, правильно. И вы добываете. Все добывают, — старикашка пошамкал губами и повторил: — Тут все добывают.

Вы добываете. Мы добываем. Все добывают магатоний. Очень хорошо. Добываем, а потом его куда? Сам отбывает по месту назначения?

Мы добываем, да. Добываем мы. Много добываем. Давно добываем. И ты добываешь.

Да-да, а дальше-то что?

Что дальше? Снова добываем. Ибо грешны и повинны.

Кто-то приходит за субстанцией или нет?

Никто не приходит.

Что, так и лежат?

Нет, не лежат. Не лежат, почему лежат? Их уносят.

Кто-то забирает вон те тюки? — не выдержав, заорал Леонид.

Дед испуганно прижал ладони к розовым ушам и тихонько захныкал.

Не на-а-адо, — проскулил он. — Не обижай Енуро. Енуро и так наказан.

Кто и когда забирает тюки?

Никто.

Никто-никто? Правда?

Енуро плохой, но всегда говорит правду! Енуро пострадал за правду! Енуро погиб за правду! Енуро — сам правда! — дед гордо выпятил пятнистую грудь.

Литвинский зарычал.

Слушай, хватит тебе этого сумасшедшего мучить, — подал голос Олег. — Оставь его в покое, видишь же, что он не соображает ничего.

Этот сумасшедший хоть более-менее осознает происходящее.

Не сказать, чтобы слишком ясно…

По сравнению с остальными он — сама нормальность, — устало махнув рукой, Леонид опустился на песок.

Кратер был полым. Кругом, сколько хватало глаз, простиралась полутемная равнина, хаотично заставленная убогими низкими строениями. В самом ее центре, среди клубящихся багровых облаков, виднелся конец моста. Мост обрывался в нескольких метрах над поверхностью.

Очень милое место. Очень. Как это было правильно с нашей стороны сюда свалиться, — недовольно проговорил Олег.

Леонид не отвечал. Поджав губы, он наблюдал, как копаются каторжники возле плотных маслянистых луж. Все вели себя по-разному. Кто-то, пританцовывая на месте, неловкими движениями зачерпывал магатоний, подбрасывал его вверх и пытался поймать корзиной. Кто-то лежал ничком на краю лужи и медленно через трубочку тянул жидкость в себя, довольно облизывался и сплевывал в ведро. Кто-то опускал в субстанцию ветошь, давал ей намокнуть и выжимал в таз.

Дружное сообщество психов, — заметил Леонид.

И мы такими станем, надышимся тут какой-нибудь гадостью.

Не уверен, что оно на нас вообще действует.

Точно?

Литвинский кивнул. Олег заметно повеселел.

Так что же ты раньше молчал? Мне вот интересно, здесь все так слаженно работают, не халтурят, не валяются пузом кверху. Почему, интересно? Ведь, вроде бы, и не следит никто? Нет надзирателей, надсмотрщиков, тюремщиков.

Лысый Енуро стал важно раскачиваться на носках.

Рокоссо умный. Рокоссо все предусмотрел, все-все. Не будет магатония — не будут давать еды, — провозгласил он.

А то, что такое богатство никак не охраняется — тебя не удивляет?

Удивляет-удивляет.

Окинув друзей безумным взором, дед пронзительно захихикал и ускакал прочь.

Да. Хотя какие-то объяснения на ум приходят, — сказал Литвинский. — Зачем красть магатоний? Сам по себе он никакой ценности не представляет. Как хитро запертый сундук с алмазами. А ключики…

А все ключики под надежной охраной. Да и не так этих ключиков много, судя по всему.

Потянувшись и зевнув, Олег потянулся к дорожному мешку, достал оттуда аппетитного вида синий фрукт и сочно им захрустел. Леонид тяжело вздохнул.

Сейчас бы еды нормальной.

И пива.

А лучше — спать завалиться. Ничего уже не соображаю.

Мимо них, кряхтя и прихрамывая, шла дородная женщина с зеленоватой кожей и маленькими крылышками на спине. В руках она несла кастрюлю с черной жижей. Добравшись до ближайшего барака, она вылила добычу в стоявший рядом объемный чан и побрела назад.

Неужели нельзя было придумать более эффективную схему работы? Хоть насосы какие-нибудь?

Магатоний должен быть добыт вручную, он должен коснуться теплого, живого тела, прежде чем будет высушен.

Все равно должны быть другие способы.

Литвинский пожал плечами.

Очень хочется что-то сотворить, — пожаловался он.

Так сотвори. Что-то полезное.

Не могу. В прошлый раз нас именно так и засекли.

Как — так?

Почувствовали, что неподалеку изменяют структуру магатония.

Олег перевернулся на другой бок.

Жаль. Что ж, нам теперь так всю жизнь валяться?

Леонид открыл рот, чтобы ответить, но его слова заглушило жужжание. Струящийся сверху свет померк, заслоненный силуэтами огромных стрекоз. Некоторые эльфыкаторжники замерли, с восторгом глядя на прибывающую армаду, а некоторые словно бы и не замечали происходящего.

Они не приходят за тюками, они прилетают, прилетают! — закричал снова появившийся рядом Енуро. — Сейчас сбросят длиннолипучки и заберут магатоний!

Что это за драконы?

Это — боевые симоцу.

Приземляться никто не будет, что ли?

Зачем высаживаться, когда есть длиннолипучки?!

Сорвав с головы колпак, дед вприпрыжку побежал к ближайшей горе мешков. Однако прибывшие вели себя не так, как ожидал Енуро. Описав над поселком круг, рой резко взял вниз и пошел на посадку. Только теперь стало видно, что на спинах стрекоз, между узкими прозрачными крыльями, примостились вооруженные наездники.

Это за нами, — онемевшими губами прошептал Леонид. — Слуги рокоссо! Пронюхали как-то, черт побери.

Прячемся! В бараки, живо.

Пригибаясь и стараясь оставаться незамеченными, они устремились к низкому длинному зданию, в глухих стенах которого не было ни единого окна. Возле узкого дверного проема толпились испуганные эльфы. Арестанты, еще находящиеся в здравом уме, обеспокоено переговаривались:

Ой-йо! Не за магатонием они прилетели!

Да, непохоже. Только зачем тогда?

Новенького привели?

Нет, новенького бы сбросили.

Сидевший на ступеньке невысокий мужчина с переливающимися, огненными ушами нервно задергался.

Это заговор! Да-да! Заговор Йозеля Лотогара, самозванца и преступника! Он силой отнял у меня Жезл, Митру, отнял у меня доверие народа, а теперь хочет отнять и жизнь, хочет убить меня! Убить, понимаете, вы, тупицы, быдло? У вас на глазах лишат жизни величайшего…, — он остановился, захлебываясь слюной.

Кретин, — спокойно сказал Енуро, отвешивая огненноухому подзатыльник. — Это прибыла команда, чтобы казнить нас всех.

Но за что? — возмутилась женщина с крылышками.

Плохо работаем!

Тогда проще было бы не сбрасывать нам корзины с едой — и так передохли бы.

Ну вот еще. Как же. Будут они ждать. Небось, грузовые симоцу с новыми работничками уже на подлете. Спустят на нас чисеру — и поминай как звали.

Нет. Только не чисеру, — возразил кто-то. — Как их потом отсюда выгребут? Они тут страсть как размножиться могут.

Тогда нас пожгут.

Да, пожечь могут.

Тем временем, стрекозы приземлились и сложили крылья. Наездники соскочили на песок, растянулись длинной цепью, принялись прочесывать территорию, заглядывая во все дома и пристально изучая встречавшихся на пути осужденных.

Пустите, пустите, — активно работая локтями, Олег пытался протолкнуться внутрь дома. — Что вы все тут столпились, как бараны? Десанта никогда не видели?

О, кого я вижу, — услышал он вдруг за спиной знакомый визгливый голос. — Олегатор — могучий и жутчайший!

Рядом с ним, перебрасывая из ладони в ладонь увесистый булыжник, стоял Вапель.

Кто это? — близоруко прищурился Литвинский. — Клоун торгаша Перселя?

Я тронут-польщен! Величайший из всех Зодчих запомнил мою скромную персону!

Что ты здесь делаешь? Ты на службе у рокоссо?

У рокоссо? Да, у рокоссо я тоже на службе. Но с ребятами из Братства Выжженного Логова у меня куда более крепкие связи.

Понятно. Местная мафия.

За спиной бывшего циркача замаячило около десятка эльфов во главе с решительным Явере.

Я приехал за вами, — Вапель обратился прямо к Леониду, полностью игнорируя своего бывшего коллегу. — Позвольте сопроводить вас в спокойное-безопасное место. Там вы сможете безо всякого риска предаться радости творения.

Тебе не кажется, что мы это уже слышали? — усмехнулся Олег, пихая приятеля в бок.

Точно слышали. Сценарий у них явно один на всех.

Многие пытаются заполучить Зодчего, — согласился Явере. — Очень многие. С самыми корыстными целями.

А у вас, конечно, цели в высшей степени благородные?

Мы хотим восстановить справедливость.

И изменить нынешнее положение дел, — подхватил Вапель.

Что вы имеете в виду?

Эльфы переглянулись.

Необходимо положит конец — окончательный и бесповоротный — абсолютному контролю рокоссо над Зодчеством.

Похоже, вы не разбойники, а революционная организация? — ехидно спросил Леонид.

Наша цель — всеобщее благо. Я изучал старинные книги. Я много думал. Мы отсталые. Мы не движемся вперед. Мы застыли на месте. Рукотворное не может быть крепким. Нам нечего передать потомкам. Нам ничего не передали наши предки. Кроме крошечной горстки вещей. Прогресс невозможен, — отчеканил Явере.

Раздался удивленный ропот и перешептывания. Пятнисный дед смотрел на бандита с нескрываемым обожанием.

И что же, у вас есть конкретный план действий? Как спасти Эворихуаш? Как сделать всех здоровыми, богатыми и счастливыми? — в серых глазах Леонида светилась ирония.

Надо собрать ученых. Надо обеспечить их долговечными приборами. И заставить изучать магатоний. Возможно, он поддается и другим воздействиям? Не только силе некоторых избранных людей?

Надо изучить-исследовать и Зодчих, — добавил Вапель.

Но для начала надо захватить их побольше. Всех. Всех, кого сможем.

Чтобы никто из них не тратил свой драгоценный талант на производство роскошных безделушек.

Чтобы строились не особняки, а большие дома для многих семей.

Литвинский рассмеялся.

Как, простите, было ваше имя? Случайно, не Карл Маркс?

Деликатно отстранив Вапеля, Явере выступил вперед.

Мы наслышаны о вашей мощи. И знаем, на что вы оба способны. Но нас слишком много. Так что, давайте обойдемся без бессмысленных драк. Мне нужны единомышленники. Не пленники.

Потерев переносицу, Литвинский окинул взглядом кучу тюков с высушенным магатонием, и его бледные щеки зарумянились. Эльф понимающе кивнул.

Мы возьмем столько, сколько сможем унести.

Вам будут предоставлены все условия-удобства, — добавил клоун. — Мы будем вас охранять от нападений-подлостей солдат рокоссо.

Но ведь я так или иначе не смогу творить без риска того, что нас запеленгуют.

Обнаружат, — поправил Олег.

Не обнаружат. У нас есть колпак-зеркало. Отражатель.

Откуда? — удивился Леонид. — Я читал о нем в энциклопедии, это очень редкий артефакт.

Братство Выжженного Логова существует не первый день.

И не первый год.

И даже не первое десятилетие. Мы готовились. Мы ждали.

Итак? — Вапель нетерпеливо прищелкнул пальцами. — Симоцу готовы.

Леонид бросил на Олега вопросительный взгляд и кивнул.

Полетели.

Суровое лицо Явере просветлело. Повернувшись к своим сподвижникам, он победно взмахнул рукой и провозгласил:

Победа! Зодчий на нашей стороне! — его слова были встречены возбужденным гулом. — Грузите магатоний. Как можно больше.

За один раз много не утащим, — усомнился кто-то.

Сделаем несколько заходов. Надо создать хороший запас.

Отсалютовав командиру, эльфы побежали выполнять задание. Каторжники смотрели им вслед с тоской и завистью, но никто не попытался воспрепятствовать, защитить собранную драгоценную субстанцию. Поняв, что убивать их никто не собирается, они стали вяло расходиться, подбирая с земли брошенные тазы и корзины.

Олег, следом за Леонидом, забрался на спину симоцу и ухватился опоясывающие ее кожаные ремни. Стрекоза приподняла хвост, тряхнула круглой головой и заработала крыльями. Песчаное дно кратера дрогнуло и стало удаляться, но не успели они отлететь и на десяток метров, как внизу замаячила блестящая макушка деда Енуро. Он бежал, отчаянно размахивая колпаком.

Возьмите меня, возьмите меня с собой! Я здесь скоро совсем сойду с ума! Заберите меня! Я не хочу покрываться чешуей, не хочу, чтобы у меня выросли жабры или хвост, не хочу становиться похожим на бочонок!

Можем, прихватим лысого? — неуверенно предложил Литвинский. — Вообще-то, он забавный, жаль его.

Нет, — ответил Вапель.

Что нет?

Изменения в его теле уже начались.

Но психику еще можно спасти?

Можно. Но это не наше дело. У нас есть куда более важные задачи.

Леонид нахмурился, но менять что-то было уже поздно: миновав горловину кратера, симоцу устремилась к небу. Деревенька каторжников давно скрылась в сиренево-красных облаках, но ему казалось, что он все еще слышит пронзительные крики старика.

Рокоссо Йозель Лотогар стремительно вошел в Мастерскую, сбросил на пол промокший от дождя плащ и, дав слугам знак не следовать за ним, направился к управляющей. Та сидела на специальном возвышении, с которого отлично просматривались столы занятых работой Зодчих. Это был ремонтный зал, куда поступали для починки и укрепления небольшие изделия — одежда, оружие, утварь. По проходам сновали самодвижущиеся тележки, подвозившие бочонки с магатонием, забиравшие готовые вещи и подвозившие новые. Велся строгий учет волшебной субстанции — для выполнения каждого заказа отмерялось магатония ровно столько, сколько было нужно, случайные излишки немедленно забирались. Вдоль стен прогуливались солдаты с арбалетами, в любую минуту готовые пресечь любую попытку побега.

Шагая между столами, рокоссо подсчитывал пустующие места. По мере приближения к центру зала, его лицо становилось все более мрачным.

Как идут дела, Тирис? — спросил он, отвечая кивком на ее низкий поклон.

Тирис была молодой, дородной женщиной, чьи пухлые щечки навевали мысли о домашних коврижках и пирожках с кримпусом.

Море заказов, мой повелитель, море. Рук не хватает.

Население богатеет, — буркнул Йозель. И растет. Это прекрасно. Но куда делись те трое, что сидели вон возле той колонны?

Хлюпающая язва, мой повелитель, — ответила Тирис, краснея. — Боюсь, они уже не встанут.

Плохо, очень плохо.

Были приняты все возможные меры, чтобы предотвратить распространение заразы. Теперь никто не заболеет, — поспешила объяснить управляющая. — Я надеюсь. Но…, — она замялась.

Но многие из Зодчих настолько хрупки здоровьем, что ни за что нельзя ручаться, — закончил за нее рокоссо. — Ты ведь это хотела сказать?

Тирис опустила глаза.

Да, а-суал.

Не проявил ли кто большие способности, нежели ранее?

Стоит проверить Пуриву — маленькую девочку в дальнем правом углу, скорее всего, ей уже можно доверить творение по образцу.

Неплохо. Еще?

Бруал. Он давно ходил на грани, похоже, настал и его черед.

Рокоссо кивнул.

Подготовишь мне обычный доклад, — он откинул на спину толстую черную косу. — У тебя все?

А-суал! — начала Тирис, снова заливаясь румянцем. — Мой повелитель! Позвольте увеличить часы прогулок для работников? Свежий воздух благоприятно скажется на их самочувствии!

Губы Йозеля чуть дрогнули.

Спасибо за предложение и служебное рвение, — ответил он. — Я подумаю над этим. Где меня ждет ир Керимон?

Как обычно. В подвале, а-суал. Вас проводить?

Рокоссо покачал головой и пошел к выходу.

Дополнительные часы для прогулок! Надо же! Благоприятно скажутся на их самочувствии! Зато дополнительные охранники благоприятно скажутся на моем собственном самочувствии, — ворчал он, спускаясь по винтовой лестнице.

Следом за лестницей начинался коридор со множеством крепких, тщательно запертых дверей, возле каждой из которых дежурил солдат. Зодчих-созидателей сторожили с особенным тщанием.

Отличный шлем, просто безупречный. Ты превзошел сам себя, мой мальчик, — услышал рокоссо голос Керимона, доносившийся из ближней камеры. — Я забираю его.

Право, вы меня слишком балуете, — тихо отвечал его собеседник. — Но я буду стараться, чтобы быть достойным вашего доверия.

Не стоит столь принижать себя, достаточно и того, что за тебя это всегда с радостью сделают другие.

Какая глубокая философия, — усмехнулся Йозель, кладя старику руку на плечо. — Не покажешь, чем так отличился этот юноша?

И без того сгорбленный, при виде рокоссо молодой Зодчий совсем съежился, вжался в угол, стараясь занимать как можно меньше места. Порой повелитель сам гадал, каким образом управляющие Мастерской добиваются от своих подопечных такого полного подчинения и послушания. Конечно, ему были известны все методики, применявшиеся для усмирения, но то, насколько они действенны, не уставало его удивлять.

Я зашел сюда, чтобы не терять время. Мне нужно дополнительное обмундирование, — пояснил Керимон.

Знаю. Как продвигаются поиски?

Ищем.

А более подробно?

Пока он не творит, обнаружить его практически невозможно. А он не творит.

Либо уже научился закрываться.

Ир Керимон передернул плечами и неохотно кивнул.

Такой вариант тоже не исключен. Но не волнуйтесь, повелитель, далеко он от нас не уйдет. Через океан ему не перебраться, следовательно, он в нашей власти. Его поимка — всего лишь вопрос времени. Тем более, что у меня есть несколько теорий о его местонахождении.

Когда ты выезжаешь обратно?

Я полечу. Цогера — не лучший извозчик в сложившейся ситуации. Симоцу немного неконтролируемы, но зато куда как быстры.

Хорошо, — Йозель рассеяно провел пальцами по трещине в стене. — Я отправляюсь с тобой. Мое присутствие должно вдохновить солдат, показать, насколько важна эта операция. Что касается Зодчего, то говорить с ним буду лично я. Он нам нужен. Ты даже не представляешь, насколько он нам нужен.

Некоторое время Керимон молчал, обдумывая его слова.

Дело довольно опасное, но, думаю, вы правы. Простой народ любит, когда их рокоссо совершает подвиги, — понизив голос, старик со значением добавил. — А прилив патриотизма никогда не помешает.

Йозель резко выпрямился и пристально посмотрел на своего советника.

Как ты узнал? Я получил ноту только что.

Ваш намек, а-суал был весьма прозрачен, — улыбнулся тот. — Прибрежники?

Их поведение — вызывающе! Надо быть готовыми ко всему!

Спрятавшийся в углу Зодчий втянул голову в плечи и закрыл лицо рукавом рубахи. Его била дрожь. Кинув на него быстрый взгляд, Керимон поднялся со скамьи и направился к дверям.

Пойдемте, повелитель, не будем пугать этого несчастного.

Да, — согласился рокоссо. — Нам еще многое нужно обсудить.

Леонид сидел в плетеном кресле-качалке и созерцал возвышающийся перед ним магатониевый холмик. Холмик медленно перетекал с места на место и бурлил — в нем образовывались воронки и выпуклости, верхушку то исчезала, то вырастала снова, по склонам бежала рябь.

Чего это ты с ним делаешь? — поинтересовался Олег, ожесточенно почесывая заросшую щетиной щеку.

Пока ничего не делаю, просто смотрю. Но, похоже, одно мое присутствие на него как-то нехорошо влияет, — Литвинский тяжело вздохнул и закинул ногу на ногу. — А ты там что делал?

Изучал окрестности. Загадочно у них тут. В избушке, помимо твоего подполабункера, защищенного сверхмощным зеркальным колпаком, всего две комнаты — общая спальня и кухня.

Леонид приподнял бровь.

И все?

Нет. Еще — целый склад разномастного оружия и обмундирования. Явно, награбленное, — он сладко потянулся. — Я слышал, тебе целую кучу заданий надавали?

Именно. А толку? Во-первых, нужно четко представлять то, что хочешь создать, иначе получится ерунда.

Олег присвистнул.

Известная шутка.

Во-вторых, я должен хотеть сотворить. Понимаешь? Это, пожалуй, даже более важное условие.

Так в чем же тут проблема?

В чем проблема?! Ты серьезно полагаешь, что я могу возжелать соорудить несколько дюжин одинаковых кирас?

Да. Невесело.

То-то и оно. И еще надо беречь магатоний. Экономить. Идиотизм, — Литвинский устало потер лоб.

Боишься, что зря поехал с ними? — угадал его мысли Олег.

Боюсь. Уж слишком они… Маниакально-целеустремленные.

С другой стороны, не могли же мы всю жизнь сидеть в том кратере. Тут хоть люди кругом относительно нормальные. То есть, эльфы.

В эту самую минуту занавеска, закрывающая вход скользнула в сторону, и на пороге возник Явере. Его волосы были затянуты во множество переплетающихся жгутов и закреплены на высоком деревянном каркасе, охватывавшим голову. Одежду он уже успел скинуть, оставив только травяную повязку на колене.

Как! — воскликнул он, заметив магатониевую насыпь. — Еще ничего не готово? Я думал, что уже пора начинать испытания.

Рано еще, — сквозь зубы проговорил Леонид. Воздух вокруг него задрожал, поплыли лохматые сгустки. От кучи черного порошка отделилась тонкая резная щепа и упала на пол.

Лицо Явере исказилось от волнения.

А дальше? Мы хотим кольчуги, панцири. Мы хотим броню. Которая сможет нас защитить от стрел войска рокоссо. Зачем нам эта негодная безделушка?

Она нужна мне.

Литвинский встал с кресла, поднял палочку и снова сел.

Зачем? — повторил грабитель. Не надо тратить магатоний на чепуху. Пора приступать к делу.

Я уже приступил. Но мне требуется некоторое время, — возразил Леонид крутя в пальцах щепу.

У нас нет времени! Каждый потерянный час — чья-то гибель!

Чья, например?

Какого-нибудь честного селянина. Который умрет от холода в своей хибаре.

Я делаю все, что в моих силах.

Твоя работа очень важна. Надо, чтобы ты это осознал.

Я осознал.

Тогда не медли!

Литвинский оскалился.

Прекрати меня понукать! Я не ишак, — заорал он, переламывая палочку. — Мне нужен покой и отдых, а не твои кретинские наставления.

Явере сделал несколько шагов назад, смущенно моргая.

Прости. Я слишком волнуюсь. Мне очень жаль.

Ничего страшного, — буркнул Леонид остывая. — После небольшой прогулки и обеда от меня будет куда больше толку.

Как прикажешь. Мы все для тебя сделаем, только скажи. Я был не прав. Еще раз приношу свои извинения.

Надеюсь, на обед не будет кримпуса? — спросил Олег, желая разрядить обстановку. — У меня на него аллергия.

Будут блинчатые вертелки, — Явере оправил повязку на ноге. — Могу приказать нацедить мервеса.

Прикажи, прикажи.

Мервес очень бодрит.

Чудесно! Именно то, что нужно, — Олег подтолкнул эльфа к выходу. — Идем. Еда — это такое занятие, которое не стоит откладывать.

После обеда они вышли из домика и прилегли на влажную траву в нескольких десятках метров от Логова. Проливной дождь стих, сменившись легкой моросью, которая вскоре тоже сошла на нет.

Пожар здесь был, что ли? — задумчиво проговорил Леонид, закуривая.

Наверное. Небось, хотели спалить их всех, как закоренелых преступников и бунтарей. Но Явере и компания оказались стальными и выдержали крещение огнем.

Да. Или наоборот — Братство тут устроилось, поскольку прежних хозяев пожгли.

Удивительно, как тут еще что-то гореть может. При такой-то влажности, — заметил Олег.

Втянув ноздрями дым, Литвинский перевернулся на спину, и заложил левую руку за голову.

Кстати, ты уверен, что вон в тех кустах не таится нечто зубастое, вроде той пасти, о которой ты рассказывал?

Пасть скорее была языкастая.

Не суть. Комплекта гиковых орешков у нас с собой нет. Как и элементарной дубины.

У меня есть булава.

А за поясом что?

Олег вынул из ножен метровый выгнутый меч с односторонней заточкой.

Ого! Ты предусмотрителен. Похоже, это эльфийский вариант катаны. Давай сюда.

Бери. Но никого там не может быть. Возле Логова постоянно такие толпы ходят, что, небось, на метр вглубь все изничтожили. Да и дежурные на крыше сидят, прикроют в случае чего.

Леонид пошарил в кармане и извлек оттуда еще одну сигарету. Щелкнула зажигалка, и в воздухе чуть пахнуло бензином.

Смотри, — сказал он. — Очередная партия магатония летит. И не лень им тудасюда десятый раз мотаться.

Очень серьезные ребята.

Революционно настроенные. Горят за общее дело.

Подлетевший рой симоцу описал изящную дугу над домом и стал быстро снижаться.

Как-то они слишком быстро вернулись.

Надо же, — удивился Олег. — А мне казалось, что у наших бандитов самолетиков было меньше.

Он привстал на локтях, всматриваясь в небо.

Это солдаты! У них на куртках медные бляхи! Скорее, в укрытие!

Но было уже поздно. Солдаты слаженно атаковали, и воздух наполнился свистом арбалетных болтов.

В Логове тоже заметили незваных гостей — послышались приказы Явере, и навстречу нападавшим понеслись стрелы. Из дверей сарая выехала баллиста, вокруг нее, прикрываясь щитами, суетились трое эльфов. Толстое, специальным образом обточенное копье взмыло вверх, навылет пробив ближнюю симоцу вместе с одним из ее ездоков. Стрекоза дико заверещала и камнем упала вниз, в заросли шиповника.

Баллиста успела сделать еще три выстрела, прежде чем была раздавлена и растерзана на кусочки.

Вцепившись пальцами в землю, Леонид следил за сражением.

Не могу ничего сделать! — отчаянно прошептал он. — Далеко, я не вижу… Не могу зацепить структуру. Жаль, что коврики остались в бункере.

Надо бы помочь нашим повстанцам, — сказал Олег, сжимая рукоятку булавы.

Скрываясь в густом кустарнике, друзья пошли в обход обугленной площадки, намереваясь подойти поближе к Логову. Тем временем, битва разгорелась нешуточная. Одна из симоцу, пролетая над домом, сбросила вниз большой бурдюк. Ударившись о крышу, бурдюк лопнул, заливая все вокруг едкой зеленоватой жидкостью. В крышу тут же полетели пылающие болты, по соломе побежала огненная дорожка.

Почему они используют только арбалеты? Ведь у них должно быть и оружие массового поражения, что-то взрывающееся, вроде тех же гиковых орешков.

Боятся ненароком прихлопнуть меня, — губы Леонида скривились в невеселой усмешке. — Наверное, думают, что я засел в доме и хотят меня оттуда выманить. Пожар, вон, даже устроили.

В дверях показался Вапель, на плечах у него лежала странного вида труба с зигзагообразными щелями. Клоун прицелился, и из трубы к садившимся симоцу устремилось облако зловонного пара. Несколько стрекоз замерло, недоуменно шевеля усиками, а потом завалилось на бок.

Неплохо, — прокомментировал Литвинский. — Это, наверное, местное средство против насекомых.