Великая Гражданская война. 1939–1945

Украинцы резко раскололись на коллаборационистов и врагов советской власти. Причем часть украинцев были сторонниками Польского государства. Политическая борьба внутри самих украинцев велась разными средствами. В большинстве украинцы если и не принимали участия в депортации поляков, то и не имели ничего против.

Что же касается евреев…

«Польское население, за исключением небольшой группы коммунистов в городах и еще меньшей – в деревне, восприняло нападение СССР и создаваемую здесь советскую систему так же, как и немецкое нападение…

Еврейское же население, особенно молодежь, массово приветствовало вторгающуюся армию и введение новых порядков, в том числе и с оружием в руках (выделение мое. – А.Б.).

Эта часть евреев начала активно сотрудничать с репрессивными органами, прежде всего с НКВД. Сначала этим занимались всяческие «милиции», «красные гвардии» и «революционные комитеты», позднее – «рабочая гвардия» и «гражданская милиция». В городах они почти полностью состояли из польских евреев. Польские евреи в гражданском, с красными нарукавными повязками, вооруженные винтовками, широко принимали участие также в арестах и депортациях». Так писал в газету «Жечпосполита» профессор истории пан Томас Стшембош, и выдержки из его статьи перепечатала «Новая Польша»[12].

В короткое время оккупации восточных областей, с осени 1939-го по лето 1941 года, страшный удар обрушился именно на поляков. А евреи составили слой местной агентуры советской власти. Возможно, в этом проявились старые межнациональные противоречия – поляки расплачивались за свое высокомерие в отношении евреев. Пусть так! Но известно немало случаев, когда польские офицеры Армии Крайовой успевали переодеться в гражданскую одежду, жили дома и вполне могли избежать ареста НКВД. Доносили на них именно евреи, и польский парень вполне мог по такому доносу попасть в лагеря и вернуться только в 1945 году. А мог попасть в Катынь и не вернуться вообще.

Так и на востоке Второй Речи Посполитой вспыхивает война между гражданами этого государства. Причем она вспыхивает первоначально не в составе Вермахта и Красной Армии. Противостоят друг другу, эпизодически воюют разные политические силы.

Часть западных польских земель германские оккупанты ввели в состав Третьего рейха. Эти земли подлежали так называемой «германизации». Польское и еврейское население, до 2 млн человек, депортируется отсюда в центральные районы Польши.

На оставшихся территориях создается Польское генерал-губернаторство. Эдакий протекторат с очень жестким оккупационным режимом. Евреев загоняют в гетто.

Приятно отметить, что сопротивление в Польше не прекратилось ни на мгновение. Все 6 лет оккупации леса Польши были полны партизан. Целые районы площадью сотни квадратных километров находились под контролем польских патриотов. Но были эти патриоты очень разными.

В леса ушла часть Армии Крайовой. Она подчинялась законному правительству Польши. а фактически не всегда имела с ним связь, и разные отряды действовали на свой страх и риск. Отряды Армии Крайовой объединяли до 200 тысяч человек.

Партизанские отряды коммунистов только в 1944 году были сведены в Армию Людову. Но они с самого начала составляли не менее 100 тысяч человек. Это были польские патриоты, но стремившиеся построить в Польше социализм. Одни отряды коммунистов держали нейтралитет, другие воевали с Армией Крайовой при каждом удобном случае.

Были еще еврейские партизаны – не менее 100 тысяч человек. Среди них были и сторонники законного правительства, и просоветские люди. А часть была сионистами, которые считали Польшу не родиной, а случайным местом рождения. Они воевали со всеми, включая и польских коммунистов. Активные боевые действия вели не все еврейские партизаны. Многие просто скрывались в лесах, спасая себя и свои семьи.

Типичное обвинение поляков – в антисемитизме. У поляков и правда могло быть много претензий к евреям – советским коллаборационистам. Но известно, что в 1942 году польское подпольное правительство создало специальную организацию: Совет Помощи Евреям (Rada Pomocy Zydom) в состав которого вошли представители всех политических партий тогдашней Польши. Всех! Эта организация использовала правительственные средства и действовала от имени эмигрантского правительства.

Эмиссар польского правительства Ян Карский много раз пытался поговорить с англичанами и американцами: нацисты истребляют евреев! Живой свидетель и вместе с тем представитель влиятельных, хорошо образованных поляков, он был принят в самых высоких сферах западных стран.

«Пожалуй, на Британских островах не осталось ни одного более или менее влиятельного политика, к которому он не попытался бы обратиться[13]. Говорил и с Рузвельтом, но «властелин мира» «вопроса помощи евреям коснулся коротко, избегая каких-либо обязательств»[14].

Так что польское правительство сделало все, что могло. О его работе Ян Карский издал книгу в США, на английском языке «История подпольного государства». Книга выдержала тираж больше 360 тысяч экземпляров.

А когда после гибели гетто 800 евреев спасались в подвалах, именно польская полиция давала им воду и хлеб[15].

Есть множество примеров того, как поляки самого разного общественного положения спасали своих еврейских знакомых (и незнакомых – просто как людей, попавших в серьезную беду). Судя по таким свидетельствам, как это, укрывание евреев и помощь им носили массовый характер: «За помощь еврейским людям гитлеровцы уничтожили в Бельцах около 1000 поляков из Львова»[16].

Общее число евреев, спасенных поляками, оценивается по-разному, но никто не называет цифры меньшей, чем 100 тысяч человек. Стоит почитать, как по-доброму, даже любовно, пишут поляки про своих друзей-евреев[17]. Название этой книги в переводе звучит так: «Всем, кого любил».

А самое главное – польское правительство никуда не исчезло. Оно оказалось в изгнании, и только. А возглавил его такой яркий человек, как Владислав Сикорский. Генерал, который постоянно вызывал раздражение Юзефа Пилсудского.

Во время Советско-польской войны 1919–1921 годов Владислав Сикорский командовал Полесской группой войск в Киевской операции и 5-й армией в Варшавской операции. Под Варшавой он остановил большевистские войска к северу от столицы. Это дало время Пилсудскому для проведения победоносной контрнаступательной операции. За участие в «Чуде на Висле» Сикорский награжден самым почетным польским военным орденом «Virtuti Militari». Он даже в апреле 1921 года сменил Юзефа Пилсудского на посту главнокомандующего польской армии и возглавил Генеральный штаб. Ненадолго – поссорился с Пилсудским и в 1923 году ушел со всех высших постов.

Владислав Сикорский (1881–1943) – польский военачальник и политик, генерал-полковник, глава правительства Польши в изгнании

Во время майского переворота 1926 года Сикорский очень облегчил захват власти Пилсудским, заняв изменнически-нейтральную позицию и не оказав никакой помощи правительству. И опять поссорился с Пилсудским!

В 1928 году Владислав Сикорский эмигрировал во Францию. Живя там, он до 1939 года числился в распоряжении военного министра, но не занимал никаких официальных постов. Учился во Франции, в Высшей военной школе.

С началом войны генерал Сикорский кинулся в Польшу, пытался добиться от маршала Эдварда Рыдз-Смиглы назначения на фронт. Маршал соизволил проигнорировать Сикорского.

И тогда Сикорский выехал во Францию и 28 сентября 1939 года приступил к формированию польской армии из эмигрантов. Между прочим, было у него 84 тысячи человек!

30 сентября 1939 года Сикорский стал премьер-министром польского эмиграционного правительства в изгнании и главнокомандующим польских вооруженных сил.

После вторжения нацистов во Францию поляки вместе с французами и англичанами активно участвовали в боях. После разгрома Франции уцелевшие польские подразделения переправились в Англию в Дюнкерке и 5 сентября 1940 года влились в состав вооруженных сил Великобритании.

До нападения нацистов на СССР советские дипломаты игнорировали правительство Польши. Но 30 июля 1941 года Сикорский подписал с И.М. Майским, советским послом в Англии, договор с СССР о возобновлении дипломатических отношений и пакт о создании польской армии на Востоке.

Все так и шло, но весной 1943 года Сикорский потребовал официального расследования Катынского расстрела польских военных. Сталин поступил просто: формально разорвал дипломатические отношения. Западные державы опять не вступились, разумеется. Сикорский не успокаивался, он требовал от Черчилля разрыва отношений с СССР.

Спустя несколько недель, 4 июля 1943 года, генерал Владислав Сикорский и его дочь Софья погибли в авиакатастрофе близ Гибралтара. Было ли это случайностью, спорят до сих пор. Во всяком случае, английский пилот никогда не надевал спасательный жилет, а вот именно в этом полете его надел и остался в живых.

Генерала Сикорского хоронили с воинскими почестями на кладбище польских летчиков в Ньюарке около Ноттингема (графство Ноттингемшир). Присутствовал сам Уинстон Черчилль! 17 сентября 1993 года прах Сикорского перевезли в Польшу и захоронили на Вавеле в Кракове.

Генерал Андерс совершенно случайно не оказался в Катыни.

Во время разгрома польской армии он бросается на многократно превосходящие по силе германские части, из осколков двух дивизий создает оперативную кавалерийскую группу «Андерс», после поражения поляков под Варшавой отходит к Львову. И снова бросается на свежие силы коммунистов. Дважды раненный Андерс, по одним данным, попал в плен 28 сентября, по другим – уже 30.

Владислав Андерс (1892–1970) – дивизионный генерал (генерал– лейтенант) польской армии

Пленного генерала лечили в военном госпитале для польских военнопленных во Львове, а как слегка поздоровел – содержали во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке. По-видимому, коммунисты никак не могли решить, что с ним делать.

Все изменилось, когда дорогой союзник – Адольф Гитлер в одночасье превратился в самого ужасного врага. 4 августа 1941 года Андерс был доставлен в кабинет Берии, где последний лично сообщил ему, что он свободен и что лондонское правительство Польши назначило его командующим польской армией в СССР и произвело в чин дивизионного генерала.

Обсуждая с Берией и Сталиным, как будет формироваться армия, Андерс выяснил, что в нее включат советских граждан польского происхождения и граждан Польши в СССР, то есть из выпущенных из тюрем и лагерей пленных.

По соглашению с лондонским правительством от 14 августа предусматривалось создание на территории СССР польской армии, составляющей «часть вооруженных сил суверенной Польской Республики». Солдаты «Армии Андерса» должны были присягать на верность Польше, а по окончании войны должны были вернуться в Польшу.

Согласно «Справке о количестве расселенных спецпереселенцев – осадников, беженцев и семей репрессированных (высланных из западных областей УССР и БССР) по состоянию на 1 августа 1941 г.» В.В. Чернышова, куратора ГУЛАГа и Управления по делам о военнопленных и интернированных, численность их была такова:

бывших военнопленных………………………………. 26 160;

осадников и лесников…………………………………132 463;

осужденных и подследственных………………………. 46 597;

беженцев и семей репрессированных………………..176 000.

Итого……………………………………………………381 220.

12 августа 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ об амнистии, содержание которого было аналогично протоколу, приложенному к соглашению от 30 июля. В этот же день Совнарком и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О порядке освобождения и направления польских граждан, амнистируемых согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР».

На вопрос, где же пленные польские офицеры, Сталин ответил: «Не знаю. Наверное, они убежали в Монголию».

Польская армия Андерса формировалась в 1941–1942 годах в районе Бузулука. Многочисленное тогда польское население сбегалось толпами, в том числе женщины с детьми, подростки: мечтали уйти с польской армией из «государства рабочих и крестьян».

Не хватало всего на свете: палаток, посуды и хлебопекарен, стройматериалов. Из-за отсутствия леса задерживалось строительство отапливаемых землянок. После пребывания в тюрьмах, лагерях, на спецпоселении люди были крайне истощенными, больными. У них не было обуви, верхней одежды, тем более – зимней одежды. Ведь никто не снабжал поляков ничем для жизни зимой: им предстояло быстро умереть. Нападение Гитлера на СССР спасло их. Предназначенные для кучки военных пайки делили на всех.

С самого начала Андерс спорил с советским руководством о числе пайков. Не можете снабдить такую большую армию? Тогда отпустите ее в Иран. Там тепло, а англичане дадут продовольствие и снаряжение. Отпускать в Иран поляков из СССР очень не хотели. Лучше направить «избыток людских ресурсов» в разные районы страны для проживания.

Только после визита в СССР Сикорского в декабре 1941 года договорились, что сформируют семь польских дивизий в Средней Азии. А кому не хватит в них места, пусть уходят в Иран.

25 декабря Государственный Комитет Обороны принял специальное постановление «О польской армии на территории СССР», определявшее ее численность (96 тысяч человек) и место формирования. Андерс и Сикорский считали, что к 1 июня 1942 года армия может быть брошена в бой.

Как ни пытались красные завербовать и распропагандировать побольше поляков, они все время уныло констатировали «антисоветские настроения» в армии. Чего они хотели от вчера еще обреченных людей – выше моего понимания.

Сталин понимал, что армия Андерса не будет сражаться на его стороне. Против Гитлера – будет, а за него – нет. После долгих споров число пайков сократили с 96 до 44 тысяч. Остальные пусть убираются в Иран.

Сталин при этом заметил: «Мы не торопим поляков с выступлением на фронт. Поляки могут выступить и тогда, когда Красная Армия подойдет к польским границам». Но армия Андерса не очень-то годилась для того, чтобы советизировать Польшу. Сам Владислав Андерс крайне негативно относился к советскому режиму и категорически не желал сражаться под знаменами Сталина. Он был убежден, что Сталин хочет его руками поработить Польшу. Его политика состояла в том, чтобы вызволить как можно больше поляков и увести их из СССР на Запад.

Он писал: «Я понимал, что если даже сейчас, когда Россия находится в трудных условиях, немцы постоянно наступают, Союзу грозит разгром, если даже сейчас советские власти так неприязненно относятся к нам, полякам, что же будет, когда военное счастье отвернется от немцев? Политические руководители, все Политбюро, все советское правительство – это те же люди, которые заключили пакт с Германией и устами Молотова выражали радость, что Польша, «ублюдок версальской системы», навсегда прекратила свое существование. Это были те же люди, которые причинили невиданные ранее в истории страдания миллионам поляков и уничтожили многие сотни тысяч человеческих жизней».

Коротко и ясно.

Численность армии в это время составляла 73 тысячи человек, кроме того, нуждались в продовольствии 30 тысяч членов семей военнослужащих (среди которых было много русских). Пайков – 44 тысячи. Давать что-либо для армии Андерса СССР отказывался, и тогда Андерс связался с Черчиллем. Только через него он добился согласия правительсва Сикорского на перевод всей армии в Иран.

1 сентября 1942 года до Пехлеви пешком дошло 69 917 человек, из них военных 41 103. Кроме поляков, там были евреи, до 30 % состава – украинцы и белорусы. В Палестине к армии Андерса присоединили 3-ю дивизию карпатских стрелков, несколько более мелких польских частей, бывших в составе английской армии. Но англичане не хотели включить в состав 2-го Польского корпуса польские воздушные части: считали их очень уж хорошими. Самим нужны!

В Советском Союзе судьба солдат Андерса скрывалась. А люди информированные очень забавлялись нежеланием поляков воевать за СССР. Ходил анекдот: «Что такое Вторая мировая война? Это попытка Советского Союза, Великобритании и США заставить воевать армию Андерса».

Из тех поляков, которые не захотели или просто не успели уйти вместе с Андерсом за границу, в СССР стали создавать лояльные СССР польские части под советским командованием: Первую польскую пехотную дивизию имени Тадеуша Костюшко под командованием Зигмунта Берлинга.

В мае 1943 года началось формирование Народного войска польского или просто Войска Польского – будущих Вооруженных сил просоветской Польши. К июлю 1944 года численность польских войск выросла с 11 до 100 тысяч человек. К маю 1945 года это были уже две армии, объединяющие 330 тысяч солдат и офицеров. Во много раз больше армии Андерса. Причем на всех хватало пайков, обмундирования и техники.

В самой же Польше под германским господством продолжало действовать польское государство. Вполне реально действовала даже почта – не говоря уж об органах местной власти, которые подпольно выполняли приказы лондонского правительства. У поляков огромный опыт такой подпольной национальной жизни в условиях полной оккупации страны Российской империей, Пруссией и Австро-Венгрией с конца XVIII века и до начала XX века. Они просто вернулись к той же опасной, но эффективной системе.

Местные органы власти в Польше назывались Делегатурой. Какие царили фантастические бардак и неразбериха, свидетельствует хотя бы такой факт: в составе Делегатуры состоял левый сионист-социалист Берман. А его родной брат Якуб Берман, коммунист, в сентябре 1939 г. бежал в Белосток – в восточную часть Польши, оккупированную СССР. После нацистского наступления 1941 г. бежал в Москву и стал инструктором в школе Коминтерна в безопасной тыловой Уфе. Позже, добрых восемь лет, с 1948-го по 1956-й, в составе Политбюро Польской объединенной рабочей партии отвечал за Службу безопасности ПНР – полного аналога советского КГБ. Он персонально отвечал за проведение политики репрессий и террора. На нем – кровь тех примерно 6 тысяч офицеров Армии Крайовой и священников, уничтоженных в эти годы службой безопасности.

С ноября 1939 года «Звензек вальки збройней» («Союз вооруженной борьбы» – ЗВЗ) постепенно подчинял военные конспиративные организации, действующие на территории Польши, поддерживавшие правительство в Лондоне[18].

14 февраля 1942 года приказом верховного главнокомандующего польских вооруженных сил генерала В. Сикорского создавалась Армия Крайова – «внутренняя армия», в отличие от польских частей, сражавшихся за пределами Польши.

Армия Крайова воевала в условиях полной оккупации страны, и тем не менее с 1941 по 1944 год она пустила под откос 732 поезда, подожгла 443 транспорта, уничтожила около 4,3 тыс. транспортных средств, сожгла 130 складов с оружием и снаряжением, повредила 19 тысяч вагонов и около 6,9 тысяч локомотивов, подожгла 1,2 тысячи бензоцистерн, взорвала 40 железнодорожных мостов, уничтожила 5 нефтяных скважин, заморозила 3 крупные доменные печи, провела не менее 25 тысяч диверсионных акций на военных заводах, совершила около 5,7 тысяч покушений на оккупантов и сотрудничавших с ними поляков, освободила заключенных из 16 тюрем. Партизанские отряды Армии Крайовой провели свыше 170 сражений с нацистами, уничтожив свыше тысячи оккупантов.

С середины 1940 года из польской разведывательной сети было передано союзникам свыше 26 тысяч рапортов, а также несколько тысяч расшифрованных немецких депеш. Разведка Британии высоко ценила связи с поляками.

К июлю 1944 года погибло в борьбе, было расстреляно или замучены в тюрьмах около 34 тысяч бойцов АК, то есть почти каждый десятый.

Во время Люблинско-Брестской операции Красная Армия действовала совместно с поляками. Правительство в Лондоне поставило перед Армией Крайовой задачу восстановить государственность ДО прихода Красной Армии. По мере отступления Вермахта Армия Крайова овладевала освобожденными районами в Западной Белоруссии, в Западной Украине, Литве, Польше. Наступавшие советские войска уже заставали там сформированный аппарат власти, поддержанный вооруженными отрядами, подчиненными эмигрантскому правительству.

Это было очень удобно для Красной Армии: она вела бои с Вермахтом, имея союзника и проводя с ним совместные операции, а тыловые части оказывались на территории союзного государства. Позже офицеры АК арестовывались, а бойцы разоружались и мобилизовывались в просоветское Войско Польское генерала Берлинга. Естественно, шли туда не все. При попытках разоружать аковцев они уходили в леса. Захватывая аковцев, их накапливали в нацистских лагерях, в том числе в Майданеке, а с 23 августа 1944 года отправляли в лагеря в Россию.

1 января 1944 года с помощью СССР создали прокоммунистическую Армию Людову («народную армию»). Эта организация численностью 10 тысяч, а позже и 30 тысяч человек ставила целью воссоздание польского независимого государства, но не буржуазного, а социалистического. Армия Людова провела 120 крупных боев, уничтожив до 19 тысяч оккупантов.

21 июля 1944 года Всепольский народный совет объединил Армию Людову с Войском Польским.

А 21–22 июня 1944 года в Люблине Польский комитет национального освобождения принял командование над польскими просоветскими частями.

Как мы видим, в Польше возникло несколько правительств и армий, которые вели между собой гражданскую войну.

О варшавском восстании 1 августа – 2 октября 1944 года пишут много.

Подняло его польское лондонское правительство преемника Сикорского, Миколайчика, в надежде на быстрый подход и помощь Красной Армии. Делегатура разработала план одновременного выступления Армии Крайовой при приближении сил Красной Армии (план «Бужа», то есть «Буря»). План был рассчитан на то, что польские силы сумеют освободить основные города, и прежде всего Варшаву, до вступления в них советских войск и таким образом явочным порядком установят там национальную власть, с которой придется считаться советским военным властям. Главнокомандующий Армии Крайовой – генерал Тадеуш Комаровский, с подпольной кличкой Бур. Часто его фамилию так и пишут – Бур-Комаровский.

Напомню, что СССР разорвал с польским правительством дипломатические отношения в апреле 1943 года из-за того, что оно потребовало расследования убийства в Катыни. Кроме того, советская разведка не раз доносила, что поляки готовы поднимать восстания в Восточной Польше и их цель – восстановление Польши в границах до 1939 года. Во многом это было правдой. В Вильно и Львове при вступлении в город Красной Армии «аковцев» немедленно арестовывали.

Армия Крайова по приказу лондонского правительства должна была «вести беспощадную борьбу с просоветским партизанским движением в Западной Украине и в Западной Белоруссии и готовить всеобщее восстание в этих районах при вступлении туда Красной Армии. Для борьбы с партизанским движением и Красной Армией предусмотреть использование польской полиции, ныне официально находящейся на службе у немцев».

Называя вещи своими именами, подготовка операции «Буря» фактически означала подготовку к боевым действиям против советских войск. и против входящих в Красную Армию польских частей.

29 июля советское правительство фактически само призвало варшавян к восстанию против оккупантов: по радио сообщали, что «сейчас уже слышен гул пушек освобождения», «для Варшавы, которая не сдалась, а продолжала бороться, уже настал час действовать», говорилось в радиопередаче, призывавшей к «прямой активной борьбе в Варшаве, на улицах, в домах и т. д.»[19].

31 июля и правда стала слышна канонада. Красная Армия подходила к району Прага, расположенному на восточном берегу Вислы. Генерал Бур-Комаровский отдал приказ о начале восстания. Восстание должно было начаться 1 августа в 17.00 силами, по разным данным, от 23 до 50 тысяч солдат и офицеров АК. Вооружение – от 1 тыс. до 2,5 тыс. винтовок, от 7 до почти 40 станковых и легких пулеметов, до 130 ручных пулеметов, от 420 до более чем 600 пистолетов-пулеметов, от 2,5 до 3,7 тыс. пистолетов, от 15 до 50 противотанковых ружей, до 5 тыс. ручных гранат. Внезапность помогла: повстанцы овладели центром города, Старым Мястом, взяли концлагерь Генсиувка и освободили заключенных, но ни аэродрома, ни казарм, ни мостов через Вислу взять не смогли.

Нацисты быстро стянули резервы, и 4 августа варшавяне перешли к обороне. На этом, собственно, успех восстания и закончился. Теперь все зависело только от подхода Красной Армии.

5 августа нацисты бросили против повстанцев в основном «этнические» части Вермахта: Восточно-мусульманский полк СС, украинский полицейский батальон «шуцманшафт-31», 29-ю русскую дивизию СС, два казачьих батальона, части Русской освободительной народной армии (РОНА).

Генерал Хайнц Рейнефорт (в кубанке) с казаками при подавлении восстания

Нацисты доверяли им: одно из казачьих подразделений во главе с хорунжим И. Аникиным получило задание захватить штаб Бур-Комаровского. За службу нацистское командование наградило многих казаков и украинцев орденом Железного креста. Всего казаки взяли в плен больше 5 тысяч повстанцев.

И при этом не раз именно «этнические» части совершали массовое убийство мирных жителей. Стратегия же нацистов была в том, чтобы разбивать Варшаву на «повстанческие острова» и уничтожать их по одному.

Уже 9 августа им удалось разъединить повстанческий район, вбив клин до самой Вислы. Повстанцы вынуждены были оставлять квартал за кварталом, перебираясь по канализационным каналам. Связь между «островами» поддерживалась через переходы в подвалах и через подземные коммуникации. В сентябре в их руках оставался лишь центр города.

Развалины Варшавы

Бои продолжались, росло число жертв среди гражданского населения, не хватало продовольствия, медикаментов и воды.

2 октября Бур-Комаровский подписал капитуляцию; сдавшиеся участники восстания получили статус военнопленных. Комаровского приняли с почетом, его освободили американцы в 1945 году. За 63 дня восстания погибло 10 тысяч повстанцев, 17 тысяч попали в плен, 7 тысяч пропали без вести. Нацистов погибло около 10 тысяч солдат, и около 6 тысяч пропало без вести. Вермахт потерял 300 танков, пушек и бронеавтомобилей.

Погибло около 150 тысяч гражданского населения, большая часть города была разрушена бомбежками.

Позже специальные бригады планомерно уничтожали город, превращая его в каменную пустыню. Все 520 тысяч уцелевших жителей были выгнаны из города. После войны поляки отстроили Варшаву по картам, схемам, фотографиям и рисункам. Один в один.

Во время восстания Красная Армия не наступала. Только 10 сентября, когда все было почти кончено, она провела несколько частных акций, ничего не менявших в раскладе и ничуть не мешавших нацистам. Масштабное наступление она провела только 12 января 1945 года.

Сегодня просоветские историки из себя вон выворачиваются, доказывая: Красная Армия остановилась по не зависящим от нее причинам. Она растянула порядки и коммуникации, не было сил, свежих частей и боеприпасов и горючего, части стали перебрасывать на Балканы, и вообще «приказ о переходе к обороне прорвавшейся на пражском направлении 2-й танковой армии был отдан и.о. командующего армией 1 августа в 4.10 по московскому времени, т. е. примерно за 12 часов до начала восстания и за полтора суток до того, как о восстании стало известно в Лондоне, а через Лондон в Москве»[20].

Генерал Курт фон Типпельскирх пишет, что, если бы сразу же после начала восстания русские «продолжали атаковать предмостное укрепление, положение немецких войск в городе стало бы безнадежным»; лишь прекращение советских атак позволило немцам сосредоточить силы, необходимые для подавления восстания. В общем, «свои основные усилия русские сосредоточили на других участках фронта»[21].

Но и он полагает: в момент начала восстания «силы русского удара уже иссякли и русские отказались от намерения овладеть польской столицей с хода».

Но современники правду знали: не очень смущаясь, во фронтовой прессе сообщалось, что «по стратегическим соображениям» помочь Варшаве нельзя.

Причина тоже известна: 30 июля в Москву прилетел Миколайчик, они встречались со Сталиным 3 и 9 августа.

Миколайчик просил помочь восстанию, но отказался уступать в политических вопросах: он считал все правительство легитимным и законным. А Сталин настаивал на создании коалиционного правительства из лондонских министров и членов Люблинского комитета.

9 августа следует полный разрыв, а 12-го в заявлении ТАСС впервые определилось официальное отношение Советского Союза к восстанию: «ответственность за происходящее в Варшаве падает исключительно на польские эмигрантские круги в Лондоне». А в письме Миколайчику, направленному 4 дня спустя, Сталин в резких выражениях повторяет эту позицию, да еще определяет восстание как «легкомысленную авантюру»[22].

Более того. Сталин не мог препятствовать британским и американским транспортным самолетам сбрасывать оружие и боеприпасы повстанцам. Поскольку базы союзников находились в Британии и в Италии, помощь повстанцам была очень затруднена.

О причинах этого решения очень ясно сказал заместитель наркома иностранных дел СССР Вышинский послу США в Москве 18 августа: «Советское правительство, конечно же, не может возражать против того, чтобы английские и американские самолеты сбрасывали оружие в районе Варшавы, поскольку это дело американцев и британцев. Но оно решительно возражает против того, чтобы британские или американские самолеты после сброса оружия в районе Варшавы приземлялись на советской территории, поскольку советское правительство не хочет связывать себя прямо или косвенно с авантюрой в Варшаве»[23].