Не герой

Андрей Максимушкин

Не герой

Пикничок

Лето у студента начинается не как у всех нормальных людей, не с начала, а с конца июня. Какое, к черту, может быть лето, пока сессию не сдал?! Эту нехитрую истину Володя Воронов понял еще после первого курса. Ночи все короче и короче, солнце палит, народ на пляже охлаждается и поджаривается попеременно, девушки в воздушных платьицах ножками сверкают, а ты, студент, сиди, учи. Учи, если не хочешь много платить или уходить в академический.

Хорошо, Володя третий курс на своем строительном факультете отучился без проблем. Сессия пролетела незаметно. Только вроде загрузился учебниками и конспектами, как вдруг глядишь – в зачетке стоят все отметки, последний экзамен сдан на «хорошо», и можно спокойно идти пить пиво.

– Ну, что? – на вывалившегося из аудитории Володю налетел Дима Коротков. – Когда будем отмечать?

– Оптимизацию графика надо оптимизировать, – буркнул в ответ Володя, медленно отходя от экзаменационной запарки.

– Оптимизируем, не вопрос, – расплылся в улыбке подошедший Васёк Квакшин.

Отмучившиеся первыми студенты кучковались в коридоре и отлавливали очередных счастливцев. На повестке дня стоял важнейший вопрос – отметить сессию. Дело святое, отказаться от него немыслимо. Когда собрался кворум, друзья первым делом решили двинуть в кафе и спокойно, за столиком, как белые люди, под легкое пивко обсудить свои планы. Третий курс окончен. Это серьезно. Это очень серьезно. Самое сложное осталось позади, все, кто не потянул, с потока отсеялись, остались самые способные и упертые. Дальше будет проще.

В маленьком зальчике «Зачетки» было тихо, до вечера далеко. Ребята взяли по бутылке светлого, фисташек и сушеного кальмара. Расслабуха. Даже не верится, что все закончилось. Впереди два месяца без лекций, практики, лабораторных и безуспешных попыток связать в единое целое учебу, тусовки с друзьями, девушек и подработку. На все времени никогда не хватало. Приходилось исхитряться.

Володя откинулся на спинку стула, вытянул ноги и медленно посасывал пиво прямо из горлышка. Мысли текли тихо, спокойно, вяло, с неохотой. Через четыре дня надо появиться на работе, ребята обещали подкинуть непыльное дельце, как раз для поддержания штанов. Да и получку за прошлые работы пора бы стребовать. Пал Сергеич начинает юлить, придерживать оплату. Если и дальше так будет продолжаться, придется менять работу.

Вечером соберутся, часов в девять выезд, он и Васёк успеют после тренировки. Васёк намекал, что у него на даче свободно. Мероприятие явно затянется до полудня. Оторвутся по полной! А если удастся уговорить Ленку, то ваще все в полном ажуре и шоколаде. Ночка будет незабываемая. Романтика при луне. Эх!

Лето начинается!!! Может, забросить работу и скатать на недельку в Питер? Белые ночи. Прогулки по Невскому. Набережные. Мосты. Лену с собой взять. Потусоваться в Северной столице. Посмотреть, как мосты разводят. Батька вроде обещал подкинуть немножко бабла на лето, если Володя успешно сдаст сессию.

– Ну, ты как? Едешь? – толчок в плечо вернул замечтавшегося студента на землю грешную.

Хорошо, что не в буквальном смысле слова. Володя еле удержал равновесие.

– Ты че?! – перед глазами Володи красовалось смеющееся лицо Димона.

– Не спи, замерзнешь. Я спрашиваю, ты участвуешь?

– В натуре, – Володя вспомнил, что ровно минуту назад они обсуждали поездку на катере с ночевкой на берегу.

Кто был автором идеи, установить не удалось. Мысль витала в воздухе и одновременно пришла в несколько голов. Арендовать катерок, загрузиться выпивкой, шашлыком, другой закуской, взять пару палаток, пригласить девушек и рвануть с вечера и до утра на другой берег Ежавы. Ночная прогулка на катере по реке – что может быть лучше? Природа, луна, шелест волн, звезды над головой – это вам не банальная пьянка в кабаке или на даче.

Парни договорились устроить вылазку через два дня. Как раз успеют немного отдохнуть, прийти в себя, собраться, все закупить, найти катер. Два дня будет в самый раз. От опрометчивой идеи собрать всю группу быстро отказались. Это надо неделю готовиться и договариваться. Да и не было желания тащить с собой всяких разных чудо-хлебов, ботаников и козлов. Друзья учились в политехе, и контингент на потоке подобрался самый разнообразный. Придурков, лиц неопределенной сексуальной ориентации и ботаников хватало.

– Я договариваюсь о катере, – заявил Володя.

Был у него вариант. Можно сделать чуть дешевле, чем по городу, и заодно хорошему человеку дать работу. Не надо забывать добрых знакомых и старых друзей. Достаточно позвонить по телефону, заехать на катерную пристань между грузовым портом и набережной, и вопрос решится.

– Когда будем смету составлять? – Санек всегда отличался практичностью.

– По штуке скинемся, и хватит, – махнул рукой Конопатый.

– Может не хватить. Заранее надо все обговорить. Помните, как было в прошлый раз? – хохотнул Васёк.

Вовремя напомнил, Володе до сих пор было стыдно, как они собирали по всем карманам заначки, оплачивая счет в ресторане. Не рассчитали своих возможностей. Чуть-чуть не рассчитали. Да так, что на выходе у них осталось двадцать рублей на пятерых.

– Записываем. – Санек вытащил из пакета чистый лист бумаги. – Сколько берем бухла?

Самый главный вопрос. С этого все всегда и начинается. И, как правило, студенты берут выпивку с хорошим запасом. Переоценивают свои возможности, да так, что потом остается на следующее мероприятие. Только закуски докупить, и можно еще гулять.

– А не взять ли еще по бутылочке? – предложил Володя, задумчиво разглядывая на свет пустую бутылку.

– У Кати найдется наше студенческое? – громко поинтересовался Васёк.

Стоявшая за стойкой Катя многозначительно улыбнулась. Определенно день сулил неплохую выручку. Уж не первый год работавшая в расположенном близ политеха кафе барменша в таких вещах разбиралась. Молодежь сдала экзамен и не упустит шанс отметить это дело. Гулять будут до закрытия, если раньше не свалятся под стол.

Однако вышла ошибочка – ребята попались серьезные, пивом и ограничились. У всех на этот вечер были дела. Володя собирался на тренировку, давно следовало заглянуть в зал, тряхнуть стариной и мускулами. Занимался он в группе школы выживания. Есть в Приреченске такое увлечение.

Организовавший школу отставной офицер считал карате и у-шу разновидностью прикладной гимнастики, профессиональный бокс – вредным для здоровья делом, всевозможные тренинги по самообороне – типичным вышибанием денег из простофиль. Зато, если объединить все вышесказанное, добавить обычные армейские методики, связать с профессиональным туризмом, приплюсовать психологическую подготовку – получится неплохая система, позволяющая молодому и не очень человеку чувствовать себя уверенно в непростых ситуациях, постоять за себя и своих близких, не терять сознания на простеньком марш-броске в десяток километров по пересеченной местности. Знать, с какой стороны у автомата приклад и как из него стреляют, тоже полезно.

Школой выживания Володя увлекся года четыре назад, будучи еще школьником, и завязывать с тренировками не собирался. Тренеры знающие, занятия интересные, полезно для здоровья и в случае нештатных ситуаций с гопотой дворовой, да и ребята подобрались хорошие.

Вон, Васёк – старый кореш по школе выживания, как познакомились на тренировке, так и сдружились. Всякое было: и дрались из-за девушки, чуть было за ножи не схватились, не раз ссорились, а дружба прочнее оказалась. После школы пошли в политех, на одну специальность. Оба поступили и учатся в одной группе, Володя по техническим предметам списывать дает, товарищу помогает, а Васёк его по гуманитарке вытаскивает. У кого какой склад ума, какие способности, тот в том и дока.

Да, высшая математика и технические расчеты Ваську не давались, формулы вводили его в ступор, эпюры, схемы напряжений были для него высшим откровением, непознаваемой истиной, но зато философия, социология, история, культурология и прочая болтология давались ему сами собой.

Перед прошлой сессией Васёк поспорил с однокурсниками на упаковку пива, что сдаст политологию без подготовки, не открывая учебник и лекции. Выиграл. Накануне с трудом, зубрежкой единой, вытянул сопромат, а на следующий день сдал политологию на «отлично» да еще умудрился походя поспорить с доцентом Кацем о связи современного либерализма с фашизмом. Легкость рассуждений и весомость аргументации загнали преподавателя в угол, он взял зачетку, поставил оценку, расписался и молча протянул Василию.

После тренировки Володя и Василий вместе возвращались домой. Занятие сегодня было несложное. Максим Антонович сделал акцент на силовой подготовке и отработке методики первого удара. Полезная штука. Очень важно вовремя понять, что противник через минуту начнет тебя бить, и опередить его, нанести короткий, незаметный, сокрушительный и неотразимый удар. Здесь самым важным считается не техника, не навыки рукопашного боя, а психологическая готовность атаковать первым, внезапно взорваться боевой пружиной.

Цивилизация, внедренная с детства у большинства европейцев модель поведения, противится внезапной агрессии. Нам, чтобы ударить противника, нужно веское подтверждение, моральный аргумент в виде вражеского удара или плевка в лицо, а это опасно, это лишает нас единственного шанса победить в столкновении с де-факто сильнейшим противником.

– Вован, скажи, а когда наступит Большой Песец? – неожиданно поинтересовался Васёк. – В Европе опять забастовки, кризис продолжается, евро падает. Когда все полыхнет?

– А черт его знает…

– А вдруг вот прямо завтра все и рухнет? – были у Васи свои здоровенные тараканы под черепом. Парень он нормальный, но помешанный на заморочках выживания в случае неизбежного, по его мнению, краха цивилизации или гражданской войны в России.

– Завтра не рухнет. Воевать не с кем. Американцы в Афгане и Ираке засели, южных всяких мы сами раздавим, это не проблема, – ответил Владимир.

– А если мировой кризис опять долбанет? Евро посыплется, американы доллар аннулируют, китайцы полезут, тогда что?

– Не завтра это. Думаешь, революция начнется? Так у нас вэвэшников и ОМОНа больше, чем армии, враз задавят и всех твоих революционеров переловят. Все пойдем строем под марши, куда партия скажет.

Старая тема разговора, старые аргументы, понятные двоим приколы, подколки. Оба знали, что на каждый аргумент Васька Володя найдет свой контраргумент, а если приятель переспорит, на сцену выйдет самый лучший, поистине железобетонный аргумент: «Не верю! Быть такого не может!»

– Не верю! Быть такого не может! – заявил Володя.

– С тобой неинтересно, – сдался Василий.

– Зато надежно. О! Смотри, какие девочки!

– Ооо!!! – застонал Вася, поворачивая голову в сторону двух длинноногих стройных юниц с рассыпавшимися по точеным открытым плечикам светло-русыми волосами.

– Старшеклассницы, самый смак, – Володя поцокал языком. – Ты смотри, какие красавицы!

Да, посмотреть было на что.

– Видела бы тебя сейчас Лена, – ухмыльнулся Васёк.

– Не видит. И это хорошо, – сказал Вовка. – Ну, так ты завтра сможешь тачку взять?

– Батька никуда не собирается, значит, ключи даст. Сегодня же возьму.

– Так, надо Лене позвонить, в магазин заехать, родаков еще раз предупредить.

– Тебе хорошо, ты с девушкой, ты винца или пива можешь глотнуть, – пробурчал товарищ, – а мне больше бутылочки светлого нельзя.

– И не сомневался в твоем неизбывном чувстве ответственности.

Права у Васи были, и отец машину ему доверял, но и следил, чтоб недоросль не попался гаишникам с запашком. Васёк старался ограничивать себя, если дело касалось поездки. Отмазываться и раньше было дорого, а сейчас вообще полная труба. Минимум тридцать штук возьми и выложи гаишнику на блюдечке, иначе три года без прав и еще штраф нехилый заплатишь.

– Девушки хороши, – задумчиво протянул Володя.

В глазах парня стоял туман, в такие минуты сожалеешь, остро, яростно сожалеешь, что ты не одинок, что у тебя уже есть любимая девушка.

– Вторая машина нужна, – сказал Василий. – В мою все не влезет. И сегодня, и перед вылазкой на Ежаву.

– Сегодня Лиза будет на тачке. О, вот тебе и вариант! Чем девица не устраивает? Симпатична, стройна, умна, машина есть. Атакуй, пока не занято.

– Попробуем, – ухмыльнулся Васёк.

Он давно подбивал клинья к одногруппнице, но как-то все не срасталось. Наверное, не ставил перед собой конкретной задачи, вот дальше улыбок и случайных касаний дело и не заходило.

Разговор перешел к подготовке большой гулянки на реке. О сегодняшней вечеринке и речи не было, все и так ясно. Компания маленькая, все свои. Едут в магазин, затариваются, потом на дачу. Все просто и понятно. Другое дело, ночное катание по реке. Здесь надо готовиться как следует. К обмыванию сессии следует подходить серьезно.

– Если не Лиза, так Петро будет с машиной, – заметил Володя.

– Ты что будешь пить? – задал Васёк старый добрый вопрос.

Пусть ребята спиртным не злоупотребляли, вполне могли обойтись фужером вина или парой бокалов пива за всю вечеринку, но ведь поговорить о выпивке – это святое. Похвалиться перед друзьями, как ты выпил две бутылки водки и потом еще танцевал – это само собой разумеется. Главное, чтоб никто не напомнил, как тебя полоскало с выпивки и как ты уснул в обнимку с унитазом.

– Лена любит красное вино, немецкое, для меня то же самое… – Володя задумался. – По бутылке как раз будет, даже много.

– Его и закупим.

– А остальные что скажут?

– Пару бутылок белого и еще две водки, – предложил Васёк.

– Мяса берем килограммов шесть на шашлык. Можно десять. Огурчиков, помидорчиков, зелени. Девушки салатик соорудят.

– Хлеб не забыть, а то будет, как в прошлый раз.

– Не забудем.

Шашлык без хлеба можно есть, но не когда его много.

У ворот грузового порта собралась веселая компания молодежи. Шестнадцать студиозов: десять парней и шесть девушек. Настроение у всех великолепное. Друзья намеревались оторваться по полной. Погодка радовала. Вечерело, жара спала, от Ежавы веяло прохладой.

Рядом с огороженной территорией порта, на берегу, располагались причалы прогулочных катеров. Сразу и не найдешь, где они спрятались, особенно тяжело для приезжих. Укромное такое место, пусть и недалеко от пляжа. Но никто на удаленность причалов не жаловался, а о ведущей к порту щебеночной дороге, которую собирались асфальтировать еще в советское время, да так до сих пор и не собрались, вспоминали, только подъезжая к порту.

В компании большинство составляли одногруппники, кроме двух девушек – Лены и Марины, – пришедших с Володей и Петром Савельевым. О катере договорились накануне, припасы закупали вчера и сегодня. Привезли груз на легковушках, вместе со счастливчиками, сподобившимися набиться в компанию к автовладельцам. Остальным пришлось топать от автобусной остановки, а это четверть часа быстрым шагом.

Вася и Петро сразу побежали к охране порта, договариваться о стоянке для машин. Вопрос решился быстро, и через черную кассу. Видно, охрана давно взяла себе на откуп этот прибыльный бизнес. Стандартная такса пятьдесят рублей за ночь. Дороговато, но до ближайшей стоянки около полукилометра топать по пыльной дороге. И не факт, что там можно найти свободное место.

Володя и Санек уже разговаривали с капитаном посудины, носившей название «Чайка». Дизельный катерок с открытой палубой и крохотной каютой под баком. Суденышко как раз для летних прогулок по реке в хорошую погоду. Именно в хорошую – от дождя на «Чайке» не спасет и брезент над кормой, а в каюте больше четырех человек при всем желании не поместятся.

– Все собрались? Водку не забыли? – деловито поинтересовался владелец и по совместительству капитан катера Виктор Николаевич.

– Полный комплект. Погрузимся, и можно отходить.

– Отходят на тот свет, а мы отдаем швартовы, – хитро прищурился капитан.

– Поместимся? – озабоченно спросил Санек.

– Никуда не денемся, – отозвался Володя, – деньги заплачены. Кто не влезет, поплывет своим ходом.

– Так. Правила безопасности все знают? Повторять не надо? Через борт не перегибаться. Гайки не откручивать. Команде не мешать. На фарватере за борт не прыгать.

– Не надо, дядя Витя, ребята нормальные, не шпана.

– Я тебя знаю, потому и пошел на перегруз, – сказал Виктор Николаевич. С ним Володю познакомил отец. – Как договорились, отчаливаем через полчаса. Давай, гони своих архаровцев на погрузку.

Володя повернулся к товарищу:

– Саш, зови команду. Складываем…

– Вниз, под бак, и скидывайте, – махнул рукой капитан. – Палатки можно у фальшборта оставить, не смоет, и не намокнут.

Полчаса им, конечно, не хватило. Обычная суета и бардак у привыкших к городу молодых людей, да еще девушки порядка не добавляли. Виктор Николаевич смотрел на это безобразие философски. Не первая и не последняя банда туристов на его катере. Эти еще нормальные ребята, не маменькины сынки, и не крутизна с кривыми понтами, и не шпана по жизни полупьяная. Эти работы не чураются, не просят шезлонги и зонтики от солнца, и ни одной бутылки еще никто не раскупорил. Дай бог, чтобы и дальше все пошло без эксцессов.

В седьмом часу вечера «Чайка» отдала швартовы. Вечеринка на реке началась. Володя расположился на корме, с видом настоящего морского волка взялся одной рукой за флагшток, а другой обнял и привлек к себе Леночку. Лето в самом разгаре. Впереди каникулы, поездка в Питер и еще много хорошего. Погода великолепная. На небе ни облачка. Над рекой дует легкий приятный ветерок, в ноздри бьет аромат речной свежести.

Катерок неторопливо чапал вдоль берега. По правому борту открывался великолепный вид на город. Белые стены домов, узкая полоска бетонной стенки набережной, прибрежный парк, усыпанный телами пляж. Красотень! Володя любил свой город. Широкие проспекты, продуманная застройка микрорайонов, парки и торговые комплексы – все спланировано с умом, сделано для людей.

Леночка щебетала, не смолкая, расспрашивала молодого человека о стоявших на рейде судах, «Чайке», как ребенок радовалась прошедшему встречным курсом пассажирскому «Романову». Жизнь есть жизнь. Надо уметь радоваться выдавшимся счастливым минутам.

Дни долгие, разгар лета. Темнеет поздно. Студенты рассчитали, что засветло успеют найти подходящее место на берегу, поставить палатки, развести костер, приготовить первую партию шашлыка. А пока можно наслаждаться речным простором, видом берегов Ежавы, махать проходящим мимо судам и изображать из себя этаких морских волков. По мнению Володи, именно такие мысли и бродили в голове половины его товарищей.

– Куда причаливать будем? – поинтересовался подошедший к Володе Виктор Николаевич.

– Дядя Витя, а давай напротив островов, за Тарановкой.

– Туда уже две компании отплыли. Может, пройдем чуть выше по течению?

– Помню. Пологий берег, большой овраг. А там можно причалить? Кажется, у берега мелко.

– На «Чайке» можно. Место неисхоженное, чистое. Берег каменистый, но купаться можно.

– На этом участке берег весь каменистый. Пляжи ниже Тарановки.

– С друзьями советоваться будешь?

– А зачем? – улыбнулся молодой человек. – Куда пристанем, там и ладно будет.

– Хорошо.

Катерок шел вдоль левого берега. Прошли мимо популярного у приреченцев места отдыха – там было полно народу – и приставших к берегу трех катеров. Если уж выбрались за город, так надо место искать свободное. Обойдутся без посторонних.

Берег опять поднялся вверх. Сразу за узкой полоской бичевника шел крутой обрыв. А с противоположного борта «Чайки» потянулись острова. Когда-то давно, до строительства плотины, это были холмики. Можно выбрать островок посуше и разбить лагерь в буквальном смысле слова посреди реки, но у островов свои недостатки. В первую очередь – это комары. Над камышами вьются настоящие облака кровососов. Никакая мазь или репеллент не помогут. Здоровенные голодные комары сожрут туристов заживо. От костра ни на шаг не отойдешь.

Вот и приметное место Виктора Николаевича. Володя понял, что они причаливают, когда гул дизеля поутих, сменился басовитым урчанием. Обрыв незаметно сошел на нет. Так, невысокий подъемчик, метра полтора. Дальше идет сосновый бор.

Что произошло в следующую минуту, Володя не понял. Все вокруг залил ослепительный синеватый свет. По ушам ударил грохот. Палуба ушла из-под ног. Парня швырнуло на леерное ограждение, сверху бухнулась визжащая Лена. Студент попытался было встать, но на него обрушился настоящий водопад, палуба опять качнулась и выскользнула из-под ног. Володя вовремя успел одной рукой схватиться за стойку, прижать к себе девушку и втянуть голову в плечи.

Потерявшиеся

– Черт подери! Что за на фиг? – осведомился Васёк, с удивлением обнаружив себя лежащим на палубе под отчаянно визжащей Лизой.

Последнее, что он помнил, это ослепительная вспышка, синие зигзаги по горизонту, ужасающий грохот и сильный удар по пяткам. Кажется, была еще черная воронка над головой. Или показалось? Черт его разберет!

– Куда нас занесло? – Вася и не подозревал, что эта фраза точнее всего отражала ситуацию.

Пора оживать. Парень помог подняться Лизе, сам встал на ноги, огляделся. Палуба «Чайки» выглядела так, как будто катерок бросили в Ниагарский водопад. Люди и вещи перемешались, все мокрые, под ногами плещется вода. В момент удара только Виктор Николаевич удержался на ногах, сказались навыки ветерана-речника. Но и ругался капитан, как старый боцман.

– Что это было? – Володя стоял на коленях, тряс головой, одной рукой держась за стойку, а второй прижимая к себе Лену.

При виде этой сцены Васька кольнула зависть. Друг молодец, повезло ему с девушкой. А вот ему, Васе, пришлось ехать на пикник одному, только с призрачными надеждами добиться расположения Лизы. Девушка она ничего, симпатичная, и характер мягкий, не взбалмошная. Можно попытать счастья, вдруг да обломится. Другого варианта все равно пока нет.

С момента отплытия все шло как надо, Василий завел с девушкой разговор, восхитились видом с фарватера Ежавы на город, поболтали о красотах окрестностей Приреченска. Поймавший пару восхищенных улыбок девушки, слушая ее щебет, Вася был на седьмом небе. Он уже планировал на пикнике, после пары стаканчиков вина, перейти к решительным действиям, и на тебе!

Василий вдруг подумал, что это началась война. На Приреченск упала бомба. Или ракета. Ударная волна дотянулась до чапавшего вдоль противоположного берега катера. Вспышка тоже была. И грохот.

Парень резво вскочил на ноги, метнулся к борту и окаменел. Все вокруг изменилось. Берег стал выше, у кромки воды темнела куча металла, в которой угадывались страшно изувеченные обломки небольшого судна. Вася обернулся посмотреть на город.

– Твою мать!!! – невольно вырвалось у студента.

На противоположном берегу рос лес.

Вытянувшаяся вдоль реки стена деревьев от горизонта до горизонта. Родной Приреченск исчез. Ежава стала уже. Водохранилища нет. Потому и северный берег вырос, а вместо широкого мелкого залива тянутся пойменные луга. Местами виднеются поросшие деревьями холмики. Только что они были островами. Находившееся ранее в пяти километрах устье Ежавки было совсем рядом.

Да, водохранилище пропало. Наверное, и плотины ГЭС нет. Как это произошло, почему зеленеющие за рекой луга и лес явно говорят, что водохранилища никогда и не было, Вася не думал. Человеческий мозг – инструмент хрупкий, от таких задачек запросто может гикнуться. Не успеешь оглянуться, как окажешься в комнате с обитыми войлоком стенами, в обществе приторно-вежливых санитаров с большими шприцами в руках.

– Вася, куда мы попали? – простонала за спиной Лиза.

– Спокойно. Все путем. Разберемся. Может, нас волной бросило вверх по Ежаве, – парень с ходу придумал самую правдоподобную версию, не заботясь о ее реалистичности. Это все потом, сейчас главное успокоить девушку.

– Нет, это не Ежава, – упрямо заявила Лиза.

Ее губы подрагивали, видно было, что девушка еле сдерживает слезы.

К Лизе подошла ее подруга Женя, обняла, прижала к себе. Миг – и обе девушки заревели белугами. Вид плачущих девушек выводил из равновесия, нервировал. Василий и сам находился на грани помешательства. Происшедшее напрочь отказывалось укладываться в привычное прокрустово ложе бытия. Так не бывает, но так есть.

На реку опускался вечер. Солнце уже скрылось за высоким обрывом северного берега. По реке тянулись длинные тени. Катер продолжал неторопливый бег вверх по течению. Пора было что-то делать. Ко всему прочему выяснилось, что все телефоны отключились. Ни одного оператора невозможно было поймать.

Паника прекратилась сама собой. На крошечном катере особо не запаникуешь. Лучше всего держаться вместе и не делать резких движений. Виктор Николаевич подошел к Володе, Васе и Петру, безошибочно определив в них наиболее авторитетных в компании. Пара коротких фраз полушепотом, и все четверо один за другим нырнули в лаз машинного отделения. Следом спустился палубный матрос Сергей.

Под палубой было темно, душно и тесно. Моторист Леня выглядел растерянным.

– Пару болтов срезало, муфта вибрирует, – сообщил он.

– Перебирать надо, – сказал капитан.

– Что делать будем? – Володя первым задал рвущийся у всех с языка вопрос.

– Думать, – Виктор Николаевич криво усмехнулся. – Занесло нас черт знает куда. Дизель барахлит, надо еще проверить течи, при таком ударе заклепки могли брызнуть. Соляра у меня километров на двести, не больше.

– Связи нет. Ориентиры на берегу малознакомые, – добавил Володя.

Вася пока молчал. По всему выходило, что города нет, людей рядом тоже. И еще неизвестно, что будет, если люди вдруг обнаружатся. Студент был убежден, что в неизбежном постапокалипсическом будущем самый опасный хищник – это двуногий охотник. Паршиво все складывается. Девятнадцать человек, припасов на три-четыре дня. Оружия нет. Из снаряжения только требующий ремонта катерок. Связи нет. Карт нет. Обстановка неизвестна. Все. Приплыли.

Споров не было. Народ единогласно принял решение пристать к берегу, провести рекогносцировку, пока солнце не зашло, и ждать утра. Что делать дальше, никто не загадывал. Если честно, то все надеялись, что к утру все решится само собой. Над головой пройдет спасательный вертолет. Сотовые оживут. А на противоположном берегу возникнет прекрасная и такая домашняя картина города.

К сожалению, окрестный пейзаж напрочь убивал какую-либо надежду на благополучный исход водной прогулки. Ни одного знакомого ориентира. Вася вспомнил пару статеек о таких вот аномалиях, когда люди проваливались в прошлое. Хоть какое-то, но объяснение. Именно так и должны были выглядеть берега Ежавы лет семьдесят-восемьдесят назад. Плотины не было, водохранилища, соответственно, тоже. Высокий обрывистый берег и заливные луга напротив. На прирусловом валу лес.

Но где тогда поселения? Еще километров десять вверх по реке, и на северном берегу должны быть Бондюги. Старый населенный пункт, между прочим. Виденные у берега обломки железной посудины говорили, что люди здесь бывают.

Может, период гражданской войны? Вот этого как раз и не хватало. Самое худшее время. Красные схватят – расстреляют как антисоветский элемент. Белые тоже могут расстрелять. Примут за красных шпионов или еще за кого. Бандиты ограбят и убьют. Все перспективы равнозначны…

Катер тем временем повернул к берегу. Обрыв здесь отступал от реки, образуя широкий лог с покатыми, заросшими лесом склонами. У кромки воды светлело что-то вроде причала. С каждым пройденным катером метром открывались все новые и новые следы цивилизации.

Остатки дороги. Разбросанные волнами плиты. Покосившаяся вышка над обрывом. Выглядывающая из камышей рубка затопленного суденышка. Люди здесь были, но очень давно. Природа не любит вмешательства. Все, созданное руками человека, медленно, но верно разрушается, перемалывается ветром и водой, зарастает и крошится корнями растений, погребается под наносами. Только египетские пирамиды кажутся вечными, да и то их постепенно точат ветер и песок.

Виктор Николаевич осторожно подвел «Чайку» к причалу. Бетонный пирс как следует попортило волнами, основание размыто, настил из бетонных плит просел и местами провалился, из бетона торчит ржавая арматура, стальные шпунтовые стенки разорваны и погнуты. К счастью, подводных сюрпризов не обнаружилось, дно чистое. Через борт перебросили кранцы, и судно прижалось к причалу. В качестве швартовых тумб пришлось использовать выпирающие из бетона стальные балки.

Пока ребята разгружали барахлишко и выбирали место для палаток, Вася, Володя и Димон отправились на разведку. Споров не было, пытавшемуся было вякнуть и отказаться от разгрузки Валере намекнули, что бездельники могут остаться без ужина. Перспектива неприятная. Так что паренек быстро впрягся в работу.

Пристань невелика. Полуразрушенный причал. Кусок дороги. Бетонка идет от берега и скрывается за кустами. Определенно, заброшен причал давно, лет двадцать назад, не меньше.

– Может, это военный объект, еще советский? Законсервировали после перестройки? – предположил Володя.

– А как мы сюда попали? Эксперимент военных? – парировал Васёк.

Парню было не по себе. С ребятами он еще держался, не впадал в панику, но понимал: стоит остаться одному, и нервы не выдержат. Страшно. Невозможность определиться на местности, неизвестная угроза страшат куда больше видимой опасности. О родителях Васёк не думал. До него еще не дошло, что его обязательно будут искать, а у мамы опять будет нервный срыв.

Студенты прошлись по берегу и вернулись на бетонку. Володя предложил углубиться в лог, посмотреть, куда идет дорога. Вдруг найдется что-то, заслуживающее внимания? Пристань сама по себе не строится, рядом должно быть жилье, промышленная база или еще какой адресат грузов. Военная часть, в конце концов.

– Мы попали не в ту историю. Подобное я видел в Карелии. – Димон показал рукой на выглядывавший из-за поваленного дерева бетонный купол дота.

Заброшенная огневая точка. На первый взгляд, дот хорошо сохранился. Но стоило подойти ближе, как стало ясно, что укрепления пережили яростный штурм. Если глядевшая на дорогу амбразура оказалась цела и ее прикрывал стальной козырек, то вторая, державшая под огнем берег, была разбита.

В стене дота зияла рваная дыра. Ребята поняли, почему не только дорога, но и берег покрыты неглубокими заплывшими ямами. Воронки. Когда-то здесь шел бой. Дот разбит артиллерийским огнем. Стену разорвало, как фанеру. Внутри никто не должен был уцелеть.

– Интересно… – Вовка обошел вокруг дота и спустился в ровик.

Дверной проем зиял чернотой. За дотом, между кустами и деревьями, вился старый окоп. Эти кусты и молодые деревья выросли уже после того, как неведомые атакующие заняли пристань. Кусты орешника, акации и волчьей ягоды медленно, но верно захватывали заброшенные укрепления, пробивались из стенок и дна окопа, затягивали воронки.

Фонарика у ребят не было, а лезть в темень дота, рискуя переломать ноги об арматуру, не зная, куда наступишь, желающих не нашлось.

– Пошли дальше, – предложил Володя.

– Сначала вдоль окопа, – добавил Васёк.

Мелькнула у него надежда выкопать что-нибудь огнестрельное. Понимал, что за столько лет любое оружие превращается в проржавевшую насквозь железяку, а все равно – в душе теплилась надежда на чудо.

Обследование передовой не заняло много времени. Оборона-то была не ахти. Одна цепочка окопов и два дота у склонов лога. Следов крепления окопов не видно, отдельных огневых позиций под пулеметы и гранатометы не наблюдается. Зато в полусотне метров за окопом, за деревьями, обнаружился танк.

При виде бронированного чудища Васёк изумленно присвистнул. Машина не походила ни на один образчик советской техники. К сожалению, краска за прошедшие годы пообгорела и облупилась, знаков различия на бортах танка не сохранилось.

– Что за зверь, кто помнит? – спросил Володя.

– «Обитаемый остров», – ответил Васёк. – Книжка такая. Не путать с фильмой.

– Не будем о грустном. Надеюсь, мы на Земле, – заметил Володя.

Он понял товарища. Поганенькая перспектива очутиться на месте героя-боевика. Жизнь – это не книга, и не кино, и выживание главного героя не является необходимым условием. И кто сказал, что ты главный герой, а не персонаж заднего плана, призванный красиво умереть на фоне героических царапин на кулаках Главного Героя?

Не только Вася, но и оба его товарища не смогли определить принадлежность и тип танка. Незнакомая машина. Совершенно незнакомая. Широкий корпус с наклонной броней, цельный лобовой лист без люка. Низкая приплюснутая башня. Орудие длинноствольное, с дульным тормозом. Калибр около десяти сантиметров. Гусеницы широкие, катки большого диаметра, похоже на подвеску системы Кристи, как на знаменитой «тридцатьчетверке».

Подбили танк двумя попаданиями в борт. Аккуратные, с оплавленными краями отверстия. Что творилось внутри машины, лучше и не думать. Однако башенные люки открыты, может, кое-кто и спасся, успел выбраться из горящего танка. Володя первым поднялся на башню и заглянул в люк. Пару минут разглядывал начинку танка, затем решительно полез внутрь.

Вася ухватился за поручень и двинул вслед за товарищем. Диму же привлек полузасыпанный окопчик в метре от танка и громоздившиеся там железяки.

– Ну что? – Вася наклонился над люком.

Видно плохо. Слышится сопение Вовки, скрип, звон железа, шуршание.

– А ничего. Ни скелетов, ни документов, ни планшетов, – отозвался Воронов.

– А оружие?

– Снаряды пойдут?

– Пойдут. Давай маркировку.

– А вот фиг я с ней разберусь. Очень странная… Спускайся, сам посмотри.

В танке было тесно, неудобно, кругом железки, непонятное оборудование. На полу хлюпала грязная, смешанная с маслом вода, везде грязь и пыль. Хорошо, через открытые люки и пробоины проникал свет. Вася осторожно перелез через казенник орудия и непонятную железяку, на которой открыто лежал снаряд.

«Автомат заряжания» – вспомнилась картинка из давно прочитанной книжки.

Окошки индикаторов, кнопки, рычажки – кажется, техника второй половины двадцатого века. Или нет?

– Глянь, – Володя дернул товарища за руку, обращая его внимание на латунные таблички на приборной панели.

Квакшин посмотрел – надписи на табличках были русские. Шрифт незнакомый, излишне угловатый, написание букв непривычное, но все легко читается: «Угол вверх», «Выкл.», «Разговор включен», «Разговор выключен», «Удаление засветки».

– Понял?

– Наши, – кивнул Васёк.

– Нет. Наши, и не наши. Ты слышал такой термин: «Ползучий ход»?

– Где нашел?

– У приводов наведения. Буквы похожи на русские, язык похож, а различия есть. А теперь посмотри вот сюда…

Да, маркировка на цоколе снарядной гильзы ясности не добавила. Калибр непонятен. Завод Вяткинский. И год выпуска, если надпись «2738 г.» – именно год выпуска, очень и очень странный. В будущее попали? Интересное однако будущее, с подбитыми танками середины двадцатого века, дотами, заброшенными пристанями и следами старых боев.

Выбравшись из танка, ребята молча спустились на землю. Перед глазами стояли надписи на таком близком и одновременно каком-то не таком языке, и изготовленный в две тысячи семьсот тридцать восьмом году снаряд.

Обнаруженным Димоном остаткам изувеченной снарядами пушки они уже не удивлялись. Человек такая сволочь, что ко всему привыкает. Раз попали в этот мир – надо жить. Вопросы не первой степени важности оставить на потом.

Даже если катер перенесся в далекое будущее, это еще не значит, что их должны встретить прекрасные девушки, бегущие в прозрачных нарядах по дорожкам парка, разбитого у кромки Северного Ледовитого океана. Не обязательно должны быть здания до неба, космические корабли и плавучие города. Торжества гуманизма и всеобщего благоденствия может и не случиться.

Прогресс считается неизбежным, но он не обязан быть непрерывным. Вася знал, что периоды расцвета цивилизаций сменяются распадом и возвратом в варварство. А что бы там ни говорили в телеящике, но мир уверенно движется к очередному периоду всеобщего развала. Выходит, аномалия перенесла их через эти года анархии, варварства, кровавой вакханалии на руинах цивилизации и забросила в более-менее приличное время. Во время, когда человечество понемногу выбирается из хаоса разрухи и войны всех против всех.

Железобетон, окопы, танки, унитарные выстрелы к пушкам – это уже нормально, это означает, что вокруг существует цивилизация. Уже, наверное, опять есть радио, телевидение, многоэтажное строительство, городской транспорт, канализация. В этом времени даже могут быть компьютеры, пусть и с незнакомым программным обеспечением.

Сердце Васи грела одна мысль – надписи в танке сделаны на русском языке, это большой плюс. Китайские иероглифы или арабская вязь означают, что их компании в этом мире не выжить, встреча с людьми будет фатальной. А вот язык, очень похожий на русский, это другое дело – на костре, наверное, не сожгут, камнями не закидают, в рабство не продадут.

Осталось найти людей, договориться с ними, объяснить, откуда студенты взялись, и, может быть даже, местное государство им поможет. Вася очень надеялся, что эти люди будут говорить на русском. От парня ускользнул тот факт, что танк принадлежал оборонявшимся. А раз пристань была захвачена, танк подбит, и затем ничего здесь не восстанавливалось, то далеко не бесспорно, что студенты встретят соотечественников-танкистов. Скорее всего, будет совсем не так.

– Куда двинем? – спросил Димон.

– Пройдемся по бетонке, – предложил Володя. – Глянем, куда дорога выводит, и возвращаемся.

– Пошли, – согласился Васёк.

Дорога сохранилась относительно неплохо. Если на берегу ее как следует покрошили волны, подточили ручейки, то в лесу по бетонке можно было даже проехать. Пусть не на Васиной «четырнадцатой», но нормальный внедорожник или грузовик пройдут, как по асфальту. Плиты почти не сдвинулись и не поломаны. Пробивающиеся сквозь трещины и стыки чахлые кустики машине не помеха. Единственное препятствие – рухнувшие на бетонку деревья. Вот это проблема. Перелезая через очередной ствол, Васёк понял, что нет, на машине здесь не проехать. Вот если за лесом, по полю. Впрочем, до поля еще надо добраться, и машину тоже надо найти.

Примерно через полкилометра от дотов в лесу обнаружились разрушенные дома. Ребята прошлись по развалинам, но ничего нового это им не дало. Судя по руинам, раньше это были три небольших дома. Два уже превратились в горы битого кирпича, мусора и железобетона. Как символ торжества силы природы над человеческой цивилизацией из руин прорастали молодые деревца и кустики, между камней вылезала трава, железобетонные плиты перекрытий поросли мхом и лишайником.

Третий дом – одноэтажный – неплохо сохранился. Неплохо относительно двух других. Во всяком случае, от него остались кирпичные стены. Все остальное начисто выгорело во время пожара. Пол до сих пор сохранял следы буйства огня. Из куч мусора выглядывали куски шлака, обгоревшие балки, куски металлических листов.

Профессиональный археолог только на основании этих развалин написал бы пять томов диссертации, открыл целую цивилизацию и восстановил быт, обычаи и религиозные взгляды жителей, дал бы заключение об уровне развития обитателей этих домов. Ребята не были археологами и проводить раскопки не собирались. Володя предположил, что дома снесены артиллерийским огнем во время боя. Скорее всего, он был прав. Кирпичный дом просто так не разваливается, нужно время или хорошее внешнее воздействие, желательно в виде тротила.

– Пойдем дальше? – предложил Володя.

– Двинули, – согласился Димка Коротков.

Бетонка шла в гору. Ребята знали, что в их мире за лесом должно быть шоссе, ведущее в Бондюги. Вдоль шоссе – поля, перелески. Что встретит их в этом мире – неизвестно. С одной стороны, бетонка должна куда-то вести, а с другой – следов недавнего присутствия человека не видно. Кругом нехоженые заброшенные развалины. Таким макаром можно пару сотен верст до жилья топать.

За очередным изгибом дороги обнаружились два разбитых бронеавтомобиля. На этот раз – техника атакующих. Ложбина в этом месте сужалась. Удобное место для засады. Обороняющиеся воспользовались шансом и устроили врагам огненный мешок.

Один бронеход застыл посреди дороги. Второй лежал на боку. Обойдя подбитые машины, ребята увидели третий броневик. Этому досталось больше всех. Видимо, при первых выстрелах водитель свернул с дороги и рванул напрямик через лес. Успел пройти метров пятьдесят. И тут на него посыпалось.

Оборонявшиеся стреляли в упор. Били с остервенением. Снаряды изувечили бронетранспортер, как бог черепаху. Борта в дырах. Башенку сорвало взрывом и отбросило в сторону. Морда превращена в клочья рваного металла. Колеса сгорели, от них остались только лохмотья металлического корда.

– Вот здесь десант и остановился, – сказал Володя.

– Пойти глянуть, из чего его так раскурочили? – предложил Васёк.

– Можно. Только ничего не найдем. Они пушки с собой увезли. Или с закрытой позиции били. Фиг мы ее сейчас найдем.

Дима что-то увидел в кустах, полез туда и вытащил на свет божий солдатскую каску. Это уже что-то. Ребята окружили товарища и с интересом разглядывали находку. Знакомая штука, один к одному – стандартная каска вермахта. Только вместо молний или свастики эмблема в виде скачущей лошади.

– Пошли назад, – сказал Володя. – Стемнеет скоро.

Неприкаянные

Рассказ разведчиков вызвал целую бурю эмоций. Истерик не было, но атмосфера в компании не улучшилась. Кое-кто из ребят побежал запасаться кусками арматуры. Какое-никакое, а оружие. Тем более, пока трое дозорных отсутствовали, недалеко от лагеря появился медведь. Косолапый мирно шествовал по берегу, обнюхивая кучи водорослей. При виде людей он остановился, постоял немного, развернулся и побежал к лесу.

– Мы попали в глубокий анус, – пробормотал Володя.

Медведей в нижнем течении Ежавы не встречали больше двух столетий. Леса здесь давным-давно повывели, лесное зверье перестреляли. Медведь предпочитает селиться в глухих местах, близость человека для него опасна. А если здесь водятся медведи, значит, люди, соответственно, встречаются редко. Заброшенные руины и техника в лесу говорили о том же самом. Они попали в глухой, забытый людьми район.

В кино для настоящего героя не составляет проблемы выжить в диком лесу. Настоящий герой легко прокормится грибами и ягодами, соорудит капканы или силки на дичь, наловит самодельной острогой рыбы, отобьется от хищников палкой. Плохо то, что настоящие герои водятся только в книгах и в кино. В жизни заблудившиеся в лесу туристы рискуют умереть от голода в двух шагах от глазеющей на них из кустов еды.

Будь Володя один или с парой-тройкой крепких сообразительных ребят, он бы выжил. Дошел бы до жилья. А вот тащить на себе компанию горожан, не встречавших зверя страшнее упившегося до состояния дикобраза дворового алкаша, это задачка нетривиальная. Хорошо, что у них есть катер. Если удастся починить дизель, можно будет спуститься вниз по реке. До Волги доберутся. Дальше будет видно.

– Что с нами будет? – Леночка прижалась в Володе и обняла его за шею.

– Поживем – увидим. Не бойся. Люди здесь жили, дорога есть, можно по реке спуститься. Утром подумаем, что делать дальше.

– Почему утром?

– Лена, мы все устали, мы не понимаем, куда вляпались, что вокруг происходит, – Володя говорил мягким успокаивающим тоном, как с маленькой девочкой.

– А вдруг ночью на нас нападут?

– Кто?

– Ты же говорил: разбитые танки, укрепления. Война была.

– Война была, – согласился Володя, – давно. Солдаты захватили пристань и ушли.

– А как мы найдем людей, если все ушли?

– Вот утром и будем решать.

– Утром поздно. Я обещала маме позвонить. Когда теперь я ее увижу?

«Никогда», – чуть было не ляпнул Володя. Вовремя язык прикусил. У самого на душе – как кошки нагадили. Их будут искать. И не найдут. Решат, что утонули. А что? Фарватер глубокий. Найти на дне такую лохань, как «Чайка», сложно. Побегают, опросят свидетелей, установят, что от пристани отчалили, вверх по реке ушли, а к берегу не пристали. Утонули. Спишут все на пьяную молодежь, старый катер и непрофессиональные действия экипажа. Это у нас умеют. Могут проформы ради прочесать берег, это если родители «утопленников» сумеют настоять.

– Давай по стаканчику, – предложила девушка.

– Давай. Сегодня можно. После ужина.

Компания хоть и считалась друзьями, но настоящей дружбы у них не было. Учеба в одной группе института, приятельские отношения – это еще не повод для душевной близости, дружеского участия, взаимовыручки и уверенности в сокурснике. Уже за ужином студенты разбились на несколько кучек. Оставшиеся в одиночестве спешили присоединиться к наиболее подходящей группе.

Вокруг Володи собрались Васёк с Лизой, Димон Коротков, Вовка Конопатый и Валерка. Собрались сами собой, подсознательно чувствуя близких людей, испытывая потребность в объединении. Это можно было принять и за тягу к сильному лидеру. Лидеру? Володя никогда не считал себя лидером, не стремился вести за собой людей, быть в центре внимания. Не его это. Предпочитал быть сам по себе, подбирать друзей по характеру, а не по богачеству родителей.

Реакция на приключившееся была разной. Кто-то поспешил вооружиться. Вон, Петро выкопал ржавую арматурину размером с копье и не расстается с ней. Держит под рукой. Наверное, и спать ляжет в обнимку со своим типа оружием. Мишка Широбоков завладел топором и крайне нервно реагирует на просьбы дать инструмент или самому порубить дров, пообтесать колья для палаток. Для него это уже не хозяйственный инвентарь, а оружие. Остальные – скромнее, ограничились метровыми обрезками арматуры или дубинками.

Кое-кто при первой же возможности поспешил заглушить чувства ударной дозой спиртного. Санька, например, уже окосел, пошатывается, движения дерганые, смеется черт знает над чем, третий раз подряд рассказывает древний анекдот. Валерка молодец. Вроде шибздик, лентяй, гонор у него непонятный, кичится богатенькими родителями, а сейчас держит себя в руках. Залпом высосал треть бутылки вина, и все. На этом студиоз остановился и продолжать не собирается.

Володя решил ограничиться парой стаканчиков красного. Кому как, а лучше оставаться трезвым. Если они сошли с ума, так уже сошли. Если суждено умереть, так лучше встретить смерть, стоя на ногах, а не с дебильной улыбкой на пьяной роже.

Дядя Витя и матросы держались отдельно, но при этом поблизости от Володи. Дело было не только в личном знакомстве, но и в умении старого водника разбираться в людях. Виктор Николаевич знал, что в такой ситуации самое страшное это разброд и либеральность, преступная, замешанная на глобальном пофигизме. Если не сегодня, так завтра в коллективе выдвинется лидер, человек, способный взять на себя ответственность за других, лично принимать решения и заботиться о выживании всей группы, а не только самого себя, любимого.

Ночь незаметно вступила в свои права. На небо высыпали мириады звезд. Такого неба Володя и не видел никогда. Вокруг ни огонька. Только костер бросает отблески на темные кусты, стену леса и реку. Стоит отойти от лагеря, спуститься к воде, и тебя обнимает сверкающая звездными огнями ночь. Над краем горизонта висит серп луны.

Владимир и дядя Витя специально поднялись на катер и долго изучали окрестности в бинокль. Бесполезно. Никаких признаков цивилизации в пределах видимости. На реке чисто. Ни одного бакена, ни одного огонька с судна. Шума моторов тоже не слышно, а ведь звуки над водой разносятся далеко.

– Я такое в молодости на Оби видел, – изрек Виктор Николаевич, закурив сигарету.

– Что утром делать будем? Как я понимаю, помощи ждать бесполезно.

– Нас искать некому. А если кто случайно наткнется, еще не значит, что они нам помогут.

– Продовольствие скоро кончится. Мясо надо все пережарить, тогда на пару дней растянем, не протухнет. Хлеба и консервов тоже на пару суток, если есть помаленьку. Зелень, петрушку всякую, салаты надо завтра съесть.

– Выпивки много?

– Я попросил Васю и Валеру «забыть» на катере ящик вина и три бутылки водки. Сегодня не напьются, а завтра будет не до выпивки, – понял по-своему Володя.

– Стратегический запас. Лекарство и меновый товар для аборигенов, – пояснил Виктор Николаевич.

– Вверх по реке идти смысла нет. Против течения быстро горючку спалим.

– Согласен, – кивнул капитан. – И вообще, всегда ищи людей вниз по реке. Чем ближе к морю, тем больше деревень и городов.

– Нам всего один город найти, где русским языком разговаривают.

– Найдем. Как бы не пожалеть, когда найдем…

Палаток было всего две. Их предоставили девушкам, а остальным пришлось довольствоваться спальными мешками и брезентом у костра. К счастью, комаров не было, легкий ветерок разогнал всю насекомую гадость.

Утром первыми поднялись парни. Побежали за хворостом, чтобы разжечь прогоревший костер. Перебравших с вечера спиртного бесцеремонно расталкивали и тащили к реке умываться. Чистая речная водичка оказывает волшебное действие на мучимый похмельем организм – человек почти моментально приобретает способность самостоятельно двигаться, производить осмысленные действия и реагировать на окружающее, к нему возвращается дар речи.

Часам к семи из палаток выползли девушки. У костра на куске брезента разложили еду. Завтрак состоял из салата и холодного шашлыка. Консервы, сыр и колбасу еще ночью убрали на катер. Это на ужин. Сначала надо съесть все скоропортящееся.

После завтрака возникли проблемы. Раскол в группе зрел еще с вечера. Полыхнуло, когда Володя предложил свой план дальнейших действий. Петр Савельев, Мишка Широбоков и девчонки, за исключением Лены, заявили, что никуда не поплывут и никто их с места не сдвинет. Будут дожидаться спасателей на берегу. О том, что спасать их некому, они не задумывались. Упрямо стояли на своем – сидим, никого не трогаем, жжем сигнальные костры и ждем.

– Петро, не хочешь прогуляться? – предложил Володя. – Окрестности посмотреть?

– Ты мне угрожаешь?

– Я тебе советую открыть глаза и посмотреть по сторонам, – миролюбиво ответил Воронов.

Лезть в драку он не собирался, хотел только показать Савельеву заброшенные доты и подбитый танк.

– Спасать нас некому. Мы не на нашей Земле, мы не в России, – добавил Васёк. – Нас черт знает куда занесло.

– А какого хрена этот козел командует? – с арматуриной в руке Петро выглядел внушительно. Ни дать ни взять римский гладиатор с копьем.

В полушаге позади бунтаря стоял Мишка с топором. Этот пока молчал, но, судя по всему, был готов поддержать товарища. Четверо девушек сгрудились чуть поодаль. Как бы невзначай, рядом с сумками. В руке Маринки блестел нож.

– Я вижу только двух козлов, – ехидно усмехнулся Вовка Конопатый. – Оба строят из себя крутых, размахивают железками и совершенно не умеют обращаться с оружием.

Мишка шагнул к нему, перебросил топор в левую руку и поднял кулак. В этом и была его ошибка. Пока Конопатый отвлекал на себя внимание Широбокова, Воронов спокойно, словно нехотя, провел классическую подсечку, сбил Петьку наземь и с размаху бухнулся сверху. С удовлетворением отметил про себя, что под ним сдавленно охнули. Арматурина Петру не помогла. Здоровенный стальной дрын только мешал.

Пока Володя успокаивал главного зачинщика, Васёк, моторист Леня и Конопатый скрутили Мишку Широбокова. Парню не помогли ни топор, которым он просто побоялся воспользоваться, ни накачанные до толщины среднего мужского бедра бицепсы, ни визг девчонок за спиной. Опыт, умение и численное превосходство превзошли тупую силу.

Слава богу, девушки в драку не лезли. Выжидали, кто окажется победителем. Остальные студиозы тоже в разборку не вмешивались, если кто и был согласен с идеей сидеть на месте, так предпочел промолчать и не выступать на стороне проигравших. У победы много отцов, только поражение – круглая сирота.

– В критической ситуации лидер не назначается, а самостоятельно выдвигается и берет на себя ответственность, – нравоучительным тоном произнес Виктор Николаевич.

– Тогда прекращаем базар, – решительно сказал Володя. – Ремонтируем катер и спускаемся по реке. Все вместе.

– А если на нас нападут? – пискнула Лиза.

– Отобьемся, – уверенно ответил Воронов.

Но в душе очень в этом сомневался.

Кажется, все признали за Володей право на принятие решений. Сообща провели инвентаризацию. Результаты оказались хуже, чем надеялись, но лучше, чем совсем ничего. Проблема была не только в еде, но и в одежде. Только самые предусмотрительные или теплолюбивые прихватили с собой легкие куртки. Зато обувь у всех была приличная: кроссовки и крепкие ботинки. Вася и Володя щеголяли в настоящих армейских берцах, помнили уроки школы выживания. Девушки выбрались на пикник в кроссовках.

Хотелось как можно быстрее свернуть лагерь и отчаливать. Время работает против них. Скудные ресурсы расходуются быстро, лекарств нет. Обычный ливень грозит большими проблемами, простуды даже летом валят с ног.

Сразу после завтрака Виктор Николаевич отобрал себе четверых помощников из наиболее сообразительных и технически подкованных студентов, и они пошли ремонтировать катер.

Володя решил взять с собой пару-тройку ребят и продолжить изучение окрестностей. Все-таки теплилась у него надежда найти что-нибудь стоящее, какое-нибудь чудом сохранившееся солидное оружие. Но тут Конопатый сказал сдавленным голосом:

– К нам гости идут…

Володя резко обернулся. По берегу Ежавы к лагерю приближались двое мужчин. Шли спокойно, неторопливо, демонстрируя если не дружелюбие, то нейтралитет. Враги обычно подкрадываются и появляются неожиданно. Уже потом, через пару дней, Володя узнал, что здесь, в Пустошах, принято к незнакомым людям подходить открыто, с опущенным оружием, издали предупреждать о своем приближении.

Два человека. В пятнистых, защитной расцветки коротких куртках и кепках с матерчатым козырьком. В руках у одного автомат, у второго такой же выглядывает из-за плеча.

Все ребята прекратили свои дела и начали собираться вокруг Володи и Виктора Николаевича. Девушки, кроме Марины, оттягивались к катеру, а Марина вцепилась в своего Петра.

Приблизившись к стоянке на полсотни метров, незнакомцы остановились. Ничего угрожающего в их облике не было. Простые европейские лица, на щеках рыжая щетина. Обоим лет по тридцать или чуть больше. Володя глубоко вздохнул и двинулся им навстречу. Слева, отступив на полшага, шел дядя Витя.

– Здравы будьте, – пробасил один из гостей. Автомат он поставил прикладом на землю и опирался на него, как на трость.

– Добрый день, – кивнул Володя.

– День добрый. Сколько в Пустошах брожу, а первый раз провальцев встречаю.

– Провальцы? – приподнял бровь Володя. – Пустоши?

– Ну да. Эта земля уже как с две дюжины годов пустошью стала. Оседлых здесь нет. Самоеды и чудь с вотяками забредают, да мы гуляем. Бывает, кайсацкие ватаги ловим или они нас перехватывают, – невесело усмехнулся второй гость.

Выглядел он чуть старше своего товарища. Держался уверенно, спокойно. Пусть он заговорил вторым, но именно он и был главным, сразу по разговору видно.

– Провальцы – это мы получаемся, – протянул Виктор Николаевич.

– Оно и есть. Бьюсь об заклад, еще вчера для вас вся округа была иной, а сегодня ничего понять не можете.

– Ну, млин… – Володя потряс головой. – С кем имеем честь разговаривать?

– Казаки мы. Меня Гнатом звать, а его Торбоем, – старший кивнул на своего товарища.

Тот согласно опустил голову и тут же поднял, чтобы держать Володю, Виктора Николаевича и лагерь в поле зрения.

– Владимир, – представился Воронов.

– Виктор, – слегка кивнул дядя Витя. – А как догадались-то, что мы не местные?

– Видим, самобеглая лодка стоит, речное суденышко, вид незнакомый. Оно бы то ниче, мало ли какие лодки сейчас варят, да нет на Ежаве наших лодок. Кайсацкая – да, очень даже возможно. Да видок мирный, невоенная посудина, – пояснил Торбой. – Люди на берегу. Одежа странная, городская. Не может на Ежаве быть такого. Даже имперские, если в Пустоши выбираются, все одно – одежу берут немаркую, воинскую или комбез.

Странное дело, подумал Володя. Если верить Торбою, Ежава течет по ничейной земле. С одной стороны наши, а с другой – неведомые кайсаки. Похоже, с кайсаками идет перманентная война. Этакое степное приграничье времен века семнадцатого. Странно. Гости явно люди цивилизованные, прогулочные катера их не удивляют, оружие автоматическое. Володя специально не приглядывался, но автомат Торбоя не был похож ни на один известный ему образец.

Люди из чужого мира. Это невозможно, но это есть. Все вокруг чужое. Речь казаков, правда, русская, но немного отличается от привычной. Словечки интересные, обороты, имена странноватые. Да еще повезло свалиться именно в пограничье, в Пустоши. И казаков совсем не удивил факт встречи с пришельцами из иного мира. Значит, это не первый случай? Тогда многое становится понятным. Пришельцы-провальцы подтянули местных, научили правильному языку, технический уровень подняли.

– Мы по берегу шли, – рассказывал Гнат. – Ночевали в лесу, чтоб костра с реки не было видно. Утром прошли верст пять и вас встретили. А живем мы в Свияжске. В Пустоши дозорами ходим.

– Вдвоем? – не поверил Виктор Николаевич.

– Орднунгом, – улыбнулся Гнат. – Передовая застава у излучины, в трех десятках верст вниз по реке. Приезжаем чугункой, а дальше на своих двоих или на бронеходах.

– А что мы стоим? – опомнился Владимир. – Прошу перекусить. За столом разговаривать веселее.

– Приглашаешь? – усмехнулся Гнат. – Верно мыслишь. С кем трапезу разделил, враждовать не будешь.

Совершенно неожиданно Володя угадал с приглашением. Оказывается, народные обычаи не просто так возникли. Есть в них глубинный, зачастую забытый слой. Хлебосольство – это не только правило хорошего тона, но и древнейшая техника безопасности. Жаль, в школе выживания такие вещи не изучали. Хорошо бы напомнить Максиму Антоновичу о такой вещи, как этика экстремальных условий или применение обычаев ради собственного благополучия, или как там это называется…

Ради такого дела девушки быстро накрыли заменявший стол кусок брезента. Пусть шашлык холодный, зелени осталось мало, но зато хлеб есть. Преломить с новым товарищем кусок хлеба – это святое. Володя обратил внимание на то, что Гнат и Торбой хлеб не резали, а именно ломали. Да еще с неодобрением поглядывали на орудовавших ножами студентов.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.