Мы ехали весь день, останавливаясь только чтобы поесть или дать ногам отдохнуть, ведь в упряжках приходилось всё время стоять, иначе вывалишься. Да и сидений в упряжках не было предусмотрено. Когда стало смеркаться, Тенперон подал знак к остановке. Мы слезли на землю. Я так устал, что не мог пошевелить ногами.
      Едва упряжка остановилась, я вывалился на земле и не трогался с места, наслаждаясь мягкой землёй. Вернее, снегом. Но не всё ли равно, когда семь часов ехал в упряжке? Тенперон и Абра о чём-то спорили минут пять, а затем вытащили из своих упряжек шесты и шкуры для чума.
      Владек и Сташек принялись его собирать, во всём следуя указаниям айса. Расчистили вершину ближайшего холма от лишнего снега, воткнули шесты, связав их верхушки ремнями, а потом натянули шкуры. Вот и получился чум. Было, правда, тесновато, зато внутри не гулял ветер.
      Абра принёс несколько дровишек, сложив их в подобие пирамиды. Тенперон щёлкнул пальцами, и дрова загорелись. Абра с уважением посмотрел на учителя, спрашивая, сколько он учился этому. Тенперон ответил, пришлось постигать это мастерство целых три года. Зато теперь мог свободно применять низшие заклинания огня без затрат силы и времени.
      Стемнело. Вся наша команда уже дружно спала, видя седьмой сон. Мне снилась лесная поляна летом. Солнце грело, и я почти чувствовал тепло. Внезапно меня что-то разбудило. Я огляделся, пытаясь узнать, что именно. Ничего не заметил. Хотел было уже заснуть, но что-то подсказывало мне выйти из чума. Если магу подсказывает именно "что-то" - надо быть готовым ко всему. И в очень большом количестве.
      Снаружи было очень холодно. На мне из тёплых вещей были только мантия и плащ. Я огляделся и… застыл на месте, боясь пошевелиться.
      К нашей стоянке тихо двигался какой-то зверь. Короткие изогнутые рога венчали покрытую густым белым мехом огромную голову, с синей мордой и чёрными глазами. Зверь фыркал, принюхиваясь. На секунду остановился. Шёл он двух ногах, тоже густо покрытых мехом. Две длинные мощные руки, толщиной со ствол молодого тополя, свободно качались. Чёрные лапы были напряжены, словно готовясь схватить добычу за горло. И тут он посмотрел в мою сторону, встав во весь свой рост.
      Я выкрикнул на "атанде", что значило "готовься!", и прочёл заклинание огненной защиты. Пламенные клинки осветили весь холм, заставив монстра закрыть глаза. В эту же секунду из чума выбежал Тенперон, на ходу творя заклинание " огненного шара". Абра схватил свой топор, на его голове болтался шлем. И когда он успел его надеть? Сташек и Владек, с осоловевшими глазами, держались за мечи, спеша на помощь своему господину.
      " Огненный ша"ударил монстра прямо по морде. Зверюга успела закрыться лапой, и ей лишь опалило мех. Абра, воспользовавшись моментом, рубанул топором по незащищённому боку монстра. Сташек и Владек встали между мной и зверем, закрывая меня своими телами. Тенперон ещё раз ударил по монстру "огненным шаром", послав вдогонку ещё и "ледяной шип". Маг третьей ступени мог сотворить и не такое: Тенперон готовил уже третье заклинание, когда "шип"ещё не долетел до монстра.
       "Шар"попал чуть выше морды, и шерсть на голове монстра вспыхнула. Он рванулся вперёд, но "ледяной шип"вошёл ему прямо в правый глаз. Сташек и Владек оттолкнули меня спинами, в то время как их мечи разом ударили по рукам зверя. Абра топором снёс монстру правую лапу, и снег под ним стал красным от хлынувшей крови. Монстр взревел, здоровой рукой сбросив Владека вниз с холма. Когти лишь скользнули по кольчуге, которую огнар никогда не снимал с тех пор, как мы отправились в Снежную Пустошь, следуя совету ревенанта. Зато повредить рёбра или сделать большой синяк этот удар смог бы.
      Сташек, которому показалось, что его друг умер, рубанул своим мечом по лапе монстра, разрезая мех и отрубая левую лапу. Монстр был обезоружен, и Тенперон ударил "молотом земли". Зверюгу в буквальном смысле разорвало на две части, настолько сильным был удар. Части мёртвой туши упали, превращая снег на холме в кровавую кашу. Минуту царило полное молчание. Владек как раз поднялся к нам и, увидев останки монстра, сел.
      – Как ты его заметил? - только и смог выдавить из себя Абра, обращаясь ко мне.
      – Я проснулся ночью, словно почувствовав, что надо выйти из чума.
      – Знаешь, кто это был? - Тенперон осматривал остатки туши.
      – Нет, учитель.
      – Айсары называют его духом пустоши, а огнары - снежным зверем.
      – Снежным… - я заикался… - зверем?
      Снежный зверь был притчей во языцах всех, кто хоть раз бывал в Снежной Пустоши. За всю историю Королевства после встречи с ним выжило не больше сотни человек. Лежать среди равнин осталось не меньше десяти тысяч. Или двадцати, если вверить всем легендам и рассказам, на которые были щедры люди после третьей кружки эля. А сумело вразумительно рассказать о виде этого монстра от силы человек пять или шесть. Просто выжившие обычно не добирались до посёлков или постов огнаров. Айсары никогда не были мирным народом. И гостей они незваных привечали не то чтобы часто…
      А варвары считали, что охотник, выследивший и убивший снежного зверя, достоин звания героя. И всё из-за ценности меха и рогов монстра. Мех охотно покупали аркадцы и тарны, а рога использовались камлаками в своих обрядах.
      – Хорошо, что успел крикнуть нам.
      – Да. И хорошо, что Огненный вождь повелевает не только огнём! - Абра поклонился Тенперону.
      – Милорд, люди говорят, что больно дорого рога зверюги покупают? - что вы хотите от совсем недавно назад бросившего соху человека? Сташек уже подумывал, как извлечь выгоду из трупа зверя…
      – Да, но меньше, чем мех. Поэтому его надо освежевать, а тушу спалить. Иначе сюда сбежится вся окрестная живность.
      – Будет сделано, милорд. Владек, тащи ножик. Будем зарабатывать на замок. - Определённо, оба уже мечтали как минимум о баронском звании, а не о простом дворянстве.
      – Чтобы купить замок, вам придётся дважды вырезать всю Северную Пустошь. Так что поторапливайтесь, снежные звери вас ждать не будут.
      – Милорд, это же я так, шучу
      – Знаю. Зато я шутить не собираюсь!
      Пока Сташек и Владек возились с тушей, я зашёл в чум. Абра остался снаружи. Он боялся, что на запах крови сюда могут сбежаться другие обитатели Пустоши. Тенперон зашёл в палатку.
      – Учитель, Вы не почувствовали ничего странного?
      – В смысле?
      – Мне кажется, мне не интуиция подсказывала выйти наружу. Скорее, я почувствовал применение магии.
      – Ты уверен? - Тенперон внимательно посмотрел на меня. Внутри хоть и царил полумрак, но я увидел странное выражение его глаз.
      – Да. Я боюсь, что это Хозяйка Зимы могла наслать на нас этого духа пустоши.
      – Возможно, я ведь спал, поэтому и не почувствовал ничего такого. Всё равно, надо защитить нашу стоянку.
      – Защитить? - я не слышал, чтобы Тенперон владел мощной магией щитов. Только мастер этого искусства мог накрыть шатёр и весь холм необходимой защитой…
      Хотя, что может знать несведущий в магии о таких различиях? Магия щитов черпает силу и из воздуха, и из земли. С помощью неё можно прикрыть определённый участок земли от, скажем, нежелательного внимания или атакующих заклинаний. В битве с реджинальдистами Тенперон наложил подобное заклинание и на меня, но оно требовало намного меньше сил, чем защита нашей стоянки.
      Обычно для таких заклинаний нужно было рисовать специальные знаки вокруг места, которое требовалось защитить. Или черпать огромную силу из стихий. Скажем, из шторма или из вулкана, ведь они являются одними из сильнейших источников силы для подобных заклинаний. К сожалению, ничего такого рядом не было.
      – Где Вы хотите зачерпнуть столько силы?
      – Она валяется у нас под ногами, - Тенперон улыбнулся и, увидев моё замешательство, пояснил. - Снежная пустошь сама является накопителем магической энергии. Возможно, потому что здесь был убит последний титан, а может, из-за присутствия Кубка. Хотя это может быть просто свойством местных земель.
      Я решил промолчать. Ни один известный мне маг не утверждал подобного или даже не задумывался над этим. Я решил просто посмотреть, что выйдет из этой затеи.
      Тенперон вышел из чума. Я последовал за ним. Несколько минут он словно прислушивался к чему-то, а потом стал творить заклинание. Пару секунд учитель шептал что-то, а потом по его рукам заструились еле заметные синие линии. Через мгновение они превратились в сверкающие молнии, свободно скользящие по ладоням Тенперона. Учитель продолжал шептать заклинание, и молнии внезапно остановились. А через секунду заструились по вершине холма, сбегая с рук Даркхама. Молнии постепенно превратились в почти ощутимые маленькие источники силы, окружив наш чум. Из носа Тенперона закапала кровь, так сильно повлияло на него произнесение заклинания. Равновесие…
      Спустя минуту над нашей стоянкой возник синий полупрозрачный купол, из которого иногда били слабые искры. Тенперон упал на снег от слабости. Абра, подскочивший к своему вождю, помог Даркхаму встать. Сташек и Владек стояли на месте, завороженные видом щита.
      – Это было великолепно, учитель. А щит не привлечёт внимания более опасных монстров? Вдруг кто-нибудь из них будет чувствовать силу Вашего заклинания?
      – Не бойся, - из носа Тенперона снова пошла кровь. - Вся сила щита уходит вовнутрь, наружу не выйдет ни малейшего ручейка. Лишь маги не ниже четвёртой ступени смогут выследить нас. Хозяйка Зимы вряд ли найдёт наш лагерь раньше утра. Так мы можем отдохнуть…
      С восходом солнца вся наша команда была на ногах. Абра проверил собак, покормив их припасённым мясом. Сташек и Владек разбирали чум, складывая шкуры на упряжки. Тенперон же делал самую ответственную работу - снимал щит. Он прошептал какое-то заклинание и выставил руки вперёд. Тут же из щита в его ладони потекли молнии, и защита стала истончаться. Щит начал мигать и гаснуть, и скоро от него не осталось и следа. Тенперон выглядел весёлым и бодрым, как будто и не применял такое сильное заклинание. Потом он сказал, что сила щита перешла к нему, так что в ближайшее время энергию из Пустоши можно не брать. Так было больше уверенности в том, что Хозяйка Зимы не почувствует наше присутствие.
      Через двадцать минут мы уже были в пути. Вокруг тянулись бесконечные снежные поля и заснеженные холмы. Через несколько часов езды мы остановились у замёрзшей реки.
      Абра посоветовал сойти с упряжек, чтобы не пробить ледяной панцирь реки, ведь никто не знал, выдержит ли нас лёд или нет. Едва мы сошли с упряжек, справа от нас показалось стадо оленей. Гордые животные, махая рогами из стороны в сторону, остановились невдалеке от нас, словно ожидая нападения. Скоро они поняли, что нам до них нет дела, и отправились дальше.
      – А чем они питаются тут, Абра? - окликнул я айсара. - Здесь же сплошной снег.
      – Он-то как раз им и помогает. Они находят под снегом мох или траву. Точно так же, как и наши олени. Здесь больше нечего найти, до самого лета, когда снег растает.
      Мы перешли реку. Только под Сташеком, который последним вёл свою упряжку, лёд покрылся небольшими трещинами, что не помешало нам продолжить путь. Было бы очень плохо проехать по речке всем вместе и на упряжках. Только к лету бы нас выловили айсары, похоронив где-нибудь на востоке Снежной Пустоши, если нас раньше бы нашли не местные звери.
      Мне очень не хотелось оказаться в животе у демона пустоши или стаи голодных песцов. Хотя в этом и был свой плюс: на таком морозе не больше чем за полчаса можно было превратиться ледышку, и ты уже давно начал обивать пороги Даркоса, прежде чем попадёшь к кому-нибудь на ужин. Во всём надо искать положительные стороны - так учили нас в Академии. Хотя, что сейчас осталось от неё? Десяток учеников с учителями где-то бродят, и ещё я да Тенперон.
      Скоро появились первые признаки вьюги: ветер всё крепчал, и уже нёс крохотные снежинки. Но для Абры и этого было достаточно. Он остановил нас, сказав, что надо искать убежище. Вьюга в Снежной Пустоши была подобна урагану. Я хоть его ни разу и не видел, но в книгах о нём писали ужасные вещи. Я надеялся, что нам такое не предстоит. Я почти угадал: нам пришлось намного хуже.
      Тенперон, воспользовавшись воздушной магией, сумел найти в двадцати минутах езды небольшую гору с сетью пещер. Я не мог понять, почему никто из нас не обратил на неё внимания, ведь она была быть хорошо видна на фоне заснеженных холмов.
      Хотя горой это можно было назвать с большой натяжкой: в высоту не больше ста метров, испещрённая трещинами, с бесчисленными углублениями и пещерами. Мы приблизились к ней и поняли, что оказались там далеко не первыми. В одной из пещер горел костёр, а у подножия горы расположился небольшой отряд снежных орков.
      Все орки различались по цветам кожи: племя Серого болота имело сероватый, иногда даже чёрный цвет кожи, племя Зелёного луга выделялось насыщенно-зелёным, а вот у снежных была светло-синяя. Считалось, что это всё из-за холода и снега. Некоторые историки и маги утверждали, что это сказывалась печать титанов, которым они служили в незапамятные времена. Но все сходились в одном мнении: даже небольшому отряду лучше не попадаться на глаза этим созданиям. Или существам, по этому поводу тоже шли споры. Орки не производили впечатления трезво мыслящего народа. Ни один человек не смог до конца понять, что ими движет. Жаль: мне бы пригодился подобный опыт сейчас…
      Орки нас заметили. Большинство из них было даже ниже меня, то есть примерно метр и шестьдесят сантиметров в высоту. Их тупые морды, не мигая, примерно с минуту смотрели на нас. С коротких клыков, сильно выпиравших изо рта, капала слюна. Внезапно самый высокий из орков, выделявшийся на фоне других своей ржавой кольчугой (на других была меховая или кожаная одежда), рявкнул что-то, и десять из двадцати орков бросились на нас.
      Слава Онтару, что мы остановились на приличном от их стоянки расстоянии. Абра успел выхватить топор, а Сташек и Владек - мечи. Тенперон сам достал свой "Разящий сердца", а я в последние секунды перед боем достал из мешков со своей упряжки "Коготь грифона". Ручка, поблёскивавшая мелкими опалами, удобно легла мне в руку.
      Мы вышли перед орками в трёх шагах от упряжек, чтобы они не смогли прорваться к нашим вещам. И вот завязался бой. Его нельзя было сравнить с битвой при Креси, разве только яростью сражавшихся. Но это всё равно был бой, и через несколько минут кто-нибудь должен был умереть. Лучше, чтобы это были орки…
      Топор Абры легко разрубал оркские копья с костяными наконечниками. Вот упал первый из нападавших: могучий айсар срубил ему голову. Ещё двое попытались достать своими копьями Сташека, но он с помощью Владека смог отбить их атаку. Правый из них упал, хватая воздух, но исполосованное горло не давало дышать.
      Нам пришлось построиться в линию, иначе нападавшие попросту окружили бы нас и перебили. Даже я наконец-то использовал свою рапиру: особо наглый орк потерял сначала правую, а затем и левую руку. Уже четыре трупа валялось на снегу. Но в бой вступил резерв орков, и нам пришлось биться уже с шестнадцатью противниками. Перевес сил был явно не в нашу пользу.
      Ветер крепчал, завывая на понятном одному ему языке. Снег вокруг подтаял от оркской крови. Такой же красной, как и у нас. И к чему был этот бой? Мы могли просто спокойно договориться, места хватило бы всем…
      Тучи затягивали небо.
      Тенперон обезглавил трёх орков, ловко рубясь своим мечом. Абра отбивался сразу от пяти противников, отступая к упряжкам. Сташек и Владек прорывались к нему, по пути убив трёх орков. Осталось одиннадцать противников. Намного меньше, чем до атаки. Вполне достаточно, чтобы Даркос увидел нас у ворот в палаты Тайтоса.
      Учитель наконец-то применил магию: "ледяные иглы"пронзили двух орков, тяжело ранив третьего. Но вот один из орков достал Владека своим копьём: наконечник лишь распорол меховую накидку, скользнув по кольчуге.
      Ошарашенного монстра добил Сташек. Орки, воспользовавшись своим скудным разумом, направили всю мощь своей атаки на меня. Четверо из них явно намеревались пронзить меня копьями.
      Я не даже не понял, когда успел произнести заклинание, включавшее амулет. Мгновение - и шесть клинков летало вокруг меня, убив двух нападавших. Ещё один погиб буквально мгновение.
      Капля крови из моего носа упала на снег: слишком много силы я потратил на такое простенькое заклинание.
      Четверых орков просто-напросто разрезал на куски Абра.
      Порывы ветра становились ураганными. Началась метель.
      Вождь орков выхватил ятаган, решив биться с нами в одиночку. Неслыханная смелость и храбрость для орка. Пусть даже и снежного. Ему даже хватило наглости заговорить с нами.
      – Да будет проклят этот день и вы, шакалы снегов. - Орк прекрасно говорил на огнарском. Меня начали посещать мысли, что даже последняя тварь в Снежной Пустоши разговаривает на моём родном языке лучше учителя словесности.
      – Да будет проклят тот день, когда ты решил убить нас, - любезностью на любезность ответил ему Абра.
      – Я готов умереть, и Великий Отец примет меня вместе с моими воинам. Почему именно сегодня он наслал шакалов на меня?
      – Ты слишком глуп, орк. Мы явились по собственной воле, в поисках Кубка Хладной крови. И именно вы нам помешали в пути.
      – За, - он говорил с благоговением, - Кровью Познавшего?
      – Да, так он зовётся, и ещё десятком других имён. Ну, мы говорили слишком долго. Прощай, орк! - и Тенперон приготовился атаковать.
      Довольно-таки банальный разговор. Казалось, что это какая-то очень старая и не самая поэтичная легенда об очередном рыцаре без страха и упрёка…
      – Постой, человече! - орк бросил свой ятаган на землю. - Дозволь мне сказать слово последнее, - чем-то слова походили на стихи…
      – Побыстрей, орк. - Абре это стало надоедать, и он в любой момент готов был броситься на орка.
      – Вы идёте за Кубком, чтобы забрать его?
      – Слишком ты догадлив для орка. Зачем тебе это?
      – Клятвой нашего народа Великому Отцу был возврат этого Кубка, чтобы он мог вернуться из вечного путешествия.
      Наше же путешествие становилось интересней с каждым днём. Я надеялся, что оно не сильно затянется по сравнению с путём титана.
      – И что?
      – Любой, кто заберёт Кубок из Замка, станет великим героем моего народа…
      – И Великим вождём, как я понял? - Тенперон всегда улавливал суть.
      – Ты знаешь наши обычаи, человече. Прошу сохранить мне жизнь, чтобы я смог отправиться вместе с вами. Я буду вам полезен! - орк готов был заплакать, если это слово вообще применимо к его народу.
      И этот ищет выгоду для себя! Похоже, Снежная Пустошь воспитывала не только гордых и бесстрашных воинов, но и готовых на всё ради барышей торговцев. Хотя…лишний воин нам не помешает! И почему мы решили взять только Сташека и Владека?
      – Так-с, друзья, это немного странно. - Тенперон перешёл на шёпот, и все сгрудились вокруг него. - Что будем делать? Оставим его, или сделаем, что должно с орком?
      – Снежные орки чтут свои клятвы, насколько я знаю, - сказал Абра.
      – А откуда ты знаешь? - Сташек вообще любил задавать вопросы, и почему-то чаще всего глупые.
      – Западные племена поддерживают с ними хорошие отношения, часто вместе воюя.
      – Тогда заставим его поклясться, что он… - Тенперон задумался.
      – Не должен нас предавать, должен делить с нами все тяготы похода и сражаться наравне со всеми. Думаю, это подходящая клятва? - хорошо, когда в голове гуляют хорошие и правильные мысли. Ещё лучше, если это твоя голова, а не соседа.
      – Великолепно, Николас. - Поддержал меня Тенперон.
      – Орк, клянись Великим Отцом, что ты ни разу не предашь нас, будешь делить с нами все тяготы похода и сражаться вместе со всеми. Что ты не оставишь нас в беде, не ударишь в спину, не выдашь своим соплеменникам. Клянись, орк!
      – Клянусь Великим Отцом.
      – Вот и славно. А теперь все в пещеру, иначе замёрзнем тут. Собак и мешки ближе к огню.
      – Да, вождь! - орк, похоже, решился исполнять клятву с первых же секунд пребывания в нашем довольно пёстром отряде.
      Мы успели как раз вовремя: словно настоящая лавина снега посыпалась с неба на Снежную Пустошь, но в пещере было тепло и сухо. На полу даже валялся хворост.
      Абра быстро развёл костёр. Орк помогал ему в этом. Выяснилось, что зовут его Уургом. Он со своими воинами охотился на оленей, но пока что они ничего не поймали. Уург был младшим вождём, то есть кем-то вроде огнарского сотника. Племенем он не управлял, только двадцать воинов служили под его началом. Он рассказывал, что многие младшие вожди орков мечтают добыть Кубок. Он ещё в раннем детстве увидел владения хозяйки Зимы, а несколько лет назад и сам Замок Вьюги, правда, издали. Теперь Уург и Абра могли легко его найти, дополняя известную друг другу информацию.
      Ночью, когда вьюга стала ослабевать, мы поели жареного оленьего мяса и легли спать. Абра остался караулить Уурга. Нельзя же доверять первому встречному орку, даже поклявшемуся Великим Отцом? Хотя и первому встречному человеку тоже верить не стоит. Как и представителям десятков других рас. Всё-таки все разумные существа чем-то похожи друг на друга…
      Утром, проснувшись, я с облегчением заметил, что все живы. Абра о чём-то спорил с Уургом, до меня доносились лишь слова: "огонь… только тростником… лучше зазубренное". Видимо, речь шла о способах охоты на животных Снежной Пустоши. Хотя, конечно, айс и орк могли говорить и о лучшем метод убийства людей…
      Позавтракав остатками вчерашнего ужина, мы снова отправились в путь на упряжках. Уурга пришлось посадить на упряжку Абры, ведь лишних упряжек у нас не было и не новых предвиделось. Мы резко свернули на северо-восток или на восток, точнее я не мог сказать. Можно было только удивляться тому, как айсары и орки ориентируются в этом царстве снега и льда.
      Я заметил, что небо стало синеть. Это могло быть вызвано многими факторами, но я словно чувствовал истинную причину: мы приближались к Замку. Небо становится синим только в месте наибольшей силы магии воздуха. Или магии воды, но это было мало вероятно. Источники магии переделывают и искажают местность вокруг них. Например, где был особенно силён воздух, небо становится синим или абсолютно голубым, как краска на палитре художника. Элементали воздуха могут внезапно появиться возле тебя, и только Тарик знает, нападут они или исчезнут в мгновение ока. Или, например, возникают завихрения воздуха, появляются смерчи и торнадо. Но они стоят на месте, опровергая законы природы. К счастью, возле Замка таких торнадо не было. Но всё равно, жилище Хозяйки Зимы было прекрасно.
      На горе возвышался замок, прозрачный, словно сделанный из горного хрусталя. При ближайшем рассмотрении так оно и оказалось. Двенадцать великолепных башен венчали стены Замка, на каждой из них были выбиты эльфийские руны. Но до этого прекраснейшего сооружения нельзя было бы добраться, не построй мост Хозяйка Зимы. У земли гора была отвесной, к югу возвышался холм, с отвесным северным склоном, и через образовывавшуюся пропасть был перекинут хрустальный мост.
      Над замком висело двенадцать туч, все точно над башнями. Скорее всего, это была часть защитного заклинания. Магия здесь была невероятной мощи: Уург почувствовал магию, хотя орки и были лишены даже её зачатков. Я слышал, что эти тучи могли образовать подобие защитного купола, через который не проникали ни стрелы, ни камни, ни даже магия. Оставалось надеяться, что люди уж точно смогут пробраться…
      Но самой странной вещью было то, что никто нас не остановил. Просто некому было: на мост было пусто. Как и во внутреннем дворике. Как и в великолепном зале для приёмов, украшенном старинными гобеленами, доспехами, видевшими рождение Ксариатской империи и даже падение эльфийской.
      Любой историк готов был пожертвовать своей жизнью, лишь бы просто взглянуть на них. В зал вели небольшие ворота из лиственницы, каждый сантиметр которых был украшен рунами эльфов. Это были заклинания: вот я разобрал магию щитов, вот здесь был кусок огненной, а на самом верху - друидической. До этого даже я мог посмеяться над тем волшебником, наложившим эти руны на ворота, ведь эти заклинания должны были нейтрализовать друг друга в обычных условиях. Вернее, в обычном месте, но не в центре силы.
      Мы прошли ещё множество залов, причём все жались поближе к Тенперону, веря, что Даркхам может защитить даже от Хозяйки Зимы. Вскоре я всё же решился спросить у учителя, где же стража.
      – А ты до сих пор не понял, Николас?
      – Чего, учитель? - тут он засмеялся.
      – Обернись, ученик! - я посмотрел назад, и остановился на месте, не в силах сделать и шага.
      Там где мы шли, на самом деле была охрана. Но не простые орки или, скажем, големы. У некоторых стражей куски доспехов отсутствовали, и я мог увидеть, к какой расе они принадлежат. Но это была не раса, во всяком случае, ни одна из известных мне: энергетические линии, похожие на молнии, скрепляли доспехи, и из глазниц шло голубое сияние. Сам вид стражи мог отпугнуть даже тупого горного тролля, не то что людей или орков. Руки-молнии держали призрачные молоты.
      – Кто это, учитель?
      – Я бы спросил, не "кто", а "что". Это порождения эльфийской магии, кенари.
      – Вы это о ком? - спросил Сташек, словно не замечая кенари.
      – Ни о ком, Сташек, иди дальше. Мы обсуждаем один научный вопрос.
      – А, хорошо! - и Сташек продолжил идти.
      – Они их…
      – Нет, не могут, - Тенперон понял, что я хотел спросить, видят остальные этих кенари. - Они пока что в пассивной форме. Хозяйка Зимы, видно, давно ожидает нас.
      – Клянусь Великим Отцом, она запомнит этот день навсегда. - Медленно произнёс Уург.
      – Не сомневайся, что и мы тоже. Мы тоже! - Тенперон вздохнул.
      Мы прошли ещё пять или шесть залов. И вот перед нами словно из ниоткуда выросла прозрачная хрустальная дверь. Правда, что было за ней, всё равно было достаточно трудно: контуры зала были довольно-таки размытыми. На дверь была наложена магия. Магия, руны и заклинания которой я ни разу не видел. Грубые письмена складывались в очень длинные слова и фразы, если это было применимо к тому языку.
      Уург поёжился. Вся наша команда почувствовала силу, исходившую от этой двери. Стена здесь была облицована чёрным камнем, напоминавшим мрамор. Только намного прочнее, как мне показалось. Едва Тенперон подошёл к двери - та распахнулась. Зал был пуст, не считая того, что здесь стоял трон. Хрустальный. А на нём сидела Хозяйка Зимы. Теперь я понял, почему Познавший начал свою войну именно с повелительницы этого замка, ведь она была…

Королевство. Тронгард.

      День распускал свои крылья над столицей. Ночью в реке Тронии, что протекала совсем недалеко от города, нашли ещё один труп. Очевидцы говорили, что на нём не было даже синяков. Эти же очевидцы вполголоса говорили, что труп забрала Гильдия магов. Это само по себе говорило о магических причинах смерти того человека.
      Горожане уже не появлялись возле Малого коронного дворца. Теперь стали ходить в храмы через более длинные, но зато более безопасные улицы. Народ в Чёрном городе стал потихоньку скупать оружие. Это мало о чём говорило, но зато слишком многое означало, как сказал бы Тенперон. Зрел мятеж - или резня. Первое говорило о ненависти народа к Реджинальду, второе - ненависти к алым магам.
      Людольфинг уже давно перестал теряться в догадках, за что его так не любит народ. Среди придворных тихо-тихо шептались, что ночью из покоев Реджинальда раздавался плач. Молодой король не понимал, за что на него свалилось столько несчастий. Он ведь только хотел счастья народу. Пусть и за счёт многих вольностей. В том числе и дворянских. Потому и плакал, не в силах себя сдержать. А ещё на него разом навалились воспоминания об Эжени. О конных и пеших прогулках, разговорах, улыбках, взглядах… От этого ненависть к Фердинанду у короля только усиливалась: за смерть любимой Огнарид должен ответить. Как можно скорее! Но принц, похоже, избегал наказания раз за разом.
      – Немайди, почему ты повернулась ко мне спиной? - восклицал Реджинальд, не в силах унять свои чувства…
      В Чёрном городе располагалась одна алхимическая лавка, официально торговавшая лечебными микстурами, зельями против облысения и бородавок. Так было для большинства горожан, но не для избранных.
      В подвале старик Елий Флам выложил именно те предметы, что давали девять десятых дохода. Ну, не считая торговли "левым" вином: Фламы всегда славились многоплановостью…
      Так вот, именно в подвале алхимик выложил настоящие магические предметы, напичканные боевой магией. Скажем, ничем не примечательное зеркальце, покрытое оловом, могло выплюнуть в нападавшего "огненный шар". Или "ледяную иглу". А вот набор перстней, если их собрать пять штук на одной руке, обеспечивал вполне неплохой магический щит и огневую мощь мага II ступени.
      Но своей гордостью Елий считал кинжалы эльфов. Один такой клинок разрезал магический щит, ударяя небольшой молнией одновременно. С этим оружием эльфийские армии громили ксариатские легионы много веков назад. А на обратном пути заглядывали к мидратам. На этих кинжалах, можно сказать, держалась независимость держав Колотрасса.
      Помещение подвала было и отделано соответствующе: стены обиты панелями из красного дерева, на полу лежат кеметские ковры, товары хранятся в специальных шкафах из эльфийского кедра. С защитой от воров, разумеется. Магической защитой. Не чета каким-то там иглам в замках! Хотя и они тоже присутствовали, как же без этого…
      И именно в эту лавку заглянул барон Сан-Зар. Флам за полчаса до его прихода закрыл заведение, отпустив подмастерьев по домам. Лавка работала и ночью - сказывалась неизменная "многоплановость" Елия. Помощники не стали задавать лишних вопросов, и меньше чем за минуту лавка опустела.
      Елий, хотя ему ещё не стукнуло и пятидесяти, шёпотом вспомнил былые годы и присел на кресло, обитое красным бархатом. Флам почесал свою лысину, словно проверяя, не лишился он за ночь остатка своих седых волос. Но как и каждое утро до того, он ничуть не менялся. Флам откашлялся и потянулся к бутылке вина, припрятанной в конторке. Стакан он нашёл там же. Только Елий приготовился пропустить немного белого тарнского, как в дверь тихо постучали. Флам снова помянул свою молодость и, кряхтя, подошёл к двери.