- Излечи мою рану, иначе я не смогу сдержать этих молодцов, обратился он к Тёкк. - Я тебе пригожусь, хозяйка. Без меня тебе туго придется.
      - Освободи меня! - более решительно потребовала Гутрун. - Я излечу его рану, а ты поддерживай силу огня.
      Тёкк поколебалась еще мгновение, бросила взгляд на мертвеца, на его сестру - все ее замыслы в одночасье рухнули. С этим было трудно смириться, но в одном она теперь убедилась - верить Локиту нельзя. Все, что случилось в замке, было его кознями, в этом сомнений больше не было. Остаться с ним один на один? Одна эта мысль приводила Тёкк в ужас. Давно ведьма уже не испытывала этого лишающего разума чувства, выходит, наступил ее черед почувствовать животный страх, испугаться до умопомрачения...
      Не дождетесь! Голову она еще не потеряла.
      В следующее мгновение кандалы, сжимавшие руки и ноги Гутрун, звеня и подпрыгивая, упали на каменный пол.
      В тот самый миг, когда Хальд в последний раз уходила по туннелю, она таким образом сложила камни, чтобы никто и никогда не догадался, что ей удалось вырваться на волю. К тому же молодая колдунья не пожалела сил, чтобы наложить на них чары, доказывающие, что к этой груде скальных обломков, загораживавших выход, никто не прикасался.
      Теперь ей пришлось снимать свое заклятие...
      В саму пещеру они попали с помощью обернувшегося зверем ульфбьерна, ловко одолевшего отвесную скалу и доставившего наверх веревку. Скоро все, зачисленные во второй отряд, были уже в туннеле. Теперь они принялись разбрасывать камни. Когда проход стал достаточно широк даже для Гримнира, Хальд вновь повела товарищей вперед. Следом за ней шагала Песнь Крови. Щит она закинула за спину, а в руке держала меч с вороненым лезвием, доставшийся ей от погибшего всадника Смерти.
      Как только дневной свет в туннеле окончательно пропал, в глазах у Хальд вспыхнули золотистые огоньки, она перешла на колдовское зрение.
      Когда часть отряда вместе с Гримниром, Ялной, Тирульфом, Магнусом преодолела завал из камней, Ялна и Тирульф передали свои украшенные рунами Фрейи мечи Хальд. Стоило ей коснуться эфесов, как лезвия волшебных клинков вспыхнули золотым светом. Этого сияния хватило, чтобы осветить стены камеры, заваленной горами трупов.
      Здесь Хальд на миг остановила друзей.
      - Может, мне не стоит напоминать, но лучше лишний раз предупредить, чем всю жизнь каяться. В этом зловещем месте ни на секунду нельзя давать себе послабление. Повышенное внимание и готовность в любой момент встретить опасность! Все, на что сейчас направлены мои силы, а также колдовская мощь, заложенная в этих мечах, это скрыть наше присутствие от всевидящих глаз Тёкк. У меня просто не хватит сил предупредить вас о всех других опасностях, возможно, поджидающих нас в этом замке. В любом случае Тёкк скоро узнает о том, что мы проникли в подземелье. Или уже узнала, хотя вряд ли... Благодарите эти мечи, у нас еще есть время.
      Песнь Крови кивнула и нетерпеливо махнула рукой, показывая, что хватит терять время.
      Скоро в камере нечем стало дышать, все вокруг пропахло тлением. Под ногами расстилался сплошной ковер слизняков. Множество крыс бросились врассыпную. Хальд, памятуя о набросившейся на нее твари, внимательно приглядывалась к каждой шевельнувшейся во мраке тени. Однако вокруг было спокойно, мертво и уныло. Никаких примет тревоги или засады. Наконец они добрались до входной двери.
      - Нам надо открыть этот замок с помощью физической силы, - объяснила Хальд. - Если я воспользуюсь чарами, Тёкк сразу обнаружит наше присутствие.
      Гримнир попросил освободить ему место, взмахнул боевым топором и ударил по тому месту, где должен был располагаться замок. На мгновение раньше из скважины ударил багровый огонь и отбросил лезвие в сторону. Воин выругался и выпустил топорище - его руки обожгла нестерпимая боль. Он поднес ладони к лезвиям мечей Фрейи и обнаружил, что никаких ожогов на коже нет. Гримнир вновь взялся за топорище и только занес топор для удара, как Песнь Крови придержала его за руку.
      - Не спеши, Гримнир. Это все без толку, разве что рана на этот раз будет более серьезная. Все равно без магии Хальд нам не обойтись. Рано или поздно Тёкк все равно почувствует наше присутствие. Мы не можем терять время у этой двери.
      Хальд направила острие чудесных мечей Фрейи на скважину и с напряжением выговорила:
      - Закрой замок покрывалом с кровью Тора.
      Песнь Крови приняла от Ялны чудесную реликвию. В тех местах, где ее пальцы касались покрывала, она ощутила легкое покалывание.
      Хальд сосредоточилась, начав напевать заклинания.
      Прикрытый покрывалом с кровью Тора замок начал пульсировать багровым светом, видимо, заколдованный предмет отчаянно сопротивлялся наведенной магии Фрейи. На лице Хальд выступили капельки пота. Между тем багровое сияние ослаблялось, скоро на покрывале осталось небольшое светящееся пятно. На этом месте вдруг обнаружилось отверстие. Оттуда в сторону служительницы Фрейи вырвался слабый лучик, в следующее мгновение с кончиков мечей соскользнуло золотистое сияние. Послышался сухой треск, и магические силы взаимно погасили друг друга, рассыпавшись разноцветными искрами.
      Молодая колдунья еще ближе приблизила мечи к покрывалу. Лучик багрового света прожег новую дырку в покрывале, и вновь золотое сияние встретило удар. В это время Хальд еще активнее принялась читать заклинания, ее тело начал бить озноб.
      Послышалось легкое шипение. Багровое свечение обернулось россыпью искр и начало фонтанировать через чудесное покрывало. Цвет искр изменился, начал наливаться ярко-красными тонами, затем металлический замок окончательно расплавился и стек солнечной струйкой на пол. На его месте очертилось большое отверстие, воспламенив доски, из которых была сколочена дверь.
      Песнь Крови отдернула покрывало и облаченной в боевую перчатку рукой затушила пламя. Она передала покрывало Хальд и ударом ноги вышибла створку. Воительница пропустила молодую колдунью вперед, однако та стояла, словно оцепенев. Песнь Крови удивленно глянула на подругу. Та вдруг начала покачиваться, лицо ее исказилось от приступа острой боли.
      - Хальд? - окликнула воительница.
      - Со мной все в порядке, - тяжело дыша, ответила девушка.
      - Тогда вперед!
      Хальд с трудом восстановила дыхание и бросилась мимо Песни Крови в завешанный паутиной коридор. Лезвия мечей по-прежнему сверкали в ее руках.
      Они взбирались по лестнице. Никто не пытался остановить их, оказать сопротивление. Дверь в темницу, в которой некогда распятая висела Хальд, была распахнута. Служительница Фрейи забежала внутрь, глянула на стены и выскочила на лестницу.
      - Вельгерт и Торфинн были здесь, их тоже распинали в цепях на стене, прямо напротив меня, - объяснила она.
      Затем отряд вновь поспешил вверх.
      - Что-то слишком просто, - недоверчиво проворчал Гримнир. - Не иначе как нас завлекают в ловушку.
      - Возможно, магия Фрейи защищает нас, - предположила Ялна.
      - Я согласен с Гримниром, - подал голос Тирульф. - Поосторожнее.
      - Тогда возвращайтесь, - сердито отозвалась Песнь Крови. - Ловушка это или нет, меня уже ничто не остановит. Я освобожу Гутрун, чего бы мне это ни стоило.
      Никто не замедлил хода.
      Когда вдали показались черные стены замка Тёкк, кольцом обнимавшие вершину горы, ульфбьерны начали складывать оружие, снимать штаны.
      Харбард вскинул кулак и, с трудом подавляя желание выкрикнуть боевой клич в полную силу, тихо, почти шепотом, страстно выдохнул:
      - За Вольфравен и Одина!
      Он повернулся к своим людям и повторил:
      - За Вольфравен и Одина!
      Все так же тихо откликнулись:
      - За Вольфравен и Одина!
      - И будет позволено тем, кто сегодня падет в битве смертью храбрых, отпраздновать нашу победу ночью уже в Валгалле! - добавила Ульфхильда.
      Внезапно с затаенной тревогой она глянула на вождя. Словно кольнуло ее дурное предчувствие, словно уловила она некий знак на лице мужа. Тот заметил ее тревожный взгляд и нахмурился, потом лицо его прояснилось. Он, обняв жену, спросил:
      - Нас разлучит сегодняшний день?
      Ульфхильда не ответила, слезы хлынули из ее глаз. Она покрепче прижалась к мужу.
      - Если сегодня мне повезет и я встречусь с Одином, - шепнул ей Харбард, - знай, что я всегда любил тебя и буду любить.
      Он неловко поцеловал ее, отошел в сторону, закрыл глаза и сосредоточился. Руки при этом вытянул вперед. Они начали обрастать бурой с заметной рыжинкой шерстью. Его человеческий облик изменился мгновенно. Волосы на голове утолщились, тут же шерстяной покров разлился по телу. Нижняя часть лица вытянулась, зубы укрупнились, превратившись в клыки. Еще мгновение, и перед воинами предстал матерый, покрытый бурой шкурой медведь. Кое-где на шерсти были заметны седые волоски.
      Ульфхильда выругала себя за задержку, за неуместную теперь печаль и присоединилась к толпе оборотней, на глазах превращавшихся в зверей. Она превратилась в огромную, покрытую рыжеватой шерстью волчицу. Ульфхильда рванулась в сторону замка Тёкк, и на снегу было особенно заметны, как человеческие следы внезапно оборвались и сменились волчьими. Вместе с Харбардом и другими войнами необычная многочисленная стая волков и медведей двинулась в сторону замка. В жилах их закипала ярость, Один снабдил их силой.
      Они были готовы к битве.
      Глава тридцать пятая СМЕРТНЫЙ ЧАС
      Какое-то покрытое рыжеватой шерстью существо показалось на крепостной стене, ограждавшей замок Тёкк, и спрыгнуло во внутренний двор. Прыжок буквально потряс всех, кто находился в тот момент во дворе, еще более сразил их вид гигантских клыков и поблескивающие яростным огнем и жаждой крови глаза.
      Ковна, Стирки, солдаты, в тот момент пытавшиеся открыть ворота, отпрянули. Они выхватили мечи и прижались к остриям, торчавшим из стен, так как во двор начали впрыгивать другие звери.
      - Оборотни! - воскликнул Ковна. В его голосе послышались нотки ужаса, глаза расширились. - Мне когда-то довелось столкнуться с ними, - закричал он. - Тогда я зарекся еще раз встречаться. С ними нельзя воевать! Сзывайте всех остальных. Прикройте меня, я попытаюсь прорваться к боковому входу.
      Он побежал вдоль стены, затем резко метнулся вправо по направлению к чуть приоткрытым, высоким дверям. Звери сразу заметили его и бросились в погоню. Стирки, однако, успел сформировать группу, занявшую позицию между генералом и наступавшими зверями.
      До Ковны донеслись голоса Стирки и других солдат. Они так и сыпали проклятиями, меж которых то и дело раздавались вопли раненых и погибавших людей. Неожиданно наступила тишина. Ковна не удержался и обернулся, обнаружив гигантскую волчицу, уже изготовившуюся к прыжку. Он зайцем бросился к спасительным дверям, успев протиснуться в щель. Вовремя! В следующий момент что-то массивное ударило в дверь, послышался скрежет обдираемого когтями дерева и жуткий волчий вой.
      Ковна окончательно потерял голову. Никогда ранее в голове не царило с такой ужасающей ясностью, что за этим нападением стоит Песнь Крови. В этом сомнений не было, и именно за ним идет охота. Каким-то образом она сумела договориться с оборотнями.
      "Только бы суметь выбраться из замка, - билось у него в голове. Рассудка он не лишился, унять страх опыта хватало. - Собрать побольше моих людей, вырваться из замка и бежать куда глаза глядят. Пропади она пропадом, эта Тёкк, пусть разбирается с оборотнями и Песнью Крови. Главное, вырваться! Но как? Ворота не открыть. Единственное спасение - это забаррикадироваться в надежном месте и надеяться на удачу".
      Он бежал, громко созывая своих людей, проклятия так и сыпались с его уст.
      Ульфхильда отпрыгнула, яростно взвыла, негодуя, что жертва смогла ускользнуть от нее. Неподалеку от нее возвышался медведь-Хабард. Кровь стекала с его клыков и когтей, рядом валялись тела растерзанных солдат. Другие воины-ульфбьерны уже сумели проникнуть во внутренние помещения замка. Взгляды Харбарда и Ульфхильды встретились, они мысленно обменялись мнениями, затем волчица грозно зарычала, шерсть на ее холке встала дыбом, то же случилось и с могучим медведем. Им удалось распахнуть одну из створок, и оба ворвались в замок.
      Сначала оборотни не встречали сопротивления. Более того, замок казался вымершим. Только спустя несколько минут то там, то здесь начали появляться отдельные группки воинов, и, хотя в их глазах читался страх, оружие они держали крепко.
      Ульфхильда жутко взвыла и, словно молния, бросилась вперед. При этом она сумела ловко увернуться от удара мечом. Одного воина она сбила лапой, другому вцепилась в горло. Горячая кровь, фонтаном хлынувшая из раны, омыла ее морду. Она тут же метнулась в сторону, чтобы избежать следующего удара, затем отпрыгнула назад, затем вперед и в сторону. Ее челюсти сомкнулись на горле еще одного солдата, стоявшего рядом и оцепеневшего от ужаса, ударом лапы она разорвала ему живот.
      Рядом с ней, глухо урча и похрустывая человечьими костями, работал Харбард. Кто-то успел ударить его мечом, и из глубокой раны на левой ноге лилась кровь, но оборотень не обращал на это внимания. Отомстил он, содрав с ударившего когтистой лапой скальп. Солдат с ужасающей окровавленной головой бросился по коридору, не разбирая дороги. Вид его был настолько красноречив, что сердца всех, кому он попадался на пути, леденели от ужаса.
      Между тем Локит, все еще находившийся в кумирне, встрепенулся, грязно выругавшись. Он бросил колдовской взгляд на суматоху, внезапно возникшую в замке, вновь разразился проклятиями и послал одного из всадников Смерти помочь солдатам Ковны. Другому приказал перекрыть лестницу и уничтожить прорвавшихся в замок и поднимавшихся снизу врагов. Теперь требовалось как можно быстрее закончить дело, ради которого он и ворвался в храм.
      Хальд, сосредоточившая все свое внимание на том, чтобы защитить себя и товарищей от колдовского взгляда Тёкк, так и не решилась поискать Гутрун. Рискни она, и эта дерзость оказалась бы откровенным вызовом хозяйке замка, а вступать с ней в противоборство в искусстве заклинаний служительница Фрейи сочла глупым и неразумным шагом. До сих пор атакующим удавалось скрывать свое присутствие. Они уже добрались до того уровня, где коридоры освещались светом факелов, где располагалась ее бывшая темница. Стоило ли раньше времени вступать в колдовское противоборство с Тёкк. Битва еще впереди.
      Воины отряда Песни Крови по-прежнему стремились вверх по лестнице. Вот они добрались до коридора, в который выходили двери застенка, где томилась Гутрун. Когда они выбрались в главный коридор, Хальда погасила золотистые огоньки в глазах - теперь света было достаточно, повсюду горели светильники. Однако мечи она по-прежнему держала перед собой, надеясь, что их сила поможет им добраться до следующего этажа, откуда в колдовском пространстве до нее доносился неясный и непонятный шум.
      По ходу она предупредила всех, чтобы каждый обращал особое внимание на резкое похолодание. Оно могло нагрянуть с любой стороны, как, впрочем, и снежная буря.
      - Если повеет холодом, значит, ётун поблизости. Предупреждаю, добавила она, - если нам повезет и великан попадет в плен, он мой. Я оставляю за собой право наказать его так, как он того заслуживает. Он у меня повоет от боли.
      Песнь Крови кивнула. В следующий момент они добрались до верха лестницы, здесь бросились в проход. В тот момент никому дела не было до ётуна, все и, прежде всего, воительница, были озабочены судьбой Гутрун и Тёкк.
      Они добрались до новой лестничной шахты. Песнь Крови вдруг приказала остановиться: дарованное Одином ее душе звериное чутье предупредило о приближении опасности.
      - Слышу звуки сражения над нами. Мертвящее зловоние все сильнее. Хальд, верни мечи Ялне и Тирульфу. Этот запах может означать, что приближается всадник Смерти.
      Хальд выполнила приказ и попыталась с помощью колдовской силы защитить друзей от проницательного взгляда Тёкк. Затем одумалась: действительно, какой теперь, когда битва началась, в этом смысл? Она окинула мысленным взором окружающее пространство и воскликнула:
      - Гутрун этажом выше! Тёкк тоже находится там, она возле твоей дочери. Я проведу вас туда.
      Молодая колдунья стремительно бросилась вперед, Песнь Крови едва поспевала за ней. В тот же миг зловонное дыхание с нарастающей силой ударило ей в ноздри. Не прошло и секунды, как на верхней площадке появился скелет в черной броне. Всадник держал в костлявой руке вороненый меч, к битве он был великолепно подготовлен. Заметив чужаков, он не спеша начал спускаться вниз.
      Ялна и Тирульф выскочили вперед мимо Песни Крови и Хальд. Их обязанностью было достойно встречать воинов Хель. На лестнице было просторно, не то что внизу, где ступени вились по кругу в узкой, заросшей паутиной шахте. Как и было уговорено, Ялна напала на скелет слева. Она вышла чуть вперед и попыталась развернуть врага на себя, чтобы обеспечить Тирульфу возможность напасть справа и с тыла.
      Не тут-то было!
      Воин-скелет со сверхъестественной ловкостью проскочил мимо Ялны, успел нанести - рубящий удар, однако девушка тоже не сплоховала, сумев подставить свой клинок. На мгновение багровые огни в глубоких глазницах всадника Смерти погасли, он никак не ожидал, что прикосновение его меча окажется столь вызывающе безнаказанным. Тирульф, в глубине сердца испытывавший сомнения, увидев, что оружие Тьмы не подействовало, вмиг извернулся и нанес воину-скелету удар сбоку. Всадник Смерти и на этот раз успел вовремя повернуться и парировать удар. В свою очередь он попытался колющим ударом достать Тирульфа, на нем скелет и попался. Ялна, обладавшая несравненной, пусть даже и человеческой, реакцией, успела вскинуть клинок и рубануть врага вдоль шеи.
      Внезапно вспыхнувший клинок раскроил черный плащ и кости, но и этот вроде бы смертельный удар не стал роковым для воина Хель. Он успел развернуться и с размаху попытался разрубить Ялну наискосок, от плеча до пояса. На этот раз и Тирульф не сплоховал.
      Возмездие настигло воина-скелета.
      Тирульф, успевший взять меч обеими руками, нанес вертикальный разламывающий кости удар сверху. Бил от души, с выдохом. Черный шлем, развалившийся на две половинки, со звоном упал на каменные ступени, туда же посыпались осколки разбитого черепа. Следом остов, прикрытый плащом, сжался, и на камень бесформенной грудой волнами рухнула кольчуга, на нее лег пояс с ножнами. Вороненый меч отлетел в сторону.
      Не говоря ни слова, не делая паузу, Хальд побежала вверх по лестнице. Песнь Крови, другие воины бросились следом. Ялна и Тирульф переглянулись. Мужчина был не в состоянии скрыть радости. Он подмигнул девушке и тоже помчался вверх.
      Отряд ворвался в просторный проход, здесь уже отчетливо были слышны крики, вопли умиравших воинов Ковны, дикий звериный вой и наводящее ужас рычание, звон оружия. Битва была в самом разгаре.
      Трое обезумевших от страха солдат вбежали в коридор и оказались лицом к лицу с чужаками. Первыми их встретили Песнь Крови и Гримнир. Рыжебородый великан двумя взмахами боевого топора снес головы двум противникам. Третьего добила Песнь Крови.
      Они пробежали по истекающим кровью телам - кровь действительно тут же растеклась огромной лужей. Внизу, в двух отходящих от главного проходах, продолжалась бойня. Ульфбьернов было значительно меньше, чем воинов Ковны, однако ужас, охвативший солдат, позволял оборотням легко выбирать и уничтожать противника. Только всадник Смерти, посланный на помощь Ковне, представлял для них опасность. Он рубил молниеносно, и у его ног уже лежало несколько звериных трупов.
      Ялна и Тирульф, не сговариваясь, решительно атаковали врага, а Песнь Крови и сопровождавшие ее бойцы, ведомые Хальд, бегом бросились в храм Хель.
      - Она рядом! - торжествующе объявила молодая колдунья.
      Еще несколько поворотов, и вот отряд оказался у огромных двустворчатых дверей, на которых были вырезаны самые жуткие сцены умерщвления людей.
      Вафтруднир сверху вниз заглянул в глаза Гутрун. Она сдержала слово и почти мгновенно залечила плечо великана.
      - Спасибо, маленькая женщина, - поблагодарил ётун и вновь повернулся к стене огня, защищавшей их от наседавших всадников Смерти.
      Те все еще возвышались по другую сторону огненного занавеса. Их осталось четверо, они ждали момента, когда можно будет броситься в атаку. Локит тем временем пытался с помощью магии ослабить пламя. Ему мешая гнев, внезапно проснувшаяся в нем неуправляемая ненависть. Кто бы мог подумать, что кто-то посмеет оказать ему сопротивление. Это еще полбеды. Другое лишало мысль ясности - он просто не понимал, что творится в замке! Вот что самое страшное!.. Он то и дело окидывал мысленным взглядом помещения замка, внутренний двор. Опасность, которая вдруг сокрушила войско Ковны, была совершенно неожиданной. Откуда взялось это зверье, в чью сущность не мог проникнуть даже его могучий взор. Что-то черное клубилось перед очами, когда он пытался разглядеть сердце исполинской волчицы или медведя. Гибель, причем быстрая и внезапная, всадника Смерти, настигшая его на лестнице, вконец ошеломила Локита. Откуда взялись эти людишки, приближавшиеся к кумирне? До огненной ли завеси перед алтарем тут было, хотя подспудно Локит понимал, что корень всех бед таится в его так называемой сестре. С ней и с этой сучкой Тёкк требовалось разделаться как можно быстрее. Но эти, поднявшиеся из подземелья, уже совсем близко! Он подозвал двух всадников Смерти и приказал им разделаться с чужаками. В следующий момент они появились в проеме, ведущем в храм Хель.
      - Добро пожаловать, матушка! - понизив голос, почти шипя, злобно проговорил Локит. - Уничтожьте! - приказал он всадникам Смерти, указывая на Песнь Крови.
      Воительница, увидев Локита, на миг оцепенела - настолько тот был похож на ее покойного мужа Эрика. Казалось, что сам Эрик явился в это зловещее место с того света.
      Два воина Хель направились в сторону Песни Крови. Она решила принять бой, выхватила меч.
      - Остановись, Песнь Крови! - воскликнул Гримнир. - Хватит одного прикосновения. Немедленно смени облик, иначе тебе с ними не справиться.
      Однако воительница словно не слышала его. Увидев Гутрун, она забыла обо всем на свете. Сердце ее рвалось к алтарю. Удар, нанесенный воином-скелетом, она отбила вороненым мечом.
      И не рухнула на землю!
      - Чары Одина защищают ее! - изумленно воскликнула Хальд, затем вытащила из подвешенной на поясном ремне сумки покрывало с кровью Тора и быстро скатала его в подобие шара.
      Песнь Крови подставила щит, затем уклонилась от молниеносного удара, нанесенного ей вторым всадником Смерти. На ходу она вонзила клинок в бесплотный, прикрытый черным плащом и черной кольчугой остов воина Тьмы. Тот на мгновение замер, потом рухнул на пол. Воспользовавшись замешательством второго противника, Песнь Крови успела с размаху отделить левую ногу поверженного врага. Тот задергался, однако вложенная в него Владычицей Смерти сила все еще толкала его на бой. К тому же его напарник успел прийти в себя, в его глазницах заиграло бешеное багровое пламя.
      Песнь Крови отразила его наскок, но теперь сражаться с двумя противниками, пусть даже один из них лежал на полу, стало труднее. Она споткнулась о него и сама растянулась на полу. Второй воин-скелет тут же занес меч.
      В следующее мгновение что-то бесформенное угодило ему в череп. Блеснула белая, с голубоватым отливом молния, ударил гром. Всадник Смерти уронил меч и принялся лихорадочно протирать пустые глазницы. Песнь Крови вскочила на ноги и ловким ударом снесла ему голову. Враг упал, какая-то зловонная, гнойного цвета жижа потекла из вмиг опустевших кольчуги, кожаных штанов, намочив черный плащ.
      Песнь Крови не дала врагу время опомниться и следующим точным ударом отрубила голову лежавшему на полу. Та же гадость потекла и из него.
      Хальд подхватила покрывало с кровью Тора, вновь свернула его и взяла в правую руку, готовясь в любую секунду пустить его в дело.
      Локит, увидев, как погибли два его воина, буквально оцепенел, однако оторопь быстро прошла. Он бросился к Тёкк и закричал:
      - Прости меня, Тёкк! Убей их, иначе никому из нас не выжить! Всадники Смерти, - обратился он к воинам, - не подпускайте их к огненной завесе.
      Оставшиеся воины Тьмы повернулись лицом к нападавшим.
      - Гутрун! - позвала Песнь Крови, увидев дочь даже через завесу огня.
      Их глаза встретились. Пустой еще взгляд девушки вдруг осмыслился, явь вернулась к ней с окликом Песни Крови.
      - Мама! - закричала она.
      Локит вскинул кулак и багровая молния ударила сквозь огонь в направлении Песни Крови. Хальд, находившаяся впереди воительницы, успела развернуть покрывало с кровью Тора. С громоподобным грохотом багровая вспышка угодила в чудесный щит и тут же рассыпалась бело-голубыми искрами.
      Тёкк схватила Гутрун и приставила к ее горлу кинжал с черным, испещренным рунами лезвием.
      - Оружие на пол, - крикнула она, - или девчонка умрет.
      Гутрун ударила ее пяткой по подъему ноги, ударила изо всех сил, как учила мать. Ведьма вскрикнула от боли и ярости, выпустив девушку. Гутрун тут же нанесла удар локтем в солнечное сплетение Тёкк. Она вырвалась из объятий хозяйки замка, развернулась и, захватив запястье ведьмы, вывернула руку и попыталась вырвать у Тёкк кинжал.
      Песнь Крови бросилась к Локиту и двум оставшимся в живых всадникам Смерти. Рядом с ней мчалась Хальд. Позади Гримнир, вопящий от ярости, - до сих пор ему так и не довелось принять участие в схватке. И пусть ему грозило смертью лишь прикосновение к воинам Хель, он уже не мог сдержать рвущуюся наружу жажду боя.
      Между тем в дверной проем было видно, как Магнус и его люди схватились с отступавшими во внутренние помещения замка солдатами Ковны. Теперь в сражении появились новые действующие лица - одетые в черное и красное слуги Тёкк. Некоторые из них пытались с помощью магии защититься от навалившихся со всех сторон зверей-оборотней.
      Ялна и Тирульф, сражавшиеся против двоих всадников Смерти, бились успешно уже двое против одного. Неподалеку валялись черная кольчуга и кожаные штаны, накрытые плащом. Досталось и их последнему противнику. Отвлекаемый Тирульфом, он пропустил выпад Ялны, неуловимым движением срезавшей врагу череп. Этот момент и уловил Гримнир, сумевший взять себя в руки и оценить обстановку. Он бросился к дверям, крича:
      - Ялна, Тирульф! Сюда! Здесь без вас не обойтись.
      Те сразу бросились к кумирне. Позади них неторопливо трусил гигантский медведь.
      Гримнир крикнул кормчему:
      - Магнус, помоги ульфбьернам!
      Тот тут же построил свой отряд клином и врезался в толпу солдат.
      Между тем Песнь Крови продолжала сражаться с двумя всадниками Смерти. Пока ей хватало умения увертываться и бить врага, однако силы были явно неравны. Хальд, державшаяся у нее за спиной, выбирала момент, когда можно будет пустить в ход покрывало с кровью Тора и, главное, защитить воительницу от попыток Локита уничтожить ее с помощью магии.
      Огненный занавес к тому моменту уже совсем погас. Тёкк, боровшаяся с Гутрун, уже не могла поддерживать колдовское пламя. Открылся путь к алтарю. Вафтруднир прижал руки Гутрун к ее бокам. Лицо Тёкк перекосилось от гнева,
      - Ты изменила не только мне, - воскликнула она, - но и истине, возродившейся в тебе! Я сразу поняла, что ты не наша, с первого взгляда. Теперь ты знаешь, что все, рассказанное мною тебе, сущая правда. Встань на нашу сторону, помоги справиться с этими смутьянами! Они ведь и твои враги тоже.
      - Ты только что собиралась убить меня! - в ответ выкрикнула Гутрун, по-прежнему отчаянно бившаяся в тисках ётуна.
      - Это только для того, чтобы остановить чужаков. Я не хотела причинять тебе вред.
      - Ты уже столько раз причиняла мне вред, что не стоило бы упоминать об этом.
      - Только, чтобы открыть тебе правду.
      Ялна и Тирульф ворвались в кумирню, следом за ними в святилище продрался исполинский медведь. Здесь он встал на задние лапы и заревел, потрясая рыком стены замка. Тирульф и Ялна оттеснили Песнь Крови и приняли на себя удары всадников Смерти. Между тем медведь заметил ётуна, и в его рыке вдруг прорезались торжествующие нотки. Он косолапя ринулся на врага.
      Хримтурс тут же выпустил Гутрун и, издав боевой клич ётунов, схватился с ульфбьерном.
      Гримнир оценил обстановку и решил, что в храме ему делать нечего. Он побежал в сторону лестницы, ведущей во внутренний двор замка. В этот момент он и заметил человека, при виде которого его сердце тут же ожгло ненавистью и гневом. Он давно искал с ним встречи, мечтал отомстить ему за смерть жены и малых детей.
      - Ковна! - закричал он и, бросив последний взгляд на сражение в кумирне, помчался в сторону генерала. Он не мог смотреть на него. Сразу перед глазами вставала картина, как этот негодяй расправился с его женой и детьми, каким пыткам их подверг, что натворил в Долине Эрика. Гримнир с неукротимой яростью набросился на солдат, охранявших негодяя. Двумя ударами длинной двуручной секиры он снес головы солдатам и набросился на Ковну.
      Вырвавшаяся из лап чудовища Гутрун увидала поднявшую руки Тёкк. Колдунья решила пустить в ход магию. Девушка метнулась к ней, ударила головой в живот и подхватила выпавший из рук колдуньи кинжал с черным лезвием.
      Тёкк разразилась проклятиями. Она попыталась с помощью чар обездвижить Гутрун, овладеть ее сознанием, однако перед ней была иная Гутрун - могучая чаровница, ощутившая в душе всесильный магический дар. Она успела произнести защищающее заклинание.
      - Поверь себе! - закричала Тёкк. Она никак не ожидала, что ее магия уже теперь не действовала на дочь воительницы. - Зачем ты сражаешься со мной и новой истиной?!
      - За Песнь Крови и свободу! - воскликнула Гутрун, и этот боевой клич подхватили все, кто находился в храме Хель.
      Между тем Песнь Крови, вытесненная из поединка с всадниками Смерти, отыскала Локита.
      Тот поднял меч.
      - Зачем тебе сражаться с родной матерью, сынок? - умоляюще спросила воительница.
      Сходство мертвеца с ее мужем буквально лишило ее разума.
      Локит опустил оружие.
      - Конечно, матушка, - кивнул он и улыбнулся. - Если бы ты знала, как я рад, что ты наконец пришла. Теперь мы с сестрой вновь станем свободными.
      Песнь Крови насторожилась, держа меч наготове. Мгновенная ностальгическая пелена спала. Перед ней был не Эрик и не сын Эрика, а странное и чудовищное существо, взращенное колдовской силой Тёкк.