Глава 12

Руперт и Уилл вошли в пивной зал — отмытые, посвежевшие; принц выступал с истинно царским величием, Фарвелл неуклюже тащился следом. На обоих — костюмы, покрой которых нельзя отнести ни к одному веку. Задержавшись у входа, Руперт окинул взглядом всех находящихся в зале.

Трактирщик кивнул ему, приглашая к камину.

— Добро пожаловать, гости! — воскликнул он. — Посидите с нами, отдохните, выпейте. Чего бы вам хотелось?

— Пива! — ответили оба в один голос. Хозяин хохотнул:

— Так я и думал.

Руперт подошел к камину.

— Вы очень добры, мастер Трактирщик, — сказал он.

— Нет, ваше высочество, я просто жирный и хитрый паук, плетущий тонкую паутину и скрывающий ее под каплями эля, вина и крепкой воды, и таким образом ловящий стаи живых существ — чтобы они кормили меня сказками и небылицами. — Хозяин сделал приглашающий жест, указывая на пустые кресла. — Присоединяйтесь к нам. О, но сначала я должен вас представить… — Он обратился к женщине: — Rupertus, films comitis palatini Rheni, et Guillermus, miles et famulus suus. — Он повернулся к мужчинам. — Это Клодия Пулчер, из Рима.

Уилл во все глаза уставился на женщину. Руперт выглядел ошарашенным.

— Клодия… муза Катулла? — запинаясь, произнес он. (Трактирщик кивнул.) — Но она умерла шестнадцать веков назад!

— Не в ее собственном мире, мой лорд. А сюда можно явиться из любого времени и страны, из любой складки реальности. Сюда может прийти тот, кто нашел дверь и принес с собой необычный рассказ, чтобы расплатиться. — Трактирщик подмигнул. — Она у нас частый гость, наша Клодия; сегодня она все хмурилась, пока не появились вы. Прошу, сэры, садитесь.

Руперт справился с удивлением, склонился над рукой женщины и поцеловал ее, сказав:

— Salve, domina; ad servitium tuum.

Она просияла улыбкой и промурлыкала в ответ:

— Oh! Loqueris latine?

Руперт пожал плечами.

— Aliquantulum, domina. — Слишком озадаченный, чтобы и дальше продираться сквозь латынь, тем более что его произношение и, без сомнения, грамматика слишком отличались от ее, он опустился в кресло рядом с Трактирщиком.

Подошла барменша с двумя полными до краев кружками. Подавая кружку Руперту, она присела в реверансе, говоря:

— Это для вас, ваше высочество.

Протянув же пиво Фарвеллу, она добавила куда более обыденным тоном:

— И вам тоже. Надеюсь, оно вам придется по вкусу.

— Спасибо, милая, — рассеянно произнес Руперт. Уилл придвинул кресло поближе к Клодии, хотя все внимание женщины было обращено на принца. Уилл, тараща глаза на даму, едва замечал, что за королевский напиток он глотает. Валерия толкнула Хольгера.

— Давайте-ка ненадолго присоединимся к ним, — предложила девушка.

— Да, перерыв не помешает, — согласился Хольгер. — Знаете, я в колледже чуть не завалил зачет по дифференциальным уравнениям, а тут вдруг вы на меня свалили все это…

Она внимательно посмотрела на него.

— Послушайте, приятель, — сказала она. — Учитывая ваше прошлое, вы должны бы знать, что Бог не счел нужным сделать нам одолжение, сотворив понятную Вселенную.

— А может, ее нужно понимать не так, как мы, — вздохнул он. — Ладно, идем. — Он сунул в рот трубку, прихватил свою кружку с пивом и не спеша направился к камину.

Клодия, так и не добившаяся ответа от Руперта, не обращая ни малейшего внимания на Валерию, огонь всех своих батарей направила на Хольгера. Он нервно сглотнул.

— Дюжина ресниц и влажный взгляд, — пробормотала Валерия и обратилась к Руперту и Уиллу: — Добрый вечер, джентльмены.

Принц встал и поклонился; но Уилл был слишком занят.

— Если позволите представиться… леди… — Голос принца замер.

Валерия улыбнулась:

— Что, никогда не видели женщин в брюках? Ну, извините. Я Валерия Матучек, из Соединенных Штатов Америки, если для вас это название что-нибудь значит. — Она протянула руку. Принц на мгновение заколебался, но решил, что нет беды в том, чтобы проявить обычную вежливость, хотя, возможно, дама ее и не заслужила… Он склонился и поцеловал руку Валерии. — Эй! — воскликнула девушка. — Знаете, вы первый человек в моей жизни, у которого это получается совершенно естественно!

Руперт выпрямился, поглядел на нее сверху вниз и сказал:

— Я не понимаю вас, очаровательная леди.

— Мы оба говорим с сильным акцентом, верно? Только ваш акцент похож на хольгеровский — да, это Хольгер Карлсен, из Денмарка, хотя он провел немало времени в моей стране, на разных гиперуровнях.

Два огромных мужчины пожали друг другу руки.

— Я Руперт, из Рейнского курфюршества, — сказал Рыцарь, стараясь быть любезным. — Моя бабушка датская принцесса Анна, супруга короля Шотландии и Англии, Якоба. Обе эти страны были в тесных дружеских отношениях с Денмарком, до времен Гамлета, если не дольше.

Хольгер вздернул брови.

— Гамлет?..

Валерия дернула его за рукав, заставив сесть, и сама заняла место напротив Руперта.

— Почему бы нам не обменяться информацией? — сказала она. — У нас для этого не так уж много времени, так что лучше поспешить, чем долго раздумывать. Вы сказали, вы из Рейнланда, Руперт?

— Лишь по происхождению, по крови… а кровь — не водица, как говорит пословица, и все же эти связи слишком слабы, чтобы я мог претендовать на что-либо, — сухо ответил принц. — В настоящее время я лишь племянник короля Карла и сражаюсь на его стороне против бунтовщиков. Я и мои друзья были разбиты в Уэльсе, нас преследовали пуритане и другие псы, но я получил помощь… проводника, приведшего меня сюда.

Валерия резко выпрямилась.

— Погодите-ка! Король Карл… пуритане… вы имеете в виду Круглоголовых? — (Он кивнул.) — Из какого вы времени! То есть… какой у вас там год, день, месяц?

— Ну-у… не могу сказать точно… август, а какое число… август тысяча шестьсот сорок четвертого…

— Ax! — торжествующе воскликнула девушка, стукнув кулачками по подлокотникам кресла. — Вы что-нибудь знаете о параллельных вселенных? Ничего, да? Ну ладно, послушайте, Руперт, я из Америки. Америку-то вы знаете? Та Америка, из которой я прибыла, — независимая страна. И… когда я оставила дом, там был 1974-год. Хольгер явился из 1950-го — но это не тот пятидесятый, в который родилась я.

Руперт смотрел на нее молча.

— Ну, для меня это слишком сложно, — заметил Фарвелл и повернулся к Клодии, явно бесившейся от того, что ни Руперт, ни Хольгер не обращали на нее ни малейшего внимания, и застенчиво спросил: — А для вас тоже? — Ее взгляд повернулся к Уиллу…

Трактирщик откинулся на спинку кресла, скрестил ноги, сплел пальцы, явно довольный. Огонь стал угасать. Из двери кухни шмыгнул гном и подбросил в камин несколько поленьев. Барменша подошла к сидящим, чтобы заменить пустые кружки на полные.

— Значит, вы из будущего, — сказал наконец Руперт, — а Клодия из давнего прошлого… и из разных стран?

— Не совсем так, — возразила Валерия. — Не уверена, что смогу изложить все достаточно четко, но попробую. Видите ли, тот мир, в котором родились вы, имеет определенные качества и свойства — нации, общественное устройство, прошлое и настоящее, свою географию и астрономию… и ваше будущее обусловлено всеми этими факторами. Верно? — (Руперт кивнул.) — Ну а теперь вообразите, что некое важное событие в прошлом закончилось не так, как в вашей истории. Какая-то битва проиграна, а не выиграна… ну, что-то в этом роде. Придумайте сами пример.

Замешательство Руперта сменилось любопытством. Он потер подбородок, глядя на Хольгера, и наконец сказал:

— Ну, скажем, принц Гамлет не погиб в результате мести, и Фортинбрас не стал датским королем, а на престол взошел сам Гамлет. Эта династия имела много родственных связей с Англией. И он мог бы прийти на помощь, когда нужно было низвергнуть Макбета, шотландского узурпатора. А укрепившись на острове, датчане могли потом и припомнить короля Канута… и справиться с Вильямом Норманом, когда он явился. Но поскольку в северных землях лишь Денмарк имел пушки, хотя и очень примитивные…

— Hvad for Pokker? — вырвалось у Хольгера.

— Спокойнее, — сказала Валерия. — Он же из другой пространственно-временной линии… хотелось бы мне знать… — Загоревшись энтузиазмом, она наклонилась вперед. — Давайте-ка поговорим о теории, прежде чем двинемся дальше, а, Руперт?

Уилл, наблюдая за тем, как его генерал напрягает мозги, продираясь сквозь новые понятия и представления, заметил, обращаясь к Клодии:

— Благодарю Бога за то, что я родился не для того, чтобы думать, — и коснулся своей кружкой бокала Клодии. Женщина взглянула на Уилла в упор и улыбнулась. Он задохнулся. — Вот не знал, что можно зашататься, сидя в кресле!

Валерия тем временем продолжала:

— Если вы можете представить историю, свернувшую в другую сторону в одной из ключевых точек, вы можете сделать и следующий шаг. Предположите, что обе возможности реализовались. В одном мире Гамлет умер молодым, в другом — он занял датский престол и остановил нашествие норманнов. Случилось и то и другое. Как, воспринимаете?

— Я не смею гадать о том, какие ограничения Творец мог наложить на свое творение, — выдохнул Руперт. — Но как это могло бы произойти?

— Две полноценные вселенные… два времени и пространства, со звездами, галактиками, бесчисленными планетами — и они различаются лишь в мелких деталях и, конечно, в том, что следует из тех или иных событий… Ну, не совсем так. Эти вселенные всегда имели различия, с самого начала. Кроме того, вселенных ведь не две… В моем мире никто не смог доказать, что их число ограничено… Вы можете представить вселенные, лежащие параллельно друг другу, как листы в книге. Это, конечно, не очень точный образ, но все же… Они занимают одно и то же пространство-время, разделяясь лишь измерениями…

— Погодите-ка, Валерия, — сказал Хольгер. — Имейте жалость. Похоже, вы скоро оставите меня за бортом, да и бедняга Руперт выглядит так, словно ему пора передохнуть.

Девушка рассмеялась:

— Извините. Вы правы. Но, Руперт, подумайте об этом. Множество различных миров. Какие-то из них очень похожи на ваш собственный, другие совершенно отличны. Даже законы природы могут быть разными. То, что возможно в одном мире, невозможно в другом, и наоборот. Вы следите за моей мыслью?

Руперт натянуто улыбнулся:

— Это похоже на марш через зыбучие пески, заросли ежевики — ночью, под дождем.

— Но если человек знает, как это сделать, он может путешествовать по этим мирам, — продолжила Валерия. — Соображаете?

Руперт сделал основательный глоток.

— Ну, хотя бы пиво здесь успокаивает и напоминает о доме, — сказал он, обращаясь к Трактирщику. — Хоть оно сладкое, как забытые мечты.

— Ну, я-то знаю кое-что еще слаще, моя сахарная, — прошептал Уилл, сжимая руку Клодии. Женщина, бросив взгляд на Руперта и Хольгера и убедившись, что им не до нее, пожала плечами и прикрыла глаза.

— А вы… кто по происхождению, мистрис… Матучек? — спросил Руперт. — Имя богемское, вроде моего.

— Я отовсюду сразу, — сказала она. — Хотя в данном случае это лишь слова. Но я не из вашего будущего. Сомневаюсь, чтобы ваш мир хоть отдаленно напоминал мой к тому времени, которое мне известно, — к 1974 году. И наверняка не похож на мир Хольгера.

Руперт взглянул на датчанина; Хольгер несколько раз пыхнул трубкой, прежде чем заговорил.

— Ну, видите ли, я — особый случай. Я принадлежу… я родился в мире, где миф о Каролингах — истинная правда. Ну, знаете, Роланд и Оливер, и все прочее.

— Вы слишком скромны, — заметила Валерия.

— Нет, просто мне не хочется пускаться в рассуждения, чтобы не запутать дело еще сильнее, — ответил Хольгер и снова обратился к Руперту: — Неважно, как именно, но я очутился на совершенно другой временной линии — такой, где не работает магия, кроме некоторых узких областей… ну, это тоже неважно. Я пытаюсь отыскать путь домой. Я знаю лишь заклинания, которые переносят меня сквозь пространственно-временные барьеры, но я не могу придать точного направления своим передвижениям. Ну, и после многих ошибок — в последний раз меня занесло прямо в лапы ацтекских богов, и я едва унес ноги — я поразмыслил над разными намеками и нащупал дорогу в эту гостиницу. На мое счастье, здесь оказалась мисс Матучек.

— Ну, я не верю, что это простое совпадение, — сказала Валерия. — Однако оставим это пока. Главное в том, Руперт, что Хольгер из двадцатого века, как и я — из века рационализма и индустрии, и у них западные страны демократичны, как и у нас. Только они разные… Например, в наших мирах США и Германия были по разные стороны во время первой мировой войны, а вот вторая мировая… а он потерялся именно во время этой войны… Они вели ее тоже против Германии, и еще Японии и Италии, но мои родители сражались с сарацинским Калифатом. Думаю, разница обусловлена параестественными силами. Либо они просто слишком слабы в мире Хольгера, как он сам думает, либо просто никто не додумался до того, как снять эффект воздействия холодного железа, как это произошло в моем мире около 1900 года.

— Ну, в любом случае, — сказал Хольгер, — в ее мире развивается наука и техника магии…

— Парафизики, — поправила Валерия. — Или искусства, если вам так больше нравится.

— Мне все равно. Но Валерия была так добра, что дала мне очень ценные подсказки. Возможно, она сумеет сделать это и для вас, мистер… герр… э-э… принц Руперт.

— Возможно, — с сомнением произнесла Валерия. — Но тут очень многое зависит от вашего прошлого и от вашей подготовки. Склонны ли вы к науке? Насколько вы знаете математику? Ну, многое тут важно… — Она подкрепилась глотком вина и добавила: — И, честно говоря, мне бы хотелось побольше узнать о вас. Я не имею в виду сознательные преступления, но вы можете служить делу, которому просто нельзя помогать.

— Да еще захочу ли я принять вашу помощь? — гневно ответил Руперт. — Чем вы тут занимаетесь, переодетая мужчиной?

Валерия улыбнулась:

— Воистину вы из другого мира! Впрочем, я не возражаю против объяснений, если вы в них нуждаетесь. У меня дома никого не удивит женщина в подобной одежде. И я путешествую по измерениям с научной целью, собираю материал для диссертации. В моем мире люди не так уж давно научились таким передвижениям, и мы все еще продолжаем собирать данные…

— Насколько законно у вас искусство чернокнижия? — резко спросил Руперт, и Валерия сдержанно ответила:

— Оно полностью в рамках закона.

— Погодите-ка, я, кажется, понял, что его беспокоит, — вмешался Хольгер. — Вспомните, Валерия, я говорил вам: в мире Каролингов эльфы в основном были врагами людей. Возможно, и в мире Руперта дело обстоит сходным образом?

Девушка задумалась ненадолго, потом кивнула принцу:

— Хорошо. Слушайте. Там, откуда я пришла, Искусству изначально не было присуще ни добро, ни зло. Это просто некие силы… Мы можем их использовать в любых целях, с умом или глупо, как всякий другой вид энергии. Мой отец — оборотень, моя мать — ведьма, и лучше их я не встречала людей в мире.

Руперту тоже понадобилось некоторое время на размышления.

— Что ж, прошу прощения, мистрис Матучек, — произнес наконец он. — Признаюсь, я кое-чем обязан королю Оберону. — (Валерия уставилась на него и замерла, вслушиваясь в каждое слово.) — Вот это кольцо я получил от него и его царственной супруги… и еще кое от кого… и кольцо привело меня сегодня в эту гостиницу. А до этого оно засияло, когда мы приблизились к поезду, который смогли захватить и который увез нас достаточно далеко от Йоркшира, к Уэльсу.

— Эй, погодите-ка! — запротестовал Хольгер. — Насчет Оберона мне кое-что известно, да, и об английской гражданской войне — тоже, и, припоминаю, мне приходилось читать и о принце Руперте, участвовавшем в ней, но… но при чем тут поезд?!

Валерия откинулась на спинку кресла. Голос девушки слегка дрогнул.

— Стойте! Тут какой-то парадокс. Дайте мне минутку, хорошо?

Она легко вскочила и принялась расхаживать взад-вперед; звук ее шагов смешался с потрескиванием и гудением огня в камине. Руперт следил за Валерией с напряжением во взгляде, Хольгер — изумленно, Трактирщик был явно доволен происходящим.

Уилл слегка подтолкнул Клодию.

— Сдается мне, тут у них разговор будет серьезный, и тебе это может здорово надоесть, — пробормотал он. — Ну, да мы с тобой говорим на одном языке, мы друг друга понимаем. Так что не сбежать ли нам отсюда, не объясниться поподробнее?

Валерия резко обернулась. Ее палец уставился на Руперта.

— Вы говорили о Гамлете и Макбете — так, словно они оба существовали в реальности, — воскликнула девушка. — Они были современниками… Вы сказали, что встретились с Обероном и… Титанией, конечно. Ну а Ромео и Джульетта жили в вашем мире? Король Лир? Фальстаф? Отелло? Вы упомянули о пушках во времена Гамлета. Бог ты мой, а что вы скажете о Виттенбергском университете? Существовали часы с маятником в дни Юлия Цезаря? Ричард Третий в самом деле был горбатым чудовищем? Богемия имела выход к морю? Колдовство действует в вашем мире?

В ответ на каждый стремительно заданный вопрос Руперт кивал.

— Ну хорошо, тогда… вам знакомо имя Вильяма Шекспира?

— Разумеется, — недоуменно сказал Руперт. — Он был Великим Историком.

— Вот оно! — Валерия повернулась к Хольгеру. — Если вы, вы начали путешествие из мира, где в песнях о Каролингах говорится чистая правда… почему бы не оказаться правдой тому, о чем рассказано в пьесах Шекспира? — Она запнулась. — Да, это можно представить, можно. Они, должно быть, в технологическом плане развились раньше, чем мой мир… их индустриальная революция начинается уже в семнадцатом столетии и, возможно, связана с пуританизмом… Ох, Руперт, нам о многом нужно поговорить!

Хольгер покачал головой.

— Думаю, мне лучше приняться за те книги, что вы мне дали, — сказал он.

— Разумеется. Бедняжка… чуть позже я помогу вам. — Она наклонилась и чмокнула его в лоб. — Но я просто обязана поговорить с Рупертом. Вы же понимаете? Мало того, что Шекспир всегда был моим богом, я еще и сочувствую Рыцарям. Может быть, это лишь школьная романтика, но в любом случае — результаты известных мне событий на родине Руперта должны быть иными. Я сомневаюсь, что он сумеет понять те инструкции, что я дала вам, но я подумаю, что можно предпринять исходя из его знаний. И я могу дать ему совет, как чуть-чуть повлиять на события, чтобы изменить исход к лучшему. Я чувствую, что просто обязана попытаться.

Уилл встал, Клодия тоже.

— Прошу прощения, лорд, — сказал драгун. — Я вам тут больше не нужен?

Руперту понадобилось не меньше секунды, чтобы сообразить, о чем речь. Потом он слегка усмехнулся, поднялся и поклонился.

— Я не вправе требовать твоего внимания, — весело сказал он. — Леди куда важнее принцев.

— Ну… только принцы командуют простыми людьми, — откликнулся Уилл недовольно, потому что Клодия тут же вытаращила глаза на Руперта.

Руперт хлопнул солдата по спине.

— А простой человек командует леди по ночам. Я буду занят беседой до самого утра. Усталость не остановит меня… и, надеюсь, не помешает тебе.

— Нет, сэр, мое решение твердое. — Уилл обнял женщину за талию. Она вздохнула, глядя на Руперта. Но Руперт уже отвернулся к Валерии и Хольгеру. Клодия прильнула к мужчине, который все-таки достался ей. И они ускользнули наверх.

Хольгер хихикнул и уткнулся в книгу. Валерия и Руперт вернулись к разговору. Трактирщик слушал…

Глава 13

После дождя воздух в лесу бодрящий и чистый. Каждый листок повернулся навстречу солнцу. Проснулись птицы. Было тихо, безветренно.

Руперт и Уилл остановились у источника. Вода журчала и булькала в поросших травой берегах.

— Здесь достаточно сухо, чтобы можно было прилечь и не схватить насморка, — заметил Уилл. — Выспимся не хуже, чем в какой-нибудь летающей гостинице.

— Да? — Руперт улыбнулся, подавив зевок. — А ты там спал? Я разочарован — наверное, как и мистрис Пулчер.

— О, да нет же! Я и глаз не сомкнул ни на минутку, уж вы поверьте, — сонным голосом заявил Фарвелл. — Снова и снова… ох, и дивная кобыла! Жаль, что вам-то пришлось упражнять лишь язык. Вот я скажу…

Со внезапно вспыхнувшим раздражением Руперт рявкнул:

— Избавь меня от твоих пошлых историй! И будь доволен, что я провел время именно так, как я его провел. Это может помочь нам в дальнейшем.

— Извините, ваше высочество, — сказал Уилл. — Мне бы следовало помнить, что вы трудились всю ночь ради таких глупых баранов, как я. Ломали мозги, чтобы помочь шутам.

Руперт остыл.

— Неважно. И мне не следовало рычать на тебя. Но мы оба слишком устали. Два дня и ночь без отдыха! Наверняка в той гостинице действует какая-то магия, она придала нам сил. Но как только мы вышли оттуда… — Он сел на траву, и Уилл последовал его примеру. — О-ох! Ну, до завтрашнего полудня вряд ли кому удастся меня разбудить.

— А потом что мы будем делать?

— Отправимся к побережью. Тут до него миль пятьдесят или шестьдесят, но нам, конечно, придется двигаться осторожно. Думаю, мы получим кров, пищу и помощь у простых людей, любящих короля. Потом нужно переправиться через канал. В Голландии я раздобуду денег у моих родственников, и мы отправимся дальше на юг.

Сонливость слетела с Фарвелла.

— Так вы решили выполнить… план Оберона, да? И вы не намерены прямо сейчас искать королевский лагерь?

Руперт кивнул:

— Да. Те двое, в гостинице, говорили мне о таких ужасах, что у меня горло сжималось, я слова не мог сказать. Особенно много сообщила женщина… Конечно, ее история не в точности совпадает с нашей, насколько мы разобрались… но и не слишком отличается. И я был бы просто предателем, если бы не попытался использовать шанс против тех, кто сдирает шкуру с нашей земли.

— А что она нам пророчила?

Руперт вздрогнул:

— Нечто куда худшее, чем разгром Рыцарей. У них обезглавили самого короля…

Уилл испуганно разинул рот.

— Не может быть, мой лорд! — выдохнул он. — Как… а… короля?!

— Стюарты проиграли… Вообще-то те двое сказали мне, что цареубийство будет… было оправданно в их мире, иначе не наступили бы новые времена. Ну а потом последовали обычные вещи — террор, тирания, а те, кто утверждал, что говорит от лица народа, попирали этот народ. Но в Англии в конце концов была восстановлена законная монархия… — Руперт помолчал немного. — Марк… я не хочу ничего плохого сказать о принце Уэльском, он милый и приятный юноша. Но те годы, что он провел в изгнании, испортили его. Его властвование было бы веселым, но гибельным для страны. Возможна даже война с Данией… В их мире датчане разбили нас на море… — Руперт взмахнул кулаком. — Клянусь Божьим проклятием, ничего подобного не будет у нас, если я смогу этому помешать!

— И я, мой лорд, — тихо сказал Уилл. — А может быть, и Дженифер.