К тигру в клетку

Капитан Флэндри открыл глаза и увидел металлический потолок. Одновременно с этим до его сознания дошел монотонный гул и легкая вибрация, означавшие, что он находился на борту разгонявшегося космического корабля, идущего под гипердрайвом.

Он сел так резко, что голова пошла кругом от всколыхнувшейся алкогольной мути. Завалившись спать в комнате какого-то борделя в Катавраяннисе, он даже и не думал о том, чтобы в обозримом будущем покинуть город — не говоря уже о планете! А теперь…

По коже побежали мурашки, когда до него дошло, что корабль этот принадлежит не людям. Судя по размерам и форме предметов, они, несомненно, были изготовлены гуманоидами, но ничего похожего не могло быть создано в пределах Империи, да и, насколько ему известно, у ее соседей тоже.

Достаточно было одного взгляда на эту маленькую каюту. Койки обычные, на одной из них он прекрасно поместился, но постельное белье не из пластиковой ткани, а как будто — он наклонился, чтобы получше рассмотреть, — из какого-то растительного волокна, а одеяло из мха с длинным серо-голубым ворсом. Посреди комнаты — деревянные стол и несколько стульев, знавшие, судя по всему, лучшие времена — их украшали замысловатые резные орнаменты, совершенно незнакомые Флэндри — при всем его увлечении инопланетным искусством. То, как уложена металлическая обшивка, также указывает на…

Он снова сел на место. Голова шла кругом; стиснув ее руками, Флэндри попытался сосредоточиться. В висках стучало и во рту был отвратительный вкус, от спиртного такого обычно не бывало — во всяком случае от того, что он обычно употреблял. Теперь ему стало ясно, что сонливость одолела его подозрительно быстро, если же учесть, что девчонка была такой смазливой…

Накачали — о, только не это! «Неужели я оказался таким же безмозглым, как какой-нибудь герой из стереофильма! Что угодно, но только не это!»

Так ведь кто мог такого ожидать, кто мог предвидеть такое? Люди и существа, которых он пытался вычислить, никогда не пошли бы на такие фокусы. Кроме того, никого из них не было поблизости, в этом он уверен. Его занимало в тот момент всего лишь создание сложной сети полусветских знакомств и источников информации, которая должна была в конечном итоге невероятно окольными путями привести его к тем, кого он искал. Он просто хорошо проводил время — действительно хорошо, между прочим — и вот…

И вот теперь он в руках непонятно кого, кто явился из-за пределов Империи. Ну и что же теперь будет?

Он нетвердо встал на ноги и огляделся в поисках одежды. Никаких следов. А этот наряд ему, между прочим, стоил добрых три сотни. Он свирепо затопал к двери. Фотоэлементов не было; пришлось рывком открыть ее — чтобы уткнуться носом в дуло бластера.

Оружие было незнакомой ему конструкции, но ошибиться насчет назначения этой штуковины было невозможно. Капитан Флэндри вздохнул, расслабил мускулы и внимательно посмотрел на ее владельца.

Он был в очень высокой степени гуманоидом: возможно, немного коренастее среднего терранина — если подумать, искусственная гравитация здесь заметно выше земной — с очень белой кожей, длинными рыжеватыми волосами, бородой и раскосыми фиолетовыми глазами. Уши имели заостренную форму, а над тяжелыми надбровными дугами росли два небольших рога. В целом он производил вполне человеческое впечатление. В приличной одежде и с капюшоном вполне мог бы сойти за человека.

Но, конечно, не в таком наряде — костюм его состоял из юбки-килта, форменной рубашки, сверкающих лат из бериллиевой бронзы, шлема, высоких ботинок со шнуровкой на голых ногах и устрашающего кинжала. Не хватало разве что пары скальпов на поясе.

Он жестом приказал пленнику вернуться в каюту, а сам протяжно протрубил в рог, подвешенный к поясу. Коридор огласился громовым эхом, от первобытных интонаций которого у капитана Флэндри по спине пробежал холодок.

В ожидании дальнейших событий он не спеша размышлял: никакой внутренней связи по всему кораблю, нет даже переговорных труб. Плюс предметы обстановки из дерева, растительных и животных волокон плюс этот архаический костюм — никаких сомнений, это варвары. Но про такое племя он ничего не слышал.

В этом не было ничего особенно удивительного, ведь Терранская Империя и еще полдюжины других цивилизованных государств обитаемой Галактики правили несколькими тысячами разумных рас и имели контакт с еще неизвестно сколькими тысячами, большинство из которых, конечно, были до сих пор привязаны к своей планете, но уже достаточное число племен на границах Империи переняли современную технологию, не изменив при этом своего первоначального взгляда на вещи. Так всегда и происходит, когда варваров делают наемниками.

Окраинные племена все еще жили разбоем, досаждая пограничным планетам, но едва ли привлекая к себе внимание в масштабе целой Империи. От них иногда откупались, иногда сталкивали их друг с другом — а изредка Империя могла даже послать карательную экспедицию. Но если однажды сильная раса варваров сплотится в надежную коалицию под предводительством сильного лидера — тогда vae victis! * note 1

Появилась группа существ, захвативших Флэндри, состоявшая, очевидно, из офицеров, охранников и нескольких рабов. Их предводитель был высокого роста, мощного телосложения, с холодным высокомерием в светло-голубых глазах, выдававших расчетливый ум. Голову его украшал золотой венец, а крупное тело покрывало роскошное красочное одеяние, некоторые детали которого — Флэндри мог безошибочно сказать — были изготовлены в пределах Империи. Вероятно, награбленное.

Вся компания остановилась прямо перед капитаном, и предводитель окинул его нарочито-презрительным взглядом. Подвергаться такому осмотру в обнаженном виде другому было бы неприятно, но у Флэндри полностью отсутствовало чувство стыда, и его ответный взгляд был невозмутим.

Предводитель наконец заговорил, на английском, с сильным акцентом, но достаточно бегло:

— Вам ничего не остается, как признать себя пленным, капитан Флэндри.

Естественно, они обшарили его карманы. Он спросил ровным голосом:

— Просто ради любопытства, вы заплатили той девчонке?

— Разумеется. Уверяю вас, шотланы совсем не такие безмозглые дикари, как это обычно представляют на Терре, хотя, — по его лицу мелькнула тень улыбки, — это убеждение нам только на руку.

— Шотланы? Что-то не припоминаю, чтобы имел удовольствие…

— Вы скорее всего ничего о нас не слышали, хотя у нас бывали контакты с Империей. Мы сочли разумным оставаться в тени, с точки зрения терран, пока не придет наше время. Но что, по вашему мнению, заставило алларийцев вторгнуться в ваши пределы пятнадцать лет назад?

Флэндри мысленно перенесся в прошлое. Он тогда был еще мальчиком, но, конечно же, с живейшим интересом следил за сообщениями о том, что ужасные полчища кораблей наводнили приграничную полосу и даже напали на Вегу. Только тяжелейшее сражение при Мирзане остановило алларийцев. Однако оказалось, что они сами спасались бегством от какого-то племени, дикого и могущественного народа, который прошелся огнем и мечом по их собственной системе. Это было вполне обычным явлением для неспокойных звездных миров, заселенных варварами. Данный конкретный случай привлек внимание Империи только потому, что беженцы попытались в свою очередь завоевать ее. Политические бури внутри собственных владений не позволили терранам разобраться в этом вопросе подробнее, а потом обо всем этом благополучно забыли.

— Значит, это вы гнали перед собой алларийцев? — спросил Флэндри, стараясь, насколько позволяло его положение, выдержать интонацию вежливого интереса.

— Да. И не только их. У шотланов теперь своя небольшая империя в дикой части Галактики. Но так как сами терране к нам никогда не прилетали, мы, как я уже сказал, остались для них практически неизвестными.

Так, значит, шотланы переняли технологию у какой-то иной расы, возможно, у других варваров. Знакомая картина. Флэндри легко мог это себе представить. Космические корабли приземляются в первобытном мире, первоначальный священный трепет туземцев уступает место осознанию того, что люди, явившиеся с неба, в конечном счете мало чем отличаются от них самих — их так же можно убить; торговцы, студенты, наемные рабочие и воины отправляются в более развитые миры и, возвращаясь, привозят с собой новые научные знания и технологии; строятся фабрики, появляются машины, затем какой-нибудь местный царек решает воспользоваться новым могуществом, чтобы подчинить себе всю планету; затем, чтобы как-то объединить своих беспокойных подданных, он обращает их внимание на звезды, суля славу и богатую добычу…

Шотланы лишь добились большего, чем все остальные. К тому же, находясь вдали от имперской границы, они смогли достичь страшного могущества, не привлекая к этому факту внимания самодовольной, одержимой политикой Империи. Настанет их день, и тогда…

Vae victis!

— Давайте поговорим начистоту, — сказал вождь варваров. — Вы пленник на военном корабле, который уже находится на задворках Империи, на расстоянии многих световых лет от Ллинатавра, и держит курс прямо на Шотлу. Шансов на то, что вас спасут, — никаких, снисхождение вы можете заслужить лишь собственным поведением. Сделайте из этого выводы.

— Можно спросить, почему вы выбрали именно меня? — в голосе Флэндри не было и тени враждебности.

— Вы благородного происхождения и являетесь офицером высокого ранга в имперской службе разведки. Это придает вам некоторую ценность в качестве заложника. Но в первую очередь нас интересует информация.

— Но я же…

— Я знаю, — в ответе прозвучало отвращение. — Вы типичный представитель своей опустившейся расы. Я достаточно долго следил за деградацией Империи, чтобы понимать это. Вы просто испорченный маменькин сынок, которого посадили на тепленькое местечко, где можно носить пижонскую униформу и играть в войну. Полное ничтожество.

Флэндри позволил себе вспыхнуть, якобы от гнева.

— Послушайте, вы…

— Все совершенно очевидно, — сказал варвар. — Вы приезжаете на Ллинатавр с целью выследить опасных заговорщиков. И в такой-то ситуации вы регистрируетесь в крупнейшем отеле Катавраянниса как капитан Доминик Флэндри из имперской службы разведки и отправляетесь шляться в своей дорогой униформе, бросая туманные намеки о своих интересах и роде своих занятий — которые состоят из выпивки, азартных игр, амурных похождений ночью и мертвого сна днем! — Голубые глаза смотрели на него с холодной иронией. — Хотя, может быть, вы рассчитываете на то, что враги Империи надорвут себе животы от смеха, наблюдая все это, и подохнут?

— Если все это так, — неуверенно начал Флэндри, — тогда почему…

— Ну, что-нибудь вы все-таки должны знать. Вращаясь в определенных кругах, вы даже помимо своей воли могли набраться всякой случайной информации. Несомненно, вы знакомы с организацией и характером деятельности собственного ведомства, что нам совсем не помешает знать. Мы выжмем из вас все, что вам известно! Затем вы нам понадобитесь для других целей — для контакта с людьми из Империи, перевода документов, для различных поручений, а в конечном итоге у вас даже есть шанс выйти на свободу, — варвар потряс огромным кулаком. — А если вам вздумается что-то скрывать, то помните — заплечных дел мастера с Шотлы знают свое ремесло.

— Обойдемся без мелодраматических угроз, — угрюмо произнес Флэндри.

Просвистел кулак, и Флэндри упал на пол, успев почувствовать только, как потемнело в глазах. С трудом поднявшись на четвереньки, размазывая по полу капавшую с лица кровь, он словно в тумане услышал голос:

— С этой минуты, убожество, ты будешь обращаться ко мне, как подобает обращаться рабу к наследному принцу Шотлы.

Терранин неуверенно встал на ноги. На какое-то мгновение кулаки его непроизвольно сжались. Принц ухмыльнулся и новым ударом сбил его с ног. Подняв глаза, Флэндри увидел мускулистые руки на прикладах бластеров — никаких шансов, абсолютно никаких. Кроме того, принц вряд ли был садистом. Такого рода жестокость среди варваров была в порядке вещей — если подумать, в пределах Империи с рабами обращаются скорее всего так же.

Главной проблемой было все-таки выжить.

— Слушаюсь, сэр, — пробормотал он.

Принц повернулся и ушел.

Ему вернули одежду, правда, кто-то уже успел содрать с нее золотые галуны и ордена. Флэндри посмотрел на испачканную и изодранную форму и вздохнул. Сшито на заказ!..

Во время бритья он обозревал себя в зеркале. Оттуда на него смотрело лицо с широкими скулами, прямым носом и квадратной челюстью, с тщательно уложенными рыжеватыми волосами и щегольскими усиками. «Пожалуй, даже слишком красив», — подумалось ему, но что делать — он был молод, когда пошел в косметический кабинет делать себе лицо. «Наверное, после того как весь этот бардак закончится, стоит придать себе слегка потрепанный вид в соответствии с возрастом». Ему ведь было как-никак за тридцать, — совсем большой мальчик, Доминик.

Кости черепа и лица были все-таки его собственными, как и глаза: большие и ясные, слегка раскосые, того странного серого цвета, который кажется то голубым или зеленым, то черным, то золотистым. И подтянутое, среднего роста тело было тоже дано ему от природы. Он ненавидел физические упражнения, но прилежно выполнял дневную норму, так как его работа требовала физической силы и ловкости. Ну и конечно, человек в хорошей физической форме всегда выделялся на фоне обычно хилых земных аристократов; благодаря своей фигуре он никогда не скучал во время отпуска.

«Ладно, хватит любоваться собой, старик». Он натянул рубашку, брюки и куртку поверх шелконового белья, надел сверкающие сапоги, нахлобучил офицерскую фуражку с тщательно рассчитанной небрежностью и отправился на встречу со своими новыми владельцами.

Шотланы, как он вскоре узнал, в сущности были не такими уж плохими ребятами. Большие, шумные, сильные дикари, жадные до приключений, добычи и воинской славы; ему понравилась их отвага, преданность и неожиданные проявления чувств. Но в то же время они могли впадать в буйную ярость, жестоко обращались со всеми, кто стоял у них на пути, и их интеллект, по мнению Флэндри, оставлял желать лучшего. Да и мыться им не мешало бы почаще.

Этот военный корабль был одним из дюжины ему подобных, отправившихся под предводительством наследного принца Сердика в поход за добычей. Они опустошили немало городов, среди которых были даже официально подчинявшиеся Терранской Империи, а на обратном пути послали человека на Ллинатавр, чтобы выйти на связь с агентом Сердика. Узнав, что там появился специальный агент с Терры для какого-то расследования, Сердик приказал его похитить. Вот и вся история.

Теперь они держали путь домой, набив трюмы добычей, а головы — планами новых набегов. Может, этому и не стоит придавать особого значения, но — как бы это сказать — Сердик и его отец Пенда не были похожи на заурядных вождей, а Шотлания — на заурядное первобытное государство.

Неужели кто-то среди далеких звезд наконец собрал силу, способную сокрушить Империю? Неужели Долгая Ночь действительно стояла на пороге?

Флэндри решительно выкинул из головы эту мысль. Не до того сейчас. Даже его работу на Ллинатавре, какой бы важной она ни была, сможет и будет выполнять кто-то другой — хоть и без присущего Флэндри блеска, подумал он с грустью — а ему нужно решать свои неотложные проблемы здесь и сейчас. Он должен оценить могущество и амбиции шотланов; разузнать их планы и передать информацию на Терру, а может, даже попытаться каким-то образом расстроить их. А вот потом можно будет подумать и о спасении собственной шкуры.

По приказу Сердика его привели в капитанскую каюту. Это было типичное логово вождя дикарей, с головами диких животных на стенах и их же шкурами на полу. На почетном месте древние щиты и мечи, в углу сияла золотом ваза, украденная с какой-то планеты художников. Но были и бросающиеся в глаза современные детали: аппарат для чтения микрофильмов и множество книжных роликов из Империи, астрографические таблицы, компьютер и речевой принтер. Принц сидел в массивном резном кресле, небрежно набросив на плечи шелконовую мантию. Он кивнул довольно дружелюбно.

— Первым делом ты должен выучить шотланский, — начал он без предисловий. — Пока что никто из наших людей, даже из высшего сословия, не овладел англиком, а очень многие захотят поговорить с тобой.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Флэндри. Это было как раз то, чего он и сам очень хотел.

— Тебе стоит как-то упорядочить свои знания, чтобы ясно изложить их, — сказал принц. — А я, имея опыт жизни в Империи, смогу оценить твою правдивость, — он невесело усмехнулся. — Если будет повод заподозрить тебя во лжи, то готовься к пыткам. И тогда один из наших сенсоров доберется до истины.

Значит, у них и сенсоры есть. Телепаты, которые могут определить, врет ли то или иное существо, после того как боль в достаточной степени дезорганизует его разум. Неизвестно, что хуже — они или имперские гипнозонды.

— Я буду говорить правду, сэр, — сказал он.

— Я надеюсь. Если ты будешь с нами сотрудничать, то мы в долгу не останемся. Когда мы вторгнемся в Империю, нас ждут несметные богатства. При этом люди, осуществляющие нашу связь с их расой, приобретут значительное влияние.

— Сэр, — начал Флэндри, слабо пытаясь возразить, — я даже в мыслях не могу…

— Да все ты можешь, — мрачно произнес Сердик. — Знаю я вас, людей. Я путешествовал инкогнито по всей вашей Империи и был даже на самой Терре. Приходилось выдавать себя за одного из вас или, по мере надобности, за представителя других имперских народов. Я знаю, что такое Империя — с ее полным разложением, с самодовольными политиками и жадными до удовольствий толпами, взятками и интригами на каждом шагу, крушением моральных ценностей и чувства долга, превращением искусства в ремесло, а науки — в стоячее болото. Когда-то вы, люди, были великой расой, вы одни из первых обратили взгляд к звездам, и, я полагаю, мы вам кое-чем обязаны. Но теперь вы изменились до неузнаваемости.

В такой точке зрения было много тенденциозного, но и достаточно правды, чтобы заставить Флэндри поморщиться. Сердик продолжал, все более возвышая голос:

— За вашими границами растет новая сила, молодой народ, полный энергии, мужества и честолюбивых замыслов, и ему суждено смести остатки прогнившей Империи и построить заново нечто лучшее.

«Но только сперва, — подумал Флэндри, — наступит Долгая Ночь, смертельный мрак и конец цивилизации, ревущие дикари на развалинах наших храмов и мириады мелких тиранов на осколках Империи. Не говоря уже о том, что будет с хорошей музыкой, хорошей кухней, вкусом в одежде, умением разбираться в женщинах и светской беседой как высоким искусством».

— У нас есть то главное, что вы утратили, — сказал Сердик, — и я думаю, что в конечном итоге это будет решающим. Честность. Флэндри, шотланы — это народ честных воинов.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, сэр, — произнес Флэндри.

— Да, конечно, у нас есть свои злодеи, но их немного, и обычай личных поединков скоро сведет их количество к минимуму, — сказал Сердик. — Но даже их зло — это нечто явное и откровенное: алчность, беззаконие и тому подобное. Это совсем не то, что взяточничество, интриги и предательство ваших вонючих политиков. Большинство из нас живет по закону чести. Ни одному настоящему шотлану даже в голову не придет нарушить клятву, бросить товарища, дав честное слово, соврать, или совершить какой-либо подобный позорный поступок. Наши женщины не шляются, строя глазки первому встречному; до свадьбы их место дома, а потом они становятся матерями и ведут хозяйство. Наши мальчики с детства учатся уважать богов и короля, сражаться и говорить правду. Смерть мало что значит, Флэндри, она неизбежно приходит к каждому, но честь остается навечно. Мы не позволяем себе разлагаться. Мы охраняем честь дома и огнем и мечом искореняем всякую мерзость. Мы живем в соответствии с тем, во что верим. Именно поэтому победа будет за нами.

«Военные корабли тоже не помешали бы», — подумал Флэндри. И затем, взглянув в холодные ясные глаза: — Он фанатик. Но чертовски сообразительный. Из таких получаются самые опасные враги».

Вслух он осторожно спросил:

— Разве любая военная хитрость не подразумевает ложь, сэр? Ваш собственный маскарад во время путешествия по Империи…

— Естественно, некоторая свобода действий необходима, — не очень охотно ответил принц. — К тому же по отношению к чуждым расам можно делать все что угодно. Тем более когда они настолько лишены понятий о чести, как терране.

«Еще и старый добрый комплекс расового превосходства. Ну-ну».

—  Я все это тебе говорю, — признался Сердик, — в надежде, что ты все обдумаешь, поймешь, что наше дело правое, и примкнешь к нам. Нам понадобится много инородцев, особенно из людей — для связи, разведки и тому подобных вещей. Ты еще не все потерял в этой жизни.

— Я подумаю об этом, сэр, — сказал Флэндри.

— Тогда можешь идти.

Флэндри не нужно было два раза повторять.

С тех пор как корабль взял курс на Шотлу, прошло уже больше трех недель. Флэндри хватило двух из них, чтобы в совершенстве овладеть разговорным языком, но он сознательно симулировал косноязычие и просил говорить помедленнее. Подумать только, сколько интересного можно узнать, притворяясь, что ничего не понимаешь. Речь не идет, конечно, о военных тайнах, но те общие замечания, обрывки частных бесед, отдельные обычаи и представления, которые Флэндри старательно фиксировал в памяти, изумительно складывались при сопоставлении с уже имеющейся информацией в цельную картину.

Сами шотланы вели себя вполне дружелюбно, с охотой слушая его рассказы про сказочные достижения имперской цивилизации и с не меньшей охотой бахвалясь своими захватывающими прошлыми и будущими свершениями. Держать Флэндри под усиленной охраной в таких условиях было бессмысленно, и он мог практически свободно передвигаться по кораблю. Спал и ел он вместе с воинами, перебрасывался с ними солеными шутками, пел разудалые песни, успешно участвовал в импровизированных борцовских поединках, чем завоевал немалое уважение, доверие и даже друзей среди молодежи.

Азарт был у этого народа в крови. Флэндри быстро обучился их играм, в свою очередь распространив новые забавы из Империи, и вскоре отыграл назад украденные у него аксессуары, да сверх того еще несколько нарядов и приятно звенящий кошелек. Даже как-то стыдно было отбирать у этих взрослых детей их игрушки. Им просто не приходило в голову, что с игральными костями и картами можно жульничать.

Картина пополнялась все новыми деталями.

Дикие племена Шотлы уже несколько поколений объединены под властью фритийских царей. Теоретически это абсолютная монархия, хотя в действительности все сословия, за исключением рабов, являются свободными. Они уже покорили не меньше сотни систем, довольствуясь данью с одних и податью с других, а кроме того, распространили свое влияние на всю доступную им область космоса. В коалицию, возглавляемую Пендой, вошла еще дюжина мелких варварских государств, провозгласивших своей целью вторжение в Империю, захват Терры, уничтожение имперской армии и установление собственного господства. Большинство из них не думает ни о чем, кроме добычи, хотя некоторые, вроде Сердика, мечтают об укреплении и расширении могущества Империи при новой власти.

В их распоряжении имеется внушительный флот — его точную численность Флэндри установить не удалось, — причем по организации и технологии ему нет равных среди варваров. Плюс развитая промышленность, где трудятся в основном рабы, под присмотром шотланов. Плюс трезвые лидеры, располагающие всей информацией и готовые выжидать, пока очередной политический кризис не ослабит Империю. Все это не предвещает ничего хорошего!

Тем более что выжидать дальше было уже невозможно. Несмотря на беспрецедентное благополучие, возникшее благодаря промышленности, дани и пиратству, вся Шотла напряглась перед прыжком на горло Империи: аристократы, воины — весь сектор Галактики был одержим одним свирепым желанием. Когда именно они сорвутся с цепи — остается только гадать. Военная мощь Империи, несомненно, значительнее, но удастся ли мобилизовать ее вовремя? Не придут ли другие соперничающие империи с радостью на помощь Пенде? Разве нельзя себе представить, что банда бесстрашных оголтелых фанатиков возьмет верх над инертной массой самодовольных офицеров и безразличных наемников, из которых по большей части и состоит сегодня имперская армия?

Неужели Долгая Ночь действительно уже на пороге?

Шотла оказалась во многом похожей на Терру — только чуть больше, чуть дальше от своего солнца, и три маленькие луны были расположены к ней ближе, что вызывало сильные морские приливы. Флэндри представилась возможность детально рассмотреть планету в телескоп — увеличительных экранов на корабле не было, — и он с тщательно скрываемым энтузиазмом ею воспользовался, пристально вглядываясь в очертания континентов на гигантском, величественно вращающемся среди звезд диске.

Планета была еще сравнительно мало заселена, большую ее часть занимали девственные леса и равнины, и лишь изредка мелькали городки и деревни, лепившиеся у высоких стен феодальных замков. Большая часть промышленных предприятий находилась на других планетах, однако все крупнейшие военные базы размещались на самой Шотле и ее спутниках. Флэндри прикинул, что численность всех шотланов едва ли достигает миллиарда, даже если учесть всех тех, кто занят управлением звездными колониями. Впрочем, это не уменьшает исходящую от них угрозу. Массы слабоумных кретинов не только не дают никаких преимуществ Империи, но скорее от них можно ждать всяческих неприятностей.

Корабли Сердика перестроились, каждый из капитанов направился в свое владение. Флагман же приземлился на большом поле близ столицы, Ютагара. После помпезной, как обычно, церемонии встречи принц послал за Флэндри.

— Как ты теперь к нам относишься? — спросил он.

— Ваш народ мне очень импонирует, сэр, — сказал терранин, — не зря вы говорили мне о сильных и честных людях.

— Значит, ты решил активно помогать нам? — холодно поинтересовался принц.

— Мне, вообще-то, не приходится выбирать, сэр, — пожал плечами Флэндри. — Я в любом случае останусь пленником, если только не сумею завоевать доверие. А единственный путь добиться этого — добровольное сотрудничество.

— А как же твой собственный народ?

— Человек прежде всего хочет жить, сэр. Неспокойное сейчас время.

Сердик с презрением скривил рот.

— Я почему-то был о тебе лучшего мнения, — произнес он, — но, в конце концов, чего можно ждать от представителя человеческой расы? Все вы готовы на любое предательство ради собственной выгоды.

— Разве не этого вы от меня хотели, сэр? — с неподдельным удивлением спросил Флэндри.

— Да-да, все правильно. Идем со мной. Но держись на расстоянии — меня от тебя слегка тошнит.

Они поднялись к огромному серому замку, вознесшему свои витые остроконечные башни над городом, и вскоре Флэндри была предоставлена аудиенция у самого короля Шотлании.

В огромном слабо освещенном зале, увешанном знаменами и древними щитами, было довольно прохладно, несмотря на несколько пылавших костров. Пенда сидел в конце помещения, кутаясь в шубу и поеживаясь на непомерно большом троне с резными драконами. Он походил на своего старшего сына — та же суровость, те же белесоватые глаза, лишенные, правда, его цепкой проницательности. «Крепкий мужик, — подумал Флэндри, — сильный, безжалостный, но вряд ли большого ума».

Сердик сел справа от отца. Королева стояла слева, поеживаясь в сырой прохладе зала, а по обеим стенам выстроились гвардейцы. Отблески огня играли на их латах, шлемах м алебардах; они казались ожившей легендой, но, впрочем, Флэндри тут же отметил, что у каждого на поясе был бластер.

Присутствовали также увенчанные сединами генералы и советники, аристократы, явившиеся с визитом, а также несколько младших сыновей Пенды. Некоторые из посетителей были представителями других рас, и отношение к ним было несколько пренебрежительным. Во всяческих зеваках, бардах, танцорах и снующих туда-сюда рабах тоже недостатка не было. Если не принимать во внимание размеры — и исходящую отсюда угрозу, — это был типичный двор повелителя варваров.

Флэндри преклонил колено как полагается, но тут же выпрямился и посмотрел в глаза королю. Его положение было не очень определенным; официально он пленный раб Сердика, а реально — кто? И кем ему суждено стать со временем?

Пенда задал несколько самых тривиальных вопросов, а затем медленно произнес:

— Ты должен будешь побеседовать с присутствующим здесь генералом Нартеофом, главой нашей разведки, и рассказать ему все, что знаешь. Можешь также вносить предложения, если захочешь, но помни, что тайные намерения будут непременно раскрыты и повлекут за собой суровое наказание.

— Я буду честен, ваше величество.

— Разве есть честные терране? — бросил Сердик.

— А вот хотя бы я, — не смущаясь ответил Флэндри. — Пока мне платят, я служу верой и правдой. Так как я уже не нахожусь на содержании у Империи, то ничего не поделаешь — приходится искать нового хозяина.

— Я не уверен, что от тебя будет большая польза, — сказал Пенда.

— Мне кажется, что будет, ваше величество, — смело возразил Флэндри. — Причем даже в мелочах. Вот в этом восхитительно украшенном зале, например, так холодно, что руки немеют и приходится надевать шубу. Я же запросто мог бы показать вашим техникам, как установить отопительную систему, от которой здесь будет тепло как летом.

Пенда вскинул густые брови. Сердик откровенно усмехнулся:

— Типичные терранские фокусы. Неужели мы, отважные охотники за воргарами, станем нежиться в роскоши как мягкотелые жители Империи?

Флэндри украдкой посмотрел на присутствующих и отметил на многих лицах разочарование. Улыбнувшись про себя, он решил, что суровые идеалы принца были не очень-то популярны в среде этой варварской аристократии. Если бы они только осмелились…

Осмелилась вставить слово королева, хотя и не очень уверенно: