Доминик Флэндри (№5) - Агент Терранской Империи

Флэндри потрясение замер. Если сейчас в игру вступит вот этот противник, весь план просто рухнет. Ведь Элайн выстроила слишком дерзкую и рискованную схему; малейшая случайность может ее разрушить… и грянет гром!

Во дворец никому не дозволялось входить с огнестрельным оружием, но шпаги были принадлежностью парадной формы Флэндри резко выхватил свистнувший клинок и громко закричал:

— Схватите этих людей! Они хотят убить Сартаза! Золотистые глаза Айхарайха расширились, когда птицеподобное существо поняло, что таится в мозгу Флэндри. Айхарайх открыл было рот, чтобы разоблачить терранина — но тут же отскочил назад, едва увернувшись от смертоносной стали.

Его собственная рапира мгновенно оказалась у него в руке. Корваш, посол Мерсейи, тоже выхватил свой огромный меч.

— Уложите его! — кричала Элайн.

Прежде чем изумленный Сартаз успел произнести хоть звук, девушка выхватила станнер, висевший в кобуре на поясе правителя, и одним выстрелом свалила мерсейца на пол.

Быстро наклонившись над послом, Элайн незаметно достала из-за лифа собственного платья крошечный лучевой пистолет и вложила его в руку мерсейца.

— Взгляните, ваше величество, — задыхаясь, сказала она. — У него — смертельное оружие! Мы знали, что мерсейцы что-то замыслили, но чтобы такое!..

Сартаз окинул девушку хитрым взглядом.

— Может быть, нам лучше подождать и выслушать его собственные объяснения? — пробормотал он.

Поскольку раньше чем через час Корваш вряд ли смог бы дать эти самые объяснения, Элайн удовольствовалась своей маленькой победой.

Но Флэндри… глаза Элайн расширились, и девушка нервно, со всхлипом вздохнула, увидав, что капитан сражается с Айхарайхом. Это была самая стремительная и самая опасная из всех дуэлей, какие ей приходилось видеть; фигуры и шпаги двигались так быстро, что невозможно было уловить их движение… они метались по залу, звенела сталь, лилась кровь…

— Остановите их! — закричала девушка и вскинула станнер. Сартаз схватил ее за руку и отобрал оружие.

— Нет, — сказал он. — Пусть продолжают. Я уже много лет не видел ничего подобного.

— Доминик… — прошептала Элайн.

Флэндри всегда считал, что равных ему фехтовальщиков просто не существует, однако Айхарайх оказался достойным противником. Хотя херейониту сильно мешало непривычное притяжение, он все же обладал такой быстротой и четкостью движений, каких терранину до сих пор не приходилось встречать. Его рапира со свистом рассекала воздух, прорываясь сквозь защиту человека, Добираясь до лица, до рук, до груди… и при этом херейонит улыбался — улыбался!..

Сейчас ему было мало проку от телепатических способностей. Бой фехтовальщиков — это работа рефлексов, здесь нет времени Для осмысления действий. Но, возможно, это лишь давало Айхарайху дополнительное преимущество, освобождая силы для борьбы с притяжением.

Прыжки, столкновения, выпады, парирование… звон и грохот холодной стали, и некогда ощутить горечь близкого конца, и нарастающую усталость… и продолжается танец смерти, а придворные ликуют и веселятся, стоя вокруг…

Клинок Флэндри все чаще достигал цели, кровь стекала по худым щекам Айхарайха, и туника херейонита была располосована на кровавые ленты. План терранина был предельно простым и единственно возможным сейчас. Айхарайх устанет быстрее, его реакции замедлятся, главное — остаться в живых до того времени!

Он позволил херейониту загнать себя в дальний конец зала — шаг за шагом, отбивая удары стремительного клинка… Выпад, ответная атака, уход — вж-жик, клинг! Грохот стали заполнил помещение, а Сартаз следил за схваткой голодными глазами.

Все закончилось в тот момент, когда Флэндри начал уже гадать, увидит ли он еще один восход Бетельгейзе. Айхарайх сделал очередной выпад, и его клинок вонзился в плечо капитана. Однако херейонит не успел еще освободить свою рапиру, как Флэндри вращательным движением выбил ее из руки противника, и острие его шпаги коснулось горла Айхарайха.

Зал словно взорвался — вельможи Бетельгейзе приветствовали победителя.

— Разоружите их! — рявкнул Сартаз. Флэндри глубоко, нервно вздохнул.

— Ваше величество! — сказал он. — Позвольте мне посторожить этого парня, пока генерал Бронсон продолжит наше представление.

Сартаз кивнул. Это было ему вполне понятно.

Флэндри с бешеным весельем произнес мысленно: «Айхарайх, если вы откроете рот — то, что бы ни случилось дальше, я вас убью!»

Херейонит пожал плечами и горько улыбнулся.

— Доминик, Доминик! — вскрикивала Элайн, то смеясь, то плача.

Генерал Бронсон повернулся к девушке. Он был здорово потрясен возможностью поражения.

— Вы не могли бы поговорить с ними? — шепотом спросил он. — Я что-то не в себе.

Элайн кивнула и уверенно шагнула вперед.

— Ваше величество и господа придворные, — сказала она. — Сейчас мы намерены доказать свое утверждение о вероломстве мерсейцев. Мы, представители Терры, узнали, что Мерсейя планирует захватить Альфзар и держать в плену всех вас до тех пор, пока не прибудет эскадра, дабы завершить оккупацию. Для этого они нынешней ночью собирают свои силы в долине Гуназар, в Борфудиановых горах. Воздушный эскадрон намерен атаковать столицу и дворец…

Она подождала, пока утихнет возмущенный гул, и холодно продолжила:

— Мы не могли раньше сообщить об этом вашему величеству или кому-либо из высших чинов, поскольку шпионы Мерсейи проникли всюду, и мы имели основания подозревать, что один из них умеет читать мысли, а значит — мог прочесть и мысли вашего величества. А если бы им стало известно, что мы знаем об их планах, они бы мгновенно начали действовать. Поэтому мы связались с генералом Бронсоном, который не казался мерсейцам достаточно значимой фигурой, но у которого в распоряжении достаточно сил для того, чтобы справиться с ситуацией. И мы подготовили ловушку для врага. Прежде всего в той долине мы установили телекамеры. С вашего позволения, я покажу вам, что там происходит в это самое мгновение.

Элайн повернула выключатель, и экран ожил: обнаженные скалы и утесы поднимались ввысь, навстречу красным лунам, а в тени заметно было движение. Можно было рассмотреть закованные в броню фигуры, устанавливавшие атомные пушки, и расслышать гул прогреваемых двигателей космических кораблей… и кругом сновали мерсейцы.

Сартаз зарычал. Кто-то из придворных спросил:

— А откуда нам знать, что это не фальшивка?

— Вы сможете позже лично взглянуть на останки, — сказала Элайн. — Наш план весьма прост. Мы заложили там атомные мины. Они управляются по радио. — Элайн показала всем маленькую коробочку-выключатель, соединенную проводом с телеэкраном, и сверкнула мрачной улыбкой: — Вот это. Возможно, вашему величеству захочется нажать кнопку?

— Дайте-ка… — хрипло буркнул Сартаз. И ткнул в кнопку пальцем.

Бело-голубое адское пламя залило экран. Они увидели, как взорвалась земля, как закачались скалы, как вспухли клубы радиоактивной пыли и, кипя, взлетели вверх, к лунам — а затем экран потемнел.

— Телекамеры разрушены, — тихо сказала Элайн. — Теперь, ваше величество, полагаю, вы пошлете туда разведчиков? Они могут обнаружить достаточно, чтобы подтвердить все, что мы видели. А я осмелюсь предположить, что те, кто держит тайно военные силы на вашей территории, вряд ли могут быть вашими Друзьями!

Корваш и Айхарайх получили извещение о депортации — вместе со всеми мерсейцами, еще остававшимися в системе Бетельтейзе, — и Бетельгейзе разорвала дипломатические отношения с их империей, начав переговоры о союзе с Террой. Вечером перед отбытием дипломатов Флэндри пригласил их к себе, на вечеринку. Капитан и Элайн вдвоем встретили гостей.

— Примите мои поздравления, — сухо сказал Айхарайх. — Сартаз в таком бешенстве, что не желает и слушать никаких объяснений. Но я не могу его винить — вы и вправду выставили нас в дурном свете.

— И это при том, что вы сами не лучше! — сердито проворчал Корваш. — Черт бы вас побрал с вашей ложью, Флэндри! Вы же прекрасно знаете, что и Терра держит толпу агентов на Бетельгейзе, и немалые военные силы на необитаемых планетах и астероидах. Это входит в игру!

— Конечно, я это знаю, — улыбнулся терранин. — Но знает ли об этом Сартаз? И вы сами сказали — это часть игры. Ведь не станете вы ненавидеть того, кто обыграл вас в шахматы? Так почему вы решили возненавидеть нас за то, что мы выиграли этот раунд?

— Ну, только не я, — заявил Айхарайх. — К тому же будут и другие раунды.

— И к тому же вы потеряли куда меньше, чем могли потерять мы, — сказал Флэндри. — Новый союз укрепит Терру в достаточной степени для того, чтобы остановить ваши замыслы, по крайней мере временно. Но мы не намерены использовать свою силу для развязывания войны с вами, хотя признаю — могли бы это сделать. Но Империя хочет лишь сохранить мир.

— Потому что не осмеливается воевать, — огрызнулся Корваш.

Терране не ответили ему. Возможно, они подумали о городах, которые никто не станет бомбить, и о молодых людях которые не будут убиты. А возможно, просто наслаждались своей победой.

Флэндри разлил по бокалам вино.

— За нашу будущую дружелюбную вражду, — провозгласил он.

— И все-таки я не понимаю, как вы это устроили, — сказал Корваш.

— Это сделала Элайн, — сказал Флэндри. — Расскажи им Элайн.

Девушка покачала головой. Она выглядела сегодня непривычно тихой.

— Валяй сам, Доминик, — пробормотала она. — Это твой спектакль.

— Ну, — начал Флэндри, не слишком огорченный необходимостью говорить, — когда мы поняли, что Айхарайх может читать мысли, мы сначала почувствовали себя по-настоящему беспомощными. Ну в самом деле, как солжешь телепату? Ответ нашла Элайн… придумав, как сообщить ему ложную информацию. В этой системе есть один наркотик… он называется «сорган», и у него имеется особое свойство. Принявший его верит всему, что слышит. Элайн подсунула мне этот сорган, а потом рассказала сказочку о том, что Терра намерена оккупировать Альфзар. И, конечно, я воспринял все как чистую правду. А вы, Айхарайх, прочли это в моем мозгу!

— Я был в недоумении, — признался херейонит. — Мне это казалось крайне неразумным; но, как вы и сказали, телепату невозможно солгать.

— После этого главной заботой Элайн было оставаться вне досягаемости телепата, — сказал Флэндри. — Вы сами помогли нам, занявшись подготовкой теплой встречи эскадре Терры. Вы собрали свои силы в долине, готовясь расстрелять наши корабли прямо в небе.

— Но почему вы не пошли к Сартазу и не рассказали ему о том, что вам известно… то есть вы думали, что известно? — укоряющим тоном поинтересовался Корваш.

Айхарайх пожал плечами:

— Я же понимал, что капитан Флэндри приложит все усилия и не позволит мне этого, и дискредитирует любую информацию, которую я попытаюсь донести наверх, — ответил он. — Вы и сами согласились, что лучше всего для нас — попытаться самим отразить атаку. Это дало бы нам преимущество в глазах Сартаза; более того, после такого столкновения война между Бетельгейзе и Террой оказалась бы просто неизбежной… ну а если бы Сартаз вовремя узнал о предстоящем штурме, он мог сделать попытку договориться.

— Да, пожалуй, — мрачно согласился Корваш.

— И, конечно, Элайн уговорила Бронсона заминировать долину, — сказал Флэндри. — А остальное вам известно. Когда же вы вдруг появились в конференц-зале…

— Чтобы рассказать обо всем Сартазу, когда развязка была уже неотвратима, — вставил Айхарайх.

— …мы испугались, что вы испортите спектакль, ведь для этого нужно было так мало. И пришлось прибегнуть к насилию, чтобы заставить вас молчать, пока игра не закончится. — Флэндри развел руками. — Вот и все, джентльмены.

— Придут и другие дни, — вежливо произнес Айхарайх. — Но я рад, что сегодня у нас мирная встреча.

Вечер благополучно пришел к концу. Когда чужаки собрались Уходить, многословно выражая уважение к хозяевам и надежду на будущие встречи (что было вызвано, пожалуй, излишним количеством выпитого), Айхарайх взял руку Элайн в свои костлявые пальцы. Странные золотистые глаза всмотрелись в девушку, и Элайн знала, что херейонит видит все глубины ее мозга.

— Прощайте, дорогая, — сказал он так мягко, что это удивило тех, кто стоял рядом. — Пока есть женщины, подобные вам, — думаю, Терра устоит.

Элайн проводила взглядом высокую фигуру, удалявшуюся по коридору, и глаза девушки заволокли слезы. Странно было думать о том, что враг знал и понимал то, чего никак не мог понять мужчина, стоявший рядом с ней…

Охотники из Небесной пещеры

1

Вздумалось Руэтхену Длиннопалому устроить прием и бал для своих врагов на «Хрустальной Луне». Знал, что непременно придут. Подзабыли на Земле о гордости за род человеческий, но тем сильнее стала потребность выказать свою благовоспитанность да утонченность манер. То, что космические корабли рыскали с боями в пятидесяти световых годах за Антаресом, тем паче исключало возможность такой бестактности, как отказ представителю Мерсейи, а кроме того, можно было испытать такое очаровательное ощущение озорства, более того — неясной опасности.

Капитан разведывательной службы Имперского военного флота сэр Доминик Флэндри позволил себе посетовать.

— За чужой счет я всегда не прочь выпить, — сказал он, — да и шеф-повар по человеческой кухне у Руэтхена такой, что войны стоит, но все же мне казалось, что я в отпуске.

— Так оно и есть, — подтвердила Диана Виноградофф, урожденная дворянка, попечительница из Моря Кризисов. — Просто вы мне первым попались на глаза.

Флэндри улыбнулся и обнял ее за плечи. Он был совершенно уверен в том, что выиграет пари у Ивара дель Бруно. Они раскинулись на диване, и Флэндри выключил свет.

Одолженная для полета прогулочная яхта была до смешного хрупкой и вычурной, но вот салон, этакий пузырь из прозрачного пластика, — это нечто! Во внезапно наступившей темноте космос словно подался навстречу — черный, как бутылочное стекло, в морозном сиянии звезд. Леди Диана превратилась в какой-то мифический персонаж, стала еще красивей — драгоценности капельками дождя заблестели на ее платье и в распущенных волосах. Флэндри тронул свои аккуратные усики. «Да и я вроде не совсем урод», — самодовольно подумал он и перешел в наступление.

— Нет… пожалуйста… не сейчас. — Диана отбивалась, но вполне обнадеживающе. Флэндри снова откинулся на спинку дивана. Спешка ни к чему. Банкет и танцы затянутся на несколько часов, а потом, когда яхта неспешно заскользит к родной планете и шампанское будет играть у них обоих в голове…

— А что это вы вдруг вспомнили об отпуске? — спросила Диана, поправляя тоненькими пальчиками прическу, и ее покрытые светящимся лаком ноготки запорхали в полумраке язычками горящих свечей.

Флэндри достал сигарету из своей, тоже мерцающей куртки и, прикурив, затянулся. Огонек выхватил из полумрака его длинное, узкое лицо с высокими скулами и серыми глазами, темно-каштановые, как мех морского котика, волосы. Иной раз ему казалось, что после последнего биоваяния он стал излишне-красивым и надо бы снова изменить свою внешность, но, черт возьми, не так уж часто он бывает на Терре, чтобы наскучить девушкам своим видом. Кроме того, гардероб, а он вовсю старался следовать велениям моды, влетал ему в копеечку, спасая от многих других искушений.

— Да знаете, работка на Ньянзе оказалась не из легких, — отвечал он, чтобы напомнить ей еще об одном своем деянии на еще одной экзотической планете. — Так что я вернулся на родину отдохнуть, а мерсейцы такие чертовски изматывающие создания, что я устаю от одного их вида, не говоря уже о борьбе с ними.

— Сегодня незачем с ними бороться, сэр Доминик. — Она улыбнулась. — Разве нельзя хоть ненадолго забыть о вашей вечной борьбе против всех? Я хочу сказать, что, несмотря на это глупое соперничество, все мы живые и разумные существа.

— Я бы и не прочь передохнуть, госпожа, да видите ли, они на это никогда не пойдут.

— Полно вам! Мне случалось говорить с ними, и…

— Умеют они пустить в ход все свое мужское обаяние, — сказал Флэндри, и в его голосе прозвучали саркастические нотки. — Зато развалу Терранской Империи они отдают весь рабочий день.

Тут он быстренько сообразил, зачем он тут, и снова вернулся к своему привычному добродушно-насмешливому тону. От него же не требуется все время чувствовать себя сотрудником разведки. Или требуется? Даже когда речь идет о пари с друзьями на тысячу кредиток? Ивар дель Бруно стоял на том, что госпожа Диана Виноградофф ни за что не одарит своими ласками того, кто своим происхождением не дотягивает до английского графа. Трудно было Флэндри устоять против такого вызова, когда цель сама по себе соблазнительна и есть все основания быть уверенным в себе. Осада, однако, шла трудно, и то, что он уступил ее уговорам пойти на прием к мерсейцам, было только небольшим шажком на уже пройденном им большом пути.

Но теперь, решил Флэндри, если он с умом распорядится своими козырями в ближайшие часы, то достигнет цели, а потом эта тысяча кредиток даст им обоим возможность покутить от души в «Эвересте».

Чайвз, слуга Флэндри, а по совместительству еще и пилот и личный охранник, плавно подвел яхту к причалу «Хрустальной Луны». Хотя торможение было быстрым, а силовое поле на борту яхты вроде и не включалось, они не почувствовали никакой перегрузки. Флэндри встал, расчетливо лихо заломил берет, набросил алый плащ и подал руку госпоже Диане. Они прошли тамбур и по прозрачному переходу направились во дворец.

Спутница Флэндри даже рот раскрыла от изумления.

— Я никогда не видела его вблизи, — прошептала она. — И кто же все это соорудил?

Позади искусственного спутника виднелись Юпитер, Млечный Путь и огромные холодные созвездия. Обращенные в бесконечность волнистые стены дворца из прозрачного стекла подобны были низвергающемуся потоку воды. Плоские гравитационные поля удерживали граненые искусственные драгоценные камни — рубины, изумруды, алмазы, топазы — в несколько тонн каждый, на орбите вокруг центрального минарета. В одной выпуклости сферы сохранили нулевую силу тяжести и создали там оранжерею, в которой мутировавшие папоротники и орхидеи мерно колыхались под ритмичными дуновениями ветерка.

— Я слышал, что он был построен для лорда Цун-Це около столетия назад, — сказал Флэндри, — а его сын продал дворец за карточные долги, и тогдашний посол Мерсейи приобрел его и установил на орбите вокруг Юпитера. Символично, а?

Она вопросительно изогнула брови, а он думал, как бы получше все ей объяснить, и в мозгу крутились такие мысли:

«Конечно, символично. Я считаю, что это неизбежно и так далее. Терра слишком давно живет в роскоши, ничто нам не грозит, а потому мы стали старыми и довольными, тогда как Мерсейская империя молода, полна сил, дисциплинированна, поглощена идеей усиления и все такое прочее. Лично мне декаданс по нраву, но кому-то надо заниматься тем, чтобы отсрочить наступление Долгой Ночи на то время, пока я жив, и, похоже, для этого выбрали именно меня».

Тут они подошли к порталу с распахнутыми настежь ажурными воротами, украшенными тонкими, как серебряная паутина, узорами. На переливающемся всеми цветами радуги спуске их встречал Руэтхен собственной персоной — таков уж мерсейский обычай. Но голову он склонил по-земному и коснулся своими ороговевшими губами руки госпожи Дианы.

— Бесспорно нам сегодня просто повезло. — Его бас придавал английскому, на котором он говорил свободно, неизъяснимое нечеловеческое звучание.

Госпожа Диана оценивающе посмотрела на него. Мерсеец был самым что ни на есть млекопитающим, вот только больше, чем люди, унаследовал от своих пресмыкающихся предков: бледно-зеленая кожа, совсем безволосая, покрытая мелкими чешуйками; от макушки до конца длинного и толстого хвоста вдоль хребта шел низкий спинной гребень. Был он пошире человека в плечах и возвышался бы метра на два, если бы не наклонялся всем телом при ходьбе. Не считая голого черепа да отсутствия ушных раковин, лицо у него было вполне гуманоидное, чем-то даже симпатичное. А вот глаза под нависающими дугами бровей казались двумя бездонными, черными, как агат, провалами. На Руэтхене была строгого покроя форменная одежда его класса — черная, облегающая тело, с серебряной отделкой. Бластер висел на бедре.

В совершенстве изваянный рот госпожи Дианы скривила улыбка.

— А вы действительно знаете меня, господин? — прожурчала она.

— Откровенно говоря — нет. — Варварская прямота. Да любой человек благородного происхождения с Терры изловчился бы и скрыл свое невежество. — Но как говорят у нас в Холодном Доле, «да пребудет мир священный между нами, пока горит бревно на камне алтаря».

— Вы, конечно, старые друзья с моим кавалером, — подтрунила она.

Руэтхен покосился на Флэндри, и терранин вдруг почувствовал на мгновение, какое напряжение таит в себе эта махина. И снова массивное тело скрыло все.

— Встречаемся иногда, — сухо сказал мерсеец. — Добро пожаловать, сэр Доминик. В гардеробной невольница выдаст вам экран мыслей.

— Что? — невольно вздрогнул Флэндри.

— Если пожелаете. — И Руэтхен осклабился мощными зубами в сторону Дианы: — Не подарите ли вы мне, мой незнакомый друг, один танец — как-нибудь попозже?

Госпожа Диана на миг утратила всю свою холодность, затем изящно кивнула.

— Это будет… просто необыкновенно, милорд, — сказала она.

Еще как будет. Флэндри повел ее в танцевальную залу. И, как собака кость, со всех сторон рассматривал забавное предложение Руэтхена. Чего ради?..

Среди терран в радужных нарядах он увидел мрачную фигуру в черном и узнал ее. По его спине пробежал холодок.

2

Не теряя времени на извинения, Флэндри чуть ли не бегом бросился в гардероб. Под подошвами шуршал прозрачный пол, сквозь который виднелся сияющий за сотни световых лет Орион.

— Мыслезащиту, — выпалил Флэндри. Невольница оказалась симпатичной девушкой. Мерсейцам нравилось покупать людей для работы прислугой.

— У меня их мало, сэр. Его светлость лорд приказал приберечь их для…

— …меня! — Флэндри выхватил из рук стоявшей в нерешительности девушки сплетенный из проводов, транзисторов и блоков питания головной убор. И только когда это сооружение оказалось у него на голове, он успокоился, достал новую сигарету и под звуки ритмичной мелодии двинулся в сторону бара. Ему надо было выпить — позарез.

Айхарайх с Херейона стоял меж высоких стеклянных колонн. Никто с ним не заговаривал. Люди, в большинстве своем, танцевали, а нелюди самых разных рас слушали музыку. На небольшом помосте исполнитель с Луллуана распускал свои небесно-голубые перья, но мало кто следил за этим редкостным зрелищем. Флэндри протиснулся к стойке, сдвинув в сторону какого-то мерсейца, только что опустошившего двухлитровую кружку.

— Виски, — заказал Флэндри. — Чистого, вкусного, жгучего. Подошла госпожа Диана. Казалось, она не может решить, разыграть ли возмущение или утолить любопытство.

— Теперь мне доподлинно известно, что такое рыцарское отношение. — Она подняла пальчик. — А это что еще такое?

Флэндри залпом осушил бокал. Виски обожгло горло, и он почувствовал, как успокаиваются нервы.

— Говорят, это мое лицо, — сказал он.

— Да ну вас! Не валяйте дурака! Я имею в виду эту ужасную штуковину из проволоки.

— Мыслезащита. — Флэндри подвинул свой бокал, чтобы налили еще. — Он перемешивает частоты энергетического излучения коры головного мозга, превращая их в случайный набор сигналов. Не дает другим узнать, что у меня на уме.

— А я думала, это и так невозможно, — оторопело проговорила госпожа Диана. — Я хочу сказать, если от природы не одарен телепатическими способностями.

— Коими человек, разве что за редким исключением, не одарен, — согласился он. — Нетелепат создает свой собственный «язык», который для того, кто не изучал отдельно взятого индивидуума в течение долгого времени, представляется сплошной тарабарщиной. А посему по нашему ведомству телепатия никогда не рассматривалась в качестве прямой угрозы для нашей работы, а вы, должно быть, никогда и не слыхивали об экранирующем шлеме — мыслезащите. Он был создан всего лишь несколько лет назад, а причина его создания стоит вон там.

Она проследила за его взглядом.

— Вон тот в черной мантии?

— Он самый. Мне как-то довелось столкнуться с ним, и, к своему, если так можно выразиться, замешательству, я обнаружил, что он одарен уникальной способностью. У всех ли его сородичей такой дар — этого я вам сказать не могу. А вот Айхарайх с Херейона может прочитать мысли какого угодно существа, находящегося в пределах нескольких сот метров от него, и совершенно неважно, встречался он когда-то раньше со своей жертвой или нет.

— Но ведь тогда…

— Совершенно верно. Конечно же, он объявлен персоной нон грата на всей нашей территории и подлежит расстрелу на месте, но, как вам известно, миледи, — уныло добавил Флэндри, — сейчас мы не на территории Терранской Империи. Юпитер входит в состав Имирского Рассеяния.

— Ой! — воскликнула Диана и покраснела. — Настоящий телепат!

— Айхарайх — истый джентльмен. — Губы Флэндри скривились в усмешке. — Он никогда не донесет на вас, а мне бы лучше пойти переговорить с ним. — Он поклонился. — Думаю, вам не придется скучать в одиночестве: сюда уже направляется чуть ли не дюжина мужчин.

— И это верно, — улыбнулась ему Диана, — но мне кажется, Айхарайх… Как вы произносите это гортанное «х», у меня не получается. Так вот, мне кажется, он куда интереснее. — И она взяла его под руку.

Флэндри хотел было высвободить руку, она воспротивилась, когда он сомкнул пальцы на ее запястье. Время от времени он говаривал себе, что, мол, лицо у него, может, и поддельное, зато тело, по крайней мере, настоящее, свое, а скучные занятия гимнастикой приносят все-таки какую-то пользу.

— Извините, госпожа, — сказал он, — но меня ждет чисто профессиональный разговор, а вы не посвящены в таинства второго старейшего ремесла. Желаю приятно провести время.

В глазах госпожи Дианы вспыхнуло уязвленное самолюбие. Она резко отвернулась от Флэндри и приветствовала графа Марсианского с большим воодушевлением, чем того заслуживал этот придурковатый молодой человек. Флэндри вздохнул: «Похоже, Ивар, с меня причитается тысяча кредиток», вызывающе зажал в губах сигарету и зашагал к танцевальной зале.

Айхарайх улыбнулся. Лицом он тоже очень походил на людей, вот только было оно какое-то костлявое, с кинжальным носом, а уголки губ и подбородок преувеличенно заострялись. Почти так же, как у некоторых византийских святых. Но это лицо было цвета червленого золота, на месте бровей росли полукруглые тоненькие голубенькие перышки, а на голом черепе торчали оперенный гребень и острые уши. Широкую грудь, осиную талию и длинные костлявые ноги скрывала мантия. Он был бос, и на щиколотках его виднелись шпоры, и на каждой ноге по четыре когтистых пальца.

Флэндри был совершенно уверен, что разумная жизнь на Херейоне пошла от птиц и что планета эта должна быть засушливой, с тонкой холодной атмосферой. Подозревал он, что тамошняя цивилизация невероятно древняя, а также полагал, что Херейон — не просто одна из планет, принадлежавших Мерсейе. Но дальше в его познаниях была тьма, и он даже не знал, где же в мерсейских просторах светило солнце Херейона.

Айхарайх протянул ему свою шестипалую руку, и Флэндри пожал ее, ощутив в ладони тонкие пальчики. На какое-то мгновение мелькнула зверская мысль сдавить покрепче, раздавить хрупкие косточки. Ростом Айхарайх был чуть выше Флэндри, хотя и тот был высоким, а в плечах пошире и покрепче херейонита.

— Рад новой встрече с вами, сэр Доминик, — сказал Айхарайх низким голосом, слушать который было одно удовольствие. Флэндри посмотрел в глаза цвета красноватой ржавчины с металлическим блеском и выпустил его ладонь из своей.

— Вряд ли случайной, — сказал Флэндри. — Для вас, то есть.

— Вы все время где-то в разъездах, — возразил Айхарайх, — а я, хотя и знал, что люди из вашего ведомства непременно будут сегодня здесь, никак не мог с уверенностью сказать, где вы обитаете.

— Вот и мне все время хочется знать, где вы, — уныло промолвил Флэндри.

— Поздравляю вас с тем, как вы провели «дело Ньянзы». Нам так будет недоставать Эйю на нашей стороне, все же это был блестящий ум.

Флэндри сумел скрыть удивление.

— А я-то думал, что эту сторону дела замяли, — сказал он, — но, похоже, у стен есть уши. Как давно вы в Солнечной системе?

— Да уже несколько недель, — ответил Айхарайх. — Главным образом для собственного удовольствия. — Он вскинул голову. — А, оркестр заиграл вальс Штрауса. Прекрасно. Хотя, конечно, Иоганна не сравнить с Рихардом — вот кто навсегда пребудет Штраусом.

— Да ну? — Старинная музыка занимала Флэндри едва ли больше, чем мысль о самоубийстве. — А я и не знал.

— Надо знать, друг мой. Штраус, не исключая даже Шингу, — самый непонятый композитор всех времен в известной нам истории Галактики. Если бы меня упрятали в тюрьму пожизненно и разрешили иметь при себе только одну кассету, я бы взял запись «Смерти и преображения» и был бы счастлив.

— Могу устроить, — тут же вызвался Флэндри. Айхарайх ухмыльнулся и взял терранина под руку:

— Пойдемте поищем местечко поспокойнее. Только прошу вас, не портьте себе праздник, тратя время на меня. Признаюсь, бывал тайком на Терре, но делал это просто для того, чтобы удовлетворить любопытство. Однако не было у меня никаких намерений шарить по имперским канцеляриям…

— …которые все равно оснащены системами сигнализации о появлении Айхарайха.

— Детекторами телепатической активности? Мне бы и самому надо было такое предположить. Староват я уже стал, закостенел, а сила тяжести на Терре меня совсем доконала, так что не до налетов было. Да и вид у меня не щегольской, не такой, какой, по мнению телепостановщиков, приличествует герою плаща и шпаги. Нет, я просто хотел повидать планету, взрастившую расу людей. Походил немного по лесам, посмотрел на кое-какие картины, посетил несколько гробниц по выбору и вернулся сюда. Между прочим, отсюда отправляюсь в путь, так что нет нужды заставлять вашу империю оказывать давление на имирцев, требуя, чтобы они выдворили меня — мой корабль отправляется через двадцать часов.