ГЛАВА 5

Одно крыло перестроенного императорского Дворца было превращено в наполненное влагой жилище для водолюбивых каламари, привезенных адмиралом Акбаром и обучавшихся по специальности механиков космических кораблей.

Внутри Дворца был построен настоящий морской риф из гладкого пластила и прочного металла. Одни круглые иллюминаторы выходили наружу, на сверкающий горизонт Великого Города, другие смотрели внутрь, на искусственный водоем, протекавший по всем комнатам, будто взятая в плен река.

От громкого шипения тумана, вырвавшегося из генераторов влажности, Терпфен вздрогнул и очнулся от своих беспокойных размышлений. Он быстро оглядел свое жилище, вращая круглыми глазами, но ничего не увидел в полутьме — только голубоватый свет струился через водяные иллюминаторы. Серо-зеленая рыбина медленно пробиралась вдоль канала, фильтруя микроорганизмы из соленой воды. Снаружи не пробивались никакие звуки, только шумели генераторы пара и булькали аэраторы в стенных резервуарах.

Уже больше суток Терпфен не слышал голосов в своем мозгу, не ощущал никаких принуждений от своих имперских хозяев на Кариде, и он не знал, бояться ему… или надеяться.

Обычно Фурган периодически дергал и подкалывал его, просто чтобы напоминать о своем постоянном присутствии. Теперь же Терпфен ощущал одиночество. По Дворцу носились слухи. С Кариды был получен сигнал бедствия, и затем всякая связь прервалась. Новая Республика выслала разведчиков осмотреть этот район. Если Карида каким-то образом была уничтожена, то, возможно, прервалась и власть имперцев над мозгом Терпфена. Наконец-то он будет свободен!

Его взяли в плен во время жестокой имперской оккупации водной планеты Мон-Ка-ламари. Как и многих его соотечественников, Терпфена послали в трудовой лагерь и заставили работать на заводах, строящих космические корабли.

Но Терпфену было суждено пройти через особый вид подготовки. Его привезли на Ка-риду и неделями подвергали мучениям — ксенохирурги удаляли части его мозга и заменяли их искусственными органическими цепями, которые позволили Фургану использовать Терпфена как идеально замаскированную марионетку.

Плохо зашитые швы на его распухшей голове говорили о жестоких истязаниях, которым он подвергался до своего освобождения. Многих каламари тоже пытали во время оккупации, и никто не заподозрил Терпфена в предательстве.

Годами он пытался сопротивляться своим имперским хозяевам, но половина его мозга не принадлежала ему, и имперцы манипулировали им по своему желанию.

Терпфен устроил диверсию на новейшем истребителе адмирала Акбара, и машина потерпела крушение на Вортексе, разрушив уникальный Собор Ветров и опозорив Акбара. Терпфен установил маячок на другой истребитель и с его помощью узнал расположение секретной планеты Анот, где в изоляции жил малыш Анакин Соло, защищенный от любопытных глаз и умов. Эту важнейшую информацию Терпфен передал алчному послу Фургану, и, наверное, сейчас кариды готовят нападение, чтобы похитить третьего ребенка Джедая.

Терпфен стоял в своем полутемном жилище, наблюдая в окно аквариума, как проторыба лениво занимается своим делом. К ней устремился какой-то морской хищник, молотя остроконечными плавниками и разевая усаженные зубами челюсти. Сейчас хищник нападет на проторыбу… точно так же, как имперский отряд нападет на беспомощного ребенка и его единственную защитницу — Винтер, бывшую близкой подругой Леи.

— Нет! — Терпфен хлопнул перепончатыми ладонями по толстому стеклу. Вибрация спугнула зубастого хищника, и он умчался прочь поискать другую добычу. Протоплазменная рыба, не подозревая о только что происшедших событиях, продолжала свой путь, процеживая воду в поисках микроскопической пищи.

Может быть, его хозяева с Кариды всего лишь временно отвлеклись… но, если Терп-фен надеется что-то совершить, он должен сделать свой ход именно сейчас. Он поклялся себе, что не остановится ни перед чем, даже если это принесет вред его мозгу.

Сам Акбар оставался в добровольной ссылке на Мон-Каламари, вместе со своим народом восстанавливая плавучие города, разоренные при недавнем нападении адмирала Даалы. Акбар объявил, что больше не интересуется политикой Новой Республики. Раз готовится нападение на маленького Анакина, Терпфен пойдет прямо к Лее Соло. Она сможет мобилизовать силы Новой Республики и расстроить планы имперцев… Но ведь она и Хэн Соло только что улетели на лесистый спутник Явина…

Терпфену придется захватить корабль, полететь туда и встретиться с ней лицом к лицу. Он сознается во всем и отдаст себя в ее руки. Она может казнить его на месте, это ее право. Но это будет справедливым наказанием за ущерб, который он уже причинил.

Приняв в уме решение, — по крайней мере на то время, пока это его ум,Терпфен в последний раз оглядел свое жилище. Отвернувшись от окон аквариума, напомнивших ему оставленную родную планету, он бросил последний взгляд на неровную линию горизонта с километровой высоты небоскребами, мигающими посадочными огнями, блестящими челноками, взлетающими вверх, где ночь переходила в полярное сияние.

Терпфен сомневался, увидит ли он еще когда-нибудь Корускант.

У него не было времени на хитрые уловки.

Воспользовавшись собственными кодами доступа, Терпфен вошел в техническое депо и зашагал быстро и уверенно. В запахе его тела чувствовалось охватившее его напряжение, но, если он будет двигаться достаточно быстро, никто не заметит, пока не станет слишком поздно.

Большие выпускные двери были задраены на ночь. Двое каламарианских механиков стояли около одного из истребителей. Группа угнотов, болтая, трудилась над гипердвигателями пары крестокрылов, связанных друг с другом кабелем для обмена информацией между навигационными компьютерами.

Терпфен подошел к истребителю. Один из каламари отдал честь при его приближении. Другой — это была женщина — высунулся из кабины пилота, спуская вниз сетчатую сумку с инструментами. Терпфен со своего терминала уже проверил состояние этого истребителя и знал, что корабль готов к запуску. Терпфен мог и не задавать этот вопрос, но этим он отвлек их.

— Ремонт закончен по плану?

— Да, сэр, — ответил каламари-мужчи-на. — Что вы здесь делаете так поздно?

— Так, кое-какие личные дела, — ответил Терпфен и, сунув руку в карман летного комбинезона, выхватил бластерный пистолет, установленный на «ОГЛУШЕНИЕ». Он выстрелил, прочертив струкй дугу, и накрыл обоих каламари голубой рябью. Мужчина без звука осел на пол. Женщина повисла на ступеньке, потеряв сознание от удара о борт корабля; в конце концов ее локоть ослаб и она скатилась на твердый пол.

Угноты у крестокрыла разом замолчали и, ошеломленные, застыли; затем раздался их визг. Трое бросились к сигналу тревоги рядом с пультом управления дверей.

Терпфен прицелился и опять нажал на кнопку, свалив этих угнотов. Остальные подняли свои короткие руки, но Терпфен не мог рисковать и брать пленных, поэтому он оглушил и этих.

Он целеустремленно заспешил по гладким плитам пола к пульту управления выпускной двери. Из эмалированного значка на левой стороне груди он извлек замаскированную микросхему, которой снабдили его имперцы на тот случай, если понадобится быстро сбежать. Теперь, однако, Терпфен применял имперскую технологию на благо Новой Республики.

Терпфен вложил маленькую пластинку в щель и последовательно нажал три кнопки. Электронная схема зажужжала, считывая информацию с микросхемы. Крохотный чип заверил контрольную систему, что Терпев фен имеет правильный привилегированный код и разрешение от адмирала Акбара и Мон Мотмы.

Тяжелые створки разошлись с глухим стоном и стуком. Ночной ветер свистел за ангаром, порывами задувая в помещение холодный воздух.

Терпфен подошел к отремонтированному кораблю, просунул широкие ладони под плечи лежащего каламари и потащил его по гладкому полу. Он уложил механика рядом с грудой тел оглушенных угнотов.

Когда Терпфен пошевелил женщину-механика, она негромко застонала. Ее рука, сломанная при падении, неуклюже повисла.

Терпфен секунду помедлил, терзаясь угрызениями совести, но что он мог поделать со случайным увечьем? Несколько часов в бакта-резервуаре прекрасно ее вылечат.

К тому времени Терпфен будет уже на курсе к Явину-4.

Он забрался в кресло пилота и включил питание. Все лампочки подмигнули зеленым светом. Терпфен задраил за собой люк. С такой скоростью, какую дают двигатели истребителя, он сможет добраться до системы Явина в рекордное время. Он должен это сделать.

Терпфен поднял неуклюжий с виду корабль на отражательных двигателях и повел к открытой выпускной двери.

Пронзительный сигнал тревоги проник в изолированную кабину, отражаясь от стен ангара. Терпфен повернул голову посмотреть, что там пошло не так, и заметил еще одного угнота, который, очевидно, прятался в пилотской кабине крестокрыла. Этот одинокий уг-нот в панике выбрался наружу и добежал до аварийного пульта.

Терпфен негромко выругался и понял, что надо поторапливаться. Он надеялся, что ему не придется прорываться с боем.

Он включил маневровые двигатели и пробкой вылетел из широкого горла пусковой шахты. Похищенный истребитель стремительно умчался от огромных башен Корус-канта и по прямолинейному маршруту, требовавшему больших затрат энергии, взял курс на орбиту.

Терпфен не мог терять время, чтобы дурачить оборонительные мониторы Новой Республики. Конечно, его примут за имперского диверсанта, укравшего истребитель. Если его поймают, то будут допрашивать, пока не станет слишком поздно, чтобы помочь маленькому Анакину Соло. Терпфен совершил против своей воли много ужасных поступков, но сейчас, когда он свободен от имперского контроля, в любой неудаче будет виноват он сам. Никого другого тут не обвинишь.

Его удивило и испугало, как быстро корускантские силы безопасности вылетели на перехват. Четыре крестокрыла проплыли на небольшой высоте и взяли курс на его одиночный истребитель.

Прозвучал зуммер связи. Один из пилотов-преследователей произнес:

— Истребитель, вы совершили несанкционированный вылет из Дворца. Немедленно вернитесь, иначе мы откроем огонь.

Терпфен в ответ только увеличил питание защитных экранов, окружавших его корабль. Истребитель был одним из ценных вкладов Акбара в дело Восстания, он намного превосходил устаревшую модель крестокрыла. Терпфен смог бы оторваться от них, а его щиты, вероятно, выдержали бы несколько прямых попаданий, но он не знал, сможет ли устоять против объединенной огневой мощи четырех крестокрылов.

— Пилот истребителя, это ваш последний шанс, — предупредил пилот крестокрыла, и заряд низкой энергии разбился на мелкие брызги об экран защиты. Предупредительный выстрел слегка встряхнул истребитель, не причинив ему вреда.

Терпфен нажал на педаль, включив ускорители, которые вынесли его к полярному сиянию, на низкую околопланетную орбиту, отмеченную в его навигационных бортовых системах красными линиями опасности.

Годом раньше битва за возвращение Ко-русканта и свержение перегрызшихся между собой имперских клик была выиграна лишь ценой невероятных разрушений. Множество разбитых боевых кораблей осталось на низкой орбите, собранных там в огромную мусорную кучу. Экипажи месяцами разбирали их, ремонтируя те, которые еще можно было спасти, остальные же направляли вниз, вызывая эффектное зрелище сгорания в атмосфере. Однако этой работе уделялось не особенно много внимания во время кризисной фазы образования Новой Республики. Большая свалка обломков все еще кружилась на орбите по тщательно отмеченным траекториям.

Тем не менее Терпфен заранее установил положение искореженных старых развалюх и составил свою личную орбитальную карту. Он обнаружил опасный проход в этом лабиринте, такой узкий, что лететь пришлось бы без всякого допуска на ошибку, — но, по-видимому, это был наилучший шанс. Он не' сомневался, что тревога прозвучала по всем системам безопасности на Корусканте и очень скоро эскадрильи истребителей ринутся на него со всех сторон.

Терпфен не хотел драться. Он больше не хотел быть причиной смертей и разрушений. Он хотел лишь сбежать как можно быстрее и безболезненнее.

Покрывало атмосферы осталось позади. Крестокрылы преследовали его по пятам, стреляя уже всерьез. Терпфен не стал отстреливаться, хотя, если бы он вывел из строя один-два истребителя, сбежать было бы легче. Но он не хотел брать на душу смерть ни в чем не повинного пилота. И так он видел слишком много смертей.

Терпфен проносился в черной пустоте мимо тускло мерцающих обломков металла, оболочек реакторов и пластин корпусов взорванных транспортов. Он проскользнул над клубком смятых ферм и в основном неповрежденной солнечной батареей от разрушенного имперского истребителя.

Впереди и вверху нависал разбитый корпус громадного корабля — лоронарского ударного крейсера. После того как его гипердвигатели взорвались от прямого попадания, от него остался лишь каркас и расколотые броневые плиты.

Терпфен устремился к этой развалине, зная, что пробоина от взрыва в середине корпуса достаточно широка, чтобы истребитель мог проскочить в нее. Он заранее изучил этот путь и надеялся, что, не желая рисковать, его преследователи отстанут и дадут ему время, чтобы уйти в гиперпространство.

Не сбавляя скорости, Терпфен пролетел сквозь зияющее отверстие в корпусе крейсера. Два крестокрыла отвернули, третьему удалось пройти точно следом за ним. Четвертый крестокрыл чуть сдвинулся в сторону и зацепился стабилизаторами за сломанную балку. Он закувыркался и врезался в обломки; его топливные баки сдетонировали.

Горечь острыми когтями вонзилась в сердце Терпфена. Он совсем не хотел, чтобы кто-нибудь погиб.

Последний крестокрыл висел у него на хвосте и непрерывно вел огонь, разъяренный гибелью товарища.

Терпфен проверил защитную экранировку и убедился, что она начинает сдавать под беспрестанным обстрелом. Он не винил пилота за его ярость, но и сдаться сейчас он не мог. Он посмотрел, что у него на пультах управления. Навигационный компьютер проложил наилучший курс к системе Явина.

Не дожидаясь, пока прогнутся его щиты, Терпфен взял немного в сторону от скопления орбитального мусора. Крестокрыл снова догнал его, сверкая всеми пушками. Достигнув открытого космоса, Терпфен включил гипердвигатели.

Истребитель мгновенно рванулся вперед, сразу оказавшись в полной недосягаемости для преследователя. Окруженный белыми звездными линиями, которые, казалось, хотели проткнуть его, как копьями, корабль Терп-фена беззвучно растворился в гиперпространстве.

ГЛАВА 6

Остановившись перед «Соколом», Хэн Соло долго держал Лею в объятиях. Душная влажность, царившая на лесистом спутнике, липла к коже, как мокрые лохмотья, Хэн снова обнял Лею, вдыхая ее запах. Уголки его губ поднялись в задумчивой улыбке. Он чувствовал, как она дрожит, — или это дрожали его руки?

— Лея, мне действительно нужно лететь, — сказал он. — Я должен найти Кипа. Может быть, я сумею остановить его и он не будет больше взрывать звездные системы и убивать людей.

— Я понимаю. Я только хочу, чтобы мы могли почаще пускаться в наши приключения вместе!

Хэн безуспешно попытался изобразить свою знаменитую беспечную улыбку.

— Я буду работать над этим, — сказал он и поцеловал ее долгим и крепким поцелуем. — В следующий раз так и будет.

Хэн наклонился и поднял двойняшек на руки. Джесину и Джайне явно хотелось вернуться под крышу и поиграть в храме.

В необитаемом крыле Великого Храма дети обнаружили гнездо небольшой стайки мохнатых вуламандр, и Джесин на своем ломаном языке заявил, что умеет разговаривать с этими существами. Хэну стало интересно, что же эти мохнатые и шумные древесные животные говорили мальчику.

Он шагнул по направлению к посадочному трапу.

— Пойми, мне нужно, чтобы ты была здесь в безопасности с ребятишками,сказал он Лее. — И с Люком.

Она кивнула. Обо всем этом они уже говорили.

— Я смогу позаботиться о себе. Ну, теперь иди. Если ты можешь что-нибудь сделать, чтобы остановить Кипа, не надо терять здесь время.

Он еще раз поцеловал ее, помахал на прощание детям и исчез внутри корабля.

Сидя высоко над Великим Городом во вращающемся коктейль-баре, Ландо-калриссит успел выхватить фруктовую палочку из своего напитка, прежде чем она опустилась на дно стакана. Он выпил шипучую смесь и через стол улыбнулся Маре Шейд.

— Вправду не хочешь еще выпить? — спросил он. Она выглядела просто великолепно: экзотические волосы, высокие скулы, полные губы и глаза цвета дорогих сапфиров. Ма-ра не притронулась еще и к первому стакану, но Ландо постарался придать своему голосу самоуверенность.

— Нет, спасибо, калриссит. Нам надо обсудить дело.

Окна высотного бара обозревали блестящий бывший императорский Дворец и похожие на кристаллы шпили и небоскребы, тянувшиеся до границы атмосферы. Парящие гондолы проплывали над зданиями, мигая рекламой на многочисленных языках и катая туристов, желающих полюбоваться закатом и ярчайшим полярным сиянием. В небе висела пара не похожих одна на другую лун, проливая свет на суетящийся город.

В воздухе плавала музыка — она исходила из сложной установки с многоэтажной клавиатурой, в центре которой восседало пурпурно-черное существо со множеством щупалец. Оно умудрялось нажимать одновременно на невероятное число клавиш. Вместо глаз его шишковатая голова была увенчена барабанными перепонками самых разных размеров, так что оно могло слышать музыку в широчайшем диапазоне. Щупальца мелькали, ударяя по верхним клавишам, брали низкие аккорды, выводили мелодии то слишком высокие, то слишком низкие для человеческого уха.

Ландо сделал еще глоток и откинулся на стуле со вздохом и мягкой улыбкой. Свой блестящий темно-красный плащ он повесил на спинку стула. На Маре был только облегающий комбинезон; изгибы ее тела напоминали опасные траектории в сложной планетной системе.

Ландо взглянул на нее через стол.

— Так ты думаешь. Союз Контрабандистов будет заинтересован в соглашении насчет добычи и распространения глитерстима с Кес-села?

Мара кивнула.

— Думаю, это можно гарантировать. Морус Дул дал превратить глиттерштимовые шахты в концлагерь, в бойню. Подпольная контрабанда из Имперской Исправительной Колонии сделала всю планету занозой в мягком месте для каждого уважающего себя контрабандиста, пытающегося заработать себе на жизнь. Понадобилась твердая рука такого преступного магната, как Джабба, только чтобы сделать дело выгодным и стоящим.

— Я смогу сделать это дело стоящим, — сказал Ландо, сложив руки на столе. — Я получил вознаграждение в миллион кредиток от герцогини Даргула и могу вложить их в дело, чтобы вывести всю систему на современный уровень.

— Какие же именно у тебя планы? — спросила Мара, наклонившись к нему поближе.

Ландо ответил тем же, приблизив свои большие карие глаза к ее глазам. Его пульс участился. Мара нахмурилась и снова села прямо, продолжая ждать от него ответа.

Получив такой отпор, Ландо не сразу нашел слова

— Ну, у меня, конечно, нет большой любви к этой тюрьме, где Дул сосредоточил свои операции, но я думаю использовать ее как отправную точку. Разобрать большую часть старого оборудования, а здания использовать для новой базы. И уж, конечно, я не собираюсь применять рабский труд. Рассчитываю, что мы сможем достать рабочих дройдов. На Нкллоне я познакомился с кое-какими сложными системами для рудников, и если использовать сверхохлажденные устройства, то инфракрасное излучение не будет привлекать этих энергетических пауков, которые раньше причиняли столько хлопот.

— Дройды не смогут справиться со всеми делами, — возразила Мара. — Тебе понадобится какое-то количество людей внизу. Кого ты найдешь на такие тяжелые операции?

— Для людей, может, и тяжелые, — ответил Ландо, выпрямившись на стуле и сцепив руки за спиной, — но не для некоторых других рас. В частности, у меня на уме мой старый приятель Ньен-Нумб, который был моим вторым пилотом на «Соколе» в бою при Эндоре. Он саллюстанец, маленькое существо, выросшее в пещерах и джунглях на крутой вулканической планете. Рудники ему покажутся роскошным курортом! — Ландо пожал плечами в ответ на скептический взгляд Мары. — Послушай, я ведь работал с ним раньше и доверяю ему.

— Похоже, калриссит, у тебя на все готов ответ, — сказала Мара. — Но пока это только разговоры. Когда ты собираешься лететь на Кессел и взяться за работу?

— Знаешь, я потерял там свой корабль. Мне нужно вернуться на Кессел, чтобы забрать «Госпожу Удачу» и начать свои операции. — Он поднял брови.Слушай, а ты не хочешь подбросить меня до этой системы?

— Нет. — Мара встала. — Не хочу.

— Ну, ладно. Давай встретимся на Кес-селе через стандартную неделю. К этому времени я уже прикину, как могут пойти дела. И мы сможем заложить фундамент для длительных отношений. — И Ландо улыбнулся ей еще раз.

— Деловых отношений, — подчеркнула Мара, но не так уж и резко, как могла бы.

— Ты вправду не хочешь со мной пообедать? — спросил Ландо.

— Я уже съела рационный брикет, — ответила Мара, собираясь уходить.Через стандартную неделю я найду тебя на Кессе-ле. — Она повернулась и вышла.

Ландо послал ей вслед воздушный поцелуй, но она этого не видела… что, вероятно, было и к лучшему.

Щупальца музыканта выводили на клавиатуре печальную мелодию, ее аккорды говорили о безответных чувствах.

Стоя в душном зале Совета, Хэн Соло сглотнул комок в горле и обратился к сенаторам, генералам и самой Мон Мотме.

— Я не часто выступаю перед таким…— он постарался подобрать такие цветистые выражения, которыми бы пользовалась Лея, выступая перед политиками, — таким, э-э, августейшим собранием, но мне срочно нужна некоторая информация.

Мон Мотма с трудом села. Рядом с ней возился медицинский дройд, обслуживавший контролирующие и поддерживающие жизнь системы, подсоединенные к телу Главы Государства. Ее кожа посерела, словно она уже умерла, и только что не отваливалась от костей. По мере ухудшения ее состояния Мон Мотма оставила все попытки скрыть свое угасающее здоровье.