ГЛАВА 40

Хэну и Ландо пришлось надеть плотные перчатки, чтобы перетащить выпущенный Кипом цилиндр из приемного отсека в рубку. За время нахождения в открытом космосе маленький контейнер успел основательно промерзнуть. В корабле он тотчас же покрылся разводами инея.

Контейнер оказался довольно тяжелым — Хэн и Ландо изрядно повозились, перетаскивая его.

Сверху в цилиндре чуть больше метра длиной и с полметра диаметром находились спешно эвакуированные чипы и дискеты с показаниями приборов, параметрами всех систем и голосовым бортовым журналом. Все это Кип в качестве последнего слова отправил для изучения исследователям динамики нового корабля и гравитационного воздействия черных дыр.

Использованный цилиндр был снаружи покрыт следами электрических разрядов — результат запуска из электромагнитного ускорителя. Новый, он был отполирован как зеркало. Хэн грустно улыбнулся, вспомнив, как заволновались корускантские ученые, увидев впервые такой контейнер. Они подумали, что это и есть новейшая торпеда, которая может вызвать взрыв звезды. Они не знали, что такие штуки входят в стандартное оборудование кораблей Империи и любой пилот истребителя или даже контрабандист легко опознали бы эту своего рода почтовую бутылку.

После взрывов в Туманности Котел и в системе Кариды Кип тоже оставлял такие цилиндры с отчетом, чтобы эти катастрофы не списали на действие каких-нибудь природных сил.

Хэн вздохнул. В чем-то Кип был прав. Но лишь отчасти. Нельзя было бороться с Империей, пользуясь столь же жестокими и порочными методами, какие практикует противник.

Люк утверждал, что этот парень сможет преодолеть в себе последствия прошлых ошибок, но его потенциал Рыцаря Джедая останется теперь нераскрытым.

Кип пошел на жертву. Своей гибелью он уничтожил Звезду Смерти, а значит, спас миллионы, миллиарды людей и представителей других разумных рас. Одна жизнь — не слишком большая цена за миллиарды, не так ли? — убеждал себя Хэн.

Не так ли?

Не так — отзывалось эхом подсознание. Что-то в душе Хэна отказывалось сводить ценность человеческих жизней к простой арифметике.

— Посмотрим, что внутри, — нарушила молчание Мара Шейд. — Может быть, он успел сделать голограмму с записью своих последних минут. Наверное, он успел что-то наговорить. Но почему эта штука такая тяжелая? Смотрите-ка, внутренний электронный замок не заперт снаружи на индивидуальный код. Наверное, у Кипа совсем не было времени или он знал, что первыми здесь окажутся свои.

— Открывай, — согласился Хэн.

Мара нажала комбинацию на открывание замка. Замигали лампочки панели управления. Наконец, загорелся зеленый свет и с шипением выравнивающегося давления створки кулисы расползлись в стороны.

Внутри, неподвижный как статуя, похожий на восковую фигуру лежал Кип Даррон.

Его глаза были закрыты, а на лице застыло выражение предельной сконцентрированности и в то же время полного покоя.

— Кип! — выкрикнул Хэн, но возникшую было надежду жестоко гнала прочь логика. — Эх, Кип… Даррону удалось невозможное. В объем, где вряд ли поместился бы и ребенок, он сумел впихнуть сам себя, переломав, видимо, при этом большую часть костей. Способности Джедая совершили чудо. Отключив чувство боли, находясь почти что в бессознательном трансе, Кип поместился в контейнере аварийной информации.

— Все равно, человеческое тело не сможет выжить после такого издевательства, — негромко сказала Мара.

Только сейчас они вспомнили и о космическом холоде, и об отсутствии запаса воздуха в цилиндрическом контейнере.

— Он наверняка погиб, — сказал Ландо.

— Вынимаем тело, — решился Хэн. — Только осторожно.

Марионетка, игрушка, наполненная мягкой резиной, с тонкой проволокой вместо скелета, — вот на что больше всего походил Кип, извлеченный из контейнера.

Вдруг веки Кипа Даррона вздрогнули, открылись глаза, которые из-за дикой боли никак не могли сосредоточиться на каком-нибудь объекте. Пепельного цвета губы разомкнулись.

— Хэн, ты успел подцепить меня, дар? — чуть слышно прошептал юноша.

— Да, старик, да, — глотая слезы, ответил Хэн. — А ты как думал?

— Звезда… Смерти..?

— Уничтожена. Упала в черную дыру, как и твой любимый Поджигатель.

— Хорошо, — удовлетворенно прошептал Кип и снова закрыл глаза;

— Нужно срочно доставить его в медицинский центр, — сказал Хэн. — Моей первой помощью тут не отделаешься.

Снова наклонившись над Кипом, он произнес:

— Все будет хорошо, вот увидишь.

— А то как же, — ответил Кип, снова впадая в транс.

— Хорошо, что ты снова с нами, приятель, — сказал Хэн над уже ничего не слышащим юношей.

В динамиках послышался призывный рев вуки, а в иллюминаторах заплясал впереди по курсу штурмовой шаттл класса «гамма», судя по двигателям, готовый к немедленному старту.

— Чубакка! — крикнул Хэн. Эфир отозвался довольным рычанием. Затем послышался занудный голос Трипио:

— Чубакка говорит, что в их трофейном компьютере есть карта прохождения через пояс черных дыр. Он предлагает вам, выражаясь фигурально, «сесть ему на хвост». Позволю себе высказать предположение, что одним из ваших самых сильных желаний на данный момент является убраться отсюда поскорее и вернуться домой.

Хэн улыбнулся, глядя на Ландо и Мару.

— Ты как никогда прав, Трипио, — весело ответил он в микрофон.

ГЛАВА 41

В одном из залов Великого Храма стояла Силгхал, никак не реагировавшая на настойчивые просьбы Акбара.

Вновь облаченный в белоснежную адмиральскую форму, он подошел к своей соплеменнице поближе и положил перепончатые руки ей на плечи. Силгхал отпрянула, предполагая, о чем он будет просить ее.

— Нельзя так легко сдаваться, Посланник, — сказал Акбар. — Я не поверю, что задача невыполнима, пока не испробую все способы выполнить ее.

Силгхал молча смотрела на него. Ни один землянин не заметил бы того, что ей было хорошо видно: насколько измучен был Акбар долгими бессонными ночами и переживаниями. Со дня трагедии на Вортексе адмирал жил постоянно терзаемый угрызениями совести. Узнав правду, он чуть-чуть успокоился и, подлечившись, вернулся на службу своему народу и Республике. Сейчас он стоял перед нею, специально прилетев ради этого разговора на Явин-4.

— С эпохи Великих Битв среди Джедаев не было врачевателей, Рыцарей, умеющих использовать свои способности, чтобы исцелять людей, — сказала Силгхал. — Учитель Скайвокер говорит, что у меня есть некоторые способности в этой области, но у меня нет соответствующей подготовки и практики. Я плаваю по океану неизведанного, даже приблизительно не зная, как проложить курс. Я не осмелюсь…

— И все же попробуй! — одновременно требовательно и просительно воскликнул Акбар, сильно сжимая ее плечи руками, словно пытаясь этим движением придать своим словам убедительности.

В зале показался Дорск-81, но, увидев самого командующего республиканским флотом, застывшего с просительным выражением на лице перед одной из его соучениц, вежливый инопланетянин поспешил удалиться.

Акбар ни на миг не отвел взгляда от глаз Силгхал.

— Умоляю тебя, — почти простонал он. — Ну пожалуйста. Мон Мотма умрет в ближайшие дни, если ты не поможешь ей.

Силгхал помолчала и ответила:

— Когда я стала Посланником своего народа в галактическом Совете, а затем — когда я прилетела сюда, чтобы тренировать способности Джедая, я давала клятву всегда и во всем служить делу Новой Республики". Если Учитель верит в меня, то кто я, чтобы сомневаться в его вере? Где ваш корабль, адмирал? Мы немедленно летим на Корускант.

Оказавшись в бывшем императорском Дворце у кровати Мон Мотмы, Силгхал пришла в отчаяние.

Старая женщина уже не приходила в сознание. Губительный вирус почти сделал свое дело. Если бы не медицинские системы, поддерживающие и заставляющие функционировать тело, Мон Мотма умерла бы уже несколько дней назад.

Некоторые члены Совета уже предлагали позволить измученной женщине умереть, отключив системы интенсивной терапии, чтобы не продолжать безнадежную пытку. Но, узнав, что один из учеников Люка, Рыцарь Джедай, попытается что-то сделать, прилетев с Явина-4, Лея Органа Соло настояла на продолжении медицинского воздействия.

Увидев Лею сразу по прилете на Корускант, Силгхал почти физически ощутила надежду, с которой Глава Совета смотрела на нее.

Запах множества лекарственных препаратов, излучение медицинских приборов раздражали кожу Силгхал, привыкшую к климату ее родной планеты. Ей захотелось погрузиться в густой туман, почти что водяную завесу, чтобы очистить свой организм от этого раздражающего воздействия. Но она понимала, что Мон Мотме подобная чистка сейчас была нужнее, чем ей.

В последний раз она извиняющимся тоном объяснила Лее и Акбару:

— Поймите, я очень мало знаю о целительских возможностях Силы Джедая. Еще меньше мне известно о том, что это за яд, с которым я должна бороться.

Глубоко вздохнув несколько раз, она попросила:

— Оставьте меня с нею один на один. Мы будем бороться вместе с Мон Мотмой… Если у нас получится.

Пробормотав пожелания успеха и казавшиеся ненужными слова ободрения, Лея и Акбар тихо вышли из комнаты. Силгхал уже не обращала на них внимания.

Встав на колени у постели, Силгхал закрыла глаза и обратилась к Великой Силе. Ей было трудно сформулировать, что именно требовалось совершить, но постепенно картина стала вырисовываться.

Ей стало видно, насколько далеко зашел разрушительный процесс. Непонятно было, как Мон Мотма вообще протянула так долго, сопротивляясь болезни.

Неуверенность в своих силах мучила Силгхал. Как бороться с болезнью, с вирусом, как использовать Силу для улучшения состояния живого существа, да еще к тому же столь истощенного болезнью? Лучшие врачи и медицинские дройды не смогли справиться с этим.

Силгхал умела то, чему ее учил Люк: чувствовать Силу, находить живые существа в пространстве, двигать предметы… Она осторожно прикоснулась к Мон Мотме энергетическими потоками, чтобы заглянуть внутрь измученного тела.

Как лечить? Как вывести болезнь, ее возбудителя из организма?

Смелая мысль мелькнула в ее сознании как метеор. Силгхал попыталась отогнать ее, но что-то заставляло вновь и вновь возвращаться к ней.

Скайвокер, рассказывая о тренировках Йоды, часто повторял: «Размеры не имеют значения». В качестве иллюстрации он приводил случай с вытащенным из трясины крестокры-лом. С этой точки зрения боевая машина была не тяжелее небольшого камешка.

А нельзя ли применить эту идею в другом смысле? Размеры не важны, а значит, можно попытаться точно так же перемещать и микроскопические, невидимые объекты.

Миллионы крохотных молекул-разрушителей подтачивали тело Мон Мотмы.

Размеры не имеют значения!

Если удастся вывести молекулы вируса из тела, то дальше оно само будет бороться за свое выздоровление.

Напрягая внутреннее зрение, Силгхал увидела, почувствовала миллиарды крохотных шариков, снующих между клетками, прогрызающих их стенки, пожирающих ядра…

Аккуратно, чтобы не навредить больной, Силгхал передвинула ее руку так, чтобы ладонь Мон Мотмы свисала над небольшой стеклянной чашей.

Глядя внутренним зрением, Силгхал увидела, как сноп лучей Силы вошел в тело старой женщины. Теперь ей нужно направить эти лучи, заставить их делать то, что нужно.

Вот луч, словно тончайший пинцет, подхватил одну из молекул-убийц и повлек прочь из страдающего тела. Вслед за нею второй луч подхватил еще одну молекулу вируса… Задание было невероятным, но с каждой следующей молекулой дело шло быстрее. Казалось, волны и лучи Силы сами делают то, что нужно.

— Ну что там? — спросила Лея, вернувшись к дверям палаты Мон Мотмы, от которых Акбар не отходил ни на шаг.

— Пока все по-прежнему. Никаких внешних изменений, — ответил он, подводя ее к смотровому окну.

Силгхал все так же неподвижно стояла на коленях у постели Мон Мотмы.

Лея со вздохом села на один из диванов, стоявших в комнате управления медицинской аппаратурой. Она только что вернулась в медицинский блок Дворца из приемного зала. Туда ее вызвали, когда в назначенное время на встречу с Главой Совета пришел Терпфен. Каламари так и не смог прийти в себя после всех потрясений. Не мог он и простить себе того вреда, который нанес Республике, хотя Совет одобрил полное прощение, данное ему Мон Мотмой. На этот раз Терпфен сам записался на прием к Лее. Явился он в форме республиканской армии, но без знаков различия — он отказался получить возвращенное ему офицерское звание. Терпфен пришел получить разрешение отбыть на Мон-Каламари, чтобы там принять участие в руководстве строительством Большого Рифа на поверхности Великого Океана. Такое решение выглядело отличным временным компромиссом — Терпфен, не решаясь возвращаться в армию Республики, все же будет приносить пользу общему делу, строя объект, столь необходимый для упрощения связи Мон-Каламари с другими планетами. Приняв временную отставку Терпфена, Лея тотчас же ввела в компьютер все необходимые изменения и поспешила к палате Мон Мотмы. Терпфен, по-прежнему ощущая себя виновным в трагедии, даже не решился спросить о ее самочувствии.

Прошло много часов, прежде чем распахнулись двери палаты и на пороге, шатаясь от усталости, появилась Силгхал. В ее руке была зажата небольшая стеклянная чаша, на дне которой перекатывалось несколько капель сероватой жидкости. Силгхал с трудом держала емкость со страшным вирусом, но не опустила руки, пока не убедилась, что сосуд надежно взят манипулятором одного из дройдов-врачей, тотчас же накрывшего его герметичной крышкой.

— Ну что? — хором воскликнули Лея, Акбар и часовые.

— Она очищена от вируса, вызвавшего болезнь. Теперь она вылечится. Придется скорректировать схему терапии. Главное, что ничто не будет противостоять лечению — ее организм готов бороться и жаждет выздороветь. Но сейчас Мон Мотме нужно отдохнуть… как, впрочем, и мне, — с этими словами Силгхал сползла по косяку двери на пол и погрузилась в глубокий транс Джедая.

ГЛАВА 42

Крейсер «Горгона» несся в открытом космосе, словно раненый дракон, излучая радиацию из множества пробоин.

Лишь один из субсветовых двигателей крейсера давал полную тягу. Инженеры твердо объявили Даале, что пройдет не один день, прежде чем «Горгона» сможет уйти в гиперпространство.

На нижних двенадцати палубах не функционировали системы жизнеобеспечения. Но привыкших к трудностям гвардейцев и обслуживающих крейсер техников сложности не пугали. Наоборот, оставшись без привычного жилья, зон отдыха, они работали еще быстрее, чтобы поскорее восстановить положенный в нормальном полете комфорт. Даже обогревательная система корабля не работала в полную силу: с губ людей срывались облачка пара при каждом выдохе.

Даала понимала: ее флагман сильно поврежден. На этот раз речь не шла о восстановлении крейсера до полноценного боевого корабля. Нужно было всего лишь отремонтировать те узлы и системы, без которых нечего и мечтать о том, чтобы дотянуть до контролируемой Империей территории.

Преимуществом Даалы было то, что мятежники наверняка сочли ее корабль уничтоженным взрывом астероида. После такого мощного взрыва на малом расстоянии их локаторы на время ослепли и не могли разглядеть отходного маневра «Горгоны», выполненного на предельно возможной для ее состояния скорости.

Многие из гвардейцев и офицеров погибли в сражении; корабельный госпиталь и санитарные пункты были переполнены ранеными. Не работали многие компьютерные системы. Но корабль был жив.

На мостик поднялся капитан Кратас. Отдав честь, он сказал:

— Новости не лучшие, адмирал.

— Я хочу знать истинное положение вещей. Никаких смягчений и недоговоренностей. Только правду, — договаривая, Даала почувствовала, как ее сердце застывает ледяным комком.

Кратас согласно кивнул и, старательно выдерживая безразличную интонацию голоса, начал докладывать.

— У нас осталось семь истребителей. Остальные сбиты противником или уничтожены взрывом.

— Семь! — крикнула Даала. — Из… Усилием воли она заставила себя замолчать и, взяв себя в руки, ледяным/голосом произнесла:

— Итак, семь истребителей. Продолжайте.

— У нас нет достаточного количества запасных частей, чтобы полностью восстановить систему вооружения. Большая часть турболазерных батарей уничтожена. Возможно лишь восстановление одного излучателя главного калибра и двух турболазерных установок по бортам.

Даала пыталась выглядеть оптимисткой:

— Этого должно хватить в случае нападения на нас. Но все же лучше избегать любого столкновения с противником, независимо от его силы. Это понятно?

— Так точно, адмирал. — Кратас с облегчением вздохнул, закончив самую драматическую часть доклада. Затем он продолжил: — Мы можем заделать большинство пробоин в корпусе и восстановить подачу воздуха на поврежденные палубы. Но… позволю заметить, адмирал, я не вижу в этом смысла. Ремонтные бригады и так работают круглосуточно. Эта задача заставит нас распылить силы. Я предлагаю сосредоточить усилия на восстановлении лишь жизненно важных систем корабля. А в связи с уменьшением численности экипажа недостаток жилых и рабочих помещений ощущаться не будет.

Даала кивнула.

— Вынуждена согласиться, капитан. Нужно быть реалистами. Этот бой мы проиграли. Но война не закончена, и мы еще пригодимся Империи, но только живыми, а не трупами в мертвом остове крейсера.

Изо рта Даалы вырывались клубы пара. Она внимательно смотрела на диск Галактики, к центральному ядру которой неслась сейчас «Горгона». Движение было заметно лишь по растянутости некоторых звезд в тонкие черточки красного или голубого цвета.

— Капитан, — помолчав, спросила Даала, — каков моральный дух экипажа? Только честно!

Сделав пару шагов вперед, чтобы ответить негромким голосом, Кратас сказал:

— У нас отличные солдаты, адмирал. И вы это знаете. Они отлично натренированы и обучены… Но они очень близко к сердцу приняли поражение в бою.

— Доверяют ли они мне как командиру? — спросила Даала подчеркнуто нейтральным голосом, стараясь не дать понять Кратасу, что его ответ может просто сломить ее.

— Абсолютно, адмирал, — совершенно искренне и даже чуть удивленно ответил Кратас. — Их доверие к вам непоколебимо.

Даала кивнула, скрывая вздох облегчения, а затем обернулась к лейтенанту, дежурившему по пульту внутренней связи:

— Включите трансляцию на весь корабль. Я хочу обратиться к экипажу.

Собравшись с мыслями, она кивнула лейтенанту, и тотчас же ее голос разнесся по всем отсекам израненного корабля.

— Прошу внимания всех членов экипажа «Горгоны». Говорит адмирал Даала. Я хочу высказать вам свое восхищение и выразить благодарность за умелые действия в бою с противником, использовавшим численное и позиционное превосходство. Я уверена — если бы не неудачное стечение обстоятельств, мятежникам не удалось бы выиграть это сражение. Как бы ни было горько наше поражение, мы должны готовиться к новым битвам за Империю. Сейчас мы направляемся к ближайшей звездной системе, союзнику Империи, где мы сможем произвести более полный ремонт и восстановление корабля. Затем наш курс ляжет на центральные ремонтные базы Империи.

Сделав паузу, она продолжила:

— Да, «Горгона» сильно повреждена. Да, велики наши потери. Мы ранены, но мы не побеждены! Испытания лишь делают нас сильнее. Продолжайте работать, восстанавливая крейсер. Благодарю всех за верную службу.

Закончив, она дала знак отключить связь и снова вгляделась в звездное небо. Компьютеры «Горгоны» хранили большую часть информации о разработанных уничтоженной лабораторией новых концепциях и образцах вооружений. А это уже немало. Только новый скачок в военной технике может переломить ход войны в пользу Империи.

Перед глазами адмирала Даалы разворачивалась Вселенная. Крейсер «Горгона» летел к центру Галактики. Когда-нибудь, подумала Даала, настойчивость будет вознаграждена. Придет победа". Когда-нибудь…

ГЛАВА 43

«Госпожа Удача» летела на небольшой высоте над поверхностью Кессела. Небо представляло сплошной ковер из осколков взорванной суперлазером луны. Время от времени то один, то другой обломок сходил с орбиты и, оставляя огненный след в разреженной атмосфере, вонзался в поверхность планеты.

— Нет, что ни говори, а по-своему это красиво. Что-то в этом есть,заявил Ландо после очередного падения метеорита.

Сидевшая в соседнем кресле Мара подозрительно посмотрела на него, словно желая убедиться, что ее напарник не сошел с ума.

— Ну, если ты так считаешь-. — осторожно произнесла она.

— Разумеется, работенки нам прибавилось. Но ничего — управимся. Первым делом нужно установить достаточное количество генераторов атмосферы. Придется взять в аренду побольше новых дройдов. Я уже говорил с Ньен-Нумбом, моим приятелем с Саллюстана. Он с удовольствием поселится

В наших туннелях. Я даже думаю назначить его начальником отдела по персоналу.

Улыбнувшись внимательно слушавшей его Маре, Ландо продолжил:

— Конечно, в копеечку влетит организация обороны без базы на спутнике. Но ничего, Мара, я думаю, на первых порах Союз Контрабандистов поможет нам, обеспечив охрану. Вот увидишь, мы с тобой еще так сработаемся — лучше команды не придумаешь! И я, честное слово, счастлив работать с тобой.

— Значит, калриссит, ты не изменил своих планов, не плюнул на это дело? Ландо весело покачал головой:

— Я не из тех, кто плюет на начатое дело при первой же пустяковой трудности.

Мара демонстративно внимательно глядела в иллюминатор.

— А я-то боялась…

Над их головами в небе Кессела продолжали падать звезды.

Дройды-врачи поддерживали нетвердо стоящую на ногах Мон Мотму. Улучшение ее состояния было налицо — женщина не только пришла в сознание, но даже начала ходить.

Лея стояла пораженная столь заметным и быстрым улучшением.

— Признаюсь, я уже не надеялась увидеть вас на ногах, Мон Мотма,смущенно сказала она.

— Я и сама не надеялась, — пожав плечами, ответила бывшая Глава Совета.Но мое тело, словно желая отомстить болезни, восстанавливает силы с поразительной быстротой, с удовольствием воспринимая все процедуры и препараты А мой мозг жаждет получить всю упущенную за время болезни информацию. Вот только эти противные лекари-железяки не позволяют мне выходить отсюда.

Лея рассмеялась:

— Времени у вас будет достаточно. И все же не хочу вас торопить, но не могли бы вы приблизительно назвать время, когда вы рассчитываете вернуться к исполнению обязанностей Главы Совета?

Присев на диван, Мон Мотма задумалась. После паузы она ответила:

— Лея, я больше не Глава Совета. Теперь это твоя работа. Я хорошо служила Республике много лет, но болезнь слишком ослабила меня — не только физически, но, и это главное, в глазах всей Республики. Я считаю, что в наши времена Республика должна иметь молодое, полное сил, надежд и энергии руководство. Нам нужны такие люди, как ты, Лея — дочь легендарного сенатора Бейла Органы. Мое решение окончательно. Для меня настало время отойти от управления и хорошенько подумать о многом. А если мой опыт и знания могут быть полезны Республике — я всегда буду рада ими поделиться. Но будущее — в твоих руках. Лея, и в руках таких, как ты.

Лея, поняв, что Мон Мотма приняла решение и не отступит от него, перевела разговор в шутку:

— Так я и знала, что вы свалите на меня эту головную боль. Ну ничего, стоит мне одержать несколько побед над этими имперскими ренегатами — и весь Совет у меня будет ходить по струнке! Уж они-то, по крайней мере, на нашей стороне.

— Ты еще узнаешь, что имперские войска и генералы сдаются легче, чем члены Совета. Лея вздохнула:

— И видимо, узнаю я это очень скоро.

На планете Вортекс всегда дули сильные ветры. Лея стояла задрав голову и рассматривала вновь выстроенное огромное здание Собора Ветров, возвышавшееся над равниной как символ непокорности штормам и бурям. Стоявший рядом Хэн поеживался и не смотрел вверх. Громада Собора неприятно давила на него.

Новый Собор сильно отличался от старого, уничтоженного ударом Акбара. Новое здание словно само взлетало к небу. Крылатые ворсы, жители планеты, не настаивали на воссоздании старого сооружения, а предложили выработанный их коллективным разумом новый проект.

Прозрачные цилиндры и трубы из сверхпрочного хрусталя уходили ввысь, словно части гигантского органа. В резных поверхностях были проделаны узкие щели, на разных уровнях вставлены съемные перемычки. Взмахивая кожистыми крыльями, ворсы подлетали то к одному, то к другому регулятору и, открывая и закрывая путь воздуху, изменяли звучание Музыки Ветров в трубах этого исполинского духового инструмента.