* * *

      Сначала родился звук. Кто-то тихо разговаривал, и это причиняло монотонную боль. Потом словно зажгли свет, и Строггорн очнулся. Его окружали стены операционной. Под купол сразу же вошел Креил.
      — Ну ты и напугал нас! Разве ты не знаешь, что у тебя не должно быть психотравм? — сказал Креил. Он улыбался.
      — Что с ней? — Строггорн облизал пересохшие губы.
      — Нет бы спросить, что с ним? — Женщина в красном ворвалась в его мозг, и он с удивлением увидел Аоллу, входящую под купол. Она внимательно всматривалась в его лицо и осторожно беспокойно ощупывала его мозг. Строггорн поморщился, защищаясь. Машина быстро отключалась от его тела.
      — У тебя, кажется, при операционной была палата? — спросил Строггорн, слез со стола, и, мельком взглянув на Аоллу, прошлепал босыми ногами мимо нее. Креил изумленно шел за ним, увидев, как у Аоллы мелькнули в глазах слезы. Строггорн не обратил на нее никакого внимания, как будто ее здесь не было.
      Он расположился на кровати, накрылся одеялом и закрыл глаза.
      — И ты ничего не хочешь спросить? — поинтересовался Креил.
      — Аолла ушла? — Строггорн сел на кровати и вслушался, не ощутив ее присутствия.
      — Обиделась и ушла, — подтвердил Креил. — Только зачем ты ее обидел? Мог ей хоть что-нибудь сказать.
      — Зачем? Чтобы сделать еще больнее? Рассказывай, что здесь было, нам теперь не мешают. — Строггорн откинулся на подушку.
      — Ничего хорошего. — Креил сел в кресло. — Ты провалялся без сознания девять дней… Хотя это несущественно. Вот во время операции вы меня чуть не доканали. До сих пор не понимаю, что это было. В какой-то момент вы все были мертвы. По крайней мере, так показали приборы. А потом все опять ожили. Скажи спасибо Дигу, — строго добавил Креил. — А то быть бы вам всем покойниками. Через какое-то время — еще раз умер ты.
      — Ты говоришь — все мертвы? Хороший эффект! — Строггорн опять прикрыл глаза. — Извини, спать очень хочется. За много лет хоть один раз. Конечно, очень плохо, что Диг был здесь, но еще хуже, если бы мы умерли. Как всегда никакого выбора. И что дальше?
      — А дальше как ни в чем не бывало вошла Странница. Ужасно ругалась и сказала, что ты ее вытащил черте откуда. Отключила тебя от Машины и занималась тобой. Недолго. С полчаса. Сказала, что будешь долго спать, но все будет хорошо, и ускакала. Больше ничего. Да, еще сказала, что Аолле можно на Дорн не раньше чем через полгода. А то психика очень ослаблена.
      — Опять на Дорн? Мы ее еле вытащили оттуда! Неужели снова в это пекло?
      — Не знаю я. Это же Странница так сказала. Ищи ее сам и выясняй, почему, — Креил помолчал и добавил: — А что у тебя с Аоллой? Я понимаю, не мое дело, но она так переживала, пока ты был без сознания. Сама-то она на вторые сутки очнулась и сразу к тебе. — Он опять замолчал. — Мне кажется, она любит тебя.
      — Это не так. — Строггорн как-то нехорошо усмехнулся. — Аолла не любит меня. Я на этот раз так основательно поковырялся в ее мозгах, что совершенно точно теперь это знаю. Мы с огромным трудом нашли одно-единственное воспоминание обо мне и то, только потому, что оно было очень сильным. Может быть, у нее и были какие-то чувства, но сейчас все уничтожено. А ее чувства теперь — это скоро пройдет, Креил. Мы сделали это искусственно, чтобы уравновесить воспоминания о Дорне.
      И впервые за много лет, которые Креил знал Строггорна, он уловил боль, прорвавшуюся сквозь блоки.
      — Диг, не прячься! — Строггорн прекрасно ощутил его телепатему: печаль и огонь, отразившийся в серебре.
      — Можно? — Диг протиснулся через дверь. — Мне сказали, вы пришли в себя.
      — Пришел посмотреть? Все удивляешься, что я живой? — Строггорн все-таки снова открыл глаза.
      — Кстати. — Креил строго посмотрел на Дига. — Запомни раз и навсегда. Уж если подключаешься на все точки — делай это как можно быстрее. Во-первых, не так больно, а во-вторых, постепенно — еще больше шансов навредить себе.
      — Откуда я мог это знать? — обиделся Диг.
      — Ладно, не трогай героя, ему и так досталось, — вступился Строггорн.
      — Вижу, вам нужно поговорить, — сказал Креил и ушел в операционную.
      Строггорн вопросительно смотрел на Дига, но тот все никак не решался начать.
      — Советую высказаться, пока я не уснул.
      — Я хотел извиниться. — Диг покраснел, и это отразилось на его телепатеме. — Ну, я понимаю, что не должен был знать все это и… Честное слово, я не знал, что это так… и никогда никому ничего не расскажу… — Он совсем запутался и замолчал. Строггорну и так все было ясно.
      — Ладно, брось. У нас слишком часто не бывает выбора. Лучше скажи: очень жалеешь о том, что мы с тобой сделали?
      — Разве после того, что было, можно жалеть? — Диггиррен расстроился, что его не понимают, и вдруг улыбнулся. Строггорн тут же посмотрел на него. Лицо мальчика преобразилось, и сейчас его взгляд вовсе не казался таким страшным.
      — Чему ты смеешься?
      — Мои старые друзья… Когда узнали, нет-нет, я не болтал, наверное, от родителей, — тут же оправдался Диг, — что я помог вам, в общем, теперь от них никакого отбоя. Не знаю, что и делать. Просто атака, особенно девушки.
      — А что ты?
      — Мне теперь все равно. Я и так давно понял, что не это главное в моей жизни. Просто приятно и так странно, теперь никого не пугает мой взгляд. Он что, стал другим?
      — Не думаю, — ответил Строггорн. — Наверное, они стали к тебе по-другому относиться. Ты теперь для них взрослый — вот и все.
      — Хорошо. — И Диг опять улыбнулся. Печаль и огонь, отразившийся в серебре — снова воспринял Строггорн. — Я хотел просить разрешения, продолжил Диг. — Можно встретиться с Аоллой Вандерлит?
      — Она свободный человек, спроси у нее, а зачем? — очень удивился Строггорн.
      — Никогда не встречал таких людей, и Аолла много была на другой планете, очень интересно, — ответил Диг, и Строггорн подумал, что у него будут их обычные проблемы с женщинами, но почему-то это только рассмешило его.
      Строггорн спал и не почувствовал, как вошла Аолла и долго смотрела на него. Снова она увидела, как он красив. Его глаза были закрыты, и всегда страшный взгляд не мешал рассмотреть это.
      Строггорн проспал еще двое суток, прежде чем вернуться домой. Подходя к дверям, он почувствовал Аоллу, ждавшую его в спальне. Строггорн не стал заходить туда и долго сидел в гостиной, пока не понял, что она плачет. Это уже невозможно было вынести. Аолла, очень похудевшая за последнее время, похожая на девочку, лежала на кровати, уткнувшись в подушку, и старалась сдержать рыдания. Строггорн, конечно, знал, что ей очень много лет, но никогда не задумывался об этом, ведь выглядела она едва на двадцать пять.
      Он сел в кресло, напротив кровати, и стал ждать, пока Аолла успокоится.
      — Нам нужно поговорить, — Строггорн постарался сказать это мягко. — Я очень хорошо к тебе отношусь и сам настоял, чтобы ты некоторое время жила у меня, но сейчас ты поправляешься, и, я думаю, для нас будет лучше, если ты переедешь к себе.
      Аолла подняла голову от подушки, и слезы опять потекли у нее по лицу.
      — Почему? Ты не можешь меня простить? — Она все всматривалась в его холодные глаза. — После того, что ты узнал обо мне?
      — Нет, дело не в этом. — Строггорн слегка поморщился, словно от боли. Конечно, я слишком много узнал о тебе и дорого бы дал, чтобы никогда не знать этого, но здесь мы с тобой не вольны были выбирать. Просто я считаю, что сейчас твоя психика не готова к тому, чтобы принять какие-либо чувства. Как тебе объяснить? Ну, для меня это то же самое, как если бы я сейчас обманывал ребенка. Это очень просто — обманывать детей, они ведь еще не понимают, что это такое. Только меня не устраивают такие чувства. Когда-то я имел дело со взрослой женщиной, но после того, что пришлось с тобой сделать…
      — Ты до сих пор считаешь меня сумасшедшей? — Аолла смотрела на него широко открытыми глазами.
      — Не то. — Он опять поморщился, подбирая слова. — Я, как врач, и, ты знаешь, опытный врач, считаю, что пройдет очень много времени, прежде чем к тебе вернется способность любить. — Она опять заплакала, и Строггорн серьезно добавил: — Наверное, это грубо, но ты должна меня понять. — Он отчетливо осознал в этот момент, что Аолла не в состоянии сейчас трезво все оценить, хотя старается. Строггорн вышел из спальни и вызвал Лао. Тот быстро приехал и долго успокаивал Аоллу, разговаривая с ней как с ребенком, и только подтвердив этим диагноз Строггорна.
      С этого дня она старалась не встречаться с ним и жила у Лао. Ее психика действительно сохраняла детские черты: пришлось потратить много времени на восстановление даже профессиональных знаний. Какие еще воспоминания потеряла Аолла, так и осталось неизвестным.
      Однажды Линган почти четыре часа разговаривал с Президентом Дорном, пытаясь понять, как можно было допустить такое насилие над личностью. Дорн не понимал его, и Лингану долго пришлось вникать во взаимоотношения между мужчинами и женщинами на другой планете. Он понял: то, что земляне считали страшным преступлением и насилием, было вполне допустимым и приемлемым для планеты Дорн. Когда-то Линган сам похоже относился к женщинам и только поэтому смог все понять.
      Женщина на Дорне, как когда-то и на Земле, не считалась свободным существом. Только до свадьбы могла идти речь об учете ее мнения. С момента замужества она становилась собственностью мужа, который, обладая техникой психозондажа, мог как угодно изменять ее психику, подстраивая под себя. Когда-то на Земле для этого использовались методы внешнего воздействия, на Дорне — планете телепатов, мужчина воздействуя на мозг, мог добиться чего угодно. После того, как Линган понял это, ему стало ясным и практическое отсутствие разводов. Причина такого отношения к женщине Лингану тоже была ясна. Если на Земле ею явилось физическое превосходство мужчин и, как следствие, традиционная обязанность женщин воспитывать детей, еще больше усугубляющая зависимость от мужа, на Дорне главной причиной была длительная, продолжающаяся много лет, беременность, основную часть которой женщины проводили в спячке. Только сейчас ему стало ясно, в какую ловушку попала Аолла и почему ей так трудно было понять, что происходит.
      Уш-ш-ш значительно превосходил ее по своим телепатическим возможностям, чем и воспользовался, совершенно не задумываясь о последствиях существования двух личностей в одном теле. В соответствии с традициями своей планеты он «лепил» себе жену, сообразуясь со своими представлениями. Линган потратил много времени, объясняя неприемлемость подобного манипулирования мозгом Аоллы. Он так и не был до конца уверен, что ему удалось убедить Президента, но, во всяком случае, тот обещал поговорить с Уш-ш-шем, объяснив, что подобные действия приведут к ее неизбежной гибели.
      Только через полгода после операции Лао снова решился на зондаж, чтобы проверить адаптацию мозга Аоллы. Казалось, все было хорошо, но и в этот раз он согласился со Строггорном, что говорить о полном восстановлении личности еще слишком рано.
      Известие о том, что Аолла снова собралась на Дорн, потрясло всех до глубины души. Слишком свежи были воспоминания о том, чем это кончилось прошлый раз. Однако переубедить ее было невозможно. Она вполне восстановила свои знания и не боялась регрессии. Кроме того, Аолле удалось убедить Лао, что на сей раз Уш-ш-ш ничего не сделает с ней. Непонятно было, почему она так была уверена в этом. В день отъезда Аолла долго стояла у открытого гиперпространственного окна и все тянула с переходом. У Лао создалось впечатление, что она ждала Строггорна, но тот так и не пришел ее проводить.
      — Я вернусь ровно через пять лет, — пообещала Аолла и исчезла в окне.

* * *

      Уш-ш-ш, встречавший, как обычно, у камеры перехода, сделал вираж и попытался проникнуть в мозг Аоллы, в котором чувствовал себя полным хозяином. Конечно, он выслушал Дорна, но слова того не произвели на него сильного впечатления. Уш-ш-ш всегда считал, что хорошо разбирается в женщинах, и тем более знает, какой должна быть жена. Аолла ответила мощным отпором. Она специально занималась с Лао, тренируя пси-удар и наращивая дополнительную защиту из мыслеблоков. Без этого нельзя было возвращаться на Дорн. Уш-ш-ш опешил и попытался снова проникнуть к ней в мозг, который по-прежнему был для него недоступен.
      — Если ты еще раз попытаешься влезть ко мне в голову, — грозно сказала Аолла, — я применю пси-удар, а здесь вполне достаточная высота, чтобы ты разбился. — Она сопроводила свою фразу демонстрацией того, как это сделает, и Уш-ш-ш в ужасе отшатнулся от нее. Убийство на Дорне считалось самым страшным преступлением и встречалось крайне редко, так как скрыть содеянное было невозможно. — Я давно хотела тебе сказать, — продолжала Аолла, — что в мою подготовку Варда включалось обучение различным способам убийства, в том числе таким, которые бы полностью соответствовали по виду несчастному случаю. Поэтому не надейся, что я понесу наказание. А если не веришь мне спроси Ули-и-и. Когда-то он видел, как я это делала, и до сих пор никто не заподозрил, что это было сделано специально. — Крылья Аоллы стали почти черными, подчеркивая серьезность ее намерений. — И еще. Я бы хотела получить развод, но и до этого предупреждаю тебя, что не буду больше жить с тобой вместе, и тем более не надейся, что когда-либо еще соглашусь лететь с тобой в Каньон. Мне объяснил Линган, что это место обладает избыточной энергией, которая облегчает воздействие на мою психику.
      Уш-ш-ш ошалело летал вокруг нее. Он хотел что-то сказать, но внезапно понял, что непонятным ему способом на Земле удалось возвратить Аоллу в ее прежнее недорнское состояние. Наконец, он понял, что никогда она больше не будет с ним.
      — Ты была со своим земным мужем! — телепатически закричал Уш-ш-ш первое, что пришло ему в голову.
      — Была. — Аолла мысленно расхохоталась. — Жаль, что совсем не так, как ты думаешь.
      Уш-ш-ш отказался дать ей развод, но это никак не мешало жить ей отдельно от него. Они стали встречаться только по работе. Со временем прошел ее страх перед планетой Дорн.

281 год относительного времени

сентябрь, 2030 год абсолютного времени

      Ровно через пять лет Аолла снова была на Земле. Ее встречал Лао. Выпрыгнув из окна, она внимательно вслушалась. Лао показалось, что Аолла ждала кого-то, потому что боль разочарования проскользнула сквозь блоки.
      Она медленно, словно нехотя, ела, и Лао чувствовал, что ее мысли очень далеки от еды.
      — Лао, — Аолла посмотрела умоляюще на него. — Ты не знаешь, у Строггорна сейчас есть женщина?
      — Я не знаю, девочка, честно, не знаю. — Он остолбенел от ее вопроса.
      — Жаль. — Она опять задумалась.

* * *

      Аолла вышла из лифта и прислонилась к стене, не решаясь войти в квартиру. Перед этим она звонила в клинику и знала, что Строггорн дома. Сердце, казалось, билось в висках, никак не успокаиваясь. Дверь услужливо распахнулась, словно все эти годы ждала ее, но она подумала, что Строггорн просто забыл поставить защиту. Аолла на ватных ногах прошла в гостиную — ее никто не встречал, хотя было понятно, что он должен почувствовать ее.
      Откуда-то вынырнул Стил и быстро начал ставить тарелки на стол.
      — Лиде, вам, как обычно, вегетарианский ужин? — только уточнил он. Аолла кивнула и села в кресло.
      — Хозяин не просил передать, чтобы я ушла? — спросила Аолла, с трудом выговаривая слова. Первое время на Земле с речью всегда бывали проблемы, но Стил хорошо понимал ее.
      — Нет, он сейчас закончит один сложный расчет и придет.
      Стил закончил ставить еду и исчез. Строггорн все не шел, а идти в его кабинет для Аоллы было выше сил. Она решила поесть, это немного успокоило ее. Увлекшись, Аолла вдруг обнаружила, как Строггорн наблюдает за ней, и аппетит сразу пропал.
      — Извини, — сказал он. — Я думал, ты уже поела. — Строггорн сел напротив нее в кресло, и она почувствовала страх, когда встретилась с его холодным пронзительным взглядом. — Кажется, мы с тобой вернулись к тому, с чего начали, — уловил он ее страх. — Но похоже, ты наконец выздоровела — это радует. А то, что снова боишься меня — огорчает. — При этом Строггорн так же невозмутимо на нее смотрел.
      Аолла не знала, что сказать и как объяснить свое появление. Она подумала, что в тот раз, когда он заставил ее, было намного проще выполнялся договор, а Строггорн говорил, что делать. Аолла почувствовала слезы, но сдержала себя, не желая унижаться, а потом смело посмотрела Строггорну в глаза и начала один за одним снимать блоки.
      Он изумленно смотрел на нее, не понимая, что она делает, а когда понял, его глаза потемнели, и в них проскользнула боль. Аолла сняла блоки и молча ждала. Ее мозг был открыт, но Строггорн никак не решался проникнуть в него. Ожидание было невыносимым, но когда она уже решила, что все-таки ошиблась, почувствовала мягкое прикосновение к мозгу. Он зондировал ее очень осторожно, чтобы не причинить боль, но от напряжения ей все равно стало немного плохо, и Строггорн сразу остановился, пережидая. Аолла не смогла бы определить, когда он закончил. Просто она ждала и, когда Строггорн встал, вздрогнула. Он опустился перед ней на колени и снова долго смотрел в глаза так, что Аолла опять почувствовала боль.
      — Это правда? — спросил Строггорн. Ее удивила бессмысленность вопроса и только тут Аолла поняла, что он никак не может поверить ей.
      — Правда, — ответила она.
      Строггорн взял ее на руки и перенес в спальню, а потом очень медленно раздел, словно боясь испугать. В ее душе больше не было страха. Он долго и очень нежно ласкал ее, как обычно, не торопясь, и она отвечала ему тем же, проводя пальцами по его сильному телу и прижимаясь нежной кожей. Возбуждение медленными волнами настигало их, словно океан. Строггорн снял свои блоки. Мужчина, весь в золоте, в ореоле огня вошел в мозг Аоллы, Женщина в красном приняла его, и когда из сознания объединились, к Наслаждению примешалась Боль. «Вам никогда не разделить их», — вспомнил он, уже почти перестав ощущать себя отдельным существом, но теперь ему было все равно.
      Текли часы. В очередной раз просыпаясь, Аолла встречала его глаза, в которых застыла невысказанная боль, тогда Строггорн начинал все сначала, и боль отступала перед Любовью. В тот раз им никто не мешал.

Конец первой части