АРМИЯ НА ОДИН ДЕНЬ
      В дни моей юности служба в армии была добровольной обязанностью, и если вам непонятно, что означает это словосочетание, могу объяснить: служба была добровольной, но каждый израильтянин считал себя обязанным отдать воинский долг. К счастью, на Ближнем Востоке в первой половине века не случалось таких кровопролитных войн, как сто лет назад, а после возникновения Соединенных Штатов Израиля о войнах с соседними странами и говорить было нечего. Разве что в Сирийской провинции время от времени вспыхивали беспорядки, но солдат в Дамаск не посылали, порядок наводила пограничная служба, действовавшая вместе с народными милициями. Иногда, помню, доставляло беспокойство так называемое государство Палестина со столицей в Иерусалиме. На самом деле столица этого образования располагалась в небольшой деревне под названием Рамалла, но название государства было принято на заседании Палестинского национального совета, и менять его никто не собирался. Из-за этого то и дело возникали недоразумения. Какой-нибудь турист из Норвегии или Замбии, плохо учивший географию в школе, приезжал в Палестину, поселялся в отеле "Арафат", выходил рано утром на балкон, смотрел вдаль и удивленно спрашивал гида: - А где крепостная стена? Где мечеть Омара? Разве это Иерусалим, обещанный в туристическом агентстве? И бедняга-гид по десять раз на дню объяснял, что перечисленные объекты остались в другом Иерусалиме, который находится в руках у евреев, а наш Иерусалим - это бывшая Рамалла, недавно переименованная в соответствии с конституцией Палестинского государства. Помню, что когда я уже служил в зман-патруле, в бывшей Рамалле дотошные археологи обнаружили тот самый камень, на котором стоял Магомет перед вознесением. Камень из мечети Омара был объявлен фальшивкой, и таким образом многовековая проблема была блестяще решена. Обошлось без войны, и именно тогда срок службы в израильской армии сократили до одного года. Но согласитесь, что год и день - далеко не одно и тоже. И что еще за фантазия - покупать билет, чтобы отслужить в армии всего лишь сутки? Этот вопрос я задал майору Фрумкину, когда вошел к нему в кабинет, чтобы получить новое боевое задание. - Рядовой Иона Шекет, - сурово сказал Фрумкин. - Это там, на гражданке, вы личность известная и уважаемая, а здесь вы солдат, поскольку купили билет. А солдат должен слушать приказы и не задавать ненужных вопросов. - Впрочем, - продолжал Фрумкин, - я могу и ответить, если вы, в свою очередь, обещаете выступить в солдатском клубе и рассказать о своих удивительных приключениях. - Хорошо, - покорно согласился я. - Видите ли, - начал объяснения майор, - войны как средство разрешения конфликтов исчезли на Земле еще в середине нашего ХХI века. Однако государства не спешили расставаться с армиями. Служба стала добровольной, но желающих поносить оружие оказалось слишком много. Где еще, кроме армии, молодой человек мог покрасоваться с лазерным карабином через плечо? Поэтому сначала в Соединенных Штатах Израиля, а потом в Америке и других странах была введена так называемая платная служба. Хочешь служить плати! Как в университете - десять тысяч в год. - Но тогда, - продолжал майор, - возникла другая проблема. Во-первых, у молодых людей часто не было таких денег. А во-вторых, целый год вдали от дома... Служить, конечно, хотелось, но не такой ценой! И тогда срок службы сократили до одного месяца, а вскоре - до недели. Соответственно уменьшили и входную плату. Вскоре оказалось, однако, что и неделя - слишком большой срок. Скажем, у молодого человека в пятницу свидание, а он записался на неделю в армию и уже заплатил деньги. Как отнесется невеста к тому, что ей придется одной зажигать субботние свечи? Короче говоря, срок службы сократили до двадцати четырех часов, а оплату привели в соответствие с ценами на посещение музеев. Все оказались довольны - и генералы, и рядовые. - А что, - насторожился я, - генералы тоже служат один день? - Нет, конечно, - возмутился майор. - Генералы вообще не служат! - А как... - Но это же очевидно! Высший офицер проходит курс телепатического обучения, получает диплом и отдает приказы, сидя на своем рабочем месте где-нибудь, скажем, в компании Интель. Разве для того, чтобы командовать, нужно непременно сидеть в том кресле, где сижу я? - Кстати, о вас, - ухватился я за очевидное противоречие. - Хорошо, солдат платит деньги и служит один день. Генерал работает программистом в Интеле и командует солдатами в свободное от основной работы время. Но вы-то, майор! - А что я? - не понял Фрумкин. - Меня вообще не существует! - Что вы хотите этим сказать? - Протяните руку, Шекет, и убедитесь сами. Я протянул и убедился. Сержант оказался всего лишь голографическим изображением, сработанным на базовом компьютере. Что-то вроде моей бывшей начальницы госпожи Брументаль, которой, как я понял уже потом, покинув зман-патруль, никогда не существовало в реальности. - Ну-ну, - пробормотал я. - Удивляюсь, как такая армия может одерживать победы. И кстати, какие победы в вашем личном послужном списке? Если это, конечно, не военная тайна. - Какая тайна? - махнул майор своей голографической рукой. - На прошлой неделе наша дивизия одержала победу над бурульцами, а сегодня утром вы же сами, Шекет, участвовали в разгроме курляков! - Э... - вынужден был согласиться я. - А что, майор, армия несет в этих сражениях потери? Согласитесь, что если человек покупает билет, он вряд ли предполагает при этом, что может не вернуться домой! - К сожалению, войны невозможны без людских потерь, - скорбно наклонил голову Фрумкин. - Вот вы, например. Как ни прискорбно, но ваше тело, Шекет, было час назад похоронено на военном кладбище - ведь в вас попал прямой разряд из курлякского банкомета. - О чем вы гово... - начал я, но вынужден был прервать фразу, поскольку честный взгляд майора убедил меня в том, что он говорит правду. К тому же, я прекрасно знал, что компьютерные голографические программы просто не способны лгать! Я вскочил на ноги и быстрыми движениями ощупал себя с ног до кончика носа. Потом подошел к зеркалу и всмотрелся в собственное изображение. Пусть мне говорят все, что угодно, но это был я - Иона Шекет, живой, невредимый и полный недоумения. - Пойдемте, - пригласил меня майор и направился к двери. Я промчался сквозь него и первым вышел из помещения под палящее солнце Иудеи. Через минуту мы подошли к ряду могил - это оказалось военное кладбище базы. На крайнем справа камне я прочитал: "Иона Шекет, рядовой, погиб при исполнении воинского долга". И две даты. Каждый, кто когда-нибудь стоял перед собственной могилой, поймет мои ощущения. - Значит, меня убили курляки, - тупо произнес я. - А кто тогда я? То есть, если меня убили, то откуда я взялся? То есть, я хочу сказать... - Я понимаю, что вы хотите сказать, Шекет, - улыбнулся Фрумкин. - Видимо, вы действительно давно не были на Земле. В армии разрешено клонирование, и мы им пользуемся, когда посылаем солдат на ответственное и опасное задание. Если кто-нибудь погибает, то жить продолжает клон. Какая вам, собственно, разница? - Жить продолжает клон... - повторил я. - А как же душа? - Душа? - не понял майор. Видимо, понятие о душе человеческой в армии считали излишним. - Да, душа, - сказал я. - После смерти тела душа переходит в иное измерение. Не забудьте, у меня ведь диплом Оккультного университета на Камбикорне, я общался с душами много раз. - Ах, это, - успокоился майор. - Никаких проблем! Душа рядового Шекета вознеслась в иные сферы, и ваша душа тоже вознесется, но пока вы, к счастью, живы и можете исполнить приказ, который я вам сейчас дам. Или вы хотите аннулировать свой билет? - Нет-нет, - пробормотал я. Нехватало еще, чтобы об Ионе Шекете подумали, что он трус и не желает погибать вторично. - Просто я представил, как в свое время две моих души встретятся и будут разбираться, кто из них главный. Я же себя знаю... Так какой приказ вы хотите мне дать, майор? - Через минуту вам в составе диверсионной группы предстоит сложная операция на планете Иухрос-II. Разведка донесла только что, что аборигены намерены аннексировать пустыню Сахара, которая входит в состав нашего Алжирского штата. Нужно принять превентивные меры. Вы назначаетесь командиром группы и временно, до окончания операции, получаете звание ефрейтора. - Но мне ничего не известно ни о каком Иухросе! И я не знаком с... - Вводную получите во втором боксе, - отрезал майор и подтолкнул меня к одной из стоявших особняком кабинок, похожих на общественные туалеты индивидуального пользования. Я сделал шаг, оказался в полной темноте, что-то кольнуло меня в затылок, после чего загорелся свет, и я вышел из кабины под светлые очи Фрумкина. - Готовы к выступлению? - спросил майор. - Готов! - отрапортовал я и только в тот момент понял, что таки да, действительно готов, как это ни странно. Я прекрасно знал теперь, что планету Иухрос-II открыл доблестный астронавт Абрахам Пичхадзе в 2068 году. Живут на пленете твари, похожие на винные бутылки, и отличаются они от обычных бутылок тем, что способны к телепортации. Но поскольку разумом аборигены почти не обладают, то способность их очень ограничена. Телепортироваться они могут лишь на Бегуль-XIV и на Землю. А на Земле только в пустыню Сахара, которую жители Иухроса считают своей собственностью, поскольку даже не понимают, что эта гора песка находится не на их родной планете, а совсем в другой части Галактики. Вот армии и приходится время от времени прогонять бедолаг. Обороняются иухросцы очень умело и за десять лет боевых действий уложили по меньше мере семь наших солдат. Так что предстоящая операция - далеко не безопасное приключение. - А как моя группа попадет на Иухрос-II, чтобы нанести превентивный удар? - спросил я майора и тут же понял, что мог вопроса не задавать, поскольку прекрасно знал ответ. Разумеется, мы пройдем по тому самому нуль-каналу, по которому сами иухросцы попадают на Землю. Нужно только поймать момент, когда канал возникнет, и прежде чем иухросцы придут в себя... Между прочим, допустимый зазор во времени составлял всего три миллионных доли секунды. И за этот, прямо скажем, небольшой срок я должен был провести своих людей через нуль-канал, напасть на ничего не подозревающих аборигенов, нанести им поражение и еще успеть вернуться обратно на базу, поскольку мертвый иухросец, ясное дело, не способен поддерживать нуль-канал в рабочем состоянии.
      БОЙ ЗА САХАРУ
      Получив от майора Фрумкина новое боевое задание, я собрал свою дивизию и ознакомил солдат со всей информацией, которой владел к тому часу. - Итак, - сказал я, вышагивая перед двенадцатью новобранцами, купившими билеты на службу буквально за пять минут до начала боевой операции, итак, наша цель - превентивный удар против аборигенов Иухроса-II. Эти негодяи вознамерились аннексировать часть пустыни Сахара, которая, как всем известно, является неотъемлемой частью Соединенных Штатов Израиля. - Извините, ефрейтор, - подал голос грузный мужчина лет сорока, отправившийся в армию, по-моему, с единственной целью: избавиться хотя бы на сутки от своей вздорной супруги. - Я никогда не слышал об аборигенах этого... как его... - Иухроса-II, - повторил я и тоном человека, досконально разбирающегося в ситуации (а ведь я и сам полчаса назад понятия не имел о том, кто такие эти... как их...), сообщил: - Иухрос-II - это планета в галактике Андромеды, расстояние от Земли два с половиной миллиона световых лет... - Так далеко? - поразился мужчина, и я вынужден был преподать ему правила хорошего тона в израильской армии. - Послушайте, рядовой, - сказал я твердо, - разве вам трудно прежде, чем задать вопрос, встать и назвать свою фамилию? Вам самому будет приятно, если, отвечая на вопрос, я назову вас по имени! - Прошу прощения, ефрейтор, - пробормотал мужчина, встал, потянулся и произнес: - Рядовой Яша Гольденвейзер-Иванов! - Садитесь, рядовой, - предложил я. - Да, Иухрос-II находится далеко от Земли, но аборигены умеют телепортироваться, причем не куда угодно, а только в определенные точки Вселенной. Одна из таких точек расположена в пустыне Сахара неподалеку от курортного оазиса "Арон Рабинович". Наша цель - воспользоваться нуль-каналом аборигенов и упредить их появление. Ясна задача? - Так точно! - громче всех воскликнул рядовой Иммануэль Гольденвейзер-Иванов, но и остальные одиннадцать орали ненамного тише. - Начнем через десять минут после сигнала! - объявил я. В чем состояла сложность операции? Я знал, что в принципе аборигены Иухроса-II - бойцы плохие, если не сказать больше. Но, умея телепортироваться, они нападали внезапно и не оставляли жертвам никаких шансов. Как же мы могли совершить превентивный удар, не обладая, в отличие от противника, способностью к телепортации? Нужно было дождаться, когда аборигены Иухроса-II создадут нуль-канал для собственного перемещения, и воспользоваться этим каналом, прежде чем противник догадается, что его атакуют. В нашем распоряжении было всего три миллионных доли секунды! Напасть раньше мы не могли, ибо нуль-канала еще не существовало. Напасть позже мы не могли тоже, потому что из канала в Сахару уже валились аборигены. Приказав дивизии готовиться, я отправился на склад и получил единственный имевшийся на базе аппарат ЗВ-12, в просторечии "замедлитель". Эта штука, созданная в 2076 году для спортивных целей, очень редко использовалась армией в боевых условиях. Замедлитель, как следует из его названия, замедлял ход времени в радиусе пятисот метров в пропорции один к миллиарду. Иными словами, пока стрелка ваших часов сдвигалась на одну миллионную долю секунды, для вас реально проходило чуть меньше семнадцати минут. Наш запас времени в три миллионные доли секунды увеличивался, таким образом, до пятидесяти минут, что, согласитесь, было вполне достаточно не только для проведения операции, но и для последующего награждения отличившихся. Я нацепил замедлитель на пояс, поставил регулятор на автоматическое включение, дал сигнал общего сбора и строевым шагом, как положено ефрейтору, вышел на плац, поскольку десять минут, назначенные мной для сборов, миновали. Я полагал, что дивизия встретит меня боевым приветствием, стоя в походном строю. Каково же было мое изумление, когда я увидел рядового Гольденвейзера-Иванова, рассказывавшего скабрезные анекдоты из жизни древних ацтеков, в то время как остальные солдаты сидели вокруг рассказчика на земле и внимали, раскрыв рты, в которые мог бы залететь шальной снаряд. - Смирно! - вскричал я, и солдаты, не торопясь, поднялись на ноги. - Послушайте, - сердито сказал я. - Я же дал команду: выступаем после сигнала! Был сигнал? - Конечно, - спокойно отозвался Гольденвейзер-Иванов. - Но у нас же есть еще десять минут. - То есть? - нахмурился я. - Напоминаю ваш приказ, ефрейтор: "Начнем через десять минут после сигнала!" Сигнал был. Осталось десять минут. - Стройся! - твердо сказал я. - Куда вы дели запятую? Я сказал так: "Начнем через десять минут, после сигнала!" - Но мы... - Молчать! Аборигены могут напасть в любой момент, а вы филологические споры разводите! Разговорчики в строю! Солдаты поняли наконец, что война вот-вот начнется, и мы приступили к выполнению боевого задания. Построившись согласно номерам купленных билетов, солдаты напряженно ждали, когда мой ЗВ-12 подаст сигнал о появлении нуль-канала аборигенов Иухроса-II. К счастью, ждать пришлось недолго, иначе в дивизии наверняка началось бы брожение умов и попытки рассказать новые анекдоты. Аппарат взвизгнул, как кот, которому наступили на хвост, и время вокруг нас замедлилось в миллиард раз. Я еще успел обратить внимание на то, как голуби, летавшие над базой, замерли в воздухе, а появившийся в дверях командного блока майор Фрумкин поднял правую ногу, да так и застыл в этой нелепой позе. А перед нами открылась бездна, звезд полна, и не было ни числа звездам, ни дна бездне. Вот как выглядит нуль-канал, - успел подумать я, прежде чем отдал приказ к выступлению. Внутри туннель был не таким уж широким, наверняка аборигены экономили энергию, а звезды оказались всего лишь светившимися в темноте бактериями очень распространенной на Иухросе-II болезни, которая, как было написано в разведсводке, поражала мыслительные способности аборигенов и гнала их осваивать новые неизведанные места на своей и чужих планетах. Звездочки выглядели такими красивыми, они даже мерцали, как настоящие, но мне было не до сантиментов, я вытащил из кобуры свой "дайлер" и широким лучом повел поперек нуль-тоннеля. Звездочки сгинули мгновенно, будто их и не было. Я посмотрел на часы - с момента нашего проникновения в нуль-канал прошло пять минут замедленного или половина миллисекунды реального времени. Аборигены вот-вот должны были появиться, и я, оглянувшись, проверил порядок построения - бойцы распределились, строй растянулся поперек тоннеля, грудь колесом, оружие наизготовку, отлично. Я спрятал "дайлер", приставил к плечу огнемет и почувствовал впереди какое-то движение, будто по нуль-каналу прошла волна сжатого воздуха. Канал был прямым, как световой луч, я не знал физику нуль-переходов настолько хорошо, чтобы сказать: смогу ли я, приглядевшись, увидеть на дальнем конце тоннеля поверхность планеты Иухрос-II. Но впечатление было таким, будто я мог увидеть даже дальний край Вселенной! И тут чуть ли не перед самым моим носом появился первый абориген. Если честно, то на винную бутылку он был похож не больше, чем я - на спящую Венеру. Есть, конечно, кое-какое сходство в отдельных частях, но в целом... Да и двигался противник как-то странно. В разведсводке говорилось, что бутылка... то-есть абориген передвигается, перекатываясь в своей широкой части. Между тем тот, что наступал на меня, не катился, а как-то не торопясь переставлял сам себя с горлышка на дно и обратно. Да еще при этом задумчиво покачивался при поворотах, будто искал и не находил точку опоры. Солдаты за моей спиной ждали сигнала, чтобы открыть огонь, но я медлил. Вражеский солдат в очередной раз переставил себя с головы на ноги - точнее с горла на донышко - и застыл, являя собой замечательную мишень. Я затылком ощущал, как рядовой Гольденвейзер-Иванов побелевшими пальцами сжимает оружие. - Не стрелять! - сказал я, подошел к застывшему врагу и похлопал ладонью по его боку. Звук получился, будто бегемота по животу шлепнул. Нет, господа, настоящие бутылки звучат совершенно иначе. Я уже знал, что произошло и что нужно делать. Но у меня был приказ! Мог ли я его нарушить? Кто я - ефрейтор или генерал? Но разве Иона Шекет когда-нибудь отказывался от того, чтобы взять на себя ответственность? - Назад! - приказал я солдатам. Гольденвейзер-Иванов что-то недовольно пробурчал, но подчинился, а следом к выходу из нуль-канала потянулись и остальные солдаты моей бравой дивизии. Бой закончился. Когда мы вышли из тоннеля на жаркий плац нашей базы, я демонстративно выключил "замедлитель", и время побежало с такой быстротой, что я и оглянуться не успел, как был вызван к майору Фрумкину для объяснений. - Шекет, - огорченно сказал майор. - Как вы могли! Нарушить приказ! - Майор, - сказал я, - больше вторжений с Иухроса-II не будет. Мы победили - раз и навсегда. - Видите ли, - продолжал я, - бедным аборигенам эта Сахара сто лет не нужна. Но бактерии... Бактерии ищут новое жизненное пространство. Сами они телепортироваться не могут, вот и используют эти бутылки... я хочу сказать - аборигенов. Я продезинфицировал нуль-канал "дайлером", бактерии там жить больше не смогут, а без них аборигены телепортироваться и не подумают. Им и на своем Иухросе-II хорошо. - Господин Шекет, - мрачно ответил майор Фрумкин, выпятив челюсть. - Я объявляю вам от имени командования благодарность за успешное ведение боевых действий. Одновременно я арестую вас и до окончания службы отправляю в армейскую тюрьму за нарушение приказа. - До окончания службы? - переспросил я. - Именно! - То есть, до завтрашнего утра? - уточнил я. - Точно так. - Ну, это я выдержу, - беспечно сказал я и повернулся, чтобы отправиться на поиски тюрьмы.
      ТЮРЕМНАЯ ИСТОРИЯ
      Выйдя из караульного помещения, я поднял взгляд на большое голографическое табло: схему расположения объектов на базе. По идее, тюрьма должна была располагаться где-нибудь в отдалении от стрельбища (зачем стрелять по своим, даже если это арестанты?), от столовой (чтобы запахи пищи не мешали осужденным думать о своей вине перед армией), и тем более, от казармы (нельзя же, чтобы заключенные слышали, как свободные солдаты проводят свое совершенно свободное время). Не обнаружив на схеме значка с надписью "тюрьма", я принялся исследовать голограмму более методично, начав с левого верхнего угла, где значилось: "Стоянка для транспорта потенциального противника". Путешествуя взглядом слева направо и сверху вниз, я обнаружил еще "бассейн боевых действий", "ракетоноситель многофункциональный одноразовый" и какой-то "сходняк для многоориентированных солдат". Тюрьмы на схеме не было в помине, и я собрался было вернуться к майору Фрумкину за разъяснениями, но в это время рядом со мной остановился рядовой, необученный, негодный для активных действий (так было написано у него на воротнике рубашки), и сказал: - Господин ефрейтор, что вы ищете, может, я смогу помочь? - Тюрьму, - мрачно сообщил я, ожидая встретить в ответ взгляд, полный презрения или, что еще хуже, - жалости. Однако рядовой, необученный и негодный посмотрел на меня с таким явным восхищением, что я невольно смутился и, сам того не ожидая, объяснил: - Да вот, понимаете, влепили мне срок за неповиновение приказу. Взгляд рядового стал еще более восторженным. - О! - воскликнул солдат. - Не будет ли с моей стороны наглостью попросить вас об услуге? - Меня? - удивился я. - Что я могу... - Не скромничайте! - пылко сказал рядовой, необученный и негодный. - Это просто замечательно, что я вас встретил! Так вы можете?.. - Допустим, - пожал я плечами. - О чем, собственно, речь? - Возьмите меня с собой в тюрьму! Я убежден, что мой читатель (если только он, конечно, сам не с Земли) никогда не сталкивался с подобным абсурдом! - Э... - сказал я. - С удовольствием. Но я не знаю - куда. Здесь нет тюрьмы на схеме, а я не настолько хорошо знаком с... - Да вот же она! - воскликнул солдат и ткнул пальцем в голографическое изображение тучного господина, читающего газету. Поскольку здесь не было никакой надписи, я решил, что так на схеме обозначена библиотека для личного состава. - Это тюрьма? - недоверчиво переспросил я. - А что же еще? - удивился мой собеседник. - Э... Скажите, рядовой, как вас зовут? - Марк Шендерович! - Марк, я здесь человек новый, на Земле давно не был и с порядками в армии не очень знаком... Почему вам так хочется попасть в тюрьму? - Это мечта каждого солдата! - воскликнул Марк. - Если честно, я еще не видел никого, кому бы это удалось. - Ничего не понимаю, - пробормотал я, после чего рядовой Шендерович фамильярно взял меня под локоть и повел в направлении, указанном на схеме, по дороге объясняя кое-какие тонкости армейской жизни. - Тюрьма, - говорил он, - это по определению место, где должно быть плохо. Место, где солдат должен подумать о том, как неправильно он поступил, нарушив присягу. Так вот, на Земле просто нет таких мест! Раньше тюрьмой называли запертое помещение, где арестанта держали на гнусной пище и не позволяли даже прогулок. Но сейчас закон запрещает, во-первых, запирать человека против его воли, и во-вторых, правила практичного питания запрещают употреблять пищу, если энергетическое ее содержание и вкусовые параметры не соответствуют уложению от второго сентября две тысячи восемьдесят первого года. В результате те тюрьмы, о которых можно прочитать в романах прошлого века, давно превращены в музеи. - А где же сидят преступники? - перебил я. - На деревьях истории! - Где? - не понял я. - В тупиковых ветвях исторического процесса! Вот, скажем, в прошлом веке существовало такое государство - Советский Союз. Совершенно тупиковый путь развития. Неудивительно, что в свое время страна эта распалась, и теперь на ее месте находятся... - Знаю, - нетерпеливо сказал я. - И что же? - Но в виртуальной альтернативе Советский Союз продолжает существовать со всеми его совершенно неприемлемыми для реальной истории тенденциями. Туда и отправляют приговоренных - как в гражданской жизни, так и в армии. - В виртуальный Советский Союз? - уточнил я, начиная уже догадываться, что имел в виду рядовой Марк Шендерович. - Почему только в Союз? Есть еще масса возможностей. Тупиковых исторических ветвей было огромное количество. Например, абсолютизм во Франции. Или Палестинское государство. Или... - Понятно, - сказал я. - Все эти возможности существуют, надо полагать, в виртуальной реальности? - А в какой же еще? - удивился Марк. - В натуральной реальности их в помине не было и быть не могло. Это же тупик! - Так, - сказал я. - К чему приговорили меня, я понял. Но почему вы хотите отправиться со мной? Это же, в конце концов, наказание, а не награда. - О таком наказании многие мечтают, - понурил голову солдат. - Иногда так изощряешься, чтобы сделать что-нибудь противозаконное. Например, соль в чай подсыплешь своему соседу... Но за такое преступление дают по шее, а не сажают в тюрьму. - Так украдите что-нибудь, - посоветовал я. - Или дайте взятку. Или... Я не хотел бы советовать, конечно. Но в мое время существовали, например, убийцы. - Да вы что, ефрейтор? - рядовой Шендерович отступил от меня, как от зачумленного. - Вы думаете, что говорите? - Э... - вынужден был признать я. - Пожалуй, я действительно не подумал. Ну хорошо, ведите меня в тюрьму, и я посмотрю, что смогу для вас сделать. - Спасибо! - просиял Шендерович и бросился вперед, как в атаку. Через минуту мы подошли к стеклянному павильону с изображением читающего мужчины. Вошли в холл, и я сказал подошедшему к нам офицеру в ранге лейтенанта: - Ефрейтор Шекет приговорен к заключению до окончания срока службы. Увидев умоляющее выражение на лице рядового Шендеровича, я добавил: - Этот со мной. - По коридору направо, - сообщил лейтенант. - Комнаты три и восемь. Мы с Шендеровичем свернули в светлый коридор с рядом дверей, и мой спутник радостно вломился в камеру номер три, благо дверь была открытой. Я заглянул внутрь и увидел стандартное оборудование для создания виртуальной реальности, как на аттракционе в "Диснейленде". Закрыв за Шендеровичем дверь, я прошел к камере номер восемь, сел в кресло и сказал подошедшему ко мне оператору: - Послушайте, в вашей тюрьме сюжеты на выбор или по постановлению суда? - А по какой статье вы получили срок? - осведомился оператор. - Невыполнение приказа, - сообщил я. - Серьезное преступление, - покачал головой оператор. - Вам положен вариант десять дробь семь. - А что это, если не секрет? - Покорение индейцами Европы. - Разве это вообще было возможно? - поразился я. - Конечно, - сурово сказал оператор. - Если бы Колумб отплыл на несолько лет позже, ацтеки непременно достигли бы берегов Португалии на большом каноэ. Абсолютно тупиковая ветвь, полная деградация Европы, я вас отправлю в Мадрид, где вы поймете, что нарушать приказы - преступление, и что наказание этому преступлению соответствует. - А может, в Париж? - спросил я. Париж мне был как-то ближе по духу, чем Испания, из которой как раз незадолго до отплытия Колумба изгнали евреев. - В Мадрид, - твердо сказал тюремщик и опустил мне на голову металлический колпак. В следующее мгновение я оказался в центре большого города, многие здания выглядели заброшенными, некоторые оказались разрушенными, а посреди площади, на которой я стоял, возвышалась ступенчатая пирамида ацтеков, поднимаясь выше самых высоких строений, даже выше большого кафедрального собора с обломанной колокольней. - Кто такой? - грозно спросил меня невесть откуда взявшийся краснокожий воин, державший в руке оружие, напоминавшее помесь мушкета с арбалетом. Неужели, - подумал я, - можно, натянув тетиву, выстрелить не стрелой, а пулей? - Кто такой? - переспросил воин, направляя ствол оружия мне в грудь. - Ефрейтор Иона Шекет, - отрапортовал я. - Осужден за нарушение приказа. - За мной, - сказал ацтек и пошел вперед, даже не оглядываясь в мою сторону. По идее я мог сбежать, и в другое время так бы и поступил, но кто знает, какими возможностями обладали ацтеки в этом виртуальном мире? Нужно было сначала оглядеться, и я поплелся за воином, глазея по сторонам. Мы миновали пирамиду, прошли мимо полуразрушенного дворца, навстречу нам попадались не только краснокожие, но и люди вполне европейского вида в дорогих одеждах. - Скажите, - не удержался я, - сколько уже лет прошло после того, как вы, ацтеки, покорили Европу? - Девяносто семь, - сообщил воин, не оборачиваясь. - Мы еще не вполне закончили завоевание. Сейчас наши передовые части разбираются с Россией, я слышал, что сражения идут где-то в местности, которая называется... Мосек? Мисок? - Москва? - подсказал я. - Точно, - сказал воин и впервые обернулся в мою сторону. - Кстати, если ты такой знаток, то я не имею права сажать тебя в яму, где тебя непременно сожрут волки. - Волки? - холод пробежал у меня между лопаток. - Конечно. Преступников из виртуального мира мы сажаем в яму с волками. - Что значит, из виртуального мира? - сказал я. - Это ваш мир виртуальный, а мой - самый что ни на есть... - Все относительно, - философски заметил мой конвоир, - и зависит от точки отсчета. Но если ты знаешь, что такое Москва, тебя должны отправить именно туда, чтобы ты стал военным консультантом императора Акальминокароэса. Поможешь нашей армии завоевать Москву, получишь послабление - окажешься в яме не с волками, а с петухами. Я хотел было сказать, что согласен, но воин и не думал спрашивать мое мнение. Он повернулся ко мне лицом, навел на меня свое оружие, натянул тетиву... Я инстинктивно отклонился в сторону, и слепящий шар пролетел над моим правым ухом. Все вокруг меня подернулось туманом, я услышал испуганный голос оператора: "Камера в нерасчетном режиме!" и провалился - нет, не в яму с волками, а в черноту бездны. В следующую секунду я из этой бездны выбрался, но оператор был прав камера работала, должно быть, в нерасчетном режиме, и я оказался вовсе не там, куда хотел меня отправить ацтекский воин.
      ТУПИК ИСТОРИИ
      Практика моего общения с представителями самых различных цивилизаций показала, что подавляющее большинство из них не имеют представления о том, что значит виртуальное тюремное заключение. На Риксанге, к примеру, преступников убивают, а сознание их утилизируют в большом планетном компьютере, который за многие столетия приобрел столько чужого ума, что сейчас наотрез отказывается решать даже простые математические задачи на деление и умножение.