– Ты знаешь, какое у него было оружие, это немало. Судя по твоим словам, это был не бластер, а флеймер, притом – неисправный. Они встречаются не так уж и часто.
– Думаешь, каждый тут же начнет выкладывать все, что он об этом знает? Вспомни, с чем мы столкнулись вначале!
– Рик, в основном это было потому, что люди хотели защитить твоего отца. Узнав о том, что он убит, они вполне могут захотеть отомстить.
– Если только не подумают, что это сделал я.
– Кто-то должен знать правду. Тебе опять придется начать расспросы.
– Ага, просто ходить и спрашивать, у кого есть неисправный флеймер. Черт возьми! Я даже не знаю, как он выглядит!
– Его ни с чем не спутаешь. Рукоятка как у обычного пистолета, сзади – камера сжатия, ствол в конце расширяется и…
– Я видел такой,– сказал Рикард,– у Седа Блейкли. Он говорил, что не помнит, где оставил отца, но, судя по всему, после моего отъезда вспомнил. Я знаю, он сумасшедший, но это из-за чувства вины. Держу пари, это сделал он.
– Так чего же мы ждем? Поехали!
Не задерживаясь, они сели в джип и вскоре после захода солнца были у развалин, среди которых жил Блейкли. Оставив джип вне поля видимости, Рикард и Дерси, с пистолетами в руках, осторожно приблизились к двери его убежища.
– Брет! – крикнул Рикард. Называя отшельника именем отца, он испытывал странное чувство, но не хотел, чтобы Блейкли догадался о своем разоблачении.– Это я! – продолжал Рикард.– Я был у вас несколько дней назад! – Изнутри не доносилось ни звука. Он положил руку на дверь, затем почувствовал
какой-то отвратительный запах и отпрянул.
– Что случилось? – из-за его спины спросила Дерси. Затем она тоже почувствовала запах гниющей плоти.
Рикард осторожно открыл дверь: выстрела изнутри он уже не боялся, но предвидел волну таившегося за ней смрада. Послышалось громкое жужжание мух. На кровати Блейкли лежал разлагавшийся труп. Стоявшая сзади Дерси издала странный звук.
– Это он? – спросила она сквозь руку, которой зажимала рот и нос, пытаясь проникнуть взглядом в полутьму комнаты.
– Не знаю, подождем минуту, пусть проветрится. Рикард отошел к джипу и вернулся с фонариком в руке.
В берлоге Блейкли источников искусственного света не было. Запах несколько ослаб, и Рикард вошел внутрь.
Это был Блейкли. Его раздувшееся тело взорвалось от газов, образующихся в результате гниения. Плоть его кишела насекомыми, которые ускоряли процесс разложения. Однако все это не скрывало того обстоятельства, что его руки и ноги были сломаны в нескольких местах. Некоторые части обнаженного тела выглядели так, будто их жгли огнем.
– Итак, мы опять ошиблись,– пытаясь удержать подступившее к горлу содержимое желудка, сказал Рикард.– Вначале я подозревал Добрина, но он был сожжен флеймером.
Посветив вокруг, он увидел, что в комнате царит ужасный беспорядок. В одном из углов лежала сваленная в кучу одежда из грубо выделанных шкур, которую носил Блейкли. Подойдя, Рикард пошевелил ее ногой. Пистолета не было. Быстро попинав все остальное, он не обнаружил ничего интересного. Странный пистолет исчез.
– Кто, кроме тебя и Арсхауда, знал о Блейкли? – спросила Дерси, стоя у двери. Войти и взглянуть на труп она отказалась.
– Как минимум один фермер и, вероятно, несколько людей, с которыми мы разговаривали. Нужно спросить Арсхауда, он знает точно. Кто бы это ни был, он пытал Блейкли, чтобы узнать, куда поехал отец, а затем взял его пистолет и отправился следом, чтобы нас убить. Джергрием? Девинис? Кто-нибудь из друзей Авам Николс?
– В любом случае нужно поговорить с Арсхаудом,– сказала Дерси,– до сих пор он помог нам больше всех. Но он опасен.
– Я тоже.
Рикард прошел в кладовую, где Блейкли хранил свои шкуры. Там все было как раньше. Рикард повернулся, чтобы выйти, но вдруг заметил лежавший на самой дальней куче небольшой самодельный кожаный мешок. Протянув руку, он поднял его. Внутри все еще лежали сокровища драконов. Взяв мешок с собой, Рикард вышел наружу, где, в сгущавшихся сумерках, его поджидала Дерси.
– Кто бы сюда ни приезжал,– сказал он, показывая ей кристаллы диализайта,– об этом он не знал.
Когда в меркнувшем свете дня Дерси узнала диализайт, она широко распахнула глаза.
– Рикард,– сказала она, вытащив из мешка один из камней,– здесь достаточно сокровищ, чтобы сделать нас богатыми до конца жизни.
– Тебе они нужны? Если хочешь, оставь этот мешок себе. У меня есть еще.
– Сколько?
– Больше трех тысяч штук. Отец нашел сокровища, которые искал. То, что ты видишь здесь,– всего лишь ничтожная часть.
Взглянув еще раз на лежавший на ее ладони кристалл, Дерси положила его обратно в мешок.
– Там есть еще?
– Около двух тысяч лежат на пепле отца. А сколько мы оставили под Башней, я просто не знаю.
– Боже, если мы сразу выбросим на рынок только те, что здесь,– цена просто спикирует вниз.
– Я знаю. А если станет известно о главном тайнике, рынок будет уничтожен полностью. Отправиться туда за ними сможет любой, но я не собираюсь никому рассказывать о Башне.
– Думаю, ты прав.– Она протянула руку к мешку, потом в нерешительности остановилась.– Нет, не эти. Мы заключили сделку, помнишь?
– Конечно. Все остается в силе.
– Несмотря на то, что я не смогла выполнить своих обязательств?
– Несмотря на это.
Взглянув за спину Рикарда на закрытую дверь лачуги, Дерси сказала:
– Тогда давай оставим эти здесь.
– Я тоже так думаю.
Он вновь вошел в эту келью смерти, положил мешок, туда, где его нашел, и вернулся к Дерси.
– После того как ты найдешь убийцу отца,– сказала она, когда они садились в джип,– что ты будешь делать дальше?
– У меня есть еще несколько обязательств.– И по дороге в город он рассказал ей о своих обещаниях, данных белепаэрам и таарсхомам.
3
Когда они вернулись в город, было уже слишком поздно, чтобы заезжать к Арсхауду, к тому же Рикард был на грани потери сознания от усталости. Он подвез Дерси к ее дому, доехал до своего собственного и тут же завалился спать. Когда он проснулся, было позднее утро и в комнате сидела Дерси.
– Как насчет ледяной воды? – он криво улыбнулся, не открывая припухших век.
– Не хватило духу. Я же видела, в каком ты был состоянии.
– Да уж, последние дни были не самыми легкими в моей жизни,– признался Рикард.
Он встал с кровати и оделся, лишь краешком сознания понимая, что Дерси за ним наблюдает. Он отдохнул, но мысли его в основном были поглощены предстоящим разговором с Арсхаудом.
Пока он одевался, Дерси приготовила завтрак. Они быстро поели и отправились в оружейный магазин. Хозяин, по обыкновению, сидел в своем кабинете и перебирал бумаги.
– Рикард! – приветливо воскликнул он, когда они вошли.– Рад тебя видеть, сынок! – Он встал и тепло пожал им руки.– И вас тоже, мисс Глемтайд. Но где же вы были? Боже мой, сынок, прошло столько времени! Я уже начал беспокоиться. Один человек узнал, что ты ищешь Седа Блейкли, и, похоже, принял это близко к сердцу. Он заходил пару раз и расспрашивал о тебе и о том, что ты собираешься делать. Можешь быть уверен, я говорил очень много и ничего не сказал, но ты явно заимел врагов. Когда ты исчез из виду, я подумал, они до тебя добрались. Ха! Но ты такой же, как твой старик! Ты для них слишком умен и крут, он был таким же – ой, извини, мне не следует так о нем говорить.
– Все нормально,– сказал Рикард, когда представилась такая возможность.– Кто меня искал?
– Здешний старожил, его зовут Доронг. Я с ним незнаком, но он здесь уже лет шестнадцать-семнадцать или около того. Такое впечатление, что у него на тебя здоровенный зуб, за что-то он хочет тебе отомстить. Но теперь, когда ты об этом знаешь, я уверен, ты сможешь о себе позаботиться. Так где ты был?
– Искал отца.
– Но… но ты же нашел своего отца в белспаэрских развалинах, к югу от города, разве не так?
– Нет, Абен, это был не он. Извини, что ввел тебя в заблуждение, но приходилось соблюдать осторожность. Я разыскал Петера Горшика, и он рассказал мне о Башне Пяти. Я нанял проводника, мы туда доехали, и я нашел отца живым, в подземелье, где его одиннадцать лет сторожили тассы. Выжил он благодаря драконам. И он нашел свои сокровища, больше, чем мог унести. Мы вытащили их наружу, и кто-то сжег отца флеймером. Сначала я думал, что это был мой проводник, потом – что это был Блейкли, но кто-то добрался до Блейкли и пытал его, чтобы узнать, где тот оставил моего отца.
– Будь я проклят, черт возьми! Я же чувствовал, что с Доронгом нужно что-то сделать! Он же сумасшедший! Почти всегда в доску пьян! Я не думал, что он может быть опасен!
– Это тот самый Доронг,– спросила Дерси,– который обычно ошивается в «Тройсхле»?
– Да. Вы его встречали? Чертов сукин сын! Дьявол! Рикард, что я могу сказать? Мне нужно было его прикончить, когда он появился в первый раз, не говоря уж о втором. Я же чувствовал, что ничего хорошего от него не дождешься! Но предположить такое…
– Как-то в «Тройсхле» я прилюдно поставил его в неловкое положение.– И Рикард рассказал о том случае.– После этого Дерси помогла мне спрятаться. Но Доронг ничего не мог знать ни об отце, ни о том, что тот искал. Ему просто был нужен я. Иначе он воспользовался бы более эффективным оружием, а потом остался бы, чтобы забрать диализайт.
– Что? Там был диализайт?
– Да, огромное количество. Он был и в берлоге Блейкли, и Доронг его не нашел.
– Черт! Мне кажется, нам следует заглянуть в «Тройсхлу» и побеседовать минутку-другую с нашим приятелем Доронгом!
– Вот так вот: втроем? – с некоторым сомнением спросила Дерси.
– Можешь не беспокоиться.– В голосе Арсхауда слышалось мрачное удовлетворение.– Я вхожу в число владельцев. Со мной даже Гарету приходится считаться.
– Так-то оно так,– Дерси его слова, видимо, не убедили,– но мне было бы спокойнее, будь нас чуть побольше. Пойду-ка я позвоню Лео.
– Как хотите,– сказал Арсхауд.– Телефон в той комнате.– Дерси вышла.– Кто такой Лео?
– Леонид Польский учил меня стрелять,– ответил ему Рикард.
– Я больше полагаюсь вот на это.– Арсхауд выдвинул ящик своего стола и вытащил оттуда лазерный пистолет – более тяжелый и мощный, чем лазер Дерси. Пока он вытаскивал из приклада аккумулятор и проверял величину заряда, Рикард увидел, что в ящике лежит еще какой-то предмет.
– Что это? – спросил он, делая шаг вперед, чтобы рассмотреть получше.
– А? – Арсхауд взглянул на лежавший в ящике стола видавший виды флеймер.– Так, старый пистолет.– Пальцы его лихорадочно вставляли аккумулятор обратно в приклад лазера.
Рикард почувствовал, как замедлилось время, и почти с удивлением обнаружил, что рука его сжимает нацеленный в переносицу Арсхауда мегатрон. Он видел, как на лице старого пирата медленно вырисовывается удивление, пальцы его постепенно разжимаются и аккумулятор неспешно падает на пол.
– Давайте посмотрим,– сказал Рикард. Голос его звучал как сильно замедленная магнитофонная запись.
– Что ты, Рикард, подожди,– протестующе сказал Арсхауд. Но руки поднял.
Рикард подошел еще ближе и левой рукой извлек флеймер из ящика. Он не мог рассмотреть его как следует, не отводя глаз от лица Арсхауда, но боковым зрением видел, что пистолет был очень похож на тот, который валялся в лачуге Седа Блейкли. Он пятился, пока не уперся спиной в перегораживавший комнату стеллаж с инструментами.
– Почему? – все, что он спросил.
Арсхауд облизал пересохшие губы, посмотрел вниз на флеймер, затем опять Рикарду в глаза.
– Потому, что твой отец мог понять, что я связан с бародином,– сказал он.– Пока он прятался на юге или сидел под Башней Пяти – это не имело значения. Но если бы ты вытащил его оттуда живым, у меня было бы гораздо больше неприятностей, чем мне хотелось. Я не хотел этого делать. Ты должен мне поверить.
– Думается, я верю. Но это не имеет особого значения. Особенно после того, что вы сделали с Блейкли.– Только убыстренное восприятие времени позволило Рикарду заметить, как при этих словах в лице Арсхауда что-то дрогнуло.
– Как насчет Доронга? – спросил он.– Еще одна ложь?
– Нет, это правда. Он действительно приходил и рассказал о том, что у вас с ним случилось. Я бы убил его до того, как ты успеешь с ним переговорить, он здесь ни при чем, и все выплыло бы наружу.
– Вы пытались убить и меня, там, под Башней. Почему вы не воспользовались лазером вместо этой штуковины?
– Не хотел оставлять никаких следов. Ты слишком намозолил всем глаза с тех пор, как здесь появился, Рикард.– Продолжая тянуть руки кверху, он медленно опустился обратно за свой стол.– О тебе знали такие люди, как босс Бедик, Джергрием, Марет Девинис. Другие тоже спрашивали.
– Пожалуй, будет лучше, если вы станете возле вон той стены.– Спокойствие Арсхауда вдруг вызвало у Рикарда какое-то неосознанное чувство тревоги.
– Конечно, Рикард.– Арсхауд опять начал подниматься на ноги. Сзади, из-за двери кабинета, донеслись голоса. Рикард напряг слух, пытаясь разобрать, что они говорят, приготовившись действовать, если это были спешившие на выручку люди Арсхауда. Арсхауд, казалось, слегка споткнулся, нога его скользнула в сторону… Затем стоявший позади Рикарда стеллаж завалился набок, пистолет вылетел из рук, и Рикард оказался заваленным грудой обрушившихся вниз полок с инструментами.
4
Окончательно сознания он не потерял. Он понимал, что выронил пистолет. Он мог слышать чьи-то крики. Однако сколько прошло времени до того момента, как он узнал голос Польского, приказывавшего кому-то убрать с него тяжелую стальную конструкцию, он сказать не мог. Минуты? Секунды? Полностью сознание вернулось лишь после того, как страшная тяжесть, пригвоздившая его к полу, куда-то исчезла. Затем чьи-то руки убрали с его тела клещи, тиски и молотки. С трудом приоткрыв глаза, он с удовольствием узнал ботинок Дерси.
– Ты в порядке? – донесся откуда-то сверху ее голос.
– Думаю, да,– сказал Рикард и почувствовал, что может двигаться. С усилием он поднялся на колени и едва не закричал от пронзившей все тело острой боли.
Его левый локоть был разбит, в правом ухе что-то крайне неприятно пульсировало, а по спине и по ногам словно долго и усердно колотили чем-то тяжелым. Польский, с бластером в руке, отдавал распоряжения служащим Арсхауда, усилиями которых и осуществлялся процесс извлечения Рикарда из-под завала.
– Что случилось? – спросил он, когда Рикард, покачиваясь, встал наконец на ноги.
– Стеллаж был с маленьким сюрпризом. Арсхауд опрокинул его на меня. Где он?
– Мимо нас он не пробегал. Мы были как раз за дверью, когда услышали шум.
– Значит, тут есть какой-то секретный выход. Это он убил моего отца.
Рикард поднял пистолет, затем начал рыться ногой в валявшемся на полу железе, пока не нашел флеймер.
– Ты уверен? – спросила Дерси.
– Да. Это лежало в его столе.– Он показал Дерси флеймер. – Я видел его у Блейкли. Видишь, как обожжена рукоятка? Я нажал на Арсхауда, и он признался.
– Но зачем? – спросила Дерси.
– Я не понял. Он говорил, что отец знает о каком-то бародине…
– Что ты сказал о бародине? – спросил Польский голосом, заставившим Рикарда и Дерси резко к нему повернуться, а шептавшихся о чем-то возле двери служащих мгновенно замолчать.
– Я не могу воспроизвести точно,– медленно проговорил Рикард, пытаясь вспомнить, где он слышал это слово,– что-то насчет того, что отец мог понять, что он связан с бародином. До тех пор, пока отец прятался или был в ловушке, это не имело значения, но если бы он вернулся живым, у Арсхауда неприятностей было бы больше, чем он хотел. Что-то в этом роде. А что?
– В бомбе, которая уничтожила Банатри, был ба-родиновый катализатор, помнишь? Это очень редкое, дорогое и тщательно контролируемое вещество. Каждый его грамм находится на учете, кроме того количества, что было на заводе на Пешарке, который взорвали за год до Банатри. Если у Абена Арсхауда был бародин или он был как-то с ним связан, это могло послужить серьезным указанием на то, что он либо знает человека, убившего Банатри, либо это он и есть.
– Насколько я помню, он здесь уже двадцать лет,– заметила Дерси.
– Одну минутку.– Польский посмотрел в сторону, как бы к чему-то прислушиваясь.– Я связывался с моими людьми на станции,– сказал он спустя некоторое время,– Арсхауд не значится в списках подозреваемых, потому что, как вы сказали, по имеющимся данным, он прибыл сюда задолго до катастрофы на Банатри и, следовательно, сам не может являться этим человеком.
– Вы уверены? – спросил Рикард.– Не мог ли он прибыть, потом улететь, а потом снова вернуться на одном из тех спасательных ботов с угнанного грузовоза?
– Я собственноручно проверил на станции все соответствующие записи. Он не мог покинуть Колтри, минуя станцию, хотя доставить его сюда незамеченным бот и мог… Еще один момент.– Польский опять посмотрел куда-то в сторону.– Нет, никаких упоминаний о том, что он когда-нибудь улетал. Но что-то ему известно, и я хочу это выяснить.
– Ваши люди там, наверху, должно быть, очень ловкие,– сказал Рикард.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы были с ними в контакте всего ничего. А на станции минимум три базы данных, и, чтобы все их проверить, времени понадобилось бы несколько больше, чем мы здесь разговариваем.
– Что ты имеешь в виду? – опять повторил Польский.
– Видите ли: обычные архивы, зашифрованные архивы, альтернативные архивы…
– Я ничего об этом не знаю.– Польский был явно ошарашен.
И Рикард рассказал о том, как в поисках информации об отце он наткнулся на файлы, содержавшие секретные сведения о неофициальных перемещениях грузов и людей. Польский слушал с недоверием, но в глазах его временами появлялось выражение, свидетельствовавшее, что он принимает информацию от своих людей на станции.
– Ты прав,– объявил он, когда Рикард закончил.– Я получил подтверждение существования этих файлов, но, чтобы взломать те, которые защищены от доступа, потребуется время. Но как, черт меня подери, ты их нашел?
– Я – специалист, историк. И в этом качестве никогда не исхожу из того, что официальные архивы – это единственно существующие архивы. Но вы-то как их пропустили?
– Я сотрудник федеральной полиции. И в этом качестве исхожу из того, что федеральные служащие ведут архивные записи согласно соответствующим предписаниям. Чертовски глупая предпосылка, надо признать. Может, тебе доставит удовольствие узнать, что теперь будет проведено полномасштабное расследование деятельности Сольвея за все время его директорства. Я думаю, мы найдем много интересного. Он… подожди – ага! Согласно официальным записям, Абен Арсхауд появился здесь двадцать лет и сто сорок три дня назад. В одном из секретных файлов указывается, что он отбыл на Пешарк как раз за сорок дней до взрыва на заводе. Никаких записей о том, что он когда-либо возвращался. Но он – здесь. Интересно.
– Итак, вы получили своего человека,– сказал Рикард,– если не принимать во внимание, что он также убил и моего отца.
– Ты собираешься доставить мне неприятности?! Вина Арсхауда перед Федерацией несколько больше, чем перед тобой!
– Согласен, но я пойду с вами.
– Справедливо. Остается выяснить, где его искать.
– Если разрешите,– подала голос Дерси,– пока вы двое тут мило беседовали, я кое-что нашла.– И она показала на лаз, темневший в боковой поверхности противоположной части стола Арсхауда.
– Мы уже потеряли слишком много времени,– сказал Польский и, согнувшись, скрылся в темноте. Рикард предостерегающе взглянул на троих служащих, которые, стоя у двери, молча наблюдали за происходящим, затем вслед за Дерси нырнул в лаз.
Узкий проход некоторое время шел вдоль стены, потом свернул налево. Дойдя до винтовой лестницы, они быстро, но без излишней торопливости поднялись по ступенькам и оказались на крыше здания, на высоте четырех этажей над улицей. С одной стороны открывался вид на анклав атрифов. Некоторое время Польский молча его рассматривал.
– Я потом расскажу тебе о них,– сказала Дерси, проследив за его взглядом.– Вот то, что мы ищем.– Она показала на небольшое силовое устройство возле двери, ведущей на лестницу. Такие обычно использовались для подзарядки портативных вееролетов.
– Дьявол,– сказал Польский,– это большой город. -Если придется его прочесывать, я буду вынужден вызвать людей с Килспланет. На это, в лучшем случае, потребуется дня два.– Он опять неодобрительно посмотрел на белую улицу атрифов, угнездившуюся внутри человеческого квартала.– А тут, кроме беглых уголовников, придется, похоже, иметь дело еще и с этими…
– Боюсь, что так,– подтвердила Дерси.– Хочешь послушать о них сейчас?
– Если ты знаешь, что все это значит, проинструктируешь, когда прибудет моя команда.
– Не думаю, что вы можете позволить себе ждать так долго,– вмешался Рикард.– Забавно, но Арсхауд никогда не верил в сокровища, которые искал отец. Однако когда я рассказал, что он их нашел и что это были за сокровища, Арсхауд среагировал очень правильно.
– А что это было?
– Диализайт. Сколько можно унести на себе. Польский уставился на него с изумлением и тревогой:
– Но… но ты уверен?
Рикард вытащил из кармана камни, которые использовал, чтобы пройти мимо тасс, и протянул полицейскому. Тот к ним не прикоснулся.
– Это значит,– медленно сказал Польский,– что он сможет купить себе дорогу отсюда, притом -даже через станцию.
– Нет, если мы доберемся до него раньше. Я знаю, где остался диализайт. Именно туда он и отправился, я уверен.
– Отлично, малыш, мы должны использовать этот шанс. Один момент.– Он снова связался со своими людьми, на этот раз переговоры длились несколько дольше.– Я сделал все, что мог, чтобы его задержали на станции,– сказал он, наконец.– Без соответствующих полномочий это не очень много. Скоро здесь будет вертолет. Я так понимаю, ты захочешь лететь с нами? – спросил он, обращаясь к Дерси.
– Ты не сможешь от меня избавиться, Лео,– без тени улыбки ответила девушка.
– Не стану и пробовать.– Он подошел к краю крыши, откуда открывался вид на переход между мирами людей и атрифов.– Почему бы тебе не рассказать мне обо всем этом? – Он сделал жест вниз, в сторону белых домов со сглаженными углами.– Возможно, нам все же придется прочесывать город.
Вертолет с шестью офицерами федеральной полиции прилетел раньше, чем она закончила. Одному из офицеров Польский приказал спуститься в дом, обыскать его и присмотреть за кабинетом Арсхауда. Затем он, Рикард, Дерси и пятеро офицеров взлетели и взяли курс на восток, в направлении Башни Пяти.
Полицейскому вертолету, летевшему высоко над поверхностью земли, понадобилось всего четыре часа, чтобы проделать весь путь. Но когда они приземлились на площади перед Башней, вееролет был уже там.
– Наконец я угадал правильно,– сказал Рикард, когда они вышли наружу.
На случай, если Арсхауд вернется первым, Польский оставил еще одного полицейского, женщину, наблюдать за вееролетом, приказав ей задержать Арсхауда, по возможности живым, но в случае необходимости – любой ценой. Ведя остальных ко входу в Башню, Рикард видел, как она переставила вертолет так, чтобы его не было видно с земли.
Рикард вел их через помещения Башни к заветной лестнице. На этот раз он обращал внимание на сложность архитектурных решений, на залы, через которые они проходили, на ветвящиеся коридоры и странные проходы. Во время своего первого посещения всего этого он не замечал, будучи полностью поглощенным стремлением закончить поиски отца. Тогда ему было не до исследований.
Когда они спустились на третий уровень подземных помещений, Польский оставил тут одного из полицейских – если Арсхауд будет возвращаться не теми коридорами, по которым они шли вниз.
– Если Арсхауд заполучит диализайт,– сказал он,– и сможет здесь, внизу, от нас уйти, нам не удастся поймать его раньше, чем он вернется на поверхность. Конечно, полностью перекрыть весь этот лабиринт невозможно, но и в том, чтобы держаться толпой, особого смысла нет.
Следующего полицейского Польский оставил на седьмом уровне, у входа в тоннель тасс, приказав ему осмотреть соседние тоннели, но не отходить слишком далеко.
Психическое воздействие тоннеля тасс было полной неожиданностью для всех, кроме Рикарда. Он быстро объяснил остальным, что к чему, и повел их вперед мимо призрачных монолитов и псевдодеревьев. Боковых проходов здесь было больше, чем хотелось бы Польскому, и, когда они дошли до нижней комнаты белспаэров, стены которой были покрыты материалом, похожим на побелевшую от времени кость, он велел остаться тут еще одному полицейскому. Остальные пошли дальше.
5
Они спустились на самый нижний уровень, пересекли последнюю комнату и вошли в короткий коридор перед главным залом тасс. Пол его покрывал затоптанный ногами слой золы и раздробленных осколков обгоревших костей.
– Будь ты проклят! – сдавленным голосом сказал Рикард, глядя на оскверненные останки.– Ему не следовало этого делать.
– Твой отец? – тихо спросила Дерси.
– Да. Я оставил его здесь так, как он умер. Арсхауд собрал весь диализайт.– Глаза его жгли подступившие слезы, на грудь, казалось, положили огромную тяжесть.
– Ты оставил диализайт здесь, на могиле отца??! – Польский был не в состоянии в это поверить.– Почему ты не забрал его с собой?
– Черт подери, Леонид! Мне нет дела до этих проклятых сокровищ. Я хотел спасти отца. Мне не нужны были драгоценности, которые он нес, и я оставил их ему.
– Прости, малыш. Дай мне, пожалуйста, свой пистолет.
– Что?! Почему?!
– Если Арсхауд все еще здесь, я хочу взять его живым. Мне бы не хотелось, чтобы ты его пристрелил.
Некоторое время Рикард молча на него смотрел, затем, так же не говоря ни слова, передал ему мегатрон и флеймер, который принес сюда, заткнув за пояс.
– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь,– сказал Польский,– но и ты должен понимать, в какой я ситуации.
Ничего не ответив, Рикард повернулся и пошел по направлению к залу тасс.
Оттуда донеслось чье-то проклятие. Рикард побежал вперед, у входа в зал остановился, почувствовал психическое воздействие тасс и начал шарить лучом фонаря по давно умершим механизмам, покрытым металлически поблескивавшими выделениями тасс.
Остальные трое подоспели в тот момент, когда пятно света выхватило из темноты какое-то движение неподалеку от двери, ведущей туда, где отец его прожил последние одиннадцать лет. Когда луч остановился на шевелящейся массе, оттуда донесся стон невыносимой боли, затем всхлипывающие вскрики. Это был Абен Арсхауд, лежавший с широко раскинутыми ногами, руки его беспрерывно двигались, тщетно пытаясь сбросить покрывавшее все его тело отвратительное белое переплетение грубых волокон тасс.
– О Боже! – сказала Дерси.
Арсхауд исходил криком, по мере того как тассы медленно растворяли его плоть. Вспомнив, как мучился от единственного их прикосновения, Рикард почувствовал приступ тошноты.
– Нужно прекратить его страдания,– поднимая бластер, сказал полицейский.
– Нет! – резко ответил Польский. Полицейский замер в нерешительности. Арсхауд опять пронзительно закричал и, рассыпая по полу кристаллы диализайта, попытался подняться на ноги.
– Но, Лео,– запротестовала Дерси, в то время как полицейский, спотыкаясь, отошел в угол и начал блевать,– ты не можешь позволить ему так мучиться!
– Он убил три с половиной миллиона человек,– хрипло ответил Польский.
– Ты не знаешь наверняка!
– Хорошо,– огрызнулся Польский.– В таком случае – он убил отца Рикарда! И что, по-твоему, мы можем сделать: войти туда,– он махнул рукой в сторону комнаты, где собирались все новые и новые тассы,– и быть съеденными за компанию?
– Просто избавить его от мучений,– сказал Рикард. Он больше не видел самого Арсхауда, только вздымавшуюся вверх массу переплетенных щупальцев, медленно перемещавшуюся взад и вперед. Крик стал непрерывным.
– Тогда держи.– И Польский протянул ему пистолет.
Рикард выстрелил в центр клубившейся массы. Крик не стихал. Он стрелял до тех пор, пока не кончилась обойма. Он чувствовал испытываемую тассами боль, но был не в состоянии ничего рассмотреть или попасть в Абена Арсхауда.
Даже Польский не мог больше этого выносить. Он вытащил флеймер Седа Блейкли и выстрелил прямо в кошмар, происходивший в зале тасс. Однако пистолет был неисправен, и пламя распространилось всего на пять или шесть метров. Польский вытащил бластер.
И тогда возле противоположной двери, за которой столько лет прожил отец Рикарда, появилось золотое сияние, и в зале медленно возникли туманные очертания дракона. Рука Польского замерла, дракон неторопливо подплыл к огромному клубку тасс и на неуловимое мгновение к нему прикоснулся. Короткая вспышка, едкий дым, кучка пепла – и благословенная тишина.
Затем дракон вернулся тем же путем, что и пришел.
– Пошли отсюда,– задыхаясь, сказал Польский.
– Как насчет диализайта? – поинтересовался слегка оправившийся, но все еще бледный полицейский.
– Тебе он нужен? Пойди и возьми.
– А-а-а… нет, спасибо,– ответил тот. Он посмотрел на десятки других, все еще живых, хотя и оглушенных, находившихся в состоянии шока тасс, клубившихся на полу машинного зала.– Пожалуй, я смогу как-нибудь прожить без него.
Они вернулись на поверхность, собрав по дороге остальных полицейских. Никому не пришлось рассказывать о том, что произошло внизу. Имплантированные коммуникационные устройства позволили им быть в курсе всех событий.
Когда они вышли из Башни, вертолет вновь опустился на площадь.
– Считаю возможным заявить,– официальным голосом сказал Польский, когда они забрались в кабину,– что Абен Арсхауд – если не выявится фактов, этому противоречащих,– на самом деле был человеком, убившим Банатри. В случае, если общественность пожелает подтверждения свершения правосудия, все, что мы видели, должным образом зарегистрировано. Таким образом, свою миссию здесь я считаю законченной.
